Текст книги "Отто Скорцени и секретные операции абвера"

Автор книги: Константин Залесский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Так два начальника секретных служб гитлеровской Германии, восседая на копях, координировали свои секретные "познания", вершиной которых явился поистине продиктованный манией величия план разгромить Советский Союз силами гитлеровского вермахта, СС и сателлитов всего за восемь недель!

Однако не следует думать, будто такие сомнительные данные были добыты только использованием поредевших групп второсортных шпионов. В управление ОКВ "Заграница/абвер" стекались, особенно в те месяцы, все каналы "научной" стратегической разведки гитлеровской Германии и ее сателлитов.

Фашистская разведка, как отмечают советские исследователи, пыталась использовать в своих интересах и легальные каналы: внешнеторговые, экономические и внешнеполитические учреждения. Целью было собрать сведения об экономическом потенциале Советского Союза, в частности о его военной промышленности (мощность, районирование, "узкие места"), об индустриализации в целом и отдельных ее крупных центрах, о нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, энергетических системах СССР и путях сообщения, источниках промышленного сырья, а также другие важные в военно-экономическом отношении данные. Для координации акций самых различных ведомств по экономическому шпионажу был создан штаб специального назначения "Россия". "Институт геополитики", насчитывавший более тысячи научных сотрудников (историков, экономистов, статистиков и др.), тщательно анализировал поступавшие материалы и вместе с управлением экономики и вооружения штаба Верховного главнокомандования вермахта и военной разведкой готовил различные обзоры и справочники (например, о европейской части России и Прибалтике, географический и этнографический материал о Белоруссии, исследования о промышленности и железнодорожном транспорте СССР)11.

Но как доказано жизнью, ни опытные супершпионы, ни высокооплачиваемые "советологи" и предсказатели из германских "остфоршеров" оказались не в состоянии хотя бы приблизительно верно предугадать (не говоря уж о том, чтобы разведать!) всестороннюю оборонительную силу Советского Союза.

Кольцо абсолютного молчания, которое, согласно приказу, должен был создать абвер III вокруг мер по осуществлению плана "Барбаросса", тоже оказалось иллюзорным. В начале сентября 1940 года начальником штаба верховного главнокомандования вермахта были даны следующие указания12:

"Верховное главнокомандование

Штаб оперативного руководства

Отдел обороны страны № 33264/40

Содержание: материалы для разведывательной службы.

Согласно: документу III отдела управления военной разведки за № 398/40 от 26.8. 1940 оперативному отделу генерального штаба сухопутных войск № 150231/40 от 2.9. 1940.

Управлению военной разведки и контрразведки.

В ближайшие недели концентрация войск на Востоке значительно увеличится. К концу октября необходимо добиться положения, указанного на прилагаемой карте.

Перегруппировки у [границ] России ни в коем случае не должны создавать впечатления, что мы подготавливаем наступление на Восток. В то же время Россия должна понять, что в генерал-губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент и достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах против русского вмешательства.

В работе собственной разведки, как и в возможных ответах на запросы русских, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.

1. Маскировать общую численность немецких войск на Востоке по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижения войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.

2. Создавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы генерал-губернаторства, в протекторат и Австрию и что концентрация войск на Севере сравнительно невелика.

3. Преувеличивать состояние и уровень вооружения соединений, особенно танковых дивизий.

4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания Западного похода противовоздушная оборона на Востоке серьезно усилилась и что зенитная оборона всех важных объектов укрепляется за счет трофейной французской техники.

5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и служат главным образом экономическим целям.

В какой мере отдельные подлинные данные, например о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п., могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает главное командование сухопутных войск.

За начальника штаба

Верховного главнокомандования Йодль".

С осени 1940 года до июня 1941 года органы государственной безопасности СССР уже располагали полученными из различных источников весьма точными данными о сосредоточении на границе с СССР армии численностью в 4 миллиона человек, о состоянии фашистских планов нападения. Основательное изучение архивных документов "показывает осведомленность советской разведки о намерениях фашистской Германии"13.

СНОВА В АВАНГАРДЕ АГРЕССИИ

Первые шесть месяцев тяжелого по своим последствиям 1941 года проходили под знаком непрерывных действий абвера, готовившего нападение на СССР. "С приближением войны активность гитлеровской разведки усиливалась, говорится в "Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945", – менялся характер задач и состав вражеской агентуры. Начиная с января 1941 года засылались преимущественно высококвалифицированные агенты, снабженные портативными радиостанциями. Количество вражеской агентуры, задержанной или уничтоженной пограничными войсками, в первом квартале 1941 года увеличилось в 15-20 раз по сравнению с первым кварталом 1940 года, а во втором квартале 1941 года – в 25-30 раз по сравнению со вторым кварталом 1940 года... С января 1941 года и до начала войны имело место 152 нарушения границы немецко-фашистскими самолетами"14.

Теперь шпионам давались задания производить разведку отдельных объектов, имевших специфическое и весьма важное значение для оперативных планов.

Заместитель начальника отдела абвер II полковник генерального штаба Штольце, по его показаниям, получил первый приказ о развертывании антисоветской диверсионно-подрывной деятельности только в марте – апреле 1941 года. На самом же деле уже в апреле 1941 года вблизи Августова в Белоруссии была захвачена при переходе границы диверсионная группа из 16 человек, которая, в нарушение международного права, была одета в форму саперных войск Красной Армии; 11 из них убиты, 5 взяты в плен.

Диверсионные действия активизировались особенно в последнюю неделю перед нападением на СССР. "С 15 июня 1941 года германское командование приступило к переброске на территорию СССР большого количества банд, диверсионно-разведывательных групп и диверсантов-одиночек, которые имели задание с началом военных действий разрушать линии телеграфно-телефонной связи, взрывать мосты и железнодорожное полотно на основных коммуникациях советских войск, уничтожать воинские склады и другие важные объекты, захватывать в тылу Красной Армии железнодорожные и шоссейные мосты и удерживать их до подхода передовых частей германской армии.

В самый последний момент перед нападением Германии, в ночь с 21 на 22 июня 1941 года, гитлеровская разведка на ряде операционных направлений перебросила через границу наземным и воздушным путем значительное количество мелких диверсионных групп, участники которых были переодеты в гражданское платье и в форму военнослужащих Красной Армии"15.

В первой половине июня 1941 года в обстановке строжайшей секретности подчиненные в оперативном отношении управлению военной разведки и контрразведки ОКВ ("Заграница/абвер") офицеры Iс штабов групп армий и армий вступили в сговор с созданными специально для нападения на Советский Союз командами убийц из эсэсовской СД. Один из элементов лживой тактики "хроникеров абвера" состоит в том, что ими просто-напросто замалчивается совместная подготовка абвером и СД военных преступлений и преступлений против человечности. Во главе с группенфюрером СС Райнхардом Гейдрихом СД заранее создала специальные оперативные "айнзацгруппы" и "айнзацкоманды" в целях массового убийства партийных и советских работников, уничтожения евреев, интеллигенции, всех советских патриотов, которые мужественно вставали на борьбу против фашистских захватчиков. Было решено, что эти группы и команды должны постоянно действовать заодно с соответствующими штабами и органами абвера.

Осужденный позднее в Нюрнберге военный преступник Вальтер Шелленберг так обрисовал это зловещее сотрудничество: "Я посоветовал ему (Канарису. Ю.М.) все же переговорить с Гейдрихом. Моя инициатива привела к беседе между ними, результатом которой явилось совместное совещание при участии 1c/AO (начальников разведотделов штабов армий. – Пер.) и как можно большего числа офицеров Iс групп армий II армий наряду с командирами участвующих частей полиции и СД ("айнзацгрупп" и "айнзацкоманд"). Насколько я помню, совещание это состоялось в первой половине июня; наряду со специальными докладами на нем в общих чертах освещался весь оперативный план кампании... Канарис и Гейдрих решали специальные вопросы в тесном контакте с командами полиции безопасности и СД и так называемыми абверовскими отрядами военной секретной службы"16. Таким образом, Канарис, будучи в курсе запланированных преступлений, по собственной инициативе помогал создавать предпосылки для централизованной деятельности всех фашистских секретных служб.

Процесс этот завершился в предпоследнем году Второй мировой войны и привел к слиянию в кадровом и организационном отношении их центральных руководящих органов, т. е. управления ОКВ "Заграница/абвер" с Главным управлением имперской безопасности, которому подчинялась СД. Общее для них фанатическое стремление к разгрому СССР уже не позднее 1941 года в значительной мере отодвинуло на задний план мелкое соперничество и престижные амбиции.

Основательно подготовленные и детально проинструктированные офицеры абвера были готовы ринуться на Советский Союз. Подполковник Оскар Райле вспоминает: "В первые недели июня 1941 года управление "Заграница/абвер" направило сформированные команды фронтовой разведки в три группы армий "Север", "Центр" и "Юг", между тем как отряды в дисциплинарном и оперативном отношении были подчинены штабам армий. В течение дня 21 июня 1941 года штабы армий выдвинули команды фронтовой разведки вперед, в боевые порядки танковых дивизий и разведбатальонов. 22 июня, между 1 и 2 часами ночи, управление ОКВ "Заграница/абвер" получило от команд фронтовой разведки донесение о том, что они заняли исходные позиции. В 3 часа утра пожар войны против Советского Союза был зажжен... По всему Восточному фронту команды фронтовой разведки двинулись вперед вместе с танками, авангардами полевых войск и штурмовыми саперными частями... Поначалу германские дивизии, несмотря на ожесточенное сопротивление советских войск, продвигались вперед, а вместе с ними – и фронтовые разведывательные команды"17.

Созданный в начале 1941 года под кодовым названием "Валли", центральный штаб шпионажа и диверсий против Советского Союза ожидал новых донесений, трофейных документов и сообщений об успехах диверсантов и убийц.

АБВЕР НА ПУТИ К БАНКРОТСТВУ

Временным военным успехам гитлеровского вермахта, а тем самым и управления ОКВ "Заграница/абвер" было суждено кончиться еще в 1941 году Быстро выявилось, сколь роковой была слепая вера гитлеровской клики, особенно аппарата Канариса, в продиктованные их ненавистью к СССР ложные прогнозы. Не прошло и восьми недель после нападения на Советский Союз, как начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер уже записывал в военном дневнике: "В начале войны мы рассчитывали на сопротивление примерно 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем их уже 360"18. Гитлер в беседе с одним из дипломатов причитал: "Когда мы вступали в Россию, я ожидал, скажем, 4 тысячи русских танков, а встретил 12 тысяч"19. И уже к началу четвертого квартала 1941 года Гитлер как верховный главнокомандующий вермахта вынужден был признать, "что он, возможно, вовсе не начал бы вторжения, если бы ему было заранее известно все то, с чем немцам пришлось столкнуться в России"20.

Однако при историческом анализе было бы ошибочное относить осуществлявшийся германским фашизмом кровавый "Дранг нах Остен" только за счет весьма неправильной информации руководящей верхушки гитлеровской Германии о Советском Союзе. Решающим фактом остается то, что при оценке реального соотношения сил, на которую представители германского империализма в принципе никогда не были способны, они в данном случае допустили самые тяжкие ошибки и просчеты. Германская военная разведка недооценила неодолимую силу и героизм советского народа, растущую боевую мощь Красной Армии. "Немецкая разведка не располагала сведениями о производственных мощностях военной промышленности Советского Союза, не имела информации о новых видах военной техники (танков, самолетов, артиллерии и стрелкового оружия), не располагала секретными топографическими картами СССР... Единственно, чего смогла добиться немецко-фашистская разведка, – это собрать довольно полную информацию о советских войсках, расположенных в Прибалтике, Западной Белоруссии и Западной Украине, то есть на глубине первых наступательных операций"21.

Таким образом, гитлеровские генералы секретной службы не имели реального представления о состоянии Советской страны и ее вооруженных сил и не смогли дать своему верховному командованию обширные достоверные данные. Это, в свою очередь, вынуждало их усиленно использовать против СССР агентов и диверсантов всех категорий, что и привело к той фазе деятельности абвера, которую шпионский писака Буххайт именует "наступательной импровизацией"; по его словам, она длилась с середины 1941 года до поражения гитлеровского вермахта на Волге на рубеже 1942-1943 гг.22.

В чем же состояла эта "наступательная импровизация"? Принципиально прежде всего в том, что массовым использованием шпионов и наделенных особыми полномочиями следователей для допросов военнопленных, а также еще более тесным взаимодействием с гиммлеровской СД абвер пытался заткнуть бреши в шпионской деятельности. Поэтому управление ОКВ "Заграница/абвер" почти не могло проводить на других фронтах шпионские операции крупного размаха, или же они срывались. Чем яснее становилось, что фашистская Германия уступает в военном отношении Советскому Союзу и создававшейся антигитлеровской коалиции в целом, тем больше абверовское ведомство делало ставку на эффект широко задуманных подрывных и диверсионных действий, на разлагающую деятельность формируемых "пятых колонн". Но хотя фашистская система секретных служб ввела в действие в 1942 году вдвое больше агентов, нежели в 1941 году (около 10 тысяч!), "в 1942 году немецкая разведка в отличие от 1941 года была уже не в состоянии снабжать фашистское командование (стратегически приемлемыми. – Ю.М.) сведениями о группировке советских войск и их оперативных намерениях"23. За первые шесть месяцев 1943 года число абверовских шпионов увеличилось по сравнению с 1942 года еще примерно вдвое: их новое пополнение поступало из 60 школ и учебных центров.

Органы государственной безопасности СССР, которым с 29 июня 1941 года была поручена борьба против фашистских агентов в районах фронтового тыла, наносили абверовцам поражение за поражением. Например, в Белоруссии было выявлено 6 тысяч агентов; из 150 шпионских и диверсионных групп (по 3-10 человек в каждой) "абверкоманда 104" с октября 1942 года за последующие 12 месяцев вернулись только две, да и те без успеха. "Всего за 1942 год было обезврежено несколько тысяч вражеских агентов и диверсантов"24. Постепенно были уничтожены 226 фашистских диверсионных и шпионских агентурных групп, а также 2110 агентов, заброшенных на парашютах в советский тыл25. Советская контрразведка все больше проникала в антисоветские шпионские органы, все быстрее распознавала их планы, овладевала этими планами и разоблачала абверовцев. В конечном счете "основные силы немецко-фашистской разведки, как и основные силы германской армии, были разгромлены на советско-германском фронте. Советско-германский фронт явился главным фронтом Второй мировой войны не только с точки зрения вооруженной борьбы, но и с точки зрения борьбы с огромной машиной гитлеровской разведки"26. Для пресечения подрывной деятельности фашистских агентов и диверсантов советским органам государственной безопасности удалось реализовать огромные потенциальные возможности социалистического государства. Советские чекисты несли на себе главную тяжесть борьбы против вражеской разведки накануне и во время войны. Из поединка с нею не на жизнь, а на смерть они вышли победителями.

Канарис, обреченный с 1941 года на безуспешность в принципе всей его деятельности, попытался использовать свое влияние для того, чтобы вбить политический клин между союзниками по антигитлеровской коалиции – западными державами и Советским Союзом. Сподвижник Гитлера вдруг превратился в "западника". "Чем дольше длилась война, – писал позже его биограф, – тем отчетливее ощущал Канарис, что продолжение ее таит в себе опасность для всего западного мира..."27 В интересах монополистических кругов Германии Канарис и его подручный генерал-майор Остер вступили в тайный сговор с англо-американской реакцией28. Их конкурентами были некоторые круги СД в Главном управлении имперской безопасности. В конечном счете Канарис и Остер потерпели поражение. Служба безопасности нанесла им удар. Для нее они, кроме того, были в конце войны лицами, знавшими многие "тайны рейха" и его преступления. Это стоило им жизни.

Полностью доказанные воинствующие антикоммунистические взгляды и нацистский образ действий Вильгельма Канариса не помешали одному из гамбургских иллюстрированных журналов, поистине достигнув вершины фальсификации истории Второй мировой войны, высказать абсурдное предположение, будто Канарис "выдал Москве планы германского наступления (на Москву. – Ю.М.)"29. Такие нелепые утверждения имеют целью отвлечь внимание от подлинных причин сокрушительных поражений гитлеровской армии на советско-германском фронте.

С 1943 года, когда гестапо натолкнулось на осуществлявшиеся через Ватикан контакты Остера с англичанами и американцами, отстранение высших чиновников от руководства управлением ОКВ "Заграница/абвер" стало фактом. И тогда обанкротившиеся генералы шпионажа и диверсий попытались спастись с тонущего корабля: "нырнуть" во фронтовые команды. Недовольное ими Верховное главнокомандование вермахта теперь стало придавать значение "новому гарнитуру"30. Пикенброк, Лахузен и Бентивеньи были вынуждены один за другим расстаться со своими постами начальников соответственно абвера I, II и III, и отправиться на германо-советский фронт в качестве командиров войсковых частей.

Там Пикенброку и Бентивеньи пришлось поднять руки вверх перед советскими войсками, и они были опознаны. Что касается адмирала Канариса, то в 1944 году он принял руководство "Особым штабом торговой и экономической войны", т. е. фашистским подрывным органом (располагался в Айхе, около Потсдама). Западногерманский историк Карл Бартц правильно подчеркивает: "Канарис не испытал на себе, как другие генералы, брань и позор"31. В феврале 1944 года управление "Заграница/абвер" в целях окончательной централизации и усиления эффективности системы секретных служб было слито с эсэсовским Главным управлением имперской безопасности. Абверовские офицеры и агенты были, как это против воли признают даже в ФРГ, "распределены между гестапо и СД"32.

ИСЧЕЗНУВШИЕ ДНЕВНИКИ

Точно установлено, что отдельные руководители управления ОКВ "Заграница/абвер" вели дневники – служебные либо личные, – но, как правило, нерегулярно. Значение их едва ли можно переоценить. Ведь в них, в конечном счете, с учетом глобальной сферы действий этого управления и наличия широко разветвленных конспиративных связей его аппарата, как, пожалуй, ни одним другим органом, фиксировались самые секретные государственные тайны гитлеровской Германии. В данном случае они должны были представлять собой гроссбухи, в которых по-военному лаконично и с соблюдением высшей степени секретности указывалось, когда, где и кем планировалась, тайно готовилась и затем, при постоянном нарушении международного права, велась нацистской Германией Вторая мировая война.

Историк Карл Бартц так охарактеризовал ту роль, которую играл начальник управления ОКВ "Заграница/абвер" адмирал Вильгельм Канарис: "Когда... в 1938 году было ликвидировано имперское военное министерство и создано верховное главнокомандование (вермахта. – Ю.М.) во главе с Кейтелем, Канарис со своим абвером сначала подчинялся лишь Кейтелю, а потом только самому Гитлеру и больше никому. Как самый старший по чину из начальников управления ОКВ, он даже являлся заместителем Кейтеля. Это означало сосредоточение гигантской власти в руках человека, который и осведомлен был обо всем, как почти никто другой... Отношения между Канарисом и Гитлером многие годы были весьма хорошими"1.

Канарис бесчисленное множество раз лично совещался с Гитлером, с высокими и высшими чинами НСДАП и офицерского корпуса СС, с нацистскими шефами министерства иностранных дел и военного атташата, с генералами вермахта и полиции, с банкирами, крупными судовладельцами и "вервиршафтсфюрерами" монополий. Записи этих бесед, которые, учитывая их характер, в большинстве случаев велись с глазу на глаз, не только имели бы огромную доказательную силу для современных исторических исследований, но и послужили бы тяжким обвинительным материалом против нацистских военных преступников перед Судом народов. Часть таких записей не мог сделать никто, кроме самого Канариса. В комментариях к "Дневнику военных действий ОКВ" в данной связи отмечается: "Разумеется, начальник управления ОКВ "Заграница/абвер" адмирал Канарис совещался с Гитлером без свидетелей. Подробности этих бесед до сих пор остаются неизвестными"2.

Таким образом, самые шкурные интересы авторов абверовских дневников, а также в принципе и всех нацистских персон требовали, чтобы записи подобного рода ни в коем случае не попали в руки союзников по антигитлеровской коалиции. Отданный в 1945 году приказ надежно и полностью уничтожить все оперативные документы, карты и архивы органов секретной службы тем более должен был относиться к многостраничным дневникам управления шпионажа и диверсий.

Автор настоящей книги более двух десятилетий вел интенсивные розыски не только документов абвера вообще, но и этих дневников или, по меньшей мере, того, что от них осталось. Вот что удалось установить в результате этих поисков.

В ПЕПЕЛ ПРЕВРАТИЛИСЬ ДАЖЕ МИКРОКОПИИ

Дневник адмирала Канариса должен был состоять из шести скоросшивателей. О том, как он велся, известно следующее: "Дневник существовал лишь в одном экземпляре. До лета 1939 года Канарис писал его собственноручно, а затем его печатала на машинке секретарша3 под диктовку, без копий" 4.

Скоросшиватели I-V, которые якобы охватывали материалы с 1938 до 1942 года, и шесть тетрадей отчетов о различных поездках Канариса были в начале апреля 1945 года обнаружены в несгораемом шкафу одного из бункеров запасного командного пункта ОКХ "Цеппелин" в Цоссене. Генерал пехоты Вальтер Буле, случайно наткнувшийся на эти документы, услужливо передал их командиру эсэсовской охраны Гитлера в Берлине бригадефюреру СС, генерал-майору полиции Гансу Раттенхуберу, который служил в штабе рейхсфюрера СС Гиммлера и одновременно являлся начальником имперской службы безопасности. 6 апреля 1945 года скоросшиватели с дневником Канариса уже лежали на столе начальника Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера5.

Но еще задолго до того Канарис, находившийся с 23 июля 1944 года в следственной тюрьме по делу о заговоре 20 июля 1944 года, сообщил гестапо и СД о местонахождении этого дневника и даже помог им в поисках, о чем на допросах говорил совершенно откровенно6. На основе показаний, данных впоследствии суду уполномоченными по поискам и просмотру дневника Канариса штандартенфюрером СС Вальтером Хуппенкотеном и криминаль-комиссаром Зондерэггером, было установлено:

"Имеющие важное значение дневники Канариса были найдены только в 1945 году и переданы главному управлению имперской безопасности. Они состояли из отдельных напечатанных на машинке листков и охватывали период с 1939 по 1942 год. 3 февраля 1945 года здание главного управления имперской безопасности было разрушено бомбежкой, поэтому его оперативный штаб переместился в барак в Ванзее, в район действий воздушного флота "Рейх". Начальник гестапо Мюллер жил в доме на окраине этого района. Около середины апреля 1945 года туда явился офицер СС Раттенхубер и передал начальнику гестапо свою находку. Это были скрепленные в черной папке примерно 2 тыс. машинописных страниц дневников Канариса, продиктованных им от первого лица..."7

Скоросшиватель VI, записи в котором начинались с марта 1943 года и кончались июлем 1944 года и, таким образом, на пять месяцев превышали время пребывания адмирала в должности начальника управления ОКВ "Заграница/абвер", был найден и конфискован гестапо еще в июле 1944 года в возглавлявшемся тогда Канарисом штабе торговой и экономической войны, который размещался около Потсдама. Однако материал из этого скоросшивателя, охватывавший несколько дней после совершенного 20 июля 1944 года покушения на Гитлера, не был использован гестапо против Канариса. Даже Герт Буххайт вынужден был признать: "Страницы, напечатанные его секретаршей на машинке, содержали... весьма мало обвинительного материала и были недостаточны для изобличения адмирала как государственного изменника" 8.

От одного из свидетелей на процессе Хуппенкотена (в Мюнхене в феврале 1951 года) стало известно, что произошло дальше с указанными 12 томами документов. В одном сообщении о показаниях гестаповца Ксавера Зондерэггера из главного управления имперской безопасности говорится: "20 апреля 1945 года после военно-полевого суда (над Канарисом 9 апреля 1945 года в Флоссенбюрге. – Ю.М.) он (Зондерэггер) по приказу начальника управления группенфюрера СС Мюллера9 распорядился изготовить в управлении имперской криминальной полиции микрофильмы 12 томов (содержавших от 80 до 200 страниц машинописного текста каждый) и сдать их в секретариат Кальтенбруннера. На следующий день Кальтенбруннер лично уничтожил шесть томов, а остальные шесть с отчетами Канариса о поездках передал Хуппенкотену, который хотел их уничтожить вблизи Цель-ам-Зее в Австрии. О дальнейшем местонахождении микрофильмов ни Зондерэггер, ни Хуппенкотен дать показания не смогли".

Штандартенфюрер СС Вальтер Хуппенкотен в 1944-1945 гг. возглавлял группу IVA ("Борьба с левой и правой оппозицией и саботажем, абвер, противники по мировоззрению, особые случаи, превентивный арест") в IV управлении (гестапо) Главного управления имперской безопасности. Кстати, он являлся непосредственным начальником палача евреев оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана.

Западногерманский историк Герхард Риттер после 1945 года пытался найти следы упомянутых микрофильмов. Тщетно! И ему тоже пришлось констатировать: "С дневников (Канариса. – Ю.М.) в имперском криминальном управлении были сняты микрофотокопии. Пленки хранились в двух металлических коробках. Но в неразберихе, вызванной прорывом обороны Берлина (имеется в виду панический страх, охвативший эсэсовских главарей перед наступающей Красной Армией. Ю.М.), удалось проявить только некоторые. Затем весь материал был сожжен, частично немедленно Зондерэггером, а частично несколькими днями позже по приказу Кальтенбруннера Хуппенкотеном поблизости от замка Миттерзиль в Австрии, чтобы ничто, написанное Канарисом, не попало в руки потомков". Акция уничтожения около Миттерзиля была совершена в начале мая 1945 года, т. е. непосредственно перед безоговорочной капитуляцией гитлеровской Германии12. Оказалось, что сделанные "лейкой" фотокопии тоже полностью сожжены в конце войны13.

ЗАПИСИ КАНАРИСА И ПОЛИТИЧЕСКИЕ БАСНИ

Ныне почти не осталось в живых (кроме некоторых лиц, дающих необъективные свидетельства) никого из тех, кто действительно мог ознакомиться тогда с папками документов Канариса или снять с них микрокопии, не говоря уж о тех, кто смог бы воспроизвести их в деталях устно. Таким образом, для политических спекулянтов и неофашистских борзописцев возникла благоприятная ситуация. Полностью утерянные, а лучше сказать, преднамеренно уничтоженные генералами вермахта, СС и полиции и их сообщниками записи Канариса причисляются в реваншистской и фальсифицирующей историю профашистской литературе к числу наиболее часто цитируемых "первоисточников". Под таким углом зрения возникли и продолжают возникать и по сей день политические басни о шпионско-диверсионном управлении ОКВ.

Возьмем в качестве доказательства книгу биографа Канариса К.Г. Абсхагена. Она построена на лживой аргументации, определяющей весь характер подобных публикаций: "Достойно глубокого сожаления, что тот документ, который сам Канарис предназначал для выяснения своего образа действий, а именно его ведшийся с величайшей тщательностью дневник, более не существует. После отстранения Канариса от руководства абвером весной 1944 года большая часть его записок была надежно спрятана одним из его офицеров в деревне. Испытывая понятную тревогу, как бы в результате пыток и шантажа они не попали в руки гестапо и не послужили бы основанием для преследования, вдова этого офицера, который сам тоже пал жертвой заговора 20 июля 1944 года, уничтожила эти тома документов после провала попытки переворота"14. Тем самым Канарис – совершенно незаслуженно – задним числом производится одним из его бывших офицеров в "хрониста" определенных кругов антигитлеровской оппозиции.

Какими несостоятельными "аргументами" оперируют подобные авторы, видно из следующего. Так, Бартц приходит к выводу: "Часто звучащее утверждение, будто г-жа Канарис или г-жа Гроскурт (речь идет о жене полковника генерального штаба Гельмута Гроскурта, являвшегося до 1939 года начальником абвера II. – Ю.М.) сожгли дневники адмирала, – это вымысел"15. Отсюда недалеко уж и до лживого утверждения, будто дневник Канариса – это нелегально написанная главная книга противников Гитлера! Но против этого говорит тот факт, что ведь именно сам Канарис сообщил гестапо и Службе безопасности о существовании своих записей, а это – если бы утверждение Абсхагена отвечало истине, – вне всякого сомнения, означало бы для него самоубийство.