Текст книги "Опаленный звездами"

Автор книги: Константин Кривцун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Просидев так несколько минут, я закрыл глаза и откинулся назад. Мир начал вращаться.

Из жидкого тумана всплывали грустные физиономии овров, затем почему-то появились Полина и Кед, потом Пашка…

– Идем, Сережа! – Ирка потрясла меня за плечо, я проснулся. – Ты что, задремал, что ли?

Я размял плечи и шею.

– Похоже…

– Идем, время уже позднее. Мне на смену завтра выходить.

Перед тем как покинуть бар, я еще раз встретился глазами со странным худым парнем, а потом и с неудачливым капитаном Хромовым.

Хромов в одиночестве сидел за столом и, хмуро потирая посиневшее лицо, пил водку.

Глядя на него, я в очередной раз зарекся пить. Мне иногда просто не удавалось себя контролировать, а это, как мне казалось, – первый признак развивающегося алкоголизма. Только теперь, спустя восемь лет с того момента, когда я слонялся по Воронежу и родному поселку в поисках выпивки, я понял, что находился на краю пропасти. В какой-то степени мне повезло, что я прошел Забвение. Там я бросил пить.

Я где-то слышал, что склонность к алкоголизму определяется некоей генетической предрасположенностью. Якобы у некоторых людей больше шансов стать алкоголиками, а у некоторых – меньше. Мне не хотелось верить этому утверждению. Я был уверен, что тот, кто захочет остановиться, всегда сможет это сделать. В крайнем случае, можно вообще не начинать употреблять спиртное. Но этот шаг я уже совершил. Значит, будем тренировать волю и больше алкоголь употреблять не станем! В конце концов, кто управляет моей судьбой – я сам, или какие-то непонятные инопланетные гены?

Впрочем, если даже и гены, то лучше обманывать себя и думать, что руководишь жизнью сам. Иначе зачем тогда вообще жить в этом мире?

Заветные слова аутотренинга сработали. Мое состояние слегка улучшилось.

Дорога до Иркиного дома заняла минут семь. Я успел рассказать ей, откуда у меня появились ссадины на руках. Девушка пожурила меня за несдержанность. Я не стал оправдываться.

Вскоре Ирка уже открывала дверь своей квартиры с помощью вживленного личного дела и сканера сетчатки глаза.

Внутри царил легкий беспорядок. Повседневная обувь кучей лежала в углу, в центре кухонного стола почему-то стоял утюг, на спинке стула висели два бюстгальтера – черный и белый.

Я невольно улыбнулся. Термином «холостяцкая квартира» обычно называли дома, где жили одинокие мужчины. Иркино место жительства тоже вполне подходило под этот термин, разумеется, с поправкой на то, что жила тут все-таки женщина. Отсюда и бюстгальтеры в том месте, где мужчины обычно вешают трусы.

– Проходи! Располагайся! – Ирка махнула на диван в гостиной.

Я замялся.

– Я, в общем, домой уже собрался.

– Да брось ты! Сейчас сухой мартини принесу. Пробовал? Его оливками надо закусывать!

– Ну…

– Не надо «ну», – отрезала Ирка. – Садись, я сейчас!

– Но…

– Давай-давай! Посмотрим «Любовь и беды Рая».

– Какие беды? – не понял я.

– Новый фильм из АС. Романтический боевик. – С этими словами Ирка пошла на кухню.

Я потер лоб, пытаясь представить, что это за жанр такой – романтический боевик, а потом стал снимать ботинки.

В голове весело шумело.

Ладно, полтора часа ничего не решат. Попробую мартини и фильм посмотрю. В конце концов, в ЗЕФ алкоголь и иностранные фильмы под запретом. Как не воспользоваться случаем!

Недавние мысли о тотальном воздержании от спиртного уже успели поблекнуть в моей голове.

Я сел на диван и хотел было включить визор, как в комнате появилась Ирка в коротком халатике и с бокалами мартини в руках. Я не успел ничего сделать.

Девушка вдруг села на меня, прижалась ко мне пышными формами и прошептала на ухо:

– Я хочу тебя.

Неужели так просто? Без красивостей и хождения вокруг да около? Три слова – и все случится?

Мне на секунду захотелось вывернуться из-под Ирки и убежать домой, но потом в голове пронеслись какие-то странные мысли. Что, если я скоро погибну? Что, если не вернусь из ПНГК или от Изначальных? Я уже стоял на пороге двери в лучший мир, я видел, каково оно там.

Сыро и пусто.

В конце концов, игра стоит свеч. Я узнаю, что значит быть с женщиной, а Ирка перестанет чувствовать себя одинокой и брошенной, нужной лишь старику-хирургу из больницы.

Не так давно мне снился сон, где певица Рия призывала меня найти вторую половину. Может, и правда стоит выпустить пар? А то замкнусь в себе и перестану быть человеком? Может, сон – не такая уж и ерунда?

Я взял из руки девушки бокал и сделал большой глоток. Ирка тоже чуть пригубила свой мартини, а потом отняла у меня фужер и, дотянувшись до журнального столика, оставила там обе емкости. Во время этого нехитрого действия девушка слегка поерзала на мне, и я ощутил, что под халатиком у нее больше ничего не надето.

А затем Ирка впилась в меня губами, и я, пересилив себя, ответил на поцелуй. Девушка действовала агрессивно, страстно, она целовала мне шею, лицо, сладко постанывала и прижималась, распаляя себя все больше. Мой организм тоже пришел в движение, правда несколько вялое и неуверенное из-за алкоголя и ощущения неправильности происходящего.

В конце концов, я тоже стал ласкать ее, сорвал халатик, опрокинул на диван…

В какой-то момент я с удивлением понял, что теперешней Ирки больше нет. Я обнимал хрупкую девочку со спутанной копной черных волос и едва обрисовавшейся грудью. Гладкая бледная кожа, пирсинг в носу и языке, большие влажные глаза, густо накрашенные черным веки – это была она, та Ирка, которую я желал с самого детства, но даже самому себе боялся в этом признаться. Мой черный ангел, развязная и испорченная, антипод «чистой» Наташи.

Я вспомнил, как Ирка впервые коснулась язычком моего уха, как нарочно прислонилась голым животом к руке. Неужели я и она? Неужели таким будет мой первый раз?

Ее волосы снова пахли ромашкой, вкус поцелуев отдавал полынью.

– Ирка, – прошептал я. – Ирка, какой же я был тогда дурак.

А когда все кончилось и мы лежали на диване, обнявшись и молча уставившись в потолок, я понял, что все это зря. Я все равно не смогу остаться с этой девушкой. Не очень-то она мне нужна.

За эти годы мне удалось порвать все связи с прошлым, а Ирка частью этого прошлого как раз и являлась. Мне каждый раз будет больно узнавать в ее чертах лицо той, маленькой распутной девчонки, которой давно уже нет. Но еще больнее будет вспоминать вместе с ней Наташу и Пашку.

Забыв Нату, я почувствовал себя неизмеримо легче. Теперь мне не хотелось возвращаться.

– Спасибо, – сказал я и поцеловал девушку в лоб.

– За что? – не поняла Ирка.

– За то, что сделала меня на десять лет моложе, – задумчиво произнес я, а про себя добавил: «И хорошо, что лишь на несколько часов».

Мы еще немного побеседовали. Ирка пыталась выяснить, какой тип девушек мне больше по вкусу. Брюнетки, блондинки или рыжие? Вспомнила, как я рассказывал про Алю, Полину и Рию.

По поводу Рии я ничего определенного сказать не смог, потому что видел певицу вживую только на одном концерте да в космопорту, перед тем как меня схватили. Но про Полину и Алю мог с уверенностью заявить, что они мне не подходили. Конечно же, дело было далеко не в цвете их волос. Одна оказалась предательницей, другая была каким-то странным существом из древних мифов, а мне не нужна была девушка, которая сосала бы из меня жизнь.

Успев изучить мою реакцию, про Наташу Ирка спрашивать не рискнула.

Засыпал я с мыслями о том, что делать дальше. Скорее всего, я просто улечу в ПНГК, и на этом все у нас с Иркой закончится. Наверное, это действительно к лучшему.

12.12.2222

Проснулся я, как ни странно, протрезвевшим и довольно бодрым.

События вчерашнего вечера подернулись дымкой. Я теперь с трудом вспоминал, почему набросился в баре на какого-то офицера, и что сказал высокий парень, привлекший мое внимание. Я хорошо помнил только горячие губы и мягкое тело Ирки.

Сейчас девушки рядом не было. Я понял, что она ушла на работу – в больнице сегодня была ее смена.

Мои предположения подтвердились. Как только я поднялся с кровати, зажглась матрица визора.

– Доброе утро, соня! – улыбнулась мне с экрана Ирка. – Я – на работу. Когда будешь уходить, просто закрой дверь, замок сработает автоматически. Знаю, что ты сегодня улетаешь. Наверное, мы больше не увидимся. Жалко. Но я запомню эту ночь. Я только сейчас поняла, что когда-то упустила возможность… Ну да ладно. Надеюсь, тебе было хорошо. Бог даст – увидимся!

Девушка послала мне воздушный поцелуй, а затем матрица потемнела.

Я какое-то время простоял посреди комнаты, собираясь с мыслями и глядя на свое отражение в черной поверхности экрана.

Как бы все сложилось, если бы в те солнечные дни на Земле я стал встречаться с Иркой?

Перед мысленным взором промелькнули крохотные сценки альтернативной реальности, будто кадры из документальной кинохроники.

Мы на концерте «Крови на кресте». Повсюду ребята и девушки в черном. Сатанинская музыка громыхает со всех сторон. На сцене потный мужик что-то хрипит в микрофон. Люди вокруг выкрикивают слова песни, прыгают и трясут головами. Я старательно делаю вид, что мне нравится эта музыка. Иркины глаза светятся счастьем.

Ирка учит меня курить, рассказывает, как надо правильно затягиваться, чтобы не кашлять. У меня получается плохо, из глаз льют слезы, во рту стоит горький привкус дыма. Девчонка заразительно смеется, потом выхватывает у меня сигарету и тушит ее.

Разборка со Стасом. Перед тем как улететь, верзила решил проучить меня за то, что я теперь встречаюсь с его девушкой. Снова драка, соленый привкус крови на губах. Потом Ирка смоченным в перекиси водорода тампоном обрабатывает мне ссадины.

Мы целуемся с девушкой рядом с ограждением Воронежского космодрома. Я неуверенно ласкаю ее. Она прижимается ко мне, влажно дышит в ухо, чуть постанывает. А над нами гудит антигравами очередной взлетающий планетолет.

Мне приходится краснеть за Ирку, когда та чересчур налегает на пиво и на прогулке вдруг в шутку начинает приставать к Наташе. Но потом я понимаю, что Нате такое внимание по душе. Перед их поцелуем я отворачиваюсь. Через несколько секунд девчонки со смехом пытаются растолкать меня. Но мне чего-то совсем невесело.

Ссора с Пашкой. Другу не нравится моя девушка. Он говорит, что она мне совершенно не подходит, ставит вопрос ребром – я или она. Я выбираю Ирку.

А потом мой друг улетает на Фронтир, Наташа увязает в трясине наркотиков, Ирка втягивается в учебу и постепенно уходит от опасных развлечений.

Мы женимся…

Я грустно поджал губы. Такого никогда не случилось бы. Даже если бы мы с Иркой начали встречаться, нас тут же разлучили бы сотрудники Секретного ведомства. Я должен был оказаться в Забвении, должен был лишиться всего. Так что все мысли и сожаления напрасны. В тот период жизни моя судьба строилась в соответствии со сложным планом, так что все получилось бы так, как получилось. И точка.

Но в любом случае надо будет вечером поговорить с Иркой. Объяснить, что это на самом деле была первая и последняя наша ночь.

Я умылся, оделся и вскоре покинул квартиру этой девушки.

Как оказалось, навсегда.

– Где был? – с ходу спросил Смирнов, как только я переступил порог своего номера.

– Ты чего здесь делаешь? – задал встречный вопрос я.

– Какой-то ты недовольный, – прокомментировал Смирнов. – Неужто похмелье? Впрочем, я тоже не совсем вежлив. Для начала надо ведь сказать: «Здравствуй!»

– И тебе привет, Юра, – с ноткой сарказма произнес я. – Так что стряслось? Чего ты тут сидишь?

Смирнов продемонстрировал мне раскрытую ладонь. Прямо в ее центре лежал «жучок», оставленный мною в номере.

– Это как понимать? – поднял брови агент.

– Нечего было мне его подсовывать! – огрызнулся я.

– Я тебя с ночи ищу, а ты где-то шляешься! Мобильник под кожу ты не вживил, наш прибор выкинул. И как тебя искать после этого?!

– А нечего меня искать! – возмутился я. – Что вы все за мной как няньки бегаете? Я и мобильник из-за этого не стал вшивать – чтобы меня не могли найти, когда я этого не хочу. Мне, может, тоже иногда покоя хочется!

Смирнов встал и, схватив меня за ворот, прижал к стене. Я не успел среагировать и только закашлялся под давлением рук майора.

– Ты понимаешь, что твоя жизнь для нас – это самое ценное? – ледяным голосом произнес Смирнов.

Давно я не видел майора таким злым.

– От тебя сейчас зависит будущее всего привычного нам мира, а ты позволяешь себе такие выходки! Я должен был бегать и искать тебя по твоим шлюшкам? Тебе нужно готовиться к миссии, а не шуры-муры крутить!

– Отпусти меня! – огрызнулся я, Смирнов послушался и разжал руки. – А вот теперь послушай! Во-первых, я не нанимался к вам спасателем мира. Если надо – заберите свои поганые кредиты! Моя жизнь – это прежде всего именно моя жизнь! Во-вторых, ты не нанимался ко мне нянькой и можешь катиться ко всем чертям! А в-третьих, девушка, у которой я провел ночь, вовсе не шлюшка, и шуры-муры я не кручу!

На секунду в комнате повисло молчание.

– Теперь все это не важно, – отмахнулся Смирнов.

Было видно, что агент смягчился.

– Как это не важно? – не понял я.

– Мы улетаем!

– Почему?

– Космолет был готов еще этой ночью. Больше нельзя терять время.

– Прямо сейчас вылетаем?

– Собирай вещи, Сергей. – Майор поднялся с дивана. – Я буду ждать тебя через десять минут у шлюза. Не вздумай опять улизнуть!

После этих слов Смирнов вышел.

Мне пришлось взять смену одежды, заботливо выданную военными, осмотреть еще раз комнату и пойти вслед за майором.

Неужели мы так просто расстанемся с Иркой? Неужели в своем утреннем послании она была права?

В голове боролись два совершенно противоположных чувства по отношению к этой девушке. С одной стороны, она была мне очень дорога, после проведенной вместе ночи я боялся потерять ее. Ведь теперь она стала единственным близким мне человеком во всем этом чертовом мире. И она не требовала от меня спасать галактику, не проверяла на прочность. Ей просто было одиноко раньше, а теперь стало хорошо со мной.

Но, с другой стороны, я понимал, что ничего из нашего романа все равно не выйдет. Ирка – далеко не мой типаж, как по внешности, так и по характеру и интересам. Схожие мысли уже проносились в моей пьяной голове, когда я застыл, решаясь совершить первый шаг.

А теперь получается, что за меня все решил Смирнов.

Эх…

Быть настоящим мужчиной не так-то просто, особенно когда тебе не дают права принимать решения.

До космопорта мы добрались монорельсом.

На станции уже ждали два человека сопровождения, они провели нас на взлетное поле, минуя все кордоны и проверки. На этот раз в космолет мы попали не по рукаву, а по трапу, прямо со стартовой площадки.

Космолет был небольшим – рубка, хвостовая секция с консолями антигравов по бокам, обшивка, чуть потертая от прежних рейсов. Модель казалась незнакомой, но явно не слишком новой. На глаз я отнес корабль к классу «Ф». Он явно не был рассчитан на длительное пребывание в автономном полете, да и в подпространстве, скорее всего, мог продержаться не слишком долго. Но до Сатурна и не требовалось долго лететь.

Удивительно, что у такой важной фигуры, как Иванов, такой старенький корабль. Но, может быть, это потому, что данный космолет – запасной. Главный корабль ведь подорвали террористы.

Как это ни странно, полет с Земли к дальним планетам Солнечной системы в настоящее время занимал почти столько же времени, сколько и к Марсу, а порой даже и меньше. Здесь все зависело от взаимного положения планет.

А объяснялась короткое время пути очень просто. В полетах к четырем ближайшим к Солнцу планетам запрещено было входить в подпространство. Так называемые планеты земной группы располагались слишком близко к светилу, и гравитационный колодец мешал входу.

Предел сферы, где невозможно было войти в подпространство, приходился примерно на орбиту красной планеты.

Конечно, сфера эта не была однородной, и ее размер напрямую не зависел от массы светила. Черные дыры, например, имели совсем другую структуру пустоты вокруг себя. В связи с этим их сфера, откуда нельзя было выйти в подпространство, была значительно шире, чем у рядовых звезд.

Существовали к тому же и аномалии, где можно было переступать скорость света независимо от силы притяжения. Правда, в Солнечной системе такие участки не были стабильными. Они то и дело кочевали с места на место, и ученые даже не брались прогнозировать, где подобная аномалия может оказаться в ближайшие часы. Поэтому общепринятой практикой было сначала лететь до орбиты Марса, а уж затем входить в подпространство.

Наш путь лежал к Сатурну, значит, можно было спокойно удалиться на расстояние в пару диаметров Марса, врубить подпространственный привод и вынырнуть через несколько секунд уже в системе планеты-гиганта.

Всего-то и делов – как от дома до магазина дойти!

Мы вошли в космолет, миновали шлюз и заняли место в маленьком салоне. Пять рядов по шесть кресел – крохотный по современным меркам корабль.

Сопровождавшие хмуро попрощались с нами и пожелали счастливого пути, а пилот объявил:

– Готовимся лететь. Не терпится избавиться от вас!

Я удивленно посмотрел на Смирнова.

– Ничего себе приемчик! Чего мы ему такого сделали?

– Не знаю, – пожал плечами агент. – Может, подружка в ПНГК сбежала, может, отец на Земле погиб.

– А может, и то, и это, – предположил я.

– Черт с ним. Мы ведь летим домой! – едва заметно улыбнулся Смирнов.

– Покидаем Марс в самый неподходящий момент, – вздохнул я. – Днем раньше или днем позже было бы в самый раз. Я бы хоть с девушкой попрощался. Или не встретился бы в первый раз…

– Чем-то всегда приходится жертвовать, – философски заметил майор. – Я сильно сомневаюсь, что ты встретился бы с ней еще раз.

– С кем?

– С девушкой своей. – Смирнов откинулся в кресле и принялся смотреть в иллюминатор за тем, как тягач тащит наш космолет к центру взлетной площадки.

Я пытался понять, куда клонит агент, но у меня это никак не получалось.

– Почему? – не выдержал я.

– Влюбленность уменьшает умственные способности, – бросил Смирнов, не поворачиваясь.

– Что ты имеешь в виду? Что за манера у тебя дурацкая!

– Как ты думаешь, где она сейчас? – взглянул на меня агент.

Космолет замер, пилот наверняка уже заканчивал последние проверки перед стартом, и мы вот-вот должны были начать полет.

– Что значит где? – хмыкнул я. – На работу пошла, в больницу!

– Если бы, – вздохнул Смирнов.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился я.

– Твою девицу уже забрали.

– Что значит забрали?

– Не понимаешь, – покачал головой майор. – Где мы сейчас с тобой находимся?

– На Марсе, – тупо ответил я.

– Правильно. А поконкретнее?

– Город Иштар, столица…

– Столица чего?

– Республики Марс! К чему этот допрос? – не выдержал я. – Чего ты хочешь от меня?

– Мы в Республике Марс, где правит диктатура. Думаешь, так просто люди отсюда бегут? Здесь же все неплохо живут, свое дело можно открыть – полезные ископаемые, возможности испытаний нового оружия, дешевая земля…

– Ее арестовали? – наконец понял я.

– Браво! – поздравил меня Смирнов. – Догадался.

– Но… почему?

Взлетная площадка и здания космопорта понеслись вниз, во все стороны устремилась вездесущая марсианская пыль.

– Официальное обвинение – распространение запрещенных веществ.

– Наркотики, – вздохнул я.

Наш космолет набирал высоту. Иштар уже превратилась в крохотный игрушечный городок. Россыпь домиков, строгие прямых монорельсовых дорог, башенок метеостанций. Красивое зрелище. Но оно сейчас не взволновало меня ни на йоту.

– Я тебе вот что скажу. – Майор рассеянно посмотрел в иллюминатор, потом снова повернулся ко мне. – Девушку наверняка завербовали. Судя по тому, что она арестована, ее нанимали те, кто хочет свергнуть теперешний режим!

– Заговорщики? – удивился я.

Никогда бы не подумал, что Ирка может состоять в какой-то антиправительственной организации. Интересно, откуда Смирнову все известно, если он вчера так и не смог меня отыскать?

– Она наверняка пыталась расспросить тебя, выманивала сведения о СВ, ЗЕФ и Марсе. Разве нет?

Сердце провалилось. Я вспомнил, что рассказал Ирке все. Даже то, что говорить совершенно не следовало. Про гаснущие звезды и овров ей знать было совершенно ни к чему. Но вопреки всему я не хотел верить в то, что Смирнов прав, и Ирка – всего лишь очередной шпион.

– Не может быть, – промямлил я и уставился на агента. – Как ты узнал все это?

– Очень просто. – Смирнов сделал неопределенный жест. – Утром мне передали, что ты вышел из квартиры Рокель Вересовой. Я тотчас же пробил ее по спецканалам и выяснил, что она долгое время дружила с некоей Мариной Шмаковой – одним из лидеров повстанческого движения на Марсе. Никаких преступных действий за твоей знакомой не углядели, но одной такой дружбы оказалось достаточно, чтобы санкционировать арест. Кстати, Шмакову несколько лет назад казнили.

Я нервно сглотнул, ожидая продолжения. Очередная история, в которую я вляпался, была чудовищной. Но на сей раз я переживал не за себя, а за бедную Ирку. Что же с ней будет?

– Марсианская милиция устроила засаду у дверей, и твою подружку тихо взяли, когда она покидала квартиру. Тебя я попросил не трогать. Ни к чему тебе был лишний стресс.

– Что с ней сделают?

– Расстрела, думаю, ей не назначат, – задумчиво сказал Смирнов. – Скорее всего, после закрытого суда она попадет в лагерь. Тут же все руками заключенных построено. Все, кто в медицине – официально проходят как распространители наркотиков, все, кто в науке, – шпионами объявляются.

– А может ли быть такое, что она ни при чем?

– У тебя же чувство правды – ты и посмотри. Я говорю только то, что знаю.

Прошив легкие голубоватые облака, мы поднимались все выше. Иштар превратилась в жирную белую точку, четко проступил овальный силуэт долины Исида. До меня только сейчас дошло, что Иштар и Исида – это великие богини женственности и красоты, только у разных народов. Забавный символизм…

Я постарался сосредоточиться на чувствах, попробовал представить лицо Ирки. В голову впились иглы боли, я, преодолевая сопротивление, рыскал в поисках правды. Боль все росла, становилась нестерпимой, голова горела в пламени, в мозгу рвались термоядерные бомбы.

– Странно, – сказал я, сжимая зубы от напряжения и боли. – Ничего не вижу. Неужели тут так просто могут взять и посадить за решетку?

– Она вытянула из тебя достаточно много информации, насколько я понимаю. – Агент потер подбородок. – Да и связи с заговорщиками налицо. Больше чем достаточно причин для ареста.

– Неужели нашу встречу специально подстроили? – Я начал растирать виски.

– Может, и специально. Решили тебя в качестве наживки использовать, проверить, станет за тобой Рокель шпионить или нет. Попробует поближе к тебе подойти – тут же возникнет повод для ареста. Так и вышло.

– Идиотизм какой-то! – нахмурился я. – Окажется, что она невиновна – сгноят в тюрьме хорошего человека!

– Помолчи лучше, – предостерегающе поднял руку Смирнов. – Не стоит ругать ни милицию, ни правительство!

– Они не посмеют со мной ничего сделать! Я ведь им нужен! И союз с ПНГК им необходим!

– Не забывай, что на Марсе правят сепаратисты. Ты же гражданин ЗЕФ, угнетающей их, а я вообще с лун Сатурна. Всегда может найтись тот, кто не знает всех подробностей о тебе. Неосведомленность или, скорее, полуосведомленность – вот что сейчас самое плохое. Поэтому не провоцируй низшие чины. Кто его знает, что они могут выкинуть.

– А ты не боишься, что и верхние чины уже могли что-то выкинуть? Что если нас сейчас отправят не к тебе на родину, а в гораздо более далекое место? – спросил я.

– Я сейчас говорил о тех, кто не знает всей правды. В целом же, конечно, первая цель Управляющего – жизнь человечества и только вторая – свобода Марса. Поэтому они будут помогать нам налаживать отношения с Изначальными. Отмежевание от ЗЕФ – удачно подвернувшаяся дополнительная возможность при решении основной проблемы.

Я неуверенно кивнул и бросил взгляд в иллюминатор. Космолет уже был на орбите. Над горизонтом висел кривой серп Фобоса. У экватора желтел фронт пылевой бури. Звезды слабо помаргивали в угольных провалах пустоты, теряя свою яркость на фоне шара красной планеты.

Отсюда Марс еще виделся большим и могучим, но я знал, что как только мы отдалимся на достаточное расстояние, планета снова превратится в крохотную искорку, станет одной из миллионов других. Ничем не лучше и не хуже. Просто очередной мир, где оставил свой след ненасытный человек. Кусочек Экспансии. Толика фальшивого величия.

Наверное, все эти освоения и прорывы технологий для Изначальных выглядят просто мышиной возней. Интересно, почему они медлят? Почему до сих пор не размазали человечество одним точным ударом?

Если все-таки мне удастся добраться до этой древней расы, то я непременно спрошу у них обо всем. Только вот удостоят ли меня ответом?

– Почему ты раньше не сказал мне об Ирке? – нахмурился я. – Ты ведь знал обо всем еще утром, да?

– Ты и сам прекрасно знаешь, – отмахнулся Смирнов. – Ты со своим вздорным характером мог бросить все и кинуться ей на выручку. А мне надо, чтобы мы оказались на лунах Сатурна как можно быстрее.

– Как будто это вопрос жизни и смерти! – Меня в очередной раз расстроила прагматичность майора.

– А то ты не знаешь! – вздохнул Смирнов. – Пойми, на первом месте должно быть дело, а на втором уже – все остальное. Личные привязанности никогда не доводят до добра!

– Друг! – с горечью произнес я. – Какой же ты мне друг, а? Ты точно такой же эксплуататор! Превратили меня в уродливую куклу и все не можете наиграться?

– Остынь! – велел Смирнов. – Я прекрасно понимаю, что тебе стыдно перед девушкой, но операция важнее!

– Стыдно? Она теперь будет копать тоннели, камни будет таскать на себе. Ты хоть думаешь, о чем говоришь-то? Взяли и обрекли человека на смерть!

– Да, – согласился майор. – Так и есть. Ты был со мной в космопорту, видел своими глазами, сколько народа мы там перекалечили. Почему же мы не остановились и не помогли никому, а?

– Мы ведь важнее! – процитировал я Смирнова. – Кто мне это говорил потом?

– Так и есть, – кивнул агент. – Ты не человек, Сергей. Не потому, что не принадлежишь к этому виду биологически, а потому что сейчас находишься в такой ситуации, когда от тебя зависит очень многое. Прежде всего ты орудие! И не себе ты принадлежишь сейчас, а человечеству!

– Меня так долго уверяли в том, что я орудие, что я и сам почти в это поверил. – Я плотно сжал зубы. – А если я больше не могу быть предметом? Что я вообще могу сделать с Изначальными? Как ты это себе представляешь?

– Узнаешь!

– Если я должен что-то узнать, то меня кто-то будет учить и вводить в курс дела? – усмехнулся я. – Если этот кто-то такой крутой, то отправляйте его на переговоры! При чем здесь я? Разве я просил, чтобы за меня люди умирали? Или я их специально авиеткой по полу размазывал?

– Поверь, только на тебя вся надежда!

Я отвернулся. Опять все висит на мне. Когда же это кончится?

Смирнов, увидев, что моя вспышка гнева сменилась подавленностью, больше не стал ничего говорить – сделал вид, что увлекся просмотром новостей на матрице, вмонтированной в стену салона.

А я погрузился в раздумья.

Правильно ли я поступаю? Не совершаю ли сейчас очередную ошибку, о которой буду потом сожалеть? Если я настолько важен для ПНГК и Марса, то почему не надавить на эту педаль? Почему не использовать свою значимость для того, чтобы спасти Ирку? В крайнем случае, я выкуплю ее за те сумасшедшие деньги, которые предложили мне за выполнение задания.

«Ты еще хотел встретиться с Рией, хотел отомстить тем, кто спалил родной поселок, хотел выяснить, что произошло с Пашкой и что случилось с Дитрихом. Доплыл он все-таки или нет», – противно пропищал внутренний голос.

Я поморщился. Надо держать обещания! Как я смогу видеть правду, если постоянно пытаюсь обмануть самого себя?

Значит, надо действовать. Да, мы улетели с Марса и теперь должны как можно быстрее добраться до Титана. Но как только мы прибудем в ПНГК, я заставлю их освободить Ирку и привезти ее ко мне.

Космолет уже готов был совершить переход в подпространство. Я кожей ощущал могучие силы, которые пришли в движение в глубинах корабля, словно мышцы, перекатывающиеся под шкурой хищника. Вот-вот тугая пружина распрямится, и произойдет прыжок.

Нематериальная проекция отделится от материальной, а сам космолет провалится в подпространство. Но через несколько секунд мы уже выйдем обратно и снова соберем свои отражения в единое целое. За миллиард километров от точки входа.

– Держитесь, червячки! – раздался в салоне голос пилота. – Входим в подпространство.

Через мгновение мы прыгнули.

Не последовало ни толчков, ни каких-либо других внешних признаков того, что корабль выпал из привычного космоса. Лишь в иллюминаторах разлилась серая муть.

Я досчитал до пяти, и пилот оповестил нас:

– Выходим из подпространства!

На этот раз нас чуть-чуть тряхнуло. Космос за иллюминатором налился чернотой, тлеющие угольки звезд заняли привычные места.

Я вздохнул. Все-таки, что ни говори, я всего третий раз в подпространстве, еще не привык к этим мгновенным перемещениям, поэтому и ожидаю от оборудования подвохов, как уже однажды было на космолете «Спектр».

Наш корабль развернулся, ложась на новый курс, и я обомлел. В иллюминаторе показался диск Сатурна, опоясанный безумно красивым кольцом.

– Ну и как? Не обгадились? – спросил пилот по внутренней связи. – Держим курс на Титан. До него – миллион сто тысяч километров пути. Посадка через пятьдесят минут.

– Да он издевается! – нахмурился я. – Что у этого пилота за счеты с землянами?

Смирнов не ответил.

Пытаясь унять раздражение, я попробовал представить то огромное пространство, которое еще нужно пройти космолету. Но мозг отказывался рисовать перед мысленным взором такие расстояния. Мне представлялись два шарика – один с кольцом, второй поменьше, желтого цвета, а между ними – настырная мошка. Наш корабль.

– Простите, – виноватым голосом прервал мои мысли пилот. – Похоже, что впереди три объекта…

– Похоже? – переспросил Смирнов, зажав кнопку вызова. – Что значит похоже?

– Впереди три объекта, – поправился пилот. – Идут на сближение. У меня нехорошее предчувствие.

– Председатель? – взглянул я на Смирнова.

– Скорее всего, – кивнул агент, потом бросил пилоту, вновь вдавив кнопку внутренней связи: – Надо уклониться от этих космолетов и войти в зону орудий ПНГК.

– Но я не знаю, где эта зона! – воскликнул пилот.

– Уходим, не сближаясь с космолетами, – повторил Смирнов. – Постарайся выдержать дугу с направлением на Титан. Попробуй связаться с космопортом, запроси помощь.

– Уже пробую. Обещали переключить на правительственный канал, когда узнали о важности миссии. Жду.

– Хорошо. Наши ребята долго тянуть не будут.