Текст книги "Шесть шагов к счастью"

Автор книги: Коллин Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Слушай, «Королевская слива» кажется мне… – Риго скрестил руки. Бугрящиеся коричневые мускулы закрыли эмблему реслинга на его майке, напоминающую о днях, когда он и Найджел были противниками на ринге. Риго – Сокрушитель против Фантома. На ринге они не жалели один другого, но вне его были лучшими друзьями. И до сих пор дружили и любили друг друга.

Риго провел большим пальцем по своей полной нижней губе, разглядывая кухню Найджела, которая находилась в процессе реконструкции. Яркие цветные образцы красок лежали среди образцов обоев и тканей на старом кухонном столе, сделанном из колоды мясника. Аромат тушащейся говядины наполнял воздух.

– «Королевская слива», ты говорил, кажется тебе?.. – поторопил друга Найджел, гладя за ушами Рене, миниатюрного белого пуделя жены Риго.

Риго вздохнул.

– Это будет через край, старина.

Найджел улыбнулся, зная, что «через край означает для Риго «не по-мужски». Но сейчас было не время дразнить Риго тем, что выгуливать пуделя Рене размером с ботинок тоже было «через край».

Найджел подумал, что этот чистый фиолетовый цвет так подходит к мягким серым глаза Кимберли.

– Почему бы не сделать твою кухню белой, как у всех? – спросил Риго.

– Белой? – Найджел уставился на друга, притворяясь, как делал это на ринге, что он в испуге. – Хочется добавить цвета – это по-мужски.

– Что это за стиль?

– Деревенский. Ладно, ладно, в основном.

Рене посмотрел в лицо Риго и внезапно дважды тявкнул.

– Я же только что покормил тебя, – укорил Риго собаку.

Рене подошел к Риго, положил пушистую белую голову на ботинок сорок шестого размера и умоляюще посмотрел вверх.

– Умеет же выпрашивать, – пробормотал Риго. – Найдж, не дашь ли голодающему псу немного мяса?

– Конечно. – Когда Риго был холостяком, он поклялся, что никогда не наденет кольца на палец женщины, если она будет одной из тех, у кого есть «крыса на веревочке». Но встретил Лидию – и не смог устоять.

Зачерпнув половником тушеное мясо и положив его в чашку, Найджел поставил ее в холодильник, чтобы остудить.

– Что сегодня вечером делает Лидия?

– У нее вечеринка с подругами. Она считает, что теперь долго такого не будет.

– Уже выбрали имя?

Риго пожал плечами.

– Лидия хочет назвать ее Николь.

– Да ну?!

– Да, в честь кинозвезды, которая вышла замуж за Тома как-его-там.

Найджел рассмеялся.

– Предвижу, что ты будешь жить в доме, полном женщин. Давай посмотрим, – он начал загибать пальцы. – Появятся малютка Николь, потом малютка Джина, потом малютка Кэтрин Зета…

Найджел вынул из холодильника чашку и поставил ее на пол. Рене осторожно приблизился к чашке, затем начал ходить вокруг нее, обнюхивая содержимое.

– А я думал, он хочет есть, – сказал Найджел. Он оперся бедром на стойку, глядя на собаку.

Рене тявкнул и начал есть.

– Кстати, – продолжал Риго, дурачась. – Раз уж мы заговорили о свиданиях, как твои-то дела?

Найджел вспомнил свидание с Кимберли вчера вечером, до сих пор не в силах понять, что же, черт возьми, произошло. После ее поспешного ухода он почувствовал себя как борец, выброшенный за канаты ринга в самом начале матча.

Да что думать об этом? У нас нет ничего общего.

Абсолютно ничего общего.

И все же, когда он вспомнил, как страстно блестели ее глаза, как она отвечала на его поцелуи, то решил, что, при всех их внешних различиях, внутренне они хотели одного и того же.

– Я больше не хожу на свидания, – пробормотал Найджел, перебирая образцы краски. Он засунул в самый низ пачки эту проклятую «Королевскую сливу», отбросил красно-вишневый цвет. Слишком похож на ее губы. Взял зеленовато-желтую полоску.

– Что ты думаешь о «Солнечной охре»?

– Это не для тебя, – наконец сказал Риго. – «Королевская слива» лучше.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Тем же утром, несколько позже, дверь агентства Кимберли открылась, и гул Лас-Вегаса слился со старой мелодией Бонни Райт.

Морис схватился за сердце.

– Камерон Диас, отступи в сторону!

Кимберли, постукивая каблучками по полу, улыбнулась.

– Ладно тебе, Морис. Это же просто платье.

– Дорогая, дорогая, – ворковал он, подкрадываясь к ней по восточному ковру. – Нет, это не просто платье. Это, – он жестом велел Кимберли повернуться, что она и сделала весьма неохотно, глубоко вздохнув, – это произведение искусства;

– Я просто подумала, что надену его для разнообразия, – начала оправдываться она, избегая его взгляда.

Платье было необыкновенно мягкое, в стиле черно-белых фильмов сороковых годов, и его можно было носить с одним из ее пиджаков.

Она редко делала что-нибудь необдуманно и теперь подозревала, что мысль надеть платье появилась после вчерашнего вечера с Найджелом.

Морис молитвенно сложил руки и возвел глаза к потолку.

– Это платье, моя драгоценная, сочетает страстное жеманство сороковых с раскованным духом семидесятых. Это сплав Барбары Станвик и Бианки Джаггер в их самых прекрасных творениях.

Он сделал шаг вперед и осторожно коснулся ткани платья.

– Итальянский трикотаж, – произнес он почтительно.

– Я не помню.

– Дорогая, поверь мне. Так и есть. И цвет! У этого восхитительно коричневого цвета есть обаяние ретро. А с твоими белокурыми волосами и коралловой помадой… Так, ты выглядишь как Шарлиз Терон.

Она бросила взгляд на свое отражение в зеркале на противоположной стене. Шарлиз Терон? Неужели правда?

– Хорошо. Ты улыбаешься, – сказал Морис, направляясь к своему столу. – Но, дорогая, ты должна что-нибудь сделать со своими волосами. Позволь мне посмотреть сегодняшний график. Я думаю, что твоя следующая встреча…

– В одиннадцать. Я знаю.

– Ты проверила файл органайзера? – Он драматично заморгал. – Ты права, что-то слишком холодно здесь. Я выключу кондиционер.

Направляясь к своему кабинету, Кимберли задержалась возле хрустальной вазы.

– Это еще что?

– Соевые орешки с йогуртом.

– Куда делся желейный мармелад?

– В нем слишком много сахара, который делает тебя нервной. Соя – более здоровая пища. Особенно для женщины твоего возраста.

– До старости мне невообразимо далеко.

– О, мне так не хочется быть назойливым, – театрально произнес Морис, вернулся за свой стол и сел. – Как вчера вечером прошла твоя тренировка с Юлом Бриннером?

– Ну, в общем, хорошо, – сказала она, сосредоточившись на выборе нескольких соевых штучек.

Морис ахнул.

– О, мой бог! Ты поцеловала его!

– Не твое дело. – О черт, кого она хочет обмануть? – А как ты узнал?

Он указал на свою голову.

– Интуиция гея. Она никогда не подводит. – Морис оперся подбородком на руку и взглянул по-щенячьи. – Ты и Юл! Это еще лучше, чем «Красавица и чудовище»!

– Морис…

Он захлопал в ладоши, прерывая ее.

И тут входная дверь распахнулась.

Вошел Найджел, облаченный в облегающую бирюзовую футболку и шорты цвета хаки, которые не скрывали мускулы его бедер.

– Доброе утро, мистер Дюран, – сказал Морис, притворяясь удивленным.

– Доброе утро, – ответил Найджел и закрыл за собой дверь. – Вы прекрасно выглядите, мисс Логан.

Мисс Логан? Ну, хорошо же. Он хочет, чтобы их отношения выглядели чисто профессиональными.

– Мистер Дюран, – сказал Морис, приходя ей на помощь, – могу ли я предложить вам чашку кофе пли чая?

Найджел неотрывно смотрел на Кимберли.

– Честно сказать, я только что… Да, выпить чашку чая было бы неплохо.

Морис был так доволен, как будто он сам устроил эту неожиданную встречу. Кимберли нахмурилась. А может, и вправду? Организаторские способности Мориса были ей хорошо известны.

– Тебе я тоже сделаю с мятой, – сказал Морис Кимберли, направляясь к кухоньке.

– Нет, я буду пить ко…

С глухим стуком дверь кухоньки закрылась. Кимберли повернулась к Найджелу.

Слегка пожала плечами. Поправила свой пиджак.

И начала что-то говорить, но ее чувства, ее мысли – все перепуталось, и не помогал даже голос Ната Кинга Коула, плывущий в воздухе. Вновь возникли жаркие воспоминания о вчерашнем вечере…

Не могу рисковать моей профессиональной репутацией.Конечно, здесь Лас-Вегас, но, если бы стало известно, что Кимберли Логан была близка с одним из клиентов, стали бы говорить, что она теперь занимается не свиданиями, а оказывает совсем иные услуги.

Я должна расторгнуть с ним контракт.

Она немного приподняла подбородок.

– Вы не против подписать бумаги?

Найджел глубоко вздохнул, и его мускулы растянули футболку до предела.

– Нет. Я не хочу завершать контракт. Я хочу, чтобы мы приступили к следующему шагу.

– Следующий шаг требует благоразумия, подбор другого агентства и…

– Насколько я помню, следующий шаг – заставить женщину растаять.

При этих словах воспоминания о любовных ласках прошлого вечера заставили ее вспыхнуть, и ее взгляд сказал Найджелу, что он оказался весьма прилежным учеником.

Будто специально в этот момент Морис, покачивая бедрами, вернулся в комнату с подносом, на котором стояли тонкая розовая чашка и кружка с крупным рисунком. Пар поднимался над ними, и аромат мяты наполнил воздух. Морис подпевал Диане Крэлл, потом невинно спросил:

– Вы намерены расположиться здесь или в кабинете мисс Логан?

– Здесь.

– В кабинете.

Найджел и Кимберли произнесли это одновременно.

– В кабинете мисс Логан, конечно, – повторил Морис, направляясь к двери.

Через минуту Кимберли сидела за своим столом, точно так же, как два дня назад. Но Кимберли казалось, что прошло намного больше сорока восьми часов. Футболку с петушком сменила футболка раскованного мужчины. Настороженный взгляд смягчился и стал нежным.

Она поглядела на свое платье, проанализировала свои эмоции и пришла к выводу, что ни один мужчина никогда не действовал на нее так быстро и так сильно, как Найджел. Сколько раз она рекомендовала клиентам не спешить! И не верить в любовь с первого взгляда! Эта мысль ошеломила ее больше всего. Любовь с первого взгляда? Неужели этослучилось с нею и Найджелом?

Это неестественно. Нет, не так. Это сверхъестественно.

Она взяла чашку и сделала глоток, оттягивая начало разговора.

Казалось, молчание длилось целую вечность. Они медленно пили чай и слушали, как Морис подпевает Диане Крэлл. Наконец Найджел нарушил тишину:

– Я не могу задерживаться.

– О…

– У меня, хм, назначена встреча.

– Встреча?

– Ну, не свидание, конечно. Встреча. Завтрак. – Найджел поглядел на стенные часы. – Я должен быть в парке Дулитл в половине двенадцатого, а сейчас почти десять минут. – Найджел переместился в кресле. – Не хочешь присоединиться к нам?

– К нам?

– К нам с Остином. Это подросток, я работал с ним в прошлом году по программе «Наставник – ученик».

– Мне жаль, но я не могу, – сказала Кимберли своим лучшим профессиональным голосом. – У меня тоже встреча в одиннадцать.

– Твоя встреча отменена, – пропел Морис из другой комнаты.

После секундной неловкости Найджел усмехнулся.

– Похоже, вы свободны, мисс Логан.

Она хотела остаться в роли «Мисс Президент», но вместо этого увидела заразительную улыбку Найджела. Его глаза заискрились, и, черт возьми, она ответила ему улыбкой.

– Замечательно. Мы устроим пикник. – Он поставил кружку на край стола. – В пиджаке тебе будет слишком жарко.

– Мне будет удобно, – ответила она, вставая и не обращая внимания на громкие вздохи Мориса за дверью. Лучше она изжарится в пиджаке, чем снимет его и останется в платье. Пиджак подчеркивает ее профессиональный статус, и это важнее всего.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Шаг третий – заставить женщину растаять, часть первая

Двадцать минут спустя Найджел вел свой джип по бульвару Мид, просматривая парк Дулитл. Остина видно не было. Найджел посмотрел на часы. Одиннадцать тридцать. Конечно, он и не ожидал, что Остин приедет раньше или хотя бы вовремя.

Найджел въехал на парковку и остановился.

Выйдя из машины, он обогнул ее спереди и открыл дверь Кимберли. Сухой бриз прорвался через открытую дверь и приподнял ее подол. Найджел успел мельком увидеть ее бедро, пока Кимберли рукой с розовыми ноготками прижимала платье.

Он помог ей спуститься.

– Ты можешь снять их, – сказал он, указывая на ее туфли на высоких каблуках. – Тебе будет легче идти босиком. В парке почти везде песок, и в это время года он теплый.

По лицу Кимберли было видно, что с туфлями она не расстанется. А о том, чтобы оставить ее пиджак в машине, он даже не упомянул.

– Как хочешь.

Они все еще держались за руки, и ее рука казалась необыкновенно белой на фоне его загорелой кожи.

Застеснявшись, она высвободила руку.

– Пошли вон к тому столу, – предложил он, указывая на ближайший деревянный стол под пальмой. По крайней мере Кимберли не придется далеко идти, да и Остин легко увидит их там.

– Как редко удается побыть на воздухе, – отметил Найджел, ставя одну из банок колы на салфетки, чтобы их не сдуло ветром. – Очень скоро температура подскочит, и Лас-Вегас превратится в огромную жаровню.

– Я вообще днем не выхожу на улицу, если только не еду по делам туда, где есть кондиционер, – сказала Кимберли и, поправляя платье, села на скамью напротив него. – Теперь о вашем контракте…

– Ты никогда не выходишь днем? – переспросил он, перебив ее. – Даже зимой? А самые великолепные пейзажи в мире находятся сразу за городом.

Она сделала паузу.

– Вы не хотите обсуждать дела?

– Правильно. У нас пикник. Можешь считать, что однодневный поход.

– Если уж говорить о походе… – Кимберли махнула рукой в сторону от города. – Кто видел одну пустыню, видел их все.

– Не могу согласиться. Красные скалы в Долине огня – нечто необыкновенное.

Она насмешливо взглянула на него.

– Я похожа на девушку, лазающую по скалам?

Он начал разворачивать сэндвич.

– Разве мы не подождем Остина?

– Он знает, в какое время мы встречаемся, и он опоздал.

Они несколько минут ели в тишине, когда к их столу подъехал подросток на велосипеде. Полы его расстегнутой гавайской рубашки развевались за его спиной как парус. Золотая серьга в ухе и тяжелая цепь вокруг шеи вспыхивали на солнце. Он резко затормозил, вздымая песок колесами.

Кимберли уставилась на него, ее глаза округлились. Найджел еще ни разу не видел таких широко открытых глаз. Ему захотелось предупредить ее, что она еще ничего не видела.

– Привет, Остин, – сказал Найджел.

Подросток опустил велосипед на землю и начал разглядывать Кимберли, которая теперь рассматривала красно-бело-синюю татуировку в виде кубика для игры в кости на груди паренька.

– Привет.

Тишина.

– Я Кимберли.

– Остин. – Он вопросительно взглянул на Найджела.

– Мы друзья.

Остин фыркнул, шлепнулся на дальний конец скамьи и стянул ленту со своего конского хвостика, распустив темные волосы до плеч.

Найджел подтолкнул к нему сэндвич. У этого пятнадцатилетнего мальчика жизнь была нелегкой. Отец его сбежал из семьи, мать была наркоманкой. У нее были еще две дочери моложе Остина от другого мужчины, который то появлялся, то снова исчезал.

К тринадцати годам Остин научился забираться в дома и воровать вещи. Он их закладывал. Было в этих кражах что-то, чего Найджел не мог понять: Остин особенно любил красть картины, но с ними не расставался. Это имело бы смысл, если бы картины были ценными. Но нет, Остина тянуло к безвкусной мазне, вроде той, которую он украл у продавца автомобилей. На картине был по-дилетантски нарисован сине-розовый кактус. Никто так и не понял, почему была украдена не микроволновка, а такая картина.

Когда Остин оказался в суде в третий раз, судья поставил его перед выбором: тюрьма или государственная программа «Наставник – ученик». В соответствии с этой программой проблемный ребенок оказывался под надзором наставника – опытного человека, который помогает ребенку учиться в школе, а затем найти достойное место в жизни. Остин, не желая терять свободу, неохотно выбрал программу.

Большинство мальчишек дали бы вырвать себе зуб, чтобы встретиться с приятелями Найджела – такими, как Риго-Сокрушитель, – но Остину все было скучно. До сих пор Найджел не смог придумать ничего, что могло бы заинтересовать мальчика.

– Я сделаю себе новую татуировку, – внезапно объявил Остин, не обращая внимания на сэндвич.

– Нет, не сделаешь, – запретил Найджел.

По бульвару проехала машина. Когда шум стих, Кимберли спросила:

– Какую?

Найджел посмотрел на нее, собираясь что-то сказать, но она проигнорировала его попытку вмешаться.

– Тарантула, – ответил Остин, изобразив ноги паука растопыренными пальцами.

Кимберли даже не вздрогнула.

– Странно, я думала, ты захочешь что-нибудь более красочное.

Остин был явно удивлен.

– Я так подумала из-за твоей татуировки, – продолжала она, показывая пальцем на его грудь, – и твоего, хм… – она указала на свой нос, намекая на крошечный серебряный гвоздик с рубином в его носу.

Остин посмотрел в сторону, потом щелкнул языком, повернулся и взглянул в глаза Кимберли.

– Вообще-то я хотел сделать пирата.

– Здорово, – заметила она непринужденно.

Найджел никогда не думал, что она может говорить в таком тоне. – Кимберли вынула ломтик помидора из своего сэндвича.

– Держу пари, что он такой же, как ты.

Остин снова пожал плечами, смущенно взглянув на Кимберли. Помолчав, он спросил:

– А чем вы занимаетесь?

– У меня агентство свиданий.

Остин перевел взгляд на Найджела.

– Я подписал контракт с ее агентством.

Он взял себе за правило всегда быть честным с Остином, надеясь, что парень захочет последовать его примеру.

– Встретили уже кого-нибудь?

Найджел прикусил губу, проклиная себя за свои клятвы быть честным. Если бы он сказал «нет», то соврал бы. И Остин, который никогда не упускал ничего, знал бы об этом.

– Да.

Краска начала заливать шею Кимберли, потом щеки.

Остин заметил это и криво улыбнулся.

– Круто, – сказал он, потянувшись за своим сэндвичем.

За столом все оставалось по-прежнему, и все же что-то неуловимо изменилось. Никогда раньше Найджелу не было так легко общаться с Остином. Мальчик говорил обо всем – от своего велосипеда до того, как он ненавидит учителя физкультуры, который пытается заставить Остина играть в футбол.

– Ты должен попробовать, – решил Найджел.

– Вот еще!

– Я никогда не понимала футбол, – вмешалась Кимберли. – Конечно, парни выглядят симпатичными, когда выходят на поле, – она всем телом изобразила, как они идут, и это движение Найджел будет помнить всегда, – но все эти мячи, бьющие людей по головам… – Закатив глаза, она покачала головой, сделала глоток. – Не могу я этого понять.

Остин фыркнул.

– Да. Противно.

– Есть, кажется, Бекхэм, звезда футбола, не помню, как его зовут? – спросила Кимберли.

– Дэвид Бекхэм, – ответил Остин.

– Да. Который женился на рок-звезде.

– Шикарно, – сказал Остин.

– Да. Шикарно. Ты знаешь, удивительно, сколько женщин обратилось в мое агентство, заявляя, что хотят встретить мужчину, похожего на Дэвида Бекхэма. – Кимберли улыбнулась, переводя взгляд от Остина к Найджелу.

Она же говорила, что женщины хотят встретить такого мужчину, как Фантом!

Остин доел сэндвич и бросил обертку в ближайший бак для мусора.

– Должен идти, – заявил он, вставая.

– На следующей неделе в этот же день? В это же время? – спросил Найджел.

– В половине двенадцатого не смогу.

Остин поднял велосипед.

– В половине первого? – спросил Найджел.

– Годится.

– Приятно было познакомиться с тобой, Остин, – сказала Кимберли.

Найджел был удивлен той радостью, которая внезапно озарила лицо мальчика.

– Мне тоже приятно было встретить вас.

Он перекинул ногу через седло, но не умчался, как обычно, а сидел и постукивал ногой в сандалии по педали.

– Вы тоже придете на следующей неделе? – внезапно спросил он.

Кимберли молча посмотрела на Найджела. Он кивнул.

– Мне бы хотелось, – сказала она.

– Круто. – Остин повернулся к Найджелу. – До встречи.

Когда он уехал, Найджел задумался. Он был старшим братом, который говорил сестрам, когда и какие правила надо соблюдать. И от их друзей требовал того же. Он поступал, как его отец. Действовал с любовью, но властно. Отцовское слово было, в конце концов, законом.

Весь прошлый год он обвинял Остина в нежелании измениться. Теперь же, пусть и с опозданием, Найджел понял, что навязывал мальчику свои взгляды. А должен был бы попытаться понять Остина.

Что Кимберли и сделала.

Как же все просто!

– Кимберли, – начал Найджел и смолк. Было так много вещей, о которых он хотел поговорить. Но вместо этого он коснулся ее руки. – Ты молодец.

– Ты тоже, – прошептала она.

– Я хочу продолжить наши отношения.

Она не сказала ничего, но и не отвела глаза.

– Наши деловые отношения, конечно, – сказал Найджел, убрав руку и начиная собирать мусор со стола. Он понял, почему ему не удавались свидания – вечно он говорил или делал что-нибудь в самый неподходящий момент. – Я хотел бы, чтобы ты продолжала тренировать меня. – Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. – В этом все дело. Я понимаю, что ты не готова к… большему, так что я не буду торопить тебя.

– Мне не следует…

– …пересекать границу. Я знаю.

Она кивнула.

– Я не хочу обращаться в другое агентство и начинать все снова. Кроме того, клиент ведь всегда прав?

– Нет.

– Сделай, как я хочу.

Улыбка появилась у нее на губах, и Найджел подумал, как она красива, когда улыбается. Как жаль, что он не может сделать так, чтобы она улыбалась всегда!

– Я буду делать то, что ты хочешь, – сказал он, – если ты будешь делать то, что хочу я.

Она моргнула и пригладила рукой свой пиджак.

– Не будет больше…

– Нет.

Нет, если только ты сама не попросишь.

– Хорошо. – Он помолчал. – На каком я шаге?

– Как заставить женщину растаять. – Она не смотрела ему в глаза, поправляя волосы. – Что-ж. Встретимся в Белладжо, в следующий понедельник, в девять часов вечера.

– В понедельник? – Он был разочарован. – Это же почти через неделю.

Она кивнула.

– У меня много других клиентов. Кроме того, в понедельник там будет меньше народу.

– Хорошо. Я встречу тебя на мосту. Хотя не представляю себе, как там я смогу заставить женщину растаять.

– О, на мосту будет только начало обучения, – сказала Кимберли, направляясь к джипу.

На ветру подол ее платья соблазнительно колыхался.

Шаг третий – заставить женщину растаять, часть вторая

Через шесть дней, восемь часов и пятнадцать минут Кимберли Логан стояла на мосту и обливалась потом.

Нет, она не потела.

Она таяла.

Таяла при мысли о том, что снова увидит Найджела.

Хуже всего было то, что она пришла рано. Впервые!

Она немного прошлась по мосту, ведущему в Белладжо, посмотрела на искусственное озеро и многочисленные фонтаны, которые поднимались, искрились и рассыпались брызгами в такт со старой мелодией Фрэнка Синатры.

Кимберли поправила желтый жакет с короткими рукавами, который так шел к ее расклешенному желтому платью из хлопка. Она выбрала простое, удобное платье. Это тоже было впервые.

Хотя, возможно, дело вовсе не в простоте. Дразнящий внутренний голосок продолжал шептать, что она хотела выглядеть привлекательной для Найджела.

Она уже который раз посмотрела на часы. Без двух минут девять. Это было почти смешно – ходить и смотреть на часы. И тут она увидела его.

Найджел шел сквозь толпу, которая расступалась перед этим огромным, как мамонт, мужчиной. Люди задирали головы, в глазах были испуг и удивление. Несколько мужчин, казалось, узнали его, начали подталкивать друг друга и шептаться. Потом люди увидели, на кого он смотрит. Внимание теперь обратилось на Кимберли. Всем стало понятно, что он пришел сюда из-за нее.

Им, вероятно, интересно, свидание у нас или я его жена.И на миг она представила себе глупую вещь – как бы хорошо было им стать семейной парой.

Сегодня на нем были вечерние брюки, футболка телесного цвета и льняной пиджак цвета ванили.

Неплохо.

И кого сейчас волнует, что одеться таким образом велела ему она?

Он наконец дошел до нее и остановился.

Она медленно отклоняла голову назад, пока ее взгляд поднимался по его телу.

Льняной пиджак был расстегнут, футболка натянута, облегая его плоский живот и мощные рельефные мускулы на груди. Плечи пиджака не могли скрыть тяжелую выпуклость мышц на его плечах. И выше всего этого загорелое лицо, бронзовое на фоне светлого пиджака. Забавно, как же она раньше не заметила, какие пушистые и длинные у него ресницы. Хотя в тот вечер, когда он ласкал ее, она, конечно, заметила, какие у него синие, по-детски чистые глаза под темными бровями. Самые горячие, самые сексуальные глаза, какие она когда-либо видела…

У нее появилось ощущение теплого меда, льющегося через нее.

Если так пойдет и дальше, то как бы мне не умереть от избытка чувств прямо здесь, на мосту Белладжо.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Найджел, взяв ее за локоть. – Ты кажешься немного бледной.

– Прекрасно, – солгала Кимберли.

– Ты ела сегодня?

– Морис заставил меня съесть вегетарианскую булочку с начинкой.

Она улыбнулась, как ребенок, счастливый оттого, что ему сказали что-то приятное.

– Я посмотрел «9 1/2 недель», – сказал он, понижая голос, – как ты просила.

– Х-хорошо.

– И я прочитал «101 способ заставить ее растаять».

– Да, – прошептала она, чувствуя, что ее накрывает теплая волна желания.

Кимберли просила мужчин читать «101 способ…», чтобы они могли ознакомиться – она никогда не говорила «изучать» – с методами флирта.

Теперь же ей пришлось подавить дрожь, когда она вспомнила восхитительное ощущение от прикосновения его губ к ее груди.

Что же мне теперь делать? Я сама настаивала на отношениях инструктор – клиент. Я сама сказала, что научу его, как заставить женщину растаять:

– Пойдем, – с трудом произнесла она, освобождаясь от руки Найджела.

Она напомнила себе, сколько сил ей понадобилось, чтобы восстановить свою жизнь. Потребовались все ее ресурсы – эмоциональные и финансовые, – чтобы переехать в Лас-Вегас. Напомнила себе о мучительно долгих, тяжелых днях, которые она потратила на создание собственного дела. Напомнила себе, что Найджел Дюран был известен в некоторых кругах Лас-Вегаса, и, чтобы разрушить ее репутацию, личную и профессиональную, ему хватило бы просто упомянуть в разговоре о том, как он подписал с агентством контракт и вступил в интимную связь с главой агентства.

Но даже если бы они не были инструктором и клиентом, у них все равно ничего бы не получилось. Он хотел окружить дом белым забором из штакетника. Она хотела достичь высот карьеры. Он любил семью. Она покинула свою. И так далее, и так далее…

Кимберли повернулась, сделав знак Найджелу следовать за ней.

Песня Фрэнка закончилась, и фонтаны исчезли в облаках тумана и брызг.