Текст книги "Проклятие тигра"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Ты сможешь, Келлс. Попробуй еще разок.

Я сделала еще один вдох и сорвала с шеи печать. Рен выпустил мой рюкзак, и я снова нырнула, устремившись к самой нижней части двери. Прижав печать к бороздкам в камне, я повертела ее в разные стороны, но она даже не шелохнулась.

Рен снова превратился в тигра и нырнул ко мне. Его лапы с силой рассекали воду, он плыл мордой вперед, так что шерсть относило назад, делая его похожим на белое полосатое морское чудовище. Оскаленная острозубая пасть тоже не придавала тигру дружелюбия. Тем временем у меня снова кончился воздух, но я знала, что выныривать бесполезно – вода уже полностью заполнила отсек.

Я запаниковала и приготовилась к самому худшему. «Значит, вот какая смерть меня ждет. Никто никогда меня не найдет. Никто не похоронит. Интересно, легка ли смерть от утопления? Наверное, все будет быстро. Минута-другая, и конец. Постепенно мое тело разбухнет, раздуется и будет вечно плавать рядом с трупом Рена. Может быть, и мерзкие жуки явятся сюда, чтобы сожрать меня… Странно, что это пугает меня гораздо больше, чем смерть. Рен может дольше задерживать дыхание. Он увидит, как я умру. Интересно, что он почувствует? Пожалеет меня? Будет чувствовать себя виноватым? Попробует сам открыть дверь?»

Я подавила отчаянное желание всплыть на поверхность. Никакой поверхности больше не было. И воздуха тоже не было. В ужасе и отчаянии, я ударила кулаком по печати и почувствовала едва ощутимое движение. Я ударила снова, уже сильнее, и услышала тихий скрежет. Дверь начала подниматься, печать упала. Я бросилась ловить ее и каким-то чудом успела уцепиться двумя пальцами за ленту, прежде чем вода хлынула в дверь, увлекая нас за собой.

Поток выбросил нас в другой коридор, а затем стремительно ушел в водостоки, оставив после себя чавкающую грязь на полу. Хрипя и кашляя, я судорожно хватала ртом воздух. Потом посмотрела на Рена, расхохоталась и снова раскашлялась. Я давилась кашлем и смеялась.

– Рен, кха-кха-ха-ха-ха, ты похож, кха-кха-кха-хи-хи-хи, на утонувшую кошку!

Похоже, он не увидел в этом ничего смешного. Рен фыркнул, подошел ко мне и отряхнулся, как собака, разбрасывая воду и грязь во все стороны. Его мокрая шерсть топорщилась, как иголки у ежа.

– Эй, – возмутилась я. – Спасибо тебе огромное! Да нет, не стоит извиняться! Все замечательно, я страшно рада.

Кое-как отжав насквозь мокрую одежду, я снова надела печать на шею и решила проверить, не залило ли водой фотоаппараты. Расстегнув рюкзак, я вытряхнула все содержимое прямо на пол. Вещи с плеском посыпались в грязную лужу, забрызгав мою и без того мокрую одежду. Как ни странно, если не считать размокшей еды, все остальное было в относительном порядке. Благодаря предусмотрительности мистера Кадама, фотоаппараты выглядели невредимыми.

– Ладно, поужинать нам не удастся, но в остальном у нас все превосходно!

Я нехотя поднялась на ноги. Мокрая, усталая и раздраженная, я минут десять ворчала без передышки. В ботинках хлюпало, мокрая одежда натирала.

– Ладно, нужно во всем искать светлые стороны. В нашей ситуации они тоже есть, по крайней мере, вода смыла с нас всех жуков и масло, – пробурчала я напоследок.

Когда светящаяся трубочка стала гаснуть, я вытащила фонарик и встряхнула его. Он промок, но все-таки работал. Мы еще несколько раз свернули налево, потом направо и вышли в очередной коридор, показавшийся мне намного длиннее предыдущих. Мы были примерно на середине туннеля, когда Рен вдруг резко остановился, преградил мне дорогу и погнал меня назад, причем очень быстро.

– Здорово! Что теперь? Скорпионы?

Не успела я договорить, как страшный грохот сотряс стены туннеля. Песчаный пол стал крошиться у меня под ногами. Упав на четвереньки, я попятилась назад, но пол стремительно обваливался передо мной, целыми кусками низвергаясь в открывшийся провал. Когда землетрясение прекратилось, я подползла к краю обрыва и заглянула вниз. Там было темно. Я посветила фонарем в дыру, но это оказалось бесполезно – луч света не доходил до конца провала, так что невозможно было понять, насколько он глубок.

Тогда я в бешенстве закричала прямо вниз:

– Прекрасно! Вы за кого меня принимаете? За Индиану Джонса? В таком случае хочу вас предупредить, что у меня нет с собой кнута! – Я уронила голову и со стоном повернулась к Рену. Потом смерила взглядом расстояние до противоположного конца провала и спросила:

– Я так поняла, нам туда?

Он наклонил голову и тоже заглянул в пропасть. Потом принялся расхаживать туда-сюда вдоль края ямы, внимательно осматривая стены и поглядывая на продолжение коридора с другой стороны провала. Я плюхнулась на пол, прислонилась спиной к стене, вытащила из рюкзака бутылку воды и жадно напилась. Потом закрыла глаза.

Теплая рука коснулась моей руки.

– Ты в порядке?

– Если ты хочешь знать, не покалечилась ли я, то отвечаю: нет. Если тебя интересует, уверена ли я в том, что нахожусь в своем уме, то вынуждена снова ответить: нет.

Рен нахмурился.

– Мы должны найти способ перебраться на ту сторону.

– Ищи, на здоровье! – Я махнула рукой и снова припала к бутылке.

Рен подошел к краю провала и посмотрел на другую сторону, оценивая расстояние. Снова превратившись в тигра, он отошел на несколько шагов назад, в ту сторону, откуда мы пришли, потом разбежался и понесся к пропасти.

– Рен, нет! – завизжала я.

Он прыгнул, легко перелетел через провал и приземлился на все четыре лапы. Потом снова отбежал назад и тем же способом вернулся обратно. Приземлившись возле моих ног, он снова превратился в человека.

– Келлс, я кое-что придумал.

– О, именно это мне и хотелось услышать! Надеюсь, ты не планируешь отвести мне какую-то роль в своем блестящем плане? Постой, кажется, я догадалась! Ты хочешь привязать себе к хвосту веревку, перепрыгнуть через яму, привязать веревку с обеих сторон и заставить меня переползти по ней через пропасть. Угадала?

Рен склонил голову на бок, как будто всерьез обдумывал мои слова, потом вздохнул.

– Нет. У тебя не хватит сил на такой трюк. Кроме того, у нас нет веревки, да и привязывать ее тоже не к чему.

– Верно. Итак, что за план?

Он взял меня за руки и сказал:

– Мое предложение намного проще. Ты мне веришь?

Меня затошнило от страха.

– Я тебе верю. Просто… – Я посмотрела в его серьезные синие глаза и вздохнула. – Ладно, что от меня требуется?

– Ты видела, с какой легкостью я перескочил через провал в образе тигра? А теперь слушай, что я придумал. Ты встанешь у края обрыва и будешь ждать меня. Я отойду в самый конец туннеля, хорошенько разбегусь, наберу скорость, превращусь в тигра и скакну на ту сторону. Вот тут-то ты и должна будешь подпрыгнуть и обхватить меня за шею. Я в воздухе превращусь в человека, чтобы поддержать тебя, и мы вместе свалимся на той стороне.

Я шумно фыркнула и рассмеялась.

– Шутишь, да?

Но мой скептицизм нисколько не охладил Рена.

– Главное, точно все рассчитать. И еще, тебе тоже придется прыгнуть в том же направлении, потому что в противном случае я просто с силой собью тебя с ног, и мы оба рухнем вниз.

– Нет, ты это всерьез? Ты серьезно хочешь, чтобы я все это проделала?

– Да, я серьезно. Не бойся. Постой-ка пока здесь, я хочу несколько раз потренировать разбег.

– Разве нельзя поискать другой коридор или какой-нибудь обход?

– Тут нет никакого обхода. Это единственный путь.

Я нехотя встала на край и стала смотреть, как он бегает и прыгает туда-сюда. Постепенно меня захватил ритм его прыжков и пробежек, и я стала понимать, чего от меня хочет Рен. Но не успела я опомниться, как он уже остановился передо мной.

– До сих пор не понимаю, как тебе удалось втянуть меня во все это. Скажи, ты уверен? – снова спросила я.

– Да. Я уверен. Ты готова?

– Нет! Дай мне минутку мысленно составить завещание и придумать последнее желание.

– Келлс, вот увидишь, это будет здорово.

– Ни чуточки в этом не сомневаюсь! Ладно, дай хоть оглядеться. Хочу убедиться, что впоследствии сумею скрупулезно запечатлеть в дневнике каждую минуту этого кошмара. Впрочем, я понимаю, что это напрасная трата времени, ведь скорее всего я разобьюсь насмерть в прыжке.

Рен дотронулся до моей щеки, заглянул в глаза и твердо сказал:

– Келси, доверься мне. Я не дам тебе упасть.

Я кивнула, подтянула лямки рюкзака и на подгибающихся ногах подошла к краю провала. Рен превратился в тигра и потрусил в дальний конец туннеля. Там он присел – и с бешеной скоростью рванул вперед. Огромное животное неслось мне навстречу, и все мои инстинкты требовали бежать – бежать изо всех сил в другую сторону. Даже ужас перед зияющим за спиной провалом отступил перед страхом быть сбитой с ног и растоптанной этим гигантским зверем.

Кажется, я все-таки не выдержала и зажмурилась, но в последнюю долю секунды заставила себя собраться, пробежала два шага и бросилась в пропасть. В тот же миг Рен тоже прыгнул, и я, вскинув руки, обхватила его за шею.

Чувствуя, что падаю, я судорожно вцепилась в его шерсть, и вдруг почувствовала, как сильные руки схватили меня за талию. Рен крепко прижал меня к своей мускулистой груди, и мы перекувырнулись в воздухе, так что он очутился подо мной. В следующую секунду мы ударились о земляной пол с противоположной стороны провала, да с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Дальше последовал еще один удар, и я проехалась по спине Рена.

Я лежала, жадно хватая воздух парализованными легкими. Когда ко мне вернулась способность дышать, я обследовала спину Рена. Его белая рубашка была вся рваная и грязная, сквозь прорехи виднелись кровавые ссадины и синяки на коже. Я вытащила из рюкзака насквозь промокшую запасную майку и принялась промывать его раны, стряхивая приставшие к царапинам песчинки и мелкие камешки.

Закончив, я судорожно обхватила Рена за пояс и крепко-крепко прижала к себе. Он обнял меня и притянул еще ближе. Тогда я тихо, но очень решительно, прошептала ему в грудь:

– Спасибо. Но больше никогда… никогда-никогда так не делай!

– Если все закончится так, как сейчас, я непременно сделаю это снова!

– Только попробуй!

Он нехотя отпустил меня, а я принялась бурчать себе под нос, жалуясь на тигров, мужчин и жуков. Зато Рен был явно доволен собой и нашим чудесным спасением. Я так и слышала, как он поет про себя: «Я справился! Я победил! Я мужчина», и все такое прочее. Я криво усмехнулась. «Ох уж эти мужчины! Неважно, из какого они века, все они одинаковые!»

Проверив, на месте ли наши пожитки, я снова вытащила фонарик. Рен превратился в тигра и пошел впереди меня.

Мы прошли еще несколько коридоров и наконец остановились перед дверью, сверху донизу покрытой каменной резьбой. Зато на ней не было никакой ручки. С правой стороны, в нижней трети двери, виднелся отпечаток пятерни, показавшийся мне знакомым. Я посмотрела на свою руку и перевернула ее ладонью вверх. Так и есть – один и тот же узор.

– Да это тот же рисунок, который сделал Пхет!

Я приложила руку к холодной каменной двери, стараясь совместить линии узоров, и почувствовала теплое покалывание. Отдернув руку, я посмотрела на свою ладонь. Вот это да! Нанесенные знаки теперь светились ярко-красным светом, но при этом мне было совсем не больно. Я поднесла руку к двери – и снова почувствовала тепло. Я приблизила кисть к рисунку – и электрические искры брызнули между моей ладонью и дверью. Эта маленькая гроза длилась всего несколько секунд, а потом стена стронулась с места.

Дверь распахнулась внутрь, словно открытая невидимой рукой. Мы вошли в большую пещеру, залитую тусклым свечением лишайников, сплошным ковром покрывавших стены. Посреди пещеры стояла высокая прямоугольная стела, перед которой был водружен маленький каменный постамент. Я отряхнула его от пыли и увидела два отпечатка ладоней – левой и правой. Правый был в точности похож на тот, что мы уже видели на двери, зато узор левого полностью совпадал с рисунком на тыльной стороне моей правой руки.

Сначала я попробовала просто положить обе ладони на камень, но из этого ничего не вышло. Тогда я приложила правую руку тыльной стороной к левому отпечатку. Символы снова засветились красным. Оторвав руку, я перевернула ее и прижала ладонью вниз к правому отпечатку. На этот раз я почувствовала не просто теплое покалывание – контакт вызвал шквал энергии, и волна жара хлынула из моей руки в камень.

С вершины стелы послышался низкий рокот, сменившийся влажным хлюпаньем. Густой поток золотистого цвета вырвался из верхушки монолита и потек по всем его четырем сторонам, заполняя небольшой бассейн в форме чаши у подножия камня. Судя по всему, эта жидкость вступила в какую-то реакцию с камнем, потому что монолит вдруг зашипел, от него повалил пар, а золотой раствор стал пениться, пузыриться и выплескиваться через края чаши.

Когда шипение смолкло и пар рассеялся, я громко ахнула от изумления. И было чему поразиться – еще недавно гладкие стороны монолита теперь были сплошь покрыты выбитыми в камне письменами!

– Кажется, это то, что мы искали, Рен! Пророчество Дурги!

Я вытащила из рюкзака цифровой фотоаппарат и стала делать снимки надписей. Потом на всякий случай еще хорошенько пощелкала одноразовой камерой. Закончив с фотографиями, я достала бумагу с углем и сделала несколько оттисков с рельефа пятерни на двери и каменном постаменте. Нужно было все подробно задокументировать, чтобы мистер Кадам мог разобраться, что тут к чему.

Покончив со сбором вещественных доказательств, я стала обходить монолит кругом, пытаясь разобрать хотя бы отдельные знаки, как вдруг услышала громкий вопль Рена. Обернувшись, я увидела, как он поднял лапу, а потом очень осторожно поставил ее обратно. Золотистая кислота уже выплеснулась из чаши и теперь ручейками бежала по каменному полу, заливаясь во все трещины. Я опустила глаза и с ужасом уставилась на свой дымящийся шнурок, попавший в одну из луж.

Не успели мы перепрыгнуть на песчаную часть пола, как еще один громовой рокот потряс лабиринт. С потолка посыпались камни. Они рушились на каменный пол и разлетались на куски. Рен отпихнул меня к стене, и я втянула голову в плечи, прикрыв руками макушку. Пол под ногами дрожал все сильнее, потом раздался оглушительный треск, и монолит раскололся пополам. С чудовищным грохотом обе части обрушились на пол и раскололись на здоровенные глыбы. Золотая кислота вскипела, хлынула из расколотой чаши и стала растекаться по полу, медленно растворяя камни и все, к чему прикасалась.

Она подходила все ближе и ближе, и вскоре нам уже некуда было отступать. Дверь наглухо закрылась, отрезав нас от лабиринта, а другого выхода нигде не было видно. Рен встал, принюхался и сделал несколько шагов в сторону. Здесь он встал на задние лапы, уперся когтями в стену и принялся бешено царапать ее.

Подбежав к нему, я увидела, что он расковырял дыру, за которой были видны звезды! Я бросилась ему на помощь, и мы стали дружно вытаскивать камни, пока не расширили отверстие настолько, что Рен смог в него запрыгнуть. Когда он выбрался наружу, я перебросила в пролом рюкзак, потом нырнула туда сама, немного подрыгала ногами и, вывалившись наружу, кубарем покатилась по траве.

В тот же миг огромный камень с оглушительным грохотом рухнул вниз, намертво запечатав проход. Землетрясение стало стихать, а потом и вовсе прекратилось. Тишина спустилась на темные джунгли, и только легкая пыль еще какое-то время кружила в воздухе, бесшумно оседая на землю.

12
ПРОРОЧЕСТВО ДУРГИ

Я медленно встала, отряхнула руки и поискала выпавший фонарик. В темноте я почувствовала, как рука Рена легла мне на плечо: он повернул меня к себе и внимательно осмотрел.

– Келси, ты цела? Ты не ушиблась?

– Нет. Я в порядке. Слушай, мы уже закончили? Нет слов, пещеры Канхери произвели на меня неизгладимое впечатление, но сейчас мне бы хотелось поскорее вернуться домой.

– Да, – кивнул Рен. – Теперь мы пойдем обратно к машине. Старайся держаться поближе ко мне. Когда мы с тобой шли через джунгли, все хищники спали, но теперь у них время охоты. Нужно быть осторожными. – Он сжал мне плечо, превратился в тигра и побрел в сторону леса.

Оказалось, что мы выбрались наружу в самой дальней части пещер, примерно в полумиле от подножия крутого склона. Рен повел меня кругом к каменной лестнице, по которой мы поднимались несколько часов назад.

Поначалу я была даже рада тому, что мы идем через джунгли ночью, когда не видно жутких тварей, наверняка следивших за каждым нашим шагом из темноты, однако часа через полтора мне стало глубоко наплевать, следят за нами или нет. Я буквально падала от усталости. У меня едва хватало сил переставлять ноги и держать глаза открытыми.

Зевнув в сто первый раз, я снова спросила Рена:

– Мы еще не пришли?

Он тихонько заворчал в ответ, потом вдруг резко остановился и опустил голову, вглядываясь в темноту.

Не сводя глаз с джунглей, Рен превратился в человека и прошептал:

– На нас охотятся. Когда я скажу, беги со всех ног вот в эту сторону и, главное, не оглядывайся… Беги!

Он подтолкнул меня влево, а сам тигром бросился в джунгли. За деревьями раздалось очень громкое и очень зловещее рычание. Собрав последние силы, я бросилась бегом. Я не знала, где нахожусь и куда несусь, я просто заставляла себя быстро-быстро переставлять ноги в том направлении, которое указал Рен. Минут пятнадцать я бодро мчалась через джунгли, а потом перешла на шаг. Тяжело отдуваясь, я остановилась и прислушалась к звукам, доносившимся из темноты.

Я слышала вопли дерущихся кошек – очень больших и очень хищных кошек. Они были примерно в миле от меня, однако слышно их было замечательно. Остальные животные притихли. Наверное, тоже прислушивались к шуму драки.

Низкий рык, рев и вопли эхом облетали джунгли. Судя по всему, животных было больше двух, поэтому я всерьез забеспокоилась о Рене. Но я ничем не могла ему помочь, поэтому снова зашагала вперед и шла еще четверть часа, все время прислушиваясь и пытаясь выделить из хора кошачьих воплей рычание Рена. Внезапно наступила мертвая тишина.

Что случилось? Рен прогнал их? Он цел? Может быть, нужно вернуться и помочь ему?

Летучие мыши кружили в лунном свете у меня над головой, когда я быстрым шагом шла обратно. Я прошла примерно с четверть мили, надеясь, что не сбилась с дороги, когда вдруг услышала треск и шорох в зарослях и увидела два горящих желтых глаза, глядящих на меня из темноты.

– Рен? Это ты?

Тень вышла из кустов и припала к земле, не сводя с меня глаз.

Это был не Рен.

Черная пантера без тени страха смотрела на меня, откровенно оценивая мои бойцовские качества. Я приросла к месту. Уверена, шевельнись я, она бы тут же прыгнула. Но я стояла, выпрямившись во весь рост, стараясь казаться слишком большим куском для ее пасти.

Примерно с минуту мы молча смотрели друг на друга. Потом пантера все-таки прыгнула. Только что она прижималась к земле, покачивая хвостом из стороны в сторону, а в следующий миг уже летела мне в лицо.

Ее острые когти были выпущены и блестели в лунном свете. Какую-то долю секунды я, словно зачарованная, стояла и смотрела на когти рычащей кошки и на ее разинутую зубастую пасть, приближавшуюся к моему лицу и открытой шее. Потом я завизжала, закрыла руками голову и стала ждать, когда клыки и когти порвут мне глотку.

Раздалось громкое рычание, мне обдало воздухом лицо, а потом… ничего. Я приоткрыла глаза и обернулась, ища пантеру.

Что случилось? Почему она на меня не набросилась?

Черно-белый вихрь мелькнул за деревьями. Рен! Он набросился на пантеру прямо в воздухе и отшвырнул ее от меня. Черная кошка зарычала на Рена и даже кинулась было на него, но он с грозным рыком ударил ее лапой по морде. Этого оказалось достаточно, чтобы пантера передумала связываться с хищником вдвое крупнее себя, и, рявкнув напоследок, быстро скрылась в джунглях.

Черно-белая фигура побрела ко мне из-за деревьев. Вся спина у Рена была в кровавых царапинах, правой лапе тоже досталось, может быть, она была даже сломана, потому что мой тигр сильно хромал. Ненадолго превратившись в человека, он, тяжело дыша, упал к моим ногам. Потом нащупал мою руку.

– Ты ранена?

Я присела рядом с ним на корточки и крепко-крепко обняла за шею, радуясь тому, что мы оба живы.

– Я в порядке. Спасибо, что спас меня. Я так рада, что ты цел! Ты можешь идти?

Рен кивнул, слабо улыбнулся мне и снова превратился в белого тигра. Облизав больную лапу, он громко фыркнул и заковылял вперед.

– Ладно. Идем. Куда ты, туда и я.

Еще через час пути мы вышли к джипу. Мы оба совершенно обессилели, поэтому выпили по галлону воды, разложили заднее сиденье и забрались внутрь. Я обняла Рена и провалилась в глубокий сон.

Солнце встало слишком рано, раскалив машину. Я проснулась, обливаясь потом. Все тело у меня ныло, я была грязной с головы до ног. Рен тоже был измучен и клевал носом, однако его раны при свете дня оказались не такими уж страшными. Более того, они заживали прямо на глазах. Зато у меня раскалывалась голова, а распухший язык с трудом ворочался во рту.

Я со стоном села.

– Ох, я чувствую себя ужасно, а ведь мне даже не пришлось драться с пантерой! Хороший душ и мягкая постель хором зовут меня к себе. Поехали-ка домой, дружок.

Открыв рюкзак, я проверила, на месте ли камеры и угольные оттиски, потом села за руль и влилась в поток утреннего транспорта.

Не успели мы приехать, как мистер Кадам бросился нам навстречу и забросал меня вопросами. Я вручила ему рюкзак и походкой зомби направилась в дом, бормоча на ходу:

– Душ. Спать…

Поднявшись наверх, я сбросила с себя грязную одежду и полезла в душ. Я чуть не заснула под струями теплой воды, которая мягко стекала по моей спине, прогоняя боль, напряжение и засохшую грязь пополам с потом. Не помню, как я заставила себя вымыть волосы, выбраться из душа и вытереться. Натянув пижаму, я рухнула в постель.

Примерно через двенадцать часов я проснулась, нашла у кровати поднос с едой и немедленно почувствовала волчий голод. На этот раз мистер Кадам превзошел сам себя. Горка пышных блинчиков примостилась рядом с тарелкой с нарезанными бананами, клубникой и черникой. Ко всему этому прилагался клубничный сироп, глубокая миска с йогуртом и кружка свежего горячего шоколада. Я с жадностью набросилась на полночный завтрак. Расправившись с восхитительными блинчиками, я решила выпить какао на веранде. «Завтра нужно непременно поблагодарить мистера Кадама за то, что он такой чудесный!»

Стояла глубокая ночь, было прохладно, поэтому я забралась с ногами в уютное кресло, завернулась в бабушкино одеяло и стала прихлебывать шоколад. Порыв ветра бросил волосы мне на лицо, и, убирая их, я с горечью обнаружила, что утром от усталости забыла даже причесаться после душа. Пришлось вставать. Отыскав в комнате щетку, я вернулась в кресло.

Волосы у меня такие, что расчесывать их после душа всегда было настоящим наказанием. Но позволить им высохнуть нерасчесанными было поистине чудовищной ошибкой. Теперь меня ждала мучительная расплата в виде сплошных спутанных колтунов, и я не особенно далеко продвинулась вперед, когда дверь в конце веранды распахнулась и Рен вышел из своей комнаты. «Замечательно, Келлс. Как раз то, что надо».

Он был босиком, в легких брюках цвета хаки и небесно-голубой рубашке под цвет глаз. Иными словами, он был потрясающий, а тут я – в байковой пижамке и со спутанной копной волос.

Рен сел напротив меня.

– Добрый вечер, Келси. Хорошо спала?

– Я… да. А ты?

Он улыбнулся мне ослепительной белозубой улыбкой и едва заметно кивнул головой.

– Проблемы? – спросил он, некоторое время понаблюдав за моими мучениями.

– Никаких! Все под контролем.

Мне хотелось отвлечь его внимание от своих волос, поэтому я выпалила:

– Как твоя спина и ла… то есть рука?

Он снова улыбнулся.

– Все в полном порядке. Спасибо, что спросила.

– Рен, почему ты сегодня не в белом? Я впервые вижу тебя в другой одежде. Это потому, что твоя белая рубашка порвалась?

– Нет, – ответил он. – Мне просто захотелось надеть что-нибудь другое. Вообще-то, когда я превращаюсь из тигра в человека, на мне всегда появляется белая одежда. Если я прямо сейчас обращусь в тигра, а потом снова в человека, то эта одежда исчезнет, и я опять буду весь в белом.

– Рваном и окровавленном?

– Ни в коем случае! Когда я превращаюсь, то каждый раз на мне все целое и чистое.

– Ух, ты! Везунчик. Было бы ужасно неловко, если бы ты каждый раз оказывался голым после превращения!

Я прикусила язык и покраснела до корней волос, но было уже поздно. «Отлично, Келсс. Давай, продолжай в том же духе!» Чтобы спрятаться от последствий своего словесного недержания, я занавесила лицо волосами и принялась с остервенением рвать колтуны.

– Ну да, – усмехнулся Рен. – Мне повезло. Я дернула запутавшуюся в волосах щетку и сморщилась от боли.

– Но тогда возникает еще один вопрос, – пробурчала я.

Он встал и взял щетку у меня из рук.

– Что… что ты делаешь? – пролепетала я.

– Расслабься. Ты слишком напряжена.

«Ты даже не представляешь насколько!»

Рен встал, зашел мне за спину, взял прядь моих свалявшихся волос и начал бережно расчесывать ее. Поначалу я нервничала, но руки у него были такие теплые и ласковые, что вскоре я расслабилась, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Примерно через минуту Рен отвел спутанные волосы с моей шеи, наклонился к самому моему уху и прошептал:

– О чем ты хотела меня спросить?

Я вздрогнула.

– А… ч-что?

– Кажется, ты хотела о чем-то меня спросить.

– Ах, да. Это я… ох, как же хорошо!

«Я что, сказала это вслух?»

Рен негромко рассмеялся.

– Это не вопрос.

«Значит, сказала. Поздравляю, Келлс».

– Это было что-то о моих превращениях в тигра?

– Ах, да! Вспомнила! Ты можешь превращаться туда-сюда несколько раз за день, да? То есть тебе отпущено какое-то определенное число превращений или как?

– Нет. Я могу превращаться сколько угодно раз, но в образе человека я могу провести ровно двадцать четыре минуты раз в двадцать четыре часа. – Он взялся за новую прядь моих волос. – Еще вопросы есть?

– Да… я хотела спросить про лабиринт. Ты все время шел на какой-то запах, но сколько я не принюхивалась, мне не удалось почувствовать ничего, кроме сернистой вони. Дело было в ней?

– Нет. Я шел за запахом цветка лотоса. Это любимый цветок Дурги, его изображение ты видела на печати. Почувствовав его, я понял, что он указывает нам путь.

Рен закончил распутывать мои волосы, отложил щетку и начал бережно массировать мне плечи. Я снова напряглась, но руки у него были такие теплые, а массаж был настолько приятен, что я снова откинулась в кресле и стала медленно таять, как мороженое.

Едва ворочая языком, я с трудом подала голос из бездны умиротворения:

– Запах лотоса? Как ты сумел учуять его среди всей той вони?

Рен дотронулся пальцем до моего носа.

– Тигриным носом. У меня отличный нюх. – Он в последний раз сжал мои плечи и сказал: – Вставай, Келси. Одевайся. Нас ждет работа.

Он обошел вокруг кресла и подал мне руку. Стоило мне коснуться его ладони, как мою руку пронзил слабый электрический разряд. Рен улыбнулся и поцеловал кончики моих пальцев.

Я изумленно пробормотала:

– Ты тоже почувствовал это?

Индийский принц лукаво подмигнул мне.

– Определенно.

Он произнес это «определенно» таким тоном, что у меня закралось подозрение, будто мы говорим о разных вещах.

Одевшись, я спустилась в павлиний кабинет и напита, там мистера Кадама, сидевшего за письменным столом, заваленном грудами книг. Рен, в образе тигра, развалился рядом с ним на оттоманке.

Я пододвинула к столу еще один стул и слегка потеснила стопки книг, чтобы посмотреть, над чем трудится мистер Кадам.

Он потер покрасневшие от усталости глаза.

– Вы работаете с тех пор, как мы вернулись, мистер Кадам?

– Да. Это просто невероятно! Я уже перевел надпись на сделанном тобой оттиске, а теперь работаю над фотографиями граней монолита. – Он нашарил на столе лист бумаги и придвинул его ко мне, чтобы я могла разобрать написанное.

– Вот это да, какой огромный труд вы проделали! – восхищенно воскликнула я. – Как вы думаете, что означают эти «четыре дара» и «пять жертв»?

– Я пока не вполне уверен… – ответил мистер Кадам. – Но предполагаю, это означает, что ваши поиски еще не закончены. Возможно, вам предстоит пройти еще не одно испытание, прежде чем проклятие будет разрушено. Например, я только что закончил переводить надпись на одной стороне монолита, и там говорится, что вы должны отправиться куда-то за неким предметом, даром, который затем следует поднести Дурге. Тебе придется найти четыре таких дара, Келси. Я думаю, что на каждой стороне монолита содержится указание об одном предмете. Боюсь, вчера вы сделали только первый шаг в этом долгом пути.

– Ну ладно, так что там говорится на первой стене?

Мистер Кадам придвинул мне листок, исписанный уже знакомым мне изящным, каллиграфическим почерком.

 
В святилище Дурги идите за благословением.
Просите защиты на вашем пути дерзновенном
На запад стремитесь, ищите в Кишкиндху дорогу,
Где правит поныне народ обезьяньего бога.
В стране Ханумана пускай разгуляется гада,
Оружие Дурги преграды разит без пощады.
Отважным и верным творить чудеса удается —
В Кишкиндхе отыщите ветку, что низко под тяжестью гнется.
Угрозы тернистые вас наверху стерегут
Угрозы блестящие снизу ваш взор отвлекут.
Но берегитесь: ослепнув, легко оступиться,
За блеском манящим жестокая гибель таится,
Страшитесь себя потерять и любимых,
Задушенных и погребенных в бездонных глубинах.
Ужасные призраки вас в темноте ожидают,
Жестокие стражи коварством вам путь преграждают,
Спасайтесь, когда они выйдут на страшную ловлю,
Иначе вам тот же могильный удел уготовлен.
Хоть раз уступив этим цепким тлетворным объятьям,
Навечно останетесь нежитью, жертвами злого заклятья.
Но все это сможете вы одолеть, избежав рокового исхода,
Коль мудрые змеи укажут дорогу к запретному плоду,
Что Матери-Индии голод великий когда-то насытил,
Народы ее накормив, их у смерти жестокой похитил.
 

– Мистер Кадам, а что такое царство Ханумана?

– О, я сейчас как раз собираю сведения о нем! – оживился он. – Хануман – это обезьяний бог. Согласно преданию, он живет в стране Кишкиндха, или в Обезьяньем царстве. До сих пор ведутся споры по поводу местонахождения этого царства, но большинство считает, что оно находилось примерно там, где сейчас лежат развалины Хампи.

Я вытащила из стопки книг атлас с подробными картами, нашла в указателе Хампи и отыскала нужную страницу. Маленькая точка затерялась где-то в нижней части Индии, на юго-западе.

– Значит, мы должны отправиться в эту Кишкиндху, договориться с обезьяньим богом и разыскать какую-то согнутую ветку?

– Мне кажется, что вам предстоит найти запретный плод, – совершенно серьезно ответил мистер Кадам.