Текст книги "Гренада моя"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

– Как в наставлении, дядя Поликарп.

Девочка отвернулась и одним движением вскочила на ящик, слегка сыгравший под девичьими ножками. Попрыгала несколько раз, придавая своей подставке более устойчивое положение, и, удовлетворившись результатом, навалилась на край ячейки, пристраивая свой карабин…

Глава 2
Стажер

Ну вот. Тягач замер, издав при этом тяжкий вздох, и разом прекратились нескончаемые тряска и грохот. Хорошо хоть шлемофон не только предохранял от ссадин, что в железе вовсе не редкость, но и заметно гасил все звуки.

Григорий повел плечом. Кто сказал, что здесь можно удариться лишь головой? Плечи, локти, колени вместе с голенями. Чем бы ты тут ни приложился, приятного мало в любом случае. Именно по этой причине все эти особенно чувствительные к ударам части прикрыты кожаными накладками, пришитыми к форменному комбинезону.

И угораздило же его попасть на войсковую стажировку именно в этот батальон! Ну вот почему его, отличника и лучшего юнкера на курсе, определили на этих «пауков»? Именно такое неформальное название было у похожих машин «Громобой» и «Сорока». А все оттого, что их корпус возвышался на шести опорах, или ногах. И ведь мало того, что это «пауки», так еще и «Сороки», не имеющие на вооружении даже плохонькой пушки. Только пулеметы.

Впрочем, все эти не высказанные вслух возмущения были пустопорожними. В том суть обучения бронеходчиков. Поначалу осваивались паукообразные машины. Потом – человекоподобные двухместные. И только после этого – новейшие одноместные. На каждом этапе обучения происходил отсев юнкеров по способностям. Так что миновать стажировку на этих многоножках нет никакой возможности.

Едва прекратилась тряска, как поручик Миронов поспешил вылезти наружу. Даже на марше экипаж неизменно находился в боевой машине. Обстановка не располагает к расслаблению, а потому нужно быть готовыми к бою в любое мгновение. Бывали случаи, что, помимо атаки на заставы, противник перерезал и пути сообщения. Самураи прощупывали российских пограничников и армию вдумчиво и серьезно.

Бог весть, какие у них при этом были планы, но факт остается фактом. Пускай у Страны восходящего солнца нет столь мощного аргумента, как установка Теслы, с амбициями у нее все в порядке. Как и с союзниками. Германия вовсе не думала обижаться на то, что в Великую войну Япония подвинула ее в Китае. Дело-то житейское. Зато теперь они партнеры с общими интересами в Тихоокеанском регионе.

– Что там? – спросил поручик у выскочившего из кабины старшего механика взвода.

Колонной командует Миронов, это бесспорно. Но он какое-то время был занят внутри машины, а потому не следил за окружающей обстановкой. К тому же сержант – мужик бывалый, с солидным боевым опытом, служит около десяти лет. Такому вполне можно довериться.

– Дальше не проедем, господин поручик. Тягачи не осилят эту распутицу, – указывая на раскисшую дорогу, тянущуюся под практически непроницаемым покровом деревьев, сообщил сержант.

Дожди прошли неделю назад. Но беда в том, что они были довольно обильными, а у деревьев густые кроны. Июнь вообще богат на влагу с небес.

– А если бронеходы сойдут на землю или возьмут тралы на буксир? – предположил Миронов.

– Так до места высадки осталось не больше пяти километров. Мы дольше провозимся, господин поручик.

– Хм. Твоя правда. Спускаем машины, – приказал Миронов.

– Слушаюсь.

Сержант вынул из петель на полевой сумке флажки – белый и красный, отошел немного в сторону, чтобы его видели все водители, и подал знак начать высадку. Тут же захлопали двери кабин тягачей, из которых выскакивали водители. Следом из бронеходов потянулись экипажи.

Это у человекоподобных машин обслуга каждой включает в себя трех механиков. Тяжесть технического обслуживания «пауков» ложится на плечи самих бронеходчиков. В отличие от прямоходящих машин, где экипаж состоит строго из офицеров, здесь офицеры занимают должности от командира взвода и выше…

Тягачи имеют различную классификацию и рассчитаны на транспортировку определенного вида бронеходов. К примеру, при всей схожести конструкции и размерений «пауков» «Громобой» и «Сорока» под них используются разные платформы тралов. И обусловлено это тем, что первые вдвое тяжелее вторых, то есть разница в десять тонн. Не шутка.

Но транспортировочный комплекс всех бронеходов имеет общую концепцию. Собственно сам тягач с просторной кабиной, способной вместить как обслугу, так и экипаж боевой машины. Все же в небоевой обстановке предпочтительно перемещаться с комфортом. К тягачу цепляется трал, в передней части которого располагаются емкости с топливом, водой или жидкостью для котлов, боеприпасы, запасные части и инструменты. Ну и непосредственно площадка для бронехода.

В состав каждой роты входит слесарка на базе грузовика. Ясное дело, что она годится только для мелкого ремонта. Но и мелких поломок хватает. В батальонах предусмотрена более солидная механическая мастерская с тягачом и платформой. Там даже токарные станки имеются. Бронеходы – весьма затратное удовольствие, которое может себе позволить далеко не всякое государство.

Не прошло и минуты, как тросы растяжек были сняты, и боевые машины наконец обрели подвижность. Котлы новой конструкции используют жидкое топливо и не нуждаются в длительном прогреве. Горелки запалили с началом высвобождения стального исполина. И пусть на снятие растяжек потребовалось меньше минуты, к моменту окончания работ уже послышался легкий свист предохранительных клапанов котлов, сбрасывающих избыточное давление.

Механик-водитель получил приказ, и шестилапое бронированное чудовище пришло в движение. Сначала «Сорока» поднялась, оторвав свое брюхо от поверхности вздрогнувшей платформы трала. Потом по очереди ступила на землю тремя лапами правого борта. Опорные плиты выдавили из-под себя грязь, соприкоснулись с более плотным слоем земли и приняли на себя вес машины. Затем по одной отработали три ноги левого борта. Трал, лишившись изрядного веса, приподнялся на рессорах всех четырех осей.

Поручик Миронов наблюдал за происходящим, устроившись в открытом люке своей «Сороки». Бронеход имел на вооружении четыре пулемета. ЕКПБ, Единый крупнокалиберный пулемет Березина, с кожухом воздушного охлаждения. Располагался в передней башне, выступая за главный калибр. Три других, с «максимами» в боковых башнях и в кормовой, – за вспомогательный. Как раз они-то и были основным оружием этой машины. Ее главная задача состояла в поддержке пехоты и прикрытии крупных бронеходов.

Кроме того, на вооружении «Сороки» имелась новейшая разработка российских оружейников. По бортам пристроились два двенадцатиствольных блока восьмидесятидвухмиллиметровых реактивных снарядов с зарядом в семьсот граммов тротила. Не так уж много. Да и оружие не отличается точностью. Но его задача не в уничтожении одиночных целей, а в массированном накрытии определенной площади. Радиус сплошного поражения – шесть метров. При запуске даже короткой серии на четыре реактивных снаряда с имеющимся разбросом получалось весомо.

Григорий высунулся в люк правой пулеметной башни, за которой и был закреплен. В экипаже все имели свою зону ответственности, но в той или иной мере могли заменить выбывшего товарища. Механик-водитель управлял «пауком». Командир командовал машиной и отвечал за кормовой пулемет. Разумеется, если не имел возможности озадачить этим кого другого. Три пулеметчика в башне главного калибра и по бортам. Кроме того, бойцы у бортов отвечали за изготовку к бою блоков реактивных снарядов. Ну и все обязаны владеть световой и флажковой сигнализацией.

– Как настроение, Азаров? – заметив появление юнкера, обратился поручик.

– Боевое, господин.

– Ясно. Вот что, Григорий Федорович. Я не стану ходить вокруг да около. Знаю, что стажировка на «пауке» вам не по нраву, и уж тем более на «Сороке», лишенной артиллерии. А потому хочу предложить временно перейти в отделение обеспечения. Егор же, – кивок в сторону штатного пулеметчика, который ждал у обочины и чье место занял юнкер, – встанет в своей башне. Даю слово офицера, что для вас никаких последствий не будет, – закончил взводный.

Согласно положению о стажировке юнкеров в бронеходных частях, командир подразделения мог убрать юнкера из числа членов экипажа только в двух случаях. Первый – грубейшие нарушения, незнание матчасти, трусость или преступная халатность. И по каждому случаю производилась служебная проверка. Второй – рапорт о списании от самого юнкера. Азарова ни по одному из негативных пунктов притянуть было нельзя. А сам он ни за что не уйдет, что написано на его лице прямо-таки аршинными буквами.

– Мне некогда разбираться с вашим упрямством, господин юнкер. Впереди бой, – поиграв желваками, произнес Миронов.

– Я не подведу, господин поручик.

– Ладно, закрыли тему. Идите к световому семафору.

– Слушаюсь, господин поручик.

Азаров тут же стек в утробу машины и пристроился у рычага семафора. Световой и флажковый коды должны знать все члены экипажа. Заглянул в окошко, чтобы убедиться в наличии огонька в ацетиленовой горелке, что перед зеркальным отражателем. Порядок.

– Господин поручик, юнкер Азаров к передаче кода готов.

Угу. Не складывалось у них с взводным. Да и неудивительно. Каждый, кто поступает в Павловское училище, мечтает об одном – стать пилотом бронехода. В крайнем случае, для начала, – механиком-водителем на двухместном «Богатыре». Вот только человекоподобная машина давалась в руки далеко не каждому. Тут нужно уметь почувствовать ее особо, чтобы не просто удержать в вертикальном положении или двигаться по прямой. Важно с легкостью управлять бронеходом на пересеченной местности, да еще и в условиях боя.

Через год обучения и после стажировки юнкера проходили окончательный отбор. В ходе него учебная рота делилась на два потока – под разные типы машин. Миронов в свое время был отсеян и лишился мечты оказаться в боевой рубке. Азаров же имел все шансы продолжить обучение и управлять человекоподобной машиной. Ну и как тут поладить с юнкером, который к тому же не особо скрывал своего неудовольствия по поводу стажировки на «Сороке»?

– Приготовиться к получению приказа! – послышалась команда командира взвода.

Григорий поспешил отстучать сигнал «внимание». В такт его ритмичным ударам по рычагу послышался перестук шторок фонаря. Закончив передачу, приник к перископу семафора. По сути, в коде сейчас нет никакой надобности. Машины стоят довольно близко друг к другу. Паровая машина – это не вышедший из широкого употребления двигатель внутреннего сгорания. Работает тихо. Особенно если речь идет о машинах и котлах замкнутого цикла. Для передачи команды капитану достаточно обычного медного рупора. Но, как видно, взводный решил перед боем еще раз проверить систему сигнализации.

– Господин поручик, все три машины подтвердили готовность к получению приказа, – увидев соответствующие сигналы, доложил юнкер.

– Передавайте. Выдвигаемся к месту высадки своим ходом. На марше поддерживать боевую готовность. Не зевать. Быть готовыми к отражению нападения.

Отдав приказ, поручик провернул рукоять механического телеграфа в положение «средний вперед». Получив команду, механик открыл клапан главного паропровода и увеличил подачу топлива на горелки – для большего парообразования нужна высокая температура. Трубный котел имеет слишком небольшой рабочий объем. Машина, набрав обороты, привела в действие масляный насос высокого давления, который в свое время погнал масло по шлангам высокого давления к цилиндрам. Бронеход слегка приподнялся, а потом зашагал вперед, словно гигантский паук.

Вот только легковесности этого членистоногого в бронеходе нет ни на грамм. Машина ступала весомо, разбрызгивая и выдавливая из-под подошв опор кубометры грязи, каждым своим движением олицетворяя всесокрушающую мощь.

Неоспоримое преимущество бронехода перед автомобилями, броневиками и бронетягами. Шагающей машине не страшна распутица. Если только не болото с многометровым слоем ила или торфа. Он способен преодолевать броды глубиной до трех метров. Подниматься и спускаться с таких склонов, которые для другой техники являются непреодолимой преградой. Его не остановить даже железобетонными надолбами, не говоря уже о бревенчатых или стальных ежах. Можно, конечно, устроить толстую стену высотой от полутора метров или вырыть по-настоящему глубокий и широкий ров. Те же бронетяги остановить куда проще.

Когда вошли в ритм, Миронов приказал поднять флажковый сигнал «полный ход». Это дублирующая система сигнализации. Спасибо приснопамятному Тесле. Может, благодаря этому сумрачному гению и удастся избежать второй такой бойни, что приключилась буквально пару десятков лет назад, но, похоже, заплатить за это придется прогрессом.

Немало достижений человеческой мысли уже оказалось на свалке истории. Например, телеграфы проводные и беспроводные, двигатели внутреннего сгорания и многое другое. Никто не желает вкладываться в то, что в конечном итоге принесет убытки. И военные в том числе. Нет смысла делать ставку на то, что в любой момент может быть выведено из строя.

Бронеход увеличил скорость до максимальной и сейчас выдавал целых пятнадцать километров в час, но Азаров не почувствовал никакого дискомфорта. Корпус многотонной машины плавно покачивался, словно лодка на волнах. Вот так. Вроде и не море, но морскую болезнь заполучить очень даже возможно. Впрочем, никакого сравнения с транспортировкой на тряской и грохочущей платформе. Конечно, бронеход не движется беззвучно. Но все же производимый им шум в разы меньше, при желании можно даже общаться.

Когда дошли до места запланированной высадки, взвод разделился. Миронов решил обойти сопку, на которой шел бой, с двух сторон. Пара под командованием поручика двинулась вправо по склону. Вторая – влево.

– Господин поручик, разрешите вопрос? – обратился к взводному Азаров.

Благодаря отогнутым клапанам шлемофона говорить можно, особо не повышая голос. Так, самую малость.

– Спрашивайте, юнкер, – благосклонно позволил Миронов.

– А отчего для помощи пограничникам не использовать авиацию? По-моему, применение штурмовиков было бы как нельзя кстати.

– Я полагаю так же, Григорий Федорович. Но откуда нам знать, о чем там думают в высоких штабах. Может, с авиацией какие проблемы. А может, решили воспользоваться ситуацией и отработать взаимодействие по выдвижению бронеходов на передовые позиции в боевой обстановке. Каждое вот такое столкновение – это капля в общую копилку опыта. Ведь, несмотря на свое бурное развитие, бронеходы – совершенно новый вид боевой техники, требующий особого подхода к тактике. И у него хватает противников, настаивающих на развитии направления бронетягов.

– А как же опыт боев в Китае? Ведь не секрет, что мы не просто продаем китайцам оружие и технику, но и отправляем к ним своих советников и добровольцев.

– Наличие в китайской армии наших советников и уж тем более добровольцев – как раз секрет, Григорий Федорович. И лучше бы вам об этом не забывать, – попенял молодому человеку взводный и продолжил: – Но это только боевой опыт. А здесь речь о взаимодействии при переходе от низкой степени готовности к высшей.

– А пограничники, которые сейчас так ждут помощи, знают об этом?

– Об этом не знаем даже мы. Мои слова – всего лишь досужие размышления, не имеющие под собой никакого основания. Говорю же, я склонен с вами согласиться, штурмовая авиация в данной обстановке была бы как нельзя кстати. Все-таки новинка, и летчикам не помешает боевая практика. Но вместо этого на место выдвигаемся мы. Так что, скорее всего, я прав.

– И вы не осуждаете действия командования, – не спрашивая, а скорее утверждая, произнес юнкер.

– Теория, не подтвержденная практикой, мертва, Григорий Федорович. А в военной области практика зачастую оплачивается кровью.

– А что бы вы сказали, узнав, что за эту практику штабные решили заплатить вашей кровью?

– Проклинал бы их на чем свет стоит. И совершенно не следя за своими словесами, – ухмыльнулся поручик, а потом с самым серьезным видом добавил: – Вот только это вовсе не будет означать, что они не правы. Крови по глупости штабных пролито немало, и еще будет предостаточно. Но нельзя отрицать тот простой факт, что и польза от этого случается нередко.

Поручик легонько хлопнул Григория по плечу, давая понять, что беседа закончена и пора возвращаться на пост. Восемнадцатилетний парень согласно кивнул и, взгромоздившись ногами на откидную ступеньку, выполняющую также роль сиденья, встал за пулемет.

В бронеходчики набирают исключительно низкорослых. Высота корпуса «Сороки» – полтора метра, а соответственно, для управления огнем «максима», примостившегося в башне, собственного роста Азарову не хватало. Как и другим членам экипажа. Вот и предусмотрели конструкторы сиденье с двойным назначением.

Заняв свой боевой пост, Григорий начал вглядываться в смотровые щели, забранные триплексом. Бронеход миновал открытое место и двинулся через лесной массив, то и дело меняя направление при появлении на его пути слишком большого дерева. Мелкие – просто подламывал с зубодробительным скрежетом и треском. Все время по металлу скреблись ветви подлеска. Стало настолько шумно, что Азаров опустил на уши клапаны шлемофона.

Башня и пулемет застопорены в походном положении. Григорий внимательно изучает окружающую обстановку в своем секторе наблюдения. Все как обычно. За последние три недели он успел принять участие в двух учебных выходах на полигон. Доводилось им хаживать и через леса.

Словом, вроде все знакомо, он занят привычным делом. Но стоило остаться один на один со своими мыслями, как в груди зародился холодок. Снаружи сквозь скрежет начали доноситься звуки интенсивной перестрелки. А значит, они уже недалеко от места боя. И осознание этого не добавляло оптимизма. С одной стороны, он вроде как под защитой брони. Но с другой… Человек весьма изобретателен в том, что касается убийства себе подобных. А потому не стоит полагать, что находишься в полной безопасности.

Впрочем, положа руку на сердце, Григорий куда больше боялся не смерти и даже не самого сражения. Его беспокоило то, как он поведет себя в реальном бою. Это не бахвальные рассуждения в юнкерской курилке после просмотра нового фильма или прочтения очередной книги. Здесь все по-настоящему. И он очень боялся ударить в грязь лицом. Тем более после того, как отказался покинуть машину, когда предложили.

А ведь поручик Миронов заговорил об этом не только из-за возникшей между ними неприязни. Он банально не хотел идти в бой с тем, в ком не уверен. Одно дело – полигон, и совсем другое – поле боя. От этой мысли Григорий разволновался еще больше. К холодному комку под ложечкой добавился озноб, пробежавший по спине сверху вниз и обратно. Да еще и колени предательски дрогнули. Подумалось о том, не видел ли кто, и щеки залил румянец смущения.

Когда вышли из-за деревьев, Григорий отчетливо рассмотрел выгоревшую дотла заставу. Там еще продолжало что-то гореть, но основной пожар уже закончился и спасать из огня явно было нечего.

Пара «Сорок» бодро преодолела открытое пространство. А вот наконец и намеченный правый фланг позиций пограничников. Еще на подходе они получили сообщение световым кодом о критической ситуации и о том, что японцы подобрались к траншеям вплотную.

С первого взгляда видно, что пограничники понесли серьезные потери. Убитых никто не убирал – просто не имели такой возможности. И павшие оставались там, где настигала их смерть. Григорий наблюдал не менее десятка тел. А вот живых совсем немного. Правда, сколько, даже приблизительно, он понятия не имел.

Едва бронеходы появились из-за уреза, как японцы тут же прекратили атаку. Сначала самураи замерли в ужасе, а потом обратились в паническое бегство. Пулемет уже снят со стопора, Григорий с силой сжимал его рукояти. Загрохотал «максим» левого борта. Задудукал ЕКПБ, посылая перед машиной короткую очередь внушительных трассеров.

Азаров же, позабыв обо всем, вдруг выхватил взглядом хрупкую девчушку, устроившуюся в стрелковой ячейке. Она стояла, сжимая в руках ТОЗ-34. Новинку, которую он так хотел заполучить, но матушка отказала в этой блажи, заявив, что у него в училище и без того хватает стреляющих игрушек. Одета девочка в темные жилетку, кофту, юбку-брюки и ботинки с высокой шнуровкой. Вся одежда изгваздана, но это ничуть не умаляет достоинств точеной фигурки. Волосы, подстриженные под модное каре, растрепаны. На чумазом лице замерло выражение искреннего восторга. В миндалевидных глазах, устремившихся на шагающего гиганта, горячечный блеск. Тонкогубый и большой рот открыт в удивлении.

Не сказать, что девочка красива, но вот есть в ней что-то притягательное. Что именно, Григорий понятия не имел. Просто хотелось смотреть на нее, не отрываясь. А еще этот карабин и общая окружающая обстановка. Однозначно она принимала участие в бою.

На валькирию как-то не тянет… Едва он об этом подумал, как распахнутый рот девочки вдруг трансформировался в открытую белозубую улыбку. Миг – и ее личико преобразилось, став настолько милым, что… Вот ангелочек да и только. Нет. Дикий ангел. Да. Такое определение, пожалуй, подойдет больше всего.

Вся эта картина стояла перед ним буквально несколько секунд, пока бронеход преодолевал линию траншей. К окружающей реальности Азаров вернулся не сам, а посредством болезненного тычка в бок, прилетевшего от поручика. Тот еще и кричал что-то, не различимое в грохоте захлебывающегося пулемета с левого борта. Наверняка матерное. Но Азаров предпочел не вслушиваться.

Ладони уже сжимают рукояти, взгляд выделил улепетывающих японских пехотинцев. Машина шагает вниз по склону, но при этом только плавно покачивается. Условия для стрельбы не идеальные, но и не такие уж плохие. Во всяком случае, разлетающийся от «Сороки» веер трассеров время от времени срезает бегущих японцев.

Григорий вдавил гашетку, и «максим» в его руках вдруг ожил. Трассеры длинной очереди прошли над головами японцев. Азаров скорректировал прицел и вновь открыл огонь. На этот раз пара десятков пуль улетела не впустую. Большая часть росчерков ударила в траву далеко перед бегущими. Но несколько оборвали свой полет в телах троих солдат.

Все произошло как-то… Ну, словно на экране кинотеатра. Правда, там не увидеть света трассеров, и убитые падают куда более эффектно, а не как подрубленные снопы. Но воспринималось происходящее именно отстраненно. Как будто не он только что лишил жизни троих человек.

Вновь задудукал ЕКПБ, изрыгая из ствола пламя и поистине страшную смерть. Четырнадцать с половиной миллиметров. Это серьезно даже для их бронехода, куда из такой дуры палить по пехоте? Разве что по засевшей в каком укрытии.

Но наводчик стрелял вовсе не по убегающим. Его целью стала группа автомобилей, обнаружившихся километрах в двух. Винтовочного обстрела они могли не опасаться. На такой дистанции если и можно попасть, то лишь при невероятной удаче или залповой стрельбе. «Максим» тоже мог отметиться. Но это только если не жалко времени, а главное – патронов. Рассеивание в сто семьдесят сантиметров о чем-то да говорит.

Конечно, прицельная дальность ЕКПБ равна как раз двум километрам. Но попасть на такую дистанцию с борта качающейся машины… Впрочем, капитан, похоже, знал, что делал, когда указывал наводчику соответствующую цель. Первая короткая очередь на пяток патронов выбила росчерк, пройдя через дорогу по диагонали, перед капотом автомобиля. Зато вторая ударила по кузову. Бог весть, что там с машиной. А вот человеческой фигурке, оказавшейся на пути одной из пуль, явно не повезло. Японца разорвало на части. Занимательное зрелище, которое Григорий сумел рассмотреть, невзирая на огромное расстояние. Какую же картину он увидел бы, окажись рядом!

Тот, кто не видел смерть вблизи, не может осознать весь кошмар происходящего. Вот и юнкер наблюдал со стороны. Так, словно речь идет не о жизни и смерти, а о шахматных фигурах на доске или о живых картинках на белом полотне экрана.

Еще несколько очередей, и в башне стало нечем дышать. В глазах появилась резь, и они начали слезиться. Вытяжка работает на полную, Азаров явственно ощущает гул вентилятора на механическом приводе. Не слышит, а именно ощущает благодаря своеобразной мелкой вибрации. Плюнув на безопасность, откинул с боков два блока триплексов. Снаружи тут же потянулась струйка свежего воздуха. Глазам стало чуть легче, и горло не так першит.

Навалился плечом на левый упор башни и провернул ее чуть вправо. Дистанция до убегающих сокращалась быстро, а потому появилась возможность открыть практически фланговый огонь. Вот так башня проворачивается простой мускульной силой. Анахронизм какой-то!

Еще бы и механик держал машину пониже, чтобы пули летели не под столь крутым углом и могли прошивать вдоль всю толпу, являющую собой некое подобие цепи. Ну, за неимением гербовой… Азаров вновь нажал на гашетку. И кто-то из бегущих валится в траву, схватив пулю, другие падают под страхом неминуемой смерти. И вот на ногах уже никого.

Бронеход замер. Григорий отвлекся от смотровых щелей и бросил взгляд на поручика. Тот в свою очередь дернул рукояти взведения курков блоков реактивных снарядов, выведенные к командирскому перископу. Горизонтальное наведение ракет находится в ведении механика-водителя, придающего машине соответствующее положение. Расчет дальности, вертикальное возвышение, взведение и запуск – на командире и бортовых пулеметчиках.

Миронов изготовил по одному ряду по четыре ракеты с каждого борта. Выставил перископ в нулевое положение, командуя механиком, навелся на цель. Озвучил данные по возвышению. Слышно так себе, уши словно ватой забиты, но Григорий все же расслышал. Вращая маховик, выставил правый блок на заданный угол. Все это проделывается без лишней суеты, быстро, четко и слаженно.

Наконец снаружи донеслось громкое шипение. Потом – то ли рев, то ли очень громкий шелест ракеты, сорвавшейся с направляющей. Едва вылетев из трубы, она сразу же развернула оперение, выставленное под определенным углом, чтобы придать снаряду стабилизирующее вращение.

В открытую смотровую щель ворвалось целое облако пороховых газов из ракетных двигателей. Проклиная все и вся, Григорий бросился закрывать блоки триплекса. Но если он думал, что ему достанется за такое разгильдяйство, то сильно ошибался.

Поручик, конечно, не преминул бы это сделать, если бы только сам не позабыл отдать команду вырубить вентиляцию. Благодаря работающему вентилятору газов затянуло куда больше. На то, чтобы запустить восемь ракет, требуется четыре секунды. И за этот короткий срок «Сорока» полностью успела окутаться пороховым дымом. Получилось не хуже, чем от шашек дымовой завесы.

– Бкха! Кха! Наум, выводи нас отсюда! – закашлявшись, приказал Миронов.

Механик-водитель, мучающийся ничуть не меньше, тут же привел машину в движение, выходя из едкого облака. Следом заработал вентилятор вытяжки, ну и откинулись крышки люков. Свежий воздух тут же начал вытеснять газы. Жаль, организм не может прийти в себя столь же быстро.

– Вот это, юнкер, я и называю реальным боевым опытом, – кашлянув в очередной раз, выдал поручик.

И тут же поспешил приникнуть к смотровым щелям, оценивая обстановку. Азаров последовал его примеру. Ухватившись за рукояти «максима» и наваливаясь то правым, то левым плечом, повел вокруг толстым раструбом пулемета.

«Сорока» вновь замерла. И на этот раз Григорий различил трель механического телеграфа, отдающего команду на остановку. Насколько удобнее было бы использовать ту же разновидность телефона. Тем более что первые опыты имели место еще лет пятнадцать назад.

Оттуда и форма шлемофонов с наушниками. В них вместо ваты должны были располагаться микрофоны. Азаров любил читать фантастику, а там частенько использовали прием с введением в повествование различных электрических приборов. Однако реальность таковая, что надеяться приходится сугубо на механику.

Взгляд сам собой скользнул вслед за полетом реактивных снарядов. Дымные следы еще не истаяли, но в них и нет необходимости. Достаточно взглянуть на разгромленную колонну автомашин. Все же хорош поручик Миронов. Необыкновенно хорош. Как и подготовленные им экипажи.

А вот и японские солдаты показались из травы, высоко задирая вверх руки. Поняли, что выбор невелик и противопоставить стальным монстрам им попросту нечего. Сначала поднялся один самурай. Потом другой. Пока это не приняло повальный характер.

И тут заговорили японские минометы. Как видно, командовавшим батареями офицерам не понравилось неизбежное пленение их соратников. Теперь-то нечего опасаться задеть своих. Истинный самурай предпочтет плену смерть. И плевать, что в большинстве своем солдаты из крестьян. Сегодня каждый, кто состоит на службе в императорской армии и во флоте, является носителем древнего воинского духа. Он либо побеждает, либо погибает в бою. Так говорит микадо. Так гласит кодекс бусидо.

Едва начался обстрел, как экипаж поспешил вновь задраить люки. Позиции минометчиков определили довольно быстро. Они особо и не прятались. Из стрелкового оружия их не достать, а другого у пограничников нет.

Миронов просемафорил второй паре, располагавшейся к противнику ближе остальных, атаковать. Затем развернули машину, прицелились и выпустили следующую серию из восьми реактивных снарядов. Причем сразу же взяли одну из батарей под накрытие. Григорий, признаться, сильно удивился. Может, он все же ошибался в отношении пауков. Зато прошлую ошибку учли, и на этот раз вовнутрь попал самый минимум газов, не вызвавших никакого дискомфорта.

Батареи добивать не стали. Когда бронеходы приблизились к ним вплотную, минометчики предпочли сдаться. И насколько видел в свой бинокль Азаров, среди одной из групп сдавшихся был и офицер. Х-ха! Самураи, значит. Ну-ну.