Текст книги "Опаленный звездами"

Автор книги: Константин Кривцун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– И что произошло дальше?

– Поначалу позиции только-только сформировавшегося АС и еще более молодого ПНГК совпадали. Они организовали временную коалицию, но уже через несколько лет крупно поссорились. Внешнеполитическая ситуация складывалась для ПНГК не лучшим образом. АС бросил все силы на колонизацию новых звездных систем, ЗЕФ прислуживала оврам, пытаясь урезонить их и не отстать от АС в освоении новых миров, а Восточный альянс еще не был достаточно силен для того, чтобы самостоятельно принимать решения. ПНГК снова осталось одно. Но Марс уже тогда был недоволен политикой ЗЕФ, а когда там вновь начались коммунистические веяния, мы создали новое политическое образование – Республика Марс. Но ЗЕФ не желала признавать нашей независимости. Более того, между нами разгорелся вооруженный конфликт, и даже овры вылезли из-под земли, чтобы вмешаться и угрожать нам.

– Об этом в учебниках истории ничего не говорится! – заметил я.

– Об оврах вообще, если ты помнишь, все решили умолчать! Эти существа тратили огромные силы на то, чтобы тайна об их местоположении не вышла наружу. А Марс мог им в этом помешать. Но тогда мы не были достаточно сильны.

Я понял, к чему клонит Иванов:

– Теперь, когда овров нет, вы решили окончательно отделиться от ЗЕФ, да? Теперь вас некому остановить! ПНГК уже стало союзником, АС не против, если у ЗЕФ оттяпают еще один кусок в Солнечной системе, а Восточный альянс, как обычно, смолчит. У него своих проблем хватает. Так?

– Точно! – улыбнулся Дознаватель. – Нам было очень важно уничтожение овров. Мы спонсировали появление в Секретном ведомстве ЗЕФ майора Смирнова и лейтенанта Андреева. Сделали все возможное, чтобы они встретились с тобой. Агенты должны были до последнего скрывать свои истинные мотивы, поэтому они и прикидывались чайниками. То, что Юра помог тебе в самом финале сражения с овром-споровиком и пожелал удачи в уничтожении инопланетян, – запланированный ход, а не спонтанное решение.

– Тебя на самом деле зовут Юра? – повернулся я к Смирнову.

– Пока что зови меня Юрий, если хочешь, – кивнул майор. – Я не могу сказать тебе всей правды. По крайней мере, пока мы не окажемся на территории ПНГК.

– А когда наступит этот радостный момент? – Голова у меня начинала болеть все сильнее, я становился раздражительным.

– Уже очень скоро. Все зависит от гостеприимства Саши, – уклонился от прямого ответа Смирнов.

– Ну, хоть примерно? День, два, час? – настаивал я.

– Как только, так сразу, – отрезал Иванов. – Неужели не ясно?

– Не ясно, зачем был весь маскарад с побегом! – холодно ответил я. – Я чуть не отравился по пути сюда вашей тюремной баландой! Также не ясно, зачем я вам понадобился, если вы просто решили развязать гражданскую войну. И не ясно, что вы собираетесь делать с Изначальными.

– Не нужно злиться, – вздохнул Иванов. – Маскарад нужен был лишь для того, чтобы сбить ЗЕФ со следа. Пусть они теперь думают, что все произошло случайно. А ты нам сгодишься как раз для того, чтобы уладить дело с Изначальными и ЗЕФ.

– Но как его можно уладить? – недоумевал я. – Вам тут нужен профессиональный переговорщик! Вы же не собираетесь тягаться силой с древнейшей космической расой?

– А почему бы и нет? – хитро прищурился Иванов. – В любом случае, ты нам поможешь.

– Каким образом? – спросил я, по-прежнему сомневаясь, хочу ли вообще теперь помогать кому бы то ни было.

Но Иванов не пихал меня в Забвение и не устраивал разные «проверки». Значит, пока еще ему можно доверять. Так, в качестве временной поблажки… А вот в чем разница между тем, работаю я на ЗЕФ или на Республику Марс вкупе с ПНГК, я все никак не мог понять.

– В мире появилось кое-что, с чем можешь совладать только ты, – ответил на мой вопрос Дознаватель. – У тебя есть способности, они помогут в этом. После того как ты выполнишь задание, попробуем развить твои таланты. Возможности для этого будут.

Интересно, можно ли меня обучить использовать дар? Есть ли в мире те, кто в состоянии помочь мне освоить его? Уж не про Изначальных ли говорит сейчас Дознаватель?

– В общем, вы не скажете ничего конкретного, да? – уточнил я.

– За операцию отвечает ПНГК. У них и техническая база получше. Поэтому подробности тебе сообщат на Титане.

– А про обучение? Кто сможет меня обучать?

– Могу лишь сказать, что такая возможность действительно есть. Все будет зависеть от тебя.

– Отлично! – с деланным энтузиазмом воскликнул я. – Остается самое важное, не так ли?

– Что именно? – поинтересовался Дознаватель.

– Мое согласие, – развел руками я.

– Ты хочешь сказать, что не согласен? – хмыкнул Иванов.

– Я ничего не хочу сказать. Мне надо подумать. Не каждый день приходится спасать человечество. А я уже во второй раз готовлюсь. Не каждый день приходится идти против решений родной страны. А я уже второй раз собираюсь это сделать.

– Твоя правда, – кивнул Иванов. – Тяжело, видимо, быть патриотом, когда приходится работать на чужое государство. Особенно если не являешься при этом человеком…

– Вы тоже знаете? – вздохнул я.

– Пока что мы еще в составе ЗЕФ. Это значит, что я при большом желании могу получить доступ к секретным сведениям.

– Понятно.

– Может, твоему патриотизму поможет денежная выплата? Скажем, пять миллионов кредитов?

– Ско-ока?

Я чуть не задохнулся. Глаза полезли из орбит. Я себе даже представить не мог, что делать с этой суммой.

– Не согласен? – уточнил Иванов.

– Не знаю, – задумался я.

Надо соглашаться. Председатель и СВ предлагали мне жизнь, если я останусь с ними. Марсиане предлагают пять миллионов. Можно ли быть патриотом своей земли и не быть патриотом своего государства?

Теперь я с легкостью мог увидеть ошибки и просчеты правительства ЗЕФ. Вечная секретность, прислужничество, манипуляции сознанием людей, игры провидцев.

Кстати, о провидцах…

– У вас есть свои пророки? – спросил я у Иванова.

– Пророки? – не сразу понял он. – Вы имеете в виду прорицателей?

– Как их ни назови – суть одна, – пожал плечами я.

– Я, наверное, открою тебе еще одну страшную тайну. – Иванов пригладил волосы, пожевал губами. – Существует всего шесть провидцев. Два из них – в АС, три – в ЗЕФ, а последний прорицатель – это ты, Сергей!

– Но я ведь ничего не вижу в своем будущем! Мне же только легкие намеки да смутные видения под силу различать!

Я снова умолчал о том, что моя способность предвидения бесследно исчезла десять дней назад. Смирнов, насколько я мог судить, тоже не спешил распространяться об этом.

– Мы снова возвращаемся к нашей основной теме, – ухмыльнулся Дознаватель. – Тебя нужно учить! Ни стрессы, ни алкоголь не в состоянии подвести под твои способности нормальную базу. Пока что ты – воздушный змей в изменчивом ветре этого мира, а тебе надо стать космолетом. Ты должен не просто стать невосприимчивым к ветру, а научиться искать по всей галактике ветры других миров и покорять их!

Красиво излагает! И лицо открытое.

– Есть ли запасные варианты, если я не захочу работать с вами?

Иванов рассмеялся.

– Какие варианты? Я могу тебе даже без прорицателей сказать, что если ты не будешь с нами в одной команде, то человечеству наступит кирдык через несколько лет. Тут уж без разницы станет, к какому государству мы формально принадлежим. Марс сейчас хочет одним выстрелом убить двух зайцев, но один заяц здесь – явный тяжеловес. Если мы не завалим его, то худо будет, ой худо!..

– Неужели ЗЕФ этого не понимает? Почему они ни словом не обмолвились об этом, пока я был у них?

– Мы раньше их узнали о возможности разрешить конфликт с твоей помощью. Скоро они начнут кусать локти оттого, что упустили тебя!

– Ладно. – Я поднялся. – Будем считать, что я дал предварительное согласие. Что мне делать дальше? Надо ли что-то подписывать?

– Нет, теперь вы просто умрете! – хохотнул Иванов и довольно потер руки.

Я напрягся. Смирнов последовал моему примеру и тоже встал, задумчиво скрестив руки на груди.

Дознаватель жестом призвал нас хранить молчание и заговорил по вживленному мобильнику:

– Костя! Можно заносить. Да, через заднюю дверь…

Иванов нажал под столом какую-то кнопку, часть стены за его креслом бесшумно ушла вниз, открывая длинный узкий коридор. Вскоре в этом коридоре показались фигуры подручных Дознавателя. Возглавлял процессию, вероятно, тот самый Костя, высоченный детина в черном скафандре. За ним шли четыре охранника, волоча по полу два объемных мешка. Если бы мешки эти оказались пусты, то я бы основательно испугался, но по тому, с каким усилием их втаскивали в комнату, можно было судить, что там покоятся чьи-то тела.

Расположив груз в центре помещения, охранники разошлись в стороны. Костя лично начал высвобождать содержимое мешков, стаскивая с трупов черный полиэтилен.

Я удивленно уставился на своего мертвого брата-близнеца. Во втором мешке, естественно, находился двойник Смирнова.

– Клоны, – довольно улыбаясь, пояснил Иванов. – Идеальны для заметания следов. Минусы в том, что они пока еще не совершенны и не дешевы.

– Но как?.. – Я покачал головой, не находя слов.

– Как мы смогли сделать двойников? – понимающе хмыкнул Дознаватель. – Генетический материал мы получили во время твоего обследования перед полетом на Зарю. Наши агенты постарались. Юрины параметры уже имелись в базе, поэтому его клон был подготовлен без труда и заранее. А с твоим, Сергей, пришлось повозиться. Мало того что ты не совсем человек, так еще и сроки оказались довольно сжатыми. Но специалисты ПНГК постарались. Вон какой красавец!

Я подошел к своему мертвому близнецу и присел на одно колено, провел по холодной коже на руках, осторожно приоткрыл глаз трупа. Высокий Костя, ухмыляясь, наблюдал за моими действиями.

– А как же шрамы? – Я понял, что так смущало меня.

У двойника кожа была просто идеальной, словно у новорожденного.

– Пожалуй, это еще один минус, – кивнул Иванов. – С ним мы пока ничего поделать не можем. Есть, конечно, вариант вырезать шрамы лазером, но это довольно муторное занятие, и все равно небольшие различия специалисты обязательно найдут.

– Тогда как вы планируете выдать этих красавцев за наши тела? – спросил я.

– Придется подстраивать аварию, жечь клонов, а потом предъявлять специалистам ЗЕФ останки. Там уже будет не важно, какая у них кожа. Верхний слой сгорит.

Я поежился, представив, что ожидает моего двойника.

– Жаль, что клоны всего лишь куклы, – сказал Дознаватель. – Может, когда-нибудь нам будет под силу оживлять их. Тогда подобные сцены можно будет обставлять поэффектнее. Только пока у нас нет Пигмалиона.

В голосе Иванова мне почудились нотки садизма. Теперь я искренне порадовался, что искусственные тела не способны оживать. Пусть лучше так горят, чем бьются в мучительной агонии.

– Ладно, вам пора! Нужно поторопиться!

Дознаватель сунул руку под стол и надавил очередную секретную кнопку. В боковой стене раскрылись створки шкафа. Там оказались два скафандра с полностью прозрачными колпаками шлемов.

– Одевайтесь, ребята! – кивнул Иванов на обмундирование. – Мои орлы проводят вас до военного городка. И оттуда теперь – ни ногой! Я свяжусь с вами, как только будет готов планетолет до Сатурна.

– Почему нельзя было подготовить его сразу? – спросил я, натягивая на себя скафандр.

Иванов взглянул на меня с укором.

– Неужели вы не видели, что творится на орбите? Чертовы террористы подорвали мой космолет! Для кого, как ты думаешь, его готовили?

Я прикусил язык. В пылу беседы как-то забылось происшествие рядом с космическим причалом. Выходит, кто-то взорвал корабль, ждавший нас?

– Может, это нас пытались взорвать? – высказал я мысль, пришедшую в голову.

– Может быть, – пожал плечами Иванов. – А может, просто хотели задержать вас здесь. Хочется надеяться, что это – всего лишь случайность. К тому же у нас тут есть некоторые сложности с подпольщиками. Они решили, понимаете ли, революцию устроить. Скоро мы все выясним, но пока что непонятно, кто и зачем устроил взрыв.

В этот момент я неожиданно вспомнил об одной реплике из своего недавнего сновидения. Секретное ведомство ЗЕФ собиралось срочно связаться с Марсом, чтобы любыми средствами добиться моей смерти. Видимо, поняв, что сейчас просто так убить нас не удастся, враги решили дать себе отсрочку и хотя бы подорвать корабль, на котором мы должны были лететь.

Поверят ли сотрудники СВ тому, что мы погибли? Если не поверят – меня и Смирнова ждут большие неприятности. В этот раз нас живыми уже не отпустят.

– А сколько потребуется времени на подготовку нового космолета? – поинтересовался я.

– Два-три дня, – сказал Иванов. – Надо заправить его, проверить системы. Резервный корабль не запускали уже больше года.

– Три дня – не так уж и мало! – заметил Смирнов.

– Да, – согласился Дознаватель. – Будем надеяться, что наши спецы быстрее проведут тесты.

Я кивнул, уже одевая на голову прозрачный колпак. Зажимы на шее костюма сработали автоматически, захватив и вжав металлический ободок шлема. Скафандр стал герметичным, врубился климат-контроль.

– Идем! – донесся по радио сухой и скрипучий, видимо, из-за настроек динамиков, голос Смирнова.

Я огляделся и увидел, что агент и Костя уже готовы выходить. Стеклянные забрала их шлемов были опущены, все ждали меня. Охранники, приволокшие сюда клонов, оставались с Ивановым. Видимо, им необходимо было продолжить выполнение плана по заметанию следов.

Ну что же, если представится такая возможность, то нужно будет посмотреть какие-нибудь новости. Все-таки интересно, каким именно способом мы погибнем.

А в том, что в новостях обязательно расскажут о нашей смерти, я даже не сомневался. Наш побег из больницы СВ наверняка вызвал большой общественный резонанс. Это не уничтожение овров, где врагов было слишком много, а желания правительства говорить об этом – наоборот, слишком мало. Здесь враги ЗЕФ куда конкретнее. Всего два предателя – я да Смирнов. И освещено все будет, конечно же, с удобной для правительства стороны. Злодеев накажут, добро восторжествует.

Дознаватель махнул нам на прощанье. Я поднял руку в ответ, а затем мы вышли в коридор через заднюю дверь. Освещение здесь было весьма скудным. Светильники находились в трех-четырех метрах друг от друга, и по углам разливалась густая тень.

– Позер он все-таки! – тихо произнес Смирнов.

– Кто? – не понял я.

– Дознаватель! Зачем он клонов сюда приволок?

– Так надо было, наверное. – Я бросил взгляд на агента, но в темноте не смог различить его лица.

– Совсем не надо, – усмехнулся Смирнов. – Он просто решил продемонстрировать нам свои возможности.

– Вы бы про Дознавателя тут не дискутировали, товарищи! – прервал агента Костя, шедший впереди. – Он человек простой. Сегодня может водку с вами пить, а завтра отправит в карьеры лет на пятьдесят!

– Уже молчим! – Смирнов взмахнул рукой, призывая подручного Дознавателя успокоиться.

– Так-то лучше, – проворчал Костя и отвернулся.

Через какое-то время мы миновали шлюз. Коридор, значительно расширившийся и теперь уже больше напоминавший тоннель, стал забирать влево и вверх. Воздуха тут уже не было. Вокруг нас царила исконная марсианская атмосфера, те же углекислый газ, азот и кислород, что на Земле, только в совершенно другой, непригодной для дыхания пропорции. К тому же давление было гораздо ниже. Сними я сейчас шлем, и голова просто взорвется под напором крови, привыкшей противостоять земной атмосфере.

Вскоре впереди забрезжил желтый свет. Тоннель заканчивался. Через минуту мы вышли из темноты под желто-серое небо Марса.

Моему взору представился мрачноватый пейзаж. Вдаль шли бесконечные дюны, перемежаемые черными скалами. У горизонта висел угловатый Фобос. Я обернулся. Сзади, за пологим склоном холма, лежали здания столицы, напоминающие разбросанные детали детского конструктора.

Суровая неземная красота.

– Сейчас садимся в краулер, – объяснил мне по радио Костя. – Едем до нашей базы. Там поживете пару деньков, пока все не утрясется.

– Успеем до темноты? – спросил я.

– Не знаю, – протянул подручный Иванова. – Главное, чтобы буря не разразилась. Видишь, как воронка там бегает?

Вдалеке, у гряды гор, ветер действительно закручивал воронку вихря. Мельчайшая пыль кружилась в безумном хороводе и настырно ползла от горизонта. Оставалось надеяться на опыт Кости и верить в то, что нас не накроет песчаным штормом.

Мы спустились с пологой горки, обогнули здоровенный черный валун и увидели машину на гусеничном ходу. Это и был краулер.

Под ногами захрустел песок. Вслед за сопровождающими я оттолкнулся и, упираясь в траки, полез в кабину. Через минуту, когда Смирнов тоже забрался внутрь, Костя тронул краулер, и мы покатили по мелким песчаным дюнам прочь от города Иштар.

На космодром садился очередной планетолет. Рабочий день заканчивался, люди торопились по домам, чтобы в кругу семьи поужинать, посплетничать о тяжелой жизни и перспективах войны за независимость, о жестоком Управляющем и о распутных нравах молодежи. Вскоре в новостях покажут, как погибли опасные преступники, недавно бежавшие с Земли, покажут взрыв на орбите, устроенный террористами.

Все как обычно. Жизнь текла своим чередом. Скоро никто не будет знать, что мы все еще на Марсе. Мы растворимся, перестанем существовать, станем невидимками для целого мира. По крайней мере, для тех, кто захочет поверить в легенду, сочиненную Дознавателем. Зная человечество, я мог сказать, что таких будет немало. Впрочем, точно так же я знал и то, что обязательно найдутся люди, которых убедить не удастся.

Главное, чтобы среди них не было Председателя.

11.12.2222

Цветущие ландыши, резной папоротник и белесый мох. Ярко-зеленые кусты черники в корнях деревьев. Разлапистые сосны, качающие ветками у самого обрыва. Ветер шелестит листвой берез и серебристых ив. По стволу огромной ели скачет торопливая белка. Впереди, в просветах между хвоей и ветками, видно поле. Колышутся гибкие стебли цветов, в голубом небе парят ласточки, оглушительно стрекочет сверчок.

Я прохожу мимо сосен, аккуратно спускаюсь по каменистому склону и оказываюсь в высокой траве. Ветер доносит запах древесного дыма вперемешку с обрывками голосов. На горизонте в дрожащем полуденном мареве танцуют здания поселка.

Навстречу движется незнакомый человек. Я приглядываюсь и вижу, что перед ним скачет щенок овчарки. Песик то целиком скрывается в траве, то вновь показывает свои уши, вырываясь из зеленых объятий.

Слева я замечаю бетонную лестницу, заросшую травой и потрескавшуюся от времени. Каждый раз, когда вижу ее, я задаюсь вопросом: как вышло так, что она оказалась здесь? Может быть, раньше с ее помощью кто-то поднимался по склону, чтобы затем войти в лес? А может, на этом месте хотели построить какое-нибудь здание и начали его возводить с лестницы? Неизвестно. Лестница, сколько себя помню, всегда тут была.

Из-под нее торчат стебли крапивы, по бетону, нагретому солнцем, снуют туда-сюда крохотные паучки. Иногда, если приглядеться, здесь можно даже увидеть ящерку, которая так ловко маскируется, что обнаружить ее удается лишь тогда, когда она начинает двигаться.

Я внимательно осматриваю лестницу.

Странное чувство рождается внутри, когда пристально смотришь на эту ломаную дорогу. Нет ей начала и нет конца. Эти ступени выводят из ниоткуда и приводят в никуда.

Наверное, вся человеческая цивилизация – не что иное, как эта самая лестница. Настолько старая, что не может вспомнить, зачем она появилась на свет. Настолько глупая, что не знает, откуда и куда движется. Зато каждый раз чуть выше, чем раньше. Новая эра – новая ступень.

Лестница в небо, разваливающаяся на части.

Да ведь и в небе-то ничего, кроме пустоты, нет. Так, кажется, сказал мне недавно мальчик Андрюша.

Я открыл глаза и потянулся.

Все еще хотелось спать. Уют не желал отпускать меня из своих теплых объятий. После нервотрепки и беготни последних недель, после гнетущего ожидания в камере планетолета я с радостью использовал каждое мгновение для отдыха, но на этот раз поддаваться соблазну было нельзя.

Я скинул ноги с кровати, пытаясь нащупать тапочки. Они были где-то тут, я точно помнил это. Тапочек, как это ни странно, не нашлось, ногам стало холодно, и пришлось спрятать их обратно под одеяло.

Все-таки уют победил.

На моем лице застыла глупая улыбка. Белоснежное белье, идеально чистая комната, в окне – фиолетово-рыжее марсианское утро. Идиллия.

В такие минуты я не жалел о своих ошибках и был рад всему тому, что натворил. Да и как иначе? Не будь моего трудного пути – не было бы сейчас у меня и этих светлых минут.

– Визор, новости! – коротко приказал я, и на матрице послушно появилась заставка местных новостей.

Ведущие говорили о продовольственном кризисе на планете Ника и о починке электромагнитного щита в системе Юпитера, барахлившего последние месяцы. Я сладко зевал, прикрывая кулаком рот.

Потом начался репортаж об экспедиции в самую дальнюю звездную систему из тех, куда до этого решались полететь люди. Она имела номер 63949 в новом каталоге Гиппарха, но называть ее так было не очень удобно, поэтому космолетчики вместе с журналистами окрестили далекую звезду Желанной. Полет начался два дня назад и должен был продлиться один год и два месяца.

Сейчас довольно часто отправлялись экспедиции к удаленным светилам, и ничего экстраординарного в сообщении, в общем-то, не было. Люди постепенно проникали в космос все глубже и глубже. ЗЕФ уже поставила свои флаги в десятках систем. Только это мало что изменило в расстановке сил. В лучшем случае после возвращения очередной экспедиции рядом с покоренной звездой оставался лишь небольшой научный зонд.

Но чтобы освоить новые миры, этого недостаточно. Исследованный космос превращается в часть Экспансии только после того, как на открытых планетах появляются колонии. А для строительства полноценных колоний у ЗЕФ сейчас маловато денег. Сначала необходимо решить проблемы с десятком старых поселений. Какие уж тут новые?

Тем не менее эта новость показалась мне странной. Слишком уж далекой была цель, и слишком короткой оказалась подготовка к полету.

Обычно на снаряжение подобной экспедиции тратится несколько лет. Все это время средства массовой информации радостно кричат о грядущем новом достижении европейских ученых. В этот раз ничего подобного не было. Я, конечно, сделал поправку на то, что шесть лет провел в Забвении. Но даже туда какая-то информация смогла бы просочиться. Я бы обязательно узнал о готовящейся экспедиции. Тот же преподаватель по астрофизике обязательно рассказал бы мне об этом.

Значит, ученые торопились. А торопиться они могли только по одной причине – их подгоняло правительство.

Тотчас же припомнилось одно из недавних видений, где Председатель и Радий обсуждали какой-то полет. Вероятно, об этой самой экспедиции и шла речь.

Что же находится в системе Желанной?

Чем бы это ни было, напрашивался следующий вывод – вещь эта должна помочь в борьбе с Изначальными.

Я нехотя поднялся с кровати и уже был на пути в ванную, когда услышал, как ведущий сказал:

– А теперь репортаж с Марса, где вчера были найдены тела двоих преступников, бежавших несколько дней назад из больницы Секретного ведомства.

Новости про нас со Смирновым!

Сначала камеры показали общий план Иштар, затем – здание главного управления столичной милиции и кабинет Дознавателя. Иванов лично рассказал, как он вместе с солдатами отправил на тот свет «террористов». По его словам выходило, что мы сумели удрать из-под конвоя, когда нас вели в здание суда. Затем развернулась поисковая операция, погоня. В итоге, когда нас почти поймали в промышленной зоне на окраине города, мы не справились с управлением и врезались на краулере в стену завода по производству воздуха.

Потом стали показывать трупы. Естественно, издалека и мельком, чтобы не шокировать аудиторию. Рассказали, что тело Смирнова якобы сохранилось очень плохо. Я ничуть не удивился этому факту. В теле агента должно находиться с десяток электронных устройств, которые в клон, естественно, помещать не стали. Наверняка, ограничились муляжами. Поэтому и пришлось уродовать тело агента куда сильнее, чем мое. Иначе о подмене догадаются те, кому это надо.

Потом показали и мой труп. Издалека обгоревшее тело не вызвало никаких ассоциаций с моей персоной. Если бы голос за кадром не сказал, что это тело Сергея Краснова, то я бы ни за что об этом не догадался. Живым, конечно, я выгляжу заметно лучше.

Впрочем, я и так уже далеко не красавец. Я вспомнил, как в Забвении в меня вселились инопланетные споры и практически мгновенно восстановили мою внешность. Под воздействием симбионта выпрямился поломанный нос, заново выросли отломанные зубы, рассосались шрамы. Тогда мне очень не понравилась эта трансформация. Мне казалось, что я стал слишком симпатичным, смазливым. Именно таким, каким должен быть тупой герой дешевого боевика. Оставалось только дать мне в помощники сексапильную блондинку, в руки вставить навороченный бластер, а затем выпустить кучу врагов, чтобы я мог радостно покрошить их в капусту.

Я улыбнулся и пошел в ванную.

После душа и бритья лицо приобрело более-менее интеллигентный вид. Теперь бы еще голову, покрытую шрамами, спрятать под какой-нибудь кепкой, и я стану вполне нормальным мужчиной. Именно мужчиной, а не тем восемнадцатилетним мальчишкой, каким я был на протяжении последних лет.

Внешний градусник высвечивал минус пятьдесят градусов. Холодно это или тепло? Для Марса, наверное, тепло.

Признаков пылевой бури, которой Костя вчера пугал нас, все еще видно не было. Значит, как раз удастся зайти к доктору, чтобы тот посмотрел мои ноги и, может быть, прописал какие-то лекарства. Не то чтобы ноги сильно болели, но опухоль на лодыжках проходить не желала, кожа из синей стала желтой, а под ней прощупывались какие-то уплотнения. То ли кость неправильно срослась, то ли со связками что-то. Как только вчера вечером Юра узнал об этом, он немедленно взял с меня обещание навестить врача.

Я одел скафандр, захлопнул шлем и бросил взгляд на датчики, проверяя герметичность, затем вышел из номера и побрел к лифту мимо многочисленных дверей. Общежития везде одинаковы, что на Земле, что на Марсе. Двери, лифты, унылая ковровая дорожка посреди коридора…

Три этажа вниз – и вот я у центрального поста. Кивнув дежурному, я прошел к герметичным дверям, открыл их и попал в шлюз.

Никого, кроме меня, сейчас тут не было. То ли еще слишком рано, то ли, наоборот, – слишком поздно, и все уже покинули общежитие. Насосы быстро отсосали воздух. Теперь я мог открыть внешнюю дверь.

На мгновение обернувшись, я заметил, что дежурный как-то странно смотрит мне вслед. Интересно, что привлекло его внимание? Наверное, его предупредили, что я и Смирнов – важные птицы.

Может, стоит поговорить о том, чтобы к нам приставили круглосуточную охрану? Мало ли что?..

Между домами военного городка тянулась асфальтированная дорога, так что идти было довольно удобно. Насколько я помнил из объяснений Смирнова, мне следовало повернуть налево и пройти вдоль корпуса общежития, там и будет здание больницы.

Ну что же, пойдем.

Пока я шел, неспешно подпрыгивая из-за низкой силы тяжести, ветер то и дело бросал в меня пыль красноватого цвета. Я знал, что она такая, потому что содержит примеси окислов железа.

Пусть теперь я не мог видеть будущее, но чувство правды все еще работало. Пусть правда о людях стала видна значительно хуже, а любые попытки разбудить дар вызывали головную боль, но кое-что я все еще мог. Если сосредоточиться на какой-нибудь вещи и не обращать внимания на боль, то через определенное время в голову приходили нужные сведения.

Ради интереса я взглянул на висящий в небе спутник Марса и на глаз определил расстояние до него – шесть тысяч километров. Достаточно близко по космическим масштабам.

Больница возвышалась над рыжим песком и казалась огромным белым зубом. Округлые стены из светло-серого сплава, квадратики окон по периметру. Типичное по здешним меркам здание. Мне же все тут было в диковинку, и я, прежде чем войти внутрь, задержался на пару минут, чтобы осмотреть больницу повнимательнее. В окнах горел желтоватый свет, на крыше вращался небольшой локатор, а рядом с входом примостились несколько авиеток и краулеров.

В очередной раз пройдя через шлюз, я оказался в просторном холле, открыл шлем и, поколебавшись полсекунды, вдохнул. Пахло лекарствами и озоном. Типичный больничный аромат.

– Здравствуйте! – немного удивленно поприветствовала меня молоденькая девушка, сидевшая в справочном. – Вам назначено?

Назначено ли мне? Наверное, нет.

– Мне сказали, что можно будет зайти для осмотра ног.

Девушка вздрогнула и сделала большие глаза.

– Ох! Простите, пожалуйста! Спецприказ. Как же я забыла? Проходите, конечно.

Я сделал несколько шагов в сторону лифтов, потом обернулся.

– Куда идти-то?

– Второй этаж, кабинет двести шесть, – прощебетала девушка, видимо обрадовавшись, что может загладить свою вину. – Возьмите карточку, дорога сама высветится!

Я подошел, взял небольшую зеленую карту и повертел ее в руке, изучая. Просто нить Ариадны какая-то!

Девушка все не сводила с меня заинтересованных глаз. Что им же тут такое приказали? Разглядывают меня как президента, честное слово!

Пожав плечами, я направился к лифтам и нажал кнопку вызова на стене. Через пару секунд кабинка бесшумно раскрыла передо мной свои двери, и я поспешил войти.

На втором этаже было так же немноголюдно. На полу приветливо мигали зеленые стрелки. Карточка заранее выстраивала для меня удобный маршрут. Я слышал от кого-то о таких устройствах. Стрелки могли гореть разными цветами. Это было сделано для того, чтобы человек не терял своего маршрута, даже если в больнице скапливалось много людей. Какого цвета карточка, такого и указатели. Очень просто и эффективно.

До кабинета я и впрямь добрался довольно быстро. Остановившись у двери с номером «206», я оглядел ее в поисках звонка. В это мгновение створки неожиданно разошлись в стороны, и изнутри прямо на меня шагнула девушка в белой одежде. Я придержал ее за плечо, стараясь избежать столкновения. Она дернулась и подняла взгляд.

Округлое лицо, короткие светлые волосы, голубые глаза. Я вроде бы никогда не встречал ее до этого. Почему же тогда она кажется мне такой знакомой?

Врач сделала шаг назад.

– Извините, – произнес я.

– Прошу прощения, – сказал она почти синхронно со мной.

И я наконец узнал ее.

– Ирка?!

– Серега? Ты?! – было мне ответом.

Неужели это та самая Ирка из моего детства? Не может быть!

– Господи, – выдохнул я.

– Да ладно тебе, – улыбнулась Ирка. – Мир тесен!

– Вся галактика уже тесна, – кивнул я, продолжая смотреть на свою давнюю знакомую. – Ты изменилась!