Текст книги "Книга сказок о белых птицах (СИ)"

Автор книги: Константин Измайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Но когда дети рассказали о белых птицах, которых видели в новогоднюю ночь, вся весёлость пасечника вдруг разом исчезла. Он остановился посреди комнаты и поразительно воскликнул:

– Как, вы их видели?

– Видели! – вместе крикнули дети в один голос.

– Неужели! А я думал, что они только в сказках...

Он тут же сорвался с места и скрылся в другой комнате. Дети недоуменно переглянулись. Через минуту он появился с книжкой в руках.

– Эта книга сказок у меня с детства. – Он стал бережно её листать, показывая детям. – Мне её, когда я был совсем маленьким, подарила одна удивительная странница.

– Странница? А кто она? – спросила Маняша.

– А вот из этой книги вы и узнаете кто она была на самом деле. Скажу лишь, что до сих пор с детским восторгом вспоминаю, как тогда давным-давно в один из зимних снежных вечеров, когда на улице уныло выла метель, явилась она вдруг на порог нашего бедного дома в длинном синем-синем плаще, синее чем самый синий зимний вечер, сплошь усыпанном блестящими звёздочками, только звёздочками непростыми, это я вам точно могу сказать, а может быть, даже небесными! На голове у ней была широкая чёрная шляпа, украшенная живыми подснежниками.

– Ах, как красиво! – всплеснула руками Маняша.

– Откуда же у неё подснежники зимой? – спросил удивлённо Алфейко.

– Да, это было удивительно: среди воющей стужи явилась она вдруг вся звёздная, цветущая и ароматная!

– Ах! – снова всплеснула руками девочка. – Как интересно!

– Мать впустила её в дом. Она села у печи и загадочно мне улыбнулась. А я, вытаращив на неё глазёнки, не сомневался, что это настоящая волшебница из сказки, и ждал от неё сказочных чудес! У неё были большие голубые глаза, такие же как у тебя, Маняша, гладкие розовое щёки, алые губы, а ещё была родинка на подбородке, я её хорошо запомнил. Поев вместе с нами горячей гороховой похлёбки, она стала прощаться. Мать очень уговаривала её остаться на ночь, ведь метель только усиливалась, а я даже заплакал – так не хотелось расставаться с ней, но удержать её было невозможно: она словно куда-то спешила и будто на крыльях так легко и неудержимо улетала от нас!

– Ах, как восхитительно! – восхищения Маняши не было предела.

– Перед уходом, она сказала нам с поклоном: "Спасибо вам за тепло и еду. У вас добрые сердца. Пусть в этом доме всегда будут мир и благополучие. Я вас никогда не забуду..." А у самой двери протянула она мне эту книгу и сказала: "Я дарю тебе, милый Алюша, эту книгу. Эта книга не простая: в ней три волшебных сказки. Эти сказки сделают тебя добрым, благородным и сильным. Они будут всегда помогать тебе и твоим близким во всех добрых делах..." – И, улыбнувшись мне в последний раз, она открыла дверь, вышла за порог и исчезла в воющем мраке. А я остался стоять с открытым ртом и книгой в руках. Больше я её никогда не видел. Зато её книга... – Он поднял книгу над головой и с искрящимися глазами со всей мочи провозгласил: – Эта книга лучшая из всех книг, прочитанных мною в жизни! Лучшая книга на всём белом свете! – Он ласково погладил обложку, что выглядело очень непривычно для его огромных ручищ. – Я бы, конечно, подарил её своим детям, но у меня нет детей. Потому я в первый день нового года дарю её вам, золотые мои. – Он протянул книгу детям. – И пусть её добро теперь всегда будет с вами и помогает вам!

– Спасибо вам, пасечник Алюша!

Дети бережно взяли старую книгу.

– Ой, какая она тёплая! – поразилась Маняша.

– Это тепло добра, хранящегося в её строчках, – пояснил пасечник.

– Книга сказок о белых птицах, – прочитал название Алфейко.

– Да, детки мои золотые, в этой чудесной книге три сказки о сильных, благородных белых птицах!

– А откуда они всё-таки взялись? – спросила девочка.

– Вы обо всём узнаете из этой книги, – пообещал пасечник. – Читайте её и вы никогда не пожалеете о потраченном на это времени!

Глава пятая

По дороге домой. Первая сказка.

Сыновняя любовь

Дети по дороге домой с интересом продолжали рассматривать книгу, вспоминая доброго и весёлого пасечника Алюшу, который вместе с книжкой подарил им ещё бочонок мёду и медовых леденцов.

А деревня праздновала новый год: повсюду слышались песни и смех. Где-то заливалась скрипка Джульнары. Из домов выбегали толпы разнаряженных людей с бубнами, дудками, колокольчиками и начинали бойко отплясывать на чистом искрящемся снежке. Дети радостно махали им руками. Танцующие махали в ответ, кричали поздравления, пожелания и звали в гости...

– Ах, как весело! – восторженно крикнула Маняша. – Как я люблю праздник нового года! – призналась она и стала пританцовывать под ритмы праздничных танцев, льющиеся со всех сторон. – Он самый весёлый. А ещё все дарят подарки. Может, зайдём в гости, Алфейко?

– Лучше пойдём поскорее домой и начнём читать книжку!

– Ой, а в книжке-то сказки! – воскликнула девочка, словно опомнилась, и подпрыгнула от радости. – А я так люблю сказки, ты не представляешь!

– Я тоже очень люблю.

– Вот придём домой и сразу сядем читать! Пасечник Алюша сказал, что из сказок мы узнаем, кто же была на самом деле эта удивительная странница с родинкой на подбородке и глазами, как у меня.

– А ещё про этих белых птиц, которых мы видели в новогоднюю ночь!

– Неужели, мы про всё это узнаем? – поразилась девочка. – Неужели сказки случаются наяву, ведь и странница, и белые птицы были наяву?

– Об этом мы как раз и узнаем из этой книги, Маняша!

И придя домой, они, как только разделись, сразу примостились возле горячей печки, положили книжку на колени и открыли её.

– Ух ты, какие красочные картинки, Алфейко, посмотри! – восхитилась Маняша. – Их нарисовал самый искусный художник!

И они не торопясь с интересом просмотрели чудесные картинки, отчего ещё больше загорелись желанием поскорее узнать о чём же сказки. Наконец, они принялись вслух читать...

Первый сказочный рассказ перенёс их в чудесную весну, в которой кругом звенели ручейки, заливались птички, набухали почки, в голубом небе светило долгожданное тёплое солнышко, которое словно на длинных золотых ножках гуляло по оживающему прозрачному лесу. И в этих звенящих, сверкающих, поющих и ароматных лесных раздольях гуляли маленький мальчик Алеко и его мама. Они радовались весне и наслаждались чудесным лесным миром.

– Алеко! – кричала мама сыну, забежав вперёд, – догоняй меня!

А мир, подражая маминому голосу, отзывался эхом: эко... ай меня... эко... ай меня... ай меня... ай меня... ай меня...

– Мама! – звенел голосок сына, – догоню тебя!

И мир на этот раз голосом мальчика снова отзывался: ма... ню тебя... ма... ню тебя... ню тебя... ню тебя... ню тебя...

Так незаметно Алеко с мамой вышли к озеру, которое было ещё покрыто льдом, но уже не серым, как зимой, а голубым, почти небесным. А недалеко от них к озеру вышли из леса лосиха и лосёнок. Алеко с мамой стали за ними с интересом наблюдать.

Лоси постояли на бережку, потоптались, подышали, подняв ноздри к небу, пожевали сладенькие веточки кустиков. Лосиха облизала лосёнка, а тот почесал голову об её спину. Наконец, они осторожно ступили на лёд. Постояв на льду у берега ещё немножко, словно не решаясь, они всё-таки медленно стали переходить озеро.

Они шли медленно и осторожно, всё присматриваясь, и принюхиваясь. Лосёнок шёл за лосихой, стараясь идти по её следам. И вдруг посреди озера под лосихой треснул лёд. Крикнув что-то лосёнку, она тут же провалилась под лёд и беспомощно забилась, пытаясь вылезти из воды, но под тяжестью её тела, лёд продолжал ломаться. Лосёнок, конечно, очень испугался и растерялся. Он весь задрожал, чего-то жалобно закричал матери, заметался у разлома. Он выглядел жалким и несчастным. Бедный лосёнок то подходил ближе к краю разлома, рискуя самому провалиться под лёд, то отпрыгивал подальше. А сил у матери становилось всё меньше и меньше – она тонула на глазах у сына. И свидетелями этого несчастья стали маленький Алеко и его мама.

Алеко сильно испугался и заплакал – страх и жалость разрывали его маленькое сердце. Мама утешала его как могла, хотя и самой было страшно и грустно. Она стала звать людей на помощь, но никого не было по-близости.

Вдруг лосёнок, ещё сильнее дрожа всем телом, пошёл к матери. Она ему что-то кричала, наверняка, чтоб он не подходил, а наоборот убегал с озера, чтоб спасался. Но лосёнок, превозмогая страх, особенно сильно дрожа тоненькими ножками, приближался к краю разлома всё ближе и ближе. И когда он подошёл уже совсем близко, лёд под ним не выдержал! Алеко и мама отчаянно вскрикнули: "Ах!" – Алеко закрыл лицо руками, подбежал к маме и сквозь слёзы запричитал:

– Мамочка, они же утонут! Мамочка, надо спасать их! Мамочка!

Лоси беспомощно бултыхались в ещё очень холодной воде. Лосиха из последних сил пыталась спасти лосёнка – своего сына, но у неё не получалось и они вместе обессиленно тонули.

Алеко, глядя на это, весь заливался слезами в объятиях мамы, по щекам которой тоже текли слёзы, но она продолжала кричать о помощи. И птички перестали петь, всполошились, заметались по деревьям, загалдели о помощи. И звери встревожились, засуетились, завыли и зарычали о помощи. Волчата, поджав хвостики, сбились в кучку и испуганно затявкали о помощи. Оленята задрожали и, прижавшись к родителям, стали жалобно попискивать о помощи. Зайчата, поджав ушки, забились в норки и в неописуемом страхе застучали зубками о помощи. Медвежата перестали резвиться на молодой травке и, уткнувшись носами в брюхо своей мамаши, – огромной рыжей медведицы, очень обессиленной после зимней спячки, – слёзно зарычали о помощи. И даже у медведицы, хоть она и старалась спокойно поглаживать и облизывать детей, закапали слёзки...

И свершилось чудо: откуда ни возьмись закружила вдруг над озером какая-то огромная белая птица. Покружив, она начала громко кричать. И к ней со всех сторон вдруг стали слетаться такие же птицы, как и она. И вот их уже стало много. Они тревожно кружили над тонущими лосями, то собираясь в круг, то разлетаясь в разные стороны, то снова собираясь. И всё время они взволнованно перекликались. Зрелище было восхитительным! Алеко с мамой смотрели на происходящее с надеждой и восторгом.

Вдруг птицы с разных сторон стали опускаться к лосям, вытягивая к ним свои длинные шеи. И, опустившись, всё-таки успели вцепиться клювами в их рога, не дав лосям утонуть. А потом, широко взмахивая крыльями, они стали медленно подниматься, вытаскивая лосей из воды...

Счастливым был конец этой сказки – благородные, красивые белые птицы спасли лосей. И радости у всех не было предела: и у маленького Алеко, и у его мамы, которые счастливо обнялись, и у птичек, которые запели ещё веселей, и у волчат, которые радостно затявкали, и у оленят, которые живо замотали хвостиками и задорно затопали ножками, и у зайчат, которые игриво запрыгали из норок, и у медвежат, которые смешно закувыркались на берегу, и даже у медведицы, которая от радости кувыркнулась вместе с ними!

И во время всеобщего лесного праздника спасения лосей Алеко вдруг заметил за кустиком шиповника женщину в синем, сверкающем звёздочками плаще и чёрной, словно кусочек ночного неба, широкополой шляпе, искусно украшенной нежными подснежниками. Она приветливо улыбнулась мальчику и чуть ему поклонилась. Алеко очень растерялся. Он совсем не ожидал увидеть вдруг такую необычную, такую загадочную незнакомку посреди леса, которая ему так весело и непринуждённо улыбнулась и даже поклонилась! Он схватил маму за руку и спросил её:

– Мама, кто это?

– Где?

– Вон там, за кустом шиповника, – показал он рукой.

Но как они не всматривались за куст шиповника и как не разглядывали его со всех сторон, загадочной женщины уже как ни бывало...

Дочитав до конца сказку, дети счастливо стали обниматься и смеяться, радуясь удивительному спасению животных. Да так громко звенели их голоса, что тётушка Друля, дремавшая в кресле, вдруг дёрнулась, открыв рот, заморгала глазами по сторонам и, наконец, испуганно их спросила:

– Что случилось?

Дети успокоили её, всё рассказав. И тётушка Друля стала радоваться вместе с ними.

– Какие добрые белые птицы! – восхищённо воскликнула Маняша.

– И сильные! – добавил Алфейко.

– Что же это за птицы? – поинтересовалась тётушка Друля.

– Это те самые большие белые птицы, которых мы видели в новогоднюю ночь! – весело щёлкали язычками дети.

– Но откуда же они взялись и кто эта загадочная женщина? – снова спросила тётушка Друля.

– Не знаем, – пожали плечами дети.

– Пасечник Алюша обещал, что мы всё узнаем из этой книги, – сказала девочка.

– Наверное, все разгадки будут в следующей сказке, – предположил Алфейко.

– Мама, – обратилась вдруг Маняша, – как же смог лосёнок пойти к маме, ведь он же так боялся?

Тётушка Друля подошла к детям и, ласково поглаживая их головы, ответила своим глубоким и плотным, тёплым и бархатистым голосом, напоминающим гудение богато растопленной доброй печи:

– А потому что его повела к маме сила, которая сильнее страха.

– Какая сила? – снова спросила её дочь.

– Сила сыновней любви.

– Сыновней любви... – впечатлённо повторили дети и посмотрели друг на друга.

Долго думали они над этими словами. Особенно глубоко эти слова запали в сердце Алфейко. "Сыновняя любовь..." – вдумывался он в них и вспоминал маму, её ласку, тёплые руки, нежные слова, её безграничную любовь к нему и у него тогда печально щемило в груди и что-то горькое подкатывало к горлу.

Глава шестая

На катке. Вторая встреча с незнакомцем.

Мамина радость

Приближалась весна и дни стояли особенно солнечными. В один из таких дней много детишек резвилось на катке и среди них была Маняша. Она была в белой бараньей шубке, белой кроличьей шапочке и красных коньках, и казалась белым, плавно кружившимся лебедем, разрисовывавшим своими тоненькими ножками голубенький лёд белыми, вьющимися и переплетающимися между собой стебельками узоров. Алфейко же, в отличие от неё, не катался, поскольку, у него не было коньков. Он стоял возле катка и наблюдал за подругой.

– Посмотри, Алфейко, – кричала ему подруга, – как я могу кружиться на одной ноге!

И она, согнув в колене ножку, ловко начинала кружиться, махая руками, словно крыльями. Алфейко в ответ смеялся, хлопал в ладоши и прыгал от восторга.

– А ещё вот так! И вот так! – Она ловко перепрыгивала с одной ноги на другую, не переставая кружиться и махать руками.

– Здорово, Маняша! – кричал ей Алфейко и восторгу мальчика не было предела.

А Маняшу окружили уже другие ребята, которые как и она пытались прыгать и танцевать. Но ни у кого так легко и грациозно не получалось, потому Алфейко очень забавно было за ними наблюдать: они падали и кувыркались маленькими и неуклюжими карапузами!

– Тебе тоже хочется покататься на коньках вместе со всеми? – вдруг услышал он за спиной.

Обернувшись, мальчик увидел незнакомца в шубе и шапке из волчьего меха с торчащими на макушке шапки чёрными ушками. Это был тот самый странный и неприятный человек, которого они видели с Маняшей на кладбище. Алфейко его сразу узнал по изогнутому в виде подковы и приплюснутому носу, а ещё по шрамам на лице. Незнакомец улыбался и лицо его казалось ещё уродливей.

– Очень хочется. Но у меня нет собственных коньков.

– А хочешь, я подарю их тебе?

– Мне? – очень удивился Алфейко.

– Да, тебе. Просто ты мне нравишься: ты воспитанный и умный мальчик, тем более, ты сирота. А потому я решил тебе сделать приятное.

И незнакомец высунул из-за пазухи новенькие коньки. Их лезвия ослепительно сверкнули на солнце. Алфейко, увидав их, восхитительно воскликнул:

– Вот это да! Это же самые лучшие коньки! У нас в деревне ни у кого таких нет!

– Таких коньков нет ни у кого даже в городе! Зато у тебя они теперь есть. Возьми их, – протянул незнакомец. – Смелей! Теперь они твои.

Мальчик взял и не мог поверить своим глазам, что у него в руках самые лучшие, новенькие, а самое главное, теперь собственные коньки!

– Тебе, конечно, хочется меня отблагодарить за этот, не скрою, дорогой для меня подарок? – спросил незнакомец с неизменной уродливой улыбочкой.

– Конечно, я бы хотел вас отблагодарить, но я не знаю как.

– В благодарность за коньки ты мне сделаешь сущий пустяк.

– Какой?

– Отдай мне свой талисман.

– Талисман? – Улыбка пропала на лице мальчика. Он растерялся.

– Да, талисман. Ну, подумай сам: зачем он тебе, что же он тебе приносит хорошего? Рассуди сам: это же сущая безделица, которая только болтается на твоей шее и всё! Толку ведь от этой безделицы тебе никакого. А я коллекционер талисманов. Он мне очень нужен для пополнения моей любимой коллекции. Собирать талисманы мне доставляет огромное удовольствие. Потому прошу у тебя подарить мне это удовольствие. Отдай мне его, пожалуйста! – Незнакомец сложил руки на груди, словно умолял мальчика. – Мне будет очень приятно. Когда-нибудь я тебе покажу всю свою коллекцию, в которой будет и твой талисман на самом почётном месте!

– Так значит вы добрый коллекционер талисманов, – понял Алфейко и улыбка снова заиграла на его лице. – Теперь мне всё понятно!

– Вот и славно, мой юный друг! – обрадовался незнакомец. – Как мы с тобой друг друга прекрасно понимаем. А я и не сомневался в этом, ведь ты смышлёный мальчик. – Он нетерпеливо стал потирать руками. – Прошу тебя, утешь же старого доброго коллекционера, доставь же ему удовольствие. Если ты мне его подаришь, я ещё раз повторяю, мне будет очень приятно. Очень!

Мальчик задумчиво смотрел на такие желанные коньки, поглаживал их гладкое, холодное лезвие, тёплую, мягкую кожу и уже был готов расстаться с талисманом, как вдруг почувствовал острое жжение на груди – это талисман до такой степени вдруг раскалился! Испугавшись этого, мальчик вспомнил, что в новогоднюю ночь талисман тоже нагревался, но тогда его тепло было приятным, сейчас же талисман больно жёг грудь. "Что это с ним? Он как-будто испугался! – подумал Алфейко. – А разве талисманы могут пугаться? Или он как-будто противится, чтобы я его отдавал. А разве талисманы могут чего-то хотеть, они ведь не живые? А может быть, живые? – Вдруг он понял: – Это же мамино тепло! Но каким, оказывается, оно может быть разным: тогда было приятным, а сейчас больно жжёт. Отчего же так?"

Он вспомнил материнские слова перед смертью: "храни его, как зеницу ока, заклинаю тебя". А вспомнив совсем недавно прочитанную сказку об удивительном спасении лосей и сыновней любви, у него снова печально защемило в груди. "Ведь этот талисман – самое дорогое, что у меня осталось от мамы. Ведь это память о ней. Как же я могу с ним расстаться!" – вдруг осознал Алфейко.

– Ну так как, мы договорились? – напряжённо улыбался незнакомец и беспокойно потирал руками. Он явно волновался.

Мальчик протянул ему коньки.

– Нет, я никак не могу расстаться с талисманом: его мне подарила мама перед смертью. Он для меня очень дорог, поймите меня, добрый коллекционер талисманов. Дороже даже самых лучших коньков на свете! Да и весна уже скоро! – И улыбка заиграла на лице мальчика.

Зато у неприятного незнакомца улыбка исчезла. Губы его сильно сжались, лицо почернело, брови нахмурились, а подбородок мелко-мелко задрожал, даже его приплюснутый нос отчего-то задвигался! Он вырвал из рук мальчика коньки и со злостью произнёс:

– Ты глупый мальчишка! Ты маленькая бестолочь, невежа! Но ты мне ответишь скоро за это!

Он сунул коньки за пазуху. И, втянув голову в плечи, очень рассерженным зашагал прочь. Алфейко только недоуменно пожал плечами, смотря ему вслед.

– С кем ты разговаривал? – услышал он за спиной Маняшу, как только незнакомец скрылся из виду.

Мальчик улыбнулся подруге с красными, как ягодки, щёчками.

– Не знаю. Какой-то человек предлагал мне новые коньки взамен на мой талисман. Но я не согласился, ведь я помню материнский наказ хранить его, как зеницу ока!

– Он мне показался похожим на того странного и неприятного человека с волчьими ушками на шапке, которого мы видели на кладбище.

– Да, это был он.

– Алфейко, как хорошо, что ты не променял талисман! – обрадовалась подруга. – Коньки у тебя ещё будут, а вот маминого талисмана уже никогда не будет. Да и человек этот мне очень неприятен, – говорила она рассудительно, как взрослая. – А твоя мама сейчас наверняка смотрит на тебя со своей самой яркой звёздочки и радуется за тебя!

– Да, Маняша, радуется! – Он приложил к талисману руку, который был уже приятно горячим. – Так весело радуется! – в восторге крикнул мальчик, чувствуя, как приятное тепло от талисмана разливалось по всему телу. – Ты знаешь, Маняша, талисман меня так весело сейчас греет, что мне хочется смеяться!

– И мне хочется смеяться, глядя на тебя!

Алфейко помог снять подруге коньки. Она надела валеночки с вышитыми жёлтыми цветочками, повесила коньки на плечо, и они, звонко смеясь, дружно зашагали домой.

И до самого дома они всё заливались смехом. А придя домой, раздевшись, и покушав творожных сочней со свежим ещё тёплым молочком, дети залезли на горячую печку и принялись читать вторую сказку. А читать старались погромче, чтобы слышно было и тётушке Друли, которая тут же отложила все свои дела и, подсев поближе к печке, стала внимательно слушать, высунув из платочка ухо. А на этот раз сказка была такая...

Глава седьмая

Вторая сказка.

Как же это хорошо, когда мама рядом!

I

Алеко с мамой жили очень бедно. Мама от рассвета до заката работала на господских полях, зарабатывая деньги на пропитание. Алеко как мог помогал любимой матушке, но он был ещё совсем маленьким и слабеньким.

В день своего десятилетия, Алеко получил в подарок от доброго старого скрипача из их деревни скрипку. Этот же скрипач и стал обучать мальчика игре на инструменте.

Алеко оказался музыкально одарённым, и вскоре стал поражать всех в деревне своей игрой. Не один праздник и ни одна свадьба не обходились теперь без него. И вскоре слава его, как скрипача, разнеслась по всей стране.

Как-то в деревню пожаловал сам король с многочисленной и важной свитой. Королевские горнисты затрубили на всю деревню, созывая жителей.

– Я желаю видеть юного скрипача по имени Алеко! – высокомерно обратился к жителям король высоким, несколько даже писклявым голоском.

Он был с круглым брюшком и румяными щёчками. Его жиденькие светло-русые волосики вились ниточками аж до самых плеч, а белые туфельки на высоких каблуках горели большими алыми бантами и задорно позванивали маленькими колокольчиками. И хоть золотая корона с бриллиантами сверкала на его голове и за спиной степенно развевалась на ветру длинная королевская мантия из меха белых барсов, всё-таки выглядел он довольно-таки забавно.

– Где же он? Пусть он сейчас же предстанет передо мной! – почти пропищал уже король и пристукнул ножкой от нетерпения и колокольчик на туфельке раздражённо звякнул.

Алеко с мамой были среди собравшихся жителей. Они сильно испугались, услышав желание короля, но ослушаться его они не могли, тем более что все жители повернулись к ним и расступились. Юный скрипач с мамой робко вышли из толпы и встали перед его величеством. В руке Алеко держал скрипку, с которой никогда теперь не расставался.

– Я много слышал о твоей игре, – понизив голос, важно произнёс король, глядя свысока на Алеко с высокомерной улыбкой. – И хочу сейчас же, немедленно услышать её!

Юный скрипач повиновался...

Игра мальчика необычайно растрогала короля. Он даже прослезился от нахлынувших чувств и всё высокомерие его сразу как не бывало! Как только Алеко закончил игру, король восторженно всплеснул руками.

– Ничего подобного я никогда и нигде не слышал! – потрясённо воскликнул он. – Я даже не представлял себе, что скрипка может так проникновенно звучать! О, это не описать словами! В твоих руках, мальчик, она поёт и плачет человеческим голосом. О, мой юный скрипач, мой играющий бриллиант! – Король подбежал к мальчику и обнял его. – О, мой Алеко! С этого момента, – повелительно заговорил король, обратившись к растерянной свите, – это юное дарование будет главным придворным музыкантом! Он будет жить в моём дворце, в роскоши и комфорте! – И уже обращаясь ко всем жителям, король важно объявил: – Я создам ему все условия, чтобы он, этот без сомнения музыкальный гений, ни в чём никогда не нуждался, лишь скрипка и музыка, чтобы только одни всегда волновали его сердце! Уж я-то понимаю, что такое настоящее искусство, и что такое настоящий талант! – делая акцент на слово "что", продолжал важничать перед своими простыми подданными король. – Уж я-то понимаю! О, да, – многозначительно поднял указательный палец вельможа, – уж я-то понимаю! – И он с необычайно напыщенной гордыней обвёл всех своим королевским взглядом, несомненно любуясь самим собой.

Очень жаль было расставаться с мамой, но ничего не поделаешь: слово короля – это закон. Алеко и мать обнялись. Горячие слёзы текли по их щекам. Мама сняла с шеи какой-то предмет и надела его на шею сына.

– Это священный амулет наших предков, – сказала она. – Его мне дал перед смертью твой отец. В день твоего рождения на него напали в горах то ли люди, то ли звери, серые и кровожадные. По его словам, они рычали и лязгали клыками как волки, захлёбываясь лютой нечеловеческой злобой. Старики потом сказали мне, что это было серое племя тьмы. Еле отбившись от этого племени, твой отец всё-таки дошёл до дома, но умер у меня на руках, оставив мне этот священный амулет, чтобы я передала его тебе, когда ты подрастёшь. Носи его и никогда не снимай. Он будет твоим талисманом – твоим верным защитником и помощником в жизни. Он соединит тебя с предками и всегда будет оберегать тебя их великой силой. Береги его, мой мальчик, как самое дорогое сокровище, заклинаю тебя.

– Да, мама, я буду беречь его, – пообещал сын, разглядывая на ладони круглую каменную пластинку.

– Будь счастлив, – сказала ему мать напоследок. – И не забывай меня.

– Не забуду, мама...

II

Прошло несколько лет. Алеко стал красивым, скромным, утончённым юношей с чутким сердцем и высокими мечтами, пшеничными волосами и сверкающими, словно звёздочки, голубыми чистыми глазами. Он заслуженно носил титул лучшего скрипача королевства. Чтобы послушать его игру, люди приезжали со всего света. Ему рукоплескали лучшие театры мира. Правители государств считали за честь быть с ним лично знакомыми. А от поклонниц не было отбоя. Он жил среди блеска и восторга, любви и цветов. Мир лежал у его ног. Он ни в чём не знал нужды и был самым завидным женихом в государстве. Казалось, он был счастлив, но многие замечали в его глазах тоску.

Однажды, смотря на закат солнца, он признался своему старому слуге:

– Вот там где садится солнце моя родная деревня. Там мы когда-то жили с мамой. Мы жили бедно, но были счастливы. Мама целыми днями работала в поле, чтобы прокормить, одеть и обуть меня. О себе она даже и не думала. Главное для неё было, чтобы я был всегда сытым и здоровым, чтобы всегда у меня было всё необходимое, каких бы трудов ей это ни стоило! Я рос в тепле и ласке. Она жила мною и ради меня. О, моя милая, моя любимая мама! – Алеко замолчал, еле сдерживая чувства. – Там, где садится солнце, – печально продолжал он, – я впервые увидел скрипку, этот волшебный инструмент, и добрый старый скрипач научил меня на ней играть. Все земляки радовались моим успехам, но особенно радовалась мама. Она гордилась мной. – Алеко опустил глаза полные слёз. – Ты не представляешь, мой добрый старый слуга, как я тоскую по милой маме. Как разрывается моё сердце, когда я думаю о ней! Каждый день, каждый час, каждую минуту... Я просыпаюсь и ложусь с мыслями о ней: как она поживает, что с ней, как её здоровье, не нужна ли ей моя помощь... – Он приложил руку к груди, где был талисман. – И только скрипка и талисман, хранящий тепло её драгоценных рук, всегда утешают меня.

А талисман в тот вечер особенно приятно грел его грудь. И скрипка в его руках звучала особенно печально. Слуга плакал...

III

Алеко было известно, что в тех краях, где была его родная деревня, бедный люд взбунтовался против своих богатых хозяев. Король подавил бунт. И очень многих в наказание отправил на подневольные работы. От переживаний о маме Алеко не находил себе места. Он много раз посылал слуг, чтобы они узнали о её судьбе, но все они возвращались ни с чем.

И вот однажды весной, как только сошёл лёд на реке, король отправился на кораблях в те самые места, желая лично осмотреть свои владения. Взял он с собой и Алеко...

Оставался последний день пути. После обеда Алеко играл на скрипке перед его величеством. Король, как обычно, сильно расчувствовался. Он обнял скрипача со слезами на глазах и воскликнул:

– О, мой самый нежный друг! О, мой самый ласковый утешитель! О, мой кудесник сладких чувств и весеннего настроения! Я как всегда восхищён, как всегда парю на крыльях от твоей игры! – Его величество действительно, словно на крыльях подпрыгивал на месте. – Алеко, за твой уникальный талант я подарю тебе вот эти лучшие мои земли! Ты станешь владеть всеми их богатствами, а их жители станут твоими подданными! Ты будешь первым в истории, кому я сделаю подобный бесценный подарок. Ты понимаешь, как это щедро с моей стороны и как это грандиозно? – Король всплеснул руками и пристально уставился на юношу. – Алеко, что ты смотришь так на меня, ты не рад моему подарку? – спросил он с нотками обиды в голосе. – Я не вижу радости в твоих глазах: они как были печальными, так и остались!

Скрипач с лёгкой улыбкой скромно поклонился королю.

– Я благодарю вас, ваше величество. Я рад этому поистине королевскому подарку. Но самым дорогим вашим подарком была бы для меня ваша помощь в розыске моей мамы.

– Мамы? – недовольно удивился король и быстро отошёл от скрипача с недовольной гримасой на лице. – И это ты называешь самым дорогим для тебя подарком? Неужели ты считаешь, что моя помощь в поиске твоей матери будет дороже самых лучших, самых богатейших земель моего королевства? – Король с явной обидой смотрел на Алеко. – Ты чуть ли не оскорбил меня сейчас. Этого я от тебя не ожидал. И это за всё, что я для тебя сделал! – Король ходил по каюте в явном волнении, надув свои как всегда румяные щёчки. – Чего тебе не хватает? – повернулся он к скрипачу. – Кроме всего того, что я сделал для тебя, теперь ещё я сделаю тебя богатейшим человеком на земле! Разве для тебя этого мало? Разве тебе ещё чего-нибудь не достаёт для счастья? – Король покачал головой и огорчённо вздохнул. – Эх, Алеко, Алеко... Ты несправедливо обижаешь меня. Обижаешь меня – своего короля!

Юноша хотел что-то сказать, но король жестом остановил его. Он прошёлся в раздумье взад-вперёд с напыщенной обидой на лице. Вдруг резко повернулся к скрипачу и торжественно провозгласил:

– Но я великодушен, Алеко, и потому прощаю тебя! Да, да, прощаю! Только неужели ты до такой степени неблагодарный человек?