Текст книги "Боги Атлантиды"
Автор книги: Колин Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
В поезде, который вез меня обратно в Корнуолл, я прочел купленную в росслинской книжной лавке книгу «Ключ Хирама» Роберта Ломаса и Кристофера Найта, повествовавшую о часовне Росслин. Книга усилила мои подозрения: судя по всему, Вильям Сен-Клер был хранителем странного (и нехристианского) культа.
Современные масоны склонны думать, что их необычная церемония посвящения (посвящаемый надевает на шею петлю, обувает одну ногу в туфлю, а на второй закатывает штанину до колена, после чего дает невнятные ответы на столь же невнятные вопросы) появилась на пустом месте. Ломас и Найт решили, что на самом деле эта церемония являет собой секретный код. Они пришли к заключению, что масонское братство изначально возникло на основе средневековой организации рыцарей-тамплиеров, которые, в свою очередь, хранили тайны, известные со времен великого потопа.
Своим названием тамплиеры (они же храмовники) обязаны иерусалимской штаб-квартире ордена, которая располагалась на подвальном этаже Храма Соломона (правильнее говорить о руинах храма, разрушенного римлянами в 70 году н. э., спустя всего четыре года после того, как Ирод его восстановил).
Христианские рыцари захватили Иерусалим в 1099 году в ходе Первого крестового похода. Прошло 20 лет, и 9 французских рыцарей из Труа, явившись к королю Иерусалима Балдуину II, сказали ему, что поклялись защищать дороги, чтобы обеспечить безопасность христианских паломников. Они спросили короля, не разрешит ли тот построить дом на Храмовой горе, и Балдуин выделил рыцарям участок земли, включавший «подвал» Храма Соломона, где они устроили конюшню.
Тут начинается самое интересное: девять рыцарей не стали создавать отряд, который мог бы защитить пилигримов (в любом случае девять человек вряд ли могут обеспечить безопасность на всех дорогах). Вместо этого они в течение семи лет раскапывали «конюшню» и сидели тише воды ниже травы. Они явно надеялись что-то найти. В 1970-х годах израильские археологи обнаружили один из выкопанных рыцарями туннелей.
Что они искали? Разрушив Храм, римляне вывезли все его сокровища. Может быть, остатки этих сокровищ были зарыты под Храмом?
Как бы то ни было, тамплиеры, судя по всему, ничего не нашли, ив 1126 году, через семь лет после начала раскопок, предводитель рыцарей Гуго де Пейен вернулся во Францию. Казалось, попытка основать орден провалилась.
Тут объявился его спаситель. Цистерцианец Бернар Клервоский (позднее – святой Бернар) был одним из наиболее могущественных прелатов Франции, пусть он и отказывался принимать официальные титулы, оставаясь всего лишь аббатом. Бернар, кроме прочего, приходился племянником одному из девяти рыцарей, Андре де Монбару. Именно Монбар сопровождал Пейена на пути во Францию.
Через два года в городе Труа был созван собор, целью которого было убедить Церковь поддержать начинания рыцарей-тамплиеров. В 1128 году был основан «Орден Бедных Рыцарей Иисуса и Храма Соломона». Он был подотчетен одному только папе римскому. При поддержке св. Бернара в орден стекались и средства, и рекруты, в итоге тамплиеры стали богатейшим из религиозных орденов Европы.
Второй крестовый поход, объявленный по инициативе Бернара Клервоского после падения Эдессы в 1144 году, окончился неудачей: в 1187 году мусульмане под предводительством Саладина вернули себе Иерусалим. Невзирая на семь крестовых походов, которые объявлялись на протяжении следующего столетия, восстановить власть христиан на Востоке не удалось. Их разгром завершило падение Акры в 1291 году. Рыцари-храмовники были уже не нужны.
Однако при них остались власть и богатство (которым рыцари были отчасти обязаны налоговым льготам). Орден возглавил великий магистр Жак де Молэ, тамплиеры зализали раны на Кипре и стали думать, что делать дальше. Оставаться на Кипре было небезопасно – мусульмане совершали набеги на Лимасол и захватывали пленников, за которых надо было платить выкуп. Тамплиеры думали о возвращении во Францию, но тут их поджидала проблема: король Филипп Красивый (1265–1314) враждовал с папой Бонифацием VIII. Поскольку тамплиеры считали понтифика своим владыкой, их возвращение во Францию могло не понравиться королю.
Что до самого короля, то он не жаловал храмовников из общих соображений: заносчивые рыцари, как и их римский владыка, его раздражали. (Возможно, потому, что однажды Филипп пытался вступить в орден, но получил отказ.) Король вышел из этой схватки победителем. Когда папа пригрозил отлучить Филиппа Красивого от Церкви, тот объявил Бонифация еретиком и взял его под стражу в собственном доме; Бонифаций скончался вскоре после того, как вновь оказался на свободе.
Его преемник, Бонифаций IX, возобновил войну, проигранную его предшественником, и Филипп избавился от него, приказав отравить. Затем король вознамерился посадить на папский престол собственного ставленника Бертрана де Го, архиепископа Бордо.
Филипп заранее обговорил множество условий, на которых соглашался поддерживать кандидатуру Бертрана. В частности, новый папа должен был перенести папский престол во Францию. Одно условие хранилось в тайне и никогда не разглашалось: судя по всему, папа согласился не выступать против планов короля арестовать тамплиеров и присвоить их деньги.
В 1305 году Бертран стал папой Климентом V, и король немедленно приступил к реализации плана захвата чужого имущества, одного из самых необычных за всю историю человечества. Он решил взять под стражу всех живших во Франции тамплиеров (15 тысяч человек) и обвинить их в ереси. Представьте себе современного короля, который хочет арестовать всех офицеров армии, флота и ВВС!
Удивительнее всего то, что Филипп Красивый добился своего. Запечатанные приказы разлетелись по Франции за четыре недели до атаки на орден, и в пятницу, 13 октября 1307 года тамплиеры были арестованы.
Храмовников обвинили в гомосексуализме и в том, что они поклонялись демону Бафомету, а также плевали на крест. Под ужасными пытками (рыцарей держали над раскаленными жаровнями) многие сознались в содеянном. В их числе был и великий магистр Жак де Молэ. Однако 18 марта 1314 года, когда тамплиерам был вынесен приговор, Молэ отказался от своих слов и заявил, что признался под пыткой. Планы короля оказались под угрозой, и разъяренный Филипп тут же приказал сжечь Молэ и его друга Жоффруа де Шарне на медленном огне.
Этот приказ был приведен в исполнение на следующий день на Еврейском острове посреди Сены. Говорили, будто Молэ предсказал, что не пройдет и года, как король и папа встретятся с ним перед престолом Всевышнего. Прошло три месяца, и оба были мертвы: Филипп погиб во время охоты на кабана, Климент скончался от недуга.
Аресту подверглись далеко не все тамплиеры. Их пришвартованные в Ла-Рошели корабли за день до атаки на орден снялись с якоря и исчезли. Капитаном одного из этих кораблей был сеньор де Го, родственник папы, Бертрана де Го. Не исключено, что Бертран предупредил его о готовящихся арестах.
Мы знаем, что случилось по меньшей мере с одним кораблем. Им командовал рыцарь Анри де Сен-Клер, осевший в Шотландии. Один из его потомков построил часовню Росслин.
Заманчиво предположить, что другие корабли флота тамплиеров за два века до Колумба пересекли Атлантику, а один из них позднее возвратился в Шотландию. Иначе почти невозможно объяснить, откуда на стенах Росслинской часовни взялись изображения кукурузы и алоэ.
Есть и другая проблема, не менее занимательная. Если тамплиерские флотоводцы знали о существовании Америки, откуда они получили эти сведения? Должно быть, они читали манускрипты или видели карты, на которых была изображена Америка, «карты древних морских царей». Но где они их нашли? Вернее всего, эти манускрипты и карты были извлечены из-под земли в подвале Иерусалимского храма, где тамплиеры жили и раскапывали «конюшню».
Но кто спрятал там древние документы? Ясно, что не иудейские священники – их интересовало лишь одно: как спасти сокровища Храма от римлян.
Известно, однако, что в 66 году н. э., когда в Иудее случилось восстание, в этой местности жили люди, обладавшие некими сокровищами и желавшие укрыть их от посторонних глаз. Речь о ессеях, секте, которая удалилась в пустыню, дабы выразить тем самым недоверие израильско-иудейской династии Хасмонеев или Маккавеев. Последние были потомками знаменитого иудейского партизана Иуды Маккавея, который двумя столетиями ранее поднял восстание против сирийского господства. Когда Иуда погиб в бою, во главе партизанских отрядов встал его брат Ионафан; спустя некоторое время он сделался первосвященником и основал маккавейскую династию. Ортодоксальные иудеи его не признавали, поскольку Закон гласит, что первосвященники должны быть из рода Ааронова. Они создали оппозиционную партию – фарисейскую.
Ессеи, ведомые пророком, который называл себя Учителем Праведности, пошли еще дальше: они обосновались в Кумране, в пустыне близ пещер Мертвого моря. Судя по всему, они жили в палатках и использовали пещеры как книгохранилища. Прошло почти две тысячи лет прежде, чем ессейские священные книги были извлечены из пещер и произвели сенсацию. Их стали называть «свитками Мертвого моря».
Ломас и Найт придерживаются широко распространенной теории, по которой Иисус был ессеем. Его младший брат Иаков унаследовал титул Учителя Праведности. Иисус был распят после того, как попытался поднять восстание против римлян. Иакова жрецы сбросили со стены Храма и забили камнями до смерти. Когда в 66 году н. э. император Веспасиан явился вместе со своим сыном Титом, чтобы подавить иудейское восстание, ессеи приготовились биться до последней капли крови и, как утверждают Ломас и Найт, зарыли самые ценные священные книги в Храме. Большая часть ессеев погибла в боях с захватчиками, Тит сровнял Храм с землей и увез его сокровища в Рим. Однако предания о спрятанных манускриптах сохранились (в следующей главе мы рассмотрим связанную с ними ошеломляющую теорию), и когда Церковь объявила Крестовый поход с целью завоевать Святую землю, хранители преданий поняли, что появилась возможность вернуть утерянные книги.
В первую очередь эти книги надлежало перевести. Один из рыцарей, Жоффруа де Сент-Омер, был знаком со старым ученым по имени Ламберт (ныне он известен как Ламберт Сент-Омерский); вероятно, около 1119 года Жоффруа отвез ему несколько свитков. Так или иначе, сейчас имя Ламберта чаще всего связывается с копией рисунка «Небесный Иерусалим», на котором появляются все основные символы масонства – две колонны, масонский треугольник и компасы. Масонское братство в Европе было основано якобы пять веков спустя.
Ломас и Найт указывают на то, что Небесный Иерусалим (или Новый Иерусалим) упоминается в свитках Мертвого моря как часть видения Иезекииля. Их доказательство слишком сложно, чтобы привести его целиком. Они приходят к следующему выводу: «Открытие свитка о Новом Иерусалиме… убеждает нас в том, что тайны ордена тамплиеров были записаны в манускриптах, закопанных назореями (или ессеями Кумрана…)» [132]132
Christopher Knight and Robert Lomas, The Hiram Key: Pharaohs, Freemasons and the Discovery of the Secret Scrolls of Jesus (Rockport, MA: Element Books Ltd., 2000).
[Закрыть].
Если этот свиток был одним из пергаментов, обнаруженных под Храмом, значит, ессеям были ведомы масонские секреты.
Далее Ломас и Найт обращают наше внимание на Палестину времени Иисуса. Открытия следуют одно за другим. Вскоре становится ясно, что христианский Иисус из Назарета и Иисус, каким его знали современники, – это две совершенно разные фигуры. Во времена Иисуса город Назарет вообще не существовал. Иисуса называли «Иисусом Назореем», а не Назаретянином. Сегодня мы описали бы назореев как иудейских пуритан. Они строго придерживались вегетарианского рациона, отвергали приношение в жертву животных и отказывались считать, будто Моисей получил божественное откровение. Шарль Гиньбер писал, что «в некоторых аспектах они напоминали ессеев», однако Ломас и Найт убедительно доказывают, что назореи и были ессеями [133]133
Charles Guignebert, The fetvish World in the Time of Jesus (New York: University Books, 1959).
[Закрыть].
Ломас и Найт обнаружили также сегодняшних назореев, живущих на юге Ирака. Ныне эта секта называет себя мандейской. Христиане ли они? Не совсем. Они поклоняются не Иисусу, а его родственнику Иоанну Крестителю. Иисуса мандеи считают всего-навсего повстанцем и еретиком, который не сохранил доверенные ему тайны.
В книге «А History of Secret Societies» («Тайные общества») Аркон Дарол утверждает, что мандеи «исповедуют древнюю форму гностицизма, включающую инициацию, блаженство и различные ритуалы, некоторые из которых напоминают масонские» [134]134
Arkon Daraul, A History of Secret Societes (New York: Citadel Press, 1962).
[Закрыть].
Более того, у мандеев есть специальное рукопожатие и обряд, во время которого (точно как у масонов) посвящаемый воскресает.
Ломас и Найт считают эти «совпадения» достаточными, чтобы заключить: масонство зародилось не в XVII веке, оно куда старше. С ними трудно не согласиться.
Отсюда мы перейдем к странным и весьма нетрадиционным взглядам на христианство.
Ломас и Найт доказывают, что Иисус не просто проповедовал вселенскую любовь; он хотел освободить свою страну от римлян и был готов поднять ради этого восстание. Многие считали, что он не прав.
«Судя по всему, Иисус, или Иешуа бен-Иосиф (под этим именем его знали современники), не пользовался любовью ни в Иерусалиме, ни в Кумране. Он желал радикальных перемен, которые не готовы были принять ни его семья, ни обитатели Кумрана. Как мы покажем далее, все факты указывают на то, что большинство, включая Марию и Иосифа, поддерживало Иакова» [135]135
Christopher Knight and Robert Lomas, The Hiram Key: Pharaohs, Freemasons and the Discovery of the Secret Scrolls of Jesus (Rockport, MA: Element Books Ltd., 2000).
[Закрыть].
Ессеи, утверждают Ломас и Найт, считали Иисуса и Иоанна Крестителя мессиями, «двумя колоннами», которые поддерживают масонство. Слово «кумран» означает «арочный проход», а также арку, которая соединяет колонны Бога.
После смерти Иоанна Крестителя, говорят Ломас и Найт, взгляды Иисуса сделались еще более резкими, и он взял на себя роль Иоанна, то есть «второй колонны». Жителям Кумрана это не понравилось. (Я должен подчеркнуть, что Ломас и Найт подкрепляют самые возмутительные выводы цитатами из исторических текстов.) Служение Иисуса продолжалось год, все это время он искал сторонников, проповедуя в глухомани, куда римляне почти не заглядывали.
Затем он решил, что настало время действовать. Иисус въехал в Иерусалим на осле, дабы, исполнилось предсказание пророка Захарии, сказавшего, что царь прибудет на осле. Иисус отправился в Храм и поднял мятеж, напав на ростовщиков. Затем он отступил к селению Вифания и стал ждать революции.
Римляне издали плакат (сохранившийся до наших дней), на котором разыскиваемый преступник Иисус изображен маленьким (около 4 футов 6 дюймов), лысым и горбатым [136]136
Rupert Furneaux, The Other Side of the Story: The Strange Story of Christianity, the Dark Spot of History (London: Cassell, 1953).
[Закрыть]. Сначала был арестован Иаков, брат Иисуса, потом и он сам – в Гефсиманском саду, через пустырь от Храма. Оттуда Иисус должен был видеть две колонны восточных врат и соединяющую их арку, две колонны Нового Иерусалима, которыми на деле был он сам.
Анализ фактов доказывает, что Иисус не ожидал ареста. Он нанес первый удар, вскоре за ним должна была восстать вся Иудея, весь народ Израиля. Иисус рассчитывал при помощи Яхве сделать для своего народа то, что сделал для него двумя веками ранее Иуда Маккавей. Однако Иисус недооценил римлян и их еврейских прихвостней. Они решили подавить восстание в зародыше.
Мой старый друг Хью Шонфилд, известный еврейский ученый, был твердо убежден в том, что Иисус не погиб на кресте: ему дали снадобье, позволявшее имитировать смерть. Шонфилд написал об этом книгу «The Passover Plot» («Пасхальный заговор»), Генри Линкольн, Ричард Ли и Майкл Бейджент разрабатывают ту же версию в книге «The Holy Blood and the Holy Grail» («Святая Кровь и Святой Грааль»),
Итак, в возрасте 33 лет Иисус был распят, и его тело поместили в специально приготовленную гробницу. Спустя два дня тело исчезло; несколько учеников Иисуса видели его живым. Что касается дат, они спорны. Скорее всего, Иисус родился в 7 году до н. э. Иначе говоря, миллениум следовало отмечать в 1993 году [137]137
Percy Seymour, The Birth of Christ – Exploding the Myth (London: Virgin, 1998, 1999).
[Закрыть].
Далее мы переходим к Савлу, еврею и римскому гражданину. Он сменил имя на «Павел», когда стал гражданином Рима (а не когда, вопреки расхожей версии, был обращен в христианство). Ему было поручено выкорчевать остатки движения за свободу Иудеи, чем он и занялся примерно через десять лет после распятия Иисуса, в 43 году н. э. Среди первых жертв Павла была секта мандеев, которых изгнали в Ирак. 17 лет спустя он ослеп «по дороге в Дамаск» и стал во главе христиан.
Скорее всего, тут речь идет не о сирийском Дамаске (Павел не имел там никакой власти), а о Кумране, который назван Дамаском. Ломас и Найт предполагают, что Павел собирался взять под стражу брата Иисуса, Иакова, которого теперь называли Иаковом Праведным. Когда у Павла восстановилось зрение, он очаровался романтической доктриной, позже распространившейся под именем христианства.
Вероятно, Иакова испугали вести о том, что его гонитель прибыл в Кумран и умоляет рассказать ему все об Иисусе. Судя по всему, то, что Иаков и другие члены общины рассказали Павлу, вдохновило его на создание собственной религии, центром которой стал Иисус. Когда кум-ранцы узнали о том, что новообращенный взялся за проповеди, они прозвали его «человеком лжи».
Согласно Павлу, есть две истории жизни Иисуса: собственная история Павла и история Иакова Праведного. Павел считал, что Иисус был сыном Бога и умер на кресте, дабы спасти человечество от последствий греха Адама. Эта история была придумана для гоев, в особенности для тех из них, кто ценил эллинскую культуру (подобно римлянам). Иисус, по Павлу, был подобием греческого бога, принявшим смерть ради того, чтобы его последователи попали на небо.
Иаков и назореи были известны также как мессианисты – они по-прежнему ждали прихода Мессии, а часть их, видимо, считала, что принявший мученическую смерть революционер Иисус воскреснет и поднимет вооруженное восстание против римлян. (Эти экстремисты называли себя «зелотами».) Мессия, которого они ждали, был ортодоксальным иудеем, таким же, как Иуда Маккавей. Вслед за Иисусом мессианисты верили также в то, что вскоре наступит конец света и они одни будут спасены.
Однако христианство Павла, которое он проповедовал среди неевреев, было куда более привлекательным. В своей книге «А Criminal History of Mankind» («Уголовная история человечества») я отмечаю:
«Эта новая версия христианства привлекала в равной мере и гоев, и евреев. Для того чтобы понять, что Павел имел в виду под грехопадением, любому разумному человеку достаточно было взглянуть на Рим Тиберия, Калигулы и Нерона. Эти помешанные на сексе алкоголики являлись живой иллюстрацией того, что Рим погряз в безнравственности. Римская матрона, торговавшая своим телом ради удовольствия, доказывала, что Ева пала столь же низко, как Адам. Мир тошнило от римской жестокости, римского материализма, римского блуда. Христианство, обращаясь напрямую к духу, предлагало смысл жизни и цель; оно было глубокомысленно. Сильному оно обещало новые высоты знания. Слабому оно говорило о мире и примирении, о том, что уставший отдохнет, а смиренного ждет награда. Всем и каждому христианство обещало конец царства Цезаря с его распятиями, избиениями и экзекуциями по воле власть имущих. Христиане надеялись на скорый конец этого мира» [138]138
Colin Wilson, A Criminal History of Mankind (London, New York: Granada, 1984).
[Закрыть].
По иронии судьбы именно иудейское восстание 66 года привело к победе христианства Павла над мессианизмом Иакова. Поводом для этого восстания (по крайней мере, одним из поводов, как утверждал еврейский историк Иосиф Флавий) послужило убийство Иакова священниками в 62 году. Нерон был вынужден послать на подавление восстания полководца Веспасиана. Когда Нерон покончил с собой, войска провозгласили Веспасиана императором.
Веспасиан вернулся в Рим, оставив своего сына Тита осаждать Иерусалим. Город пал в сентябре 70 года. Храм был сожжен, мятежники, включая мессианистов, зверски убиты, сокровища Храма Тит увез в Рим. Когда мессианистов не стало, у придуманной Павлом религии распятого спасителя, о котором он проповедовал вне Иудеи, не осталось конкурентов. Путь к завоеванию мира был свободен.
Христианство было популярно именно в силу того, что предвещало конец света. Иисус говорил, что Армагеддон, последняя битва между силами добра и зла, произойдет до того, как его слушатели отойдут в мир иной. Если учесть, что Иисуса слушали дети, получалось, что это событие должно было произойти около 90 года н. э.
Сейчас мы сказали бы, что Иисус воспринимал действительность искаженно – он считал, что о скором светопреставлении ему поведал Бог. Столь же искаженно воспринимали реальность евреи, которые подняли восстание, уверившись в том, что Яхве не позволит чужакам захватить их Храм. 90 год прошел, конец света не наступил, но никто этого не заметил. Христиане к тому времени терпели гонения от безжалостного римского императора Домициана, младшего сына Веспасиана. Этот император настаивал на том, чтобы к нему обращались «господин и бог», и казнил тысячи христиан, которые отказывались признавать его божественность. Домициан был убит заговорщиками в 96 году.
С этого момента и на протяжении 200 лет к христианам относились по-разному. Чаще их преследовали (императоры полагали, что народ следует развлекать, время от времени бросая кого-нибудь на растерзание львам). По большей части христиане были рабами и отверженными, и сильные мира сего их презирали. Когда Плиний Младший решил расспросить о христианстве двух молодых рабынь, которые оказались диаконисами, он посчитал, что естественнее всего будет подвергнуть их пыткам. Позднее он ничуть не раскаивался в своем поступке, уверяя, что не нашел в их словах ничего, кроме только «искаженного и безбрежного суеверия» [139]139
Peter Bamm, Early Sites Of Christianity, translated by Stanley Godman (New York: Pantheon Books, 1957).
[Закрыть]. Ломас и Найт в целом с ним согласились бы.
Того же мнения придерживался и папа Лев X. Ломас и Найт цитируют его слова: «Она хорошо нам послужила, эта легенда о Христе» [140]140
Christopher Knight and Robert Lomas, The Hiram Key: Pharaohs, Freemasons and the Discovery of the Secret Scrolls offesus (Rockport, MA: Element Books Ltd., 2000).
[Закрыть].
В 312 году н. э. гонимое христианское меньшинство не могло поверить своему счастью: император Константин сделал христианство государственной религией империи. Сам он говорил, что накануне решающей битвы у Муль-вийского моста увидел крест в небе и слова «Сим победиши!».
В правдивости этой истории следует усомниться, поскольку сам Константин так и не стал христианином, оставаясь последователем солнечного бога Sol Invictus («непобедимое солнце»), культ которого установил император Аврелий. Тем не менее Константин победил собственного брата Максенция и бросил его тело в Тибр. Христиане оказались в положении бедных родственников, которые неожиданно сделались единственными наследниками огромного состояния.
Судя по всему, «обращение» Константина состоялось по сугубо политическим причинам. Во II веке за 17 лет сменилось более 70 императоров, из которых немногие умерли своей смертью. По всей империи восставали варвары. Император Диоклетиан, захвативший власть в 284 году, удержал государство от распада только силой воли и жестокостью. Он сковал империю цепями и повелел городам и деревням, в которых стояли армейские гарнизоны, кормить солдат, не требуя платы. Налоговое бремя при нем стало тяжким, как никогда ранее. При всем том Диоклетиан вынужден был назначить еще трех «соимператоров», которые помогали ему управлять империей. Когда он решил уйти на покой и выпустил из рук бразды правления, государство немедленно начало распадаться.
Нужно было что-то делать, и Константин, сын одного из «соимператоров», знал, что именно. Возможно, озарение посетило его накануне битвы у Мульвийского моста, отчего он и говорил впоследствии о видении. Константин осознал, что империи требуется не огромная армия, а новая религия. Возможно, его выбор пал на христианство потому, что его мать, британская принцесса Елена, была христианкой {5} . Хотя христианство и распространилось по всей империи, оно оставалось религией меньшинства: христианином являлся в те времена лишь каждый десятый. С другой стороны, христиан можно было отыскать в любом городе и любой деревне. Передав им власть, Константин обретал сторонников повсюду. В каждом городе, где имелся христианский епископ, фактически появлялся со-император.
Константин успешно воплотил задуманное в жизнь, но столкнулся с новой головной болью. Кроткие и миролюбивые христиане начали нападать друг на друга столь же неистово, как иудеи тремя веками ранее. Причина раздора была схожа с той, что развела евреев Иерусалима: половина христиан считала другую половину «пособниками». Император Диоклетиан преследовал христиан и приказывал им избавляться от священных книг. Многие христиане предпочли отказаться от книг и не принимать мученическую смерть. Теперь люди, считавшие, что компромиссы с языческой властью невозможны, желали наказать отступников.
Проведенный в Арелате (ныне Арль) собор епископов не смог ничего изменить, и встревоженный император бежал в Византию, явно жалея о безрассудном решении передать власть в руки грызущихся фанатиков. Но и в Византии ему не было покоя. Тамошним яблоком раздора было мировоззрение александрийского священника Ария, который пришел к безупречному выводу: Иисус, сын Бога, сам Богом не был. К тому времени романтический взгляд Павла на Иисуса укоренился настолько, что это толковое и здравое заключение было расценено как богохульство.
Константин решил раз и навсегда положить конец раздражавшим его распрям. В 325 году он созвал собор в Никее (на территории сегодняшней Турции) и пригласил на него церковных иерархов со всей империи. Явившись на собор, Константин волевым решением определил, каким должно быть христианство. Арий проиграл спор, его взгляды были осуждены как «арианская ересь».
Его отправили в ссылку. Христианство с той поры определялось никейским Символом Веры, который констатировал, что Иисус «единосущен» Богу-Отцу, в то время как Святой Дух, «третий лишний», всего лишь «исходит» от Отца и Сына. Так Иисус, хотел он того или нет, был превращен в Бога, что глубоко шокировало бы его как ортодоксального иудея.
Константину, который не был христианином, было все равно, что именно решит Никейский собор. Он был рад тому, что иерархи наконец приняли какое-то решение и перестанут убивать друг друга, подрывая безопасность государства. (Дочь императора Констанция в это не верила и вмешалась, дабы возвратить Ария из ссылки и восстановить его в правах.) Елена, мать Константина, оказала ему неоценимую помощь – она обнаружила «истинный крест», на котором имелась табличка «Царь Иудейский». Было установлено, где именно Иисуса распяли и где находилась его гробница. Елена, кроме того, обнаружила место, на котором Господь говорил с Моисеем из горящего куста, и десятки других мест, упомянутых в Священном Писании; на каждом из них она строила церковь. Все эти места, разумеется, стали привлекать туристов.
Это было лишь начало. Как пишут о том Ломас и Найт: «Ранняя римско-католическая церковь поставила перед собой цель уничтожить все, что не стыковалось с установленной догмой. Истина была неважна; мнение церкви становилось реальностью, а все, что противоречило этой реальности, исчезало» [141]141
Christopher Knight and Robert Lomas, Uriel's Machine (Rockport, MA: Element Books, 2000).
[Закрыть].
В 415 году голосящая толпа христианских фанатиков под предводительством патриарха Кирилла сожгла Александрийскую библиотеку. Женщина-ученый Ипатия, один из ведущих математиков свой эпохи, была раздета донага, и монахи заживо содрали с нее кожу устричными ракушками. Прошло время, и Кирилла причислили к лику святых.
Цезари сменялись один за другим, а Римско-католическая церковь продолжала существовать. Иерархи подделали документ под названием «Дар Константина», согласно которому Церковь обладала абсолютной властью в делах не только духовных, но и светских. Ощутив приятный вкус власти, Церковь намеревалась удерживать ее и впредь.
По понятным причинам она отказывалась признавать изложенный выше взгляд на основание христианства и упорствовала, почти не встречая сопротивления, вплоть до 1947 года. Затем в пещерах близ Кумрана на Мертвом море были обнаружены свитки, позволившие потрясти церковную доктрину до основания.
Где-то в начале 1947 года пастушок из бедуинов искал на скалах Кумрана пропавшую козу и обнаружил на высоте расщелину. Он бросил в нее камень и услышал, как разбилась какая-то глиняная посуда; тогда пастух вскарабкался по скале и оказался в пещере. Он увидел множество глиняных кувшинов высотой около двух футов каждый.
Один из кувшинов содержал кожаные свитки, завернутые в куски рассыпавшейся льняной ткани. Для бедных арабов кувшины представляли куда большую ценность, нежели их содержимое, потому несколько кувшинов опорожнили и заполнили водой, а свитки из них бросили вместо хвороста в костер. Один из свитков чудом попал в руки христианскому лавочнику. Тот показал его архиепископу. Наконец, часть свитков попала в Доминиканский археологический институт в Иерусалиме, и его сотрудники пришли к выводу, что свитки подделаны. Только в марте следующего года Уильям Ф. Олбрайт из Университета Джона Хопкинса объявил о том, что часть свитков датируется 100 годом до н. э.
Двумя годами ранее в Наг-Хаммади в Египте также были найдены древние свитки, но рассказ о них я отложу до следующей главы.
Свитки Мертвого моря, извлеченные из пещер Кумрана, доставлялись в Палестинский археологический музей (ныне Музей имени Рокфеллера) в Иерусалиме, где поступали в распоряжение строгого традиционалиста доминиканца Ролана де Во. Научный мир не проявлял к ним интереса, поскольку ученые решили, что свитки являются всего лишь древними копиями книг Ветхого Завета, например, книги пророка Исайи. Когда де Во осознал истинное значение кумранских свитков, он понял, что в интересах Церкви – не обнародовать их содержание. Свитки Мертвого моря доказывали, что Римско-католическая церковь покоится на фундаменте лжи.
В 1954 году, на беду Церкви, свитками заинтересовался Джон М. Аллегро, независимый ученый, представлявший в международной группе археологов Британию. Аллегро по наивности полагал, что работает бок о бок с не имеющими предрассудков специалистами, которые не будут возражать, если он оповестит общественность о том, что, судя по свиткам, Иисус был не сыном Бога, а еврейским революционером. Когда стало ясно, что результаты исследования публикуются невероятно медленно просто потому, что их не хотят публиковать, а материал для публикации отобран по признаку безобидности, Аллегро решил действовать.
Он не первым понял, что ученые мошенничают. В 1955 году в «Нью-Йоркере» появилась статья о свитках американского литературного критика Эдмунда Уилсона, снискавшая такой успех, что он решил написать о них целую книгу. Уилсон придерживался левых и антикатолических взглядов. Он обратил внимание на проволочки с публикацией результатов исследования свитков, а также на напряженные отношения коллектива Музея имени Рокфеллера с независимыми учеными вроде сорбоннского профессора Андре Дюпона-Соммера, который пятью годами ранее заметил, что в свитках Мертвого моря описывается распятый Учитель Праведности, очень похожий на Иисуса. Дюпон-Соммер удивился, узнав о том, что на него ополчились оппоненты-католики.
