Текст книги "Похищенная"

Автор книги: Колин Фолкнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Колин Фолкнер
Похищенная

1

Река Саскуэханна

Колония Мэриленд, 1758 год

«Прошло уже три дня, а я все еще жива…»

Тэсс наклонилась вперед, перенося вес тела на одно колено, с трудом вынула из воды тяжелое весло и вновь опустила его в реку. Всплеск – и ледяные капли окатили с головы до ног ее и того дикаря, что сидел на носу каноэ.

Индеец обернулся к ней, прокричал что-то на своем гортанном языке и угрожающе потряс кулаком. Тэсс и глазом не моргнула. Она высоко держала голову, глядя прямо перед собой вдаль.

«Изверги…» Прошло уже три дня, как дикари во главе с этим зверем со сломанным передним зубом захватили повозку, в которой ехала Тэсс и ее двоюродная сестра Джоселин.

Джоселин… Тэсс старалась не думать о ней. Надо грести. Надо внимательно смотреть на весла. Она понимала, что ходит по острию ножа. Если, не дай Бог, она разозлит их, то Сломанный Зуб тут же перережет ей горло и скинет тело в темную воду реки.

Тэсс не знала, зачем индейцы захватили ее и Джоселин. Она даже и представлять себе этого не хотела. Тэсс, конечно, раньше слышала, что индейцы похищают белых женщин. Некоторых они оставляют у себя как рабынь и держат в своих поселениях где-то на севере. Других продают французам для разврата.

Одно Тэсс знала твердо: надо держаться. Нельзя показывать им, что ты их боишься. Надо думать только о том, как выжить, и это должно придавать силы. Именно так она говорила Джоселин.

Тэсс прикрыла глаза, нахлынули воспоминания, и соленые слезы смешались с каплями речной воды.

Как она старалась помочь Джоселин! Изо всех сил Тэсс старалась убедить ее, что нельзя сопротивляться, что нужно спокойно делать все, что прикажут индейцы. Очень скоро дядя Альберт придет им на помощь. Он приведет солдат, и они спасут их от дикарей. Надо было просто продержаться до их прихода.

Но Джоселин не слушала ее, ее охватила паника. Индейцы тащили их за собой по лесу бегом, и Джоселин не поспевала за ними. Они подгоняли ее ударами, и она громко вскрикивала. Тэсс, стиснув зубы, выполняла все, что ей приказывали. Делала вид, что ей не страшно. Джоселин постоянно плакала, умоляла индейцев отпустить их. Она падала в траву, не в силах выдержать сумасшедшую гонку, рыдала и просила дать ей хоть глоток воды. Она говорила им, что не может больше бежать, что у нее болят ноги.

В какой-то момент она повернулась к Тэсс и сказала… Тэсс уже никогда не забудет эти слова. Она сказала, что лучше умереть, чем терпеть их издевательства.

Слова Джоселин и сейчас эхом отдавались в голове Тэсс. По спине побежали мурашки. Она никогда не сможет забыть то, что произошло потом. Такое не забывают.

На вторые сутки их плена, около полудня, Джоселин села в траву на свою накидку и отказалась встать. Сломанный Зуб заорал на нее и ударил по голове. Даже боль не заставила ее подняться. Тэсс стала умолять ее встать, но индеец оттолкнул ее и приказал идти вперед. Тэсс поволокли по тропинке. Джоселин и Сломанный Зуб остались одни. Тэсс кричала кузине, что надо подняться и идти, но Джоселин молчала.

Первый страшный вопль Тэсс услышала сразу же, как только они скрылись из виду. Тэсс рванулась было назад, но ее повалили на землю. Ее избили, скрутили запястья веревкой и потащили за собой, как скот.

Тэсс показалось тогда, что Джоселин кричала целую вечность. Но гораздо страшнее была внезапно наступившая тишина. Тэсс затрясло. Она поняла, что это – конец.

«Только не думать сейчас об этом. Надо просто грести, – повторяла про себя Тэсс. – Теперь Джоселин уже никто не поможет». Доказательством этого был окровавленный белокурый скальп, который Сломанный Зуб заткнул себе за пояс.

Тэсс понимала, что теперь надо думать о том, как убежать от этих зверей. Ее им не удастся сломить. Тэсс дала себе слово, что у Сломанного Зуба никогда не будет болтаться за поясом ее рыжий скальп. Надо думать как можно быстрее. Чем дальше они уплывают, тем меньше у нее остается сил, тем труднее ей будет найти дорогу к дому дяди Альберта.

На дне каноэ скопилась вода. Одежда насквозь промокла, ноги затекли, она пыталась размять их. Тэсс украдкой глянула через плечо назад. «Думай, думай!» – твердила она себе. Всего было три каноэ. Они двигались цепочкой, одно за другим. Индейцев – тринадцать человек, чертова дюжина. Тэсс находилась в последнем каноэ вместе со Сломанным Зубом и еще двумя дикарями. Она будто со стороны видела, как ее весло размеренно то поднимается над поверхностью воды, то снова исчезает в глубине. Руки ныли от напряжения, но ей не привыкать к тяжелой работе.

«Думай, думай быстро! – снова твердила она себе. – Я умею хорошо плавать. Так почему бы просто не прыгнуть в воду и не испытать судьбу? В этом месте река широкая, но индейцы правят почти у берега. Если поглубже нырнуть, то им придется подождать, пока я вынырну, и только потом пуститься в погоню. А если удастся доплыть до берега, то можно скрыться в густых зарослях. Руки свободны, можно бежать очень быстро».

Тэсс разглядывала сзади Сломанного Зуба. Его голова была чисто выбрита, и только на макушке, как петушиный гребень, торчал клок смоляных волос. Господи! Она отдала бы все на свете, только бы повесить этот дурацкий хохол на свой пояс.

Тэсс продолжала грести, думая о побеге. Если она прыгнет с лодки, выбор у нее будет невелик: либо она соберет все силы и, глубоко нырнув, спасется, либо… Она заставила себя не думать ни о чем другом. Ну и наплевать, что у них луки! Правда, каково ей будет плыть, ожидая получить стрелу?

Тэсс посмотрела на реку, она становилась гораздо шире. Первое каноэ вдруг стало рулить прочь от берега. Нельзя ждать! Если она промедлит, ей уж точно не добраться до берега живой.

Тэсс крепче сжала в руке весло и сделала глубокий вдох.

* * *

Ворон и его брат Такуко шли вдоль берега великой реки Саскуэханны. Они давно приметили могауков, которые плыли вдоль берега в своих ярко раскрашенных каноэ.

С ними была белая женщина. Таких братья раньше не видели никогда. У нее были необычные волосы – огромная копна огненно-рыжих кудрей. Она стояла на коленях в последнем каноэ: спина прямая, руки гребли с тем же ритмом, что и руки индейцев.

Братья следили за могауками с самого утра. Они наткнулись на их лагерь и решили пойти за ними, чтобы проверить, не направляются ли враги на юг, в сторону их родной деревни.

– Брат, могауки правят к середине реки, – прошептал Такуко. – Они уходят к себе, на север. Видно, устали от убийств и разбоя. Хотят отдохнуть в своих вигвамах. Они не пойдут в нашу сторону. Теперь мы можем спокойно повернуть обратно, домой.

Ворон пробирался по прибрежным зарослям вслед за братом, не отрывая глаз от каноэ с рыжеволосой женщиной. Еще утром, когда они наткнулись на могауков, он подумал, что, может, стоит попытаться отнять эту женщину у них. Она явно была их пленницей. Но могауков было тринадцать, а их всего двое. Ворон понимал, что нельзя атаковать их без подмоги, вдвоем. Такуко сказал, что такова судьба женщин – быть взятыми в плен врагами.

Могауки – большое племя. Они всегда были их врагами, врагами ленапе. Их народ считал могауков бандитами, существами без души и сердца. Такуко убеждал брата, что нельзя отвечать за все, что творят мoгауки, за каждую их жертву. Ворон понимал, что брат прав, но не мог перестать думать об этой женщине.

Ворон наблюдал за ней, молча продираясь сквозь кустарник. Повернувшись к Такуко, он сказал:

– Я думаю, она прыгнет, брат.

Такуко усмехнулся:

– Белая женщина? Они не могут бороться. Они всегда позволяют увести себя. Я бы лучше убил себя, чем позволил им взять меня в плен.

Ворон взглянул на брата. Такуко был великим воином, но он был еще молод и не понимал всей сложности и ценности жизни.

Ворон взвел курок своего мушкета. Это ружье было его самой дорогой вещью. Надежное и меткое. Английский «браун бэсс». Он услышал, как за его спиной брат вынул стрелу.

– Нам лучше не ввязываться в это дело, брат, – напомнил Такуко.

– Мы и не будет ввязываться, – ответил Ворон, – но если она все-таки прыгнет, то почему бы нам не помочь ей?

Он хитро улыбнулся и подмигнул брату:

– Скажи, разве тебе не хочется увидеть, как твоя стрела пробьет грудь одной их этих собак?

– Главное – мы должны вернуться в родную деревню и рассказать о решении Великого Совета.

Ворон покачал головой и ускорил шаг. В этом месте река делала поворот.

– Такуко, брат мой. Ты прав, но…

Он не закончил. Братья увидели, что, как только каноэ повернули к середине реки, белая женщина поднялась на ноги.

– Я же говорил тебе, – прошептал Ворон.

Березовое каноэ сильно закачалось. Могаук, сидящий на его носу, обернулся, но тут женщина размахнулась и что есть силы ударила его веслом по голове.

Он закричал от боли. Даже с берега было видно, как алая кровь залила его лицо. Два других могаука подняли свои весла, но когда они разом вскочили, чтобы достать женщину, то каноэ сильно накренилось на правый борт и зачерпнуло воды. Один из них не удержался и плюхнулся в реку, другой упал на дно лодки.

Рыжеволосая женщина ударила могаука еще раз и бросила весло. Потом она быстро выдернула что-то у него из-за пояса и прыгнула.

Два каноэ уже поворачивали, чтобы подплыть к третьему, которое медленно погружалось в воду.

Наконец показалась рыжеволосая голова. Когда женщина вынырнула, стало ясно, что ей удалось отплыть от индейцев на внушительное расстояние. Братья увидели, как рядом с ней пузырем всплыла ее одежда, которую тут же унесло быстрым течением. Очевидно, женщина избавилась от платья, чтобы оно не сковывало ее движений.

Ворон усмехнулся. Похоже, эта женщина не нуждается в посторонней помощи. Тот могаук, которого она ударила веслом, увидев ее, замахал руками и закричал что-то своим. Другой могaук быстро плыл за беглянкой.

Ворон был удивлен. Могауки были отличными пловцами, но эта храбрая женщина ни в чем не уступала индейцу. Расстояние между ней и ее преследователем все же сокращалось. Ворон поднял мушкет и прицелился в него. Надо ей помочь.

– Ну, давай, давай. Чуть поближе… – бормотал Ворон.

Не оборачиваясь назад, рыжеволосая женщина продолжала разрезать воду мерными, сильными гребками. Однако индеец почти настиг ее. Он уже протянул руку, чтобы схватить женщину за ногу.

Ворон нажал на курок. Прогремел выстрел, мушкет исторг облако огня и дыма. Грохот выстрела взбудоражил индейцев, они встревоженно закричали.

Пуля достигла цели. Могаук, догнавший женщину, камнем пошел ко дну.

Ворон перезарядил ружье. Двое индейцев, тоже вплавь бросившиеся за ней в погоню, после выстрела резко повернули обратно. Испугавшись выстрела, рыжеволосая женщина снова нырнула в воду.

Сломанный Зуб снова что-то прокричал своим. Они подняли луки, и ливень стрел пронизал воду. Беглянка будто предвидела это. Она вынырнула намного левее, чем ее ожидали увидеть индейцы.

Такуко наблюдал за всем этим.

– А эта женщина храбрая и умная! – произнес он с удивлением.

Тэсс уже почти доплыла до берега. Ворон закинул мушкет за плечо и побежал ей навстречу, прячась за кустами, чтобы его не заметили могауки. Такуко последовал за ним.

Ворон ждал, пока девушка коснется ногами дна и выберется на песчаный берег. Только тогда, когда она спряталась от могауков в густых зарослях, Ворон решился выйти к ней из своего укрытия.

– Белая женщина… – начал он на ломаном английском языке.

Тэсс вскрикнула.

– Отойдите! – Она выхватила нож Сломанного Зуба, который выдернула у него из-за пояса, и стала широко размахивать им перед собой. Неизвестно откуда появившийся индеец сделал еще шаг к ней, и Тэсс задела его ножом. По плечу потекла кровь.

Девушка отпрянула, повернулась и что есть духу кинулась прочь.

– Подожди! – по-английски кричал ей вслед индеец. – Мы не причиним тебе зла!

Тэсс не останавливалась. Заросли стали гуще, и она нырнула в них, надеясь на спасение. Она была в отчаянии. И здесь индейцы! Варвары и убийцы!

– Да подожди! – услышала она позади себя голос. – Я и мой брат не сделаем тебе ничего плохого!

Было очень трудно продираться сквозь кусты. Индеец настигал ее. Силы кончались, она задыхалась. Сколько она еще сможет так бежать? Она ничего не ела три дня, к тому же гонка во имя жизни отбирала у нее последние силы.

Индеец поймал ее. Он схватил ее за руку и резко развернул к себе лицом. Тэсс пыталась защититься с помощью ножа, но он перехватил ее руку, и лезвие только рассекло воздух.

– Нет, нет… – стонала Тэсс, изо всех сил колотя кулаком в грудь дикаря.

Она не сдастся им! Она будет сопротивляться до конца.

– Пустите меня! Пустите! – кричала она.

– Все хорошо, – успокаивал ее индеец тихим голосом, – все хорошо. Этот человек не причинит тебе зла, Огненная Женщина.

Тэсс ничего не понимала. Почему этот дикарь говорит по-английски? Он сказал, что не тронет ее, а сам борется с ней, не отпускает.

Тэсс продолжала сопротивляться. Они клубком покатились по траве. Листья налипали на мокрые волосы и одежду. Ворон перевернул ее на спину и, ухватив оба запястья, прижал к земле. Тэсс извивалась под ним, не желая сдаваться.

Их глаза встретились. Ее, расширившиеся от страха и горящие огнем золотисто-карие глаза и его, черные и глубокие, как омут.

– Перестань! – приказал он. – Я же сказал, что не обижу тебя.

– Тогда отпустите меня! – потребовала Тэсс.

Ворон посмотрел на нее испытующе.

– Перестань бороться со мной, и я отпущу тебя, – сказал он мягко.

2

Тэсс, не отрываясь, смотрела в эти дьявольские, черные, как ночь, глаза, надеясь, что ее смертный час еще не настал. «Не может быть, чтобы после чудесного избавления от дикарей я рассталась с жизнью сейчас, когда свобода была так близка. Неужели я должна погибнуть здесь, в лесу? И моя семья никогда не узнает, что со мной стало? А как же Абби? Бедная Абби… Сестра будет каждый день долго стоять у двери родного дома, ожидая от меня хоть какой-нибудь весточки».

Не в силах больше выносить этот молчаливый поединок глаз, Тэсс отвела взгляд. Индеец прошептал «тсс», будто успокаивал напуганного ребенка и, несмотря на то что он прижимал ее к земле всей тяжестью своего тела и еще держал за руки, Тэсс вдруг почему-то поняла, что ей больше ничто не угрожает. То ли по тону его голоса, то ли по выражению его лица, только она вдруг почувствовала, что ей нечего бояться.

В последней надежде на спасение девушка замерла, и он тут же отпустил ее руки.

Беглянка наблюдала, как индеец медленно поднимается на ноги и протягивает ей руку, чтобы помочь подняться. Не подав руки, Тэсс поспешно вскочила, одергивая мокрую нижнюю юбку, прилипшую к бедрам. Сердце все еще бешено колотилось. Она задыхалась. Грудь, едва прикрытая бельем, часто вздымалась.

– Выстрел… – проговорила она, – выстрел с берега. Это вы стреляли в того, кто преследовал меня?

Индеец кивнул. Тэсс заметила, что он как-то странно смотрит на нее. Он не улыбался, но весь будто светился изнутри. Он снова кивнул ей.

– Кохон! – произнес он на своем языке.

Тэсс с удивлением разглядывала его. Ее поразила его дикая красота. Ростом он был на голову выше ее. Черты лица крупные, но правильные, широкие скулы и чуть раскосые глаза. Чувственный рот. Вряд ли его можно было назвать краснокожим. Казалось, его руки и грудь просто тронуты легким загаром. На нем было что-то наподобие замшевого фартука и кожаная безрукавка, украшенная речными ракушками. Такой наряд не мог скрыть его стройное мускулистое тело, широкую грудь и сильные руки.

– Но почему? Я не понимаю, почему вы убили одного из ваших? – спросила Тэсс. – Они же выследят и убьют вас. Они снимут с вас скальпы. – И, глубоко вздохнув, она тихо добавила: – Я видела, что они это делают.

Раскосые глаза индейца превратились в узкие щелочки. Он сплюнул на землю:

– Могауки? Они – не мы! Они – враги нашего народа!

Из зарослей вышел индеец. Тэсс отпрянула. Страх снова овладел ею. Она не могла поверить, что стоит здесь, в лесу, и разговаривает с индейцем. С опаской поглядывая на второго, Тэсс спросила:

– А кто это – ваш народ?

Ворон переложил ружье в левую руку и гордо стукнул себя кулаком в обнаженную грудь:

– Наш народ – ленапе. Мой брат и я – ленапе.

– Брат? – Тэсс оглянулась на другого краснокожего, который молча стоял поодаль. Только теперь она заметила, что их сходство очевидно: те же глаза, те же черты.

– Меня зовут Вийокс-куа. А моего брата – Такуко.

Тэсс поразил голос индейца. Его английский был просто ужасен, но голос звучал мягко, почти нежно. И потом… Она несколько дней не слышала родной английской речи.

– Как? Вийокс?.. – переспросила она, стараясь выровнять сбившееся дыхание. – Что это за имя такое?

Он рассмеялся:

– Меня называют просто Вороном те, кто говорят на моем языке.

– Ворон, – тихо повторила Тэсс.

Ему шло это имя. Он выглядел таинственным и независимым. Длинные прямые волосы и впрямь были цвета воронова крыла.

– Я… Я прошу прощения, что задела вас, Ворон.

Тэсс взглянула сначала на окровавленный нож, а затем на тонкую струйку крови, стекающую по плечу индейца. Ей показалось, что рана очень глубокая.

– Но я… Вы меня так напугали. Я думала, что вы – один из них, – оправдывалась Тэсс, еще не веря, что это не так.

Ворон даже не взглянул на свою рану.

– Я думаю, этому человеку, – он ткнул себя в грудь пальцем – очень повезло, что ты не ударила его в грудь. Иначе он был бы сейчас мертвый человек.

Он рассмеялся.

– Тэсс, – назвала она себя. – Меня зовут Тэсс.

– Тэсс… – повторил он. Он произнес ее имя так, как его еще никто никогда не произносил. Нежно и тихо, почти шепотом. – Тэсс… – снова произнес он, словно пробуя слово на вкус. – А что значит твое имя?

– Да так, ничего. Ничего оно не значит. Просто Тэсс. – Она улыбнулась, кажется, немного успокоившись. – Это имя нравилось моей маме. Она…

Тэсс не закончила: какие-то неясные звуки со стороны реки привлекли ее внимание. Тэсс снова охватил ужас.

– Это могауки! Они убьют меня, если поймают! Они убили Джоселин! – проговорила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к братьям. Она бессознательно провела рукой по волосам, вспомнив о том, как на поясе Сломанного Зуба болтается скальп Джоселин. – Они убьют меня, – повторила она еле слышно.

Ворон шагнул к ней и взял ее за руку. Его ладони были теплыми и надежными.

– Сегодня они больше никого не убьют. Этот человек, – он дотронулся правой рукой до своей груди, – тебе это обещает. Идем с нами. Я и мой брат исчезаем, как ветер. Мы умеем ходить по лесу. Мы видим всех, но нас никто не видит.

Индеец говорил по-английски, но так ужасно, что она с трудом разбирала слова.

Исчезаем, как ветер? Так они ничего не поняли? Могауки же идут за ней по следу!

Тут Ворон потянул ее за руку, и она подчинилась.

Там, на реке, в каноэ, она мечтала о чуде, молила Господа о спасении. Может, этот человек, что ведет ее сейчас за руку, и есть то самое чудо?

Ворон и его брат уводили ее все глубже в лес. Тэсс едва поспевала за ними, придерживая на ходу нижнюю юбку. Корсет порвался еще два дня назад. Но ей было не до стеснения. Речь шла о жизни и смерти. Странно, но эти мужчины, казалось, даже не замечали, что она почти обнажена.

Мягкие мокасины индейцев бесшумно касались земли. Казалось, они и не бегут вовсе, а летят над землей, как ветер. Скоро заросли стали гуще. Запах гниющих листьев и влажного мха защекотал ноздри. Лес, как купол, нависал над ними, почти совсем скрывая солнечный свет.

Тут Тэсс услышала голоса могауков. Они продирались за ними сквозь заросли, гортанно перекликаясь и сшибая по пути ветки кустарника. Они ищут ее. У Тэсс все похолодело внутри. Она различала голос Сломанного Зуба. Братья резко свернули в сторону, и голоса стали тише. Тэсс совсем выбилась из сил. Она задыхалась. На ней была мокрая и холодная одежда, но пот ручьями струился по лицу.

Братья петляли по лесу, как петляет зверь, преследуемый хищником. Они так часто поворачивали то вправо, то влево, что Тэсс стало казаться, что они бегут по кругу. Они не произносили ни слова, но было очевидно, что каждый точно угадывает мысли и намерения другого. Братья ориентировались в лесу, как у себя дома.

Когда Тэсс уже казалось, что силы ее на исходе и она больше не выдержит, индейцы вдруг резко остановились. Нырнув в заросли, они прильнули к зеленому мху, покрывавшему почву. Ворон положил руку на плечо Тэсс и поднес палец к губам, предупреждая, чтобы она молчала.

Они сидели на корточках неподвижно, руки и ноги затекли.

Очень долго все было спокойно и тихо, только шелест листвы и крики птиц. И вдруг появился индеец. Тэсс узнала его: это был Сломанный Зуб. Сквозь листья лианы она видела его перекошенное ненавистью лицо. За ним из зарослей появился еще один дикарь.

Тэсс боялась дышать. От ужаса кровь застыла. Конечно, он сейчас увидит ее и убьет! Наверное, сначала он будет мучить ее, как мучил Джоселин, а потом убьет. Тэсс не хотела умирать. Все эти дни она с таким отчаянием боролась за жизнь. Она должна выжить ради Абби!

Ворон тихонько сжал ее плечо: Сломанный Зуб всего в двух шагах от них. Тэсс посмотрела на братьев. В их глазах не было страха. Может, для них это просто привычная игра? Они и вправду думают, что невидимы?

«Господи! Как же я сразу не поняла! Они – сумасшедшие! – осенило Тэсс. – Теперь меня похитили сумасшедшие индейцы».

Сломанный Зуб остановился и стал внимательно осматривать заросли. Тэсс зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Ее трясло от страха. Рука Ворона была на ее плече. Тэсс не помнила, как она оказалась там, но сейчас ей было все равно.

Сломанный Зуб прорычал что-то на своем языке. Он стоял так близко, что Тэсс видела вывернутую плоть скальпа, висящего у него на поясе. Но, как это ни странно, индеец не видел Тэсс.

Может, она и братья и вправду вдруг стали невидимыми?

Сломанный Зуб обернулся, что-то крикнул другому могауку, и они ушли.

Долго еще Тэсс сидела на корточках без движения, следуя примеру братьев, которые даже не шевельнулись, пока звуки шагов могауков не затихли вдали.

Потом она повернула голову и посмотрела на Ворона. Когда их взгляды встретились, он снял руку с ее плеча.

– Спасибо вам, – прошептала Тэсс. Она перевела взгляд с Ворона на Такуко. – Спасибо вам за то, что вы помогли мне. Я не знаю, почему вы это сделали, но…

Ворон резким жестом руки прервал ее:

– Не нужно благодарить нас. – Лицо его посуровело. – Могауки не имеют права уводить чужих женщин, насиловать и убивать их. Ни женщин индейцев, ни женщин беловолосых людей.

– Беловолосых?

Ворон дотронулся до своей черной головы.

– Беловолосых, – повторил он.

– А! Парики? – Тэсс тихо рассмеялась, удивившись этому. Недавно ей казалось, что она навсегда разучилась смеяться. – Вы говорите о париках, которые носят англичане? Поэтому они – беловолосые?

Такуко поднялся на ноги и закинул за спину лук. Ростом он был ниже Ворона, но тоже очень красив.

– Нам некогда болтать, брат, – сказал он на своем языке. – Могауки ушли, но это не значит, что они не вернутся. Нужно уходить подальше от этих мест. И побыстрее.

Ворон встал.

– Ты ворчишь, как наша бабушка, Такуко. Людоеды давно убрались восвояси. – Он указал на Тэсс: – Эта женщина устала, она напугана и голодна. От долгого пути у нее кровоточат раны на ногах. Нужно найти надежное место, чтобы разбить лагерь и дать ей время отдохнуть.

– Разбить лагерь? – Такуко фыркнул. – Ты что, забыл, что мы идем домой, чтобы как можно быстрее передать решение Великого Совета своему народу?

– Полдня ничего не значaт. Это не повлияет на решение народа. А женщине нужно отдохнуть. Она пережила тяжелые испытания и заслужила отдых. Такая храбрая женщина достойна нашего внимания, Такуко!

Братья переговаривались на незнакомом языке, но было понятно, что они спорили.

Такуко оглянулся на белокожую женщину. Она сняла туфли и растирала ладонями опухшие лодыжки.

– А что потом, брат? Что ты будешь делать с ней, когда она поест и отдохнет?

Ворон ответил не сразу. Потом он внимательно посмотрел на Тэсс и сказал уже по-английски:

– Эту ночь мы не будем в пути. Надо найти ночевку, но только не здесь. Здесь мы слишком близко к великой реке.

– И к могаукам, – поспешно добавила Тэсс.

Ворон покачал головой:

– Нет. Не бойся. Они ушли. Те, кто тебя похитил. Они не тронут тебя. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Этот человек дает тебе слово!

Тэсс все еще сидела на влажном мху, глядя снизу вверх на индейцев. Они хотят, чтобы она пошла с ними? Убегать от могауков – это было естественно. У нее не было времени рассуждать. Она просто бежала. Но пойти с ними дальше – это уже совсем другое дело. Почему она должна им доверять?

– Большое спасибо… Спасибо вам за все, но теперь вы можете идти своей дорогой. Вы не обязаны оставаться со мной. Дальше я… я найду дорогу домой сама.

Ворон сел перед ней на корточки:

– Тебе нельзя оставаться в лесу одной, Тэсс.

Он произнес ее имя так, что ей даже стало неловко. Он говорил с ней как мужчина. Так, будто их сейчас только двое. Так, будто он давно знает ее.

– Со мной все будет хорошо, – ответила Тэсс, не глядя ему в глаза. – Я теперь вполне справлюсь сама.

– Не бойся нас. Я не причиню тебе зла. Ни я, ни мой брат.

– Вы хотите увести меня с собой? – Тэсс следила за выражением лица Ворона. – Куда вы хотите меня отвести? Почему я должна вам верить? Чем вы отличаетесь от них?

Ворон даже бровью не повел.

– Ты сама знаешь, чем мы отличаемся, – тихо сказал он. – Могауки похитили тебя из твоего дома. А этот человек приведет тебя обратно в то место, которое ты называешь домом.

Такуко молча слушал их разговор.

Тэсс немного привстала. Ей хотелось взглянуть прямо в глаза этому человеку. Домой? Неужели он действительно отведет ее домой, к дяде Альберту?

– Вы правда так поступите? – тихо спросила она, пытаясь разглядеть что-то в его черных глазах. У нее комок подступил к горлу. Она была готова расплакаться. – А вы не обманете меня?

– Ты – храбрая женщина. Ты прыгнула с каноэ и поплыла. Ты умная женщина. И поэтому я отведу эту храбрую и умную женщину обратно, к ее народу.

Не веря своим ушам, Тэсс поднесла руку ко рту, чтобы сдержать невольные рыдания. Она не знала, почему плачет. От облегчения? От благодарности? А может, просто сказывалось пережитое напряжение этого кошмарного дня? Ей не верилось, что черноволосый краснокожий дикарь готов помочь ей. Она боялась поверить, что ее страдания позади.

Ворон протянул к ней руку и запросто поправил непослушный рыжий локон, выбившийся у нее из-за уха. Этот жест еще больше растрогал Тэсс. Так нежно с ней еще никто не обращался, даже мама.

Когда в семье двенадцать детей, матери не до нежностей. Тэсс была третьим ребенком, ей с детства приходилось нелегко. Она много работала по дому, возилась с младшими братьями и сестрами. Жизнь ее была суровой с самого начала. Целыми днями она убирала дом, стирала, работала в маленьком саду. И потом, позже, когда она переехала в Америку и стала жить в доме дяди Альберта, ей тоже пришлось несладко.

– Но я… я даже не знаю, где мы находимся, – тихо сказала она. – Могауки кружили по лесу, и теперь я не могу сказать, в какой стороне мой дом.

– Мы найдем твой дом, – твердо заявил Ворон. – Идем!

Он подал ей руку.

Она позволила ему помочь ей подняться с земли. Только теперь, когда Тэсс немного посидела, она поняла, как устала. Все тело ныло, ноги не слушались, голова кружилась. Ее шатало. Ворон подставил плечо, чтобы она могла опереться.

– Я понесу тебя, – сказал он.

– Нет! – вскрикнула Тэсс. Она оттолкнула его, стараясь прийти в себя. – Я пойду сама.

– Ты легкая.

Все еще пошатываясь, Тэсс попыталась шагать.

– Я не такая уж худенькая, как кажется, – зачем-то сказала она.

– Ты такая, которая привлекает мужчин, – заявил Ворон.

Тэсс сделала вид, что не слышала. Комплимент индейца, как ни странно, сильно смутил ее. Она гордо подняла голову и неуверенно прошагала вперед мимо Ворона.

Что ее ждет? Ей все же стоит опасаться за свою невинность, находясь среди этих дикарей. Она была уверена, что могауки каким-то чутьем поняли, что она – девственница, и, может, только поэтому не изнасиловали ее сразу. Должно быть, они лишь на время сохранили ей честь и жизнь для какого-то страшного ритуала.

Двинулись в путь. Такуко впереди, Тэсс следовала за ним по пятам. Ворон прикрывал их сзади. Братья время от времени переговаривались, но большую часть пути они двигались молча.

Они шли на юг. Тэсс думала только о том, чтобы собрать последние силы и переставлять ноги. «Сначала правую, потом левую, и снова правую».

Ступни страшно ныли. Ее любимые белые туфли совсем развалились. Они достались Тэсс от Джоселин и были ей маловаты, но это была лучшая обувь, какую она когда-либо имела. Ее самые лучшие туфли, которыми она так гордилась, теперь были рваными и грязными. Кроме того, она сильно натерла ноги: пятки и пальцы, белые туфли пропитались ее кровью.

Дважды Тэсс спотыкалась, но каждый раз сильные руки Ворона вовремя подхватывали ее, чтобы она не упала. Он снова предложил понести ее, но, когда она отказалась во второй раз, больше не стал настаивать. Похоже, он все же готов уважать ее стремление к самостоятельности.

Тэсс не помнила, сколько они шли. Она не ощущала пространства и времени. Все же она заметила, что тени стали длиннее. Потянуло ночной прохладой.

Наконец Такуко остановился возле небольшого ручья.

– Здесь, – сказал он по-английски.

– Этот человек уже подумал, что ты ведешь нас домой! – пошутил Ворон.

Несмотря на смертельную усталость, Тэсс улыбнулась. «У моего индейца есть чувство юмора». У моего индейца? Именно так она его назвала про себя и удивилась. С каких это пор он стал ее индейцем?

Ворон прислонил мушкет к дереву и начал собирать хворост для костра.

Тэсс с облегчением опустилась на кучу листьев и прислонилась спиной к дереву. Слава Богу, что индейцы остановились. Она уже боялась, что потеряет сознание.

С помощью кремня и огнива, которые болтались у него на поясе, Ворон разжег костер. Потом он принес воды и налил Тэсс полную глиняную чашку. Такуко передал брату небольшой кожаный мешочек. Ворон протянул его Тэсс.

– Пеммикан! – сказал он. – Ешь!

Там оказалась влажная бурая смесь. Тэсс поморщилась.

– Ешь! – громче повторил Ворон. – Это ягоды и сушеное мясо.

Тэсс нерешительно взяла немного смеси и с отвращением отправила ее в рот. Вкус оказался странным, но не противным. Тогда она снова запустила руку в мешочек и набрала побольше. Еда была ароматной и сытной. Тэсс так проголодалась, что, наверное, смогла бы съесть что угодно. Она еще раз взяла щепотку, потом еще. Но тут же смутилась и посмотрела на Ворона. Он одобрительно кивнул ей, и она принялась есть, уже не стесняясь.

Наевшись, Тэсс запила еду чистой холодной водой из ручья. Ее разморило. Глаза слипались. Она откинулась назад, положив голову на корни дерева, и вытянула уставшие ноги. Борясь со сном, она наблюдала за братьями.