Текст книги "Записки колдуна (СИ)"

Автор книги: Клим Кирус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Надежды мои не оправдались, радовало одно: вдоль реки лес был проходимый достаточно, чтобы не сбавлять скорость, но уже в нескольких шагах начинались переплетения кустов, мелких деревьев, огромных веток, буреломов и всего прочего, что мешает передвижению по лесной чаще. Естественно, что это обильно приправлялось несметным богатством и фауны, которая норовила заползти под одежды, в глаза, в нос и так далее, в поисках укромных мест для себя.

– Маэль, тут нет ядовитых насекомых, надеюсь?

– Не совсем поняла, что ты имеешь в виду, но ядовитых нет… Во всяком случае, для меня.

Она отметила шутку нервным смешком, но мне было не до шуток, кто знает, какими веществами разбрызгивается макрофауна этих мест. Я напряг внимание и стал следить за своей одеждой еще пристальнее.

– Давай поменяемся местами. Ты сможешь прикрывать мою спину от назойливых насекомых?

– Конечно. Но я пошутила, только и всего. Тебе не о чем беспокоиться.

– Ты не можешь знать это наверняка.

Она не ответила, и теперь я шел впереди, ведя нас вдоль берега.

– У тебя вся спина облеплена ларками, подожди минуту, – сказала Маэль и принялась отряхивать насекомых с моей спины. Они, буквально, огромной тучей летели сзади.

– О, я разговаривал с одним таким комаром… Ларком, то есть, – вспомнил я своего первого собеседника в своей жизни. Новой жизни. – Почему-то сейчас я не понимаю их.

– А ты головой не бился, когда оказался в Скёльде?

– Где-где?

– В том месте всплеска.

– То есть, этот лес не Скёльд?

– Нет, – ответила Маэль, – Скёльд не совсем лес, скорее единый живой организм, а это обычный лес с обычными деревьями.

Деревья и, правда, были другими, не сказал бы, что обычными, но другими точно.

– Думаешь, мне привиделся тот ларк?

– Не похоже, чтобы твое заклинание работало на животных, только на разумных.

– На насекомых тоже не работает.

– Я так и сказала.

– Ларк, ведь, скорее насекомое, может быть, на них бы могло действовать заклинание, клиска, например, я не понимал ни разу из двух встреч.

– Странные ты вещи говоришь, впрочем, неважно, твой диалог с ларком – это не заклинание переводило его слова. В этом я уверенна.

– В этом трудно не быть уверенным, особенно теперь.

– А он говорил что-нибудь важное? Может быть, это Скёльд с тобой говорил? Где-то я слышала такою сказку, что когда он просыпается, то направляет своих глашатаев к тем, кто его разбудил.

– Вообще-то, он не сказал ничего особенного, кроме того, что его зовут ларком, что я убил клиска, и он очень любит пить их кровь. Все.

– Не стоит ожидать от живого леса каких-то прямых указаний или откровений. Он обладает отличным от нас сознанием и прожил не один десяток тысяч оборотов планеты вокруг солнца. Он очень мудр, настолько, что нам не постичь его мыслей даже за всю жизнь. Так говорилось в сказке, которую я читала своей сестренке перед сном, теперь я вспомнила, откуда знаю ее.

– И как же тогда узнать, что он хотел сказать мне? – Задал я логичный вопрос.

– Никак, никто не смог бы этого понять, даже если бы захотел. Для этого пришлось бы стать Скёльдом, или приблизиться по развитию к нему. В сказке говорилось о предупреждении, что эта сущность предостерегает, когда просыпается.

– Не похоже это было на предупреждение совершенно, да и на мудрые мысли тоже, откровенно говоря.

– А как ты смог бы понять, насколько мудра его мысль, если не понял ее? Подумай об этом, – серьезно проговорила Маэль. Продолжать разговор на эту тему было бессмысленно, поэтому я спросил:

– Ты научишь меня принимать мысли телепатией?

– Конечно, освой сначала контроль над отправкой, порой, у тебя проскальзывают случайный мыслешум.

– Что ж, учитель, слушаюсь. Скажи, Маэль, с тобой пытались связаться твои коллеги, или другие эльфы Даэля?

– Конечно. Они звучат в моей голове с самого моего исчезновения, как только я пришла в сознание в лодке и до сих пор.

– Что ты им отвечала?

– Ничего, я игнорирую их зов, поэтому последнее время звучат лишь угрозы расправы за предательство, – со смешком призналась она, но в ее желтых глазах явственно читался испуг.

– Мне жаль, что из-за меня у тебя неприятности…

– Тебе не зачем меня жалеть. Я всю жизнь делала то, от чего у меня внутри все переворачивалось, чтобы доказать себе и им, что я достойна.

– Достойна чего?

– Сама не знаю, но с детства это всем доказывала, пока, наконец, не оглянулась назад и не поняла, сколько ужасных поступков совершила…

– Уверен, не все так плохо, – оптимистично высказался, но ее хмурость опровергала мои слова

– Давай не будем об этом говорить, – отрезала Маэль.

– Давай не будем. Как насчет вопроса о лесе? Насколько он огромен? – Спросил я, потому что мелкие гады уже доставляли много дискомфорта своим количеством и докучливостью.

– Не слишком, на карте в этом месте лишь полоса, через которую протекает река. Можешь мне поверить, мелкая живность меньшая из зол в лесах этих мест, так что, наша прогулка пока идет довольно благополучно. – Ответила она.

Если Маэль не хочет встречаться с обитателями леса, то, пожалуй, мне бы тоже не хотелось с ними лично знакомиться.

– У тебя есть карта?

Она прошептала что-то, и ее рука исчезла по локоть, растворившись в воздухе. Эльфийка совершила движение, напоминающее доставание вещи из мешка, при этом в руке у нее появился какой-то предмет. Отметив мое удивление, она сказала:

– Я залезла в свое магическое хранилище, что-то вроде походной сумки, но всегда при себе.

– За это я и полюбил магию с первого слова. Что ты достала?

– Это карта, – ответила она, – вот место, где она находится, то есть и мы тоже, а вот замок.

– Неплохо мы прошли, вот почему у меня ноги так гудят. Спать тоже хочется, ведь мне не дали даже выспаться в замке.

– Да, не вежливо с их стороны было прерывать твой сон, чтобы арестовать.

– Ха-ха, очень смешно. Может быть, устроим привал и поспим немного? Я первый покараулю.

– Как галантно с твоей стороны, Эрик, дать мне первой поспать. Если тебе нужен караул, можешь нести его, но я предпочла бы провести это время с большей пользой.

– Позволю себе напомнить, что за нами, вполне возможно, гоняться стражи из замка.

– Вообще-то, не возможно, а точно, но ты не волнуйся, – с этими словами она снова залезла в хранилище, в этот раз с головой, и достала оттуда странного вида вещицу. – У меня есть эта палатка.

Я удивился, как обычно, но сейчас в этом не было ничего странного, потому что палатку в этом мешке узнать было невозможно, размер этой тряпки был не больше шага в диаметре, не говоря уже об отсутствии объема.

– И она, конечно же, магическая.

– Ну, естественно, спрашивай в следующий раз про не магические предметы, это избавит тебя от лишних вопросов.

– Ладно, как же она действует, Великий Маг? Она внутри больше, чем снаружи? Расширится при прочтении заклинаний, а потом станет невидимой? Не томи.

– Не угадал. Это не сама палатка, а вход в нее, поэтому надо лишь замаскировать эту непримечательную тряпочку и никто нас не найдет. Но можешь нести караульную службу у входа, а как надоест, просто спустись вниз, за это тебя не накажут, разводящего все равно нет. Хотя… Ты не сможешь спуститься, ведь только я могу открыть дверь.

Моя спутница положила этот кусок тряпки на землю и прошептала что-то. Собственно, ничего не изменилось.

– Иди за мной, – протянула она мне свою руку и повела внутрь палатки. Я шел следом, спускаясь по лестнице, а оказавшись внизу, она шепнула заклинание и закрыла дверь.

– Любопытно, вообще, Бэзаф не был особо разговорчивым, тем не менее, про магию он мне рассказал вкратце, и, как я понял, у вас в ходу только одно заклинание – КОТ.

– Все верно, но еще ЧМ – частная магия.

– Допустим, но ты сейчас не использовала ни одного КОТа.

– Да, не знаю, как это работает. Где-то два оборота планеты вокруг солнца назад ко мне подошел один эльф, странный тип, все озирался кругом, хотя за ним явно не охотился Совет Магов, я была бы в курсе. Он протянул мне свернутый листок бумаги, сказал, чтобы я хранила его тайну. После этого он исчез. Я пыталась его отыскать, узнать о нем хотя бы какую-нибудь информацию, но его, будто бы, не существовало. Я изучила бумажку, а это оказалось заклинание на создание такого вот места и моего хранилища.

– Как это все странно. Совету ты не показывала этого?

– Нет, конечно, нет. Я уже тогда поняла, что методы Совета мне не по душе, и старалась искупить то, что совершала по долгу службы.

– Прости, что снова коснулся этой темы. То есть, здесь мы в безопасности?

– В полной. Эти комнаты построены, как и хранилище, в мнимом пространстве и привязаны ко мне.

– Что это за пространство?

– Есть наше, физическое пространство и время, а есть также мнимые, как было написано в том свитке. Я не знаю точно, что собой представляют они в целом, но можно создавать в это пространство карман, или, скорее, как ямку на дне озера. Наше пространство-время, как вода, затекает в эту ямку.

– А все это ты узнала из клочка бумажки?

– Основную часть. Жаль, что научной работы по этой теме мне не суждено защитить.

– Интересная концепция, на самом деле. Если я правильно понял, то вода затекает в ямку, общий уровень воды в озере опускается ниже, а новая вода не создается.

– Пример про воду довольно абстрактный и не очень удачный, просто я не знаю, как можно было бы описать это по-другому. Здесь пространство и время существуют совсем в других формах, чем мы привыкли, но при создании прорехи, в мнимое пространство протискивается кусочек нашего пространства-времени, и мы можем его использовать. – Ответила на это Маэль. – Вполне возможно, что где-то в нашем мире зияет прореха в ничто.

– Я бы посмотрел, как это выглядит.

– Полагаю, ты бы ничего не увидел – это же ничто. – Усмехнулась эльфийка.

– Да уж. Ладно, показывай тогда, где можно прилечь отдохнуть, а то держишь меня на пороге. – Она прищурилась и улыбнулась. Жестом показала, чтобы я следовал за ней.

Мы двинулись по коридору, который встретил нас при спуске вниз. Он оказался довольно длинным, освещен какими-то шарами, которые висели под потолком, и казалось, не крепились к нему ни чем. Пройдя немного по пустому коридору, мы подошли к тяжелой деревянной двери, Маэль с легкостью открыла ее, и мне представился вид огромной комнаты, наполненной разнообразными вещами: множество разных полок с фигурками, шкатулками и, явно, магическими предметами. Их было так много, что первые секунды я не мог не на чем остановить свой взгляд, все смешалось в одну массу разных цветов. Пол устилали ковры, на ощупь мягкие, как облака или пух. Стояло несколько кроватей, и повсюду были разбросаны разноцветные подушки разных форм и размеров. Все это буйство цвета и многообразия вещей было освещено теми же световыми шарами, что и в коридоре.

– Потрясающее место, – только и смог выговорить я.

Она улыбнулась и сказала:

– Можешь лечь на любой из кроватей, если надо умыться, то за той стеной есть бак с водой. – И она указала на проход, выходящий из противоположной стены и сворачивающий направо.

– А ведь существование Ничего автоматически бы означало существование Всего.

– Не существование Ничто… это же Ничто, его не может существовать.

– Всего лишь оборот речи…

– Который кардинально переворачивает мысль. Ты кажешься достаточно хорошо мыслящим, чтобы не понимать важности языка и его использования.

– И как же выглядело бы тогда Все?

– Полагаю так, как ты это видишь. – Она обвела руками круг в воздухе, показывая окружающее нас пространство.

Я лег на кровать и подстелил под голову одну из подушек. Как только я опустил голову на подушку, то все мое тело, словно, воспарило, такое приятное ощущение наполнило тело. Только теперь я по-настоящему ощутил необходимость в отдыхе, поэтому уснул в одно мгновение.

Не знаю, сколько я проспал, но проснулся совершенно отдохнувшим, полным сил и готовым двинуться в дальний переход. Маэль еще спала, и я решил осмотреть комнату.

Я подошел к одной из полок, что находилась на противоположной стене от входа, и осмотрел лежащие на ней вещи. На ней стояла фигурка клиска, сделанная с невероятной точностью. Я взял ее, чтобы осмотреть поближе, но только я к ней прикоснулся, как она превратилась в принца Даэля. Эта метаморфоза была столь неожиданна, что я одернул руку и уронил фигурку. Благо, на полу лежал ковер, поэтому с бывшем принцем ничего не случилось. Когда я дотронулся до нее вновь, чтобы поднять, она превратилась в крося. На всякий случай, я поставил ее на место, и больше не прикасался.

Рядом с фигуркой стоял зеленый шар на подставке. Совершив снова ту же ошибку, урок я не извлек из предыдущего опыта, взял шар в руку и повертел: он был мутный, но ничего не делал, не показывал и не менялся, поэтому я просто вернул его на место, но задев рукой фигурку, которая снова поменяла свой вид, на этот раз на Бэзафа. От неожиданности моя рука дернулась, и шар полетел на пол. Рефлексы сработали как надо: левая рука подхватила его в полете, но как только я коснулся шара, пространство вокруг закружилось, затем померкло, превратившись в непроглядную тьму. Когда тьма рассеялась, я увидел, что нахожусь в лесу, точнее в Скёльде. В том самом месте, где я начал свое знакомство с жизнью, можно сказать, заново родился. Не там, правда, где я убил первого клиска, но там, где убил второго. Неподалеку от того самого отряда эльфов, что охотились на крося. В этот раз все происходило точно так же, как и тогда: я спас их от клиска, получил приглашение посетить замок и мы вновь прошли по улицам города, причем я пытался что-то изменить, но мое тело просто не слушалось меня, а слова сами вылетали изо рта. Лишь глаза слушались моего сознания. Я был заперт в кукле, но кукловодом теперь был не я.

Это все было очень странно и непонятно. Очень странная машина времени без возможности поменять направление движения. Мелькнула мысль, что я могу остаться навсегда в таком положении заключенного внутри куклы без доступа к ее управлению. Лишь крохотная надежда отделяла плотиной от огромной волны безысходности и отчаяния, не говоря уже о психическом расстройстве от такого положения. Мозг уже начинал сопротивляться этому положению, от чего наступил зуд во всех конечностях, призывавший подвигать ими. Но я не мог этого сделать, а зуд все усиливался. Я думал, это сведет меня с ума. Я был на празднике и уже собрался пробовать мара’ах. Вкус-то я чувствовал, как и все остальные ощущения поступали ко мне исправно. Я ужасно испугался, что меня снова будет тянуть к этому фрукту, в прошлый раз с трудом удалось от него отказаться. Но буквально с этим фруктом в руках, когда я уже чуть было его не попробовал, вновь все пространство закружилось и погрузилось во тьму. Когда мои глаза обрели способность видеть, то я сидел на полу, а надо мной возвышалась фигура Маэль. Я огляделся: перед глазами вновь была комната моей спутницы, у которой я ночевал.

– Что это было? – Спросил я ее.

– Сфера воспоминаний, – сурово ответила она, пристально глядя на меня.

– Как ты сказала?

– Тебя не учили, что рыться в чужих вещах не вежливо, особенно в гостях! – Она буравила меня взглядом, еще бы немного, и проделала во мне дыру.

– Прости, мне было просто любопытно…

– Любопытно? Ты что, ребенок? – Она распалялась все сильнее.

– Да, любопытно. Это все для меня ново. Что тут такого? – Я старался сдерживать свой тон, чтобы не накалять обстановку.

– Да я могу хранить тут все что угодно, а ты полез своими неопытными руками в самую гущу. – Я чувствовал себя мальчишкой, которого отчитывает строгая мама. – Ужас, да ты не понимаешь! Вот, взгляни на эту трубочку, – она взяла заостренный предмет в руку и нажала на один из концов, а из другого капнула жидкость прямо на пол, точнее, на ковер. Он вспыхнул в одно мгновение. Я среагировал молниеносно, запустив водный шар в горящее пламя, но вода не причинила ему никакого урона. Маэль снова нажала на конец трубки, и пламя втянулось обратно, словно его вдохнуло внутрь.

– Да уж… И это не самое опасное, что у тебя есть? – Она укоризненно посмотрела мне в лицо. – Ладно-ладно, я понял. Так как говоришь, называется эта штука?

– Сфера воспоминаний, – повторила Маэль уже несколько спокойнее, – ты перемещаешься в свои воспоминания, которые эта сфера считала при первом касании, и переживаешь их вновь. Ты бесстрашный, или глупый, если полез туда.

– Я ведь не знал, – начал я оправдываться.

– Значит второе, – отрезала она, – самому выбраться оттуда невозможно, не зная как. Хорошо, что ты ее уронил, иначе я бы не подумала даже, что ты в ней застрял.

– Не упади она, я бы и не коснулся ее второй раз…

– Тебе повезло, что ты обливер не трогал, – она запустила КОТа, и с полки поднялся в воздух кубок. Обычный кубок, ничем не отличающийся от того, из которого пьют на торжественных приемах. – Эта «чаша», как ты выразился, лишила бы тебя памяти, а если бы ты еще и не был аккуратен, то не восстановил бы ее никогда.

– Я так не выражался, – отметил я.

– Твоя телепатия работает независимо от тебя.

– А эту чашу можно использовать для восстановления памяти при ее потере?

– Это не чаша, – ее лоб нахмурился, а огоньки глаз уменьшились.

– Обливер, обливер, – примирительно запротестовал я.

– Так бы сразу. Нет, нельзя. Его используют, чтобы на время забыться от тревог и важных дел и только в присутствии второго умелого пользователя. А тебе зачем это?

– Интересно. Возможно ли его использовать, чтобы вернуть потерянную ранее память.

– Нет, – сухо ответила Маэль и отправила кубок на место.

Рядом с ним я увидел ключ. Он приковал все мое внимание, хотя на вид был самым обыкновенным ключом: металлический с проступающей ржавчиной, и рядом зубьев, которые нужны для открытия замка. Но почему-то он показался мне до ужаса знакомым, и не просто знакомым, а жизненно необходимым.

– От чего этот ключ? – Спросил я.

– Я не знаю. – Спокойно ответила эльфийка.

Я не стал настаивать и тут же переключился на интересный диск, который прислонялся к стенке и привлекал внимание своей раскраской под яркое солнце. Но ключ все равно не выходил из моей головы, и настойчивая мысль укоренилась, что я должен обладать им. Я! Взяв себя в руки, я успокоился и продолжал слушать Маэль, а когда она предложила перекусить, то машинально согласился, даже не поняв, о чем она спросила меня. Этот ключ не обладал какими-то магическими свойствами, но я знал, что должен его забрать, поэтому, когда моя спутница отвернулась, то положил его к себе в поясной мешочек. Сразу после этого я полностью успокоился и уже смог переключить внимание на Маэль, изредка касаясь его сквозь ткань мешочка. Но уже через несколько минут совершенно не обращал на него внимания, так как знал, что он точно у меня.

Я так и не понял, почему он был так важен, не вспомнил, где я его раньше видел, но был уверен, что он важнее всего, даже моей жизни.

Глава 6

У Маэль оказался в ее доме запас съестных припасов, которых хватило бы на длительную осаду, если таковую пришлось бы переждать в этом измерении, в ее доме. Мы поели вяленого мяса, но оказалось, что у нее нечего пить: стратегические запасы ободряющего, как она сказала, напитка, закончился. Я наколдовал воды, поэтому жажда нас не мучила.

– Время десерта, – сказала она и полезла в ящик, откуда достала сушеных фруктов, – мара’ах! – Объявила она. – Королевский фрукт! Лучшее его качество после вкуса – это то, что в сушеном виде он не портится, а вкус остается таким же. Мне удалось добыть целый ящик, – радостно сообщила эльфийка.

Я замер, мысли путались и спотыкались одна о другую. У меня выделилось слюны больше, чем смогло поместиться во рту, она буквально вытекала, свисая до груди и капая на пол.

– Что с тобой?

– Я пробовал этот фрукт на торжественном приеме, просто вспомнил вкус, – я брызнул слюной на Маэль, она отстранилась, состроив гримасу отвращения, но я на это и не обратил внимания. Побежденная часть моего сознания пыталась воззвать к здравому смыслу, но остальная часть не видела ничего здравого в отказе от этого лакомства, поэтому попытки остановить ту часть, которая хотела этот фрукт, были тщетны. Перед глазами стали возникать сцены, как я опорожняю свой желудок прямо на колени Маэль, а потом лежу в приступе ужасной головной боли – это были последние попытки предотвратить поедание мара’аха моим побежденным сознанием. На несколько секунд это помогло, я задумался, стоит ли он того, но эта мысль и погубила меня.

– Ты нездорово выглядишь, – обеспокоено проговорила эльфийка.

– Не твое дело, просто дай мне фрукт! – Неожиданно для себя я зарычал на эльфийку, Маэль вздрогнула. Воспользовавшись ее замешательством, я вырвал у нее этот божественный нектар и затолкал себе в рот.

Свежесть всего организма налетела бризом мгновенно, а за ней пришла эйфория, обожание всего на свете, и даже света самого. Я смог увидеть свет, придумал для его обозначения название. Состояние длилось вечность, как мне казалось, но когда оно сменилось слабостью в каждой мышце, то пришло понимание, что оно длилось пару секунд, не больше. Я рухнул на пол, слабость была не в пример сильнее, чем в прошлый раз, а содержимое желудка вырвалось наружу ровно под мое лицо, которым я уткнулся в подушку. Около минуты желудок выворачивал сам себя, как будто сам хотел покинуть насиженное место, лишь бы больше не принимать в себя этот ужасный фрукт. Затем по голове ударили деревянной колотушкой, размером с дом, настолько она раскалывалась от боли. Вокруг суетилась Маэль, что-то бормоча, или крича во все горло, все равно я не воспринимал внешние раздражители, они казались чем-то вроде касанием лапок комара, ходившего по латам рыцаря.

Я проклинал этот чертов фрукт, и себя, за то, что не смог сопротивляться своему желанию. Еще одна вечность в виде получаса прошла с невыносимой головной болью, которую мне было ни облегчить, ни унять. Моя спутница крутилась вокруг меня, то принося мокрое полотенце, то мазала меня какой-то гадостью, переложила меня из моих же рвотных масс и застирала подушку, вытерла мне лицо, сняла с меня накидку и застирала ее тоже. От головной боли я терял сознание несколько раз, в моменты бодрствования я мечтал вновь погрузиться в пучину сна, ведь оно облегчало агонию, хотя бы на мгновения. Попытки двигать головой отзывались болезненными волнами в черепе, а движения другими частями тела могли разорвать мышцы и связки по ощущениям.

Когда боль отступила, я обнаружил себя, лежащим на кровати в одном нижнем белье, а рядом Маэль, которая положила свою руку мне на лоб, массируя голову своими нежными длинными пальцами. Я взял ее руку в свою.

– Мне нельзя больше есть этот фрукт, – проговорил я тоном провинившегося ребенка.

– Что на тебя нашло? – Неожиданно спокойно спросила она.

– Я сам не знаю, все произошло слишком быстро, – начал оправдываться я. От воспоминаний о фрукте желудок беспокойно ворочался.

– Мара’ах так действует на тебя?

Я кивнул головой, прикрыв глаза. Все последствия, как рукой сняло, я уже не чувствовал ничего дурного при воспоминании о фрукте, лишь мутной пеленой покрывалось мое сознание.

– Ничего, уже все в порядке. На самом деле, я отравился мясом, – соврал я. – Дай еще мара’аха, он облегчит мое отравление.

– Его больше нет, – ответила Маэль.

Что я говорю? Мне нужна помощь, сам я не откажусь от этого фрукта, только не теперь.

– Не давай мне его, я не первый раз уже ем, и с каждым разом хочу все сильнее. Даже после первого раза я с трудом отказался от него.

– Зачем ты продолжаешь есть, если тебе так плохо? – Участливо спросила она, продолжая гладить меня по голове.

– Перед тем, как мне становиться плохо, я испытываю ни с чем несравнимое ощущение счастья, абсолютную эйфорию. А уже сейчас я не помню страданий, точнее тех ощущений, помню только, что было очень плохо, причем в разы хуже, чем в первый раз. Боюсь, следующее употребление мегафрукта убьет меня.

– Нельзя допустить, чтобы ты съел мара’ах снова.

– Легко сказать, даже сейчас мне хочется, хотя его нет поблизости, но когда я увижу, то снова отключусь и, не задумываясь, проглочу столько, сколько попадется.

– Главное, что ты признал проблему. Отлежись столько, сколько нужно.

– Нет, я уже в порядке, нам нужно идти.

– Еще и вальма не прошло с тех пор, как ты лежал, чуть ли не при смерти.

– Нет, отдай мою накидку, и пойдем. Если я продолжу лежать в безделье, то сойду с ума от желания вернуть себе ощущение счастье.

– Хорошо-хорошо, тогда идем.

Я быстро набросил на себя накидку, поданную Маэль. Она еще была влажная с приятным запахом каких-то трав. Незаходящее солнце будет сейчас очень кстати, чтобы высушить ее.

– Слушай, давай я тебя научу принимать сигнал телепатии, это займет тебя на время, чтобы окончательно восстановиться.

– Давай, с удовольствием.

– Это не сложно в детстве, но для взрослого может оказаться испытанием тебе потребуется время, чтобы все получилось. Ты должен освободить свое подсознание от лишнего груза. Как правило, это страхи и фобии, иногда мешают несбывшееся мечты.

– Звучит как-то непреодолимо, как можно очистить подсознание, оно ведь не подконтрольно?

– Я и говорю, взрослому это будет нелегко, в наших землях я слышала о нескольких случаях, когда мужчина не научился пользоваться телепатией и успешно проходил обучение, но не интересовалась самим процессом, обычно телепатией пользоваться обучают практически с младенчества, – проговорила Маэль.

– Хорошо, предположим, у меня получится избавиться от этого груза, но что дальше? Как именно это повлияет на способность к телепатии? – Спросил я.

– Что дальше… Ха! Да чтобы сделать это потребуется немыслимое время. Есть здесь и хорошая новость: это все, что тебе потребуется для приема мыслей.

– Я потом не сойду с ума от непрерывных голосов в голове?

– Не переживай, блокировать входящие мысли тоже можно научиться – это несложно.

Легко сказать, очисти подсознание. Я ведь даже не представляю, что у меня в сознании творится, а какие у меня страхи – тем более. И с чего бы начать?

– Ну, с этим я тебе точно не помогу, – ответила эльфийка на мои невысказанные мысли.

Так, надо научиться контролировать отправку своих мыслей, иначе она так и будет все считывать, что я думаю. Интересно, мог я проболтаться о своем плачевном положении? Маэль искоса смотрела на меня.

– Маэль…

– Готов идти? – Перебила она меня.

– Мне надо тебе кое-что сказать…, – я жестом показал остаться на месте. Она смотрела мне в глаза, застыв в ожидании. Поколебавшись всего секунду, я выпалил без запинки признание. – Я потерял свою память, и даже не знаю кто я такой. – Получилось, будто репетировал перед зеркалом несколько часов эту фразу.

Легкая улыбка скользнула по ее губам, но слов так и не вырвалась из этих губ. Маэль отвела взгляд с моего лица в сторону. Подбирала ли она слова? Теперь ей не хотелось иметь со мной дел, или, быть может, признание подтвердило ее догадки? Вопреки моим ожиданиям, она изменилась в лице, и вместо неопределенности пришло выражение ужаса. То ли она не поняла меня сразу, то ли до нее долго доходил смысл моих слов, поэтому не сразу среагировала.

– Но ведь это ведь ничего не меняет? – С надеждой спросил я. – Почему мои слова тебя так напугали?

– Не в этом дело, – поднимаясь с кровати и подбегая к полке, ответила она, – я с самого начала это знала. – Она не отрывала глаз со стеклянного шара, в котором маячили какие-то фигуры, пока говорила. – Они нас нашли – стражники короля Даэля прямо возле входа ждут нас.

Ее признание ошарашило меня. Она знала все с самого начала, но ничего мне не говорила об этом.

– Почему ты не призналась сразу? – С претензией я начал, после того, как отошел от подтверждения своей гипотезы.

– Ты сейчас хочешь об этом поговорить? У нас там гости.

– Ничего, они нас не найдут.

– Уже нашли.

– Значит, не войдут, пока ты сама не откроешь.

– Слушай, разве это важно?

– Да, для меня это важно. Я хотел тебе признаться, но должен был удостовериться, что тебе можно доверять, а ты и так все знала!

– Зато я знаю, что ты мне доверяешь. Я решила оставить за тобой твои секреты, чтобы ты сам рассказал, если захочешь, а если не захочешь, то твое право.

– Но… Но как мне теперь верить тебе?

– А что это меняет?

Я задумался. В целом, ничего не меняет, знала и знала, наоборот, она осталась со мной, не смотря на то, что я вообще не ведаю, что творю.

– Ладно, позже обсудим. Давай разбираться с действительно важными проблемами.

– Об этом я и говорила сразу. Это шар наблюдения, он настроен на вход в палатку, как видишь, нас ждут четверо.

– Коридор довольно узкий, они будут ломиться по одному, а мы их встретим магией, – предложил я тактику боя.

– Они не войдут сюда, пока я не открою вход, в этом плане мы в пока безопасности. Но зная Совет магов, я могу точно сказать, что там еще около четырех магов, притом лучших, только они скрылись, поэтому они не будут входить даже после того, как дверь будет открыта.

– Что ж, если ты им не отвечала на их телепатию, то можешь сказать, что я взял тебя в плен.

– Как бы ни так, – возразила она, – если они увидят нас вместе, то поймут, что я не в плену.

– Хорошо. Что если они не увидят меня? Я могу остаться здесь, а ты выйдешь и все объяснишь: скажешь, что я держал тебя силой, пытал из тебя тайны, блокировал твою телепатию своей магией…

– Стой, стой, стой, – прервала она меня, – план мог бы быть хорошим, но если ты останешься здесь, а я пойду с ними, то мне придется забирать с собой палатку, а это значит, что разлом будет запечатан полностью, то есть время и пространство вернется в изначальный вид. Я не знаю, как на живой организм подействует это, скорее всего ты умрешь. Не говоря уже о том, что они проверят комнату.

– Не могла провести опыт на каком-нибудь животном что ли? – сказал я с досадой от того, что мой отличный план накрылся пыльной тряпкой.

– Ну почему не могла, провела, вот только все следы животного, как и оно само, исчезло в результате, как будто его не существовало никогда, поэтому и неизвестно, как влияет на живых это место.

– Хорошо, что тогда делать? Может, я смогу выйти прямо за тобой в невидимости? – Предложил я.

– Маги отменят действие всех заклинаний, как только я покажусь, поэтому слишком рискованно.

– Тогда предлагай ты, тебе лучше известно их тактики и законы этих мест, – сдался я.

– Я думаю, есть несколько вариантов, может получиться их одурачить с помощью сферы воспоминаний. Ты перемещаешься в нее полностью, а я положу ее в сумку и вытащу отсюда, скажу все, как ты и предлагал, про пытки и так далее, а потом направлю по ложному следу. Сама совру, что очень слаба и отправлюсь в замок.

– Звучит вполне неплохо, ладно, как мне попасть в воспоминания?