Текст книги "Баллады старого катафалка (СИ)"

Автор книги: Константин Чиганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Вспомнишь со временем. Париж, поверь, еще и не с таким справлялся. То есть дожидаться почти что свадьбы для колдуна смысла особо не было. Или уж на самой свадьбе колдануть. Нда.

Но я как старый циник вот что скажу тебе, птица. Вы с… Вадиком о деньгах не говорили? Совместно нажитое имущество, все дела? Он должен был стать твоим наследником первой очереди, так?

– Ну да.

– Было что наследовать? Нет, твои коммерческие тайны, святое, гм, но было?

– И еще как. Слушай, я сама не помню точные цифры, но папа на меня отписал очень неслабую долю имущества. Вклады, ценные бумаги, прибыльная недвижка кое-какая. Прожить сиротинке можно, даже в Париже, и на круассаны хватит. – Она откусила круассан и отпила кофе, впрочем, с ее фигурой это ничем не грозило.

– То есть ты богатая невеста. И, прости за откровенность, убивать тебя ему ДО свадьбы просто идиотизм. А?

– Да, пожалуй.

– А вот тому, кто не хотел, чтобы ты вышла замуж, очень даже смысл? И вторая деталь.

– Так. Говори, повелеваю.

– Твоя мама. Не могли быть эти попытки убийства быть связаны? Фамильная месть, я не знаю… в порядке бреда преследования?

– Ну, папа кое-кому в свое время наступал на пятки… но они все уже умерли. Папа не любит оставлять врагов.

– Ясно. Резонно. Спасибо за правду. Есть у меня пара обдумок. У твоего отца детективы и эксперты в кармане найдутся?

– Конечно. невопрос. Командуйте, мсье инспектор. Папа все оплатит и все решит.

"Ах какие милые, приятные слова" – подумал Артем и продолжал (мозг работал с приятной четкостью, впрочем, внимательный взгляд синих глаз тоже помогал):

– Сначала авария. Вот смотри. Большой черный джип. Какого числа это было?

– Двенадцатого сентября. Я точно помню. Четверг. Я после школы вернулась, завтра пятница, три урока и выходные и… – она мотнула головой и потрогала бровь.

– Урод точно ждал именно ее, знал и место и время где она проедет. Так?

– Да. Не случайный урод?

– Не случайный урод. От удара, что аж машину снес с дороги, не могло не остаться следов на самом джипе. Есть, конечно, шанс, что урод поставил его к себе в гараж на год или сбросил в пропасть… нет, в пропасть вряд ли. Найдут. Да и срочно продавать битую машину не лучший способ не привлекать внимания. Бывает, катаются прямо так, с вмятинами, но это если ждут экспертизы от страховой. Не мог он знать, сошло ли все за несчастный случай, не оставил ли он краски на чужом бампере… И уж когда он понял, что своего не добился, и твоя мама в любой момент может прийти в себя, вспомнить покушение, должен был задергаться. Он, скорее всего, поторопился исправить и подкрасить повреждения, убрать вмятины. Каждый день ездить с ними – как с признанием на кузове. Хранить побитую машину в гараже – а если придут из органов? (Или не из органов, а это еще хуже – подумал Артем). Лучше устранить все следы не откладывая. Даже если кто лишний и узнает о ремонте, доказать будет ничего уже нельзя. Я не очень безумен?

– Пока всего одна восьмая безумия Холмса. Продолжай.

– Значит, где-то в течение недели, вряд ли больше, в автосервис в том районе, ну или где-то еще, но вряд ли очень далеко, пригнали черный джип со слегка битой мордой. Думаю, детективам надо проверить. Да, восемь лет прошло, и автосервиса того, может, и нет… но пусть покопают?

– Я уже пишу папе на почту, ты очень четко все разложил. Погоди, а что еще, какая вторая зацепка?

– Вряд ли у нас в городе много настоящих черных магов. Помимо нашего общего друга. Я когда только с ним познакомился, кое с чем столкнулся. Довольно неприятным. Вот туда надо послать эксперта-криминалиста. В старую рябиновскую психушку. Слыхала про нее?

– А то. Мне девчонки рассказывали, там привидение бледного психиатра. Бродит по ночам, скребет когтистыми ручищами по полу и стонет "спраавку, где спрааавка", а кого поймает без справки, задушит.

– За психиатра не скажу, но привидений там хватает. Поверь. Так и кишат, так и прыгают.

Он задумался. Хмм…

– Слушай, поговори с отцом, может, он что-то найдет в прошлом?

– Я сделаю лучше. Поеду к нему и мы составим список врагов семьи. Всех, кто мог хотеть нам с мамой зла. Ну или ему. Боюсь, правда, он выйдет толщиной с "Улисса".

– А попробуйте. Вот еще, напишите вообще всех, и самых близких и дальних, никого не щадя. Даже старую няню Арину Родионовну, если что.

– Няни у меня не было, ни одна не выдержала бы, – она мило фыркнула, – но идею понимаю. Сделаем. Будет тебе каталог мишеней, ганфайтер.

[1] дорогая ведьма (гаит.)

[2] сопливые (гаит.)

[3] корова описалась (гаит.)

[4] младенца (гаит.)

[5] Кому выгодно? (лат.) – классический вопрос юрсипруденции.

[6] популярный у туристов небоскреб с видовой площадкой.

Глава 6

Баллада о подлом сердце

Кажись цветком, и будь змеей под ним.

У. Шекспир "Макбет"

1

Эксперт-криминалист сработал уже на следующий день, что и не удивительно. Надо полагать, Ставер не поскупился.

Коротко стриженный молодой человек в кожаной куртке (мода что ли вернулась лихих времен, подумал Артем) принес толстенькую темно-зеленую папку и небольшой полупрозрачный пластиковый кейс с ручкой.

В папке фото и описания, и результаты экспертиз. Артем быстро пролистал ее, нашел лист с общим финальным заключением (вот спасибо). Ага. Отпечатков и следов днк на предметах культа нет, впрочем, и времени прошло… и тот кто все в подвале готовил, явно был осторожен. Уж наверное в перчатках. Следов обуви тоже не найдено, вдобавок с тех пор как Артем там был, прорвало какую-то из труб и пол хорошо залило… ладно еще, холодной водой и кровавые рисунки почти не пострадали. Да, надписи на полу в пентаграмме… Кровь куриная, точно. Надписи эксперт разгадать и перевести не смог, ну да и понятно, не его дело.

Артем заглянул в кейс. Ага. Пакетики с зип-застежками. Пронумерованы маркером, тут же листок с пояснениями. Вот и пять черных огарков, никто на них не польстился. И кусочек желтоватой кости, округло-выпуклый, остальной разбитый череп, наверняка, растащили крысы.

Он оделся и пошел во двор, к катафалку. Лоа явился в зеркале сразу, бодрый и свежий, черный огурчик, право слово.

– Вот погляди. Это собрали с того места, помнишь, в психушке? Работал… что-то вроде коронера на месте преступления. Надо найти этого колдуна, чую я, не обошлось без него. Ну или его ученика. Или учителя. Не думаю я, что в городе у нас есять магов, что могут навести смертную порчу.

Он открыл кейс, показал.

– Фу. Смердит смертью и мраком. Покажи мне бумаги, а эту гадость оставь тут на сиденье, я погляжу.

Артем вытаскивал из папки листы и демонстрировал зеркалу – Пятница кивал и говорил "yon lot"[1] быстро, так что скоро папка закончилась.

– Ну что ж, благодарю, Арти. Теперь и я буду думать и соображать старым лысым scull[2]. Похоже, за горами снова горы[3], но от меня этому magouye[4] не уйти, о нет.

– Как думаешь, показать все это Ангеле и ее отцу? Или пока нет смысла?

– Как хочешь. Но лучше расскажем ей позже, когда я сделаю свой анализ. Мне хватит полчаса.

Ангелина, повязав волосы темным платком (краситься она категорически не желала), и надев темные очки, еще утром укатила к отцу, все обсудить. На серенькой подержанной Киа Рио, трудно найти машину неприметнее. Кроме машины, Ставер устроил ей и паспорт и права, вместо Ангелины на Анжелу с фамилией Кузнецова. Колхозно, но грамотно, объяснила она, Кузнецовых в России больше Ивановых, ксивы отличного качества, но лучше лишний раз их не светить. И самой не светиться. Артем подумал, что с криминальной терминологией Ангела обращается как с родной.

Артем успел покормить и вычесать кота, прочесть новости (все плохо и будет еще хуже), сыграть "Герл" Битлов на гитаре в миноре… и через час вернулся за руль катафалка. Солнце уже склонялось к закату. Черная машина нагрелась даже поднавесом, так что пришлось опустить окна.

На призыв Пятница явился словно смущенным. Пожевал пухлыми губами, что-то пробормотал.

– Граф, что скажете? Ваша экспертиза?

– Арти, занми, я б рад, но так мало следов. Обычно я могу сказать хотя бы, мужчина или женщина sosye[5], даже возраст и у кого он учился, если знаю учителя… но тут и я почти никакой. Стертые надписи на могилах. Прошло много времени, и тот кто творил maji nwa[6] тщательно защищался. Он умный, хитрый, с большим опытом… и я не могу даже определить, мужчина или женщина. Вот это страннее всего. Обычно мужская и женская maji отличаются как земля и вода… здесь словно бы ни то ни другое. И не муж, но и не жена, нечто… пустое. Человек, не дух, но я таких не встречал.

– Э… из меньшинств?

– Нее, тех видно сразу и еще лучше любящих lanmou senp[7] Просто что-то… незаполненное.

– Ребенок?

– С такими умениями? Что ты. Прости меня, vye moun fou[8]. Я только и могу сказать, что он не стар и силен, хотя вершин черного искусства не достиг. Но есть и благая весть. Я почти уверен, что смертную магию на Энжи навел он. Пара мелких черточек, как завитушка в подписи… да, почти уверен, и если мы его найдем, хотел бы допросить гадину лично, в гробу, хе. Его как раз вычистили.

2

Ангелина приехала по темноте. В сером деловом костюме, в голубом платочке, просто образцовая секретарша на учениях. Ушла в душ, изобразив лицом крайнюю степень измученного обалдения.

Они уселись на кухне за чаем, уже в домашнем, Артему показалось, что она выглядит печальнее чем утром. Синий сарафан только подчеркивал бледность кожи.

– Вот наши списки и наброски, – она положила на стол черную папку, – открой.

Поверх распечаток лежал листок с фамилиями. Некоторые отмечены красным крестиком. Фамилий пятнадцать. С крестиками треть.

– Это что за кресты? – Артем проглядел ничего ему не говорящие имена.

– Это те кто уже не сможет никому повредить. Лично. Но вдруг у них остались родственники или друзья?

– Ну, не так уже и много… не многотомник.

– Папа человек аккуратный. Правда, все эти контры было давно, лет двадцать назад, с тех пор отец человек вполне легальный. Как Майкл Корлеоне. И еще вот, – она слабо усмехнулась, протягивая смартфон с открытой программой-диктофоном, – я думаю, тебя позабавит прослушать лично. Ребята уже изучили все автосервисы района, что были живы восемь лет назад. Теперь взяли охват шире, но, похоже, просто на всякий случай. Они нашли одного человечка. Сервис тот давно закрылся, хозяин куда-то пропал, записи, понятно, тоже никто не сохранял. Но этот типчик кое-что вспомнил. Он там был слесарем-мотористом или вроде того.

Артем нажал пиктограммку со стрелкой вопроизведения. Смартфон кашлянул и заговорил высоким, шатающимся голосом, явно знакомым с алкоголем:

– Я ще почему запомнил? Пятница тринадцатое, как в кине там, про отморозка с ножиком. И как раз у Семена, у Семки, корешка моего, день рождения. Помер пять лет как, сгорел на работе, от метила ебу. го! День рождеенья, грусный празник… И чуть в тот день рождения ему совсем и не пришел кирдык.

Нам в тот день пригнали Крузак с битой мордой. Черный двухсотый, восьмого года. Солидная машина, дизель, двести писят поней. Кожа-рожа-все дела. С золотыми эмблемами. Был у япошек такой понт для люксовых версий. Я еще Семе говорю, вот бы типа отколупать и подменить, простые покрасить, он ржет, да, грит, они позолоченные для вида, там бл… золота на блошиный хвост. Не, номер точно не помню, какое. И кто пригнал не знаю, эт контора занималась.

Ну мы в обед бухнули колефтивом, за здоровье, не вопрос. Крузак тот закатили на подъемник, ну да, морда немного битая, бампер тем и крыло… но замена не нужна, шпакля и покраска. Даже фара целая, туманку одну под замену. Подняли, Сеня лезет под него, мотрит там радиатор, нет ли течи… и я мотрю, Крузак так плааавенько идет вниз. Старый подъемник, шланги прохудилися, поперло масло, и он того. Главное, Сема не видит, пригнулся там, зае…ку какую-то разглядывает. Я ему "Сема, пи. ц, уходи!" а шумно, кузовня же, он под газом, не слышит. Я тогда оба, ящик с инструментом, хороший, немецкий, на колесах, раз Курзаку под переднее колесо! Он вжух и повис, а ящик помаленьку вминается, это ж сколько тонн! Сему я выдернул, ну, а Ку… Крузакящик замял и завис наперекосяк, враскоряку. Ой, скандал еб. ть. Для тех кто подъемник прое. ал. Мне ничего, мастер узнал, грит молодец, Серый, вовремя, а то б и Сене капец, и менты нам был не дали жизни, закрыли б на х. р нашу богадельню! И за ящик еб. ий ничо не высчитал."

Запись кончилась.

– Так. – Артем отхлебнул подостывшего чаю с бергамотом ("чай с бегемотом" – вспомнилось из детства) и вытянул длинные ноги, – Крузер двести, черный, модель восьмого года, с золотыми эмблемами. И время обращения – идеально. Слушай, а пожалуй что бинго. Больше никого не нашли? Кто принимал машину?

Она отрицательно покачала головой.

– Да, про нашу экспертизу!

Он пересказал беседу с лоа и продолжал:

– А из тех кто под подозрением, есть кто-то, кто материально выиграл бы от вашей гибели? Как-то все же ждать столько лет для мести твоему отцу, а тебе и тем более не за что. Кто сейчас получил бы ништяки от твоей смерти? И кто получил бы их от смерти твоей мамы?

– Пожалуй что два человека. Дядя Федор, младший брат отца. И папина хм… нынешняя подруга, Лилия.

Она почесала бровь, открыла черную папку, порылась и достала пачку листов текста и несколько распечаток с фото.

На бледноватом фото, на фоне дрезденской оперы, с ее квадригой, запряженной почему-то пантерами над фронтоном, компания в ярких ветровках. Солнце и чистое небо над Эльбой. Герои-путники показывают за фотографа, на черно-песочные резные башни ратуши, так беспечальны и счастливы. Артема кольнуло воспоминаниями. Он тоже любил Дрезден.

Ставер-отец, гладко выбритый, моложе и с улыбкой, в алой курточке, смотрит на очень красивую Ксению (можно представить, как они друг друга любили). Она в голубой, рядом делает "козу" тоненькая девочка с синими глазами и золотыми косами, в оранжевой, лицом еще ребенок, но признать можно… и еще один, помоложе Ставера, но очень на него похожий, только с усами и бородкой. В серебристой. Артем пригляделся. Симпатичный, высокий, ничего гнусного на лице не прочитаешь. Большие темно-зеленые водонепроницаемые-противоядерноударные часы на сильной руке, поднятой вверх в жесте приветствия.

Еще фото. Серьезный, в костюме и при галстуке, на фоне каких-то выставочных киосков. А вот с аквалангом выглядывает из очень синего моря.

– Я его в детстве, в моем конечно детстве, звала "дядя Федя съел медведя". Он не обижался. Вообще такой… светлый человек. Вечно в поисках себя. Любимец женщин. Програмер, пошел в бизнес за папой. У него приличные пакеты акций нескольких папиных бизнесов, но не контрольные. И если бы отец остался… один, он был бы единственным его наследником.

Она помолчала.

– Я уже не дурочка, не говорю "он ни за что не мог"… но…

– Тяжело думать?

– Ага. Он меня учил играть в морской бой и виселицу, говорил, на задней парте пригодится… пригодилось. Дарил редких кукол из поездок, даже японских и индийских. Учил фехтованию на мечах. Однажды на вертолете прокатил.

Сейчас в Штатах, мутит какой-то новый бизнес, и вроде бы успешно. Присылал поздравление со свадьбой, когда узнал. Написал, приехать не сможет.

– Ладно, вторая кандидатка?

– Лилия. Давняя… подруга семьи. Ну, сначала она была подругой, потом, когда с мамой… понимаешь, отец живой человек, нормальный мужчина. Я его не виню, правда.

"Но тебя это мучит".

– Я понял. Кто она и что?

– Тоже бизнесвумен, тоже в бизнесах папы, умная, доброжелательная, ко мне относилась хорошо. Жалела. Всегда готова прийти на помощь, в любое время дня и ночи. Вытаскивала меня после… ну, после из довольно паршивых компаний и историй. Дарила духи и рассказывала, как отбривать парней. Музыке меня учила понемножку, на пианино. Ну…

На фото красивая, фигуристая, бледная брюнетка лет тридцати, с серыми узкими глазами, в открытом гранатовом платье, стоит возле старинного красного автомобиля с надписью "Прага-тур" на борту. Артем видел ее на кладбище, под руку со Ставером.

Он пристально поглядел на Ангелу. И подумал, странно, он словно чувствует девушку телепатически. Иногда. Вот как сейчас.

– Ну скажи, что тебе не дает покоя с ней?

– В общем, – она запнулась, – это было давно, я подслушала ее разговор с отцом. Совсем не для моих ушей. Она сказала, готова ждать отца сколько потребуется, он для нее самый важный человек, и она не хочет портить ему жизнь. Но как он думает, не пора отпустить маму? Раз все равно нет надежды.

– Отключить?

– Да. Я… испугалась. А отец сказал, он себе не простит, и дочь ему никогда не простит, если он это сделает. Что раз так вышло, не о чем говорить. Она сразу попросила прощения. И поцеловала его. Отец сказал, он понимает, как ей тяжело, и если бы он был один на свете, лучшей подруги жизни бы не желал. Но он не один.

– Ясно.

– В общем, такая история. Итс май лайф.

3

Она налила себе из термопота кипятку, добавила из заварника чаю. Села за стол. Артем отодвинул черную папку. Поглядел на египетскую картинку у темного, наполовину занавешенного окна – лихой юный Рамзес в колеснице давил маленьких и гадких врагов.

– Такая вот редукция, – вспомнил он строчку из песни, – теперь главный вопрос. Хотя и не решающее доказательство. У кого их этих врагов восемь лет назад был черный Крузак-двести?

– Мы об этом подумали, о Пуаро-младший. И ничего. Нашли пару Крузеров, но не черных. Нашли пару-тройку черных джипов, но – проданных или сгинувших задолго до маминого дтп. Да, дядя Федор пока жил тут ездил на спортивных седанах БМВ, а Лилия восемь лет назад на Ниссан-Кашкай. Белом.

– На редкость уродливая машина этот Кашкай.

– Согласна. Зато ее любят женщины в возрасте увядания, – сказала Ангела.

– Не смогла ей простить?

– Не знаю, Тёма. Но я все помню. Все, всех и всегда.

Они поглядели друг другу в глаза: светло-карие, теплые, мудрые, и ярко-синие, как арктическое небо, сейчас усталые и несчастные.

– Кажется, остается последнее, – сказала Ангелина, потягиваясь и безуспешно парируя зевоту. – Угадай с трех раз, что?

– Найти все подходящие дизельные Крузеры в городе восемь лет назад? Может, пытать того бедолагу-механика, чтоб вспомнил номер? Или в гроб его к лоа засунуть?

– Пфф. Вот уж устроит наводнение со страху. Ох, не думаю, он трусы-то помнит как менять…ты его голос слышал? Киря, чистый алкоголик. А главное, мы и так скоро узнаем. Отец обещает завтра добыть сведения. Может, и саму машину найдем.

– Погоди минуту.

Артем сходил за планшетом, открыл пару сайтов…

– Ага. Нет, в порядке идиотизма. Вдруг найдем нашу тачилу в продаже, или в архивах? За восемь лет ее могли перепродать раз пять… и везде остался бы след… так, параметры… дизель… год…цвет блэк…

Для начала галочка" в наличии".

Продавались два черных Ленд Крузера 200 подходящего года. Оба с фото. Впрочем, на такие солидные машины иначе объявлений и не составляют.

Один в трейд-ине автосалона. Обычная хромированная эмблема.

Второй на рынке подержанных машин.

Артем увеличил фото и цыкнул языком.

Золоченые тойотовские овалы на массивной хромированной решетке с горизонтальными ребрами.

Совпадение.

На фото в фас правая прямоугольная противотуманка казалась тусклее левой но, может, то просто блик. Номер тщательно замазан в фоторедакторе, обычная предосторожность.

Совпадение.

Ангела смотрела у него из-за плеча.

– Знаешь, я пожалуй съезжу завтра на авторынок, дорогая? – Артем хмыкнул.

– Знаешь, я пожалуй сама отвезу нас туда, милый, – сказала Ангела, – не волнуйся, шляпа и паранджа, да и вряд ли меня кто-то там узнает. Это не бутик Прада.

– Угу. Предлагаю коньяку за завтрашнюю удачу.

– Принято, господин комиссар.

У ворот авторынка в голове у Артема всплыла фраза "они отправились на ближайший конский рынок, где потерпевший и опознал своих кобыл"[9], но откуда, он уже и не вспомнил.

Он любил эти шумные торжища. Живи он пару веков назад, наверное, стал бы лошадиным барышником. Здесь, на продутых восемью ветрами, отчерченных белым площадках, встречается почти кто угодно. Праворульный золоченый Блюберд с задранной выхлопной трубой "босодзоку"[10] рядом с автокемпером из Дакоты, огромный медведь Тахо и крохотный хомячок Смарт. Все ищут своего покупателя, всех "облизали" ушлые быстроглазые жулики-перекупы, начистили им шины вместо подков, отполировали фары вместо зубов… облачно, а товесь этот многоколесный табун так и сиял бы.

Ангела как и обещала нацепила темные очки и что-то вроде чалмы по нынешней моде. В темно-синем брючном костюме, она выглядела моделью с подиума. Впрочем, здесь кого только не бывало среди покупателей.

Черный Крузер стоял поодаль от всякой малолитражной пузатой мелочи, на окраине рынка. Немного пыльный, ведь не первый день, но все еще представительный, на больших внедорожных шинах. Продавец уже ждал их (Артем вспомнил цыкающего типа, продавшего катафалк), здоровый толстоватый мужик в джинсе и с кепочкой "Рэд булл" на лысой голове. У него было бабье наивное лицо и светлые бегающие глаза. Значит, тот еще хитрый мухожук.

Они перекинулись несколькими словами, перекупщик (явный, что, Артем раньше их не видал) с брелока в кожаном чехольчике отпер машину и предложил осмотреть. Из праздного интереса Артем глянул на спидометр – 188 000, конечно, бесстыдно скручен, впрочем, черт с ним. Салон бежевый, кожа наппа, комплектация люкс, кожа-рожа-все дела.

Он зачем-то пощупал золотые овалы на тускнеющем радиаторе. Холодные. Давно стоит. Потом достал из куртки маленький желтый приборчик с экранчиком, чуть побольше зажигалки.

– Девушки, которым папы покупают новые машины в автосалонах, имеют право не знать, что это за шняжка! – обронил он Ангеле.

– Большое дело, Мегрэ. Толщиномер. Мне отец показывал, когда первую иномарку брали.

– Ну с тобой так не интересно, – огорчился Артем и начал прикладывать приборчик к передним крыльям черной махины.

Есть. Левое в порядке, нормальный слой, под ним металл, а вот правое… толщиномер начинал кидаться цифрами, словно в игре "кто больше". Шпакля. И вот тут. И тут. Ничего, в общем, криминального. Не сделано же из шпаклевки целиком, да и покрашено хорошо. А дальше по крылу и дверям – снова все в порядке. Артем стал на колени (эпитафия лекарю – "здесь тот почиет, кто всю жизнь без лень за грош вставал пред задом на колени") и внимательно прочел надписи на стекле одной противотуманки, потом второй. Левая с 2008 в номере, и крохотной эмблемой Тойоты, правая… гм, голимый Китай. Стекло выглядит свежее первого, но уже потускнел отражатель, и номер какой попало.

Артем достал телефон и сделал фото и машины, и номера, и туманок (перекуп следил за его трудами несколько недовольно, но молчал). На просьбу показать птс достал потертую, но целую голубоватую бумагу в прозрачной пленке. Артем отснял и ее, и только потом вчитался в список владельцев.

Его словно ткнули кулаком в ребра. Он перечитал список снова и понял, что не ошибся. Куплен за полгода до того далекого сентября, продан почти через год после. ФИО владельца.

СТАВЕР ИРИНА ЮРЬЕВНА.

Он жестом подозвал Ангелину, дал прочесть. Она некрасиво дернула шеей, достала свой "айфон", сделала пару фото и произнесла:

– Какие совпадения к дьяволу. Поехали отсюда. К отцу.

Перекуп проворчал что-то на "спасибо, нам с ней надо еще подумать" Артема. Похоже, чутье барыги его предупредило – не поверил. И правильно.

У своей Киа Ангелина позвонила, о чем-то тихо переговорила и сказала, давая отбой:

– Поехали, тут недалеко ресторанчик для своих, он будет там через полчаса. Там безопасно.

Они докатили быстро, правила Ангела уверенно и четко.

4

"Таежная заимка" за высоким стальным забором была из тех мест, где скромно собираются люди при огромных деньгах. Перед симпатичным бревенчатым домиком со светлым крыльцом стояла пара машин ценой в пару таких коттеджей каждая.

Они поднялись по застеленной красной дорожкой деревянной лестнице, Ангелина небрежно кивнула дюжему охраннику в безупречном костюме, взяла Артема под руку (он на мгновение ощутил себя Золушком на балу) и провела в отдельный маленький зал. С лебедями, с чучелами, в основном таежных птиц, впрочем, возле входа стоял на задних лапах, открыв шелковую алую пасть, вечный узник дурного купецкого вкуса – чучело медведя. Столь же неизбежно под дощатым потолком на цепях вместо люстры висело грубое тележное колесо с хрустальными плафонами по ободу.

За массивным столом светлого дерева, на обитой синим бархатом скамье, их ждал Ставер. В деловом костюме, похоже, с какого-то заседания или подписания. А на столе – северные и сибирские закуски, моченые, копченые и вяленые, но – без алкоголя, только клюквенный морс в стеклянных кувшинах.

Ставер сделал приветственный жест. Сказал:

– Милости прошу к шалашу. Знаю, ужасно пошлое местно, но было ближе всего. Иностранцам зато нравится.

– Он совладелец, – пояснила Ангела, оглядываясь недовольно.

Артем поздоровался, мысленно пожал плечами и вспомнил слова старого крестьянина: только то наше, сынок, что в брюхо попало! Так что сел на мягчайшую скамью, налил тяжелый стакан морозного стекла, начал жевать по кусочку с каждой тарелки (вкусно, даже весьма) и слушать.

Девушка плюхнулась изящным задом на бархат, щелкнула пальцами как завзятый покерный игрок, и спросила:

– Получил фото пэтээски? Ну и соу вот? Тетя Ира?

– Получил. – он обратился к Артему, – Ира это моя ээ…как там… невестка. Бывшая жена Федьки. Они разошлись лет… уже семь назад, детей не было. Спокойно разошлись, без скандалов. У меня остался ее номер, думаю, может позвонить?

– А если… спугнешь? – Геля цапнула с тарелки копченой маралятины и запустила в темное мясо белыезубы. Они с Артемом с утра не ели. – Черти что. Я ее помню-то плохо. Рыженькая такая, да? Я вроде в Тае с друзьями была, когда они женились. Ну причем тут она?

– Знаете, коллеги сыщики, – сказал Артем, прожевав кусочек мороженого муксуна, – рассуждая логично, вряд ли она, если причастна, в курсе, что мы теперь взяли след. Можно ведь позвонить ей… ну скажем про их с мужем имущество, мол, Федор сейчас недоступен, а надо уточнить, как они разделили то и се, в том числе и машины. Иск там какой всплыл к бывшему. А?

– Пожалуй, – сказала Ангела.

– Пожалуй, – согласился ее отец и достал айфон. – Включу громкую связь, так что тихо, как мышки.

Он положил аппарат на стол.

Пара гудков, потом трубку взяли.

– Ирина? – Ставер поднял палец, – Ирочка, доброго здоровьица, это Андрей, Федин брат. Ну, твоего бывшего. Ага, прости что беспокою. Ты где сейчас?

– Привеет, Андрей, – сказал приятный женский голос и фыркнул, Артему представилась уютная рыженькая пампушечка. – Да я в Индии уже третий год, представляешь. Фрилансером на Гоа. Намасте![11] А то смотрю, кто-то по русской симке. Как там Федор?

– Федор сейчас в Штатах, не могу созвониться, тут кое-какие старые документы всплыли. Ничего серьезного, но налоговая может прикопаться. Хочу помочь. У вас при разводе как имущество поделилось? Недвижка, машины там? У вас же вроде кроме бээмвэ что-то было из авто? Кажется, джип еще?

– Ой, да ничего такого особенно, – сказал голосок, – у меня еще от родителей хорошая квартира была до брака, понятно, мне осталась, я ее удачно продала потом, у него коттедж на Веснянке, где мы жили, я не претендовала вообще-то. Бээмвэ был его, я же машину вообще не вожу, ну ты не помнишь. Он еще на меня какой-то Ленд Крузер записал. Сказал чисто формально, за долги ему это Крузер слили. А мне не надо даже помнить что и как. Да я тот джип видела пару раз. Он у него в гараже стоял. Я ему доверенность выписала у нотариуса и все.

– Вы ведь не спорили за имущество?

– Ой, Андрюш, ты же Федьку знаешь. Золотой мужик, хоть и безбашенный. Он мне столько оставил, я б могла вообще не работать, на диване лежать. Ты его очень не ругай как дозвонишься, передавай от меня привет. В смысле денег по любому я на него не в обиде. Он там не женился на американке?

– Он не говорил, наверное, не женился, – в голосе Ставера прозвучала почти натуральная улыбка, – спасибо, Ириш, я передам.

– И Ангелечке от меня передавай привет, а то я совсем забыла. Она не замужем? Красивая выросла?

– Н-нет пока. Очень красивая. Ну счастливо, у меня вторая линия, прости.

– Алвида![12] Пока-пока!

Ставер нажал отбой, поглядел на них и сказал:

– Вот такой кускус однако. Дети мои.

– Не верю я, что она врет, – произнесла Ангела, – так сыграть что обо мне не знаешь…

– Я тоже не верю, – признался Ставер, – я помню, она и правда машину не умела водить. Федор везде ее возил, еще посмеивался, мол, надежно, от меня не уедешь. И ничего что учиться боишься, я на что. Так-то они дружно жили.

– А почему разошлись? – спросил Артем.

– Федор такойчеловек… любимец женщин (отец точно повторил слова дочери), вроде была там у них история с изменой. Может и не одна.

– С кем?

– Не знаю. Не могу поверить, что он… причастен. – Ставер потер усталые глаза, – Думаешь?

– Думаю, надо уточнять. Тут не Англия, копать нужно глубже.

– Может, съездить к нему? – сказала Ангела. – Ну свой коттедж же он не продал, когда уехал. Ключи кому-то оставил? Мы родня, не твари дрожащие, право имеем.

– У меня есть дубликаты, – признался Ставер, – он перед отлетом в Штаты завез. Да. Ладно, к пяти часам подъезжайте на Веснянку. Ты адрес помнишь?

– А то. Я у него в гостях сколько раз была. – Ангела догрызла крылышко рябчика и поднялась. – Ананасов тут нет, а рябчиков я уже прожевала. Марш в поход, пап, труба зовет. До встречи. Ты заморил червячка?

– Целую кобру, – сказал Артем, допивая отличный морс.

– Тогда идем, Тёмушка.

5

Веснянку Артем помнил – возил оттуда пару очень достойных покойников. Коттеджный поселок над излучиной реки, на невысоком холме. Там, куда обычно не достают пролетающие над городом ветра со смогом. Аккуратные домики, высокие глухие заборы, идеально асфальтированные дорожки.

За высоким зеленым забором стоял и бежевый коттедж дяди Федора. Темно-красная андулиновая крыша под черепицу, два этажа, широкие окна, встроенный гараж с парой подъемных ворот. Почти что белый пригород Америки.

День выдался пасмурный, так что дом выглядел даже как-то сиротливо. На заборном столбе крутилсяветрячок-флюгер в виде старинного самолета, любовно вырезанный из дерева.

Рио Ангелы уже ждали. Два неприметных серебристо-серых седана привезли кроме самого Ставера полдюжины крепких спокойных ребят с короткими стрижками, в свободной одежде и кожаных куртках. Двое сразу же ненавязчиво заняли места подле Ангелины и Артема. "А с чего я взял, – подумал он запоздало, что отец вот так и отпустил свое вольнолюбивое чадо ко мне без присмотра? После того как чудом ее обрел? Если я не замечал наблюдения и охраны, тоже шпион Дырка, ведь не значит, будто их не было?"