Текст книги "Список запретных дел"

Автор книги: Коэти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 14

В итоге в Портленд я полетела в одиночку. Это было мое второе путешествие после долгого перерыва. Трейси вновь утратила веру в наше предприятие, а может, просто струсила и отказалась под предлогом, что ей нужно работать. Тем же вечером она вернулась в Нортхэмптон. Возможно, к концу дня лишь я смогла набраться мужества, чтобы вернуться к воспоминаниям. Новые идеи так обнадеживали, что, хоть я и не приблизилась к цели ни на шаг, моя решимость с каждым днем возрастала.

Вся эта затея придавала некий смысл моей жизни: мне казалось, что впервые за десять лет я помогаю Дженнифер. Я была уверена, что если найду ее тело и предам земле в причудливой церквушке в Огайо, где похоронены ее родственники, то все произошедшее с нами перестанет казаться столь ужасающим. Молодые умирают постоянно. Я даже могла смириться с ее смертью, но не с тем, как именно она потеряла ее. Только найдя Дженнифер, я оставлю тот мрачный подвал в прошлом.

В Портленде я остановилась в том же отеле. В прошлый раз меня впечатлила их система безопасности, опять же они любезно согласились предоставить номер на верхнем этаже. Консьерж запомнил меня, не забыл даже то, что на время моего пребывания нужно отменить уборку в номере. Мне совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь стучался в дверь, заходил в комнату, прикасался к вещам.

На следующее утро я отправилась в университет. Информация в Интернете давала примерное представление о том, где найти интересующих меня людей.

Бывшую ассистентку Дербера звали Адель Хинтон. Не сомневаюсь, что Кристин прекрасно помнила ее имя, но никогда бы не призналась в этом.

Обе они специализировались в психологии, хотя Адель училась на втором курсе, когда Кристин должна была бы перейти на последний. Таким образом, на момент поступления Адель Кристин уже несколько лет сидела в подвале. Адель пошла в аспирантуру и пробыла научным ассистентом Джека Дербера два года, вплоть до того, как ФБР арестовало его посреди лекции, на глазах трех сотен студентов. Конечно же, это событие всех шокировало, и руководству университета пришлось попотеть, чтобы утихомирить скандал в прессе и студенческом городке. Для престижа учебного заведения все произошедшее стало катастрофой.

Прокуроры на судебных заседаниях удивлялись: Адель не только продолжила свою научно-исследовательскую работу, в то время как прочие аспирантки немедленно перевелись в другие учебные заведения, но и редко пропускала занятия, пока шел процесс.

Несколькими годами позже она сменила Джека Дербера на профессорском посту, который после него пустовал. Тогда я посчитала это слегка странным, но у меня и без того хватало забот, чтобы долго размышлять об этом. Теперь мне стало любопытно, как этой женщине удавалось оставаться равнодушной к столь ужасающим событиям. Судя по разговорам адвокатов, узнав обо всем, она совершенно не испугалась, будто не придавала значения тому, что ходила по самому краю пропасти, работая с Джеком бок о бок над его исследованиями и допоздна засиживаясь с ним в лаборатории.

Даже сейчас кажется, что ее карьера строилась на тех же извращенных идеях, которые она переняла от Джека Дербера. Зайдя на университетский сайт, я обнаружила, что Адель специализируется на психопатологии. Она изучала людей с отклонениями от норм поведения, обладающих атипичным умственным развитием. Говоря иначе, ее интересовали люди, совершавшие ужасные вещи с другими людьми.

Направляясь к кафедре психологии, я заметила, как она покидает соседнее здание и идет через двор с небольшой стопкой книг. Я узнала Адель по страничке с ее биографией, хотя вживую она была намного симпатичнее. Настоящая красавица – высокая, с длинными каштановыми волосами, струящимися по спине. Она скорее походила на студентку, а не на профессора. Держалась Адель с необычайной уверенностью. Гордо задрав подбородок, она шла быстрым шагом, и мне даже пришлось бежать за ней.

–  Простите. Это вы Адель Хинтон?

Она не замедлила шаг, наверное, приняла меня за студентку и не желала отрывать время от своих более важных дел.

–  Да, но профессор Хинтон, – уточнила она.

В отеле я обстоятельно посидела в Интернете и сочинила более правдоподобную историю, чем в прошлый раз.

–  Меня зовут Каролина Морроу, я аспирант на кафедре социологии, – выпалила я на одном дыхании.

Я знала, что слова эти звучат не слишком естественно, будто я вызубрила их, и если Адель захочет, то легко сможет проверить мою историю. Тем не менее я не отступила, надеясь в скором времени получить ответы. Адель по-прежнему шла не останавливаясь, но имелся хороший способ привлечь ее внимание.

–  Я пишу диссертацию о Джеке Дербере.

При этих словах она замерла и с осторожностью взглянула на меня:

–  Мне нечего сказать на эту тему. Кто ваш научный руководитель? В любом случае он должен понимать, что не стоило посылать вас ко мне с такими вопросами.

Адель требовательно смотрела на меня с видом человека, каждая команда которого должна беспрекословно выполняться. Я совсем не ожидала такого ответа. Не думала, что Джек Дербер для нее запретная тема, особенно учитывая поведение этой женщины во время суда.

Я надеялась сохранить анонимность. Мои внутренние терзания и так отнимали слишком много сил, к тому же не хотелось вновь становиться частью этой истории. Но Адель смотрела на меня с подозрением. Либо она просто не поверит моему рассказу об исследовательской работе, либо отправится прямиком к ректору университета, чтобы уничтожить на корню мой несуществующий проект.

Я замерла. Она ждала ответа, но у меня его не было. За десять лет я никому не раскрывала своей личности. Мне не нравилось прятаться за вымышленным именем, но так я чувствовала себя в большей безопасности.

Видимо, с Адель это не сработает. Имя Джека задевало слишком многое в ее душе. Ради Дженнифер мне придется сбросить маску. На сей раз запасного плана у меня не было.

Я сделала глубокий вдох.

–  На самом деле, меня зовут не Каролина Морроу. И я здесь даже не учусь. Мое имя Сара Фарбер.

Сама удивляюсь, с каким облегчением произнесла вслух свое настоящее имя.

Адель выглядела потрясенной: видимо, она сразу же вспомнила мое имя. Оставалось лишь догадываться, что за воспоминания мелькают сейчас в ее голове. На миг уверенность Адель пошатнулась – но лишь на долю секунды. Затем она медленно опустила стопку книг на землю и приблизилась ко мне.

–  Докажите, – с неким раздражением проговорила она.

Я знала, как это сделать. Задрала футболку и слегка завернула пояс брюк, чтобы обнажить участок кожи на левом бедре. Там был красный шрам, мое клеймо.

При виде его Адель с трудом сглотнула, наклонилась и быстро подобрала книги. Мне показалось, на ее лице проскользнул страх, взгляд заметался по сторонам. Я словно принесла с собой свое прошлое, а Джек мог явиться из моей головы, будто божество в греческой трагедии.

–  Идемте со мной.

Она зашагала прочь, глядя прямо перед собой, и некоторое время не произносила ни слова. За время своего затворничества я совершенно разучилась читать выражения человеческих лиц и теперь очень остро ощущала это, понятия не имея, о чем думает Адель. Впрочем, во мне ли дело или в этой непроницаемой женщине? Ее лицо будто было высечено из камня.

–  Как… как вы? – наконец довольно натянуто спросила она.

В ее голосе не было сочувствия или жалости: она будто лишь сейчас вспомнила о необходимости выразить какие-то эмоции.

Несмотря на свою формальность, этот вопрос вызвал у меня улыбку. Я наизусть знала, как вести такой разговор. Именно об этом меня все спрашивали на протяжении последних лет, и я могла отвечать не задумываясь.

–  Я? Да отлично. Десять лет психотерапии и добровольного уединения излечат что угодно.

–  Правда? – Адель наконец с интересом повернулась ко мне. – И никаких тревог? Депрессии? Воспоминаний или ночных кошмаров?

–  Я здесь не по этой причине. – Я отвела взгляд и слегка замедлила шаг. – Не стоит беспокоиться, я под опекой системы профессиональной поддержки. Жить буду. В отличие от Дженнифер.

Адель кивнула, не сводя с меня глаз. Наверняка она поняла, что со мной все отнюдь не отлично, но допытываться не стала.

–  И что вы делаете здесь на самом деле?

–  Хочу найти тело Дженнифер и доказать, что Джек Дербер убил ее, чтобы он не получил досрочного освобождения.

–  Досрочное освобождение? Они собираются выпустить Джека Дербера?

На мгновение мне показалось, что Адель совершенно шокирована, но потом она вновь взяла себя в руки.

–  Возможно. Точно не знаю. Но не хочу оставить даже малейшей вероятности.

Адель кивнула, с отрешенным видом погрузившись в свои мысли.

–  Хуже и придумать нельзя, – проговорила она. – Я бы посодействовала, если бы могла. Этот человек заслужил провести за решеткой всю жизнь. Но у меня нет о нем новой информации. Еще тогда я рассказала полиции все, что знала.

Мы подошли к кафедре психологии. Адель на несколько секунд замешкалась, а потом махнула рукой, приглашая следовать за ней. Кажется, это был мой первый настоящий успех.

Мы прошли по коридору до кабинета Адель. За это время она не проронила ни слова, и я послушно следовала за ней.

Внутри она устроилась за столом, а я села на небольшой потрепанный диван напротив.

–  На самом деле, – заговорила я, – мне не нужно от вас каких-то новых сведений. Я хочу поговорить о его академической работе. Мне кажется, она способна пролить свет на некоторые вещи. Я знаю, вы были его научным ассистентом, и ваша нынешняя работа в этом отношении очень… значима.

Я не знала, как она отреагирует на мои слова. Пока что в присутствии Адель мне было неловко. Женщина пристально смотрела на меня, что-то обдумывая. А может быть, просто хотела выгнать из своего кабинета.

Я обвела взглядом комнату, лишь бы не смотреть на Адель. Кругом царили чистота и порядок. На полках по алфавиту стояли книги, ровными стопками лежали блокноты, маркированные разноцветными ярлыками. Такая педантичность впечатляла.

–  О его исследованиях? – наконец заговорила Адель. – Вряд ли вы что-нибудь там найдете. Работа Джека носила чисто теоретический характер, а исследуемые лица менялись. Он изучил много вопросов, но предположу, что он не затрагивал темы, которые могли раскрыть темную сторону его натуры. К моменту ареста Джек изучал нарушения сна. Мы вместе трудились над его последней публикацией «Бессонница и возраст». В настоящее время его и мои исследования совершенно не связаны, хотя можно заметить, что мои берут начало из желания понять таких людей, как Джек Дербер. Мне кажется, некогда я кое-что упустила, и теперь хочу выяснить, что именно.

Несколько секунд мы сидели в тишине. Я пыталась сформулировать новый вопрос. Потерев лоб, Адель предалась размышлениям. Я была разочарована, надеялась, что в публикациях он оставил какую-нибудь зацепку, даже сам того не осознавая. Возможно, я зашла в тупик.

Когда моя надежда уже готова была пошатнуться, Адель поднялась и, окинув взглядом коридор, закрыла дверь в кабинет. Затем скрестила руки на груди, в защитном, как мне показалось, жесте, прислонилась к двери и заговорила немного неуверенно.

–  Послушайте, раньше я говорила не вполне откровенно. Возможно, я знаю нечто полезное. – Она замолчала, следующие слова давались ей с трудом. – Во время моих университетских исследований я кое-что узнала о Джеке. Это может показаться несколько странным, поэтому мне нужно знать, как далеко вы готовы зайти.

–  Как далеко? В каком смысле? – испуганно спросила я.

Мне совершенно не нравилось, к чему она вела.

–  Я про ваше состояние, а еще о том, насколько вы действительно хотите все знать? Есть у меня кое-какая мысль, если это поможет удержать его за решеткой. Я могу вам показать одно место. Видите ли, моя работа нуждается в полевых исследованиях, наблюдении испытуемых в естественных условиях. В течение нескольких лет я провожу продолжительное, этнографически обусловленное исследование на определенной территории. Совершенно случайно я обнаружила, что Джек Дербер в прошлом был связан с этим местом. Есть вещи… люди… не знаю даже… это рискованное предприятие. Но подозреваю, в истории Джека Дербера вы не ищете легких путей.

–  Верно, – с надеждой ответила я, превозмогая опасения.

–  Сегодня четверг. К сожалению, самое подходящее время – это вечер. Надеюсь, у вас нет других планов, иначе придется подождать еще неделю. – Адель достала телефон и что-то быстро набрала. – Если я дам вам адрес, мы сможем встретиться в полночь? Там немного… эксцентрично, и, честно говоря, – проговорила она, пытливо глядя на меня из-под густых ресниц, – это может вас до смерти напугать. Напомнить о вашем трагическом прошлом. Правда, есть и хорошие стороны, – оживленно добавила она. – С терапевтической точки зрения это не самый худший для вас опыт.

–  Что это за место?

Я была уверена, что оно мне совершенно не понравится. Тем более я никуда не хожу по ночам, и точка. Особенно в места, где меня могут до смерти напугать.

–  Особый клуб по интересам. Я долгое время изучаю психологическое влияние и последствия данной… субкультуры. Раньше Джек часто ходил туда.

Я сделала глубокий вдох. Я даже догадок не строила, что за место могло понравиться Джеку Дерберу и что за субкультуру изучает Адель, учитывая область ее профессиональных интересов.

–  Хорошо, пусть будет особый клуб. Суть я поняла. Но мне это не кажется хорошей идеей с терапевтической точки зрения или с какой-либо другой.

Она опустила телефон, слегка ссутулилась и, посмотрев мне прямо в глаза, кивнула. Заговорила она медленно, слегка повысив голос, будто обращалась к ребенку:

–  Хорошо, все нормально. Может, вы просто не готовы. Согласна, что вам трудно решиться на поход в такое место. Я полностью вас понимаю.

Может, все дело в моем воображении, но мне показалось, я услышала в голосе Адель провокационные нотки. Все-таки она профессор психологии, может, и не практикующий специалист, но какими-то приемами точно владела. Такие люди, как она, умели дергать за веревочки.

Мысли мои закружились, в голове будто заново проигрывалась жуткая сцена. Смогу ли я вытерпеть более глубокий порез, смогу ли вынести большую боль, смогу ли спасти Дженнифер? Перед глазами промелькнуло лицо Джека. Даже находясь за решеткой в сотне миль отсюда, он все равно брал надо мной верх, и я опять не могла выдержать боли и страха. Я повернулась к Адель и встретилась с ней взглядом. Собрала волю в кулак, хотя сердце билось как сумасшедшее.

–  Что мне надеть?

Адель улыбнулась, на ее лице отразилось удовлетворение.

–  Хорошо. Вы, очевидно, добились прогресса. – Она оглядела меня с ног до головы, видимо подмечая мою заурядную одежду. – Я что-нибудь вам принесу. Там важно смешаться с толпой. Выделяться нам совсем ни к чему, но могу поклясться, у вас в гардеробе не найдется подобных вещей.

Глава 15

Поздно ночью я сидела в своей машине на парковке отеля и горько сожалела о принятом решении. Разговаривала вслух сама с собой, пытаясь подавить панику. Впервые за многие годы мне придется отправиться куда-то ночью. Адель предложила заехать за мной, но в машину с незнакомцами я ни за что не сяду.

Лежавшая впереди дорога волновала меня гораздо меньше, чем «особое место», куда я направлялась. Там, скорее всего, будет темно и к тому же, судя по словам Адель, полно людей, которых я всю жизнь старательно избегала.

Я с силой сжала руль и прислонилась к нему лбом. Не может быть, чтобы Трейси не знала о таких местах. Именно поэтому мне нужна ее компания, твердила я себе. Это же ее стихия. Наверняка она ходит в подобные заведения ради развлечения.

Внутри вдруг забурлила ярость. Вспомнились ощущения прямо перед побегом. Там, в подвале, я не старалась анализировать свои чувства, сосредоточившись лишь на конечной цели, но сейчас, сидя в арендованной машине на пустынной стоянке, кое-что поняла. Трейси постоянно заставляла меня испытывать угрызения совести за все, что я ранее совершила. Но ведь именно я взвалила на себя всю ношу! Несмотря на ее попытки стать лидером в подвале, она так и не сделала ничего, чтобы вытащить нас оттуда. А я сделала! И теперь почему-то должна испытывать за это вину.

Вот, на меня нашло озарение, а доктора Симмонс нет поблизости. Кажется, она пыталась навести меня на эту мысль во время наших многолетних сеансов, но я ее отвергала, а теперь сижу здесь, в преддверии самого опасного, с момента моего побега, поступка, и у меня психический перелом. Вот он, шаг вперед. Может, Адель все же права: с терапевтической точки зрения этот опыт пойдет мне на пользу.

Я выпрямилась и достала из бумажника фотографию Дженнифер. Открыла бардачок, загнула краешек фото и закрыла дверцу. Теперь Дженнифер находилась передо мной, словно ангел, ведущий меня вперед. Я глянула в зеркало заднего вида и повернула ключ зажигания. «Я сильнее всего этого», – крутилось в моей голове. Именно эти слова помогли мне осуществить побег и на этот раз не подведут, я уверена.

Глядя на фотографию, я подумала о Дженнифер и о том, как все изменилось бы, предай я ее тело земле. Может, тогда мне удастся зажить нормальной жизнью среди других представителей рода людского. Вне стен своей квартиры. В настоящем мире.

Где-то час я плутала по извилистым проселочным дорогам. Достаточно долго, чтобы обдумать все возможные угрозы сложившейся ситуации. Моя машина может сломаться, не доехав до места, попасть в аварию в этой глухомани. Раза четыре я проверяла сигнал сети на мобильнике: полная полоска, но вряд ли мне удастся толком объяснить, где нахожусь. Возникла мысль съехать на обочину и написать сообщение Джиму, но пока не хотелось рассказывать ему о своих поисках.

Наконец я добралась до места. Впереди, как и описывала Адель, был небольшой съезд, никак не обозначенный, если не считать небольшого металлического столба с желтым светоотражателем. Я свернула и проехала по изрытой колеями дороге еще где-то милю вверх по склону. Все это совершенно не соответствовало моим представлениям об осторожности. А вдруг это ловушка и там нет ничего, кроме дремучего леса, где может произойти что угодно? Вдруг Адель каким-то образом сотрудничает с Джеком Дербером? До меня вдруг дошло, что я слишком мало знаю об этой женщине, полагаясь лишь на то, что нас связывает одна и та же история, хотя она может относиться к ней совсем иначе. И все же придется ей поверить и позволить провести меня по этому пути.

Наконец за очередным поворотом показалось здание, похожее на клуб. Возле самой кромки леса, на засыпанной щебенкой площадке, стояло пятнадцать-двадцать машин. Возможно ли, что все посетители связаны с Джеком Дербером? Сомнительно. Остановилась я на самом дальнем от входа месте, нарушая одно из своих незыблемых правил. Мне хотелось еще пару минут побыть на расстоянии от этого заведения. Через три места меня ждала Адель на красной спортивной «мазде». Все как мы и договаривались.

Сначала Адель меня не заметила, и я вновь подумала, что лучше поскорее смыться отсюда. Прошиб озноб. Я неподвижно сидела за рулем и пялилась в темноту, от которой обычно отгораживалась белыми льняными шторами. Теперь же она окутала машину со всех сторон, просачиваясь сквозь лобовое стекло, чтобы постепенно задушить меня. Я внутри нее, она – внутри меня, и мрак больше не отпустит… Я попыталась сделать вдох, подавляя отчаянную пульсацию в голове. Трудно было сказать, бьется ли так сильно мое сердце или же все дело в громкой музыке, доносящейся из клуба.

В этот момент Адель все-таки меня заметила, выбралась наружу и подошла к моей машине. Озадаченно взглянула на меня и махнула, чтобы я выходила, но я не могла пошевелиться. Вместо этого я слегка опустила стекло. Свежий воздух немного остудил голову, дыхание вернулось к нормальному ритму.

–  Выходи, – сказала Адель, с тревогой поглядывая на меня. Наверное, вид у меня был еще тот. – Я принесла тебе кое-какие вещи.

Адель щеголяла в облегающем комбинезоне из черного латекса, волосы забрала в тугой пучок. Госпожа, вдруг пришло мне на ум. И еще – ей очень идет.

Голос Адель вернул меня к действительности. Женщина выжидающе нависла надо мной. Я в последний раз глубоко вздохнула и открыла дверцу машины, прихватив телефон.

Адель протянула мне довольно увесистый пакет. Даже сквозь целлофан чувствовалось, что там не вполне обычная одежда. Подозрения подтвердились, когда я заглянула внутрь и увидела блестящую черную кожу. Я и ожидала чего-то такого, но при мысли, что мой поход в фетишистский бар не сон, сердце забилось чаще, а коленки подогнулись.

Адель внимательно изучала мое лицо.

–  Слушай, я понимаю, тебе страшно. После всего, что с тобой случилось, это не простой шаг. Но оно того стоит. Я покажу тебе то, о чем не знают копы. – Адель набрала в легкие воздуха и вновь заговорила: – Я многие годы никому не рассказывала о связи Джека с этим местом. Тогда я убедила себя, что это не имеет большого значения. По правде говоря, не хотелось лишних неприятностей на свою голову и чтобы родители узнали, чем я занимаюсь в колледже, за который они платят. К тому же, как мне казалось, я и так рассказала полицейским все, что им действительно нужно было знать. По крайней мере, все, о чем они спрашивали. В конце концов, его вина была очевидна. Никакого вреда или обмана. Но сейчас… ты не из полицейских, за учебу платить не надо, и… я понимаю, как сильно ты, должно быть, страдала из-за подруги. Если это поможет удержать его за решеткой…

Адель замолчала. В словах женщины звучало сострадание, но глаза оставались равнодушными. По крайней мере, она делает вид, что хочет мне помочь. Кто знает, может, в глубине души Адель боится освобождения Джека Дербера не меньше, чем я. В конце концов, она заняла его кабинет и пост. Ему вряд ли это понравится, если он вернется.

–  Расскажи мне про это заведение.

Я даже не осмеливалась взглянуть на сам клуб, а когда все-таки набралась храбрости и посмотрела в его сторону, то заволновалась еще больше. Приземистое здание без окон, с серыми голыми стенами из шлакобетонных блоков и плоской, проржавевшей крышей. Это сооружение совершенно не соответствовало нормам пожарной безопасности. На неоновой вывеске над дверью мерцало слово «СКЛЕП». Прелестно!

–  Ну, для начала скажу, что это клуб БДСМ. Ты знаешь, что это значит?

–  БД?…

–  Бондаж, доминирование, садомазохизм. Не все так страшно, как кажется. В настоящем БДСМ есть правила, очень и очень строгие. Самое главное из них то, что все основано на взаимном согласии. Джек никогда этого не принимал и постоянно нарушал правила, пока ему вовсе не запретили здесь появляться. Его совершенно не заводит, когда ему что-то разрешают. Возможно, поэтому он… он… поймал тебя и других.

–  Мне совсем не стало лучше.

–  А должно бы. Гарантирую, что в этом клубе с тобой ничего не произойдет без твоего согласия. Совершенно ничего. Никто даже не прикоснется к тебе, не получив прямого разрешения. Я хожу сюда уже несколько лет ради своих полевых исследований, и никто не посмел притронуться ко мне.

Я не могла оторвать глаз от латексного наряда. Выглядела Адель агрессивно, – понятно, почему ее оставили в покое.

–  Хорошо, но если они прогнали Джека, то зачем я туда вообще иду? Какой смысл?

–  Только там ты встретишь людей, которые его по-настоящему знали. Так ты сможешь выяснить подробности, которые не обнаружила полиция. Члены клуба посещают его уже многие годы. Это единственное подобное заведение на сотни миль, потому все так или иначе попадают сюда.

–  Что меня и пугает. Кто эти люди? – с долей отвращения произнесла я и вдруг осеклась.

Действительно ли Адель не принадлежит к их кругу? Сколько можно изучать этот тип людей, находиться среди них, одеваться как они, погружаться в их культуру, но не участвовать? Задавая следующий вопрос, я пыталась подобрать правильные слова.

–  И какой им интерес от этого… образа жизни?

Адель прислонилась к машине и вздохнула:

–  Моя докторская диссертация поднимает тот же вопрос. Ее тема – «Парафилия и неудовлетворенность». Послушай, – ее голос вновь стал серьезным, – им нужно то же, что и другим: общество, отношения, может, немного острых ощущений. Некоторые люди сшиты иначе, по-другому воспринимают жизнь, кто-то пытается компенсировать некие недостатки, возможно, восстановить то, что было сломлено. Есть и те, для кого это просто способ самовыражения.

Пару секунд я обдумывала услышанное, а потом спросила о том, что меня действительно волновало:

–  А для тебя весь интерес лишь в исследованиях?

Она криво усмехнулась, но ее улыбка быстро испарилась. Адель закусила губу – как мне показалось, слишком сильно, – затем отбросила с лица прядь волос и убрала обратно в пучок. Ее пальцы двигались со скоростью и ловкостью фокусника.

–  Идем, – наконец сказала она, проигнорировав мой вопрос.

Адель выпрямила спину и кивнула на сумку.

Что ж, видимо, час пробил. Собрав волю в кулак, я с осторожностью открыла пакет. Вынула наряд и принялась переодеваться, прячась за открытой дверцей. Черный кожаный корсет с замысловатым кружевом. Латексные брюки с шипами по бокам. Мою обувь, черные кеды без шнурков, Адель позволила не менять. Выглядела я нелепо, но Адель лишь качнула головой в сторону клуба и заверила, что никто меня там даже не заметит. Звучит обнадеживающе.

В дверях стоял здоровяк-вышибала с бритым черепом и татуировками, покрывающими руки от плеча до запястья. Он кивнул Адель. Раз ее узнают, значит приходит она сюда довольно часто. Глянув на меня, мужчина поднял бровь и покачал головой. Мне показалось, он слегка удивился, но потом пожал плечами и пропустил меня вслед за ней. Я переступила порог и зажмурилась, пытаясь перебороть страх.

Внутри царил полумрак. Обстановка показалась картинкой из ада: красное и черное, толпа одетых в кожу людей, на вид совершенно непредсказуемых. Музыка оглушала, воздух над баром был густым от дыма. «Рабы» держались позади своих «хозяев», съежившись и опустив головы. Мне стало любопытно, по доброй воле они здесь или их просто привели в качестве игрушек?

Возле дальней стены находилась Т-образная сцена. Там девушка в кожаном костюме и с кляпом во рту совершала некие отдаленно похожие на танец телодвижения, которые показались мне набором поз боли и экстаза.

Я вдруг поняла, что сейчас, ссутулившаяся и неуверенная, скорее всего, похожа на «рабыню» Адель. Мои мысли на мгновение перенеслись в то время, когда я действительно выполняла эту роль. Голова тут же закружилась – еще один признак паники.

Помещение было переполнено, и все в этом «подземном» мире казались мне завсегдатаями. Двигались они будто в замедленной съемке, лица их отражали агрессию. Некоторые провожали меня взглядом, когда я робко проходила мимо. Осмотревшись, я приметила стоявшие повсюду сложные приспособления для причинения боли, с хитроумной системой веревок и подъемных блоков, цепями, шипами и узлами проводов.

Я вдруг поняла, что с тех пор, как вошла в помещение, практически перестала дышать.

Возле бара, напротив некоего средневекового пыточного механизма, в ряд стояли столики. Изящно скользя среди моря тел в темных одеяниях, Адель повела меня к свободному. Чем дальше мы продвигались, тем острее я чувствовала неприятные ароматы пота, смазки и сомнительных телесных выделений, которые перебивал запах дезинфицирующих средств. В желудке все переворачивалось при мысли о том, что мельчайшие частицы этой смеси просачиваются в мое тело сквозь нос, рот и поры.

Спустя, как показалось, лет десять мы наконец добрались до столика, и я хотела сесть напротив Адель, но она указала мне на место рядом. Наверное, так здесь принято для «хозяев» и «рабов». Я инстинктивно подчинилась, принимая на себя эту пугающе знакомую роль.

Затем нетерпеливо посмотрела на Адель. Она до сих пор не объяснила, что привлекает ее в обществе извращенцев: научный интерес или личная склонность. Может, исследование этой культуры столь же ненормально, как и принадлежность к ней? Или Адель, как она сама утверждала, всего лишь пытается осознать промахи своей юности, опуститься в мрачные глубины и преодолеть ужас от того, как близко она подошла к гибели?

–  Ну? Как ты? – спросила «хозяйка», с любопытством глядя на меня.

–  Нормально, – буркнула я и отвернулась, вспомнив, что в обществе не принято так таращиться на других людей.

Тут я увидела приближающуюся к нам парочку. Высокий мужчина с длинными усами, бородой и совершенно лысым, блестящим от пота черепом вел на кожаном поводке худенькую женщину, с головы до пят облаченную в черную кожу. Лицо закрывала маска с прорезями для глаз, а на месте рта была молния. Женщина шла ссутулившись и постоянно спотыкаясь, будто каждое движение причиняло ей боль. Прищурившись, я пыталась разглядеть в темноте, все ли в порядке с «рабыней».

Мужчина дружелюбно помахал Адель.

–  Привет, Бродяга! – столь же жизнерадостно ответила она.

Они обнялись и с притворной любезностью поцеловали друг друга в щеку. Мне же до сих пор было сложно воспринимать это мрачное заведение просто как место встречи некоего социального круга, пускай и извращенного.

–  То, что надо, – прошептала Адель, наклонившись ко мне, потом обратилась к мужчине: – Присаживайся.

Он торопливо приблизился и опустился на скамейку. Женщина молча ждала его приказа. Не обращая на нее внимания, он спокойно повернулся к нам. Его спутница не шелохнулась, Адель и бровью не повела.

–  И кто тут у нас сегодня? – спросил мужчина, глядя исключительно на Адель.

Наверное, она должна каким-то образом дать понять, что я достойна внимания, иначе он так и будет относиться ко мне как к предмету.

–  Это… Грустная, но со мной она лишь на сегодня, – с улыбкой представила меня Адель. – Она проводит исследования касательно Джека Дербера.

Мужчина нахмурился:

–  Ах, это о нем. – На этот раз он повернулся и впервые посмотрел мне в глаза, поняв, что я не «рабыня» Адель. – Наверное, вы изучаете, как этот мерзавец организовал наше движение двадцать лет тому назад.

–  Движение?

–  БДСМ. Когда его история выплыла наружу, все предположили, что он практикует БДСМ, хотя это далеко от правды. Да, он бывал здесь, но мы прогнали его задолго до того, как он похитил тех девушек. Надеюсь, вы поймете. Он совсем не похож на нас. Правила его никогда не останавливали.

–  Какие правила?

–  Для начала он не признавал безопасных слов. Отмахивался от них. А все это, – мужчина обвел толпу рукой, – не будет работать без безопасного слова. В этом вся суть. Также здесь важна любовь и интимность. Он не понимал значимости доверия. Только так можно достичь ПОЭ.

–  Полного обмена энергией, – разъяснила Адель, повернувшись ко мне. – Сегодня тебе везет, ты можешь познакомиться с Бродягой и Вороной, которая была «рабыней» Джека много лет назад.