Текст книги "Записки колдуна (СИ)"

Автор книги: Клим Кирус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Подумай о чем-нибудь, что ты пережил, и дотронься до сферы, – ответила она.

Я подошел к полке со сферой и начал выбирать, куда лучше отправиться. Выбор был однозначно не велик. Впрочем, путешествие через лес, беседуя с хорошенькой эльфийкой показалось мне вполне хорошим вариантом. Я потянулся к сфере и коснулся ее.

– Теперь дотронься еще раз и переместишься в воспоминание.

Я протянул руку, все вокруг поплыло и закачалось, затем потемнело.

Кромешная, непроглядная тьма: вокруг не видно ничего; даже собственные руки не могу разглядеть, приближая их к глазам; где я нахожусь и как отсюда выбраться? Сердце сжалось, словно хищный зверь, готовый накинуться на свою добычу, разгоняя кровь по каждой жилке, а волна адреналина распространилась по телу. Память озарила, словно вспышка молнии, что я должен был оказаться в воспоминании среди деревьев, в компании Маэль и снующими в беспорядочном хаосе насекомыми. Что-то пошло не так, может это Маэль меня обманула? Кто такая Маэль? Точно, это та девушка, с которой я был перед тем, как попасть сюда. Сюда – это куда? «Сфера воспоминаний»– промелькнула в голове мысль, озвученная бархатным и нежным голосом эльфийки.

Я огляделся, новая волна ужаса прокатилась по телу, доставляя ком к горлу. Пот проступил на каждой клеточке кожи. Надо взять себя в руки. Я здесь один, мне нечего бояться, тем более это воспоминание, значит, в прошлый раз я это пережил, но когда был этот прошлый раз? Я вообще не представляю, что это за место. А точно ли это воспоминание? Надо взять себя в руки и сосредоточиться. Я повертел головой, страх снова начал наполнять каждую жилку моего тела, но я не дал ему распространиться. Меня зовут Эрик и я должен добраться до темной стороны мира, чтобы выяснить кто я такой.

Я всмотрелся прямо в темноту, а темнота словно ответила. Ответного взгляда я не мог ожидать никак, но он был и глядел прямо в душу. Я чувствую, что вроде бы хожу, или бегу, но не могу сказать, так ли это на самом деле. Что я вообще могу сказать про «на самом деле»? Если даже мои органы чувств не могут здесь обработать информацию об окружающем мире.

Внезапно передо мной мелькнула яркая вспышка, и я обнаружил, что глаза на месте и работают. Очень хорошо работают. Свет больно ударил по ним, так что даже я не сразу смог обрести способность видеть. Надо мной разлились ветки деревьев, немного закрывая небо, солнце по-прежнему находилось там, где и висело все время. Я повернул голову, в надежде, что рядом лежит Маэль, но увидел, что ее схватили стражники, а в следующую секунду увидел вспышку света откуда-то со стороны моих ног, я тут же вскочил и хотел прыгнуть в сторону, но упал, больно ударившись о землю, пока проваливался в сон.

Очнулся от приятного голоса и дыхания прямо в ухо:

– Эрик, Эрик, проснись, – говорил мне шепот.

Я открыл глаза. Перед моим взором открылся пейзаж земли с редкими травами до самого горизонта. Эта земля ощущалась у меня под щекой. Я лежал на земле на правом боку, связанный по рукам и ногам, за моей спиной лежала Маэль, облокотившись на мою спину, и прислонив голову к затылку, звала меня.

– Я здесь, – проговорил я так тихо, как только мог.

– Ты можешь пошевелиться? – Спросила она.

Я попытался двинуться, но это вызвало лишь боль в левом плече.

– Нет, – прошептал я, – но могу шевелить кончиками пальцев.

– Наш стражник задремал, возможно, это единственный шанс освободиться и убить их. – Сказала эльфийка. – Мы связаны простой веревкой, так как магическую они не решились применять против тебя, – продолжала она, – я сказала, что ты поглощаешь любую магию, они мне не поверили, но все равно решили перестраховаться. Я это к чему говорю, я могу вложить тебе в запястья свои руки, сможешь применить огненное заклинание?

– Но ведь это обожжет и твои руки тоже.

– Не переживай, я слышала ты умеешь лечить любые раны, а боль я потерплю, еще не самое худшее, что с нами могут сделать. – С этими словами она задвигалась, а через несколько секунд я почувствовал в руках ее теплые, нежные руки, обмотанные веревкой.

Я проговорил трижды заклинание «игнис» и от моих кончиков пальцев вспыхнул огненный шарик, большой и достаточно жаркий, чтобы зажечь веревки. Маэль чуть вскрикнула у меня над ухом. Секунд десять мы лежали, пытаясь выжечь веревку.

Маэль начала постанывать, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от адской боли. Мне было нестерпимо выносить ее мучений, но прекратить сейчас – значит свести на нет ее усилия. Маэль прижалась к моему плечу и больно укусила, видимо, чтобы не надкусить язык и не сломать зубы. От этого я и сам с трудом сохранил тишину.

Я почувствовал, как на мою щеку упала капля, щекоча стекая к земле, за ней другая и третья – это плакала Маэль. Она кусала мое плечо так сильно, что должно быть впилась глубоко до мяса, а слезы текли через мое лицо к земле целым ручейком. Но самое ужасное – это запах. Стойкий, невыносимый запах, который навевал мысли о хорошо прожаренном стейке, но лишь одна мысль, что так пахнут руки моей подруги, вызывали рвотные позывы. Я не выдержал ее страданий. Произнес трижды «аква» и по моей руке потекла вода, потушив огненный шар и заняв его место, затем обхватил ее запястья и произнес заклинание «куратио», почувствовав, как ее липкие, склизкие обожженные руки вновь становятся мягкими, с нежной кожей, словно и не было ничего.

– Как ты? – Спросил я ее.

– Лучше. – Сдавленно ответила она, в нотках ее голоса еще можно было разобрать слезы.

– Веревка сгорела? – Нервно сглотнул я, надеясь, что страдания оправдались.

– Почти. Я могу ее разорвать, – и я почувствовал, как ее рука ударилась о мои руки.

– Получилось, – сказала она, – теперь я смогу воспользоваться КОТом, чтобы развязать твою веревку, не шевелись.

– Действуй. – Ответил я и расслабил руки.

Я заметил неяркую вспышку света и через секунду был уже свободен. Приятные ощущения от того, что кровь снова могла бежать по своим подкожным дорожкам сменились болезненным покалыванием. Я пошевелил ногами и руками, но левое плечо отозвалось резкой болью, от неожиданности, даже, в глазах потемнело. Я применил заклинание лечения, прикоснувшись к плечу.

Свобода, понятие интересное. Вот мы еще несколько минут назад не были способны пошевелиться, а теперь уже могли свободно двигаться. Стали ли мы свободнее? «Определенно, да»: ответил бы какой-нибудь заключенный в тюрьме. Свобода тоже относительна, вот и сейчас – мы не обездвижены, а не на воле. Надо разобраться с нашими конвоирами для еще большего расширения радиуса нашей свободы. Тот эльф, который должен был нас охранять, уснул, облокотившись на копье, на вид он был очень молод, можно сказать, даже юн, его синяя кожа лица с погасшими глазами была идеально ровная, без признаков старости и даже шрамов. Неожиданно слева показалось движение, я повернул голову и встретился взглядом с одним из двух магов. Он был одет в красное платье с капюшоном, откинутым назад и расшитым серебряными нитями, у второго было одеяние темно-синего цвета, а нити переливались изумрудным блеском. Их руки были пустые – факт, который очень порадовал меня: их посохи могли стать серьезной проблемой с их способностью поглощать мою магию. Наше общее удивление перешло в негодование и, с их стороны, в злость. Это длилось не более двух секунд, во время которых я уже произносил заклинание и кидал шар в того мага, на которого смотрел. Краем глаза я увидел, что Маэль делает то же самое. Мой шар ударил цель в бедро, от чего маг вскрикнул от боли. От его крика все остальные отдыхающие стражники проснулись. Шар Маэль угодил в другого мага, и тот упал, похоже, замертво, я обернулся, чтобы не пропустить нападения со стороны нашего надсмотрщика, который должен был проснуться при первых звуках борьбы. И не прогадал: он был уже на расстоянии удара от Маэль и замахивался копьем, целясь прямо в грудь. На чтение и бросок огненного шара не было времени.

– Берегись! – Вскрикнул я и кинулся на юнца. Маэль обернулась в недоумении, но этого было недостаточно для предотвращения удара. Недоумение застыло в глазах у эльфийки. Я успел вовремя накинуться на копье нападавшего и отвел его в сторону. Сильным ударом в висок вывел горе-караульщика из строя. Маэль принялась создавать шары КОТ и поражать ими нападавших стражников, чтобы не дать им добраться на расстояние копья. Стражники падали, не подавая признаков жизни.

– Ты их убила? – Спросил я свою спутницу.

– Да, – ответила она.

– Хорошо, значит у нас три мертвых королевских стражника, один мертвый маг, один полуживой маг и юноша без сознания, – подытожил я. Схватка была окончена в нашу пользу. На плечо что-то надавило неожиданно тяжелое. Я повернулся, чтобы узнать что это. Маэль облокотилась на меня, согнувшись пополам и держась за живот. Кровь текла у нее между пальцев. Ее ноги подкосились, и она рухнула на колени. Я подхватил ее, чтобы удержать, но она выскользнула, ценой огромных усилий я сумел не дать ей упасть, аккуратно положив на землю. Маэль прерывисто дышала, я прочитал заклинание на лечение и прикоснулся к ее животу. Лечение не сработало. Я попытался снова. Ничего. Снова и снова, но все было в пустую. Вспышка яркого зеленого света из под моих ладоней освещала кровь эльфийки, но в ее теле по-прежнему оставалась рана. Желтые светлячки ее глаз тускнели вместе с сознанием у меня на руках, жизнь ее покидала.

Кто-то ударил мне в висок, и мое тело кубарем покатилось по земле, но что-то не давало мне потерять сознание. Я продолжал катиться и катиться, пока не закрыл глаза, потому что от вида крутящейся планеты начинало подташнивать. Через пару минут мне это надоело, и я открыл глаза, земля продолжала вращаться, а я перекатывался: с одного бока на другой, потом на живот, спину, на бок и так далее и так далее, бесчисленное число раз. Я резко остановился, а перед моими глазами расплывалось ангельское личико Маэль, обхватывающая своими ручками мое лицо. Она была так близко к моим глазам, что я сумел поймать ее в фокус. Тогда я разглядел, что она двигает губами, словно в замедлении, но постепенно ускоряясь. Гул доходил до моих ушей. «Сопротивляйся, Эрик, давай, пожалуйста, мы должны уходить»– доносилось откуда-то издалека. Это Маэль пыталась вразумить меня, но я не слушал ее, соглашался, что надо проснуться, но не делал этого. Почему? Зачем мне просыпаться, ведь во сне лучше. Наконец, она влепила мне пощечину, от которой моя щека мгновенно загорелась. Этот жест взбодрил, и я пришел в себя: голос Маэль теперь звучал прямо у меня над ухом, а я смог проговорить единственный вопрос, который крутился последние дни моей жизни: «Что случилось?».

Глава 7

Мы находились по-прежнему в лесу около полноводной реки, вдоль которой шли ранее, видимо нас далеко не унесли от места, где схватили, устроив привал. Рядом также текла река, и пролетали удивительные насекомые. Иногда из воды выпрыгивала рыба и ловила насекомых прямо в полете. Я впервые разглядел прелесть окружающей природы здесь: эти разноцветные цветы причудливых форм, растущие прямо вдоль берега, около самой воды, прозрачную воду реки, так что видно дно до противоположного берега с проплывающими рыбами.

Маэль, молча, шла впереди, ей нужно было обдумать мои слова, как она сказала, все это имело несравненно большее значение, чем мне казалось. Вот только мне ничего не казалось, я просто рад, что мы остались живы и на свободе, получили урок малой кровью. За нами ведется погоня, и они настроены более, чем серьезно.

– Маэль, поговори со мной, пожалуйста. Ты молчишь уже не первый час, объясни мне, наконец, что произошло?

– Эрик, ты сам до сих пор ничего не понял?

– Я лишь понял, что ты не умерла на моих руках.

– Этого не достаточно.

И так она последние часы сводит на «нет» все мои попытки с ней заговорить. По какой-то, ей одной знакомой, причине, Маэль не заговаривает о случившемся. Но что, собственно, случилось?

Я думал, что потерял Маэль, но она оказалась жива и перевела в сознание меня, когда я отключился после удара в висок, но дальше… Для меня все еще остается загадкой, как она расправилась со стражником, который ударил меня, потеряв столько крови. Я понял лишь, что чехарда неба с землей происходила в моем воображении, что я закрыл глаза не на пару мгновений, как показалось, а на неприлично долгие минуты, за которые и произошли события, так странно влияющие на мою спутницу.

– Маэль, если ты злишься, что я не сумел тебя спасти и защитить, то прошу… пожалуйста, прости меня, я не знаю, почему не сработало мое заклинание. Я старался, ты же видела.

– Нет. Не видела, но я верю.

– Тогда что ты еще хочешь?

– Подумать.

– А мне что делать?

– Тоже подумай.

Вот опять. Снова лихо выкрутилась из диалога, чтобы не отвечать на мои вопросы и догадки. Мне больше нечего обдумать, я сделал все выводы, которые мог сделать из имеющейся части головоломки: Маэль ранена, меня сбили с ног ударом по голове, Маэль выкарабкалась и расправилась с негодяем, спасла меня. Во-первых, мое последнее заклинание могло сработать как надо, тогда ее выздоровление очевидно, во-вторых, она могла припасти козырного туза в рукаве, предвидев свою гибель, в-третьих, какое-то третье лицо вмешалось в ту сцену и расставило фигуры так, чтобы получилась выигрышная комбинация.

Стоп! Меня ударили по голове, но ни сейчас, ни тогда я не чувствовал боли. Голова абсолютно здорова, но почему? Что случилось? А был ли удар? Вот и еще одна часть головоломки начала распадаться на глазах. И к каким выводам это привело? Меня вывели из партии магией. Что это поменяло? Каждый новый ответ порождает еще один вопрос, и все это через «если», логическая цепочка, в основании которой карточный домик Вот что это поменяло! А что, если ранение Маэль было магическим. Не само ранение, конечно, а то, что я увидел ее ранение. На меня могли воздействовать магией иллюзии, как это сделала сама эльфийка при нашем знакомстве. Если она наколдовала веревку, может быть, возможно наколдовать целую эльфийку, истекающую кровью.

– Ты не была ранена?

– Решил воспользоваться моим советом?

– Это была иллюзия.

– Не иллюзия.

– Тогда что же?

– Иллюзия существует вне тебя. Ее могут увидеть многие, твое же видение было личным. Очень личным. Тебе воздействовали на сознание и вызвали галлюцинации, в которых ты увидел то, что увидел.

– То есть, по сути, это я попал под вражеский удар? И они заставили меня выйти из строя, показав твою гибель.

– Я видела, чем в тебя попали. Не они контролировали тебя, а ты сам создал всю галлюцинацию от начала и до конца.

– Какая разница?

– Разница в том, что теперь они знают твои уязвимости, ведь в этот момент ты транслировал свои мысли бросившему в тебя магический снаряд эльфу. Твоя уязвимость – это я.

– Разумеется, ведь я не хочу твоей смерти.

– Почему бы тебе ни пришло видение про родителей, братьев или сестер, страх гибели детей или разорение города?

– Может, потому что я никого из них не помню?

– Да прости, просто эта магия забирается очень глубоко в голову, неужели и там нет ничего?

– Я задаю себе тот же вопрос.

– А твое имя?

– Я его вспомнил, когда с ларком разговаривал.

– Вот видишь, должен же ты был еще что-нибудь вспомнить.

– Как видно, нет. Больше ни одного имени, события, человека. Лишь понятия и абстрактные вещи.

– Так не бывает. Не мог же ты все начисто забыть, а если это заклинание не вызвало ничего другого, то ты забыл все именно начисто.

– А, может быть, только может быть, его действие адаптировалось под ситуацию? Я бы точно не понял присутствие своей матери на том поле боя, и тем более разрушения своего города там, где секунду назад были деревья. Или я бы не узнал ни того ни другого, и в чем был бы смысл? Единственная возможность воздействовать на меня при тех обстоятельствах была твоя гибель. Более того, моя беспомощность перед твоей гибелью, понимаешь? Больше всего я чувствовал себя виноватым из-за своей беспомощности.

Маэль задумалась, снова погрузившись в молчание, которое прежде просто тяготило меня, а теперь окунуло головой в неизвестность: что она ответит, когда прервет его? К чему вообще эти ее загадки? Впрочем, не так уж это и важно, уж точно мне хватает своих проблем.

– Ладно, Эрик. У тебя теперь остается одна надежда: заклинание сработало так, как ты предположил, а иначе твоя потеря памяти необратима.

– Но это означало бы, что и язык и имя и все вообще я должен был забыть.

– По-видимому, нет.

– Ну как же нет, частичная потеря памяти обратима, а полная потеря памяти сопровождается другими последствиями, а у меня ни то, ни другое, поэтому делать выводы из действия незнакомого мне заклинания недальновидно.

Возможно ли необратимая потеря памяти? Вполне. Тогда мне придется начать жизнь с чистого листа, без друзей, без семьи, без места жительства. Пока у меня есть хоть какая-то надежда, цель, моя жизнь будет иметь смысл – вернуть свое прошлое.

– Маэль, кстати, а что произошло с нами после погружения в сферу воспоминаний? У нас ведь был замечательный план, как можно было избежать прямого столкновения с королевским отрядом.

– Если вкратце, меня даже не стали слушать. Как только я вышла, один из этих прыков воспользовался КОТом и подчинил меня себе, я по его приказу рассказала все и достала тебя из сферы воспоминаний, после чего меня связали. Маг отпустил свой контроль, и я поняла, что наделала, тогда постаралась, как можно больше уменьшить причиненный вред. Я говорила, что ты меня заставил и так далее… навыдумывала небылиц про твою огромную силу, что на тебя почти не работает наша магия, и его КОТ сейчас прекратит действие, потому что ты питаешься магией. Собственно говоря, по этой причине нас связали обычными веревками, тогда-то мне и пришел в голову план нашего спасения.

– Хорошо, что он не догадался применить на тебя снова контроль и не заставил рассказать вообще все, что ты знаешь.

– Они бы не смогли – на Разумных магия контроля действует непродолжительное время: от десятка секунд до минуты. Зависит от воли конкретного Разумного, – ответила Маэль. – Обидно, что они отобрали и разбили мою сферу воспоминаний, редкая вещица. Но есть и плюс, я успела забрать палатку и спрятать ее в хранилище.

– Думаю, что они поплатились за это сполна. А как ты назвала мага, который тебя подчинил? – Спросил я.

– Прык. Мы используем это слово как ругательство. На самом деле это животное, очень уродливое, но с невероятно покладистым характером, – ответила она.

– И как он выглядит?

– Сейчас покажу, – и она засунула руку в свое хранилище, потом погрузилась туда с головой, а через пару секунд достала фигурку. Тут же в ее руках фигурка поменяла свой вид. – Это и есть прык.

Я увидел, иначе не скажешь, нечто: округлая туша с коротенькими лапками, с, растущей клочками, шерстью, создавалось впечатление, что теоретически, это животное неспособно даже ходить. На кончиках лап у него были три пальца с наростами, видимо служащими для укрепления пальцев, как броня, чтобы не сломались под весом этого чудовища. Морда животного выглядела не менее отталкивающе: свисающие щеки, на которых были, будто наклеенные, усы, губ не было, поэтому кривые зубы обнажались в неприятном оскале, глаза глубоко посажены, открывались небольшими щелками из слоя жира или мяса, которое складками образовалось вокруг глаз. Голову венчали наросты, похожие на рога, короткие и толстые. Весь вид животного вызывал отвращение.

Я рассмеялся, неожиданно для самого себя. Она засмеялась вместе со мной и убрала фигурку этого ночного кошмара обратно в хранилище.

Мы вышли из лесной местности, и нас снова встретили луга с разнообразием, удивительной красоты, флоры: насколько хватало взгляда, виднелись лишь цветы. Маэль ушла немного вперед, пока я разглядывал цветок в форме рыбы. Я догнал ее и спросил:

– Послушай, Маэль, а сколько нам идти до границы с темным миром?

Она немного смутилась и глубоко вздохнула:

– На самом деле, я не знаю точно ни сколько идти, ни лучшего маршрута. Я никогда не покидала земли Мунди, – ответила она, – мои знания географии ограничиваются только теоретическим изучением.

– Что?!

– Эрик, поэтому нам и нужна была флатка.

– Ты меня обманула. – Внутри все перевернулось и сжалось в ком.

– Нет, у меня ведь есть карта, без меня ты бы не выбрался даже из замка.

– Уж в этом ты мне больше помешала, чем помогла!

– Что ж, похоже, мы оба не оправдали ожиданий друг друга.

Мне было нечего ответить. Буря внутри улеглась и в осадке осталась мысль, что мне все равно нужна Маэль с ее картой.

– Так сколько нам туда идти хотя бы примерно?

– Около половины оборота планеты вокруг солнца.

– А ты можешь воспользоваться КОТом, чтобы мы смогли полететь, как тогда, у стен замка? – Спросил я.

– Могу, – ответила она, – но надолго меня не хватит, мы сможем преодолеть несколько длин, после чего я упаду без чувств от чрезмерной потери сил.

– Понятно, – проговорил я, – Печально, что в моем запасе столь скудный набор заклинаний, но откуда бы ни был вырван этот клочок бумаги, я уверен, что в остальном куске их намного больше.

– На клочке бумаги?

– Д… да, – замялся я, – при появлении в Скёльде у меня с собой был поясной мешочек с этим клочком свитка.

– А что еще в нем было?

– Пыль, чтобы усилить заклинания, золотые крупицы камня, пузырек с жидкостью.

– Не знаю, как тебе, но мне это напоминает тревожный комплект. На случай разных непредвиденных ситуаций. Ты пробовал водицу из мензурки?

– Нет, там на полглотка, подумал, что если это чертовски важная вещь, то лучше приберечь ее.

– Куда еще беречь, если там ты попал в худшую из передряг.

Лес за спиной уже скрылся из виду, а впереди поля конца-края не было видно, река неторопливо текла по правую руку от нас.

Я почувствовал толчок из-под земли, словно землетрясение, несильное. Маэль насторожилась, и немного пригнулась, осматриваясь по сторонам и сделав мне жест, чтобы я остановился и вел себя тихо.

Толчок повторился, в этот раз посильнее. Я на всякий случай схватился за рукоятку клинка и приготовился, но схватил лишь пустоту, его не было при мне. Я вспомнил, что последний раз его использовал в бою с моей спутницей, в гостевых покоях замка Иаркли. Я послал сообщение Маэль с помощью телепатии с этим вопросом. Она обернулась и жестом дала понять, что забыла об этом. Залезла в свое хранилище, а через несколько секунд достала мой великолепный клинок. А я настолько расслабился, что даже не заметил его отсутствие столь долгое время, слишком полагаясь на магию. Она бросила его мне.

– Я надеюсь, что это не то, что я думаю… – начала Маэль и тут же ее отбросило мощным толчком снизу, таким, что земля поднялась в небольшую горку. Она приземлилась в паре шагов от того места, где стояла, с подавленным выкриком.

– Что это было? – Спросил я, и в то же мгновение земля ушла у меня из-под ног: я провалился в огромную яму. Встав, я огляделся: оказалось, что это была не яма, а обвалившийся тоннель, который с двух сторон уходил в землю черными проходами, диаметром шагов пять. Мне совершенно не хотелось встречаться со строителем этого архитектурного творения, поэтому мысли о том, чтобы зайти в тоннель даже близко не возникали, я стоял неподвижно, не издавая ни звука, и надеялся, что это существо не появится.

В нескольких шагах от меня, земля разверзлась и вверх потянулась живая гора. Она двигалась все выше и выше, теряясь макушкой где-то в облаках. Наконец, этот земной массив замер, а затем начал уходить обратно в землю. Я стоял все это время на расстоянии пяти шагов, боясь лишний раз вдохнуть. Когда макушка горы опустилась на один уровень со мной, я увидел, что это гигантский червь с пастью. Он ушел под землю, оставив колодец, будто портал в бездну. Глаз я не заметил на морде этого чудовища, видимо эта ползучая тварь ориентируется на звук. Я обдумывал выход из западни для великанов, но вокруг были вогнутые стенки ямы, за которые зацепиться невозможно, не говоря уже о том, чтобы взобраться по ним на поверхность. Лихорадочно перебирались варианты, но каждый сопровождался шумом, еще и пришлось бы находиться на одном месте довольно долго. Мелькнула вспышка света, и я поднялся в воздух против своей воли на приличную высоту над землей, оказавшись рядом с Маэль.

– Ты как раз вовремя, что это была за тварь? – Кивком я поблагодарил свою спасительницу. Она показала жестом, чтобы я замолчал, но червь не простил мне мою оплошность и с огромной скоростью устремился из-под земли на нас. Маэль беззвучно понесла нас от того места, где мы парили, подальше от пасти этого монстра. Я обернулся посмотреть, не последовал ли червь за нами, чтобы съесть. Это чудовище не просто дотягивалось до той высоты, где мы летели, а это, примерно, шагов пятьдесят, но еще часть его туловища скрывалась под землей. Уж не знаю, был ли тот тоннель, в который я упал, его или детеныша-червячка, но в обхвате этот был во много раз больше той дырочки, сложно было представить, насколько он огромен в длину. Червь замер и, будто, прислушался, однако мы летели бесшумно, поэтому ничего не добившись, он опустился обратно под землю.

Мы пролетели довольно много, примерно две длины и начали снижаться, аккуратно, беззвучно дотрагиваясь до земли. Маэль вся взмокла, пот градом катился по ее лицу. Коснувшись земля она едва устояла на ногах, так что мне пришлось подставить ей свое плечо, но мы еще не были в безопасности, червь мог бы легко нас нагнать, стоило только издать хоть звук. Я попытался телепатировать ей: «мы еще в опасности? Кивни, если да».

Она кивнула, ответ я не получал, и очень пожалел, что не работал над очищением подсознания, пока было время. Она показала жестом, что у нее есть идея, и засунула руку в магическое хранилище, достав оттуда знакомый «мешок», расстелила его на земле и шепнула еле слышно заклинание, тут же начала спускаться, увлекая меня за собой. Последние ступеньки она решила преодолеть без опоры, но лишилась чувств, благо я успел ее поймать, хоть и с трудом. Я не мог допустить, чтобы она пострадала, после того, как спасла наши жизни. Я попытался закрыть люк, умоляя, чтобы он закрылся как надо без каких-либо заклинаний и не пропустил сюда никого, но чутье мне подсказывало, что он не заперт, а лишь прикрыт. Оставалось только уповать, что червь не проскользнет внутрь этого крохотного портала в другой мир.

Взяв Маэль на руки, я понес ее по знакомому коридору и вошел в залу, аккуратно положил на кровать и подложил под голову подушку. Она только что спасла нам жизни, истратив на это все свои силы, в буквальном смысле. Я преисполнился к ней чувством нежности и благодарности.