Текст книги "Земля сердечных мук (ЛП)"

Автор книги: Клод Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Клод Клэйтон Смит

ПРЕДИСЛОВИЕ

УРОКИ ВОЖДЯ

Глава I

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Клод Клэйтон Смит

ЗЕМЛЯ СЕРДЕЧНЫХ МУК

ПРЕДИСЛОВИЕ

Когда я был мальчиком, вырастая в Стрэтфорде, Коннектикут, отец часто брал меня на рыбалку, вместе с братом и дедушкой, на озеро Зор в Саутбери. Мы брали напрокат лодку у человека по имени Берне Ингрэм, который жил в старом домике на холме у озера. Берне Ингрэм был чистокровный индеец сиу. Я помню этого крупного, молчаливого мужчину с сетью пересекающихся морщин на коже лица и шеи. Он сам делал лодки, которые мы брали в аренду.

Как-то раз Берне Ингрем пригласил моего деда на охоту. «У меня нет разрешения», – стал отнекиваться тот. «У меня никогда не было», – спокойно ответил Берне Ингрем. И оба они отправились на охоту; Берне Ингрем подстрелил оленя, а арестовал лесник моего деда.

Позже дед объяснил: «Индейцам не требуется разрешение, потому что леса и так принадлежат им!»

Этот урок остался в моей памяти. Некоторые люди живут здесь так давно, что обладают особыми правами на землю.

Но столь давний опыт лишь принёс с собой вопросы. Что делать индейцу в Коннектикуте? Разве родина индейцев не на Западе? Единственные индейцы, которых я изучал в школе, были те, кто помогал отцам-пиллигримам в первый День Благодарения. Потом они все словно исчезли.

И лишь тогда, когда я занялся исследованиями для своего исторического романа «Стрэдфордская ведьма», (Уокер и Компания, 1984), я в полной мере осознал печальную правду об американских индейцах, наших Коренных Американцах, чья борьба далеко не закончена. «Земля сердечных мук» документально подтверждает эту борьбу, сосредоточив внимание на современном настоящем потомке индейцев, выведенных в моем романе; на Ауреулисе Пайпере, вожде Большом Орле, и племени индейцев погассетов.

В 1925 году, в девятнадцатилетнем возрасте, мистер Пайпер бежал из резервации Золотой Холм в Трамбуле (Коннектикут), чтобы пожить вольной жизнью в лесах Мэйна. В 1973 г. он возвратился, чтобы сражаться против узаконенного расселения своего племени, для защиты земли предков от грубого вторжения на нее. В ходе этой борьбы ему удалось превратить старейшую (1659 г.) и мельчайшую (1/4 акра) резервацию в Америке в международно известный «живой музей» индейской культуры.

Вождь Большой Орел – одновременно страстная и противоречивая натура. За работу с городской детворой полиция Милфорда, Коннектикут, особо отмечала его заслуги. Как-то раз он осуществил мечту неизлечимо больного мальчика из Нью-Джерси, буквально сняв рубаху со своего плеча. И тот же человек обвинялся в поджоге резервации Золотой Холм, и подвергался нападкам в связи с печально известными убийствами черной молодежи в Атланте. Последнее закончилось осуждением Уэйта Б. Уильямса.

И страсть, и противоречивость, мне кажется, происходит от того, что Вождь Большой Орёл решил сражаться за народ погассетов – за их право существования и достойную жизнь. Жители Трамбулла либо приняли сторону Вождя, либо выступили против него. Середины не было. Но в беспристрастных глазах закона, после судебных битв, затянувшихся больше чем на десятилетие, Вождь Большой Орел был оправдан.

«Земля сердечных мук» рассказывает историю Вождя Большого Орла и индейцев Золотого Холма племени погассетов. Это – прошлое и настоящее, рассказ о насилии и кровопролитиях. Уильям Кунстлер, известный гражданский адвокат, поддержал законные шаги племени, а саму резервацию взяли под защиту в боевом противостоянии Клайд Белкурт и Рассел Мине, активисты Движения Американских Индейцев (ДАИ), которые обороняли Вундед Ни против ФБР в 1973 году.

Я выбрал форму от первого лица, следуя голосу Вождя Большого Орла, каким я его узнал, позволив говорить ему самому. Ибо, как заключил федерально созданный Комитет по пересмотру политики в отношении Американских Индейцев, «только сами индейцы могут рассказать свою историю».

Я хочу поблагодарить мистера Пайпера за время и терпение, за долгие часы магнитофонных записей, за возможность ознакомиться с архивами резервации и народными промыслами, и за прочтение рукописи по мере ее продвижения. Больше всего я благодарен ему за опыт, который иначе мог бы меня миновать.

Надеюсь, что эта книга поможет высветить борьбу сегодняшних коренных американцев у истоков их истории, на востоке, в контексте современного города, на задворках которого она была все это время.

Клод Клэйтон Смит Шоусвил, Виржиния, Август 1985 г.

УРОКИ ВОЖДЯ

(Предисловие к русскому изданию)

Книга о Большом Орле пусть и невелика, но насыщена. За историей, которую он рассказывает, на самом деле скрывается много историй. Но все равно, самая главная из них – это рассказ о мужестве одного человека – Большого Орла, вождя племени погассетов.

Нет, этот человек – не «Последний из могикан», он – современный индеец, хотя по мужеству и цельности характера мало кому уступит. Он сам рассказывает свою историю, и сила ее в том, что история обращена к современности. За чувствами и поступками Большого Орла, отстаивающего свои права и права горсти соплеменников на клочке родовой земли, в единоборстве со всей системой власти, стоят столетия притеснений и обманов, совершенных против его народа. В обществе насилия «только сами индейцы могут рассказать верно свою историю. Именно это я и пытаюсь сделать», – говорит вождь. Он ведёт свой рассказ в форме автобиографической исповеди – так, как делали великие вожди-патриоты прошлого – Джеронимо, Джозеф, Чёрный Ястреб. И в определенном смысле рассказ Большого Орла – продолжение той же нескончаемой истории, полной сердечной боли – за судьбу народа, за его культуру.

Конечно, досужий глаз углядит, что вождь словно бы смешивает обычаи нескольких племен (например, будто индейцы не едят собак); и носит он ирокезский головной Убор, хотя сам происходит из племени алгонкинов; а изготовленные им вампумы – и вовсе авторские, нетрадиционные (правда, очень красивые)… Что же, в этом

– тоже история племени погассетов. Однако Большой Орёл " всё равно чистокровный индеец, он мыслит по-индейски, и действует по-индейски, защищая свой собственный дом. Поэтому-то и дым его трубки – так же, как и ружья – достигает Создателя.

И так же, как в былых индейских автобиографиях, чью традицию продолжает эта книга, понадобился белый человек, способный передать историю Белого Орла на бумаге, потому что не каждому доверил бы Вождь свою историю.

Клод Клэйтон Смит (для друзей – Бад) – сам выходец из штата Коннектикут. Он считает: есть высшая воля в том, что именно ему, потомку первого губернатора края, лишавшего предков Большого Орла исконных угодий, выпало рассказать его историю и тем искупить вину перед погассетами. Смит – профессор университета Огайо-Северный, где он ведет курсы лекций по истории американской литературы. Но он – ещё и писатель, автор книг для детей: «Чайка, которая потеряла море» (1984), «Корова и слон» (1983), романа из жизни ранних пуритан «Стратфордская ведьма» (1984). Уже здесь писатель вышел на тему аборигенов, тему сосуществования культур. Отсюда нить привела его к «Земле сердечных мук».

… Мы познакомились с Бадом в Огайо, на древней земле индейских курганов и богатого алгонкинского наследия. Под полыханье ярких красок осени и беседы о Хемингуэе мы задумали перевод книги на русский язык. Путь этот был долгим и непростым – книгу о Вожде несколько раз откладывали издательства, а накануне волнующего момента долгожданной презентации (август 1944 г.) рукопись была украдена…

К тому времени писатель уже начал работу над новой книгой о Большом Орле – теперь его увлек вопрос о том, отчего из множества других стран, в России особенно силен интерес к культуре и жизни аборигенов Америки? Замысел привел Смита дважды на русскую землю – именно в пору глубоких перемен, происходивших в русском обществе. Большого Орла и его преданного летописца пригласила Академия Наук и обширный круг российских индеанистов. Многие участники Всероссийского слета (по-индейски «цау-вау») под Ленинградом в 1991 году помнят их, особенно Большого Орла, в индейском наряде, среди российских берёз, в индеанистском типи. Несмотря на семидесятилетний возраст, вождь с удовольствием шутил, прогуливаясь по лагерю, мастерил удивительные браслеты из металла и бисера. А как забыть страшную ночь, когда Большому Орлу внезапно стало плохо с сердцем, и вот он, опираясь на руку приемной дочери, облачившись в лучший наряд, уходит в туман, чтобы, как он полагал, в последний раз встретить рассвет… И он встретил его – с молитвой и мужеством. Дым его трубки снова достиг Создателя.

Все эти события, московские встречи и многое другое, описаны в новой книге Смита – «Краснокожие на Красной площади» (1994).

Но вернемся к первой книге о Большом Орле. Как говорит он сам на последних страницах книги, «сердечная боль продолжается» – впереди новые гонения, конфликты с властями, а значит, – ежедневный подвиг служения своему народу, борьба за выживание. Большой Орел пишет: «Вы тоже можете помочь – тем, что узнаете правду». Другой известный индейский вождь сказал в своей автобиографии: «Чтобы рассказать правду, не надо много слов». Нужен честный и мужественный человек с болью в сердце – его уроки непременно найдут внимательных учеников: они всегда ко времени.

А.Ващенко

Воздать человеку

по его достоинствам –

вот главнее всего.

Вождь Сидящий Бык

Глава I

Меня зовут Аурелиус Пайпер. Я родился в 1916 году, на триста лет позже того образа жизни, какой хотел бы вести. Такого образа жизни, который больше невозможен. Образа жизни моих предков.

Я – коренной американец. Свои волосы я ношу обернутыми в кожу и заплетенными в две косы. За лентой моей широкополой шляпой я ношу заткнутое орлиное перо. А в последние годы мне приходилось носить для самозащиты и револьвер.

Мне хочется объяснить и это.

Но это – долгая и часто запутанная история, так что наберитесь терпения. Торопливому охотнику не добыть оленя. А из маленьких шагов складывается длинное странствие.

Я живу в одном из богатейших пригородов Соединенных Штатов, в том предместье Трамбулла, штат Коннектикут, который зовется Николсом. Это – место очень хорошее для белых людей – очаровательный на вид городок Новой Англии. Каменные изгороди окаймляют леса и поля. Кругом – сельские луга, старинные церкви с высокими шпилями, дома, крытые деревянной дранкой. Люди, живущие здесь, высокообразованны и благовоспитанны.

Я люблю сидеть на веранде моего маленького бревенчатого домика и следить за движением по автостраде Шелтон-роуд. Каждым утром мимо проходят школьные автобусы, среди других – машины, совершающие регулярные рейсы в Бриджпорт. Между ними пробираются грузовики с прицепами, развозя товары на рынки и супермаркеты. Время от времени на Шеврон-стейшн въезжает длинный фургон, с хорошо одетой белой женщиной за рулем; когда она задевает за змееподобный шланг на той стороне улицы, звенит колокол. Этот, а потом и другие фургоны вроде него, отвозят соседских детей на музыкальные занятия и конную езду.

Неподалеку – горный лавр и белый дуб коннектикутских окраин под натиском новых квартирных комплексов. Ни один из замечательных домов, по его завершении, не продается менее чем за сто тысяч долларов, а многие стоят – до трёхсот тысяч.

Трамбулл – очень хорошее место для белых людей. Но никогда оно не было хорошим для индейцев.

Автобусы, полные школьников, все время прибывают отовсюду, чтобы поглядеть на эту мою бревенчатую хижину. Сидя на крыльце, в ожидании их прибытия, я часто думаю о том, как буду им объяснять, чтобы они научились судить о том, что истинно, а что ложно. Чтобы они узнали правду об индейцах. Потому что, если малые дети познают правду, они вырастут вместе с нею. Тогда эта правда станет известна всем – и возобладает.

Почтовые ящики, которые я вижу со своего крыльца, напоминают мне своей батонообразной формой вигвамы моих предков. С них-то и начинается моя история – с предков.

В течение десяти тысяч лет коренные американцы, от которых я веду свое происхождение, населяли эту местность в Новой Англии. Европейские исследователи, считавшие, будто нашли новый путь в Индию, назвали их «индейцами» – они были самыми первыми из американцев.

Они пришли бродячими охотниками с севера и запада. Прошли по широким долинам, возникшим по мере отступления ледника в ледовый век, и прибыли на восток, в Землю Восходящего Солнца.

Земля здесь в то время была тундрой – покрыта лишайником, мхами и низкорослым кустарником. Но за сотни лет выросли хвойные деревья – сосна, хемлок и ель. Затем появились деревья, знакомые нам сегодня – дуб, берёза и ясень – деревья, которые сбрасывают листву ежегодно.

Мои предки жили охотой на лесную дичь и рыболовством на реках и ручьях. Они были красивы – низкорослы на наш взгляд, но стройные и сильные, с темными волосами, глазами и кожей. С годами они научились возделывать почву, растить в земле кукурузу, бобы и тыкву.

Все овощи, выращиваемые в Америке сегодня, выращивались моими предками до Колумба. Картофель, кукуруза, даже чилийский перец. Коренные американцы научили белых людей выращивать его.

Мои предки делали лекарства из более чем двухсот видов растений. Они использовали каждую часть растения – от корня к листьям, и нашли снадобья против болезней, язв и ран разного рода.

Конечно, поскольку они не имели письменности, то не оставили свидетельств своей культуры. Но их древние погребальные курганы-муанды хранят следы кремирования – сжигания трупов. Подобная практика говорит об уважении к смерти. А значит, и уважения к жизни. А об этом уважении ко всем живым существам мы никак не должны забывать.

Множество инструментов, используемых моими предками, были уничтожены за тысячелетия в богатой кислотами почве Коннектикута. Другие были утрачены из-за примитивных методов изучавших их археологов. Какая жалость! В вещах, которые удалось сохранить, в глаза бросается простая красота – в костяных ножах, каменных топорах, глиняной керамике.

Многие фермеры, возделывавшие эти земли в Николсе, обнаруживали нередко интересные индейские вещи. Сегодня они находятся в их домах. Некоторые из фермеров имеют больше таких предметов, чем я, потому что у них больше земли. Эти вещи помогают представить себе ту жизнь, которую вели наши предки.

Она сильно отличалась от современной и определялась прохождением цикла времен года.

В летних поселениях мои предки выращивали урожай. Жили они в вигвамах, изготовленных из коры и шкур, натянутых на согнутые шесты. После урожая, осенью, они углублялись на материк для охоты. Зиму они проводили во временных, расположенных в защищенных от ветра долинах, где жили, питаясь сухими припасами и запасом орехов. Весной они передвигались в рыболовецкие лагеря, расположенные вдоль рек и Коннектикутского побережья.

И пили они до появления белых одну только чистую воду – только подумать: никакого молока, кока-колы, ничего.

Одежда их была простой: шкуры зверей, меха и ноговицы в зимнюю пору; фартук и рубахи летом; всегда – мокасины. Для защиты от насекомых натирали тело жиром, и украшали себя раскраской и татуировкой. На руках и шее носили раковины и бусы.

И до тех пор, пока не пришли белые, мои предки были подавляющим числом обитателей юго-западной части киннехтакута – «земли близ длинной приливной реки». Отсюда берет название штат Коннектикут.

Река Коннектикут – самая большая в Новой Англии. Она течет все три сотни и пятьдесят миль, от Нью-Гемпшира до залива Лонг-Айленд. Пока не пришли белые, долина реки Коннектикут, должно быть, была сущим раем. Мои предки были окружены красотой.

Мои предки – это пять племен народности погассетов, группа связанных кровными узами кланов. Когда-то они держали под контролем полмиллиона акров земли в юго-западной части Коннектикута, от Нью-Хейвена до фэйрфилда на побережье, а к северу – до Вудбери и Данбери. Хроники говорят о том, что родственники погассетов жили и в Фармингтоне. Другие хроники указывают, что племя владело также узкой полоской земли, доходившей на севере до Норфолка, почти до границы Массачусетсом. Полмиллиона акров, чтобы кочевать по ним в мире со всеми.

Пять племен погассетов получили свои имена по особенности территории, которую населяли. Потатуки жили у «реки водопадов», сегодня известной под названием Хусатоник. Пекванноки проживали на «чистом поле» в Бриджпорте. Ногатуки жили близ «одинокого дерева». Сегодня есть город под названием Ногатук. Векавоги проживали в Милфорде; наименование это означает «реку» или «водоем». А погассеты жили по берегам реки Хусатоник у «теснин» или «переправы». От них получила название и вся группа племён.

Федерация погассетов. Мои предки.

Глава 2

Мои предки никого не боялись – даже жестоких пекотов на востоке. Быстрые вестники передавали новости от деревни к деревне. Они передвигались пешком или в долблёнках. Каждое племя говорило на диалекте алгонкинского языка. Их сахемы, или вожди, внимательно прислушивались к советам сагаморов – младших вождей – и воинов. Сахему доверялось священное имущество племени – символический головной убор и пояса вампумпега.

Предводителями племени всегда были мужчины, но женщины обладали своей долей власти. Обычно индейская скво изображается покорно бредущей позади своего мужа, словно рабыня. Она несет одеяла, пищу и утварь. Но женщины не были рабынями, а носили все эти вещи потоигу, что владели ими; женщины владели всем, что было необходимо для выживания племени.

Сегодня мы много слышим о «женском движении за равноправие». В известном смысле, речь идет о том, что было у моих предков.

На всех советах племени, когда решение было невозможно достичь единогласно, мать рода выносила окончательный приговор. И это мать рода выдвигала нового вождя. Я знаю об этом непосредственно, потому что сам был выдвинут матерью рода, которую звали Восходящая Звезда. Она избрала меня, чтобы я стал на тропу моего дяди, вождя Черного Ястреба, который умер в 1974 году.

Я являюсь потомков племени погассетов в тридцатом поколении. Я, Аурелиус Пайпер, вождь Большой Орёл.

Теперь вы знаете, отчего меня так заботят мои предки. Моя обязанность состоит в том, чтобы их защищать. Сохранять их культуру, как только могу.

Но моим соседям не нравится, когда я начинаю бить в барабан. Они говорят, что от этого возникает много шума. А для мспя в этом барабане заключено биение сердца моих предков!

Барабан сделан из коры нашего Брата-Дерева. Он сделан из шкуры Брата-Оленя. Барабан создан в форме круга. Крут воплощает центр жизни, жизни в равновесии и равенстве. Мои предки жили внутри этого крута, они были правдивы и прислушивались к своей земле, отвечая на зов Творца. Барабан служит напоминанием о жизни, которую вели мои предки.

То была очень мирная жизнь, размеренная, состоявшая из охоты и рыболовства. В те дни в лесах водилось множество оленей и индеек, множество окуней и басов в озерах и ручьях, множество моллюсков по всему побережью.

Мои предки были искусны в ремеслах. Дерево, кожу, кость и глину они превращали в повседневную утварь. Из кукурузных стеблей и листьев плели циновки и корзины.

А в середине лета, когда созревала молодая кукуруза, они проводили обряд, во время которого выражали благодарность Творцу. Потому что кукуруза питала и тело, и дух. Початки годились в еду, шелуха – для скребков, а стебли и листья – для плетения. Следовало благодарить Создателя, чтобы не пришли голод и беда.

Мои предки благодарили Создателя во время обрядов, в течение всего года – во время сева, и снова – в пору урожая. Существовали обряды почитания солнца и луны, и грома. Предки верили в множество путеводных духов. Всех они благодарили поочередно, чтобы постоянно быть в гармонии с миром.

Мои предки вели жизнь без больших войн. Время от времени они сражались с другими племенами, но обе стороны расходились по домам сразу же по разрешении конфликта. Такие сражения были необходимы для взаимного уважения.

Настоящие проблемы возникали не с коренными американцами. Настоящие проблемы начались, когда пришли белые люди.

Что же случилось?

Поначалу ничего. Потому что первые белые люди – бородатые викинги, достигшие восточного побережья Америки – пришли только для того, чтобы исследовать и оглядеться. Они пришли и ушли, не оставив следа.

Но новые белые люди – голландцы, а потом англичане – пришли, чтобы жить.

Одна из причин заключалась в пушной торговле. Индейцы побережья могли добывать меха у племен, обитавших в глубине континента, и продавать белым за необходимые им товары. У белых был металл – медь, бронза и железо – которого индейцы никогда прежде не видели. Их можно было использовать на изготовление оружия и утвари. И у белого человека были ткани и одеяла куда лучше, чем шкуры зверей.

Вампумпег, кратко именуемый вампумом, также служил объектом торговли. Он состоял из низок лилового и белого цвета раковин. Мои предки использовали их в качестве украшения. Вампум подвешивали к поясу и подвязкам. Он служил символом статуса. Его использовали вместо денег в торговле пушниной.

И голландцы скоро поняли ему цену. Металл и ткань означали вампум для индейцев побережья. Вампум означал меха для индейцев, охотившихся в глубине континента. Меха означали огромные богатства в Европе.

Но белый человек был жаден до вампума и жаден до земли. Он вторгался на индейскую территорию. Он не имел почтения к взглядам о том, что землей можно пользоваться, но нельзя владеть, покупать и продавать.

И тогда мои предки стали делать набеги на белых людей – чтобы защитить землю. Чтобы сохранить уважение.

Вот опять слово – уважение. Это важнейшая ценность, которой мы учили индейских детей. Слово это вышло из моды, и все же оно должно быть сохранено.

Глава 3

Говорят, у индейцев есть особый рецепт: приготовление похлебки из собачьей головы. Рецепт рассчитан на пятьдесят человек.

«Тщательно приготовить собачью голову средней величины. Отделить зубы от челюстей и отложить для будущего применения. Отделить и сохранить на будущее также волосы.

В котелок добавить несколько горстей клубней камассии и корней тростника. Можно добавить и икры от двух среднего размера лососей. Закрыть, поставить на огонь, и медленно кипятить в течение трёх часов».

По традиции присутствующие должны наблюдать за церемонией приготовления собачьей головы, чтобы быть в состоянии оценить блюдо. В надлежащий момент с помощью обрядовой стрелы накалывается приготовленная голова и перед каждым демонстрируется превосходное качество её приготовления. Естественно, присутствующие белые приносят извинения, сославшись на срочные дела домашние и уходят.

После этого закопать вылитую похлёбку и всё блюдо на заднем дворе, достать сочную поджаренную индейку со всей приправой. В этом случае подходит индейка весом фунтов в пятнадцать. Естественно, белые тоже были приглашены к трапезе, а то, что они не смогли остаться – их забота…

Конечно же, этот рецепт – шутка, и печально, что она существует – словно индейцы только и делают, что едят собак.

Следует точно знать, что же случилось с индейцами после появления белого человека.

Он принёс с собой, словно змей с раздвоенным языком, Две больших беды: раздоры и болезни.

Сначала пришли болезни. Оспа и корь. В шестнадцатом веке, когда эти болезни были занесены в Америку, они истребили четверть всего населения. В начале семнадцатого века последующие эпидемии послужили причиной гибели девяноста процентов оставшихся индейцев. Целые деревни погибали или оказались брошенными; потери подточили дух и силы тех, кто остался в живых.

К тому времени, когда в 1620 году пилигримы высадились в Массачусетсе, коренное население Америки, которое когда-то насчитывало почти сто тысяч – сократилось до нескольких тысяч. И все лее индейцы по-прежнему превосходили по численности белых. Им было бы легко изгнать белых с родных земель. Только мои предки не могли объединиться из-за усобиц, разделявших племена.

Белый человек научился натравливать племя на племя. Племена соперничали за право торговли и покровительство белых.

За голландскими трапперами и торговцами пришли английские поселенцы; они считали индейцев безбожными отродьями Сатаны. Белые старались передать индейцам свою религию, чтобы переделать их по своему образу и подобию. Тех, кто не принимал этого, истребляли.

Истребление – это не просто вымирание. Динозавры тоже вымерли. Скоро вымрут¹ волки. Но разница в том, что белые люди, не приложившие руку к вымиранию динозавров, способствуют вымиранию волков – совсем как индейцев.

Началось это с пекводов.

Пекводы были главенствующим племенем на востоке Коннектикута. Они были ненавистным кланом, который держал под своей властью множество местных племен. Те должны были им уплачивать за защиту. Название «пеквод» означает «истребитель», и многие индейцы боялись пекводов даже больше, чем белых людей.

Пекводы стремились удержать контроль над священным вампумом, чтобы определять торговлю с белыми, но те сами хотели завладеть вампумом; и оттого решили уничтожить пекводов.

Вождем пекводов был тогда Вапичвуит. После его смерти началась борьба за влияние в племени. Двое претендентов, Сассакус и Ункас, желали каждый стать новым предводителем пекводов. Их соперничество раскололо племя надвое. Когда Сассакус был избран вождем, Ункас создал собственное племя – Мохеганов – и обратился за помощью к англичанам. Те были рады помочь. Ункас повел себя, как предатель, обратившись вместе с белыми против своего же собственного народа.

В 1637 году Ункас помог англичанам организовать резню пекводов. Англичане и их союзники-мохеганы застигли пекводов врасплох, глухой темной ночью, во сне, в форте Пеквод, близ протекавшей неподалеку реки Мистик. Их вигвамы подожгли, и в продолжение часа семьсот пекводов было перебито – мужчины, женщины и дети.

Оставшиеся воины-пекводы, во втором форте, бежали на запад. Они переправились через реку Потатук, на территории погассетов. Укрылись в форте на болотах, в месте, которое именуется ныне Саутпортом, в укреплении погассетов.

Этот форт был окружен. И множество пекводов были убиты, как ни пытались они спастись. Капитан Мейсон, который возглавлял английское войско, привел с собой оставшихся в живых пекводов; их продали в рабство в Вест Индии, чтобы покрыть расходы, затраченные на войну. Остатки племени рассеялись среди других племен. Так было покончено с пекводами.

И за помощь пекводов в их бегстве, предки мои понесли тяжкие наказания. Когда пришло время устанавливать юридические права на землю, белые люди провозгласили территорию погассетов своей собственностью «по праву завоевателей».

Но погассеты не сражались с ними. Из-за помощи, оказанной своим братьям, мои предки потеряли земли.

Глава 4

Вот об этом я и собираюсь теперь поговорить. О земле.

До прихода белых людей земли хватало на всех. Полмиллиона акров занимало только одно племя погассетов. Но в годы, последовавшие за истреблением пекводов, английские поселения стали быстро разрастаться. Поселенцы усиленно продвигались на запад вдоль побережья Коннектикута. Город Ныо-Хейвен был основан в 1638 году, Милфорд и Стрэтфорд – в 1639. К 1642 году по всему побережью расположились новые города – Фейрфилд, Норфолк, Стамфорд и Гринвич.

Отношения между индейцами и англичанами были плохими. Поселенцы боялись, что коннектикутские племена объединяются, чтобы воевать с ними – так, как поступили племена, жившие по реке Гудзон, начав войну против голландцев.

Белые люди нарушали среду обитания дичи, затрудняя охоту моим предкам. Домашний скот – коровы, овцы, свиньи – бродили повсюду, вытаптывая индейские кукурузные поля. Любые действия, предпринимаемые индейцами, воспринимались превратно. Так, в 1643 г. вепауаги, одно из пяти племен погассетов, подожгли леса под Милфордом. Это было обычным делом, так поступали, чтобы избавиться от кустарника, обеспечивая успешную охоту. Но белые поселенцы посчитали, будто вепауги начинают войну.

И пока мои предки изо всех сил старались выжить рядом с белыми людьми, белые сражались друг с другом, споря о земельных владениях.

Мои предки не понимали, как можно владеть землей. Вся она принадлежала Творцу и была вечной; человеку лишь дано ходить по ней, а потом исчезнуть. Соглашаясь на продажу земли, индейцы полагали, будто белые намереваются только использовать землю. Но те хотели откупить ее, и заключали сделки; которых индейцы не могли понять. Например, белые купили всю центральную часть города Милфорд за один котелок, шесть шуб, десять одеял, двенадцать топоров, дюжину мотыг, двадцать четыре ножа и дюжину маленьких карманных зеркалец.

Наконец, в 1658 году, поселенцы Стрэтфорда и Фейрфилда завели спор о границах – где провести линию раздела между двумя городами. Мои предки из племени пекваннок попали как раз посредине. Они проживали на своем «чистом поле», на полпути между Стрэтфордом и Фейрфилдом, в том месте, что зовется сегодня городом Бриджпортом. Тогда поселенцы решили занять территорию певанноков, а племя переместить в резервацию, на восемьдесят акров земли, в месте, именуемом Голден Хилл.

В Бриджпорте сегодня есть улица с таким названием – Золотой Холм. И моих предков стали так называть – племенем Золотого Холма. Имя происходит от какой-то особенности этого надела – либо наличия желтой слюды в почве, либо от света солнца на початках кукурузы.

Здесь и пришлось отныне жить моим предкам. Эти восемьдесят акров стали первой индейской резервацией в Америке. Она была создана в 1659 году, чтобы убрать моих предков с дороги жителей Стрэтфорда и Фейрфилда.

Предполагалось, что это будет их постоянный дом, до тех пор, пока они не откажутся от него. Но белые люди выкурили их оттуда, согнав с этой земли.

Глава 5

На стене спальни в бревенчатом доме, где я живу, висит гастовеха, священный головной убор, поскольку я являюся вождём. Каждая деталь имеет свой смысл. Каждая часть – символ, содержащий историю.

У-образный каркас гастовеха сделан из ясеня. Ясень – прочное, но эластичное дерево, которого много в Коннектикуте. Оно идет на лодки, луки, стрелы, копья, миски и ложки, на шесты для вигвамов. Каркас из ясеня напоминает нам о нашем Брате-Дереве.

Оленьи рога гастовеха служат символом вождя, они означают предводителя, сахема, который благороден сред: оленей также, как вождь племени среди людей.