Текст книги "Мифы о смерти. От островов блаженных и знаков-предвестников до дьявольских рыцарей и дара бессмертия"

Автор книги: Клод Лекуте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4. Ад, чистилище и рай

Постепенно ад становился для христиан все более страшным. Ирландское «Видение Адамнана», аббата Ионского с 679 по 704 год, рисует ужасающую картину мук, ожидающих грешников в аду. Доминиканский проповедник и инквизитор Стефан Бурбонский дает не менее жуткое описание ада. Это место темное (tenebrosus), пылающее огнем, где никогда не бывает весны (intemperatus, unde dicitur Avernus, quasi sine vernantia temperamentis), ужасное (horridus), иссушенное (aridus), зловонное (fetidus), нечистое (immundus), сокрытое (occultus), дымное (fumosus), отравленное (veneficus), шумное (tumultuosus), опасное (periculosus), это горнило огненное (caminus), бездна (baratrum) и земля забвения (terra oblivionis), именуемая Летой[144]144
  Stephanus de Bourbon, Tractatus de diversisis materiis predicabilibus, Prima pars (ed. Berlioz), 69–82.


[Закрыть]. Вдохновением для этого описания послужили истории Дрихтхельма, Фурсы, святого Иеронима, «Чистилище святого Патрика», «Видение Павла» и «Видение Ездры»[145]145
  Stephanus de Bourbon, Tractatus de diversisis materiis predicabilibus, Prima pars (ed. Berlioz), 22–23, 91, 157–158, 245; Tractatus… Tertia pars (ed. Berlioz), 231, 553.


[Закрыть].

Ад полностью оправдывает надпись, помещенную Данте над его вратами: «Оставь надежду, всяк сюда входящий» (Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate). В «Видении святого Павла», апокрифическом тексте конца II века, ангел говорит: «Здесь нет ничего, кроме холода и снега»[146]146
  Apocalypse of Paul, in Bovon and Geoltrain, eds., Ecrits apocryphes chretiens, I, 816. В латинских текстах написано: «Nix, glacies, ignis, sanguis, serpens, fulgur, fetor».


[Закрыть]. Винсент из Бове (ум. 1264) собрал весь ужас, который внушало это место, в одну очень выразительную фразу: «Снег, ночь, голоса, слезы, сера, жажда, зной; стук и свист, потерянная надежда, оковы, змеи» (Nix, nox, vox, lachrymae, sulphur, sitis, aestus; malleus et stridor, spes perdita, vincula, vermes)[147]147
  Vincent of Beauvais, Speculum historiale, 1329.


[Закрыть].

^{Чистилище. Иллюстрация из Великолепного часослова герцога Беррийского, ок. 1440 г.}

^{The Musée Condé}

Общая черта всех рассказов о путешествии в загробный мир, от Античности до Средневековья, – наличие проводника, сопровождающего путников: язаты у персов, утры у мандеев, Вергилий у Данте, святые или ангелы в христианских видениях. Проводники всякий раз защищают душу от демонов, желающих утащить ее с собой.

Местонахождение ада

Визионеры не дают точных сведений по поводу местонахождения ада. Так, например, Орм и Лайсрен считают, что он находится на севере, Дрихтхельм помещает его на северо-востоке, а Годескальк – на западе. Некоторые полагают, что он находится в центре земли и полон серы и огня, поэтому его часто описывают как озеро огня и серы. У него много названий: озеро, или земля мертвых, ночные земли, земля забвения, Тартар, геенна, Эребус. Он полон драконов и рептилий. Пасть ада – жерло вулкана, и Исидор Севильский утверждал, что гора Этна – это и есть геенна[148]148
  Etymologiae, XIV, 8: Mons aetnae ex igne et sulphure dictus, unde et gehenna.


[Закрыть].

^{Пасть ада. Фреска в храме Сен-Меар-де-Дрон, XII в.}

^{The Pagan Book of the Dead: Ancestral Visions of the Afterlife and Other Worlds}

Готфрид из Витербо (ум. 1191) отмечал: «Именно здесь находится голова Тартара»[149]149
  Gottfried of Viterbo, Pantheon, ed. G. Waitz, in MGH, Scriptores, 22, 223.


[Закрыть]. Григорий Великий утверждал, что на Эоловых островах, к северу от Сицилии, «из горных жерл извергаемый огонь приготовлен для мучений» («Диалоги», кн. IV, гл. 36). Он же рассказывает о видении некоего отшельника: «Король Теодорих умер… вчерашний день он, раздетый и разутый, со связанными руками отведен был в девятом часу папою Иоанном и Симмахом патрицием и низвергнут в это соседнее жерло вулкана» («Диалоги», кн. IV, гл. 31)[150]150
  Святитель Григорий Двоеслов «Диалоги. Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души». Кн. IV, гл. 36 и кн. IV, гл. 31. Есть похожая легенда о короле Артуре, где говорится, что он окончил дни свои «в горе Гибер» (то есть в вулкане Этна); см. Caesarius of Heisterbach, Dialogus miraculorum, XII, 12.


[Закрыть]. Эта традиция упоминается и в «Императорской хронике» (Kaiserchronik, ок. 1150), где рассказывается о жизни Теодориха (стр. 13825–14193), но она так и не стала широко известной за пределами германоязычных регионов. В одной из своих проповедей Жюльен из Везле сказал, что тех, кто горит в геенне, именуют этниками – от названия вулкана Этна[151]151
  Julien de Vezelay, Sermons, II, 450–455.


[Закрыть]. Цезарий Гейстербахский говорил о горе Гибер (Этне), отвечая на вопрос одного из послушников: «Разве это не чистилище или ад?»[152]152
  Цезарий Гейстербахский «Беседа о чудесах», разд. XII, 13.


[Закрыть] В «Плавании святого Брендана» ад находился на гористом острове, жители которого были черными и ужасными, и Брендан сказал своим спутникам: «Ныне мы в пределах преисподней»[153]153
  Wahlund, ed., Die altfranzosische Prosaubersetzung von Brendans Meerfahrt, 76 и 178. В 1976–1977 гг. Тим Северин, построив традиционную ирландскую лодку-куррах, воссоздал плавание святого Брендана и рассказал об этой экспедиции в книге «Путешествие на Брендане».


[Закрыть] (sumus in confinibus infernorum). Когда лодка святого проходила вблизи острова, демоны стали бросать в нее горящий шлак:

«…один из обитателей этого острова вышел наружу будто бы по какому-то делу. Он был очень космат, вспыльчив и мрачен. Когда он увидел рабов Божьих, проплывающих мимо острова, то возвратился в свою кузницу. Человек Божий укрепил себя и сказал братьям: “Сыновья, поднимите как можно выше парус и плывите быстрее, и тогда мы минуем этот остров”. Едва он сказал это, как тот самый варвар подошел к берегу. Он нес в руках клещи с невероятной величины куском раскаленной докрасна пламенеющей руды. Он тут же метнул эту руду на рабов Господних, но не убил их. Она миновала их на расстоянии чуть больше одной стадии. И в том месте, где она упала в море, все закипело, как будто это упал обломок огненной горы, и повалил из моря дым, словно из огненной печи.

Когда же человек Божий оказался далеко, на расстоянии одной мили от того места, все, кто был на этом острове, появились на берегу, и каждый из них нес в руках по куску руды. Один за другим швыряли они ее в море вослед рабам Божьим, постоянно возвращаясь в свои кузни и раскаляя шлак, и казалось, что весь остров пылает, словно печь, а море нагрелось, как котел, полный мяса, стоящий на большом огне»[154]154
  Горелов Н. «Плавание святого Брендана».


[Закрыть].

Сегодня мы знаем, что Брендан стал свидетелем извержения вулкана. То есть этот рассказ близок ко всему вышеописанному. В Средние века вулкан Гекла в Исландии считали вратами ада.

Здесь стоит упомянуть «Луцидариус», написанный Гонорием Августодунским примерно в 1100 году. На вопрос ученика «Где есть ад?» учитель отвечает, что есть два ада, верхний и нижний; и верхний – это земля мучений, нижний же:

«…мы именуем преисподний ад, то есть на конце земли, на некоем месте, идеже мрак и тма, и никтоже живых человек тамо итти может.

Ученик. Каков есть ад?

Учитель. Есть вверсе узок, а доле широк и глубок; никтоже весть меры, токмо Бог един, яко книзи поведают нам, яко некия души, от века тамо впадше, и не обретоша еще дна.

Ученик. Коль имать многа ад имена, и что именуют?

Учитель. Ад именуется во Святом Писании ров смертны, еже знаменует озеро смертное, занеже души, которыи тамо внидут, никако могут изыти. Еще именуется озеро огненное, зане яко камень на дне морской бездны никакоже осушится, сице непрохладятся никии же души, тамо влазше. Именуется еще земля тмы зане путь, иже ко аду идет, той есть полн всегда дыма и смрада. Еще именуется земля забвенная, яже знаменуется земля забытная, зане души, тамо входящия, погибоша и пред Богом никогда не будут поминовени. Именуется еще Тартар, еже знаменует мучение, зане тамо есть на всяко время плач и скрежет зубом. От студени именуется еще геенна огненная, еже здешний огнь стень знаменуется противу тому геенскому огню. Еще знаменуется кребус, еже знаменует змий дракон, понеже ад полн есть огненных драконов и червей, котории никогда же умирают. Еще знаменуется варатрум, еже знаменуется черное зинутие <…> понеже он зину, яко да от юных дней како бы души человеческия пожрети могл желает. Именуется еще блато или Стикс, еже знаменует без веселия, зане тамо есть вечное безвеселие. И именуется еще Ахеронта, еже знаменует огненную пещь, понеже тамо диавол летает вон и внутрь, яко удица из пещи. Еще именуется Флагетон от некия реки, иже подле тамо течет и смердит от смолы и от серы горючие и толь есть студена, иже всю адскую горячесть пременяет.

Ученик вопрошает: Где есть верхни ад?

Учитель. На некоем месте земли яко на высоких горах и на островех при мори, идеже горит сера и смола; и тамо сущие души мучутся, кои тамо спасени имут быти»[155]155
  Луцидариус «Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях», по рукописям Соловецкой б-ки, [соч.] И. Я. Порфирьева. Латинский текст см.: Lefevre, L’Elucidarium et les Lucidaires, 447–448.


[Закрыть].

Гонорий Августодунский в своей работе повторяет мысль Григория Великого о том, что мертвые могут искупить свои грехи земные, отсюда и представление о двух видах ада. Альберт Великий разделял ад на нижний, геенну, предназначенный для грешников, и верхний ад, лимб для детей[156]156
  Albertus Magnus, Opera omnia, XXX, 603–604. См. также труд Бонавентуры Opera omnia, IV, distinctio 45, 923–941, в котором Бонавентура отвечает на вопрос «Где находится ад?» (Ubi sit infernus?), перечисляя «вместилища души после смерти» (distinctio 45: De diversis animarum receptaculis post mortem).


[Закрыть]. Для великой немецкой мистической писательницы Мехтильды Магдебургской (ум. 1238) ад делился на три части: одна часть отведена для христиан, другая – для иудеев, а третья – для язычников[157]157
  См. Morel, ed., Offenbarungen der Schwester Mechthild von Magdeburg, 82–83.


[Закрыть].

Готье де Мец (XIII в.) в своем труде Image du Monde («Образ мира») задается вопросом «Где находится ад и что это такое?» и отвечает, что он заключен внутри земли, он уродлив, темен, отвратителен, полон смрада, огня и серы, грязи и «всевозможных порождений зла», страха, боли, мук, горя, голода и жажды. Имена ему – бездна, земля погибели, земля забвения и земля смерти, ибо души, брошенные туда, остаются там на веки вечные: «Там все умирают, будучи еще живыми, и, умирая, продолжают жить». Там текут гибельные реки огня и льда, полные яда и чудищ, издающих страшный шум и вопли, мучая души[158]158
  Prior, ed., L’Image du Monde de Maitre Gossouin, 139–141.


[Закрыть].

Только ближе к 1304 году, с появлением труда «Пласид и Тимей» (Placides et Timeo ou Li secres as philosophes), содержавшего энциклопедические данные, появляются новые сведения об аде: «Древние говорят, что туда спускается пропасть Сатрении»[159]159
  Thomasset, ed., Placides et Timeo ou Li secres as philosophes, § 381, 184.


[Закрыть], именуемая в тексте пупом моря, который замерзает и располагается неподалеку от адского озера. Автор использует здесь видоизмененную версию мифа о Медузе, который пользовался большой популярностью с тех пор, как впервые распространился в 1181 году; пропасть, название которой исказилось до Саталии, Сатилии, Сатамы и т. д., возникла, когда в море швырнули голову чудовища, рожденного от союза мертвеца и живого человека[160]160
  См. Lecouteux and Lecouteux, Contes, diableries et autres merveilles au Moyen Age, 48–50.


[Закрыть].

Топография ада

Во французской версии «Видения святого Павла», написанной Анри д’Арси, тамплиером XIII века из Линкольншира, Павел подходит к печи:

Вокруг было семь мук жестоких, и демоны бросали души [в котел]. Первая – снег, вторая – огонь, третья – змеи, четвертая – кровь, пятая – лед, шестая – молнии, седьмая – мор.

Легко заметить, что на протяжении веков сложилась поистине яркая и образная традиция описаний ада, определившая ключевые элементы представлений о нем. В «Видении Лазаря», написанном в XV веке на средневерхненемецком языке, ад описывается как пять камер, соответствующих пяти наказаниям, которые несут грешники. В этом аду есть огонь, лед, полная тьма, смрад, дым, сера и смола. Проклятые прикованы к столбам огненными цепями, а черти рвут их плоть раскаленными клещами[161]161
  Одну из версий «Видения Лазаря» можно найти в книге: Voigt, ed., Beitrage zur Geschichte der Visionenliteratur im Mittelalter, 1–118.


[Закрыть]. В этом видении нет чистилища, поскольку действие происходит еще до смерти Христа. Необычно то, что даже демоны в этом аду страдают от раздуваемого ими огня. Примечательно также использование акронима SALIGIA, служащего мнемоническим приемом для запоминания грехов, ведущих в ад: superbia (гордыня), avaritia (скупость), luxuria (похоть), invidia (зависть), gula (чревоугодие), ira (гнев), acedia (уныние).

^{Врата ада в виде разверстой пасти чудовища. Иллюстрация из «Видения Тнугдала», XII в.}

^{The Pagan Book of the Dead: Ancestral Visions of the Afterlife and Other Worlds}

«Видение Альберика»[162]162
  Schmidt, ed., Visio Alberici, 160–207.


[Закрыть], которое я упоминал ранее, интересно тем, что в нем представлена точная топография загробного мира, где не только перечислен целый ряд различных мест этого мира, но и описаны связанные с каждым из них наказания. Вот они в том порядке, в котором мы проходим через них вместе с Альбериком:

• Чистилище для детских душ: годовалые дети проводят там семь дней, двухлетние – четырнадцать и т. д. (purgantur ergo in hoc igne pueri unius anni septem diebus, duorum quatuordecim, ita deinceps).

• Страшная долина, покрытая льдом (vallem terribilem, in qua innumeros quasi congelate glaciei).

• Долина деревьев, заостренных как копья (capita acsi sudes acutissima erant et spinosa); высотой они в сто саженей, покрыты шипами.

• Пылающая железная лестница длиной в 365 локтей; у ее основания – бассейн, наполненный кипящим маслом, смолой и дегтем (vidi scalam ferream trecentorum sexaginta quinque cubitorum longitudinis, ita ardentem et scintillas emittentem acsi ferrum, cum de fornace trahitur. Ad cuius pedes vas quoddam magnum oleo, pice ac resina refertum pernimium bulliens fervebat).

• Огненные шары и языки серного пламени (ignium globos sulphureasque flammas).

• Огненное озеро.

• Бассейн, полный расплавленной кипящей бронзы, олова и свинца (plenum quoque erat ere, stagno, plumbo, sulphure et resina, ita omnibus liquescentibus et ferventibus); с одной его стороны – железный конь, с другой – дверь, куда входят души, обреченные на муки в этом месте.

• Пасть ада, похожая на темную и зловонную яму (os infernalis baratri deductus sum, qui similis videbatur puteo), из которой доносятся стоны и стенания.

• Долина с круглым озером, извергающим пламя (flammas emittentem).

• Огромная яма, из которой вырываются языки пламени (os putei magnum, flammas emittentem).

• Ужасное темное место, охваченное огнем и смрадными испарениями; оно полно змей, драконов, вопящих и стенающих (vidi locum horridum et tenebrosum, fetoribus exhalantibus, flammis crepitantibus, serpentibus, draconibus, stridoribus quoque et terribilibus repletum eiulatibus).

• Озеро серных вод (aqua sulphurea plenum).

• Два злых духа в виде пса и льва, изрыгающих серное пламя (vidi duos malignos spiritus in figura canis et leonis. De quorum ore flammeus ac sulphureus exibat flatus).

• Река горящей смолы, через которую перекинут железный мост[163]163
  Про этот мост см.: Dinzelbacher, Die Jenseitsbrücke im Mittelalter.


[Закрыть] (vidi flumen magnum de inferno procedere, ardens atque piceum. In cuius medio pons erat ferreus multam habens latitudinem), который достаточно широк для праведников, но для грешников становится узок, и они падают в реку, мучатся в ней, покуда, очистившись от грехов, не добираются до другого берега.

• Бескрайнее поле, перейти которое можно за три дня и три ночи по тропинке, покрытой «терниями и волчцами» (tantaque spinarum ac tribulorum densitate coopertum, ut ne vestigium quidem pedis nisi in illis punctionibus poni potuisse); демон, верхом на огромном драконе и со змеей в руке, сечет ею, как хлыстом, души, бредущие по тернистому пути, покуда те, очистившись от грехов своих, не получают возможность миновать его.

• И наконец, душа попадает на прекрасное цветущее поле, где царит радость (plenus est enim omni iocunditate et gaudio et letitia); раны ее исцеляются, одежды вновь становятся целыми; а в центре этой местности находится рай.

Видение Альберика из Сеттефрати дает нам хорошее представление о загробном мире и предвосхищает будущие представления о чистилище, которые появятся чуть позже. В этом тексте упоминаются три чистилища: первое для детей (гл. 2), второе – это река и мост над ней (гл. 17), а третье – тернистое поле[164]164
  В одной австрийской легенде говорится о мертвеце, который, выполняя свое обещание, возвращается с того света повидать друга и говорит: «Не напоминай никому о вечности, путь этот долог и тернист. Посмотри на израненные стопы мои, утыканные шипами» (Depiny, Oberosterreichisches Sagenbuch, 84). Прим. авт.


[Закрыть] (гл. 19), однако само слово «чистилище» в нем еще не используется. Автор, говоря об очищении от грехов, употребляет латинский глагол purgare (чистить, очищаться) (гл. 2 и 17), а также выражение a peccata emundare (очиститься от грехов) (гл. 19).

Данте, который был знаком с «Видением Альберика»[165]165
  См. Graf, Miti, leggende e superstizioni del Medio Evo, II, 73–126.


[Закрыть], разделил ад на девять кругов, каждый из которых охраняется мифологическим чудовищем: Хароном, Плутоном, Миносом, Цербером и т. д. Эти круги образуют перевернутую воронку: чем глубже, тем страшнее наказания.

По всем описаниям загробный мир, кроме рая, весьма суров и негостеприимен, и там всегда присутствует огонь. Основные черты его ландшафта – ледяные долины, пылающие горы, с которых текут огненные реки (Карл Толстый), долина огня, через которую перекинут мост (Лайсрен), долина, слева от которой пламя, а справа – град и снег (Дрихтхельм), долина, покрытая льдом, и еще одна, заросшая колючими растениями (Альберик), земля терний (Адамнан), и повсюду там царят чума и погибель. Тнугдал и Фурса видят с одной стороны горы замерзшие, а с другой – пылающие.

Ад – это бездна; в 1480 году Рено ле Ке (ок. 1440–1500)[166]166
  Об этом авторе см.: Lefevre, Regnaud le Queux.


[Закрыть] в своем труде «Адская бездна» (Le Baratre infernal) собрал языческие и христианские истории об аде, основанные на «Видении Тунгдала» и «Генеалогии языческих богов» Боккаччо. Все элементы описаний ада складываются в страшную картину, толкающую к раскаянию даже самых закоренелых грешников. Кто захочет оказаться в столь жутком загробном мире? И это не говоря уже о подробно описанных страданиях, которые так ужасали путешественников в тот мир. Перед тобой встает выбор: жить жизнью доброго христианина или оказаться обреченным на страшные муки. Бенедиктинец Николай Клервоский (ум. 1176 или 1178) говорил в одной из проповедей: «Отправиться из рая в ад, от ангела к зверю, от Бога к дьяволу! Какое ужасное превращение: сменить славу на нищету, жизнь на смерть, мир на сражение, и при этом навеки оказаться в заточении» (Проповедь 42, 2). Среди произведений жанра exempla есть немало историй, где, например, умерший рассказывает о своей участи в загробном мире и просит исправить содеянное им зло, чтобы облегчить его наказание. Великими популяризаторами видений были Жак де Витри (1160/1170–1240)[167]167
  См. Crane, ed., The Exempla or Illustrative Stories from the Sermones vulgares of Jacques de Vitry.


[Закрыть] и цистерцианский монах Цезарий Гейстербахский, чей «Диалог о чудесах» (Dialogus miraculorum), написанный между 1219 и 1223 годами, включает пятьдесят пять exempla: двадцать пять из них повествуют об аде, шестнадцать – о чистилище и четырнадцать – о рае. Их назидательный посыл очевиден. В «Церковной истории народа англов» Беда Достопочтенный пишет, что ангел сказал Дрихтхельму: «Теперь должен ты вернуться в свое тело и вновь жить среди людей, но если будешь тщательнее взвешивать свои поступки и стараться сохранять свои слова и действия в праведности и простоте (in rectitudine ac simplicitate), то после смерти и ты обретешь дом среди счастливых душ, которые ты видишь здесь». О видении другого монаха Беда пишет: «Через собственную погибель смог он дать средство спасения живым, которые узнали о судьбе его»[168]168
  Беда Достопочтенный «Церковная история народа англов».


[Закрыть]. Яснее не скажешь!

Чистилище

Как правило, чистилище размещается рядом с адом; это «приемник» для душ (receptaculum animarum). Находится оно под землей, но, как полагали Григорий Великий, святой Бонавентура и святой Фома, оно может быть найдено и где-либо на земле[169]169
  Bautz, Das Fegefeuer, 187.


[Закрыть]. Я не нацелен воспроизвести здесь прекрасный анализ появления понятия чистилища[170]170
  Жак Ле Гофф «Рождение чистилища».


[Закрыть], выполненный Жаком Ле Гоффом, но хотел бы предложить несколько деталей, дополняющих его исследование.

Карл Толстый в видении, о котором я уже упоминал, пересекает огромные пустые и темные пространства, а затем вместе со своим проводником приходит в обширную долину, которая «с одной стороны была приятной и сияющей, а с другой – раскаленной и кипящей. И его направили на кипящую сторону» (d’uny costé estoit doulce et resplendissant et d’autre part toute ardant et bouillant. Et lors se tira devers le Costé bouillant.) Карл понимает, что это чистилище.

Нет места на земле, которое позволило бы представить себе, как пуст и уныл этот край, разве что просторы африканской пустыни, покрытые жгучим желтым песком, где взгляду не за что зацепиться, нет никакой зелени, лишь редкие бледные растения почти без листвы. Кроме того, возвышались здесь и там черные холмы, похожие на железную окалину или остывшую лаву. Карл увидел два источника, воды которых сперва заполняли озера в жерлах потухших вулканов, а затем текли дальше, образуя два потока. «Один был слишком горячим, другой – чистым, но бушующим» (L’une estoit trop chaulde, l’autre estoit clere, mais fort impétueuse). В водах второго потока неслись большие раскаленные камни, берега же его были покрыты густой пеной; первый поток имел цвет кипящего масла, и на всем его протяжении над ним стелился густой пар[171]171
  Barral, Legendes carlovingiennes, гл. 34.


[Закрыть].

Затем он увидел два котла; в одном из них был его отец, Людовик II Немецкий, который сообщил ему, что они находятся в чистилище.

В XII веке монах-цистерцианец Генри из Солтри (Бедфордшир) написал «Трактат о чистилище святого Патрика» (Tractatus de Purgatorio Sancti Patricii), где рассказывается о том, как рыцарь Оуэн посетил загробный мир[172]172
  Henry de Saltrey, Tractatus de Purgatorio Sancti Patricii, in Migne, ed., Patrologia Latina, vol. CLXXX, col. 975–1004.


[Закрыть]. Этот труд пользовался большой популярностью и со времен Средневековья был переведен на множество языков. Существует несколько французских версий в прозе и семь версий в стихах, в том числе написанная Марией Французской (ок. 1160–1210) поэма L’Espurgatoire seinz Patriz, которую мы здесь рассмотрим.

^{Чистилище святого Патрика. Иллюстрация из эльзасской рукописи «Легенда Ауреа», 1419 г.}

^{Heidelberg University Library}

Рыцарь Оуэн видит сначала огонь, затем долину, откуда доносятся жалобные стоны, четыре поля, где мучат грешников, дымящийся дом с ямами, полными расплавленного металла, в который окунают души, и гору, у подножия которой стоят люди «подобно смерти ожидающим» (si cume une genz mort attendanz; стр. 1233); порывом ветра их уносит и бросает в смердящую ледяную реку. Далее Оуэн видит «пламя темное, сернистое и зловонное сверх всякой меры» (oscure, sulphrine e puant outre mesure; стр. 1265–1266) – это вход в ад. Он пересекает мост, перекинутый через адскую реку, где черти подстерегают прохожих, и приближается к высоченной стене из редких драгоценных камней с воротами из драгоценного металла. Ворота открываются, и он попадает в рай земной. Епископ говорит ему:

 
Icist pais e icist estres,
Sachiez c’est Paris Terrestres (стр. 1689–1690).
 
 
Здесь жизнь и здесь покой,
Знай, пред тобою рай земной.
 

Поэма «Чистилище святого Патрика» содержит в себе все элементы, с которыми мы уже познакомились в литературе откровений. Мария Французская добавила в конце текста несколько exempla, – например, историю монаха, которого демоны похитили и держали в плену три дня и три ночи. Они хлестали его плетьми и едва не забили до смерти (Tut flaele e debattu / Des qu’a la mort e navrez fu; стр. 2035–2036). Когда он вернулся в монастырскую келью, тело его было покрыто ранами, которые так никогда и не затянулись (стр. 2019–2056); это свидетельство того, что он побывал в загробном мире. По мнению авторов и богословов, чистилище находится в воздухе или под землей, и днем грешники пребывают в общем чистилище, а по ночам возвращаются в те места, где согрешили.

Проанализировав «Паломничество души» (Pèlerinage de l’Ame), написанное Гийомом де Дегильвиллем, приором аббатства Шалис, в 1355–1358 годах, Фабьенн Помель проследила путь души по загробному миру:

Так, пространство, в котором находятся проходящие очищение души, имеет вертикальную структуру и выглядит, если смотреть сверху вниз, следующим образом: сначала рай, затем лоно Авраамово, чистилище, земля, лимб и далее ад для осужденных на вечные муки. Душа движется по этой лестнице как вверх, так и вниз. Если считать верной предложенную мной пространственную структуру, то перемещения души выглядят так: сперва душа поднимается к завесе, отделяющей высший суд, а после постепенно спускается: пройдя через лоно Авраамово, она направляется в чистилище, где встречается со своим телом, которое проходит там через свое чистилище. Далее она отправляется под землю: пройдя через лимб, она попадает в ад. Оттуда душа вновь постепенно двигается вверх[173]173
  Pomel, Les Entre-mondes de l’ame peregrine, 45.


[Закрыть].

Примерно в 1321–1327 годах доминиканец Филиппо Феррарский написал свой труд Liber de introductione loquendi, пятая книга которого посвящена смерти. В ней упоминается, например, чистилище моряков: для тех, кто при жизни занимался этим ремеслом, чистилище будет выглядеть как морское плавание[174]174
  Liber de introductione loquendi di Filippo da Ferrara (ed. Silvana Vecchio), V, 21, exemplum no. 305; цитируется в работе Polo de Beaulieu, Les Entre-mondes dans la litterature exemplaire, 81.


[Закрыть].

Филиппо Феррарский знакомит нас и еще с одним, весьма оригинальным, чистилищем. Доминиканский монах непрестанно молился за умершего брата по ордену. Однажды тот явился ему и сообщил, что молитвы избавили его в чистилище от мук, заключавшихся в том, что он был заточен на Луне и боялся упасть с нее[175]175
  Liber de introductione loquendi di Filippo da Ferrara (ed. Silvana Vecchio), V, 16, exemplum no. 300; цитируется в работе Polo de Beaulieu, Jean Gobi, 82.


[Закрыть].

Другой доминиканец, Жан Гоби, рассказывает историю вернувшегося с того света мертвеца, которого настоятель расспрашивает о его судьбе. Отвечая на двадцать второй вопрос, покойный упоминает чистилище и приводит пример монаха, умершего недавно в Болонье:

После того как ангел сообщил душе этого брата, что ему предстоит провести в обычном чистилище три месяца, Дева Мария вступилась за него перед Сыном своим. Ее ходатайство было так успешно, что сегодня его душа лишь два часа пребывает в темном воздухе[176]176
  Polo de Beaulieu, Jean Gobi, 99–100.


[Закрыть].

Итак, клирики иногда помещали чистилище на землю, иногда под землю, иногда в море, а иногда на небо. Небесное местоположение чистилища наводит на мысли о процессиях мертвых, которые проходят по земле в определенные даты, и самый известный пример такого поверья – Дикая охота[177]177
  Дикая охота (Дикое воинство, Неистовое воинство) – фольклорный мотив, согласно которому призрачное войско носится по свету, собирая души людей. Может быть предвестником чумы или войны, а также смерти того, кто его повстречал. Прим. ред.


[Закрыть] (Mesnie Hellequin во Франции). Эти процессии – странствующее чистилище, как ясно показывают фигуры, что в них участвуют, и слова, с которыми они обращаются к тем, кто их видит[178]178
  См. Лекутё К. «Призрачные армии ночи»; Ueltschi, La Mesnie Hellequin en conte et en rime.


[Закрыть].

Рай

Как правило, путешествие визионера завершается возможностью на мгновение заглянуть в рай, для которого характерны свет, гармоничное пение и ароматы.

Главное, что отличает загробный мир от нашего, – это свет, об этом упоминается, например, в «Житии святого Ансгара» (801–865): «Чудесное сияние, недоступный свет невероятной ясности и редчайших цветов, лучившийся радостью… Они были такими яркими, что слепили глаза и наполняли их блаженством» (In ipso vero orientis loco erat splendor mirabilis, lux inaccessibilis, nimiae atque immense claritatis)[179]179
  Vita sancti Anscharii, in Migne, ed., Patrologia Latina, vol. CXVIII, col. 959–964.


[Закрыть]. В книге Отлоха Санкт-Эммерамского провидец оказывается у «стен ослепительной яркости, безмерной длины и высоты»[180]180
  Muros fulgentes clarissimi splendoris, stupende longitudinis et altitudinis immense (Liber visionum, гл. 20).


[Закрыть], и ангелы говорят ему: «Это святой и прославленный Небесный Иерусалим»[181]181
  Hec est enim illa sancta et inclita celestis Hierusalem (Liber visionum, гл. 20).


[Закрыть]. Пересказывая видение монаха из Сито, Петр Достопочтенный (ум. 1156) описывает рай как здание, построенное из драгоценных камней, обрамленное башнями со шпилями, в его стене есть две двери: одна разрушенная, другая же украшена драгоценными камнями и красиво освещена[182]182
  Constable and Kritzeck, eds., Petrus Venerabilis, 95–98.


[Закрыть]. В «Видении Гунтельма»[183]183
  Constable, The Vision of Gunthelm and Other Visions attributed to Peter the Venerable.


[Закрыть] рай описывается как золотой город, врата которого также украшены драгоценными камнями. За вратами находится приятное место (locus amoenus) с зеленью, цветами, деревьями, птицами, плодами и текущими ручьями. Именно здесь берут свое начало четыре реки, орошающие четыре части рая.

^{Вход в рай. Фреска в храме Сен-Меар-де-Дрон, XII в.}

^{The Pagan Book of the Dead: Ancestral Visions of the Afterlife and Other Worlds}

В истории Тнугдала в определенной степени повторяются описательные элементы, уже встречавшиеся нам прежде. Рыцарь подходит к двери, которая сама собой открывается в прекрасный мир, полный цветов и восхитительных ароматов. Там пребывает в блаженстве столько душ, что нет им числа. Там никогда не заходит солнце, не наступает ночь и есть источник живой воды. «Я забыл обо всех своих страданиях, потому что здесь царили блаженство и счастье», – рассказывал Тнугдал. Сам не зная как, он оказался на серебряной стене и увидел «хор святых и ангелов, мужчин и женщин в белых одеждах, славящих Бога… Голоса их были удивительно приятными и сплетались с мелодичными звуками струнных инструментов, и от них исходил аромат святости, более восхитительный, чем запах самых изысканных трав». Чуть дальше стояла еще одна стена, тоже высокая, но теперь уже золотая, а за ней замок и шатры, откуда доносились звуки органов, арф и множества струнных инструментов. Следующая стена была выше и прекраснее предыдущих и сложена из драгоценных камней всех цветов; здесь можно узнать мотивы описания Небесного Иерусалима. Когда Тнугдал перебирается через эту стену, он слышит хоры ангелов и невыразимо прекрасные слова.

Мы видим, что рай состоит из нескольких пространств, что отражает слова Иисуса: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14: 2). В большинстве видений нам описывают город и сад, похожий на Эдемский. Жаклин Амат считает, что моделью для него послужил восточный viridarium (парк, сад), и отмечает, что среди плодов, растущих там, чаще всего упоминаются яблоки, виноград и инжир[184]184
  Amat, Songes et Visions, 399, n. 137; о дворце и садах, 397–401.


[Закрыть]. В процитированных здесь мной видениях пространство рая наполнено также музыкой и песнопениями.

Средневековая космография помещала рай земной в разных точках: на горе на Востоке, на острове в Атлантическом океане. В «Путешествии Александра Македонского в рай»[185]185
  Zacher, ed., Alexandri Magni iter ad paradisum.


[Закрыть] анонимный автор использует географический вымысел о четырех реках, берущих начало в раю: Гихоне, Фисоне, Тигре и Евфрате, а также идею того, что в рай можно попасть, проследовав вверх по течению этих рек к их истокам. По легенде, Александр Македонский двигался по Фисону:

И вот, на тридцать четвертый день, они [Александр и его спутники] увидели вдали что-то похожее на город, обнесенный удивительно высокой и протяженной стеной. С большим трудом они смогли приблизиться к нему. У берега течение реки не было столь бурным, и шум волн слегка утих; но сам берег оказался слишком узким и илистым, чтобы могли они высадиться и подойти к стене. Потому почти три дня продолжали они с большим трудом плыть вдоль этой стены, тянувшейся с севера на юг, пытаясь найти в ней проход.

Она была очень гладкой, без башен и бастионов. Вся поверхность ее покрывалась старым мхом, так что не было видно ни камней, ни стыков между ними. На третий день они заметили маленькое окно, закрытое ставнями изнутри, и это придало бодрости и сил усталым путникам.

Александр тут же отправил своих людей на лодке к берегу, чтобы узнать, не откликнется ли кто на их стук, и передал с ними послание для жителей города. Добравшись до стены, они громко постучали и стали кричать, чтобы им открыли. Через некоторое время засов отодвинули и мягкий голос спросил, кто они и откуда пришли, и попросил объяснить их столь необычное, неслыханное требование[186]186
  Пер. с англ. из книги Stoneman, Legends of Alexander the Great, 68.


[Закрыть].

Когда они ответили, голос велел им ждать, а через два часа им передали драгоценный камень для Александра и приказ покинуть это место. Следующая часть истории повествует о возвращении греков в Сузы и о том, как македонец узнал секрет полученного камня.

В португальском тексте XIV века приводится легенда о святом Амаро (Conto de Amaro)[187]187
  Отредактированный оригинал из Klob, A vida de Sancto Amaro.


[Закрыть], представляющая собой любопытную смесь кельтских, португальских и испанских элементов. Она сильно схожа с «Плаванием святого Брендана». Текст повествует о путешествии Амаро, который отправляется на поиски земного рая и проходит через разные миры, прежде чем достигает цели:

Амаро отправился в плавание и спустя одиннадцать недель достиг острова, где встретил отшельника, который привел его к монастырю. Перед монастырем увидел он множество мертвых львов и других зверей, собравшихся там на ежегодные состязания. Теперь же они лежали так уже восемь дней. Отшельник дал Амаро хлеба и воды и отправил его с острова, поскольку герою не разрешалось оставаться там надолго. В полночь Амаро поднял якорь.

Затем он прибыл на второй остров, где стояло пять замков. Люди на этом острове были большими и красивыми, и путник пробыл там семь недель, пока однажды ночью не услышал голос, приказавший ему продолжить путешествие. После того Амаро пересек Красное море и прибыл на большой остров под названием Чистый Источник (Fonte Clara), где было все, что только можно пожелать, и высадился там. Жители острова были красивы и обходительны, а край тот был настолько здоровым, что там никто не болел. Люди умирали только от старости, прожив в среднем по триста лет. Амаро пробыл там семь недель, а после одна старуха посоветовала ему продолжить путь, иначе спутники его никогда уже не захотят покинуть это место.

Ночью Амаро и его команда отправились в море и шли, не зная, где они находятся, пока однажды утром не увидели семь больших кораблей без парусов, попавших в сгустившееся море (mar quoalhado) и оказавшихся там в ловушке. Морские чудища утаскивали с кораблей тела умерших от голода моряков и пожирали их. Амаро и его спутники взмолились о помощи, и во сне герою явилась старуха и показала, как привязать свой корабль к чудищам и спастись из сгустившегося моря.

Три дня спустя они увидели еще один остров, полный свирепых зверей, которые пожрали всех его жителей. Назывался он Пустынный остров (Insso deserta). Амаро сошел на берег, чтобы добыть пищу и воду. Там он встретил еще одного отшельника, который снабдил его провизией и указал путь на восток, где находилась прекрасная страна. Амаро отправился туда и обнаружил большие реки, многочисленные родники, монастырь и монаха, которого звали Леомитес, «потому что львы и другие животные приходили просить у него благословения» (E o frade avya nome Leomites porque os leõões e as outras alimaryas vinhã demãdar que os benzese). Отшельник знал о прибытии Амаро, так как видел его во сне, и тот оставался в монастыре Вале-дас-Флорес сорок дней, прежде чем отправиться дальше. Проплыв вдоль побережья, Амаро добрался до долины, где встретил двух отшельников. Он спросил их, где находится рай земной (vos rrogo senhores que me digades se sabedes hu he aquel parayso terreal), и они ответили: «Рай, о котором ты говоришь, действительно существует на земле, но никто, кроме Валидес (в другой версии Бралидес), не знает, где он, а она откроет его местоположение только самым святым людям». Амаро продолжил путешествие и пришел в женский монастырь Flor das Donas (Цветок дам). Там после долгого покаяния его посетила леди Валидес, и он вновь надел монашескую рясу, принадлежавшую племяннице отшельника. Затем Валидес привела его к подножию горы, на которой находился рай земной, откуда текла река, несущая плоды и цветы.

Поднявшись высоко в горы, Амаро пришел к мраморному замку, из пяти башен которого текли реки. Привратник не пустил его внутрь, но открыл дверь, чтобы тот мог увидеть чудеса этого замка. Одно мгновение Амаро созерцал их, и мгновение это длилось на самом деле двести шестьдесят семь лет. Затем он вернулся в наш мир с горсткой земли, ушел в монастырь и умер.

Эта история является аллегорией человеческой жизни, которой рассказчик придает форму путешествия, что вполне соответствует средневековым представлениям. На миниатюрах в рукописях она часто изображается в виде морского путешествия: море символизирует мир, а его искушения или опасности предстают в виде различных чудовищ, например сирен. Отшельники – это паромщики, которые подталкивают Амаро продолжать поиски и нигде не задерживаться.