Текст книги "У царских врат"

Автор книги: Кнут Гамсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Іервенъ. Я ничего не хотѣлъ этимъ заслужить, мнѣ казалось только, что у меня есть еще отсрочка, пока ты ничего не узналъ. Для меня было облегченіемъ – свободно двигаться въ оставшіеся мнѣ часы.

Карено. Жалкая отсрочка.

Іервенъ страстно, сжимая руки. Но я все тотъ же, что и былъ! Меня принудили признать ученіе, несогласное съ моими убѣжденіями; но въ глубинѣ души я – прежній. Меня не удастся сбить съ мѣста, никогда.

Kapено. Ха-ха-ха! Нѣтъ, не правда ли? Нѣтъ; стой твердо въ глубинѣ души, всегда стой твердо. Ха-ха-ха!

Іервенъ обиженно. Тебѣ это смѣшно? Что ты знаешь объ этомъ? Я непоколебимо стою на своей прежней точкѣ зрѣнія, увѣряю тебя въ этомъ.

Карено смотритъ на него нѣкоторое время удивленно. Да, да, Іервенъ. Но прости, у меня сейчасъ нѣтъ времени. И мнѣ стоитъ большого труда говорить съ тобой дольше. Начинаетъ приводить въ порядокъ бумаги на столѣ.

Іервенъ встаетъ, покорно. Я ухожу.

Карено. Нашъ дальнѣйшій разговоръ ни къ чему не приведетъ.

Іервенъ. Я хочу тебѣ сказать одно, Карено. Возьми деньги. Сдѣлай это! Я настоятельно тебя прошу.

Карено медленно. Но неужели у тебя не осталось стыда?

Іервенъ. Мнѣ это страшно важно, а я не сталъ бы умолять тебя, если бы было другое средство. Натали сегодня пришла ко мнѣ; мы говорили о тебѣ. Она замѣтила деньги.

Карено. Да, и…?

Іервенъ. Она потребовала прочитать письмо. И я ей далъ его.

Карено. Ну?

Іервенъ взволнованно. Она вернула мнѣ кольцо.

Карено. Кольцо?

Іервенъ. Она взяла назадъ свое слово.

Карено. Что? Нѣтъ, она не сдѣлала этого…

Іервенъ вынимаетъ кольцо изъ жилетнаго кармана; смотритъ на него. Она сняла его съ пальца и подала мнѣ.

Карено. Она ничего не сказала?

Іервенъ. Она сказала, что догадалась, что я сдѣлалъ что-то дурное. Это она поняла изъ твоего письма.

Карено. И потомъ она ушла? Не объяснившись?

Іервенъ. О, нѣтъ; она объяснилась. Ты видѣлъ вчера, какая она увлекающаяся, довѣрчивая, страстная. Никакихъ компромиссовъ. Она такъ радовалась, что я могъ предложить тебѣ деньги и что ты ихъ взялъ. Но сегодня я получилъ ихъ обратно, – и этого нельзя было не понять.

Карено. Вотъ видишь, Іервенъ! Награда, награда во всѣхъ видахъ.

Іервенъ. Но ты еще можешь спасти меня. Я спросилъ ее: ты возвращаешь мнѣ кольцо, это навсегда? – Да, – отвѣчала она. – Но, можетъ быть это еще поправимо? – сказалъ я; еще не поздно? Я пойду къ Карено и объясню ему, въ чемъ дѣло. – Да, иди къ Карено, – сказала она.

Kapено. Я не могу помочь тебѣ.

Іервенъ. Она вѣритъ тебѣ; ты произвелъ на нее впечатлѣніе. Она говоритъ только о тебѣ. Опустивъ руку въ карманъ. Возьми деньги!

Карено медленно. Нѣтъ, я не возьму денегъ.

Беретъ пачку бумагъ.

Іервенъ. Ты идешь въ садъ работать?

Карено. Да. Когда ты уйдешь. Почему ты объ этомъ спрашиваешь?

Іервенъ. Такъ просто.

Карено. Я хочу быть тамъ одинъ.

Іервенъ умоляюще. Карено, прежде чѣмъ уйти…

Карено, топая ногой. Іервенъ!

Іервенъ идетъ къ двери.

Карено ему вслѣдъ. Еще одно: пойди и отдай свои деньги попамъ. Возвращается къ столу.

Іервенъ уходитъ.

Калитка хлопаетъ.

Фру Карено входитъ.

Карено. Приходилъ Іервенъ.

Фру Карено молчитъ.

Карено. Я говорю, приходилъ Іервенъ.

Фру Карено. Да, я слышала, что ты сказалъ.

Карено. Но я не слыхалъ, что ты отвѣтила. Тебя это, можетъ быть, не интересуетъ?

Фру Карено. Собственно говоря, нѣтъ.

Карено. Ты занята только собой послѣ сегодняшняго гостя.

Фру Карено. Но, милый Иваръ, что же мнѣ изъ того, что здѣсь былъ Іервенъ? Беретъ свою работу.

Карено. Іервену приходится плохо. Невѣста ему отказала.

Фру Карено. Отказала?

Карено. Вернула ему кольцо.

Фру Карено. Почему же?

Карено. Почему? Вѣроятно, потому, что она его разлюбила. Она догадалась, что онъ продалъ себя.

Фру Карено пожимаетъ плечами.

Карено. Я съ ней согласенъ. Она поступила гордо. Тебѣ этого, вѣроятно, не кажется?

Фру Карено. Въ этомъ я ничего не понимаю.

Карено раздраженно. Да, ты права. Ты такъ далека отъ этого. Ты бы этого не сдѣлала.

Фру Карено. Нѣтъ; у меня, вѣроятно, больше терпѣнія. Я бы потерпѣла. Ну, нѣсколько лѣтъ.

Карено. Потому что твоей гордости немного стоитъ согнуться.

Фру Карено. Ты правъ. Я многому подчиняюсь.

Карено. Да, ты многому подчиняешься.

Фру Карено. Напримѣръ, все то, что я переношу отъ тебя.

Карено. Прости, ты гораздо больше переносишь отъ другихъ.

Фру Карено. Что ты хочешь этимъ сказать?

Kapено. Я хочу этимъ сказать, что ты здѣсь стоишь, позволяешь обнималъ себя чужому человѣку и не даешь ему пощечины.

Фру Карено, пожимая плечами. Опять объ этомъ!

Карено ходить взадъ и впередъ. Такой ничтожный, ожирѣвшій человѣкъ. Есть личинки, которыхъ называютъ жирными, а это – гадъ. Такъ я думаю.

Фру Карено молчитъ.

Карено. Но онъ прекрасно одѣтъ! Не правда ли, онъ прекрасно одѣтъ?

Фру Карено молчитъ.

Карено. У него, кажется, вышитые носовые платки?

Фру Карено. У него, вѣроятно, есть на это средства.

Карено, Конечно. И это такъ идетъ къ нему.

Фру Карено. Да, правда,

Карено. На чемъ же вы такъ сошлись? Я не потому спрашиваю, чтобы меня это касалось; вѣдь я только твой мужъ.

Фру Карено. Если бы я не знала тебя лучше, я подумала бы, что ты ревнуешь.

Карено, останавливаясь. Ревную? Нѣтъ, послушай, Элина!

Фру Карено. Ну, такъ не говори такъ!

Карено. Ревную? Ха-ха-ха! Ходить взадъ и впередъ. Нѣтъ; но по тому, что я видѣлъ собственными глазами, я могу ожидать еще большаго. Я видѣлъ это. Указывая. Я вышелъ изъ той двери. И ты позволяла это. Естественно является вопросъ: что же будетъ затѣмъ? Свиданіе?

Фру Карено послѣ минутнаго раздумья, внезапно и несдержанно. Да. Свиданье. Бросаетъ работу на столъ, встаетъ и дѣлаетъ шагъ впередъ. Свиданье!

Карено стоитъ съ минуту и смотритъ на нее; полуудивленно, полуупрекая. Элина!

Фру Карено. Конечно, свиданье. Что ты еще хочешь знать?

Карено холодно. Ничего. Я желалъ бы только быть далеко отсюда, чтобы мнѣ больше не приходилось входить въ неподходящія минуты.

Фру Карено снова берется за работу.

Карено. Это начинаетъ становиться забавнымъ. Тебѣ не кажется?

Фру Карено. Конечно. Веселое рожденье, большой семейный праздникъ.

Карено. Этого ни разу не случалось за всѣ три года. Я, вѣроятно, не совсѣмъ хорошо зналъ тебя раньше. Останавливается около этажерки.

Фру Карено отбрасываетъ работу и встаетъ. Нѣтъ, это больше невыносимо.

Карено. О, сиди, Элина; я ухожу. Я долженъ работать.

Фру Карено садится.

Карено. Комната опять въ твоемъ полномъ распоряженіи. Для чего желаешь… Но я вижу, подсвѣчниковъ нѣтъ. Гдѣ они?

Фру Карено неувѣренно. Подсвѣчники?

Карено. Я спрашиваю, куда они дѣлись?

Фру Карено. Я попросила Ингеборгъ ихъ вычистить.

Карено. Да, потому что въ домѣ, повидимому, происходятъ необыкновенныя вещи. Я же не могу находиться въ полномъ невѣдѣніи всего, что происходитъ. Итакъ, ты отдала Ингеборгъ вычистить подсвѣчники?

Фру Карено. Да.

Карено собираетъ свои письменныя принадлежности. Если принесутъ письмо, позови меня изъ сада. Выходитъ черезъ дверь веранды.

Фру Карено сидитъ, глубоко задумавшись; затѣмъ встаетъ и быстро ходитъ взадъ и впередъ. Въ ея лицѣ и движеніяхъ выражается мучительное безпокойство.

Слышенъ стукъ калитки. Вслѣдъ затѣмъ изъ кухни выходитъ Ингеборгъ. Въ рукахъ у нея свертокъ.

Фру Карено. Ну?

Ингеборгъ развертываетъ свертокъ. Нѣтъ, они не взяли подсвѣчниковъ. Я была у двоихъ.

Фру Карено. Не взяли?

Ингеборгъ. Нѣтъ. Они говорятъ, что они не настоящіе. Ставитъ подсвѣчники на этажерку.

Фру Карено. Что? Подсвѣчники не настоящіе?

Ингеборгъ. Нѣтъ; это не настоящее серебро; они говорятъ, что подсвѣчники только посеребрены.

Фру Карено. Не можетъ быть! Подсвѣчники, которые намъ подарили родители!

Ингеборгъ. Да, но они оба это сказали. И тогда я подумала, что не стоитъ ходить къ другимъ.

Фру Карено. Это неправда! Неужели ты думаешь, что мои родители, такіе честные люди, будутъ намъ дарить поддѣльныя вещи?

Ингеборгъ. Если барыня желаетъ, я могу попытаться еще разъ.

Фру Карено. Ахъ, нѣтъ; оставьте. Я бы только не хотѣла, Ингеборгъ, чтобы ты думала, что они только посеребрены. Потому что вѣдь мы ихъ получили изъ дому.

Ингеборгъ. Я тоже такъ думаю.

Фру Карено. Благодарю, больше мнѣ ничего не надо. Не говори только объ этомъ, понимаешь? Не разсказывай, куда ты ходила.

Ингеборгъ. Конечно, нѣтъ. Уходить.

Фру Карено разсматриваетъ подсвѣчники, стучитъ по нимъ, слушаетъ. Посеребреные? Ставитъ подсвѣчники на мѣсто, отворяетъ дверь веранды и зоветъ. Иваръ, поди на минутку!

Карено, сейчасъ же появляясь. Пришло письмо?

Фру Карено. Я только хотѣла показать тебѣ подсвѣчники.

Карено. Да, а письма не принесли?

Фру Карено. Я говорю, я хотѣла показать тебѣ подсвѣчники. Вотъ они. Ты же знаешь, что у насъ въ домѣ происходятъ необыкновенныя вещи.

Карено съ раскаяніемъ. Не говори такъ, милая Элина.

Фру Карено. А какъ ты думаешь, что я сдѣлала съ подсвѣчниками?

Карено. Я просто не былъ спокоенъ за нихъ.

Фру Карено. Да, но я хочу это знать.

Карено. Я ничего больше не думалъ. Я подумалъ только, если дѣло дойдетъ до того, что придетъ судебный приставъ, то онъ долженъ найти все, что у насъ есть. Вотъ что мелькнуло у меня въ головѣ. Ты должна меня простить, Элина.

Фру Карено. Не слѣдуетъ быть такимъ безразсуднымъ. Ты становишься все несноснѣе и несноснѣе. Въ концѣ концовъ, я не могу пошевельнутся, чтобы ты не пожелалъ узнать, почему и зачѣмъ.

Карено. Нѣтъ, я не буду слѣдить за тобой. Я уже думалъ объ этомъ.

Фру Карено. Я должна давать подробное объясненіе самымъ ничтожнымъ мелочамъ. Я увѣрена, что, если я выйду, напримѣръ, сегодня вечеромъ только за калитку, сейчасъ же поднимется цѣлая исторія.

Карено. Нѣтъ, Элина.

Фру Карено. Можетъ быть, ты даже пойдешь слѣдомъ за мной и будешь за мной подсматривать.

Карено. Нѣтъ, что ты только говоришь! Не будь же и ты теперь безразсудной. Иди гулять, дѣлай, что хочешь, я спокойно буду сидѣть здѣсь. Неужели ты думаешь, что я настолько пошлъ? Обнимаетъ ее.

Фру Карено, освобождаясь. О, нѣтъ; это – нѣтъ.

Карено. Элина, не будемъ ссориться. Я сидѣлъ тамъ въ саду и думалъ объ этомъ. Не нужно этого.

Фру Карено. Я тоже нахожу.

Карено. Онъ не былъ съ тобой сегодня нахаленъ, этотъ Бондесенъ? Скажи мнѣ только это.

Фру Карено. Нѣтъ, конечно, нѣтъ.

Карено. Я этого боялся. Мнѣ показалось, что онъ стоялъ слишкомъ близко къ тебѣ. И его рука… И онъ глядѣлъ на тебя съ видомъ знатока. Этого я и не могъ перенести. Ты не должна за это сердиться на меня, Элина, Я ничего не могъ подѣлать. Кромѣ того, я такъ усталъ; я не спалъ сегодня ночь.

Фру Карено. Такъ почему же ты не спишь?

Карено. Теперь? Нѣтъ, теперь я хочу работать. Послѣднее время мнѣ такъ мѣшали; у меня былъ настоящій пріемъ. Ахъ! съ каждымъ часомъ я чувствую себя все сильнѣе! Это не должно меня подкосить, напротивъ… Ты не смотришь на меня, Элина? Такъ равнодушно слушаешь меня?

Фру Карено. Я слушаю, что ты говоришь.

Карено. Да, но у тебя такой равнодушный видъ, ты думаешь совсѣмъ о другомъ.

Фру Карено беретъ работу и садится.

Карено. Мы сегодня поссорились. Смѣется. Это было нехорошо съ нашей стороны. Но теперь мы опять добрые друзья попрежнему, не правда ли? Мы даже стали теперь еще лучшими друзьями.

Фру Карено. Не знаешь ли, который часъ?

Карено. Я пойду въ кухню и погляжу. Хочетъ итти.

Фру Карено. Нѣтъ, благодарю; это не важно.

Карено. Сегодня я долженъ получить отвѣтъ отъ издателя. Я каждую минуту жду письма. И я надѣюсь, что получу удовлетворительный отвѣтъ. Сегодня должны кончиться всѣ наши затрудненія, Элина. Что ты тогда скажешь?

Фру Карено. Кто живетъ на углу, – не знаешь?

Карено. На углу? Нѣтъ.

Фру Карено. Тамъ всегда окна такъ освѣщены.

Карено, улыбаясь. Что у тебя за фантазіи! Не спрашивай еще, Элина. Я не знаю, который часъ и кто живетъ на углу улицы; но спрашивай меня еще что-нибудь. Пока ты совсѣмъ не станешь моимъ прежнимъ другомъ.

Фру Карено смотритъ черезъ черную вуаль и начинаетъ ее выпрямлять.

Карено. Ты приводишь свои вещи въ такой порядокъ. Что это можетъ значить?

Фру Карено не отвѣчаетъ.

Карено. Я вижу, ты еще не совсѣмъ помирилась со мной. Но я ничего не говорю противъ. Но ты меня еще любишь? А? Подходитъ и смотритъ на нее. У тебя такіе блестящіе волосы на затылкѣ. Осторожно касается ея волосъ.

Фру Карено откидывается однимъ движеніемъ.

Карено, улыбаясь. Милая, я только хотѣлъ… Ты стала такая нервная. И такая задумчивая. О чемъ ты думаешь? Садится около нея. О чемъ, моя маленькая крестьяночка? Обнимаетъ ее.

Фру Карено. О, нѣтъ; не мучь меня! Отодвигается.

Карено. Ты не можешь забыть сегодняшней ссоры, Элина? Я ее уже забылъ. Что мнѣ волноваться о томъ, что тебѣ говорилъ Бондесенъ! Я больше ничего не хочу знать. Ты сама смѣешься надъ всѣмъ этимъ; я увѣренъ. Такой жеманный кривляка, а не мужчина!

Фру Карено. Не понимаю, что тебѣ за удовольствіе задирать все время Бондесена. Повѣрь, мнѣ ты не доставляешь этимъ никакого удовольствія.

Карено. Но, милая, дорогая…

Фру Карено. Я смотрю на Бондесена иначе, чѣмъ ты.

Kapено. Правда? Ну, да; для себя онъ достаточно хорошъ. Встаетъ.

Фру Карено. Да, и для насъ тоже.

Карено. Можетъ быть, именно о немъ ты и думаешь все время?

Фру Карено не отвѣчаетъ.

Карено съ возрастающимъ волненіемъ. Прошу, отвѣть мнѣ только на это!

Фру Карено откладываетъ вуаль и встаетъ. Нѣтъ, Боже мой, вѣдь съ ума можно сойти. Умереть можно отъ твоихъ разспросовъ. Уходитъ въ кухню.

Карено смотритъ ей вслѣдъ съ тоской. Она меня больше не любитъ!

ЧЕТВЕРТОЕ ДѢЙСТВІЕ

На слѣдующій день. Комната Карено. Послѣ полудня. Солнечный день.

Фру Карено приводитъ въ порядокъ красное платье.

Карено входитъ черезъ дверь веранды.

Kapено. А письма все еще нѣтъ?

Фру Карено. Нѣтъ, я не видала письма. Впрочемъ, ты самъ услышишь, какъ стукнетъ калитка, когда придетъ почтальонъ.

Карено. Да, правда. Я не подумалъ объ этомъ… Сегодня моя работа что-то не идетъ. Мнѣ приходятъ въ голову разныя другія мысли. Когда ты уходишь, все уходитъ съ тобой.

Фру Карено, отклоняя разговоръ. Ты увѣренъ, что получишь сегодня письмо, Иваръ?

Kapено. Да, оно должно притти сегодня… Я не хочу тебя мучить, Элина; но вчера вечеромъ, когда тебя такъ долго не было дома, мнѣ стало невыразимо грустно. Я только это я хотѣлъ тебѣ сказать.

Фру Карено. Да вѣдь я не долго пробыла.

Карено. Нѣтъ, конечно, нѣтъ. Пойми, я ничего не имѣю противъ. Разумѣется. И я совсѣмъ не хочу знать, что ты дѣлала внѣ дома. Не думай этого. Ты вернулась такая радостная. Господи, какая ты была свѣженькая, когда сняла вуаль!

Фру Карено. Ты находишь?

Карено. А я ходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ и думалъ; вернешься ли ты черезъ полчаса, или черезъ часъ, или даже черезъ два-три часа, ты все-таки вернешься не ко мнѣ. Не ко мнѣ лично. Вотъ что я думалъ.

Фру Карено встаетъ. Я налью твою лампу, пока я не забыла. Веретъ лампу и уходить въ кухню.

Карено бродитъ по комнатѣ. Сейчасъ же входитъ Ингеборгъ съ налитой лампой.

Карено. Это ты принесла лампу, Ингеборгъ.

Ингеборгъ. Да, барыня велѣла мнѣ отнести ее сюда.

Карено. Благодарю. А барыня въ кухнѣ?

Ингеборгъ. Да.

Карено. Скажи, Ингеборгъ, ты не знаешь, сколько стоятъ вышитые платки?

Ингеборгъ. Нѣтъ.

Kapено. Во сколько, напримѣръ, обойдутся двѣ-три штуки?

Ингеборгъ. Не знаю. Вышитые платки?

Карено. Да; знаешь, они сверху вышиты? Ну, да это все равно… Пожалуйста, вычисти мою черную пару – знаешь, черную – хорошенько. Я хочу ее надѣть.

Ингеборгъ. Да. Сейчасъ?

Карено. Да, пожалуйста, сейчасъ… Послушай, Ингеборгъ, ты находишь, что у него такой необыкновенно изящный видъ, у этого Бондесена, который здѣсь былъ третьяго дня?

Ингеборгъ. Какой Бондесенъ? Господинъ, который сидѣлъ тамъ, указывая – когда я принесла кофе?

Карено. Да.

Ингеборгъ. Нѣтъ; развѣ онъ такъ хорошъ?

Карено. Не правда ли? Въ немъ не было ничего поразительнаго?

Ингеборгъ. Нѣтъ; но этого я тоже не сказала.

Карено. Конечно, нѣтъ. Мнѣ только показалось… А теперь ты будешь такъ добра и вычистишь мое платье. Мнѣ нужно.

Ингеборгъ идетъ въ спальню, выходитъ съ чернымъ сюртукомъ и щеткой и проходятъ въ дверь на веранду. Фру Карено выходитъ съ пыльной тряпкой и начинаетъ сметать пыль.

Карено. Ты ждешь гостей?

Фру Карено. Гостей? Нѣтъ.

Карено. Я стою и смотрю на тебя, Элина. Мнѣ кажется, я никогда не видалъ тебя такой молодой. Ты выглядишь совсѣмъ дѣвушкой.

Фру Карено. Я сегодня, вѣроятно, такая же, какъ и всегда.

Карено. О, нѣтъ; вокругъ тебя какое-то сіяніе, у тебя совсѣмъ новое выраженіе. Какъ, ты опять уходишь?

Фру Карено. Да.

Карено. Ты начала прибирать комнату, когда я вошелъ. Оставайся. Я могу и уйти.

Фру Карено. У меня еще есть дѣло въ кухнѣ. Уходить.

Ингеборгъ входитъ съ платьемъ и проноситъ его въ спальню.

Карено. Благодарю, Ингеборгъ. Уходитъ въ спальню и запираетъ дверь.

Фру Карено выглядываетъ. Гдѣ баринъ?

Ингеборгъ показываетъ на спальню. Онъ тамъ.

Фру Карено. Что же онъ дѣлаетъ?

Ингеборгъ. Переодѣвается. Онъ надѣваетъ черную пару. Я ее чистила. Уходитъ.

Фру Карено смотритъ удивленно; садится и беретъ работу. Въ дверь на заднемъ планѣ осторожно стучатъ. Входитъ Бондесенъ.

Фру Карено испуганно. Господи! Это вы?

Бондесенъ. Добрый день. Благодарю васъ за вчерашній вечеръ.

Фру Карено. Вы сейчасъ пришли? Я не слыхала, какъ стукнула калитка.

Бондесенъ. Нѣтъ, я изучилъ эту калитку. Ее можно отворять безъ всякаго шума.

Фру Карено. Но, ради Бога, вы должны сейчасъ же уйти.

Бондесенъ. Нѣтъ, не сейчасъ. Правда?

Фру Карено указываетъ на спальню.

Бондесенъ невольно отступаетъ назадъ. А!

Фру Карено съ сдержанной страстностью. Нѣтъ, не уходите, не уходите! Да, уходите, но возвращайтесь. Приходите немного погодя, тогда я, вѣроятно, буду одна. Обойдите кругомъ по улицѣ. Но сегодня вечеромъ я не могу уйти.

Бондесенъ. О, да, вы должны! Вы мнѣ это вчера обѣщали, съ тѣхъ поръ я не думалъ ни о чемъ другомъ.

Фру Карено. Я тоже объ этомъ думала все время. Ни о чемъ другомъ. Вы находите дурнымъ, что я это говорю? Я больше сама себя не понимаю. Прижимаетъ руку ко лбу. И въ этомъ вы виноваты. Взглядываетъ на него и улыбается.

Бондесенъ. Развѣ васъ слишкомъ долго не было дома?

Фру Карено. Нѣтъ; мы объ этомъ съ нимъ совсѣмъ не говорили. Я не вхожу въ объясненія. Послѣ я попрошу у него прощенія; но теперь я о немъ не думаю… Помните, какъ вы были здѣсь первый разъ?

Бондесенъ. Да, третьяго дня вечеромъ.

Фру Карено. Вы сидѣли здѣсь. Вы не были ширмой, какъ вы говорите. Ну да, сначала, но это продолжалось не все время. Одинъ-то разъ во всякомъ случаѣ вы сказали что-то, что меня взволновало.

Бондесенъ. Что же я сказалъ?

Фру Карено. Я не помню. Можетъ быть, это вашъ голосъ. Я не помню словъ, но вы взволновали меня, и я встала.

Бондесенъ обнимаетъ ее.

Фру Карено, нѣжно освобождаясь. Нѣтъ, нѣтъ, не дѣлайте этого. Я и безъ того довольно виновата. Хотите вы дѣйствительно мнѣ добра?

Бондесенъ. Я вамъ это обѣщаю.

Фру Карено. Потому что иначе я не хочу васъ больше видѣть. Я выйду сегодня вечеромъ; мы сдѣлаемъ длинную прогулку, далеко, туда, за городъ. Можете вы сдѣлать для меня такъ много, чтобы проводить меня домой? Это три мили.

Бондесенъ. Да, съ удовольствіемъ. Мы поѣдемъ съ вами.

Фру Карено. Да, пожалуйста, поѣдемте. Я хочу поѣхать домой и погостить тамъ нѣкоторое время. Иваръ ничего не имѣетъ противъ, онъ это часто говорилъ. И теперь я это сдѣлаю. Оглядывается. Здѣсь смерть. Даже часы не тикаютъ, ни одного звука; мертвая тишина и бумага. Сегодня я услыхала на улицѣ шумъ экипажа, я выбѣжала и глядѣла ему вслѣдъ, пока онъ не исчезъ. Потомъ я вернулась назадъ опять къ этой тишинѣ. А! Складываетъ руки на груди, прижимаетъ ихъ къ себѣ, стоитъ, откинувшись назадъ.

Бондесенъ съ увлеченіемъ. Большое, прелестное дитя!

Фру Карено. Можетъ быть, я сдѣлала нехорошо?

Бондесенъ. Нѣтъ, великолѣпно!

Фру Карено. Я чувствую въ себѣ жизнь.

Бондесенъ. Можно мнѣ сказать?

Фру Карено. Нѣтъ. Теперь вы должны итти. Но я хочу поговорить съ вами, когда вы вернетесь немного погодя. Тогда я сейчасъ же поѣду съ вами. Я ему все разскажу, я скажу, что поѣду домой. Вы находите меня ужасной?

Бондесенъ. Васъ?

Фру Карено. Меня, которая такъ поступаетъ.

Бондесенъ. Я боготворю васъ.

Фру Карено. Но вы этого не должны. Я только снова проснулась. Снова проснулась, понимаете? Когда я вчера вышла къ вамъ и вы схватили меня за руку, во мнѣ проснулась жизнь. Когда-нибудь я разскажу это Ивару. Боже мой, я на колѣняхъ буду вымаливать у него прощеніе. Но теперь я этого сдѣлать не могу.

Бондесенъ. Тсс! Указываетъ, напряженно прислушиваясь, на дверь спальни.

Фру Карено откидываетъ голову назадъ и улыбается. Вы боитесь? Нѣтъ! Этого совсѣмъ не слѣдуетъ. Я не думаю, что это опасная минута. Но все-таки уходите. И не думайте обо мнѣ дурно, да? Знаете, Бондесенъ, у васъ зеленые глаза. Если бы я была увѣрена, что вы хотите быть милымъ и добрымъ!

Бондесенъ. Вѣдь я же обѣщалъ.

Фру Карено смотритъ на него и улыбается. И потомъ у васъ такая дрожащая улыбка. Да, это въ васъ есть. А теперь ступайте!

Бондесенъ. Итакъ, черезъ полчаса или около того? Хочетъ ее обнять.

Фру Карено, отклоняясь. Да, черезъ полчаса. Запираетъ за нимъ дверь.

Фру Карено въ сильномъ волненіи дѣлаетъ нѣсколько шаговъ, хватаетъ себя за голову, улыбается, садится, взволнованно дыша, за работу. Карено входитъ, въ черной парѣ, нѣсколько измѣнившійся въ выгодную для него сторону. Фру Карено взглядываетъ.

Карено, извиняясь. Я только хотѣлъ… Сегодня такая прекрасная погода. И ты права, за послѣднее время я какъ-то обтрепался. Смущенно улыбаясь. Теперь я опять похожъ на юношу.

Фру Kapено. Мнѣ кажется, ты точно даже выросъ.

Карено. Ты находишь? Я кажусь выше?

Фру Карено не отвѣчаетъ.

Карено старается поддержать разговоръ. Это отъ сюртука. Или ты думаешь, – отъ брюкъ?

Фру Карено нѣсколько нетерпѣливо. Я не знаю, Иваръ.

Карено. Ты все въ мечтахъ. Улыбаясь. Если бы твой лобъ былъ прозрачный, и я могъ бы увидѣть, о чемъ ты думаешь, мнѣ представилось бы, вѣроятно, что-нибудь замѣчательное.

Фру Карено не отвѣчаетъ.

Карено подходитъ осторожно. Что это ты шьешь, Элина?

Фру Карено не отвѣчаетъ.

Карено. Что-то очень тонкое. Какъ я могу догадаться, не для меня.

Фру Карено устало. Это мое старое платье.

Карено. Я только что замѣтилъ, что у меня на жилеткѣ не хватаетъ двухъ пуговицъ. На другой жилеткѣ. Я не понимаю, какъ это могло случиться.

Фру Карено. Я ихъ пришью.

Карено. Да, очень тебѣ благодаренъ, если ты будешь такъ мила… Къ тебѣ такъ идетъ шитье, Элина. У тебя такой домовитый видъ и такая красивая рука!

Фру Карено нервно отодвигается.

Карено. Боже сохрани, я ничего тебѣ не сдѣлаю. Сиди спокойно. Слышенъ стукъ калитки.

Фру Карено вскакиваетъ. Это, вѣроятно, письмо. Бѣжитъ къ двери на заднемъ планѣ, отворяетъ. Нѣтъ, это Іервенъ. Добрый день, дорогой Іервенъ.

Іервенъ входитъ, держитъ себя сдержанно. Добрый день. Подаетъ руку господину и госпожѣ Карено.

Фру Карено. Какъ поживаете?

Іервенъ. Хорошо, благодарю васъ… Я хотѣлъ сказать тебѣ нѣсколько словъ, Карено… Нѣтъ, не уходите. У меня нѣтъ тайнъ.

Фру Карено дружески. Я какъ разъ хотѣла итти. Вѣдь у меня хозяйство. Уходитъ въ кухню.

Іервенъ. Я прихожу все по тому же дѣлу, Карено.

Kapено. Да?

Іервенъ. Я серьезно прошу тебя помочь мнѣ. Ты и не подозрѣваешь, что я испытываю. Теперь уже на карту поставленъ не экзаменъ или ученая степень, но вся жизнь.

Карено. Теперь ты хочешь попытать новыя средства? Я не могу больше говорить съ тобой. Поворачивается къ нему спиной.

Іервенъ. Натали непоколебима. Слушай же, что я тебѣ говорю.

Карено. Развѣ ты могъ ожидать другого?

Іервенъ, хватая себя за голову. Она говоритъ, что между нами все кончено. – Ты не можешь такъ думать, отвѣчалъ я. Но да, она такъ думаетъ. Она прочла мою книгу и, по ея словамъ, поняла изъ нея, что это – произведеніе продавшаго себя человѣка… Она просто безумная, истеричка.

Карено. Нѣтъ, ни то ни другое. Она просто – честный человѣкъ.

Іервенъ, продолжая. Но ты можешь все спасти; она полагается въ этомъ на тебя. Я пришелъ только за тѣмъ, чтобы сказать тебѣ это. «Если ты опять сойдешься съ Карено и убѣдишь его взять деньги, то поступокъ твой, значитъ, не такъ дуренъ», – сказала она.

Карено. Но то, что ты сдѣлалъ, очень дурно.

Іервенъ. Карено, если ты недостаточно силенъ, чтобы подняться на такую высоту и принять эти деньги, эту руку, которую протягиваетъ тебѣ твой старый товарищъ, то я тебя плохо знаю.

Карено сурово. То, что ты сдѣлалъ, очень дурно. Ты совершилъ обманъ, подлогъ, измѣну! О, это невыразимая низость.

Іервенъ. Ну, называй, какъ хочешь, мой поступокъ. Теперь я пришелъ сюда, чтобы снова подняться. Да, чтобы снова подняться. Чего ты требуешь?

Карено смотритъ на него. Ты самъ не знаешь, что ты говоришь.

Іервенъ. Чего ты требуешь?

Карено холодно. Ничего.

Іервенъ съ возрастающимъ возбужденіемъ. Во имя неба, Карено, будь милосердъ сегодня. Опускается на стулъ.

Карено идетъ къ заднему плану.

Іервенъ, вскакивая. Ты уходишь? Я еще буду просить тебя. Нѣтъ, еще никогда не бывало, чтобы деньги жгли человѣка и онъ не могъ освободиться отъ нихъ.

Карено. Но мнѣ просто-напросто не нужны твои деньги. Я жду письма, и когда оно придетъ, наступитъ конецъ моей нуждѣ.

Іервенъ. Да, но мнѣ это не поможетъ. Я погибъ. Она не хочетъ слушать моихъ доводовъ; когда я прихожу, она только проситъ меня уйти. А между тѣмъ ты можешь спасти меня. Передъ тобой человѣкъ, котораго ты можешь спасти.

Карено. Послушай, Іервенъ, мое терпѣніе истощилось.

Іервенъ другимъ тономъ. Какъ далеко подвинулась твоя работа, Карено?

Карено смотритъ на него съ удивленіемъ.

Іервенъ. Она, вѣроятно, появится еще въ этомъ году? Это будетъ большая книга? Впрочемъ, это меня не касается… Я хотѣлъ тебѣ сказать, – можетъ быть, послѣдній разговоръ произвелъ на тебя такое впечатлѣніе, что я не думаю того, что написалъ въ своей диссертаціи? Что я написалъ это только въ угоду профессору Гиллингу? Нѣтъ, совсѣмъ не такъ. Я только былъ въ отчаяніи и не зналъ, что говорилъ.

Карено. Ты сказалъ, что ты былъ вынужденъ признать ученіе, противное твоимъ мнѣніямъ.

Іервенъ. Да, это не слѣдуетъ понимать буквально. У меня были сомнѣнія, это правда; но когда я глубже вдумался въ вопросъ, я увидѣлъ, что вышелъ на настоящій путь.

Карено. Ха-ха-ха! И профессоръ Гиллингъ тутъ ни при чемъ?

Іервенъ. О, ты можешь смѣяться, сколько тебѣ угодно. Цѣлую книгу нельзя написать съ твердымъ убѣжденіемъ, если самъ не вѣришь въ него. Я, по крайней мѣрѣ, такъ не поступаю. Я не такая вѣтреная птица. Да и не слабая голова тоже.

Карено. Итакъ, ты стоишь «непоколебимо твердо» на точкѣ зрѣнія твоей книги.

Іервенъ коротко. Само собой разумѣется.

Карено. Ха-ха-ха! Запиши это, Іервенъ, а то ты опять забудешь. Ха-ха-ха!

Іервенъ съ отчаянной настойчивостью. Ни для одного изъ насъ, конечно, нѣтъ основаній забывать это. Ни для тебя, ни для меня. Нѣтъ никакого стыда измѣнить свои воззрѣнія, и я совершенно не имѣю намѣренія умалчивать о перемѣнѣ въ моихъ взглядахъ. Ты, вѣроятно, услышишь объ этомъ.

Карено. Но я уже слышалъ объ этомъ. Я слишкомъ достаточно наслушался объ этомъ.

Іервенъ. Ты еще больше услышишь объ этомъ. Идетъ къ двери. Я протянулъ тебѣ руку, – ты оттолкнулъ ее. Я еще здѣсь, я еще не ушелъ. Я жду твоего рѣшенія.

Карено. Мнѣ кажется, ты начинаешь грозить?

Іервенъ. Возьмешь ты деньги?

Карено. Ты можешь итти. Мое терпѣніе истощилось. Не приходи больше; я тебя больше не знаю. Вонъ! Указываетъ ему на дверь.

Іервенъ дѣлаетъ нѣсколько шаговъ назадъ; стоитъ, согнувшись, дрожащимъ голосомъ. Хорошо. Я уйду и больше никогда не приду. Но ты услышишь обо мнѣ. Какъ только ты пошевелишься, я буду слѣдовать за тобой по пятамъ. Запомни мои слова, я не шучу. Пиши диссертацію, издавай свою книгу; я буду беззвучно побивать твое имя. Какъ только ты высунешь голову, Карено, я снова буду топить ее. Всю твою жизнь я буду стоять за тобой и давить тебя. Ты думаешь, я этого не смогу? Запомни мои слова: за мной теперь стоятъ могущественные люди, всѣ двери распахнулись передо мной. Я буду побивать тебя во всѣхъ газетахъ и съ каждымъ годомъ я буду дѣлать тебя утомленнѣе и бѣднѣе; со временемъ ты станешь истощившимся человѣкомъ, который ничего не можетъ создать. Можетъ быть, ты тогда придешь и постучишь въ мою дверь, но меня не будетъ дома. Погляди на меня, Карено; я говорю тебѣ это, чтобы ты не забылъ. Сегодня ты лишилъ меня всего, теперь чередъ за мной. Шевелись, борись – я сдержу свое слово. Вотъ что я хотѣлъ сказать. Прощай. Уходитъ.

Фру Карено тихо вошла во время послѣдней рѣчи и остановилась у дверей въ кухню.

Карено, смотритъ поперемѣнно то на жену, то на дверь, въ которую вышелъ Іервенъ. Ты поняла, что онъ говорилъ?

Фру Карено. Я слышала, что вы громко спорите.

Kapено. Онъ мнѣ грозитъ!

Фру Карено. Зачѣмъ онъ приходилъ?

Карено. Съ Іервеномъ что-то неладно. Я его больше не узнаю; въ немъ пропало все самое лучшее. Господи, онъ стоялъ здѣсь и грозилъ мнѣ! Карстенъ Іервенъ… мнѣ! Ну, нечего объ этомъ больше говорить. Онъ сказалъ послѣднее прости и больше не вернется.

Фру Карено. Онъ просилъ помочь ему въ чемъ-нибудь?

Карено. Да, но я не могъ ему помочь… Ты чистила перчатки? Я слышу, отъ тебя пахнетъ бензиномъ.

Фру Карено. Онъ сказалъ, что ты ему все разбилъ.

Карено. Да; это слишкомъ отвратительно. Я не хочу о немъ думать… Ты запылилась, Элина, постой-ка. Смахиваетъ пыль съ ея плеча.

Фру Карено, позволяя ему это. Ты могъ ему помочь – и не сдѣлалъ этого?

Карено. Да. Я не хотѣлъ… Постой, еще волосъ.

Фру Карено. Ничего. Идетъ къ столу.

Карено идетъ за ней. Я хотѣлъ снять волосокъ.

Фру Карено. Ахъ, Господи, да оставь его. Смахиваетъ сама волосокъ, садится и шьетъ.

Карено. Ты находишь красивыми двубортные сюртуки, Элина? Мой – однобортный, но это мнѣ больше нравится.

Фру Карено. Ты сегодня совсѣмъ не можешь работать, Иваръ?

Карено. Нѣтъ; у меня маленькій застой въ работѣ. Мнѣ ничего не хочется дѣлать, только болтать съ тобой. Со мной еще никогда этого не было. Все время болтать и ничего не дѣлать. Но сегодня ночью я, вѣроятно, опять буду работать… Впрочемъ, если ты скажешь, – я опять попробую, пойду въ садъ и попробую. Идетъ къ двери веранды. Почему ты не хотѣла, чтобы я снялъ волосъ отъ твоего платья, Элина?

Фру Карено, невольно улыбаясь. Ты все еще объ этомъ думаешь!

Карено, тоже улыбаясь. Да. Мнѣ бы очень хотѣлось видѣть, мой ли это волосъ.

Фру Карено. Вѣроятно.

Карено. Онъ былъ свѣтлѣе моихъ волосъ.

Фру Карено. Такъ это былъ мой волосъ.

Карено. Нѣтъ, онъ былъ темнѣе твоихъ.

Фру Карено становится внимательна и нервно чиститъ себя.

Карено. Онъ былъ русый. Смотритъ на нее. Такого цвѣта, какъ волосы Ингеборгъ.

Фру Карено быстро. Да; значитъ – это былъ волосъ Ингеборгъ.

Карено. Да, вѣроятно.

Фру Карено. Можно подумать, что мы дѣти. Мы разсуждали безъ конца о волоскѣ Ингеборгъ.

Карено чистосердечно. Дорогая Элина, я тебя такъ люблю; мнѣ такъ хочется говорить съ тобой, найти что-нибудь, о чемъ говорить съ тобой. Но за послѣдніе дни ты такъ измѣнилась, и это наводитъ меня на многія думы. Я не думалъ, что это волосъ Ингеборгъ. Ну, да разъ ты говоришь, такъ это ея, но я думалъ совсѣмъ другое.