Текст книги "Рыцарь Золотого Сокола"

Автор книги: Констанс О'Бэньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

29

Королева Элинор, сидя на галерее в окружении своих дам, слушала молодого менестреля, который играл на лютне и пел что-то торжественно-печальное о славных, но давно минувших днях. Наконец ей это надоело, и она в раздражении подняла руку, певец мгновенно смолк.

– Довольно этих заунывных баллад! Я хочу слышать веселые песни. Вы же, – она обернулась к своим компаньонкам, – танцуйте, смейтесь, предавайтесь веселью.

С этими словами королева Элинор удалилась, всем своим видом показывая, что желает остаться одна.

В последнее время ей стало заметно тяжелее переносить свое заключение – возможно, оттого, что Джиллианы больше не было в Солсбери. Да, эта девушка придавала смысл и цель жизни опальной королевы, с ее помощью Элинор могла мстить Генриху, даже оставаясь в неволе.

Теперь жизнь ее не имела ни цели, ни смысла. Дни казались ей беспросветно серыми, ночи чересчур долгими.

В своих покоях она подошла к окну и устремила вдаль полный тоски взор.

– Ваше Величество! – позвала ее служанка. Элинор обернулась.

– Что, письмо от Ричарда?

– Нет, Ваше Величество. Там внизу два путника, и оба такие чудные, что я решила на всякий случай сказать про них вам. Может быть, они развлекут Ваше Величество.

– Где – внизу? – недовольно уточнила королева.

– На кухне, Ваше Величество. Я спустилась туда собрать для вас чайный поднос, а тут они как раз заглядывают в дверь – с виду вроде как два нищих оборванца. Кухарка, добрая душа, сунула им по куску хлеба и велела идти своей дорогой. Но тут – что вы думаете?

– Ах, не тяни, рассказывай, раз начала, – равнодушно обронила Элинор.

– Тут один из них заявляет, что должен передать непременно какое-то известие Вашему Величеству.

– Чего ради я должна слушать какого-то нищего оборванца?

– Ваше Величество! – Голос служанки срывался от возбуждения. – Он сказал, что у него известие от вашей воспитанницы.

– У меня нет никакой воспи… – В глазах Элинор вдруг появилась явная заинтересованность. – Что он еще сказал?

– Он сказал, что сам родом из Талшамара, и похоже, что так оно и есть.

– Где он? – взволнованно спросила Элинор. – Сейчас же веди их обоих сюда.

– Я уже это сделала, Ваше Величество. Я ничуть не сомневалась, что вы непременно захотите сами с ними побеседовать, так что сейчас они ждут за дверью.

Когда путники вошли и остановились в нескольких шагах от нее, Элинор величаво выпрямилась. Оглядев их с головы до ног, она слегка нахмурилась. Перед нею и впрямь стояли нищие оборванцы, вдобавок довольно грязные.

– Который из вас талшамарец?

Сэр Эдвард вышел чуть вперед и учтиво поклонился.

– Я, Ваше Величество. Мое имя сэр Эдвард. Я был в числе рыцарей, которые сопровождали королеву Джиллиану в Лондон, а оттуда на Фалькон-Бруин.

– Так отчего же вы сегодня оказались здесь, а не рядом со своей королевой? Неужто явились в Англию, чтобы попрошайничать под моей дверью?

– Ваше Величество, над моей королевой нависла смертельная опасность. Я даже не могу с уверенностью сказать, жива она сейчас или уже нет.

Элинор велела ему подойти ближе. Ей хотелось как следует разглядеть его глаза: она неплохо умела определять по глазам, лжет человек или говорит правду.

– В чем причина ваших опасений, сэр Эдвард – если, конечно, вы и впрямь сэр Эдвард?

– Мы – несколько рыцарей – прибыли на Фалькон-Бруин вместе с королевой, но нас было слишком мало. Остальных Ее Величество изволила отправить домой. – Он преклонил одно колено и опустил голову. – Мне нестерпимо стыдно. Я должен был любой ценой оградить Ее Величество от опасности, но не выполнил своего долга.

– Что с Джиллианой? – нетерпеливо спросила Элинор.

– Королева Мелесант заперла ее в комнате и не позволяет выходить. Она объявила, что продержит ее в замке до рождения младенца.

– Что ты сказал?! Королева Джиллиана в положении?

– Да, Ваше Величество. Мы как раз готовились грузиться на корабль, чтобы плыть домой, когда люди королевы Мелесант устроили нам подлую ловушку. Нескольких рыцарей они уложили на месте, остальных бросили в подземелье.

Глаза рыцаря подтвердили Элинор, что он говорит правду.

– Встаньте, сэр Эдвард, и отвечайте на мои вопросы. Что случилось с Хэмфри?

– Я слышал, что он выжил, но заточен в тюремных помещениях замка. Во всяком случае, среди павших я его не видел.

– Но как же вам удалось избежать гибели и при этом не угодить в темницу? Вы что, прибегли к какой-нибудь хитрости?

– Я был ранен, лежал без движения, и враги приняли меня за мертвого. Если бы не принцесса Кассандра и Роб Гилберт – он стоит сейчас перед вами, Ваше Величество, – меня бы тоже не было в живых.

Королева Элинор принялась сосредоточенно ходить по комнате: за годы заключения это хождение из угла в угол вошло у нее в привычку. Сейчас она пыталась понять, что толкнуло королеву Мелесант на столь чудовищные злодеяния. Довольно скоро, однако, она все поняла и задумчиво покачала головой.

– Мелесант думает, что, забрав у Джиллианы ребенка, она обретет власть над Талшамаром. Но тогда ей придется сначала умертвить Джиллиану – а этому не бывать! Я никогда не допущу такого, пусть хоть Мелесант, хоть сам черт, которому она поклоняется, строит какие угодно козни.

– Но что мы можем сделать, Ваше Величество?

– Прежде всего не падать духом, сэр рыцарь, – уверенно ответила Элинор. – Мне случалось побеждать и более серьезных соперников, чем эта регентша, возомнившая себя королевой. Для меня она никто!

– Но, миледи, ведь вы сами находитесь в заключении…

Элинор негромко рассмеялась.

– Только что я думала о том, что если мне придется еще хоть день просидеть тут без дела, выслушивая болтовню своих компаньонок, я просто умру – и тут появились вы и принесли мне известия. Вы поставили передо мной цель! Америя, отведи этих людей в свободную комнату и приготовь им переодеться. Сэр Эдвард, сегодня за ужином мы с вами обсудим наши планы.

Если прежде сэр Эдвард слышал о королеве Элинор много дурного и ничего хорошего, то отныне его мнение о ней в корне переменилось, и он готов был дать отпор всякому, кто попытается в его присутствии чернить ее имя. Принцесса Кассандра проявила удивительную прозорливость, послав его сюда: королева английская охотно согласилась ему помочь, хотя он пока не видел как.

Кассандра приникла к стене и замерла, прислушиваясь к выкрикам матери в соседней комнате.

– Болван! Ты заплатишь мне за смерть моего сына!

В ответ раздался дрожащий голос Эскобара:

– Но, Ваше Величество, что мне оставалось делать? Он хотел меня убить. Я только защищался.

– Он, видите ли, хотел его убить! Велика беда! Да ты тварь низкая против Райена, слышишь? Жалкое ничтожество!

Кассандра зажала рот рукой, чтобы не закричать. Райен погиб?! Нет, это невозможно! Едва сдерживая рыдания, она снова обратилась в слух.

Мелесант, потрясая кулаками, продолжала изливать свою ярость на Эскобара.

– И этот подлец посмел отнять у меня моего сына!..

Эскобару еще не приходилось видеть ее в таком бешенстве, и сейчас он старался держаться как можно дальше от нее.

– У меня не было другого выхода. Ваш сын предал вас… Я должен был его остановить!

– Ты мерзкое животное! – шипела Мелесант. – И все твои мыслишки ничтожны, как ты сам. Думаешь, я бы не сумела обуздать собственного сына? Разве я не справлялась с ним до сих пор?

– Да, Ваше Величество. – От страха Эскобар втянул голову в плечи. – Ваше Величество, что я теперь должен сделать?

– Ты уже сделал то, чего нельзя исправить. – Она медленно двинулась на него, и он попятился. Оттого, что теперь она говорила, не повышая голоса, ему стало еще страшнее. – Если ты еще раз посмеешь вмешаться во внутренние дела Фалькон-Бруина, то назад в Кастилию поедешь не ты, а твое обезглавленное тело. Понятно?

– Да, Ваше Величество.

– Ступай прочь! Я не желаю тебя больше видеть.

– Да, Ваше Величество. – Эскобар перевел дух, кажется, гнев королевы ослабел.

– Вон! – завопила Мелесант.

Эскобар стремительно вылетел из двери и пронесся мимо Кассандры, даже не заметив ее. Немного подождав, она постучала в дверь и переступила порог комнаты матери. Мелесант сидела на стуле, сгорбившись, глаза ее были полны слез.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, Кассандра решила прикинуться наивной девочкой.

– Мама, отчего ты так печальна? Мелесант расправила плечи.

– У меня печальные новости, Кассандра! Твоего брата… твой брат умер.

Кассандра изо всех сил сцепила руки, чтобы не расплакаться.

– Он же был совершенно здоров. Что случилось?

– Ах, какая разница.

Невыносимая боль пронзила все существо Кассандры.

– Я… я хочу видеть его тело. Я не могу поверить.

Мелесант вытерла слезы и сказала:

– Я велела похоронить его тайно, чтобы местные мятежники не попытались сделать из него мученика. Но ничего, скоро я расправлюсь со всеми смутьянами на этом острове, – злобно заявила она.

– Я хочу видеть тело моего брата, – упрямо повторила Кассандра.

– Ты, видно, не поняла меня. Я ведь сказала: он похоронен тайно, и никто не знает, где он лежит.

Гнев душил Кассандру. В эту минуту мать казалась ей уродливым чудовищем, и больше всего девушке хотелось бросить ей прямо в лицо, что это она – убийца своего сына. Пусть не Мелесант, а Эскобар присутствовал при расправе над Райеном, но все равно, это ее рук дело.

Однако вместо этого Кассандра смиренно склонила голову, словно шепча молитву, и побрела к двери. Надо терпеть. Пока мать уверена, что дочь не представляет для нее угрозы, она может свободно ходить туда, куда ей надо. Сейчас она намеревалась отправиться в деревню и поговорить с людьми – наверняка кто-то должен знать, где похоронен Райен.

В маленьком охотничьем домике в глубине леса все было тихо. Суровые воины, молча ожидавшие за дверью, не выпускали из рук мечей, словно готовясь в любую минуту отразить нападение противника.

Сэр Пьермонт склонился над раненым принцем, и от беспокойства морщины, бороздившие его лицо, казались еще глубже. Принц Райен был еще жив, но жизнь его висела на волоске, и старый рыцарь молил Бога, чтобы все обошлось.

– Никто, кроме тех, кто здесь находится, не должен знать, что принц Райен жив, – сказал он, оборачиваясь к своему оруженосцу. – Мы должны хранить эту тайну как зеницу ока.

Старая Мерт, жена хозяина домика, влила в рот принца ложку горького снадобья, и Райен со стоном слабо оттолкнул ее руку.

– Повезло, что вовремя его нашли, – сказала Мерт. – Еще немного – и он скончался бы от ран. Сейчас и то еще бабушка надвое сказала, но хотя бы есть надежда.

– В том, что мы нашли его, не было никакого везения, – возразил ей сэр Пьермонт. – Просто мы видели, как трое кастильцев направились в лес. Известно, где кастильцы, там беда – вот мы и пошли за ними и подслушали их разговор. А говорили они о том, что королева приказала похоронить своего сына тайно, чтобы никто не знал, где он лежит… Теперь эти трое сами лежат в могиле, которую они выкопали для нашего принца.

Между тем Райен пытался выбраться из клубов наплывающего на него тумана. Он звал Джиллиану, сердце его обливалось кровью: из-за его неосторожности Джиллиана снова оказалась пленницей его матери.

– Я должен, должен ее спасти, – с трудом выговорил он и попытался встать, но чьи-то сильные руки не пустили его.

– Вам нельзя вставать, Ваше Высочество. – Это был голос сэра Пьермонта. – Вы ранены, ваши раны очень опасны, и прежде чем кого-то спасать, вам надо еще самому хорошенько окрепнуть.

Скоро Райен начал дрожать, как от холода, и как он ни противился подступающему забытью, в конце концов сон все-таки победил его.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно пробормотала Мерт. – Теперь он проспит до утра, а там как Бог даст.

Когда королева Мелесант ворвалась в ее комнату, Джиллиана лежала на кровати. Веки ее опухли, глаза покраснели от слез. Она явно оплакивала Райена, и это еще больше раздосадовало Мелесант.

– Думали убежать от меня? – грозно воскликнула она. – Вы, милочка, еще слишком мало пожили на свете, чтобы суметь меня одурачить!

Джиллиана поднялась с постели и гордо встала перед матерью Райена.

– Вам, должно быть, очень тяжело сознавать, что ваш сын погиб по вашей вине.

Обойдя кровать, Мелесант остановилась у окна.

– Тому, кто наделен властью, приходится порой совершать много поступков, которые не по нраву ему самому. – Она досадливо повела плечом. – Конечно, было бы лучше, если бы Райен был сейчас жив и здоров, но ведь он знал, на что шел, когда готовился поднять против меня оружие.

– Он умер с честью, потому что не хотел жить в позоре.

– Не вам судить, чего он хотел, а чего не хотел! Не заморочь вы его своими прелестями да нежностями, мне, возможно, удалось бы перетянуть его на свою сторону.

– Райен думал прежде всего о своем народе. Без меня он бы все равно восстал против вашей тирании – и победил, потому что на его стороне был весь народ.

– Как видите, народ ему не сильно помог.

– Мне жаль вас, Мелесант. Вместе со своим сыном вы погубили то лучшее, что еще оставалось в вас, – печально произнесла Джиллиана.

– Жалейте лучше себя! Я покамест на свободе – в отличие от вас!

– Однако за свою свободу вам пришлось заплатить дорогой ценой.

Мелесант боролась с искушением ударить ее наотмашь. Эта талшамарская королева, казалось, одним своим существованием унижала ее. И все же в ней были сила и мужество, которые внушали Мелесант невольное уважение.

– Да, цена и правда немалая. Но коль скоро она уже уплачена, значит, я буду отныне крепко держать в своих руках скипетр Фалькон-Бруина и скипетр Талшамара.

– Талшамара? Никогда! – твердо сказала юная королева.

– Ах, вы, стало быть, еще не поняли? Я совершенно законно завладею Талшамаром через младенца, который находится пока что в вашей утробе. Как только он родится, его у вас заберут. Но не волнуйтесь, с ним будут обращаться как нельзя бережнее. Я лично буду заботиться об его здоровье, более того, назначу его своим наследником. Видите, как просто!

Ужас отразился во взгляде Джиллианы.

– Вы не посмеете забрать моего ребенка! Мелесант счастливо рассмеялась. Наконец-то она нашла способ поставить гордячку на колени.

– Что же меня остановит?

– Неужели вы способны на такое… на такой чудовищный поступок? Ведь это ваш внук или внучка!

– Должна заметить, милая, что в течение жизни мне пришлось совершить немало поступков, которые наверняка оскорбили бы вашу чувствительную натуру, но я не стыжусь их и ни у кого не прошу прощения.

От этих слов Джиллиане стало по-настоящему страшно – не за себя, а за ту жизнь, которая еще не началась.

– Будьте милосердны, Мелесант! Не забирайте дитя от матери!

Удовлетворенная, Мелесант величаво двинулась к двери, но, прежде чем уйти, еще раз обернулась.

– Я имею все права на этого младенца. Разве что, – она злорадно улыбнулась, – вы понесли от кого-то другого, а теперь пытаетесь выдать своего бастарда за ребенка Райена. – Она внимательно смотрела на Джиллиану, наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Вы мне отвратительны, – устало сказала та.

В лице Мелесант не дрогнул ни один мускул его каменной неподвижности жили лишь одни глаза но то, что Джиллиана увидела в их темной глубине заставило ее содрогнуться.

– Что делать, – ровным голосом произнесла Мелесант. – Без вашего младенца Фалькон-Бруин остался бы без наследника, не считая Кассандры – ну, а она по своему скудоумию вряд ли способна управлять страной.

– Зачем вы наговариваете на свою дочь? Кассандра вполне разумная девушка.

– Возможно, но это не имеет особого значения. Теперь у вас появится много свободного времени – так что советую вам подумать пока вот о чем, прежде чем заботиться о чужих судьбах. С каждым днем живот ваш будет расти, приближая срок разрешения от бремени, и когда это счастливое событие наконец произойдет, вы не успеете даже взглянуть на новорожденного, как его у вас заберут. – Голос ее сделался слащаво-нежным, на губах играла насмешливая улыбка. – Как полагаете, Джиллиана, легко ли будет вынести такое испытание?

– Я найду способ одержать над вами верх, – сказала Джиллиана, выше поднимая голову. Усилием воли она сдержала подступавшие к глазам слезы. – Подумайте и вы об этом.

Рассмеявшись, Мелесант переступила через порог.

Джиллиана вцепилась в прикроватную стойку балдахина с такой силой, что у нее побелели пальцы. Так одиноко, как сейчас, она не чувствовала себя еще ни разу в жизни.

30

Народ слишком любил принца Райена, чтобы можно было сохранить в тайне его смерть. Вот уже несколько недель подряд люди ежедневно приходили к королевскому замку. Они ничего не предпринимали, просто молча стояли под стенами.

Гневаясь, королева Мелесант приказывала поскорее гнать их взашей, но на другой день они неизменно возвращались, и число их увеличивалось. Все это было крайне неприятно, и Мелесант некоторое время ломала голову над тем, как прекратить их молчаливую осаду.

В конце концов она решила их попросту не замечать. Без твердой руки Райена у этой неразумной толпы не было ни малейшего проблеска надежды.

Джиллиана томилась в своей маленькой тюрьме, охраняемой караульными-кастильцами. Гнев и ненависть к Мелесант причудливо переплетались в ее душе с глубокой, почти невыносимой печалью. Она все еще не могла поверить, что Райена больше нет. Все это было так бессмысленно, чудовищно. Жизнь оборвалась так мгновенно, а то, что происходило сейчас, трудно было назвать жизнью. Джиллиана поклялась себе, что, если когда-нибудь Господь позволит ей вырваться отсюда, королеве Мелесант придется дорого заплатить за все свои злодеяния.

Недели вылились в месяцы, за осенью пришла длинная унылая зима. Дни сменяли друг друга, все жители острова ожидали чего-то, что зрело и неотвратимо надвигалось. Но что это было – никто не знал.

Как и предсказывала Мелесант, сторонники Райена скоро перестали появляться под стенами королевского замка. Кастильцы и все, кто стоял за регентам шей, с опаской поглядывали на море все понимали, что стоит талшамарцам каким-то образом узнать, что их королева находится в заключении, возмездие не заставит себя долго ждать.

С каждым днем Джиллиана все больше падала духом. Глядя из своего окна на землю, она казалась себе птицей, которую поймали и посадили в клетку. Теперь она лучше понимала королеву Элинор. Трудно хранить надежду, когда надеяться не на что.

– Ваше Величество, – озабоченно сказала Нетта. – Вы слишком бледны. Вам сейчас нужно солнце и свежий воздух.

– Увы, Нетта, об этом я могу только мечтать.

– А ваши платья? Они вам уже тесны. К тому же у вас нет с собой ничего теплого, вы ведь не собирались проводить зиму на этом острове.

– Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Королева Элинор томится в заключении гораздо дольше меня, однако она с достоинством переносит все лишения.

– Да, но ведь у нее в распоряжении целый замок со всем, что ей необходимо, а у вас одна эта крохотная клетушка.

Джиллиана слабо улыбнулась.

– Это ничего, что она крохотная, к этому я привыкла с детства – я ведь много лет жила в монастырской келье. Но тогда по утрам я совершала длинные-длинные прогулки… Ах, Нетта, с какой тоской я вспоминаю сейчас ту утреннюю росу на траве, и легкий дымок, что курился над крестьянскими домами, и запах влажной земли после дождя. Всего этого мне недостает почти так же, как Райена. Глаза Нетты наполнились слезами.

– Бедненькая вы моя! Сил нет смотреть, как вы убиваетесь по погибшему супругу. Кабы можно было, я бы с радостью забрала себе все ваши горести.

Джиллиана взялась за свое рукоделие, но, сделав несколько стежков, снова его отложила. Ничто не могло отвлечь ее от беспокойных мыслей.

– Нетта, я хочу кое о чем с тобой поговорить. Думаю, ты понимаешь, что королева Мелесант живой меня отсюда не выпустит.

– Не хочу этому верить. – Слезы мешали служанке говорить. – Вы такая славная, такая добрая – вы не можете умереть! Не может быть, чтобы не было никакой надежды.

– Не надо, милая Нетта, не плачь, что в этом пользы? У меня все же сохранилась надежда, и эта надежда – ты.

Нетта вытерла глаза и озадаченно взглянула на свою госпожу.

– Я?

– Да, Нетта, ты. Я знаю, как тебе хочется поскорее вернуться в Талшамар, к своему мужу и родным.

– Нет-нет, я не покину вас, Ваше Величество! – торопливо перебила Нетта.

– Постой, я постаралась взглянуть на нас с тобой глазами Мелесант и поняла, что, когда я умру, она и тебя не оставит в живых.

– Я тоже так думаю, Ваше Величество, но это не имеет никакого значения. Мое место здесь, подле вас. Что будет с вами, то и со мной.

– Так вот, я попробую убедить Мелесант, что моему ребенку нужна талшамарская нянька.

Глаза Нетты округлились от удивления.

– Вы хотите доверить мне младенца королевских кровей?

– Нетта, а кому же еще?

– Но если вас не будет, то и я не захочу жить, – возразила служанка.

– Ты должна жить, Нетта, потому что только ты сможешь правдиво рассказать обо всем моей дочери и научить ее гордости и достоинству. Пожалуйста, сделай это для меня. Обещай!

Плечи женщины поникли, но, признав правоту королевы, она согласилась.

– Да, Ваше Величество. Вот только чем ближе дело подходит к родам, тем ближе…

– Я знаю, Нетта. Но не будем об этом думать. Сейчас я хочу попросить тебя еще об одном.

– Просите о чем угодно, Ваше Величество, я все сделаю.

Джиллиана понизила голос.

– Есть кто-нибудь на кухне, кому бы ты доверяла?

– Не знаю, Ваше Величество. Сдается мне, что многие возмущены тем, как обошлась с вами королева Мелесант. Вот хотя бы старшая кухарка – она как будто славная женщина и всегда так участливо справляется о вас. Это она печет для вас такие вкусные лепешки.

– Как думаешь, можно через нее передать несколько слов принцессе Кассандре?

– Думаю, что да – если только мне удастся переговорить с нею наедине.

– Меня беспокоит вот что. Я прекрасно понимаю, что принцесса не имеет никакого отношения к тому, что происходит. Она, бедняжка, наверняка удручена творимыми в замке бесчинствами. Так вот, я хочу, чтобы она знала: я ни минуты не сомневалась в том, что ее совесть чиста передо мной. Она меня не предавала. – Джиллиана подошла к кровати. – Пожалуй, я прилягу, Нетта. Сегодня мне что-то неможется.

Она отвернулась к стене и скоро заснула. Только во сне королева Джиллиана хоть на короткое время обретала свободу. Вот и сейчас ей приснился ее возлюбленный: он был жив и обнимал ее крепко и нежно, как в ту последнюю ночь, что они провели вместе.

Ее разбудил громкий стук в дверь. Сидя в постели, Джиллиана молча смотрела на двух стражников, которые вошли, не дожидаясь позволения.

– С какой стати вы беспокоите Ее Величество? – спросила Нетта, загораживая Джиллиану от непрошеных гостей.

– Королева Мелесант прислала нас за сундуками и драгоценностями.

Нетта ощетинилась: ведь среди драгоценностей находилась и корона Талшамара!

– Я не отдам их вам!

– Не надо, Нетта, – остановила ее Джиллиана. Возражать было бесполезно, и Джиллиана не хотела, чтобы из-за платьев и драгоценностей пострадала ее верная служанка. – Пусть берут все, что им велено.

Когда стражники ушли, Джиллиана с Неттой некоторое время молчали.

– Вот и все, – проговорила наконец Джиллиана. – Королеве Мелесант осталось забрать только моего ребенка и вслед за тем мою жизнь. – Это не женщина, а исчадие ада, – в сердцах заявила Нетта.

Джиллиана встала и подошла к окну.

– Да, пожалуй. – Высоко в небе ровным клином летели птицы. Морозное дыхание зимы еще чувствовалось в воздухе, но уже неумолимо подступала весна – время, когда дитя Джиллианы должно было появиться на свет.

Она положила руку на живот и ощутила привычную нежность. Дитя у нее под сердцем было частичкой Райена, и эта частичка пока жила в ней. Она была побеждена, но не сломлена. Райен учил ее бороться до конца.

Весна запаздывала. Ветер свистел в зубьях крепостной стены и швырял в окно колючие снежинки. У Джиллианы начались роды. Она изо всех сил стискивала зубы, чтобы не кричать от боли: у дверей ее комнаты неотлучно находился королевский стражник.

Когда острая боль в очередной раз пронзила все ее тело, она зажала себе рот рукой и негромко застонала.

– Мне нельзя кричать, нельзя, – задыхаясь, говорила она служанке. – Надо молчать, иначе караульный донесет Мелесант, и тогда все пропало! – Выгибая спину, она крепче вцепилась в руку Нетты.

Служанка обтерла лоб Джиллианы влажной тряпкой. Она восхищалась мужеством своей королевы, и все же у нее не укладывалось в голове как можно молча переносить такие муки?

– Ваше Величество, миленькая вы моя, я бы с радостью перетерпела за вас всю боль!.. – Так верная Нетта всегда пыталась хоть немного облегчить участь госпожи.

За то время, что Нетта пробыла с ней, им пришлось столько пережить и испытать, что Джиллиана привязалась к ней, как к родной. Теперь ей, как никогда, нужна была помощь, потому что ее собственные силы уже иссякали. Схватки начались ночью, сразу после полуночи, а сейчас был уже почти полдень.

За это время Нетта несколько раз спускалась вниз сначала за водой, потом за бельем и полотенцами. Но теперь она ни на шаг не отходила от своей госпожи: схватки повторялись все чаще и чаще. Вероятно, младенцу пришло время появиться на свет.

– Ваше Величество, я боюсь, что роды слишком затянулись. Может, позвать кого-нибудь на помощь?

– Нет, ни в коем случае! Если Мелесант узнает, она тут же заберет мою малышку. Пусть она останется со мной подольше! Я должна…

Но тут словно железные тиски сдавили Джиллиану, она застонала, голова ее заметалась по подушке из стороны в сторону. Схватка продолжалась дольше обычного, и когда она отступила, у Джиллианы не осталось сил даже для того, чтобы поднять руку.

– Нетта, долго ли еще терпеть?

– Не знаю, Ваше Величество, я ведь сама никогда не рожала, – печально отозвалась служанка. – Дай Бог, чтобы поскорее!

Тут новая невыносимая боль скрутила тело Дж иллианы, и она тихонько по-звериному завыла.

Дитя появлялось на свет!

В первое мгновение Нетту сковал страх, но она тотчас откинула его и начала придерживать и направлять головку ребенка. Наконец крошечное тельце лежало у нее в руках. Перевязав и обрезав пуповину, она бережно завернула малышку в мягкое одеяло.

– Ваше Величество! У вас дочь – принцесса!

Тело Джиллианы все еще содрогалось от напряжения, а голова обессиленно упала на подушку. Сейчас ей хотелось только одного – спать.

– С нею все в порядке? Разве младенец не должен кричать?

Нетта засмеялась.

– А она хочет остаться со своей мамой, вот и не кричит. Это ли не чудо!

– Да, – слабо отозвалась Джиллиана, – это чудо.

Нетта передала ей девочку, и Джиллиана с улыбкой потрогала крошечные пальчики и нежно поцеловала ее в щеку.

– Какая красавица!

– Да, в маму.

Глаза служанки и госпожи встретились. Обе знали, что чужие недобрые руки скоро заберут у них маленькую принцессу: ее рождение не могло долго оставаться тайной.

– Приложите ее к своей груди, Ваше Величество. Глядишь, она и не заплачет.

Когда детские губки, нежные, как лепестки роз, обхватили ее сосок, слезы хлынули у Джиллианы из глаз.

– Как я буду с ней расставаться?

Нетте нечего было на это ответить. Она не раз убеждалась в том, что ее королева великодушна и добра, и то, что какая-то ведьма – а иначе она не называла про себя Мелесант – смеет ее так мучить, приводило честную служанку в негодование.

– Пойду вниз, принесу вам чего-нибудь поесть. Вам теперь надо как следует кушать, набираться сил, – увещевала она свою госпожу.

– Сил для чего, Нетта? Для эшафота, для виселицы – или как, по-твоему, они намерены меня умертвить?

– Нет… Нет, я не верю, что у них поднимется рука. – Нетта торопливо подошла к двери и трижды постучала. Это был условный знак, что служанка хочет выйти из комнаты.

Чтобы караульный случайно не увидел девочку, Джиллиана спрятала ее под покрывалом. Когда дверь за Неттой с лязганьем захлопнулась, она с нежностью погладила влажный еще пушок на затылке новорожденной дочери.

– Милая моя девочка, я дала тебе жизнь, но боюсь, что больше уже ничего не смогу тебе дать. – Она зажмурилась, но слезы все же просочились сквозь сжатые веки. – Надеюсь, когда-нибудь ты узнаешь о том, как твой отец отдал за нас с тобой жизнь.

Вот так, вероятно, много лет назад разрывалось и сердце королевы Фелисианы, когда она прощалась с дочкой перед собственной смертью, подумала Джиллиана. Ей, как и ее матери, не придется увидеть свою дочь взрослой женщиной.

Спустившись на кухню, Нетта была слишком погружена в собственные мысли, чтобы с кем-то заговаривать. Как всегда, она сама готовила чайный поднос для Джиллианы. Ее отвлек голос старшей кухарки.

– Нетта, ступай-ка в кладовую, нарежь там сыру для своей госпожи.

Нетта хотела было отказаться, но кухарка подмигнула ей и повторила:

– Ступай, ступай. Это хороший сыр, он понравится твоей хозяйке.

За все время Нетте так и не удалось выполнить поручение королевы Джиллианы – переговорить с кухаркой о Кассандре – потому что они ни разу не оставались наедине. Очень удивившись странному поведению кухарки, Нетта все же отправилась, куда та велела.

Войдя в кладовую, она увидела на круглом столике большой кусок сыру и уже взялась за нож, когда сзади кто-то неожиданно позвал ее по имени. Нетта испуганно обернулась.

Из-за большой бочки появилась принцесса Кассандра.

– Нетта, скажи скорее, как твоя госпожа, здорова ли?

Служанка растерянно смотрела на нее, не зная, можно ли ей довериться. Но сама королева Джиллиана доверяла ей. К тому же она, возможно, была их последней надеждой.

– Ей очень худо, Ваше Высочество, – призналась добрая женщина.

– Этого я и боялась!.. Я просто с ума схожу от беспокойства о ней.

Еще немного поколебавшись, Нетта решила открыться принцессе. Очень тихо, чтобы никакие шпионы не могли подслушать, она сказала:

– У Ее Величества родилась дочка – сегодня, только что. Никто еще не знает.

Глаза Кассандры наполнились слезами.

– Значит, мы должны действовать без промедления. Теперь, когда дитя уже появилось на свет, жизнь Джиллианы находится в опасности.

– Что мы должны сделать? – спросила Нетта.

– Прежде всего передай ей, пусть не теряет надежды. Сэр Эдвард не погиб в схватке с кастильцами и успел уже посетить королеву Элинор в ее замке Солсбери. Элинор придумала, как нам вызволить Джиллиану. При первой же возможности – по всей вероятности, очень скоро – мы постараемся ее спасти. Скажи об этом королеве. Ободри ее.

В глазах у Нетты забрезжила надежда.

– Я ей все передам, Ваше Высочество.

– А теперь ступай, не то шпионы матери могут пронюхать, что мы с тобой разговаривали.

Нетта схватила большущий кусок сыру и шлепнула его на поднос.

– Ой, спасибо, Ваше Высочество, что вы меня хоть немного обнадежили. Только вы уж сами берегитесь: будете помогать нам, не навлеките беду на себя.