Текст книги "Отто Скорцени и секретные операции абвера"

Автор книги: Константин Залесский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Сокровенные желания этих финансовых группировок выразил в своем органе "Voici Pourquoi" глашатай французских "ультра" Жак Сустель: "Алжирская нефть и подземный газ должны устремиться в Испанию, Францию, Западную Германию, Люксембург и Бельгию". А посему Алжир, естественно, должен был и впредь оставаться областью неограниченного господства монополистических групп, тесно связанных с банкирским домом "Шахт и К°".

Рука об руку с западногерманскими господами в цилиндрах шагают бывшие гитлеровские генералы. Заняв некоторые командные посты в НАТО, они стремятся установить влияние Западной Германии в Северной Африке, использовать территорию Алжира в своих стратегических целях. Непосредственно после инспекционной поездки тогдашнего военного министра ФРГ Франца Йозефа Штрауса по Алжиру некий доктор Гейнц Клосс из боннского так называемого "Германского Африканского общества" без обиняков заявил: "Ныне в Мерс-эль-Кебире устроены гигантские подземные арсеналы и склады; в Алжире находится резиденция командования НАТО для западной части Средиземного моря, в районе Коломб – Бешара расположен полигон для испытания ракетных снарядов, а вблизи Реггана, в Сахаре, – для испытания атомных бомб". Добавим лишь, что президентом "Германского Африканского общества" является тот же Ойген Герстенмайер.

Чтобы удержать Алжир для биржевых спекулянтов и бумажных стратегов, эти круги использовали путчистов и были готовы пролить сколько угодно крови алжирцев.

Тем более ошеломляющим было для них поражение. Алжирский народ, закаленный предшествовавшей освободительной борьбой и поддержанный миллионами французских патриотов, опираясь на солидарность прогрессивных сил всего мира, нанес путчистам сокрушительный удар. Им пришлось уйти в подполье, как это в конце войны сделал Скорцени; теперь он советовал им поступить так же. Снова изготовляли и коварно подкладывали бомбы, снова планировали и совершали злодейские убийства, снова заработали тайные радиопередатчики, снова преследуемых убийц прятали и тайно переправляли в испанское или западногерманское убежище, снова грабили банки и закупали оружие на фальшивые деньги.

Сообщник Скорцени за работой

Скорцени сбился с ног: он подготавливал конспиративные квартиры, организовывал подделку паспортов, снабжал путчистов оружием и боеприпасами, обеспечивал конспиративную связь через курьеров. Оасовским бандитам, оказавшимся в затруднительном положении, он направил советника, на которого мог вполне положиться. Сам Скорцени не пожелал, чтобы в этой тревожной обстановке его бросающуюся в глаза физиономию увидели в Алжире. Но этого и не требовалось. Обер-террорист не долго ломал голову над тем, кого бы послать вместо себя в Алжир. Он перелистал свою картотеку и остановил взгляд на карточке, где значилось: "Виммер-Ламквет, Франц Ксавер Макс Фердинанд Эрнст, род. 28 апреля 1919 года в Вене, сотрудник СД с 1940 года, специалист по Африке". Особую ценность этой кандидатуре в глазах Скорцени придавало то, что английское правительство разыскивало Виммера-Ламквета как убийцу, грабителя и поджигателя и объявило за его поимку награду в 500 фунтов стерлингов. Однако после 1945 года сообщники Виммера-Ламквета по СД сумели помочь этому преступнику скрыться. Виммер-Ламквет сумел получить поддельные документы и стал Стефаном Штурмом.

Карьера "специалиста по Африке" началась незадолго до Второй мировой войны. Гитлеровская разведка пыталась заслать своих шпионов во все страны света. Вскоре Виммер-Ламквет получил особые директивы и отплыл в Восточную Африку. Там в одном из селений Танганьики его ожидал владелец кофейных плантаций доктор Вольфганг Клетт. За несколько месяцев до начала Второй мировой войны Клетт успел кое-чему обучить головореза. Плоды этого обучения англичане основательно ощутили в последующие годы.

3 марта 1940 года английский губернатор и главнокомандующий войсками в Танганьике Марк Эйтчисон Юнг освободил из-под стражи интернированного с начала войны в Дар-эс-Саламе Виммера-Ламквета и дал ему возможность эвакуироваться в гитлеровскую Германию. Юнг тогда и не подозревал, какую важную птицу он выпустил из рук. Вскоре ему пришлось приложить немало сил, чтобы попытаться поймать Виммера-Ламквета.

Сразу же после возвращения в Германию "специалист по Африке" стал добиваться принятия в отряды СС. В своем заявлении Виммер-Ламквет писал, что, будучи твердо убежден в том, что Германия сумеет вновь захватить свои потерянные колонии, он хочет отправиться в Африку, чтобы, изучив языки и быт ее населения, стать в будущем одним из руководителей колониальных властей.

Пройдя курс обучения стрельбе, диверсиям и террористическим актам, Виммер-Ламквет был произведен в эсэсовские офицеры. Вскоре вышколенный убийца и главарь диверсантов снова высадился в Африке. Здесь Виммер-Ламквет получил возможность применить на практике все, чему его обучили. Вместе с ним в Африку прибыли шесть эсэсовских бандитов. В дальнейшем к ним примкнули ослепленные гитлеровской пропагандой местные головорезы.

Террористы под командованием Виммера-Ламквета немало досаждали англичанам. Они нападали на транспорты, взрывали мосты и электростанции, разрушали железнодорожные линии, пускали под откос поезда, убивали жен и детей фермеров, отравляли колодцы, поджигали кофейные и хлопковые плантации. Оружие и взрывчатку им доставляли нацистские самолеты.

Банда Виммера-Ламквета уже в начале Второй мировой войны продемонстрировала в Африке "стратегию выжженной земли". Деятельность этого террориста радовала Гиммлера в далеком Берлине: он неоднократно повышал в чине убийцу и сообщал ему об этом по радио. Когда же Виммер-Ламквет увидел, что дни его в Танганьике сочтены, он бросился наутек, предоставив своим наемникам самим расплачиваться за совершенные преступления.

Когда Отто Скорцени занял руководящий пост в Главном управлении имперской безопасности, вскоре появился там и Виммер-Ламквет. Он доложил о своем прибытии начальнику управления Шелленбергу и был направлен в отдел диверсий.

Вскоре "специалист по Африке" получает особое задание. Он становится офицером связи между Главным управлением имперской безопасности и начальником отдела "Иностранные армии Востока" в верховном командовании вермахта Рейнхардом Геленом. Гелен очень скоро оценил это чудовище в облике человеческом, столь настойчиво рекомендованное ему эсэсовским генералом Шелленбергом и оберштурмбаннфюрером СС Скорцени.

Но противник, с которым пришлось столкнуться на Восточном фронте, оказался совсем не таким, каким его считал Виммер-Ламквет. Это была не Африка, где удавалось путем подкупа и пропагандистской обработки вербовать в ряды диверсантов отдельных людей. Здесь, на временно оккупированной территории, все и вся оказывало сопротивление. Даже тот террор, который применял против мирного населения Виммер-Ламквет, не мог сломить советских людей. Вскоре бывший "специалист по Африке" был захвачен советскими войсками в плен, а затем осужден как военный преступник.

Когда летом 1955 года советские власти передали Виммер-Ламквета судебным органам ФРГ для дальнейшего отбывания наказания, генерал Гелен, ставший к тому времени руководителем западногерманской секретной службы, дал ему возможность скрыться и установить контакт с мадридским бюро Скорцени.

Вот этого гангстера человек со шрамами и избрал для помощи оасовцам в Северной Африке.

В 1961 году Виммера-Ламквета можно было проследить вплоть до границы Алжира. Вскоре он вел в Касабланке переговоры с бывшим "фюрером СС", а в то время окружным руководителем так называемого "Марокканского объединения друзей французского "Иностранного легиона"". Тот направил его с соответствующими рекомендациями к нацисту майору фон Борконовскому, который после окончания своей службы в "Иностранном легионе" стал владельцем виллы в Оране и очень быстро сделался одним из главарей местной ячейки ОАС. Но затем следы Виммера-Ламквета затерялись. Однако, судя по телеграмме агентства ДПА из Парижа от 6 января 1962 года, можно считать, что он все же прибыл к месту своего назначения – в штаб ОАС. Агентство, в частности, сообщало о конфискации у оасовцев составленных на немецком языке документов. В них говорилось о создании так называемых "команд X". В день "X" террористы, объединенные в такие команды, должны были захватить стратегически важные пункты. Характерно, что эти команды имели в своем распоряжении военную форму противника, "фаустпатроны" для борьбы против танков и автоматическое оружие. То, что эти планы не остались на бумаге, подтвердили события последующих недель и месяцев. Во всей этой истории чувствовалась опытная рука обер-диверсанта Скорцени. Его эсэсовские истребительные команды и переодетые в форму противника диверсионные группы возродились в бандах ОАС.

Убийцы спасаются бегством

Но как ни старались бандиты типа Скорцени и Виммера-Ламквета предотвратить крах колониального ига в Алжире, сделать это не удалось. Жертвами кровавой оргии ОАС стали более 5 тысяч мужчин, женщин и детей жителей Алжира и Франции. На юридическом языке истребление невинных и беззащитных людей по национальным или расовым причинам именуется геноцидом. На процессе главных военных преступников в Нюрнберге геноцид был заклеймен как одно из гнуснейших преступлений гитлеровского режима. С тех пор Скорцени, этот обер-бандит, специалист по "мокрым" делам, похвалявшийся осенью 1960 года: "Будь Гитлер жив, я был бы рядом с ним!", приумножил свои кровавые преступления.

Нашедшие приют под крылышком боннских властей бывшие эсэсовцы всех мастей и оттенков вновь поднимают голову. Они восхищаются "подвигами" Скорцени, прославляют его методы террора против свободолюбивых народов. Газета "Ди вельт" 19 июня 1962 года в статье под заголовком "Террор еще только начинается" следующим образом охарактеризовала зверства фашистской ОАС: "Эта форма ведения войны стала теперь нормальной, может быть, даже единственно возможной, и тот, кто не желает взглянуть прямо в глаза этому факту, не может в наш век считаться вооруженным, сколь много дивизий он бы ни сформировал. Несомненно, что ныне террористические организации исключительно эффективны... ОАС начала одерживать успехи именно с того момента, когда изменила свою стратегию и стала придерживаться тактики выжженной земли и массового изгнания населения".

"Выжженную землю", которую эсэсовцы, и в частности банды Скорцени, оставили после себя в Шведте-на-Одере, в Плоштине, в Арденнах и в Северной Африке, – вот все, что сегодня может предложить народам терроризм. Тактика "выжженной земли" – это сожженная дотла крупнейшая больница, это разрушенная бомбой ратуша города Алжира, это превращенные в пепел 600 тысяч книг библиотеки Алжирского университета, это взорванные школы, правительственные здания, амбулатории и частные предприятия, выгоревшие плантации.

Кровавый след оставила ОАС в Алжире. Когда же пришел час расплаты, оасовский сброд бросился по эсэсовскому образцу врассыпную. Генерал путчистов Гарди не забыл прихватить сейф с миллионами. Вместе с ним из Алжира в Испанию бежали несколько тысяч оасовских террористов, и в их числе эсэсовские преступники – креатура Скорцени.

ЧАША ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПЕРЕПОЛНЕНА

Провал планов ОАС в Алжире не пресек подрывную деятельность террориста со шрамами. Наоборот, она еще больше активизировалась. В начале апреля 1960 года в Бейруте при содействии ливанской партии "Фаланга" Скорцени организовал совещание фашистских главарей, прибывших из многих стран мира. Во время этой встречи речь шла о том, как с юридической и пропагандистской точек зрения локализовать процесс над Эйхманом в Иерусалиме. Собравшиеся рассмотрели возможные меры по предотвращению разоблачения сообщников Эйхмана в ходе процесса.

В 230 километрах от того места, где в стеклянном бронированном колпаке дрожал от страха Эйхман, в фешенебельных отелях и ночных кабаре встречались его бывшие сообщники. Отель "Гордон", ночной бар "Эль Марокко", ресторан "Аль-Матаан" попеременно были местами их совещаний. Скорцени, бригадефюрер СС Вернер Науман, обергруппенфюрер Феликс Штайнер, видные руководители фашистов Аргентины, США, Италии и Франции – вот далеко не полный перечень съехавшихся в Ливан единомышленников.

Ныне излюбленными прибежищами Скорцени являются Испания и ФРГ. Человеку со шрамами не нужно виз и в таких странах – участницах НАТО, как Англия, Италия, Соединенные Штаты Америки. В тех случаях, когда дело касается Скорцени, полиция этих государств в соответствии с полученными директивами теряет слух и зрение.

Методы террора, являющиеся порождением фашизма, в свое время служили целям геббельсовской пропаганды, требовавшей от немецкого народа "стоять до конца". Ныне они служат реакционным силам как средство "психологического вооружения" для новой войны.

Однажды в Нюрнберге – городе, который гитлеровцы избрали для своих партийных съездов, Скорцени заявил: "Дайте мне тысячу человек и свободу рук, и любой противник потерпит поражение в новой войне". Этот хвастливый бред пришелся по вкусу тогдашнему военному министру Йозефу Штраусу. Поэтому он лично позаботился о том, чтобы на передвижных выставках, посвященных бундесверу, достойное место отводилось "подвигу" Скорцени, спасшего Муссолини – "государственного деятеля дружественной страны".

Бандит Скорцени из кожи лезет вон, чтобы изобразить себя сверхчеловеком. Напрасный труд. Как бы ни старались его покровители, какой бы ажиотаж они ни поднимали вокруг его персоны, человек со шрамами – это отброс человеконенавистнического фашизма, террорист, состоящий на службе у самых реакционных сил. Бандит со шрамами на физиономии пытается возродить эсэсовский "черный орден". Он ярый враг демократии, мира и социального прогресса.

Миролюбивое человечество требует привлечь наконец этого изобличенного убийцу к ответственности за его военные и послевоенные преступления. Чаша его преступлений переполнена.

1963 г.

ЮЛИУС МАДЕР

ГОВОРЯТ ГЕНЕРАЛЫ ШПИОНАЖА

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ОЧЕРК ОБ ОРГАНИЗАЦИИ, СТРУКТУРЕ И ОПЕРАЦИЯХ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ ОКВ "ЗАГРАНИЦА/АБВЕР"

ОТ АВТОРА

Тому, кто ожидает от этой книги дешевых россказней о шпионских аферах времен Второй мировой войны, лучше сразу отложить ее в сторону. Совет этот дает сам автор, в течение многих лет разыскивавший на трех континентах свидетельские показания, документы и другие вещественные доказательства, позволяющие не допустить исчезновения улик тех широкомасштабных преступлений 30-х и 40-х годов, которые были совершены германским фашизмом.

Толчком к поискам явились те несколько фраз, которые бывший начальник гитлеровского штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) генерал-полковник Йодль продиктовал 14 мая 1945 года (т. е. менее чем через неделю после безоговорочной капитуляции разгромленной фашистской Германии) майору службы генерального штаба Иоахиму Шультце-Науману, ведшему его военные дневники. Тот записал: "14.05. По мнению генерал-полковника, союзники придают большое значение документам абвера; их же в наличии нет. Мы можем лишь вновь и вновь подчеркивать, что от важнейших вопросов, которыми занимался абвер, вермахт был отстранен приказом фюрера. Он передал абвер Главному управлению имперской безопасности, поскольку не доверял вермахту, сомневаясь, что тот ведет абверовскую деятельность в его духе. В самом этом факте уже содержится весьма реабилитирующий вермахт момент... Перспектива на будущее: приближающаяся возможность ориентации, основанной на противоречии между Востоком и Западом"1.

Йодль считал, что вся картотека агентуры и архив абвера (имеется в виду входившее в состав штаба Верховного главнокомандования гитлеровского вермахта (ОКВ) управление по ведению шпионажа и организации диверсий "Заграница/абвер"), как было приказано, сожжены, потоплены или скрыты так, что разыскать их невозможно.

В этой ситуации уже в мае 1945 года родилось то лживое утверждение о невиновности абвера в военных преступлениях, ревностно следовать которому старались с тех пор десятки историков ФРГ и некоторые авторы книг из других стран НАТО. Этому утверждению нужно было противопоставить неопровержимые доказательства. Однако пущенная в оборот Йодлем сказка об "анафеме", которой якобы предал Гитлер ведомство шпионажа ОКВ, о невиновности вермахта в "решающих вопросах деятельности абвера" опровергнута историей. Не избежал возмездия и сам автор этой концепции, ориентированной на "противоречие между Востоком и Западом". 16 октября 1946 года, т. е. спустя 17 месяцев после этой дневниковой записи, был приведен в исполнение смертный приговор Йодлю, осужденному в Нюрнберге Международным военным трибуналом в числе главных немецких военных преступников.

В последующие годы на Западе, особенно в ФРГ, были израсходованы децитонны типографской краски и бумаги, а также целые километры кинопленки, дабы обелить преступную деятельность ведомства шпионажа и диверсий гитлеровского вермахта, которое с 1935 по 1944 год возглавлял адмирал Канарис, и с вполне определенной целью широко распространять заведомо лживые легенды.

Это зашло столь далеко, что даже, например, австрийский буржуазный историк Карл Бартц, который специально занимался данным комплексом вопросов, возмущался в 1955 году: "Вскоре мне пришлось констатировать, что никаких документов относительно причин заката ведомства Канариса, гибели самого адмирала и ряда его сотрудников не имеется. Отдельные сохранившиеся фрагменты никаких исторических указаний не содержат... Точно так же оказалось, что содержание обширной литературы о Канарисе и абвере по большей части не совпадает с подлинными фактами. Недавно появившийся кинофильм, к сожалению, лишен исторической правды"2.

Бывший генерал-лейтенант Рудольф Бамлер в работе "Германская военная секретная служба и ее роль в подготовке и ведении Второй мировой войны" подчеркнул, что "предпринимая усилия для раскрытия тайны подготовки войны, прогрессивная историческая наука наталкивается на белое пятно, и именно потому, что один из факторов, сыгравших отнюдь не маловажную роль в подготовке Второй мировой войны, – деятельность секретных служб до сих пор, по вполне понятным причинам, в историографии Второй мировой войны либо почти не рассматривалась, либо освещалась весьма скупо"3. Итак, задача состояла в том, чтобы уничтожить это белое пятно.

Освещаемые в книге события охватывают период примерно с 1933 по 1944 год. Автор не ставил перед собой задачи дать здесь связную историю военной ветви секретной службы фашистской Германии4. Важность публикации в том, что в ней, в ряде случаев впервые, приводятся личные показания уцелевших во время Второй мировой войны главарей гитлеровской разведки и контрразведки, этих "мастеров" шпионажа и диверсий, цитируются сохранившиеся немногочисленные материалы из весьма разрозненных фондов секретных документов.

Как правило специалисты секретных служб уносят то, что знают, с собой в могилу. Таков неписаный закон этого ремесла. Однако гитлеровские генералы шпионажа и диверсий Ганс Пикенброк, Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт и Франц Эккард фон Бентивеньи, а также полковник Эрвин Штольце, посылавшие своих агентов во все части света и предусмотрительно снабжавшие их капсулой с цианистым калием вместе с инструкцией не попадаться в плен и в случае любой опасности выдачи тайны покончить самоубийством "во имя фатерланда" (особая форма "геройской смерти"), сами не только благополучно пережили Вторую мировую войну, но и дали собственноручно написанные показания, протоколы которых насчитывают не одну сотню страниц. А ведь они принадлежали к высшим "носителям тайн" германского империализма, к числу самых осведомленных лиц третьего рейха! Из признаний фашистских "стратегов" подрывной деятельности видно, сколь беззастенчиво они действовали, как без всяких угрызений совести концентрировали свои усилия на достижении преступных целей преступными методами и средствами.

Остается ответить на вопрос, откуда взяты публикуемые в книге показания. Что касается Пикенброка, Бентивеньи и Штольце, то их показания относятся к периоду пребывания этих главарей шпионажа в заключении в СССР в качестве осужденных советским судом военных преступников. Большинство печатаемых в книге выдержек из их признаний было предоставлено автору ими самими после их возвращения в ФРГ в рукописном, а некоторые документы – в факсимильном виде.

Разоблачительный характер книги подтверждается тем фактом, что руководство секретной службы ФРГ и командование бундесвера пытались препятствовать ее появлению. Эти органы явно сохраняют уголовную традицию потерпевших провал гитлеровских генералов шпионажа и диверсий, боясь правды, как черт ладана. Так, например, военно-теоретический журнал "Веркунде" – официальный орган "Общества военных наук" в ФРГ – еще в декабре 1966 года опубликовал следующее предостережение: "Недавно Мадер обратился с письмами к бывшим офицерам абвера с просьбой о предоставлении ему сведений и сообщений, предназначенных для уже готовящейся публикации... На деле же речь идет об изощренной атаке на бывший абвер и на Федеральную разведывательную службу (т. е. на непосредственно подчиненную ведомству федерального канцлера ведущую ветвь секретной службы ФРГ. – Ю.М.) и не в последнюю очередь – на недавно вышедшую книгу Герта Буххайта "Германский генералитет. История военной секретной службы"... Поэтому считаем необходимым категорически предостеречь от предоставления органам советской зоны (имелась в виду ГДР. – Ю.М.) какого-либо материала или сведений..."5

Через четыре месяца западногерманская газета "Индустриварндинст", издаваемая совместно Федеральным союзом промышленности ФРГ и Федеральным ведомством по охране конституции, выступила с очередным "особым предостережением", в котором давались следующие указания: "Если Вы получите письмо от некоего Юлиуса Мадера... не отвечайте и передайте это письмо компетентным органам безопасности... Его очередная готовящаяся публикация должна выйти в свет под названием "Гитлеровские генералы шпионажа дают показания""6.

Эти документы лишь подчеркивают необходимость и актуальность данной книги и ее выводов. За прошедшие 12 лет со дня выхода в свет книга выдержала 16 изданий на семи языках. Она призвана помочь на основе ставших почти что классическими исторических примеров раскрыть все еще строго охраняемые некоторыми кругами тайны подрывной деятельности и подготовки опустошительных агрессий, предпринимавшихся германским фашизмом.

Юлиус Мадер

Берлин, лето 1982 г.

АБВЕР* – НЕ ОБОРОНА, А НАПАДЕНИЕ

ТРИ ЭПИЗОДА ИЗ ТРЕХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ

Одинокому горному путнику в Западных Бескидах** вдруг открылась довольно странная картина: примерно тридцать мужчин, часть из них – в польской военной форме, а остальные – кто в чем, но все вооруженные, колонной поднимались в горы. Во главе их шагал... германский лейтенант. При взгляде на эту пеструю по своему составу группу людей кто бы мог подумать, что она послана положить начало Второй мировой войне?

Это было 25 августа 1939 года В тот же день в 15 часов 25 минут Гитлер отдал вермахту приказ: 26 августа, ровно в 4 часа 15 минут утра, напасть на соседнюю Польшу. И вот теперь эта особая команда германской секретной службы вышла в путь, чтобы своевременно выполнить важное стратегическое задание – захватить горный проход через Яблунковский перевал, имевший важное значение, так как он представлял собой как бы ворота для вторжения гитлеровцев с севера Чехословакии в южные районы Польши. Было приказано подменить ее пограничную охрану переодетыми в польское обмундирование агентами германской секретной службы; для этого особая команда должна была смять, а в случае необходимости и уничтожить польских пограничников. Командование вермахта требовало ни в коем случае не допустить взрыва поляками железнодорожного туннеля и очистить участок железной дороги от возможных заграждений. Утром в 4 часа первые эшелоны сосредоточенной в районе города Жилины 7-й пехотной дивизии вермахта должны были через этот горный проход вторгнуться в индустриальный центр в районе Гляйвица (ныне Гливице – Польша) и Кракова и вместе с наносящими последующий удар соединениями зажать в клещи западный оборонительный фронт польских войск.

* Абвер (die Abwehr) в переводе с немецкого – отражение нападения, оборона, защита. Однако агрессивный империалистический характер, преступные захватнические цели, а также задачи и методы гитлеровского абвера в действительности не имели ничего общего с его "оборонительным" названием, сознательно вводящим в заблуждение. (Здесь и далее примечания переводчика.)

** Бескиды – горные хребты северной части Карпат, главным образом в Польше и Чехословакии.

Особая команда принадлежала абверу, возглавлял ее лейтенант его II отдела Альбрехт Херцнер1. Никто из высшего командования ни в малейшей степени не предполагал, что рации, которыми была оснащена группа, могут отказать на сильно пересеченной и лесистой местности. Но случилось именно так, и отряд диверсантов с "кинжалом под плащом" уже не удалось предупредить, что Верховное главнокомандование вермахта в 20 часов 30 минут 25 августа еще раз отменило приказ о нападении на Польшу, окончательно назначив его на 4 часа 45 минут 1 сентября 1939 года.

Херцнер, для обеспечения плана нападения включивший в свою команду говоривших по-польски так называемых "фольксдойче", задание выполнил. В первые утренние часы 26 августа 1939 года он объявил более чем двум тысячам ничего не подозревавших польских горняков, офицеров и солдат, что они взяты в плен, запер их в складских помещениях, взорвал телефонную станцию и, согласно приказу, "без боя" захватил горный проход. Тем не менее его охватывало растущее беспокойство. Остановленная распоряжением Верховного главнокомандования 7-я пехотная дивизия все не прибывала, а польские войска готовились к сокрушительному контрудару. Вечером того же дня Херцнер приказал своей команде отступить. Первые жертвы Второй мировой войны остались лежать на перевале.

Этот малоизвестный, типичный для нацистов эпизод показывает, как абвер провокационно начал Вторую мировую войну еще до того, как она была объявлена2.

Другой эпизод произошел в тылу англо-американских соединений, которые после взятия Ахена в конце октября 1944 года пробивались к Рейну. Район операции особой команды абвера, состоявшей из шести парашютистов, лежал в пограничном треугольнике Германия – Нидерланды – Бельгия, в 70 километрах за линией фронта англо-американских войск. Первой жертвой стал нидерландский пограничник, увидевший диверсионную группу сразу после ее приземления. Выстрел из бесшумного пистолета заставил его замолчать навеки и открыл группе путь для совершения убийства по мотивам мести. Еще ранее некий Оппенхоф, видя явный конец войне и всю бессмысленность фашистских приказов "стоять до конца", сбежал из диверсионной части вермахта и вернулся к своей многодетной семье. Пользуясь доверием жителей поселка, он предоставил себя в распоряжение американской армии в качестве нового бургомистра этого поселка и как штатское лицо старался в своей общине устранить последствия войны. Абвер узнал от одного из своих агентов о местонахождении Оппенхофа и его действиях. А это означало смертный приговор.

Бандиты из особой команды, получив приказ ликвидировать изменника, прокрались ночью в дом Оппенхофа. Успокоив его тем, будто они – сбитые за линией фронта немецкие летчики, пробирающиеся к своим, бандиты набросились на Оппенхофа, и он стал жертвой мести прежних дружков3.

Автор напечатанного в Западном Берлине дневника диверсионной дивизии, в котором описаны подробности этого зверского убийства, лаконично замечает, что агентов абвера обучали, как указывалось в общей директиве, "действовать там, где "еще не" или "уже не" сражались. Это "еще не" и "уже не" означало, что борьба велась вне правил войны. Такого в германской армии еще не бывало"4. А издатель этой милитаристской литературы Бодо Грефе подчеркивал в октябре 1958 года в предисловии: "Обрисованный в книге метод охватывающего весь мир ведения войны путем замаскированных операций, сформулированный адмиралом Канарисом, сыграет в будущем роль еще более значительную, чем прежде"5.

Прошли годы. Весной 1969 года в Берлине – столице Германской Демократической Республики – был осужден схваченный с поличным агент федеральной разведывательной службы (БНД)* ФРГ Рудольф Зоннабенд. Во время Второй мировой войны он служил в отделе абвера III в чине обер-лейтенанта. Еще в 1944 году Зоннабенд был награжден "Крестом за военные заслуги с мечами". Этот абверовец был схвачен в немецком социалистическом государстве в то время, когда он охотился за военными, экономическими и политическими секретами и одновременно должен был готовить опасные акты диверсии и саботажа. Особенно большое внимание уделялось методам нелегального внедрения в ГДР, о которых диверсант рассказал суду следующее:

"Территориальное положение Западного Берлина использовалось для проникновения (в ГДР. – Ю.М.) агентов – вооруженных аквалангистов. Точнее, водоемы вокруг столицы ГДР и в самом городе расценивались с точки зрения возможностей для такого проникновения. Моей главной разведывательной задачей было установить места выхода из воды и пригодные для погружения. В принципе я получил задание разведать на территории ГДР удобные места для укрытия агентурных и диверсионных групп, а также найти участки местности, пригодные для приземления парашютистов. Главное внимание уделялось окрестностям Берлина... Сотрудники БНД дали мне ясно понять, что собранные мною данные используются бундесвером в его стратегическо-оперативных планах, а также предоставляются в распоряжение других соединений НАТО.

Кроме того, я разведал в районе Баумшуленвег (Берлин) участок в Кёнигсхейде, который предназначался для сброса на парашютах разведывательных вспомогательных средств и снаряжения для уже просочившихся в ГДР и действующих в ней агентов. Особо ценной для сотрудников БНД представлялась местность в Кёнигсхейде, поскольку она находилась вблизи трассы, ведущей к западноберлинскому аэродрому Темпельгоф и самолеты пролетали над ней примерно на высоте 150-200 м, благодаря чему возможности для контроля со стороны пограничников ГДР были неблагоприятными.

Из бесед с сотрудниками БНД я узнал, что эти акции служили целям подготовки агрессии против ГДР. Сотрудники БНД придавали им большое военное значение, а потому осуществление их производилось с соответствующей тщательностью и точностью. Я узнал, что запланировано в аналогичной форме повторить на территории ГДР те операции, которые проводились спецкомандами диверсионной части "Бранденбург" во время Второй мировой воины. В задачу подобных спецподразделений входит осуществление диверсионных актов, создание на территории их действия подгрупп, подстрекательство населения против правительства, тотальный шпионаж и активная поддержка военных действий".