Текст книги "Боги Атлантиды"
Автор книги: Колин Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Результаты он изложил в книге «Maps of the Ancient Sea Kings» («Карты древних морских царей») с подзаголовком «Доказательство существования развитой цивилизации в ледниковую эпоху». Хэпгуд пришел к выводу, что старые карты со всей определенностью доказывают существование около 7000 года до н. э. всемирной морской цивилизации. Аргументы Хэпгуда подкреплялись вескими документами, и никто в здравом уме не мог усомниться в том, что он обнаружил забытую цивилизацию.
При этом Хэпгуд позаботился о том, чтобы Атлантида в тексте даже не упоминалась. Он не хотел, чтобы собратья-ученые отмахнулись от него как от фанатичного безумца.
Увы, по печальному стечению обстоятельств именно это и произошло. Обычно серьезные исследования выходят за пределы узкого кружка ученых и становятся известны широкой публике далеко не сразу. В случае с Хэпгудом это правило не сработало, поскольку карта Пири Рейса уже снискала дурную славу артефакта, приманивающего чудаков. В 1960 году, за шесть лет до появления книги Хэпгуда, мировым бестселлером стала книга Луи Повеля и Жака Бержье «Le Matin des Magiciens» («Утро магов»), В ней утверждалось, что береговая линия Южной Америки на карте Пири Рейса могла быть нарисована столь подробно в единственном случае: если ее наблюдали с воздуха из космического корабля. В итоге враждебно настроенные ученые заранее готовы были развенчать открытия Хэпгуда как игру воображения.
В 1967 году, через год после издания «Карт древних морских царей», о Хэпгуде одобрительно отозвался в книге «Erinnerungen an die Zukunft» («Воспоминания о будущем») швейцарец Эрих фон Дэникен. Английский перевод этой книги, названный «Колесницы богов», разошелся тиражом большим, нежели Библия. Дэникен утверждал, что все величайшие сооружения Земли, начиная с пирамид и заканчивая статуями острова Пасхи, были возведены пришельцами из космоса.
Эта книга кишела неточностями. Например, Дэникен преувеличил вес пирамиды Хеопса в пять раз и доказывал, что линии пустыни Наска в Перу – это взлетно-посадочные полосы для звездолетов (между тем легко убедиться в том, что они едва вычерчены на поверхности пустыни). Дэникен хвалил Хэпгуда как автора гипотезы, согласно которой карта Пири Рейса была составлена по итогам аэрофотосъемки, произведенной космическими пришельцами, – что Хэпгуду, само собой, даже в голову прийти не могло.
Так испарились последние шансы Хэпгуда на серьезное признание. Судя по всему, ученый ощущал, что оказался в тупике. Он написал две важнейшие книги середины XX века, и обе они были отвергнуты. «Динамичную кору Земли» не восприняли всерьез, поскольку коллеги-ученые сочли, что Хэпгуд – не геолог и не имеет права на умозаключения вне области, в которой компетентен. Но «Карты древних морских царей» относились как раз к этой области, к истории науки. Книга должна была подарить ему мировую славу. Вместо этого Хэпгуда проигнорировали либо высмеяли.
Упав духом, Хэпгуд уволился из колледжа Кина, однако впоследствии все-таки вернулся к проблеме местонахождения Атлантиды. На карте Пири Рейса Хэпгуд заметил остров посреди Атлантики напротив побережья Венесуэлы. Ныне этого острова не существует, однако он изображен еще на двух древних картах, что исключает вероятность ошибки. Сейчас на его месте остались два крошечных островка, расположенных на Срединно-Атлантическом хребте. Они известны как остров Св. Петра и остров Св. Павла и со всей очевидностью являются вершинами подводных гор. Хэпгуд был убежден, что эти острова – единственное, что осталось от Атлантиды.
Он все еще надеялся на то, что кто-нибудь заинтересуется его выводами и проверит их. В 1963 году Хэпгуд обратился к президенту Кеннеди с просьбой выделить ему небольшой корабль, чтобы можно было изучить подозрительный участок. Кеннеди согласился встретиться с ним (Хэпгуд одно время работал на разведку), но встретил свою смерть в Далласе незадолго до того дня, когда эта встреча должна была состояться. Попытки Хэпгуда заинтересовать своим проектом Уолта Диснея и Нельсона Рокфеллера провалились, и он опустил руки.
Вот почему Хэпгуд не сказал ни слова по поводу теории Флэм-Ата, по которой Атлантида могла быть Антарктидой: сам он считал, что уже разгадал тайну этого континента.
В 1989 году Хэпгуд погиб под колесами автомобиля. К тому времени его путь продолжили другие, в частности, инакомыслящий египтолог Джон Энтони Уэст, убежденный в том, что эрозия Сфинкса вызвана не песчаными бурями, а дождями. Уэст убедил геолога Роберта Шоха отправиться с ним в Египет, дабы изучить проблему на месте, и обрадовался, когда профессор Шох подтвердил его теорию. Их выводы были оглашены в 1993 году на конференции Геологического общества Америки; Уэст и Шох сумели убедить других геологов в том, что Сфинкс построен не в 2500 г. до н. э., как принято считать, а в 7000 году до н. э. (Заметим, что тем же временем Хэпгуд датировал свою всемирную морскую цивилизацию.)
К этому времени благодаря продюсеру Дино де Лаурентису, предложившему мне написать сценарий об Атлантиде, полемика заинтриговала и меня. В Нью-Йорке я встретился с Джоном Энтони Уэстом и узнал о том, что этой темой интересуются еще два автора. Первый – канадский библиотекарь Рэнд Флэм-Ат (так я с ним познакомился), написавший в соавторстве с супругой Роуз не опубликованную на тот момент книгу «When the Sky Fell» («Когда упало небо») о том, что Атлантидой была Антарктида. Второй – Грэм Хэнкок, писавший в тот момент книгу «Следы богов», в которой он доказывал, что наша цивилизация на много тысячелетий древнее, чем считают историки.
Я связался с обоими и, когда Флэм-Ат сообщил, что не может найти издателя для своей книги, вызвался прочитать ее и написать к ней предисловие. Не исключено, что именно благодаря этому рукопись в скором времени была принята к изданию.
Грэм Хэнкок также прислал мне теплый ответ, сопроводив его машинописным текстом первой редакции своего труда. Сперва я размышлял над тем, стоит ли вообще браться за перо, если Грэм уже написал обо всем, однако вскоре обнаружились темы, которые он не затронул, например древняя Индия, и я вновь стал работать над собственной книгой, предварительно озаглавленной «До Сфинкса».
Книга «Следы богов» вышла из печати весной 1995 года и немедленно стала бестселлером, превратив Хэнкока в миллионера. Сочинение Флэм-Ата, изданное месяцем-другим ранее, также получило хорошие отзывы, хотя «бомбой» не стало. Мой собственный труд, который теперь назывался «From Atlantis to the Sphinx» («От Атлантиды до Сфинкса»), вышел в мае 1996 года, его первый тираж был раскуплен еще до того, как книга вышла из печати.
В результате в сентябре 1996 года меня пригласили на симпозиум по древнему знанию в университете Делавэра. На него прибыли также Хэнкок, Уэст и Шох. В числе приглашенных был и Роберт Бьювэл, бельгийский инженер, чья замечательная книга «Мистерия Ориона» стала поистине новым словом в дискуссии вокруг Атлантиды. В Каирском музее Бьювэл увидел фотографию пирамид Гизы, сделанную с воздуха, и безо всякого умысла отметил асимметричность их расположения. Две великие пирамиды, Хеопса и Хефрена, находятся на одной умозрительной линии. Самая же маленькая пирамида – Микерина (Менкауры) – выбивается из строя. Что очень странно, поскольку египетские строители были одержимы симметрией.
***
Пирамиды Гизы и созвездие Ориона
Позже, расположившись на ночевку в пустыне, Бьювэл заметил, что три звезды пояса Ориона расположены столь же асимметрично: третья, самая маленькая звезда выбивается из строя. Бьювэл знал, что древние египтяне считали землю зеркалом неба, и задал себе вопрос: не являются ли пирамиды Гизы отражением пояса Ориона?
В настоящее время это отражение перестало быть точным. Из-за феномена, называемого «прецессия равноденствий», получается, что зеркало словно бы повернулось чуть наискось.
Бьювэл произвел расчеты на компьютере и узнал, что последний раз звезды и пирамиды «отражали» друг друга около 10 500 года до н. э. Но к чему древним египтянам было увековечивать именно эту дату?
Тут Бьювэла осенило: Атлантида! Он вспомнил легенду, по которой древний Египет был основан выжившими атлантами. В этом и сокрыт смысл мистерии Ориона.
Рэнд Флэм-Ат и его жена Роуз тоже приехали на делавэрский симпозиум; Флэм-Ат готовился прочитать свою первую публичную лекцию. Мы встретились в первый раз, и я тут же к нему привязался. От Флэм-Ата, круглоголового бородача, веяло силой и решимостью, однако я ощущал себя его защитником, может быть, оттого, что он напоминал моего младшего брата, Барри. Рэнд и Роуз, очаровательная и умная девушка, сочинявшая роман, составляли идеальную пару.
В те выходные ко мне обратился телепродюсер Роэль Оостра, желавший знать, не соглашусь ли я стать ведущим программы «Потоп». По ее версии «великий потоп», упоминающийся во многих древних текстах, стал катастрофой, уничтожившей Атлантиду. Ответив «да», я должен был отправиться в Мексику, Египет и Южную Америку. Будучи типичным Раком, я ненавижу путешествия, однако моя супруга Джой их обожает, потому я согласился при условии, что она поедет со мной. Роэль не возражал, возложив все дополнительные расходы на меня.
Первый этап путешествия – к «смоляным ямам Ла-Бреа» в Лос-Анджелес и затем в Библиотеку Конгресса в Вашингтон – должен был занять пару дней, потому я отправился в путь один. В Библиотеке Конгресса я, к своей вящей радости, вновь встретил Флэм-Ата и укрепился во мнении, что он – один из самых славных моих знакомых. Прощаясь с Флэм-Атом по пути в аэропорт, я ощутил укол от мысли, что не увижусь с ним вновь, ведь я живу в Англии, а он – в Канаде.
Съемки программы заняли полгода, она вышла в эфир в 1998 году. Я отправил Флэм-Ату электронное письмо, в котором спрашивал, видел ли он эту программу. Он ответил, что не видел, и я выслал ему видеокассету. Спустя пару недель я получил от Флэм-Ата письмо с вопросом, не соглашусь ли я поработать вместе с ним над книгой об Атлантиде (этот наш труд был издан под названием «Чертеж Атлантиды»). К письму были приложена журнальная статья Флэм-Ата о его теории.
Суть ее состояла в следующем: до великой атлантической катастрофы древние ученые поняли по извержениям вулканов, что земная кора начала раскалываться и смещаться. Они знали, что такое случалось и прежде, и установили в различных точках линии деформации маркеры, дабы предвидеть наступление катастрофы. Эти маркеры были размещены симметрично по всей поверхности Земли (ибо атланты жили по всему миру).
После катастрофы (которую Флэм-Ат вслед за Платоном датировал 9600 годом до н. э.) цивилизации, пришедшие на смену Атлантиде, обнаружили маркеры и решили, что они сотворены богами или сверхъестественными существами. Маркеры объявили священными и построили в точках их размещения храмы. По этой причине святилища на Земле расположены симметрично.
Последний вывод стал краеугольным камнем теории Флэм-Ата. Он заключил, что священные сооружения появлялись в точках с определенными координатами широты и долготы, и многие из этих точек расположены в узлах квадратной сетки. Эта сетка – доказательство того, что некогда на Земле царила цивилизация атлантов.
Широты и долготы при этом выражались круглыми числами – 50, 40, 25, 10 и так далее. Современные меры скрадывают этот факт, по ним долгота святилища может быть равна 127,153°. Однако достаточно измерить долготу, приняв за точку отсчета пирамиду Хеопса (Флэм-Ат считает, что древние помещали ее на линию нулевой долготы), и мы немедленно увидим, что долготы других священных мест, например Дельф или Теотиуакана, выражаются в целых и круглых числах.
Эта теория полностью меня убедила, и я согласился на сотрудничество с Флэм-Атом. Нашей первой задачей стал поиск издателя. Я обратился к Биллу Гамильтону, агенту Грэма Хэнкока, и он предложил нам сделать ряд выступлений. Мы с Флэм-Атом должны были посещать издателей, читать им небольшие лекции и показывать слайды, иллюстрирующие «теорию чертежа». Договор на книгу будет заключен с тем, кто предложит наибольшее вознаграждение.
Специально для выступлений перед издателями Флэм-Ат прибыл в Англию. Несколько дней мы репетировали в моем доме в Корнуолле, а затем отправились в Лондон и выступили перед полудюжиной издателей. Их предложения превзошли наши ожидания, что не могло не радовать. Затем мы отправились с той же целью в Нью-Йорк Предложенные суммы вновь превысили те, на которые мы рассчитывали. Мы подписали договоры и соглашение о сотрудничестве и приступили к работе над книгой в декабре 1998 года. Сдать рукопись нужно было в январю 2000-го. Материала у нас накопилось много, и мне казалось, что требуется лишь упорядочить его должным образом.
Оставалась, разумеется, важная проблема – письмо Хэпгуда к Флэм-Ату, из которого следовало, что цивилизация существовала уже 100 тысяч лет назад. Я понимал, что, пока мы не докажем утверждение Хэпгуда, наше теоретическое построение будет лишено фундамента. Впрочем, думал я, на решение этой проблемы у нас остается целый год.
Несмотря на то что Флэм-Ат уже связывался с друзьями и родственниками Хэпгуда в попытке разрешить его загадку, я решил вновь ступить на этот путь. Но ни Бет, двоюродная сестра Хэпгуда, ни его друзья Элвуд и Дария Бэббиты не смогли помочь мне отыскать недостающие записи, которые могли бы прояснить гипотезу о цивилизации, что существовала 100 тысяч лет назад. Эти записи имели огромное значение, и без них книга осталась бы детективом без финала. Недели превращались в месяцы, расследование не продвигалось, и мой оптимизм начал иссякать.
Тем не менее я работал не покладая рук. По пути я совершал небезынтересные открытия, например, узнал потрясающую историю «ниневийского числа», которое само по себе несло информацию о дате, когда это число получили: примерно 66 000 лет назад.
И вдруг мне улыбнулась удача. Это произошло 28 февраля 1999 года.
Накануне я получил электронное письмо от друга Хэпгуда. – он куда-то дел посланные мною материалы, и я отослал их ему вновь. Утром воскресенья от него пришло новое письмо, в котором он благодарил меня и сообщал в постскриптуме, что, возможно, стоит связаться с еще одним знакомым Хэпгуда, вышедшим в отставку ученым, живущим в Нью-Гэмпшире. Дописав третью главу «Чертежа Атлантиды» и готовясь к прогулке со своими собаками, я позвонил этому ученому.
Телефонную трубку взял мужчина с приятным голосом жителя Новой Англии. Я поведал ему о последнем письме Хэпгуда Флэм-Ату и сказал, что пытаюсь выяснить, почему Хэпгуд думал, что 100 тысяч лет назад на Земле существовала цивилизация.
Мужчина на том конце провода произнес:
– Конечно же, ведь это я.
Это признание настолько не вязалось с предыдущей беседой, что я не сразу понял, что именно он сказал.
– В каком смысле – вы?
– Это я дал Чарли Хэпгуду информацию, которая убедила его в том, что цивилизация существовала 100 тысяч лет назад.
Мое сердце замерло.
– И что вы ему сказали?
– Ну, если по порядку… я сказал ему, что неандертальцы установили эквивалент мегалитического ярда Тома, а кроманьонцы унаследовали это знание.
– Что навело вас на эту мысль?
– Много чего. Начиная с известнякового диска из Ла-Кины.
Астроном Александр Том утверждал, что при возведении мегалитов в разных частях света использовалась одна и та же основная единица измерения – «мегалитический ярд». Меня поразило заявление собеседника, будто эта единица измерения использовалась еще неандертальцами (что доказывали размеры диска из Ла-Кины, вырезанного неандертальцами сто тысяч лет назад).
В тот день я провисел на телефоне более двух часов и, когда разговор завершился, ощутил себя словно бы оглушенным. Мой новый знакомый был ошеломляюще эрудирован и подкреплял свои доводы в пользу древности цивилизации, возраст которой он выводил из системы мер, лингвистическими аргументами, то и дело воспроизводя слова греческого, шумерского, семитских языков и санскрита.
Его теория и следствия из нее были невообразимо сложны: он говорил о музыке, расстояниях между планетами, археологии и атомных номерах. Темы опубликованных им статей, которые он обещал прислать, варьировались от пирамиды Хеопса, искусства ледникового периода и археологии каньона Чако до алхимических символов.
Хотя почти все его идеи были для меня слишком сложны, они казались правдоподобными. Мой старый друг, психолог Стэн Гуч, написал книгу под названием «Cities of Dreams» («Города грез»), В ней он доказывал, что неандертальцы были необычайно умны и создали собственную цивилизацию. Я ни на миг не сомневался в том, что неандертальцы были куда более разумны, нежели принято считать. Точка зрения, согласно которой древняя система мер может доказать существование великой працивилизации, отстаивалась в замечательной книге А.Э. Берримана «Историческая метрология», изданной в 1953 году.
Я почти не сомневался в том, что разрешил загадку «хэпгудовской цивилизации», возраст которой составлял 100 тысяч лет. Теперь я знал, кто именно предоставил Хэпгуду убедившие его доказательства (известняковый диск и древнюю систему мер), и понимал, что Хэпгуд, рассмотрев эти доказательства, увидел, что решение проблемы должно быть связано с неандертальцами, так же ясно, как это видел я.
По понятным причинам я хотел включить в «Чертеж Атлантиды» неожиданные сведения, которые получил от необычайно осведомленного ученого из Нью-Гэмпшира. Флэм-Ат, однако, придерживался иного мнения. Поскольку в конечном счете мы не сумели договориться, эта информация на страницы книги не попала.
На этом все могло бы закончиться, однако знаменательные идеи Хэпгуда интриговали и продолжают интриговать меня настолько, что я не мог не приступить к дальнейшим исследованиям. За шесть лет, прошедших после издания «Чертежа Атлантиды», появились новые доказательства высокой разумности неандертальцев, подтверждающие и гипотезу Хэпгуда, и доводы, приведенные Стэ-ном Гучем в «Городах грез».
В последующих главах я расскажу о длившемся десять лет исследовании с целью установить возраст человеческой цивилизации.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ВНИЗ ПО НИЛУ
В ноябре 1998 года мы с Джой отправились в Египет. Мы планировали сплавиться вниз по Нилу с группой писателей, интересующихся древними цивилизациями. Среди наших коллег-путешественников были Джон Уэст, Роберт Бьювэл, Роберт Темпл, Майкл Бейджент, Ральф Эллис и Юрий Стоянов, специалист по древней дуалистической религии. Я хотел собрать материал для книги «Чертеж Атлантиды», которую должен был начать вскоре после возвращения.
Мы прилетели в Каир и взяли такси до гостиницы «Мена-Хауз», расположенной в полумиле от Сфинкса. На следующее утро мы поднялись в половине шестого, чтобы увидеть, как из-за пирамид встает солнце.
Когда смотришь на фотографии, кажется, что в пирамидах нет ничего загадочного: по сути, они являют собой большие груды камней. Но когда ты стоишь напротив пирамиды Хеопса, проблема видна как на ладони. Уложить гранитные блоки весом от двух до шести тонн каждый в первый, второй, даже третий ярус нетрудно; эта задача по силам простым рабочим. Остаются, однако, еще двести ярусов. Как бы вы подняли блоки на, скажем, 150-й уровень? Поставили бы аппарель и затащили бы их наверх? Но для изготовления подобной аппарели нужно столько же стройматериалов, сколько требуется на саму пирамиду. Более того, чтобы аппарель не развалилась, она должна быть изготовлена из камня.
Может быть, прав Геродот, который писал, что строители поднимали каменные блоки по одному за раз на передвижном подъемнике? При использовании этого метода на подъем и установку одного блока уходит день, и даже если устанавливать ежедневно 25 блоков, строительство пирамиды займет 274 года. (Как мы помним, она составлена из 2 300 000 блоков.) Геродот заявлял, что пирамиду построили за 20 лет, что со всей очевидностью невозможно, если только строители не обладали неким секретом, забытым впоследствии.
Что, если взять напрокат гигантский кран? Но сегодня в мире нет крана, который справился бы с подобной задачей.
Использовать энергию ветра? Американский ученый доктор Морин Клеммонс провела серию необычных экспериментов с целью доказать, что ветроэнергетика могла использоваться при строительстве пирамид. В 2004 году доктор Клеммонс наглядно показала, что камни и обелиски, весящие каждый по несколько тонн, можно поднять в воздух при помощи гигантских воздушных змеев и перемещать в том или ином направлении с деревянных лесов. Доктор Клеммонс тем не менее признает, что понятия не имеет о том, как блоки весом 80 тонн были помещены в самый центр пирамиды Хеопса. Любой турист, видевший эти блоки, согласится: когда пытаешься представить, как их можно было поднять, воображение буксует.
В 1980-е годы видный ученый Джозеф Джокменс, писавший под псевдонимом Джаландрис, издал смелую книгу, в которой охватил множество аспектов этой проблемы. В ней он писал о «невозможных инженерных трюках и каменных блоках, которые были подняты на высоту, недостижимую для кранов, рычагов и сильнейших рабочих».
«В 1978 году, – писал Джокменс, – правительство Египта разрешило японской компании «Ниппон Корпорейшн» построить мини-пирамиду к юго-востоку от пирамиды Микерина, третьей пирамиды Гизы. Размер сооружения не играл роли, важна была технология строительства: японцы пытались построить пирамиду методами, которые якобы применялись древними египтянами, иначе говоря, методами, которые приписывают им современные археологи.
Японцы планировали добывать камни на ближних холмах, сплавлять их на плотах по Нилу, доставлять на стройплощадку методом «раз-два-взяли!», когда толпа рабочих тянет камень при помощи веревок, наконец, поднимать их и укладывать в пирамиду, используя при этом простые рычаги.
Не успело строительство начаться, как планировщики обнаружили, что столкнулись с непреодолимыми проблемами. Начать с того, что камни не поддавались ручным инструментам, и рабочие в каменоломне вынуждены были применить отбойные молотки. Сплавлять добытые блоки по Нилу на деревянных плотах оказалось небезопасно, поэтому их начали перевозить на пароходе. Когда камни оказывались на берегу, появлялись большие бригады нанятых японцами арабских рабочих, однако блоки отказывались сдвигаться с места, увязая в речном иле или песках. Вновь требовалось призывать на помощь современную технику, в итоге камни доезжали до стройплощадки на тяжелых грузовиках, работавших на пределе мощности.
Последний штрих: тяжелые камни не могла поднять вся рабочая рать. Бесполезны оказались и веревки, и рычаги, и блоки. На выручку японцам поспешили огромные краны и вертолеты. Однако, невзирая на самое мощное на сегодняшний день подъемное оборудование, укладка камней в пирамиду оказалась занятием крайне медленным и утомительным: каменные блоки сплошь и рядом ложились неровно, многие из-за грубой и неловкой транспортировки трескались, а то и разбивались.
На этой стадии вмешались египетские власти. Из опасения, что тяжелые машины, о которых в договоре не было и речи, разрушат экосистему пустыни, они приказали снести то немногое, что успели построить японцы» [4]4
Joseph Jochmans, The Hall of Records (частное издание,1980).
[Закрыть].
Возможно, Сфинкса строить было легче. Но ненамного.
Нас в отличие от большинства посетителей пустили в котлован, в котором «сидит» Сфинкс. Пока солнце не поднялось, воздух был неприятно холоден; затем, когда свет затопил пустынный пейзаж, стало нестерпимо жарко. Мне не терпелось взглянуть на стены котлована поближе, поскольку в прошлое посещение Египта я вынужден был заодно с остальными туристами смотреть на Сфинкса с большого расстояния. Теперь я получил возможность изучить следы дождевой эрозии, убедившие Джона Уэста в том, что Сфинкс на тысячи лет старше, чем считается.
Первым об этом заговорил не Уэст. До него ту же идею выдвинул эксцентричный французский алхимик Рене Шваллер де Любич. Большую часть жизни Шваллер пытался постичь, как красное и синее стекло Шартрского собора было окрашено без красителя. Он был сражен искусностью средневековых ремесленников и, разумеется, задавался вопросом, от кого те переняли свои приемы. В середине 1930-х годов Шваллер вместе с женой Ишой отправился в Египет. Они осмотрели гробницу Рамзеса VI с настенной росписью, на которой фараон изображался гипотенузой правильного прямого треугольника со сторонами, соотносящимися как 3:4:5. Эта роспись доказывала, что теорема Пифагора была известна египтянам за тысячу лет до Пифагора. Неожиданно Шваллер убедил себя в том, что знания средневековых мастеров уходят корнями в Древний Египет.
Увидев Сфинкса и его котлован, Шваллер моментально сообразил, что смотрит на следы эрозии, вызванной водой, а не песчаными бурями. Если поверхность скалы обдувается песком, она выветривается слоями: более твердая порода выдается, более мягкая стирается. Если скала подвергается воздействию дождей, она опять-таки истачивается слоями, кроме того, на ней образуются вертикальные борозды, по которым стекает вода. Стены же Сфинкса являют нам оба типа эрозии, как вертикальной, так и горизонтальной.
Стоя перед стеной котлована, мы увидели все это своими глазами. Линии на скале расходились кругами, словно морщины на попке младенца. Загвоздка в том, что дождь в Египте – явление редкое. Шваллер (и Уэст) указывали на то, что постоянные дожди шли здесь только в конце последнего ледникового периода, около 10 000 г. до н. э. Этот довод, судя по всему, подтверждает теорию, согласно которой Сфинкс был высечен уцелевшими атлантами.
Некогда перед Сфинксом, пристально глядящим на восток, стояли два храма, один справа и один слева. Ныне сохранился лишь один из них, так называемый «храм Сфинкса» по правую руку. Его 200-тонные известняковые блоки были вырезаны в скальной породе по обе стороны Сфинкса, и мы до сих пор не можем понять, как египтянам удалось поднять их и сложить вместе. Геологи предполагают, что Сфинкс первоначально был огромной твердой скалой, выдававшейся из известняка, и что в отдаленном прошлом эту скалу обтесали, придав ей форму головы, возможно, львиной (что имеет смысл, если это произошло в эру Льва, около 10 000 года до н. э.).
Затем кто-то решил оснастить голову львиным телом, и из известняка вырезали блоки, на месте которых образовался котлован. Сфинкс был окружен стеной с обеих сторон. Очередной египетский фараон повелел высечь вместо львиной морды свое лицо, в результате голова уменьшилась в размерах. Если сравнить ее с исполинским телом, она выглядит нелепо.
Нам известно, что, когда в Египет прибыли первые европейские исследователи, Сфинкс был по шею погребен под песком; мы можем заключить, что песчаный саван защищал его тысячи лет. Согласно найденной между лапами Сфинкса стеле, около 1425 года до н. э. фараон Тутмос IV видел сон, в котором бог солнца просил его расчистить песок.
Сфинкс имеет 240 футов в длину и 60 футов в высоту. Мы прошли к его дальнему концу, «залатанному» огромными каменными блоками. По всей видимости, ремонт произвел фараон Хефрен, сын Хеопса (Хуфу), построившего Великую пирамиду. Хефрен жил около 2500 года до н. э… То, что он должен был ремонтировать монумент, созданный, как утверждают археологи, его отцом пятьюдесятью годами ранее, кажется странным. Если учесть степень эрозии, не логично ли предположить, что возраст Сфинкса уже ко времени Хеопса и Хефрена исчислялся по меньшей мере веками?
К половине десятого утра жара стала невыносимой. Нас одолело желание выпить чего-нибудь прохладительного, и мы сбежали обратно в гостиницу вместе с Джоном Уэстом, который направлялся на завтрак. Во время трапезы Джон напомнил нам о том, как он сумел доказать, что Сфинкс носит лицо вовсе не фараона Хефрена (на чем настаивают ортодоксальные археологи). Своим открытием Уэст обязан статуэтке, которую нашли в захоронении в храме Сфинкса и объявили изображением Хефрена. Джон полагал, что лик Сфинкса ничем не напоминает этого фараона, и попросил Фрэнка Доминго, судебного художника из полиции Нью-Йорка, приехать и сравнить два лица.
Сравнив их, Доминго установил, что одно совершенно не походит на другое. Он даже сделал масштабные чертежи головы Хефрена и поврежденного лица Сфинкса (которое выглядит так, будто по нему одно время массированно стреляли из пушек). Доминго показал, что подбородок Сфинкса выдается куда более подбородка Хефрена и что линия, проведенная от уха Сфинкса к краю его рта, имеет наклон в 32°, в то время как аналогичная линия у Хефрена имеет наклон в 14°. Отсюда следовал вывод: это лица разных людей.
После завтрака наша группа отправилась в Каирский музей и стала разглядывать статую Хефрена, обнаруженную в храме Сфинкса. Мы с Джой согласились, что на Сфинкса она ничуть не похожа. В первом зале музея мы увидели аэрофотоснимки пирамид, впечатлившие в свое время Роберта Бьювэла и послужившие основанием для теории, по которой пирамиды Гизы были построены как «отражение» пояса Ориона. Бьювэл указал на то, что Нил и пирамиды расположены друг относительно друга точно так же, как широкая лента Млечного Пути расположена относительно звезд пояса Ориона. Зеркальное отражение – налицо.
На следующее утро мы вылетели на самолете в Асуан, расположенный в пятистах милях вниз по Нилу, там, где река пересекает границу с Суданом. Мне не терпелось увидеть древний город, поскольку он сыграл важную роль в развитии теории Хэпгуда. Первоначально этот город назывался Сиена. Именно здесь гениальный Эратосфен определил размер Земли.
Однажды Эратосфен узнал, что в полдень летнего равноденствия в глубине самого глубокого колодца Сиены отражается солнце. Этот факт, разумеется, означал, что солнце находилось в зените и городские башни не отбрасывали тени. Однако в Александрии, городе в пятистах милях к югу, тени у башен имелись. Все, что нужно было сделать Эратосфену, – это измерить длину тени от башни в Александрии в полдень 21 июня. Так он узнал, под каким углом лучи солнца падали на Александрию в тот момент, когда оно светило на Сиену строго вертикально. Угол равнялся семи градусам. Если 7° соответствуют 500 милям изогнутой земной поверхности, легко высчитать, что 360° соответствуют 24 000 миль, что для 240 г. до н. э. – оценка замечательно точная.
Определяя расстояние между городами, Эратосфен слегка ошибся и впоследствии увеличил размер Земли на 4°. Хэпгуд обнаружил, что, если учесть эту ошибку, карта Пири Рейса окажется еще более точной.
Земля являет собой шар, а карта – плоскость, потому сегодняшние картографы пользуются проекцией Меркатора, основанной на линиях широты и долготы. Древние картографы использовали метод куда более сложный и не менее эффективный. Они выбирали центр и рисовали вокруг него круг, который делили на шестнадцать частей, словно пирог. Затем они чертили по окружности «пирога» квадраты, выходившие за пределы круга.
