Текст книги "Любой ценой (СИ)"

Автор книги: Константин Хохряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Как говорят русские, лейтенант, давайте не будем, делить шкуру неубитого медведя. Вы сначала доставьте их ко мне, а там уже будет, о чем предметно разговаривать. Действуйте. Диверсанты должны быть схвачены любой ценой. Что у Вас, Крейнер?

– Герр оберст-лейтенант! – Вытянувшись, начал доклад начальник абвергруппы. – В соответствии с рекомендациями лейтенанта Вайде произведены перемещения приданных подразделений, отданы недвусмысленные указания их командирам по захвату или связыванию боем разведчиков. Необходимость захвата их живыми тоже разъяснена. С сегодняшнего дня вновь задействована авиация, которой четко указаны районы наблюдения. На дорогах в местах вероятного появления «Призраков» выставлены усиленные посты. Производится минирование бродов на пути вероятного перемещения группы. Силами вспомогательной полиции организовано патрулирование населенных пунктов в районе предполагаемого местонахождения диверсантов. Агентуре и старостам даны задания на выявление всех без исключения незнакомых лиц в окрестностях их поселений. Думаю, в этот раз выскочить из кольца русским не удастся. Я закончил, герр оберст-лейтенант!

– Хорошо, гауптман, присаживайтесь. Вы оба хорошо поработали. Будем надеяться, что результаты ваших усилий не заставят долго себя ждать. Но помните, «Призраки» ни в коем случае не должны уйти. Мне они нужны живыми, по крайней мере, их командир. Только это может оправдать затраченные усилия и понесенные потери. Не смею больше вас задерживать, господа! Работайте!

* * *

Понукаемые конвоирами, пленные все так же без энтузиазма продолжали разбор завалов. Такими темпами работы им хватит до морковкина заговенья[95]95
  Обычно так говорят о времени, которое непонятно когда наступит, да и наступит ли вообще. Означало несуществующий день, после которого нельзя грызть морковку.


[Закрыть]. Вызволить парней из плена – задача вполне выполнимая нашими силами, только что потом с ними делать? Тащить с собой – значит «запалиться» по полной программе. Нашего темпа они просто не выдержат, маскировка у них, естественно, ни к черту – издалека видать. Даже обуви нормальной нет, а без этого по лесам нечего делать. Да и по полям не больно-то поскачешь. Вдалеке, приблизительно южнее Мерефы послышался звук самолетного двигателя. С нашего места источника не видно, но однозначно похоже на моторы «Рамы». Неужели снова будет висеть над нами, не давая днем шагу ступить? С другой стороны, в этом есть свои плюсы. Если только разведчику не задана очень уж широкая область поиска, то по району, где он кружит, четко будет видно, в каком месте нас ожидают лицезреть. Приятно получить помощь из рук врага, особенно когда он сам не подозревает об этом. Хотя, что ни говори, а предпосылки к этому подарку мы подготовили сами.

Полюбовавшись на творение рук своих, сняв наблюдение, вернулись к группе. За время нашего отсутствия парни под чутким руководством Марины приготовили вкусный калорийный обед. Они и сами имеют богатый опыт в этом деле, но умелые женские руки способны буквально творить чудеса. На первое был полноценный щавелевый суп с тушенкой, к которому не хватало только сметаны. Ну, а где ее возьмешь-то во вражьем тылу? Вместо щавеля пошла так называемая заячья капуста. Очень даже полезная травка, являющаяся биогенным стимулятором, способствует лечению и профилактике гастрита, который мы при нашем очень даже «регулярном» питании имеем все основания получить. Вместо картофеля какие-то корешки, даже затрудняюсь сказать, какие. На второе оказалась перловка с мясом, но как она приготовлена – пальчики оближешь! На третье, как и положено – чай, да со свежесобранной малиной. Интересно, сколько парней Марина подрядила на сбор ягод? Хоть кто-то оставался ее охранять? Не-ет, это уже похоже на брюзжание… А не на ревность ли? Пожалуй, второе вернее. Ну и ну! А, ведь, поводов-то и не было. Отношение единственной девушки в нашем отряде ко всем одинаковое, никого особо не выделяет. Нужно реально смотреть на вещи. Я для нее – просто командир, и ничего больше, хотя и хотелось бы…

Костра уже нет, вероятно, загасили, когда услышали самолет, да и был-то он бездымным, не первый раз замужем, знаем, что для этого нужно.

Со смаком впервые за несколько дней нормально пообедали. Есть все же прелести и в такой жизни, когда простой по меркам мирного времени прием пищи вызывает столько эмоций. А на сытый желудок и поспать не грех. Всю ночь снова придется идти и бежать, поэтому сейчас лучше отдохнуть впрок, чего и другим желаю, исключая охранение…

– Командир!.. Командир!..

– Что?! Чего орешь? Не глухой я.

– Стрельба. – Марков рукой указал направление на Яковлевку. Я и сам уже обратил внимание на винтовочные и автоматные выстрелы, слабо раздававшиеся в той стороне.

– Прутко, Лыков, Потапов, Никифоров – за мной! Остальным занять круговую оборону, подготовиться к передислокации. – Впятером рванули навстречу стрельбе. – Если не будет прямой угрозы, не стрелять, что бы ни случилось. Ясно?

– Так точно!

Когда приближались к опушке, над нами в деревья ударились несколько пуль, пришлось упасть, и дальше – ползком. Глянув, что творится на месте бывшей МТС, только зло сплюнул и матернулся. Ну кто же так делает, мать вашу? Что это за порнография? Прежде чем что-то предпринимать, надо было хотя бы согласовать действия между собой. На месте же взрыва практически заканчивался расстрел пленных, бо́льшая часть которых уже безжизненно валялась на земле, а несколько человек еще пытались добраться до такого близкого и родного леса. Но ряды их стремительно таяли. До леса удалось добежать только одному, следом за ним азартно неслись два солдата, на ходу стреляя из карабинов. Один из них, вероятно помоложе, вырвался вперед. Следом семенил другой. Вот и они скрылись в лесу…

– Лежать здесь, наблюдать! Не вмешиваться.

Пригнувшись, рванул за приотставшим «фрицем». Дам парню шанс на спасение. Может и повезет до наших добраться, но уж точно без нас. «Ганса» настиг довольно быстро. Ну и топает же он, как будто стадо носорогов несется. За таким шумом меня он точно не услышит. Решение созрело на ходу. Подсек ему ногу, находившуюся в тот момент сзади. Многим известен этот прием, в детстве часто баловались, роняя, таким образом, сверстников. Только уронил я его прямо на пенек, во время полета еще и придал рукой ускорение. Вот уж чего не ожидал немец, так это именно такой подлянки с чьей-либо стороны. Надо ж было случиться еще и такой незадаче – головой прямо в цель, не промахнулся, растут же на каждом шагу – бедному фашисту упасть некуда. Повезло, конечно, ничего инсценировать не нужно, а так бы пришлось перетаскивать, позу нормальную придавать, да следы ликвидировать. Ну-ка пульс? Уже отсутствует, что не может не радовать! Пусть полежит, авось найдут. Второго, глядишь, бывший пленный сам прикончит, или спрячется покачественнее. А главное, что сейчас боец – сам хозяин своей судьбы. Как распорядится ей, так и будет. Нам он навредить не сможет – не видел… Вернулся к своим.

– Ну, что тут у вас?

– Да, похоже, надоело пленным на немцев горбатиться. Видишь, вон там, «фриц» лежит с лопатой в башке? Правее еще двое. Парням бы всем скопом навалиться, а часть, видимо, решила под шумок сбежать, наплевав на остальных. Вот и результат, покрошили всех.

– М-м-да. Мертвый лев лучше живого шакала.

– Что говоришь, командир?

– Да так, про себя…

– А ты как сбегал?

– Удачно. Плохо шваб бегает, не тренируется. Упал вот, башку расколотил, причем сразу насмерть.

– Помог, что ли?

– А как ты думаешь? Не тренированный же фашист, даже самоубиться толком не может, пришлось помочь, чтоб не мучился. Да, там все естественно выглядит. А нам сваливать отсюда надо, и чем быстрее – тем лучше. Пленного все равно искать будут, так что желательно нам быть подальше от этого места. Двинулись…

* * *

– Так, бойцы! Быстро ликвидировать все следы, подготовиться к маршу! Белый, Марков, на вас контроль!

– Есть!

Ну вот! Не будет отдыха. Нужно уходить, и как можно дальше, а то нарвемся. Мало того, что не хотелось бы терять кого-то, так еще и собранные разведданные и документы просто необходимо, кровь из носа, доставить.

Сборы были недолгими. Ни малейших признаков нашего пребывания не осталось, даже костровище замаскировано. Построились, традиционно попрыгали. Полный порядок, вперед! Теперь строго на юг, к Островерховке, только там сравнительно безопасно можно перейти в Большой Бор, который тянется к линии фронта на протяжении многих километров. Плохо только, что и немцам об этом известно, так что нужна предельная осторожность. Ну, да, бог не выдаст, свинья не съест…

Южной оконечности леса достигли довольно быстро и, все запаренные, просто повалились на траву. Пока не стемнеет, дальше ни шагу. Пройти-то, конечно, всего-ничего, но уже четко виден вражеский самолет-разведчик, мерно нарезающий круги юго-западнее Мерефы. Стало быть, преследователей я просчитал верно, и возле дороги поджидает засада. А уж, сколько туда стянуто подразделений СС, мне и представить сложно. Страха на оккупантов мы нагнали достаточно. А страх – верный спутник неизбежных просчетов и ошибок. Вот бы каким-то образом узнать, не ждет ли нас кто на пути к Чемужовке? Мест для организации очень горячей встречи более, чем достаточно, равно, как и вариантов их обхода.

Поднеся к глазам бинокль, внимательно осматриваю обращенную к нам часть ближайшего населенного пункта. Много, конечно, не увидишь, но кое-что в глаза бросается. Видно несколько полицаев, с завидным упорством обходящих дома. Как мне кажется, по нашу душу, инструктируют местных, чтобы, как только увидят кого-то незнакомого, бежали стучать, как швейные машинки. Вон, похоже, и староста с ними ползает. Хреновато, конечно, видно – далеко, но, вроде бы, рассуждения логичны. Надо будет это дело учесть, не каждый побежит барабанить, заметив посторонних, но не следует слишком уповать на патриотизм селян, памятуя, что здесь начнется после отступления «фрицев». Бандеровцы и прочая нечисть не из Германии появились, тутошние, доморощенные. А этим и их пособникам сдать нас с потрохами сам бог велел. Тем паче, что село-то большое, тут, как мне кажется, и полицаи базируются в достаточном количестве. Не исключено, что ночью патруль бродит. Только, не думаю, что далеко от домов уходить будут. Страха у них больше, чем у фашистов должно быть. Знают, гаденыши, что церемониться с ними не станем. Попадутся – сразу в расход, особо не разбираясь с мотивами.

А вот то, что «гансов» не видно – хороший признак. Надеются, что до этих мест мы еще не добрались. Я бы на их месте так же думал. Какой идиот полезет в самое гнездо, которым является Мерефа? Только мы и можем. Но об этом оккупанты только догадываются, но, похоже, не принимают за аксиому, а зря!

Пока обозревал окрестности, начало смеркаться. Южная ночь ложится быстро, не успеешь оглянуться – уже темно… Все! Пора!

– Группами по пять человек перебежками вперед!

Пошли, прикрывая друг друга. Открытое пространство пересекли быстро. Не останавливаясь, двинулись дальше лесом на юг…

Нет, ну что это за непруха-то такая? Надо же было так нарваться! И откуда только взялись эти полицаи, да еще в таком количестве? И почему головной дозор их не заметил? Может быть, потому, что передвигались те тихо, будучи абсолютно трезвыми? Какого хрена им ночью в лесу-то понадобилось? Совсем нюх потеряли? Нос к носу столкнулись с отрядом человек десять. Не знаю, как они среагировать не успели? До встречи – понятно, не слышали и не видели. А когда встретились? Сейчас уже не узнаешь, рассказать некому. Слишком уж быстро все произошло.

Первым мгновенно среагировал Тачаев, столкнувшись с идущим в авангарде. Неуловимо полоснул тому по глотке молниеносно оказавшимся в руке ножом, не проверяя полученный результат, тут же переключился на следующего. Из перерезанного горла раздался только слабый булькающий звук выходящего с хлынувшей кровью воздуха. Тело в предсмертных судорогах рухнуло на землю, залив ее кровищей. Четко среагировав, подключились остальные. В почти непроглядной темноте шла жестокая скоротечная рукопашная схватка. Шансов у предателей не было, не та подготовка. Подсечкой снес оказавшегося рядом с ним гада Воронов, тут же вонзив свое оружие ему в грудь. Ударом приклада в переносицу отправил в края вечной охоты своего клиента Лыков, сходу добавив для вящей надежности финкой. Своему, не ожидавшему нападения, визави свернул голову я, сразу же отпустив безжизненное тело, мешком упавшее под ноги. Переключился на пытавшегося схватиться за винтовку мерзавца, обхватив сгибом локтя за шею сзади. В грудь ему вонзил клинок Петренко, оборвав никчемную жизнь. Мощный удар в пах, нанесенный Марковым, заставил сложиться пополам еще одного из немецких прихвостней, затыльник автомата, размозживший череп, довершил дело. Так же беззвучно и быстро покончили с остальными. Ни один не успел не то, что выстрелить, но даже подготовить оружие.

Бой прекратился, не успев начаться. Враги кончились в обоих смыслах, и драться стало просто не с кем. Остановились, тяжело переводя дух, остывая после схватки. На слабый шум прибежало охранение.

– Потапов, Никифоров, что за хренота? Как вы умудрились их пропустить? Расслабились, что ли? Такой расслабон дорого обходится. А если бы они нас засекли раньше?

– Командир, не видели мы их, и не слышали. Не одни мы умеем ходить тихо. А эти пришли откуда-то со стороны, нам не встретились.

– Ладно, с вами потом разберусь. Сейчас берем этих, – посветил фонарем на карту, – тащим с собой. Километрах в полутора должен быть ручей, там и прикопаем, чтобы следов не осталось. Нет тела – нет дела. Кровь только никуда не денется, дождик бы сейчас, да, похоже, не предвидится…

* * *

Ручей оказался там, где ему и положено. Непредвиденная остановка выбивает из графика, но ее не избежать, пусть лучше полицаи считаются пропавшими без вести, чем убитыми. Если нет трупов, предполагать можно, что угодно, даже то, что мерзавцы дезертировали, в очередной раз предав, только уже своих новых хозяев. Предпосылок к этому предостаточно: фронт неумолимо приближается, по тылам бродят диверсанты, пощады от которых ожидать не приходится. Самое время сматывать удочки, хоть в леса, только подальше, хоть на запад.

– Лыков, Воронов, Смирнов в охранение.

– Есть.

– Остальным: копаем яму, землю на плащ-палатки, дерн аккуратно снять и туда же. Всех гадов закопать, утрамбовать, дерн вернуть на место. Остатки земли в ручей. Рыть поглубже, чтобы зверье и собачки не учуяли. Выполнять.

Закипела работа, командиры в стороне тоже не стояли, для ускорения меняли уставших бойцов. Малой пехотной лопаткой не очень-то удобно рыть такой котлован, но экскаватора у нас нет, поэтому, придется ручками…

Как ни торопились, а часа три прошло. Время пока еще есть, надо попытаться успеть пересечь дорогу, после нее препятствий до самой Чемужовки не ожидается, если не считать узкоколейку, идущую через лес.

– Закончили? Становись, отдыхать позже будем. Белый – назначить головной и тыловой дозор. Только не этих раздолбаев… Вперед, бегом марш!

Перед форсированием дороги пришлось залечь, пережидая, пока пройдет колонна. Куда их ночью-то понесло? Скорее всего, на поиски беглеца. Видимо, еще жив, курилка, не нашли. Если повезет, может и наших дождаться, наступление вот-вот начнется. Как вовремя мы от Яковлевки ноги сделали, запросто могли попасть в частый гребень. Судя по количеству машин, швабы намереваются лес прочесывать. Быстрее, что ли, проезжали бы! Сколько можно валяться на земле, до рассвета-то немного осталось?.. Ну, вот, пора!

Небольшими группами практически промчались через пересекающее рощу шоссе, направляясь к близкой уже линии фронта.

Остановились на отдых уже только с первыми лучами солнца, выставив посты вокруг временного лагеря. Бытовые мелочи и проблемы безопасности решены. Не мешает вздремнуть немного. Уже засыпая, поймал себя на том, что в голове другая война, на этот раз опять с душманами…

* * *

«Духи» снова поперлись через дорогу в нашу сторону. Что им, другого пути нет? Ведем огонь только одиночными, патроны приходится экономить, негусто осталось. А «чехи», чувствуя это, как озверели, прут и прут, обкурились они, что ли? Даже падающие рядом собратья не останавливают. Хорошо, хоть не так уж много их бежит, то ли резервы иссякли, то ли в другом месте подлянку готовят.

Вот один «душара» несется в нашем направлении, поливая перед собой из РПК, хоть бы пригнулся, не такая большая была бы мишень. Ну, ты сам этого хотел. После попадания сделал еще несколько шагов, вероятно, осознавая, что уже убит, только после этого рухнул на землю вперед во весь рост. Правка не потребуется. А ты куда летишь, зараза? Не говорила тебе мама в детстве, что людей убивать нехорошо? Ну, держи обеими руками… И этот успокоился. А ты здесь что забыл, подлюка? Только прицелился, а его уже откинуло назад от попадания в голову. Наверняка, «Быстрый» отработал, он у нас снайпер…

Неожиданно нападающие закончились. Можно перевести дух, очередная атака отбита. Чем воевать дальше, просто неизвестно. У меня осталось четыре магазина, один из которых неполный, у остальных не лучше. Хоть ползи собирать у «духов»…

Наконец-то смеркается, будем готовиться к перебазированию. Меня «Молчун» назначил в арьергард, прикрывать отход из подвала. «Некрас» остался у дыры в стене, контролировать направление на дорогу. Остальные потихоньку переместились к пролому с торца дома. Вот уже окончательно опустилась темнота, только сквозь разрывы туч периодически пробивается полная луна, освещая все вокруг матовым светом. Не могло все тучами-то заволочь? Ну, небесная канцелярия, тебе-то мы что сделали? На хрена нам этот прожектор?

Наконец, команда: «Вперед!», парни пошли, уводя с собой Лешку, следом за ними «Некрас», замыкаю процессию я. В этот момент в глубине подвала хлопнул запал. Кто не успел выскочить, рухнули на землю, осколки после взрыва гранаты противно простонали над головой, ударяясь в стены. Ну, да! Я там последнюю «эфку» оставил. В стороне подорвавшейся ловушки кто-то противно заверещал, видать, не насмерть зацепило, а жаль. Одним бы придурком меньше. Замелькали вспышки очередей, неприятно, отдавшись зубной болью, завыли рикошеты. Выждав момент, бросил тело к пролому, спрятавшись за выступом стены. И тут из глубины подвала раздались хлопки подствольников. Инстинктивно вжался в грунт. Один взрыв прозвучал метрах в четырех передо мной, обдав комьями земли, не зацепило. Вот невезуха-то ведь, почти уже выскочил. «Некрас» уже на улице, стреляет, прикрывая мой отход. И тут рядом еще два разрыва, что-то сильно, как кувалдой, ударило в правую лопатку сзади, над верхней пластиной бронежилета. Резко пропал слух и навалилась тьма…

* * *

…Временами, когда наступали проблески сознания, я слышал, как сквозь вату, стрельбу и взрывы, кто-то куда-то тащил меня волоком по земле, куда-то пропихивали, ударяя о выступы, то взмывал куда-то вверх так, что закладывало уши, то летел вниз. И тут же снова проваливался в забытие…

…Открыв глаза, увидел над собой белый, в мелких трещинках, высокий потолок. Опустив глаза вниз, узрел закрытую, белую с матовыми стеклами двустворчатую дверь. Попытался пошевелиться, в правую лопатку мгновенно отдало острой, пронизавшей все тело, болью. Непроизвольно вырвался стон. Скосив глаз, увидел свою загипсованную правую руку, лежавшую на груди поверх одеяла.

– Смотри, «Некрас», очухался! – Раздался голос «Быстрого». – «Крот», промычи хоть что-нибудь, а то я от тебя уже пару дней кроме мата ничего не слышал. Ты так и говорить нормально разучишься. Девчонки в палату из-за тебя не заходят, а тут такие медсестры на практике – закачаешься.

– А ты куда спрятался? Подошел бы, хоть, к больному-то, водички подал.

– Ага, сейчас прискачу, на одной-то ноге.

– Мы вообще где? Что не у «духов», я уже понял. Дали бы они тебе девок разглядывать.

Мне удалось, наконец, повернуть голову. У противоположной стены больничной палаты стоит кровать, с которой довольно усмехается «Быстрый». Нога от бедра до ступни в гипсе, но боевой товарищ выглядит вполне жизнерадостно.

– Где-где? В Караганде! В госпитале нашем, уже в Перми.

– В каком нашем?

– УВД. Ты чего, как следак, вопросы идиотские задаешь? Лучше бы спросил, как вообще сюда попал?

– И как? – Спросил я, чувствуя, как рот растягивается в глупой улыбке.

– «Некрасу» спасибо скажи. Это он тебя из подвала вытащил.

– Так это он меня по земле тащил? – Тут в поле зрения появился «Некрас» с загипсованной левой рукой на перевязи.

– А кто же еще-то, «Кротяра»? Ты че, притворялся, что ли? Ты смотри, «Быстрый»! Я там корячился, его вместе с броней на себе волок, а он тащился себе, как веник по шкурке?

– Спасибо, братан!

– Будь здоров, бродяга! Когда рядом с тобой рвануло, я думал все, песец. Прикинул, а вытащить-то тебя все равно надо. Мужики прикрыли, а я за тобой. Только тяжелый ты какой-то, вроде, худой, а весишь… Не все из себя вытряхнул, что ли, когда с «Шурави» по подвалу лазил?

От смеха тело вновь пронизала боль.

– Ну тебя, «Некрас», все прикалываешься! Я смеяться не могу, блин! С нашими что?

– Хреново! Иваныч убит, «Куча», «Док», «Таксист», «Вака», «Бывалый» – тоже. Про «Дядю Федора» ты знаешь. «Боба» в Краснодар отправили, в госпиталь. Раненых до хрена. «Голова» в соседней палате.

– А мы-то как здесь оказались?

– СОБРы тюменские вытащили, пробились на броне к церкви. Они всех там вытаскивали. В «Северном» слегка подштопали, и борто́м домой, а то там ложить некуда, все забито…

…Потом, 12 марта, были похороны. Гробы с погибшими и умершим от ран «Бобом» стояли во дворце имени Свердлова… Суровые спецназовцы, застывшие в почетном карауле… Огромный зал буквально забит людьми. Казалось, весь город пришел прощаться. Даже на улице стояли, не имея возможности пробиться… У главного входа – четыре бронетранспортера, на антеннах – приспущенные Российские флаги с траурными лентами…

Нам в госпиталь привезли форму, помогли сбежать из-под надзора врачей, на машинах привезли к месту прощания, провели внутрь дворца… Герои лежали в форме, рядом с головами – честно ими заслуженные краповые береты… В ногах – атласные подушки с наградами… Траурная музыка… Два гроба – «Дяди Федора» с прахом в гильзе и обгоревшего до обугленного состояния «Таксиста» были закрыты…

По плану проведения церемонии прощания, после выноса из дворца, гробы собирались установить на броню, потом двигаться процессией к Южному кладбищу. Не сговариваясь, выносившие на своих плечах погибших СОБРовцы и ОМОНовцы, миновав БТРы, периодически меняя друг друга, двинулись пешком по Комсомольскому проспекту к Комсомольской площади – к зданию УВД. Техника пошла следом за процессией. Колонна с провожающими растянулась более чем на километр…

На площади печальный «Груз 200» установили, наконец, на броню, и тронулись в последний путь, несмотря на небольшое расстояние, занявший четыре часа…

…Тела опущены в землю… Салют, заставивший взмыть в небо птиц… Гимн…

За переживаниями как-то ушли на задний план события 1943 года…

Сейчас уже и сам не знаю – то ли привиделось это в бреду, то ли было на самом деле… Интересно, как там группа? Вышла к своим, или угодила в расставленную абвером паутину? Сейчас уже не узнать… А так хотелось бы, чтоб все завершилось благополучно…

Может быть, стоит это все зафиксировать на бумаге? Память – дело хорошее, но иногда и подвести может. А во время очередного отпуска съездить на места боев. Не должно было там абсолютно все до неузнаваемости измениться. Стоит, наверняка, также попробовать разыскать своего полного тезку из сорок третьего года, а вдруг, да жив еще, курилка? Тогда многое мне, нынешнему, может рассказать. Ну, а если не дожил, попробовать найти родственников, в архивах покопаться…