Текст книги "Похищенная"
Автор книги: Колин Фолкнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
4
– Туко! – в ужасе вскрикнул Ворон, кидаясь к брату. – Туко! Ниимут!
Он подполз к брату. Тот лежал на спине, кровь окрасила его рыжую куртку. Невидящий взгляд был направлен в небо.
– Нет! – закричала Тэсс. – Ну, пожалуйста, Господи, не надо!
Ворон прислонил ухо к груди брата. Когда он поднял голову и посмотрел на нее, прежний Ворон исчез. Это был разъяренный краснокожий, не менее опасный, чем могауки.
– Он мертв, – проговорил Ворон.
– Мы попали! Один из краснокожих готов! – услышала Тэсс голос Майрона. – Заряжай снова! Лео! Быстро!
Тэсс посмотрела на мертвое лицо Такуко и только сейчас поняла, как он молод. Он прожил на этой земле меньше ее. И он мертв. Слезы застлали глаза Тэсс.
– Это из-за меня. Простите меня, Ворон, – прошептала она.
Невдалеке она снова услышала голос своего жениха. Душа ее разрывалась. Ей хотелось подняться в полный рост и крикнуть своим, что она здесь, она идет к ним, но она чувствовала, что должна найти слова, чтобы хоть как-то поддержать, утешить человека, который был к ней так добр.
– Простите меня, – повторила она. – Мне так жаль.
– Они убили моего брата, – медленно произнес Ворон, будто еще не совсем понимая, что произошло. – Ты убила моего брата.
– Нет! – запротестовала Тэсс, испугавшись его ледяного голоса: это была ярость. Он решил, что она виновата в смерти Такуко.
– Нет! Это не я! Это несчастный случай.
– Молчи! – заорал Ворон.
Тэсс стало страшно. Человек, которому она доверяла, превратился в ее врага. Она должна бежать от него.
Ворон опередил ее. Он больно схватил ее за руку.
– Ворон, ну пожалуйста… – взмолилась Тэсс.
– Они убили моего брата. – Голос его звучал зловеще. – Они отняли у него жизнь. За жизнь брата ты заплатишь своей!
– Нет! – Тэсс отпрянула от него, почувствовав, что это не просто угроза. Он убьет ее. Она не могла в это поверить. Ворон собирается расправиться с ней?
Майрон и Лео перезарядили ружья и направлялись к ним, продираясь сквозь заросли.
– Оставьте меня! – умолялаТэсс. – Пожалуйста, оставьте меня здесь! Я ни в чем не виновата!
Ворон поднялся на ноги и потянул за собой Тэсс.
– Ты пойдешь со мной, белая женщина! – прорычал он.
Тэсс ухватилась за ствол, но Ворон был силен, как бык. Тэсс обломала ногти, пытаясь удержаться, но Ворон оторвал ее от дерева.
– Ты пойдешь со мной! Иначе я перережу тебе горло!
От этих слов у Тэсс все внутри похолодело. Он был так нежен и добр к ней. И вот теперь он – смертельный враг. Как он мог вдруг так измениться? Ведь в том, что случилось, нет ее вины. Она не хотела этого. Зачем только они стреляли?
Ворон потащил ее сквозь густые заросли. Она пыталась осмыслить, что произошло. Видно, в его голове что-то перевернулось. Он винит ее в гибели брата. И это уже нельзя изменить. Он будет ей мстить. Что он собирается с ней делать? Неужели он хочет убить ее? Но зачем тогда он тащит ее за собой?
– Ворон, я прошу, отпустите! – рыдая, взмолилась Тэсс. – Ведь я ничего плохого не сделала. Отпустите меня, пожалуйста!
– Не смей со мной говорить, не то… – пригрозил Ворон.
Тэсс все время оглядывалась на бегу. Майрон и Лео бежали за ними, но очень скоро они отстали. Ворон, как всегда, петлял и выбирал самые густые заросли. Тэсс еще слышала, как ругаются Майрон и Лео, обдирая руки и лица о ветви кустарника. Ворон бесшумно мчался по лесу, уводя Тэсс все дальше от ее спасителей. Она едва поспевала за ним.
– Майрон! – в последней надежде прокричала Тэсс. – Майрон, спаси меня!
Ворон резко остановился, прижав ее к дереву.
– Я приказал тебе молчать! Разве ты не поняла?
Тэсс вспомнила свою клятву – никогда не выдавать своего страха – и храбро взглянула прямо ему в глаза.
– Ты не имеешь права так обращаться со мной! Я ни в чем не виновата.
Ворон схватил ее и тряхнул так, что затрещала ткань ее одежды.
– Я прошу тебя, пожалуйста! Не трогай меня! Вспомни, еще вчера ты обещал, что не причинишь мне зла. Помнишь?
Он оторвал лопнувшую бретельку ее лифа и в ярости разорвал пополам.
Как она ни сопротивлялась, ему удалось связать ее руки вместе с туфлями Джоселин. Вторым куском бретельки он перетянул ей горло.
– Не делай этого! – прохрипела Тэсс. – Ворон…
Он толкнул ее вперед и прорычал:
– Вперед! Быстро!
Ворон потерял много времени, пока связывал ей руки, и теперь бежал еще быстрее. У Тэсс не было выбора. Она боялась, что если станет сопротивляться, то он убьет ее. Она бежала рядом. Связанные руки мешали, дважды она падала в траву, но каждый раз он ставил ее на ноги, хватая за безрукавку.
– Вперед! Повторять я не буду! – кричал он. – Если ты еще раз отстанешь, то умрешь здесь, в лесу.
«Какая разница где?» – в отчаянии подумала Тэсс.
Судьба, похоже, сыграла с ней злую шутку, и ей придется умереть, когда свобода была уже так близко.
Еще совсем недавно она бы рассмеялась, если бы кто-нибудь сказал ей, что этот человек может убить ее. Но сейчас Тэсс чувствовала, что это не просто угроза. Ворон действительно готов убить ее.
Выбора не было. Она бежала бок о бок с ним.
Постепенно голоса Майрона и Лео затихли вдали. Индеец ускользал от погони, уводя ее за собой.
«Только не это! – думала Тэсс, выбиваясь из сил. – Я не вынесу этого снова. Я снова похищена. Похищена человеком, которому я так доверяла, которого считала своим спасителем. Надо молиться. Господи!!!» – взывала она к Богу, но слова не шли на ум. Она забыла все молитвы.
Тэсс душили страх и злость. Она злилась на Майрона и Лео. Какая глупость! Зачем они стреляли? Ведь индейцы вели ее домой. Она злилась на Ворона. Как он мог обвинять ее в гибели брата? А еще говорил, что могауки – без души и сердца. А сам? Похищает ее, угрожает убить ни за что ни про что. Он сам ничуть не лучше Сломанного Зуба.
От бега сердце Тэсс бешено колотилось. Когда она отставала, Ворон тащил ее за собой силой. Ей казалось, что она не выдержит, упадет и уже не сможет подняться. Но, слава Богу, он наконец остановился.
Они оказались на небольшой поляне, похожей на вырубку. Посреди нее лежало огромное дерево. Вокруг были густые заросли, лучи солнца едва пробивались сквозь листву.
– Залезай! – приказал Ворон, указывая на дерево.
– Что? – не поняла Тэсс. – Куда?
– Внутрь. Быстро!
Тэсс уставилась на дерево и не двинулась с места. Она не понимала, чего он от нее хочет. Тогда Ворон схватил ее за плечи и подтолкнул к дереву. Она решила, что он хочет привязать ее, но тут заметила дупло. Наверное, это дерево упало от старости много лет назад и внутренность его ствола давно сгнила. Середина была пустой.
– Залезай внутрь! – повторил Ворон.
Тэсс встала на корточки, не веря, что он заставит ее сделать это. Она не могла решиться ползти в темное влажное нутро дерева, полное термитов и Бог знает чего еще.
Но когда Ворон вытащил из-за пояса нож, она поняла, что ей придется это сделать. Она вспомнила о своей воле к жизни. Однажды она уже выстояла. Она победила могауков. Она убежала от них. Она убежит и от этого сумасшедшего дикаря.
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Тэсс поползла внутрь дупла, прижимая лицо к влажному мху. Здесь было темно и сыро, но никаких живых существ, к счастью, не оказалось. Она может вынести все. Надо терпеть.
Тэсс услышала позади себя шорох и поняла, что Ворон тоже здесь. Так вот что он задумал. Это укрытие. Ворон прятался от погони.
Тэсс ползла и ползла. Потом почувствовала, что Ворон развязывает ей руки, и продвинулась еще немного вперед, пока не уперлась в стенку дупла.
– Лежи тихо! – приказал индеец.
И вдруг, к своему ужасу, она почувствовала, что Ворон лег на нее, придавив всей тяжестью. Она не могла и пальцем шевельнуть, не то чтобы сопротивляться. Глотая злые слезы, она закусила губу, чтобы не застонать от беспомощности и обиды.
Наконец Ворон застыл, улегшись так, чтобы его не было видно снаружи.
– Я ненавижу тебя! – прошептала Тэсс. – Ненавижу, ненавижу!
Ворон ущипнул ее и прошипел:
– Молчи, женщина!
Тэсс не решилась больше произнести ни звука.
«Я так доверяла тебе, грязное животное! – думала она. – Какая я дура! Разве можно доверять дикарям? Ты еще хуже могауков. Те с самого начала были честны в своих намерениях. А ты предал меня!»
Сначала Тэсс ничего не ощущала, она только слышала удары своего сердца, свое дыхание и дыхание Ворона. Голова кружилась от резкого запаха гниющей древесины.
Вскоре Тэсс различила где-то вдали лай собак, встревоженные крики людей и ржание лошадей, под копытами которых трещали ветки.
Тэсс вся напряглась, но Ворон больно сжал ее своими ручищами, предупреждая, что она должна молчать.
«Я здесь, здесь! Ну, пожалуйста, найдите меня! – молча молила Тэсс. – У меня нет больше сил терпеть. Я не хочу погибать!»
Они не нашли ее. Надежда угасла. Майрон и Лео прошли мимо дерева, ничего не заподозрив.
* * *
– Сукин ты сын! Подлец! – Тэсс не могла больше молчать. Ворон привязал ее к дереву спиной.
Ворон молча разжигал костер, не обращая на нее никакого внимания. Тэсс попыталась освободить руки.
– Если бы я могла убить тебя! – неистовствовала Тэсс. – Я бы своими руками…
– Замолчи, белая женщина! Иначе я заткну тебе рот тряпкой.
– Белая женщина?! Ха! Теперь я стала просто белой женщиной! Недавно я была для тебя Тэсс. – Она старалась взять себя в руки и хоть чем-то пронять его. – Ведь ты спасал меня от могауков, а сам… Что случилось с тобой, Ворон?
– Что случилось?! Ты убила моего брата! Ты вонзила нож в мое сердце. Эта рана никогда не заживет. И ты осмеливаешься спрашивать меня, что случилось?
– Я не убивала твоего брата! И тебе это прекрасно известно. Откуда я знала, что они будут стрелять? Разве я могла предположить, что они решат, что это вы украли меня?
– Теперь это не имеет значения для этого человека. – Он, как обычно, ткнул себя пальцем в грудь. – Этот человек теперь должен вернуться в родную деревню к матери и сказать ей, что ее младший сын убит.
Он указал на Тэсс пальцем.
– Ты больше не имеешь никакого значения.
– Но тогда зачем ты тащишь меня за собой? Я в плену у тебя? Зачем? – Голос девушки срывался от отчаяния. – Почему ты так обращаешься со мной, если знаешь, что я не виновата?
– Око за око. Это говорит ваша Библия, не так ли, белая женщина?
Тэсс опустила голову.
– Ты можешь делать со мной что угодно, только это не вернет Такуко.
Ворон поднял короткую, толстую палку и с силой запустил ею в Тэсс.
– Не смей произносить имени умершего человека! Это запрещено.
Тэсс рассмеялась. Сначала ее похищают людоеды. Ей удается удрать от них. Но теперь, теперь она пленница сумасшедшего индейца!
– Нельзя упоминать его имя? Ах, простите, я и не знала. Я не обучена вашим дурацким индейским манерам.
– Ты ничего не знаешь. – Он поднялся от костра, разминая ноги, и бесстрастно продолжал: – Тебе следует знать, что раз из-за тебя белые люди отняли жизнь у моего брата, я имею право взять твою жизнь. Таков наш закон. Мы не убиваем первыми, но мы можем мстить за своих. – Он ударил себя кулаком в голую грудь. Его безрукавка до сих пор была на Тэсс. – Я делаю только то, на что имею право.
– Ах, имеешь право… – съязвила Тэсс, хотя дикарь вряд ли мог понять ее иронию. – Так ты хочешь наказать белых за смерть брата, похитив меня?
– Да.
– А как же я, Ворон? Ты подумал обо мне? В чем моя вина?
– Ты больше не имеешь для меня никакого значения, женщина, – ответил он резко и сплюнул на землю.
Он повернулся к Тэсс лицом. В его глазах отсвет пламени костра смешался с яростным блеском жажды мести.
– Мой брат… Он мертв. Только это теперь имеет значение.
– Но мы оба тоже могли погибнуть! – крикнула Тэсс и отвернулась, не в силах больше смотреть в эти глаза.
Ее взгляд упал на ноги. На ней были мокасины Такуко. Ворон заботливо дал их ей сегодня утром – и так все изменилось.
Тэсс заставила себя снова поднять глаза на Ворона.
– Что ты собираешься со мной сделать? Куда ты меня тащишь?
– Я иду домой, в свою деревню, чтобы сказать матери, что ее младший сын погиб от рук бледнолицых. Потом я возьму нескольких воинов, и мы вернемся за телом брата, чтобы с почестями похоронить его.
– А что потом? Ты меня на что-нибудь обменяешь?
Тэсс знала, что сейчас ей лучше помалкивать и не злить Ворона, но не могла остановиться. Самообладание покидало ее. Она смертельно устала от того, что так долго ее судьбой распоряжаются другие люди. Ее жизнь зависит от прихоти мужчин.
Дома, в Англии, ее все время третировал старший брат, ей приходилось подчиняться ему. Потом, уже в Америке, ею командовали дядя и кузен. Четыре дня назад ее жизнь зависела от этих могауков. Теперь этот мужчина. Мужчины всегда обращаются с ней как с вещью.
– Скажи мне правду, Ворон, – не унималась Тэсс. – Что ты за меня попросишь? Виски? Ружья? Золото?
Глаза Ворона превратились в узкие щелочки, он еще раз сплюнул на землю.
– Вы… Вот что для вас ценно? Ваши золотые монеты, ваши мушкеты, порох, ваша огненная вода! Ваш народ не знает, что такое честь. У вас нет обычаев! Нет верности, честности!
Губы Тэсс задрожали. Он кричал на нее так, будто она виновата во всех превратностях жизни.
– А ты? Ты поступаешь честно? Ты обещал, что не причинишь мне зла, а сам? Ты нарушил свое слово. Это ты бесчестен.
– Что ты сказала?
– Это было только вчера. – Тэсс, вздохнув, заставила себя говорить спокойнее. – Еще вчера ты сказал мне, что будешь защищать меня, что не причинишь мне зла. Это ты помнишь?
– Я сдержал слово. Я не хотел тебе зла. Я помогал тебе, как мог. Но теперь…
– Ты говорил, что мне не нужно тебя бояться. – Тэсс посмотрела ему прямо в глаза. – Я боюсь тебя, Ворон.
Некоторое время Ворон ничего не отвечал. Он только смотрел на нее не отрываясь. Он смотрел на нее так долго, что она было решила, что он только сейчас осознал, что происходит. Может, он понял, что все это – страшная ошибка? Он сейчас извинится и отпустит ее. Он развяжет ей руки и пожалеет о том, что так напугал ее. А утром он проводит ее домой.
Ворон молчал долго. Потом отвернулся от нее.
– Делай все, что я скажу, и я не трону тебя. Я сдержу свое слово, – всего только и сказал он.
Тэсс готова была разрыдаться. Как она могла поверить ему? Она даже сейчас надеялась, что он одумается и изменит свое решение. Но нет. Дикарь есть дикарь. Глупые надежды.
Тэсс зажмурилась, чтобы он не мог видеть, как она плачет, и откинулась, прислонившись к стволу дерева.
Надо беречь силы. И снова думать о побеге. Нельзя было им доверять. Не нужно было идти с ними. Она нашла бы дорогу домой и сама. А она поверила ему, даже почувствовала что-то такое, чего сама не могла понять, почти нежность. Дура! Как она ошиблась. Все! Хватит иллюзий! Она сбежала от могауков. Она убежит и от Ворона. Надо только подумать, как это сделать. Майрон не прекратит поиски. Он где-то рядом. Она убежит, и Майрон найдет ее в лесу.
Эта мысль успокоила Тэсс. Она улыбнулась, закрыла глаза и вспомнила лицо Майрона. Он обнимет ее и не отдаст никому. Она выйдет за него замуж и переедет в его дом. Она посадит розы в маленьком саду. А потом они поедут за Абби. Сестра будет жить у них в доме, ей будет тепло и надежно. Как Тэсс мечтала об этом! Так и будет. Надо только потерпеть и выждать момент для побега.
Тэсс открыла глаза. Ворон сидел у костра и чистил свой «браун бэсс».
Она снова зажмурилась. Ей не хотелось его видеть. Ей и правда было очень жалко Такуко, но она не чувствовала своей вины в том, что он погиб. Это произошло случайно. Ворон не смеет мстить ей за это.
Тэсс тихонько сползла вниз по стволу дерева и постаралась устроиться поудобнее, хотя это было трудно со связанными руками. Уже почти ночь. Нужно отдохнуть, а завтра она подумает о побеге.
Краснокожий подлец! Ну и пусть говорит гадости. Главное, что ему удалось ее разозлить, а злость всегда придает силы и рождает надежду на спасение. Эта злость поможет ей выжить и найти выход. Злость поможет ей совершить еще один побег. Ей не привыкать. Все остальные чувства она забудет. Нет больше ничего. Она слишком презирает этого дикаря, чтобы испытывать обиду от его предательства. Он слишком низок, чтобы вообще думать о нем. Он такой же, как все они, – краснокожий варвар. Такой же бандит и убийца, как могауки. Она никогда и не думала о нем по-другому. Никогда…
5
Только поздно вечером следующего дня Тэсс и Ворон вошли в индейскую деревню племени ленапе. Тэсс держалась поближе к Ворону, хотя и побаивалась его. Остальных она боялась еще больше.
Деревня располагалась на большой поляне на крутом берегу реки. Тэсс показалось, что индейские жилища выглядят довольно убого – стены вигвамов были сделаны из кукурузной соломы и больших кусков древесной коры. Тут и там мерцали огоньки костров, и в воздухе стоял аппетитный запах жареной оленины. Тэсс слышала уже знакомую ей на слух индейскую речь. Возле уступа скалы было устроено что-то наподобие стойла для лошадей и пони. Где-то невдалеке лаяла собака. Потом закричал младенец, но тут же успокоился, наверное, мать принялась кормить его.
Ворон на ходу разговаривал с индейцем, который встретил их еще на окраине и провел до деревни. Руки Тэсс были связаны за спиной, она едва поспевала за мужчинами. Ей было стыдно, что с ней обращаются как с преступницей.
К ним подошел другой индеец и весело приветствовал Ворона. Они заговорили, и Тэсс поняла, что они говорят о Такуко. Индеец злобно уставился на нее. У девушки хватило сил выдержать этот взгляд. Она понимала, что они все решат, что это она виновата в смерти Такуко, но гордо подняла голову и выпрямила спину. Она даст им понять, что не считает себя виновной. Ведь так оно и было на самом деле.
Ворон подтолкнул Тэсс к вигваму и указал на столб, врытый в землю.
– Сядь, – приказал он. Это было первое слово, которое он произнес за целый день, обратившись к ней. Голос его был холоден и лишен всякого сочувствия.
Затем он выхватил у нее из рук туфли Джоселин и, оторвав ремешки, привязал ее к столбу, на верхушку которого была надета голова медведя, украшенная разноцветными перьями. Потом бросил ей на колени туфли.
– Не двигайся. Если ты пошевелишься, этот человек убьет тебя.
Тэсс сидела на корточках, спрятав ноги под рваную юбку. Было довольно тепло, но она вся дрожала. Что Ворон собирается с ней сделать? Он так ничего и не ответил ей, когда вчера она спросила, намерен ли он обменять ее на что-то или на кого-то. Но если бы он хотел убить ее, то почему до сих пор не сделал этого? А вдруг он отдаст ее на расправу своему племени и они казнят ее? Что ждет ее здесь? Ужас неизвестности холодком пробежал по спине Тэсс.
Ворон помедлил на пороге. Потом, глубоко вздохнув, вошел в вигвам своей матери. Его друг, молодой воин Таандэ, вошел за ним.
– Ворон! – Его мать, которую звали Женщина Грез, с улыбкой подняла на него глаза.
– Нгсаксас! – произнес Ворон. Когда глаза матери встретились с глазами сына, улыбка исчезла с ее лица.
– Что случилось, сын мой? – спросила она. – Какую плохую весть ты принес своей матери?
– Твой младший сын…
Глаза матери наполнились слезами.
– Нет… – тихо сказала она.
– Он покинул нас. Теперь он на небесах. Он погиб.
Женщина Грез перекрестилась и поцеловала серебряное распятие, висевшее у нее на груди. Их племя было одним из тех, которых обратили в христианскую веру. В их родную деревню христианство принес миссионер, преподобный святой Майкл. Он-то и научил индейцев их деревни молиться и говорить по-английски.
– Прости меня. Я не уберег его, – сказал Ворон. Он опустился перед матерью на колени и поцеловал ее руку. Кожа у нее была нежной и гладкой, как у молодой девушки.
– Это сделали англичане? – тихо спросила мать. – А я не почувствовала. Огонь вещего костра ничего не подсказал мне.
– Да, – кивнул Ворон. – Белоголовые. Но это моя вина. Мы с братом встретили белую женщину, когда переходили великую реку Саскуэханну. К северу от Чесапик-Бэй. Могауки взяли ее в плен, но ей удалось бежать. Брат не хотел помогать ей, он говорил, что это не наша забота. Но я сказал, что мы должны проводить женщину до дома. Если бы я не настоял, то мы бы не наткнулись в лесу на бледнолицых, которые искали ее. А брат, он…
Женщина Грез вытянула вперед руку, приказывая сыну замолчать. Таандэ обошел очаг и присел на корточки возле нее.
– Так мой сын погиб, помогая белой женщине найти свой дом?
Ворон заставил себя посмотреть матери прямо в глаза.
– Да, это так. По моей вине. Это я настоял.
Женщина покачала головой.
– Значит, ее украли могауки. Тогда это был ваш долг, сын мой, помочь ей найти дорогу до дома. Разве ты не хотел бы, чтобы твоей сестре так же помог белый человек? Если бы твою сестру взяли в плен могауки?
Ворон отпустил руку матери, и тут же Таандэ взял ее за руку. Ворон не мог поверить, что мать говорит такое.
– Но он погиб! Мама! Твой сын погиб из-за белой женщины!
– Скажи, Ворон, сын мой, – спросила мать, глотая слезы. – Разве ты связал ему руки и заставил идти вместе с тобой?
Ворон нахмурился.
– Конечно, нет.
– Может, ты приставил к его горлу мушкет и приказал следовать за тобой и белой женщиной?
– Конечно, нет!
– Значит, мой сын, которого мы все любили, сам пошел с тобой, по своей воле?
Ворон ответил не сразу. Его поразили слова матери. Ведь Такуко всегда был ее любимым ребенком, он занимал в ее сердце особое место. Как она может быть так спокойна сейчас, когда она узнала о его смерти?
– Да, мама. Он пошел со мной добровольно. Но…
Мать взяла сына за руку и с силой сжала ее.
– Твой брат сам сделал свой выбор. Значит, такова его судьба. Он сделал правильный выбор. Смерть всегда страшна. Душа моя кричит. Сердце будет всегда плакать о нем. Но я горда, что мой сын погиб, помогая попавшей в беду женщине.
Ворон поднялся на ноги. Пусть у его матери мягкое сердце, но только не у него. Он был зол на Огненную Женщину, но еще больше он был зол на себя. Он заставил Такуко помогать женщине, которая ничего для него не значит. Ничего!
Таандэ взял руку Женщины Грез, нежно погладил ее и, повернувшись к другу, сказал:
– Иди в свой вигвам, Ворон. Тебе нужно отдохнуть. Сон освежит тебя.
– Нет. Я останусь здесь, с моей матерью.
Женщина Грез подняла глаза на сына.
– Таандэ прав. Тебе нужно отдохнуть, сын мой. Со мной будет все хорошо. Со мной побудет Таандэ.
Ворон посмотрел на друга. Тот поднялся и взял глиняный горшок, чтобы приготовить матери травяной чай. Пить чай Хокуа Уна, Женщина Грез, научилась у английских миссионеров, которые жили в их деревне давно, в более мирные времена, с тех пор это стало ее привычкой. Таандэ хорошо знал привычки его матери. Таандэ был настоящим другом.
Ворон вдруг почувствовал смертельную усталость. В глазах зарябило. Голова отказывалась соображать. Остались одни чувства. Только злость на белую женщину и боль от потери брата.
– Завтра я должен вернуться за телом брата. Он достоин того, чтобы его похоронили с почестями, как настоящего воина.
Мать кивнула.
– Завтра будет новый день, сын, – медленно проговорила она. – Сейчас в лесу уже не твой брат и мой сын. Это только его тело. Его душа сейчас в другом мире, который лучше, чем этот. И мы остались на этой земле, и мы страдаем.
Ворону не приносили облегчения рассуждения Женщины Грез. Он был зол, его сердце требовало мести. Как мать может сейчас о чем-то рассуждать, когда Такуко мертв! А те двое, бледнолицые, кто убил его, живы.
– Мама, завтра я возьму с собой самых сильных воинов, и мы отомстим за брата. Я убью тех, кто застрелил его.
Женщина Грез, слегка раскачиваясь, держала в ладонях чашку с чаем. После этих слов глаза ее вспыхнули негодованием.
– Нет! Никогда!
– Но, мама!
– Подумай, сын, – прервала его мать. – Подумай спокойно головой, а не раненой душой. Мой сын – только один из воинов нашего племени. В нашей деревне около сотни человек. Это мужчины, женщины, дети. Месть – черное дело. Она не дает ничего, кроме новой крови и потерь. Она не имеет конца и границ. Она несет боль, страх, отчаяние. Ты хочешь стать военачальником племени. Не так ли? Тогда ты должен думать обо всей деревне, а не только о своем раненом сердце.
Ворон уже открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Мать права. Его племени и так многое угрожает, у них и без того множество врагов. Нельзя тратить силы и жизни людей на месть.
– Пообещай мне, что ты не станешь мстить, – потребовала мать, поднимаясь на ноги. – Дай слово, что ты не будешь убивать за брата.
Ее глаза встретились с такими родными, но сейчас горящими яростью черными глазами. Ворон долго молчал. Потом, совладав с собой, подумал, что его мать очень сильная женщина, что она – одна из самых мудрых женщин племени.
– Хорошо. Я даю слово, что не стану мстить. Ты права. – Ворон опустил глаза. Самообладание, кажется, готово было покинуть его. Губы его дрожали. – Я так любил его, мама, – тихо сказал он. – Он не всегда слушался меня. Иногда бывал упрямым или ленивым. Он несерьезно относился к жизни. Но я любил его.
Женщина Грез подошла к сыну и, взяв его руку, приложила ее ладонью к своей щеке.
– Я знаю, что ты любил его. Я знаю, – ласково сказал она. – И он это знал. Всегда.
Она погладила сына по лицу.
– Иди к себе и ложись спать. Завтра боль утихнет, тебе станет легче.
Ворон посмотрел на Таандэ. Поняв молчаливый вопрос в глазах Ворона, Таандэ кивнул ему, заверяя, что он побудет с его матерью.
Ворон вышел из вигвама матери и окунулся в черную ночь. Уже вставала луна, слегка освещая тучи.
Тэсс все так же сидела на корточках у столба. Она с мольбой взглянула на него. Ворон прошел мимо. На Тэсс он даже и не взглянул.
Пока Тэсс сидела у вигвама, она все время с надеждой прислушивалась к трем голосам, ожидая решения своей судьбы и молясь Господу. Она четко различала голос Ворона, еще один молодой мужской голос и тихий голос женщины. И, хотя она не понимала ни слова по-ленапски, она догадалась, что Ворон рассказывал кому-то о смерти Такуко. Ворон почти кричал, но женщина, с которой он разговаривал, отвечала ему спокойно и тихо. Когда Ворон вышел из вигвама и ушел куда-то, Тэсс различила приглушенные рыдания. Какой-то индеец утешал ее.
Тэсс все это время обдумывала, что скажет Ворону, когда он выйдет, представляла, как потребует отпустить ее или хотя бы сказать, какая судьба ее ждет. Неизвестность была невыносима. Но когда Ворон вышел из вигвама, у него было такое лицо, что она не решилась ничего сказать. Она вдруг почувствовала к нему жалость. Глаза его, казалось, ничего не видели. Она вдруг почувствовала его скорбь, как свою собственную. Тэсс представила себе, каково ей было бы потерять свою сестру, маленькую Абби. Да еще если бы ее убили у нее на глазах. Нет, лучше даже и не представлять. Тэсс вряд ли смогла бы спокойно жить дальше, если бы такое произошло с ее Абби. Как же должно быть сейчас тяжело Ворону, ведь он тоже любил своего младшего брата!
Тэсс откинулась назад, пытаясь устроиться поудобнее и готовясь провести здесь всю ночь. Делать нечего, ей не привыкать спать на земле. Она заставит себя отдохнуть. Не думать ни о чем. Она обо всем подумает завтра. Она заставит Ворона говорить с ней. Может, теперь, когда он вернулся в родную деревню, он хоть немного успокоится и поймет наконец, что она не виновата в смерти Такуко. А если он ее не отпустит, она должна будет подумать, как убежать.
Тэсс закрыла глаза. Голоса в вигваме не смолкали. Женщина перестала плакать. Молодой мужчина что-то ласково и тихо говорил ей, и его голос усыпил Тэсс.
Спустя какое-то время Тэсс проснулась, потому что полы вигвама откинулись. На пороге стоял молодой индеец. Он что-то сказал женщине на прощание и, не обратив никакого внимания на Тэсс, прошагал мимо.
Тэсс снова закрыла глаза, надеясь хоть немного поспать, но из вигвама вышел еще кто-то.
Это была та женщина. Она плакала. Индианка была очень красивой. Длинные блестящие черные волосы и стройная фигура. На ее груди Тэсс увидела серебряное распятие.
«Неужели это его мать? – подумала Тэсс. – Она слишком молода».
Женщина заметила привязанную к столбу Тэсс и вздрогнула.
– Аувиин кхакев?
– Что? – не поняла Тэсс. – Я говорю только по-английски.
Женщина нахмурилась.
– Ты? Так это ты – та самая женщина?
Она говорила по-английски хуже, чем Ворон, но Тэсс смогла разобрать слова.
– Да, это я, – опустив голову, сказала она.
В ее голосе не было враждебности. Она говорила спокойно, даже по-доброму.
– Как ты попала сюда? Кто привязал тебя к столбу?
– Я… – Тэсс запнулась. – Это Ворон. Он привел меня сюда.
Индейская женщина сняла с пояса большой нож и присела перед Тэсс на корточки.
– Мой сын? Мой сын привязал тебя? Как он мог!
Женщина Грез разрезала веревку и помогла Тэсс встать на ноги.
– А вы – его мать? – спросила она, хотя уже сама догадалась.
– Да, я мать Ворона. И я прошу у тебя прощения за него.
Тэсс потирала запястья, не зная, что сказать. Эта женщина извинялась перед ней за своего сына?!
Индианка дотронулась до того места, где у человека находится сердце, и сказала:
– Эту женщину зовут Хокуа Уна. Извините за плохой английский. Я почти не говорю сейчас на этом языке. Мое имя значит Женщина Грез.
Тэсс улыбнулась.
– Как красиво! Женщина Грез.
Улыбка исчезла с лица Тэсс, когда она вспомнила, что это не только мать Ворона, но и мать Такуко.
– Мне так жаль вашего сына, Та… – она осеклась, вспомнив, что по обычаю ленапе нельзя произносить имени умершего. – Мне очень жаль вашего младшего сына. Я не думала, что они…
Женщина Грез грустно улыбнулась.
– Спасибо за то, что ты разделяешь эту боль со мной.
Она слегка дотронулась до руки Тэсс.
– Пойдем! – сказала она. – Пойдем в дом. Я угощу тебя чаем..
Тэсс уставилась на нее, не веря своим ушам. Эта женщина должна бы разорвать ее на части, узнав, что она стала причиной смерти ее сына. Но вместо этого она зовет ее в свой дом и обещает напоить чаем?!
Тэсс была не в силах пошевельнуться. Тогда Женщина Грез взяла ее за руку и повела в вигвам. Тэсс пришлось низко пригнуться, чтобы пройти внутрь. Но жилище оказалось совсем не таким тесным, каким могло показаться снаружи. Посередине вигвама был устроен очаг, а у стены – большая постель из множества мягких оленьих шкур. Шкуры поменьше были уложены вокруг очага. А в углу стоял самый обыкновенный стул. И откуда только он здесь взялся?
На стенах вигвама были развешаны пучки каких-то душистых трав, отчего в жилище стоял ароматный дух. Возле очага были расставлены глиняные кувшины и чашки, кожаные мешки и мешочки. Потолок был украшен высохшими букетиками цветов, отчего в доме было необыкновенно уютно.
– Заходи, заходи, не бойся. – Женщина Грез слегка подтолкнула замешкавшуюся Тэсс. – Ты голодна. Я знаю. И устала.
В очаге еще тлели угли. Рядом стоял котелок. Индианка поставила его на огонь.
– Чай? – спросила Тэсс, втягивая носом запах трав. Неужели ей дадут чаю?