Текст книги "Отто Скорцени и секретные операции абвера"

Автор книги: Константин Залесский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

В насчитывающих тысячи страниц документах Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками имя Пикенброка упоминается нечасто. Однако представители советского обвинения располагали показаниями Пикенброка, из которых недвусмысленно явствовало, в какой степени управление ОКВ "Заграница/абвер" уже с 6 сентября 1940 года изо всех сил и со всей жестокостью готовило во всех областях шпионажа и подрывной деятельности нападение на СССР3. Оказавшись в советском плену, Пикенброк не стал утаивать то, что было ему известно. Цитируемые далее (по немецкому тексту) показания даны им 12 декабря 1945 года4.

Генерал-лейтенант Пикенброк попал в советский плен с "Золотым германским крестом" на груди и "Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту" на шее. Советский офицер подполковник А. Говоров, основываясь на документах следственного дела, так охарактеризовал его: "Генерал-лейтенанта Пикенброка ценили, он получил 23 награды, ему лично давал тайные поручения фюрер. В его руках была гигантская армия шпионов, разбросанная по всем континентам. Одного слова его было достаточно, чтобы решить судьбы тысяч и тысяч людей... И вот он, некогда грозный шеф разведки, сплетавший, как паук паутину, тайную шпионскую сеть во многих странах мира и решавший судьбы людей, сидит на тюремной табуретке перед следователем советских органов госбезопасности и дает показания"5.

Пикенброк предстал перед советским военным трибуналом и как военный преступник по заслугам получил многолетнее тюремное заключение. В качестве неамнистированного заключенного он в 1955 году был передан Советским Союзом ФРГ.

Именно тогда я лично познакомился с ним, с уже 62-летним Пикенброком. Он возвращался из Советского Союза домой в Эссен. Для беседы было всего несколько часов. Объяснил ему свое намерение изучить историю управления ОКВ "Заграница/абвер", зафиксировать ее и опубликовать. На все вопросы он давал лаконичные, но содержательные ответы. На прощание Пикенброк, к моему большому изумлению, передал мне целую стопку исписанных от руки листов тонкой бумаги: "Возьмите мои записки! Может быть, они вам пригодятся. Невредно, чтобы ваше поколение узнало, как мы работали в абвере. Пусть никто не сможет сказать: "Мы этого не знали!" Ведь войны возникают не случайно и не вдруг, их заблаговременно планируют и длительно готовят. Я тому свидетель!"

В течение ряда лет я проверял его рукописные записки на основе документальных источников, архивных материалов, и каждый раз подтверждалось: Пикенброк написал правду. Его рукопись – либо черновик, либо копия данных им показаний.

В ФРГ Пикенброк тотчас же был выпущен на свободу и героизирован как "поздний возвращенец" из советского плена. Кроме того, он получил непомерно большую денежную компенсацию – за что, собственно говоря? – и "положенную ему" высокую генеральскую пенсию. В 1959 году умер в Эссене в возрасте 66 лет.

ШПИОНСКАЯ АТАКА В МИРНОЕ ВРЕМЯ

Пикенброк так рисует ситуацию к тому моменту, когда он возглавил абвер I:

"В мирное время абвер получал задания, как правило, от отделов "Иностранные армии", "Иностранные ВВС" и тому подобных генеральных штабов сухопутных войск, военно-морского флота и люфтваффе (ВВС. – Пер.), а порой также от штаба оперативного руководства вермахта. Но подавляющее большинство заданий шло от отдела "Иностранные армии". Только во время войны штаб оперативного руководства ОКВ тоже стал непосредственно давать задания (в отношении Норвегии, Дании, России, о намерении англичан совершить высадку на континент).

В конце 1936 года, когда я пришел в абвер, сферу его деятельности можно было подразделить следующим образом:

а) страны, представлявшие основной интерес: Франция, Чехословакия, Польша, Англия, Россия, а также Испания в связи с гражданской войной;

б) побочный интерес: Бельгия, Швейцария, Югославия, Румыния, США;

в) страны, разведка в которых была запрещена: Австрия, Италия, Венгрия, Эстония, Япония, Болгария.

Все остальные страны абвер не интересовали. Поскольку в то время вермахт находился еще в начальной стадии своего создания, главное внимание было уделено странам, непосредственно граничащим с Германией, – Польше и Чехословакии.

Уже тогда германская пропаганда начала кампанию за аншлюс. Австрии. Так как НСДАП, посольство и военный атташе давали достаточную ориентировку и между германским и австрийским генштабами существовало определенное, хотя и не имевшее твердых форм сотрудничество, ведения абвером разведки против Австрии не требовалось. Тем важнее было наблюдение за теми странами, которые относились к аншлюсу враждебно, а потому центр тяжести с 1937 года и начала 1938 года был перенесен на Францию, Польшу, Чехословакию и Югославию. Незадолго до аншлюса Австрии стало необходимым наблюдение за итало-австрийской пограничной областью, поскольку позиция Муссолини временами была резко против аншлюса, а дружба Гитлер – Муссолини стала развиваться только после него.

Отделение абвера в Мюнхене без всяких усилий с его стороны получало многочисленные сведения и сообщения из Австрии и итальянского Южного Тироля от прогитлеровски настроенных кругов. В это время мюнхенское отделение работало против Балкан, Чехословакии и Швейцарии, а спустя короткое время и против Италии. Венгерская разведка помогала действовать против Чехословакии, Югославии и Румынии. Против Чехословакии работали также отделения абвера в Дрездене и Бреслау (ныне Вроцлав. – Пер.), против Польши – в Бреслау, Кенигсберге (ныне Калининград) и Штеттине (ныне Щецин), а отделения в Мюнстере, Висбадене и Штутгарте вместе с важнейшими подотделами в Кёльне и Фрейбурге работали против Франции.

Сразу же после аншлюса Австрии усилились задания от отделов "Иностранные армии" и "Иностранные ВВС", направленные против Чехословакии. Особый интерес для них представляли сильная, современная, но находившаяся еще в стадии формирования чехословацкая армия и строившиеся аэродромы, а также расширявшаяся военная промышленность и перебазирование ее в район восточнее долины реки Ваг. Вскоре начали поступать такие детализированные задания, что по ним можно было распознать намерения предстоящего насилия над чехами. Большую часть заданий удавалось выполнять удовлетворительно, так как среди населения Южных Судет, особенно жителей приграничных областей, а также немцев, служивших в [чехословацкой] армии, находились рьяные агенты, работавшие [на Германию]. С целью интенсификации разведки против Чехословакии были созданы отделения в Вене и Нюрнберге, особенно хорошо была укомплектована служба абвера I в Вене, так как различные родственные отношения между австрийцами и южно-судетскими немцами, а также чехами создавали благоприятные предпосылки для разведывательной службы".

КАТЕГОРИИ ШПИОНОВ

Обрисовав главных "заказчиков" и стратегическую ориентировку управления ОКВ "Заграница/абвер", генерал-лейтенант Пикенброк рассказывает о кадровой и материально-технической стороне его прежней подрывной деятельности в международном масштабе:

"Агентов мы разделяли на категории в зависимости от основной цели и характера каналов, которыми пользовались они для передачи сведений.

Агенты мирного времени.

Ими в основном были иностранцы, преимущественно "маленькие люди", которые сообщали сведения о войсках и укреплениях; значительный процент среди них составляли немцы и лица немецкого происхождения. Во время войны на большинство из них рассчитывать было нельзя, поскольку в качестве солдат или пограничников они больше не имели возможности передавать данные или же, как немцы или лица немецкого происхождения, либо не могли больше находиться в данной стране, либо пребывали под строгим надзором.

Агенты периода напряженности.

Использовались агенты, которые не были задействованы в мирное время, но в случае обострения политической напряженности могли по телефону или телеграфу либо возвратившись домой сообщать сведения о признаках мобилизации. Или агенты, которые благодаря своим деловым связям в любое время, в том числе и в неспокойное, получали разрешение на въезд в соответствующую страну и могли ездить там по железной дороге или на автомашине повсюду. Это были немцы или нейтралы.

Агенты на случай войны.

Ими должны были быть граждане враждебной страны или близкой ей нейтральной страны. Чтобы в мирное время избежать провала, им запрещалось заниматься агентурной деятельностью. Они получали лишь пробные или учебные задания.

Радиоагенты.

Для этой работы абвер вербовал главным образом немцев или лиц немецкого происхождения (поскольку их было легче всего найти и руководство ими представляло наименьшие трудности). Однако во время войны все они были обречены на провал".

Далее гитлеровский генерал шпионажа рассказал на основе собственного опыта о методах вербовки агентов:

"Время от времени отделения абвера помещали в иностранных газетах объявления, в которых лицам, имеющим твердый доход, особенно государственным служащим, предлагалась ссуда от имени какого-либо кредитного учреждения. Якобы заинтересованное в этом учреждение находилось в соседней стране, например во Франции, Бельгии, Голландии или Швейцарии. Подотдел абвера в Кёльне содержал такое кредитное учреждение в Голландии. На объявления, как правило, откликалось много нуждающихся в кредите. Тем, кто интереса для абвера не представлял, просто-напросто отказывали. Но когда попадались, например, офицеры, унтер-офицеры или военные чиновники и тому подобные лица, их приглашали на собеседование и давали краткосрочную ссуду. Если же по истечении указанного времени они вернуть ее не могли, как это и бывало в большинстве случаев, им предлагали сообщать сведения секретного характера – правда, сначала в весьма скромном объеме – и обещали отсрочить выплату предоставленного кредита на благоприятных условиях, если они добудут какой-либо важный документ (например, приказ по батальону). Задания постепенно усложнялись. Такие методы давали отнюдь не плохие результаты: раз человек сделал первый шаг, то, если им надлежащим образом руководить, он, как правило, начинал действовать еще решительнее.

Например, подотделу в Кёльне удалось завербовать французского обер-лейтенанта кавалерии, который, имея слишком дорого обходившуюся ему любовницу, увяз в долгах. Ему был предоставлен большой заем, который выплачивался по частям по мере поступления от него сведений. Когда он уже сообщил о своем полке все самое важное, а долги не уменьшались, ему без обиняков предложили работать на абвер. Он выдержал вступительные экзамены в высшее военное училище, был принят и теперь мог получать оттуда ценные сведения. Но так как жил он на слишком широкую ноту, с долгами ему разделаться не удавалось. Поскольку лучших слушателей направляли в военную академию в Париж, мы убедили его усердно заниматься, чтобы достигнуть этой цели. Он получил предписание в Париж, где ему предоставилась возможность добывать важный материал, в частности о составе французских вооруженных сил в военное время. Во время его пребывания в "Эколь суперьер" началась война, и я потерял его след.

Приведу еще один эпизод, также относящийся к деятельности подотдела в Кёльне, действовавшего через кредитное учреждение в Голландии. Его услугами пожелал воспользоваться один из мичманов французского линкора (в действительности – легкого учебного крейсера. – Ю.М.) "Жанна д'Арк", который из-за своей девицы залез в такие долги, что собственными средствами выпутаться из них не мог. Он быстро согласился на предложение совершить государственную измену и сообщал нам о своем военном корабле все, что могло нас интересовать, о документации по радиосвязи, коды, донесения о боевой подготовке, артиллерийских стрельбах, а также сведения о портах, о прибытии и выходе в море других военных судов. Но он был крайне легкомыслен, привлек к себе внимание слишком большими расходами да к тому же однажды в военной форме и с материалами самолично заявился к нам в Голландии. Примерно в конце 1938 года его арестовали и расстреляли за государственную измену".

"ЗАКАЗЧИКИ" И ДОВЕРЕННЫЕ ЛИЦА

ВЛАДЕЛЬЦЫ КОНЦЕРНОВ

Шпионско-саботажная служба вермахта пользовалась всесторонней поддержкой жаждавших экспансий германских монополистов. В бумагах пикенброковского абвера I я обнаружил просьбы о помощи и шпионские донесения "Дойче банк", "ИГ-Фарбениндустри", фирм "Карл Цейс", "Хонер" и других. Можно сказать, что эти монополии интенсивно работали рука об руку с империалистической секретной службой. Так, например, директор "Дойче банк" Герман Абс в качестве доверенного лица письменно сообщал полковнику секретной службы Пикенброку 22 марта 1943 года: "...Готов в любое время к сотрудничеству... С наилучшими приветами и "хайль Гитлер" преданный Вам Герман Абс"6. А сам Пикенброк перед отбытием на Восточный фронт писал Абсу: "Глубокоуважаемый господин директор! Поскольку ввиду вступления в командование фронтовой частью я вскоре покидаю Берлин и прежнее место службы, испытываю внутреннюю потребность еще раз поблагодарить Вас за Ваше ценное сотрудничество... Личное и служебное сотрудничество с Вами навсегда останется для меня приятным воспоминанием. Пользуюсь случаем просить Вас таким же образом оказывать содействие моему преемнику господину подполковнику генерального штаба Ханзену. С наилучшими приветами и "хайль Гитлер" весьма преданный Вам Пикенброк".

Сколь тесно управление ОКВ "Заграница/абвер" сотрудничало с монополиями и концернами, используя их зарубежные филиалы и сеть представителей, можно продемонстрировать на примере треста "ИГ-Фарбен".

Д-р Макс Ильгнер7, бывший руководитель подрывного отделения "Бюро НВ 7" треста "ИГ-Фарбениндустри", находясь под арестом как военный преступник, заявил американским следователям Международного военного трибунала в Нюрнберге о своих "рабочих" контактах с управлением Канариса:

"Я был представлен майору Блоху – тогда, в 1931 или 1932 году, еще капитану – генеральным секретарем "Центральноевропейского экономического совета" д-ром Ханом, другом Блоха. В последующие годы я часто встречался с Блохом, главным образом на общих собраниях совета, председателем которого был барон фон Вильмовски и вице-председателем которого я стал в 1938 году ...Барон фон Вильмовски поддерживал дружеские отношения с полковником Пикенброком. Абверу, так же как и штабу военной экономики, необходимо было иметь все важные сообщения из-за границы, и он был весьма заинтересован в усилении роли экономического отдела "ИГ-Фарбен"... Информации, получаемые "ИГ-Фарбен", были столь полны, что тресту не было нужды отходить от этого источника деловой информации... Можно предположить, что экономический отдел "ИГ-Фарбен" был лучшим и всеобъемлющим в экономике Германии...

Барон фон Лерзнер еще задолго до 1933 года находился на службе "ИГ-Фарбен". Этому содействовал ныне покойный тайный советник Бош, который был с ним в хороших приятельских отношениях. Лерзнер отправился в Турцию, чтобы быть под защитой, но скорее, как я предполагаю, потому, что его близкий друг фон Папен был в Турции послом... Лерзнер за плату присылал ежемесячные доклады о настроениях в стране, и эти сообщения, насколько мне помнится, направлялись Вайцзеккеру в министерство иностранных дел, а через него – абверу и экономическому отделу министерства. "ИГ-Фарбениндустри" получал копии.

Служащий моей организации Ёккль во время войны временно занимал командный пост в абвере. Однажды он сказал мне, что некий подполковник "отдела абвера" – фамилию его я забыл – хочет поговорить со мной насчет Португалии. Я встретился с этим человеком, хотя к Португалии не имел никакого отношения. Он хотел узнать насчет организации "ИГ-Фарбен" в Португалии...

Кюглер тоже являлся одним из служащих моей организации, а позже связником "ИГ-Фарбениндустри" в Бухаресте. Во время войны был мобилизован и откомандирован в отделение абвера. Однако позднее он временно освобождался от военной службы и таким образом постоянно находился в моем распоряжении, когда по каким-либо делам я бывал в Бухаресте. Однажды он попросил меня об отпуске, и поскольку отправился в Турцию, ему пришлось впервые признать, что в Турции он должен выполнить особое задание абвера"8.

После Второй мировой войны значительная часть секретных архивов треста "ИГ-Фарбен" оказалась доступной, среди них и документальные записи бывшего председателя правления и директора принадлежавших этой монополии предприятий "Агфа" "вервиртшафтсфюрера" д-ра Фрица Гайевски9.

"В ходе реорганизации работы абвера внутри "ИГ-Фарбен" ОКВ в конце прошлого года назначило господина директора заводов "Лёйна" д-ра Шнайдера главным уполномоченным абвера в "ИГ-Фарбен". Далее ОКВ с согласия д-ра Шнайдера назначило господина д-ра фон дер Хейде (по торговому сектору) и господина д-ра Дикмана (по техническому сектору) заместителями главного уполномоченного абвера.

Для выполнения текущих задач главного уполномоченного абвера в Берлине в рамках предприятия НВ 7 было создано бюро, возглавляемое вышеназванными заместителями".

Насколько отлаженной была система шпионажа, порожденная общими интересами наиболее экспансионистского германского монополистического капитала и агрессивного Верховного главнокомандования вермахта, можно показать на примере протокола одного из конспиративных заседаний, состоявшегося незадолго до нападения на СССР.

"Секретно!

1. Настоящий документ является государственной тайной согласно 88 имперского уголовного кодекса.

2. Дальнейшая передача документа – только в запечатанном виде, с пометкой "До востребования".

3. Хранить под ответственность получателя под замком.

20 мая 1941 г.

30 экземпляров

№ 24

Отчет о заседании

Обсуждение во Франкфурте-на-Майне 2.05.1941

По вопросу: сотрудничество между абв[ером] I эк[ономика] и ИГ.

I. Вступительное слово д-ра Шнайдера.

II. Доклад майора д-ра Блоха.

III. Доклад д-ра фон дер Хейде.

IV. Обсуждение.

Заседание открыл д-р Шнайдер. Майор д-р Блох от имени господина адмирала Канариса и господина полковника Пикенброка поблагодарил ИГ за ценное сотрудничество и помощь службе зарубежной разведки в военно-экономической и хозяйственной областях. Он указал на ближайшие и предстоящие актуальные задачи в этих областях и просил ИГ продолжать и дальше оказывать поддержку в данном направлении. Первоочередная задача, сказал он, обработка следующих стран: Брит[анская] империя, США, СССР.

Д-р фон Хейде подробно осветил в докладе, в какой форме осуществлялось до сих пор сотрудничество ИГ с абвером, как на основе опыта эта работа систематически и целесообразно должна вестись в будущем. Он подчеркнул, что главная цель совещания – договориться о как можно более рациональном и отвечающем цели перспективном сотрудничестве. Он разъяснил, почему именно теперь, во время войны, необходимо активизировать такую задачу на будущее, и подчеркнул, что сотрудничество между абвером и ИГ, как и вообще всей германской экономикой, ни в коем случае не должно быть прекращено по окончании войны, а, наоборот, вся германская экономика после выигранной войны должна быть привлечена к нему и еще более планомерно, чем до сих пор, включена в совместную работу в области службы зарубежной разведки, касающейся экономических (военно-экономических) вопросов. В будущем должно стать правилом: ни одной зарубежной поездки, ни одного пребывания за границей, ни одного посещения другой страны, ни одного отчета из-за границы, ни одного обмена сведениями и опытом с заграницей без мысли о том, заинтересует ли это абв[ер] I..."

Далее в протоколе говорится о связи с доверенными лицами за границей, о предоставлении представителями "ИГ-Фарбен" за рубежом своих докладов абверу I, об использовании последним этих материалов и о строгом соблюдении секретности.

При этом не следует упускать из виду, что трест "ИГ-Фарбен" являлся лишь одним – пусть и весьма интенсивным – источником шпионских сведений для ОКВ. Нараставший поток шпионских данных устремлялся в ОКВ из тысяч концернов и фирм, административных учреждений и бюро нацистской партии. В ведомстве адмирала Канариса он задерживался, а затем направлялся по соответствующим политическим и военным каналам.

Но почитаем, что пишет далее Пикенброк.

"При решении многих задач, которые стояли перед отделом абвера I, приходилось сначала обдумывать возможности добыть требуемые сведения из различных источников в собственной стране без помощи агентурной сети...

Например, перед началом наступления на Францию потребовались данные о канале Альберта в Бельгии (начертание, береговая растительность, глубина, мосты, места для взрывов). Они были получены от германских фирм, которые в порядке репарационных обязательств строили канал после 1918 года Одновременно потребовались сведения о крупном люксембургском металлургическом заводе, так как он должен быть пущен в ход немедленно после захвата, а можно было предполагать, что дирекция сбежит во Францию вместе с необходимыми материалами. Эти материалы мы тоже получили от одной из германских фирм, которая строила данное предприятие. Для картотеки объектов нападения зачастую использовались материалы германских страховых фирм...

Во многих случаях германские промышленные руководители, благодаря переплетению своих отраслей, поездкам во вражеские страны и точному знанию специальной литературы, имели полное представление о машинном парке, мощности предприятий, числе занятых рабочих, возможностях перебазирования и наиболее перспективном задействовании агентов. Они могли указать абверу II предприятия и звенья промышленности, на которых возможно было организовать саботаж и таким образом парализовать их.

В каждом отдельном случае приходилось специально продумывать задание и снаряжение агентов. Если в мирное время в западных странах благодаря довольно свободному передвижению через границу особых трудностей не возникало, то во время войны, особенно против Англии и США, вследствие их изолированного положения это было очень важно".

Далее Пикенброк рассказал, как абвер I оплачивал своих агентов:

"Давать агенту крупную сумму на длительное время было в большинстве случаев нецелесообразно, поскольку возникала опасность, что он начнет сразу тратить деньги и этим выдаст себя. Однако засылаемым за океан сотрудникам и хорошо зарекомендовавшим себя агентам мы все же выдавали деньги на длительный срок. Агентам, выезжавшим из Португалии в Америку, мы давали и бриллианты, тем самым обеспечивая им прикрытие и долгожительство в США. Этим экономилась валюта".

ТЕХНИКА ШПИОНАЖА

Фашистская секретная служба использовала в шпионаже самые последние по тому времени достижения техники. Пикенброк писал об этом:

"Разведывание и передачу добытых данных мы вели следующими новыми методами:

а) Против Чехословакии, Польши, Франции, Англии и России применялись самолеты для воздушной разведки и аэрофотосъемки с больших высот. Поскольку в мирное время это было нарушением нейтралитета, самолеты поднимались на высоту 13 000 м, оттуда их не видно и не слышно. Но с такой высоты они могли вести разведку только при хорошей погоде. В их задачу входило установление местонахождения укреплений, аэродромов, наличия на них самолетов, фотографирование их, а также передача сведений люфтваффе для картотеки объектов. Результаты были весьма хорошими, мы экономили агентуру и получали достаточно материала для ее дальнейшей работы10. Нам не было известно об опознании наших самолетов. Согласно договоренности с генеральным штабом ВВС эскадрилья "Ровель" с началом войны подлежала передаче люфтваффе. Эскадрилья "Гартенфельд", которая во время войны использовалась для заброски агентов в Россию, была сформирована из эскадрильи "Ровель".

б) В Гибралтарском проливе с целью фиксирования прохода военных кораблей и конвоев была установлена специальная фотоаппаратура. Благодаря ей из Гибралтара можно было, к примеру, установить прохождение 10 грузовых судов в сопровождении шести кораблей, следующих курсом на восток. Если же затем ночью фотоаппаратурой фиксировался проход через пролив 16 судов с востока на запад, это означало, что караван с наступлением темноты возвращался в Атлантику. Тогда по радио об этом уведомлялись командование военно-морского флота и база подводных лодок в Бордо. Подобные фотоустановки военно-морской флот имел и на побережье Ла-Манша.

в) При фотосъемках в туманную погоду и невидимых сквозь маскировочные сети пограничных укреплений использовали ультракрасные лучи.

г) Отделение абвера при "ИГ-Фарбен" сконструировало аппарат для микрофотографирования: документы, чертежи, отдельные участки карт могли быть уменьшены от размера листа блокнота до машинописной точки, а затем читались при помощи микроскопа или увеличивались фотоспособом. Для этого требовалась мелкозернистая пленка и фотобумага. Этот прибор применялся для передачи заданий агентам. Чтобы обосновать наличие микроскопа у агента, он должен был выдавать себя, например, за коллекционера марок, врача, химика, специалиста по текстилю и т. п.

д) На швейцарской и голландской границах абвер еще в довоенное время установил аппаратуру оптической связи для бесшумной передачи разведданных. Этот прибор передавал звуки голоса на любое расстояние при помощи невидимых невооруженным глазом световых лучей. Однако между передающим и принимающим аппаратом не должно было быть никаких препятствий, а также изменений рельефа местности.

е) В 1936 году вдоль Одера создавалась так называемая внутренняя агентурная сеть. При тогдашнем плохом состоянии вермахта приходилось считаться с тем, что в случае войны с Францией и Польшей часть территории на востоке Германии придется сдать и удерживать линию по Одеру. На этот случай были завербованы и обучены на территории примерно в километрах 6-10 восточнее Одера радиоагенты – невоеннообязанные немцы, которые при возникновении там позиционной войны должны были передавать сообщения. Соответственно этой внутренней сети с 1937 года во Франции нами создавалась западнее "линии Мажино" заграничная агентурная сеть, которая должна была состоять из освобожденных от военной службы французов.

От этих радистов мы получали необходимые для нас данные в период с начала войны в 1939 году до мая 1940 года (до наступления на Францию). Остальные же агенты были либо принудительно эвакуированы, либо сбежали".

"НАИБОЛЕЕ ЦЕНЕН" ОПРОС АГЕНТОВ

И наконец, обязанностью абвера I был постоянный сбор шпионских данных с целью использования их для планирования особо важных агрессивных актов. Пикенброк резюмировал это так:

"Быстрая и надежная передача установленных агентами фактов. Самое важное донесение на войне не имеет никакой ценности, если получено слишком поздно.

Самые лучшие и быстро действующие средства – телефон, телеграф и радио, но во время войны первые два отпадают. При пользовании всеми тремя способами необходимы коды, шифры или другие средства маскировки сообщений. "Маленькие" люди за границей обычно не могли ни вести международные телефонные разговоры, ни посылать международные телеграммы, а для радиосвязи необходимо длительное обучение; к тому же наличие рации делало ее владельца уязвимым, поскольку служило непреложным доказательством его агентурной деятельности. Поэтому многие агенты не хотели пользоваться этим средством. У нас уже был положительный опыт использования симпатических чернил. С помощью научных сотрудников отделение абвера при "ИГ-Фарбен" изготовило для нас чернила для тайнописи. Они не реагировали ни на йод, ни на подогревание и состояли из таких компонентов, которые можно было приобрести в любой аптеке. Донесения из Англии поступали к нам в Португалию, несмотря на следы химической обработки, неповрежденными. О применении личных кодов в телеграммах или письмах во время войны не могло быть и речи, поскольку почти все страны запрещали пользование кодами. Необходимо было придумать вместе с агентом такой код, который имитировал бы открытый текст: например, в счетах, калькуляциях, деловых отчетах.

Но наиболее ценным был устный опрос агентов. При этом в большинстве случаев удавалось установить, сообщает агент о действительных фактах или нет, и, кроме того, сразу дать дальнейшие задания и инструкции".

АГЕНТЫ АБВЕРА ВО ФРАНЦИИ

Среди стран, которым, по свидетельству генерал-лейтенанта Пикенброка, уже в 1936 году уделялось главное внимание абвера I, на первом месте стояла Франция. Германский империализм – уже тогда реваншизм являлся его государственной доктриной – протягивал щупальца абвера к этому западному конкуренту на мировом рынке. В этой связи Пикенброк вспоминал:

"Разведывательная служба против различных стран должна учитывать особенности этих стран. Кроме того, работа в мирное и в военное время принципиально различна. Обрисую сначала условия разведки в мирное время.

Для Франции типичен большой иностранный туризм и – как следствие легко осуществимый и не привлекающий к себе внимания въезд иностранцев. Полицейский контроль не особенно строг. Однако невыгодным для разведки являлся довольно растяжимый закон о шпионаже, по которому обвиняемый мог быть осужден только в том случае, если не докажет полностью свою безупречность. При подборе лиц для вербовки учитывалась склонность многих французов тратить деньги на женщин. Они делают долги и, не желая расставаться с любовницей, легко попадают в руки вербовщиков. Хотя французу присуще национальное чувство, а в отношении Германии – ощущение недостаточной безопасности от нее, он склонен быть недоволным любым правительством. При поисках лиц для вербовки в качестве агентов, особенно в воинских частях, прежде всего устанавливалось, кто имеет долги...

При разведке "линии Мажино" – одной из важнейших задач в период 1936-1937 годов – нам помогло то, что французы передавали возведение целых участков оборонительных сооружений частным строительным фирмам. В результате сохранение тайны не могло быть обеспечено так, как в других странах, где строительство подобных военных объектов находилось в руках государства. В 1936 году в органы разведслужбы в Берлине явился некий французский предприниматель – владелец строительной фирмы, который подлежал во Франции аресту за низкое качество работы своей фирмы, но сбежал в Швейцарию. Он предложил нам купить у него секретные сведения о тех укреплениях, которые ему было поручено строить. Покупка состоялась. Материалы представляли для нас большой интерес".

Но случай не всегда улыбался абверу I. Тогда германские монополии без зазрения совести помогали вермахту получать шпионские данные о конкурирующих французских предприятиях, а также и о своих зарубежных деловых партнерах. Вот один из примеров. В штутгартском отделении абвера под началом Пикенброка подвизался капитан Август Хонер, выдававший себя за "господина директора", дипломированного инженера и "официального эксперта". Его агентом был не кто иной, как генеральный директор всемирно известного йенского оптического концерна "Карл Цейс" дипломированный инженер А. Коттхаус. 3 марта 1938 года он получил от Хонера задание собрать шпионские данные о ряде французских фирм и предприятий по производству оптики11.