Текст книги "Мне нечего сказать (СИ)"

Автор книги: Клик Квей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Видеозапись

Одним зимним вечером Скарлетт лежала под пледом, смотрела развлекательное шоу и смеялась над шутками ведущего мистера Баркера – канадского комедианта прославившегося по тем годам своими острыми шутками, затрагивающими политику, шоу-бизнес, кинематограф и даже проституцию. Этот человек шутил обо всём на свете, и вплоть до две тысячи пятнадцатого года его популярность стремительно поднималась все выше и выше, пока он не ошибся со своей неудачной шуткой про мальчиков и религию.

В свои шестнадцать лет Скарлетт не задумывалась о таких мелочах, а просто наслаждалась шоу и хихикала над каждой шуткой, какой бы глупой она не была. К тому же, на улице было слишком холодно, чтобы куда идти. Засмеявшись над очередной шуткой, она услышала тихий стук в дверь и неожиданно замолчала.

– Кто там? – поправляя теплый плед, спросила она.

– Скарлетт, это я, дорогая, – приоткрыв немного дверь, ответил Роберт. – Можно войти?

– Да, конечно. Ты приехал один?

– Мама задержалась в одном из магазинов, сославшись на проблемы с поставками, – сказал он, пройдя в спальню. – Думаю, она приедет только через пару часов.

Скарлетт сверкнула глазами и улыбнулась.

– А где домработница? – поинтересовалась она.

– Поехала в город по делам… – ответил улыбкой Роберт. – Не станешь возражать, если я задержусь у тебя?

Скарлетт вскинула брови и манящим движением руки похлопала по кровати, тем самым приглашая отчима присесть. Роберт охотно принял вызов и первым делом освободил шею от петли черного галстука, оставив его вместе с темно синим пиджаком на спинке кресла. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы добраться до кровати и занять место рядом с падчерицей, не сводящей с него взгляда, словно это был не только её отчим, но и самый главный мужчина на свете – объект любовных желаний.

Подлый румянец и покорный взгляд шестнадцатилетней Скарлетт, в котором отчетливо читалось желание грубого, сильного, жесткого совокупления придавало Роберту ещё больше решимости. Молодая падчерица целиком и полностью принадлежала только ему и никому больше. И он этим охотно воспользовался, смахнув с кровати теплый плед, под которым лежала Скарлетт.

Прижимая бедра, Скарлетт поправила короткую полупрозрачную сорочку, стесняясь взгляда отчима и в то же время, желая его всем своим естеством. Он следил за робкими движениями, улыбался, позволяя ещё не слишком опытной любовнице попривыкнуть к его присутствию и возжелать секса так сильно, насколько это возможно. Он знал, как этого добиться, поэтому смотрел на неё со стороны, изучал, смущал только сильнее, что позволяло ему полностью овладеть ситуацией.

Роберт неожиданно дернулся, коснувшись рукой бедра падчерицы, из-за чего она одернулась в сторону, даже вскрикнула, ощущая прикосновение холодной, но в то же время очень сильной мужской руки. Покосившись на него, она в последний момент хихикнула, позволяя Роберту проникнуть между стройных упругих бедер, как он этого и хотел.

– Решила себя приласкать, пока никто не видит? – поглаживая влажные губы, спросил Роберт.

Испытывая наслаждение, Скарлетт приоткрыла ротик и облизнула губки.

– Нет… – промолвила она. – Я смотрела…

– Не ври, девочка! – Роберт стал сжимать клитор между большим и указательным пальцем, вынуждая падчерицу вскрикивать от наслаждения.

– Я не вру… – простонала Скарлетт.

Одарив падчерицу взглядом полным одобрения и желания, Роберт усадил девушку на себя, позволяя расстегнуть несколько пуговиц белой рубашки. Пока Скарлетт копошилась дрожащими пальцами, он прижал её к себе и нежно поцеловал в губы, да так, что их языки мгновенно слились в страстном танце. Ей не хватало опыта в сексе, но она с лихвой компенсировала эту мелочь поцелуями, ибо целовалась просто восхитительно, даже лучше опытной Джейн. Этот запретный плод вызывал в Роберте животную страсть, сдерживаемую на пределе сил, потому что он понимал, что пока не может раскрыть весь потенциал, дабы Скарлетт, используя свои порывы, смогла бы засиять новыми красками, став, пожалуй, самой искусной любовницей взрослого мужчины.

Избавившись от рубашки, Роберт самостоятельно расстегнул ремень и спустил бегунок ширинки на черных брюках. Он освободился из страстного поцелуя, погладил лицо падчерицы и улыбнулся.

– Ты знаешь, что нужно делать, – прошептал он. – Чарльз ведь тебя научил?

– Да… – робко ответила Скарлетт.

Она сползла вниз, освободила из плена брюк и трусов член отчима, несколько раз провела по нему рукой, ощущая легкое напряжение и недолго думая, сначала облизнула головку, а потом взяла пенис в рот целиком. Причмокивая, Скарлетт сосала с такой решимостью, заглатывая член так, что тот касался головкой небных миндалин, вызывая у Роберта ещё большее желание, из-за которого он стал рычать, а его руки схватившие девушку за затылок, перешли к активному наступлению. Она продолжала сосать, даже когда начала давиться, в большом количестве выделять слюну и кашлять – делала все, лишь бы доставить ему удовольствие. И ей это удалось.

Загоревшись желанием, он схватил её за волосы и швырнул на кровать, позволяя рухнуть на мягкий матрац и подушки. Скарлетт, разумеется, тряхнуло, из-за чего она чуть не прикусила язык. Но Роберт не позволил взять передышку, снова потянул на себя и, желая увидеть прекрасное тело, стянул сорочку ей через голову.

Усладой для глаз стала скромная грудь, принадлежавшая ещё совсем неопытной девочке и два розовых соска, находящихся на пределе от желания, что обжигало Скарлетт изнутри. Две спелые вишенки давно созрели, взмыли вверх, желая только одного. И Роберт не стал оттягивать неизбежное, а коснулся кончиком языка правого соска, слегка сжал его зубами и принялся сосать уже левую грудь, даруя падчерице приятное наслаждение, которого она так желала. Да и руки опытного любовника не остались в стороне, а принялись наслаждаться гладкой кожей Скарлетт, поглаживая всюду, докуда он мог дотянуться.

– Тебе нравится? – спросил Роберт.

– Да… – застонав, проголосила Скарлетт.

– Не так… – прошептал он, покусывая соски. – Скажи, как я люблю.

Скарлетт прикрыла покрасневшее лицо руками и прошептала:

– Да, папуля… мне очень нравится…

– А ещё…

– Выеби свою девочку. Прошу, выеби меня….

Роберта не нужно было просить во второй раз. Он задрал ноги падчерицы, вынуждая её обхватить бёдра, провел головкой члена по половым губам и одним смелым движением проник в лоно по самые яйца, вновь вынуждая падчерицу громко застонать. Натирая стенки влагалища, член проникал глубоко и вдавливался головкой в шейку матки, вызывая смешанные ощущения, от которых Скарлетт продолжала громко стонать, не стыдясь удовольствия.

– Скажи это… – шлепая по упругим ягодицам, приказал Роберт.

– Еби меня, папуля… – громко простонала Скарлетт. – Выеби свою девочку, папочка…

Слова возымели эффект на Роберта, из-за чего он резко вынул член из влагалища, перевернул падчерицу и поставил на колени раком, вонзившись пенисом ещё сильнее, чем прежде. Испытав болезненные ощущения, Скарлетт вцепилась руками в подушку, закричала, а из двух прекрасных глаз прыснули слезы.

– Стой!.. – крикнула она. – Мне больно…

Она попыталась вырваться, но Роберт, схватившись за берда, пресек побег и продолжал загонять пенис с большей силой, словно забивал гвозди, а не занимался любовью. Когда же стоны и крики наслаждения Скарлетт сменились на горькие слезы, он резко отстранился, соскочил с кровати и убежал прочь, оставив девушку наедине со своей болью.

Вечер в клубе

Испытывая стыд за свои поступки, ощущая унижение из-за действий Роберта и злясь на ложь матери, Скарлетт громко хлопнула крышкой ноутбука. Она так разозлилась на всех и вся, что была готова бросить в дверь стаканом из-под виски, но в этот момент в кабинет вернулась директор.

– Чего куксишься? – улыбнувшись, спросила Сэм. – Идём в зал, народ скоро начнут впускать, да и музыку включат с минуты на минуту.

С большим трудом, но Скарлетт сдержала свою злость и не стала срываться на директоре клуба. Она вышла из-за стола, бросила взгляд на картину с лебедями и улыбнулась.

– Откуда такая любовь к этим птицам? – полюбопытствовала Скарлетт.

Сэм ответила только тогда, когда они вышли из кабинета, прошли по темному коридору, добрались до черной двери, расположенной в самом конце и вышли в главный зал клуба, который постепенно стали заполнять люди.

– Я люблю птиц, – призналась она. – Люблю лебедей, голубей, павлинов, разумеется, и, конечно же, у меня дома живет парочка попугаев. Не знаю почему, но меня они успокаивают, словно в прошлой жизни я и сама была птицей. Должно же быть в этом мире хоть что-нибудь светлое, приятное, помогающее забыть на секунду обо всех насущных проблемах и делах. Я права?

– Наверное, мы с тобой из совершенно разных миров, – улыбнулась Скарлетт, когда они обе поднялись на второй этаж и прошли в ВИП комнаты, установленные на балконе, с которого прекрасно было видно не только сцену, но и весь танцевальный зал расположенный ярусом ниже.

Скарлетт осмотрелась в просторном клубе и первым делом обратила внимание на обстановку, в которой было украшено заведение: чистые стены выглядели совершенно черными, словно сама ночь пришла этим вечером погостить, а вот занавески и тюли, увешанные по всему залу и в ВИП секторе, были безупречно белыми, что придавало некую таинственность антуражу. Сразу стало понятно, с какой любовью Сэм относится к своему детищу и сколько сил вложила, чтобы это место стало столь необычным, интересным, привлекательным, заманивающим гостей. И клуб действительно привлекал множество посетителей, входящих в недра зала, стоило только вышибалам открыть дверь, а ди-джею включить музыку. Под сводами зала началась светомузыка, какое-то необычное представление, представляющее собой самое обыкновенную игру света и музыки, которая произвела на Скарлетт самые приятные ощущения. Черно-белый клуб в одночасье заиграл новыми красками, на танцполе появились первые танцоры, возле бара столпились любители крепких напитков, а молодые пары, разбредаясь по столикам, были отданы в руки молодых официанток, собирающих заказы с такой скоростью и сноровкой, что глаза не поспевали за перемещением всего нескольких девушек.

Постепенно музыка стала набирать темп, меняться стиль исполнения, а Сэм, подергивая ягодицами и пританцовывая, поздоровалась с несколькими посетителями и провела кузину своей подруги в одну из ВИП комнат, где уже сидела и пила разноцветный коктейль Виктория, пребывающая в ничуть не менее зажигательном настроении, как и её подруга. Тут же нашлось место бутылки вина, а через несколько минут в комнату пришла официантка, принесшая еду приготовленную на кухни клуба: тушеную говядину с травами и розмарином, Жюльен с курицей и грибами, а на десерт бельгийские вафли с клубникой, черникой и медом или сгущенным молоком.

Девушки приступили к еде и уже через полчаса осушили первую бутылку вина. Сэм, радуясь такому напору и настроению, решила спуститься вниз и разобраться с делами, а официантке наказала принести подругам ещё бутылку вина, чтобы те не заскучали. Так кузины остались наедине и Вика, доедая жирный кусок говядины, решила задать вопрос.

– Посмотрела видео? – спросила она.

– Он меня изнасиловал, – сделала глоток вина Скарлетт. – Я и подумать не могла, что опущусь так низко…. Боже, заниматься сексом с отчимом…

– Тебе нелегко, я все понимаю, – спокойно перебила Виктория. – Но ты не увидела сути, которую я хотела тебе показать. Скарлетт, может быть, это выглядело, как изнасилование, особенно на последних минутах записи, однако ты упускаешь из вида главную деталь.

– Да, я знаю… – поставив бокал, вздохнула Скарлетт. – Секс был по обоюдному согласию, и по видео было заметно, как я сама напрашивалась.

– И снова ты упускаешь главную деталь…

– О чём ты говоришь? – задумалась Скарлетт.

– О сексе, сестренка, – ответила Виктория, подливая себе и кузине ещё вина. – Разве ты не заметила, как вы оба открыто себя вели? Все выглядело так, словно это не первая близость.

– Кстати, да… – нехотя согласилась Скарлетт. – Блин и почему я только потеряла память? Как бы все просто было, если бы я знала, что двигало мной в тот момент.

– Это уж точно.

– Слушай, – задумалась Скарлетт, – а это была единственная запись с моим участием? Может, камеры записывали и раньше?

– Понимаю, к чему ты клонишь, но я проверила все записи того времени и ничего не нашла. Вскоре после этого вашего неудачного секса с Робертом ты вообще перестала появляться дома. Видимо, часто оставалась у своего наставника Чарльза, а может где-то ещё.

Испытывая приятную истому от выпитого вина, Скарлетт не хотела продолжать разговор на эту тему.

– Выйду подышать свежим воздухом, – сказала она.

Минуя людей танцующих на танцполе, Скарлетт без проблем прошла к черной двери, ведущей в подсобные помещения, и вышла на улицу. Глоток теплого свежего воздуха и теплый вечерний ветерок прочистил мозги, расставил все по местам и она, задумавшись над проблемами, решила сделать важный звонок. Она выбрала в телефонной книге смартфона номер Норы и нажала на кнопку вызов. Ждать ответа не пришлось, ибо жена ответила сразу же.

– Дорогая, как у тебя дела? – спросила Нора на другом конце провода. – Я почти закончила с работой и через часик буду дома.

– Здорово… – с безразличием ответила Скарлетт.

– Что-то не так? Неужели ты передумала с ужином?

– Я… я не дома и вовсе не думаю об ужине, который пообещала днём.

– Ну, ладно, – задумалась Нора. – А где ты сейчас? Может быть, мне заехать за тобой?

– Не хочу возвращаться домой.

– Солнышко, в чём дело?

Скарлетт заметила нескольких курящих мужчин и, чтобы поговорить с женой наедине, прошла дальше по улице, перешла дорогу и зашла в переулок.

– Ты знала? – спросила она.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – ответила Нора. – Можно конкретнее?

– Я встретилась с матерью, Нора, – призналась Скарлетт. – Мы поговорили, она снова соврала…

– Постой, что значит снова? – перебила Нора. – К тебе вернулась память?

– Это фигура речи. Думаю, Джейн врала мне всю жизнь и сегодня вечером я поняла, почему она это делала. Нора, ты тоже меня обманывала?

В трубке послышался тяжелый вздох, после которого последовало недолгое молчание.

– Эта дура рассказала о нас? – спросила Нора.

– Так это правда?.. – растерялась Скарлетт. – Мы сестры?

– Скажи, где ты находишься, солнышко? – попросила Нора. – Я за тобой заеду, и мы обо всем поговорим.

– Боже!.. – закатила глаза Скарлетт. – О чём нам ещё говорить, Нора?! Ты моя сестра…

– Я знаю, как это выглядит и понимаю, что ты чувствуешь. Позволь хотя бы объяснить. Солнышко, давай встретимся и поговорим…

– Не стоит… – Скарлетт сбросила вызов и, прижавшись к стене, рухнула на грязный асфальт. – Мне нечего сказать…

Приют для бездомных

Шагая по тротуару, пересекая проезжую часть и ступая в неизвестность, Скарлетт не спеша шла и не знала, куда идёт. Она бесцельно блуждала в потемках города, замечая, как фонари автомобилей пролетали мимо неё на бешеной скорости, как однообразные люди обгоняли и шли навстречу, не замечая и не обращая на неё никакого внимания. Она видела, чем занимаются влюбленные парочки, сидящие на скамейке в центральном парке Нью-Йорка. Влюбленные пары особенно сильно влияли на сознание Скарлетт, вызывая стыд и отвращение к самой себе.

Такая чистая любовь, – думала она, вглядываясь в поцелуй миловидной девушки и её приятеля шатена, – никакой грязи и близости с родственниками и все выглядит так, будто бы они созданы друг для друга и влюбились только потому, что так предначертано судьбой. Наблюдая за сладостным поцелуем, Скарлетт искренне жалела себя и завидовала тому, что есть у них, и чего нет у неё.

– Очень мило, не правда ли? – спросила незнакомая женщина, подошедшая к скамейке, на которой сидела Скарлетт.

Незнакомка выглядела неопрятно, но в то же время её одежда выделялась, и стиль был запоминающейся. Темноволосая женщина средних лет была одета в зеленую шляпку – настолько старую и поеденную молью, что даже красные розочки, вышитые по бокам выглядели истрепанными; хотя на улице было очень тепло, она накинула на грязное серое платье ковбойское пончо красного цвета, на котором проглядывались голубиные перья. К тому же, у неё были: кожаные перчатки с порезанными пальцами, что позволяло увидеть опухшие пальцы с грязью под ногтями; большие потрепанные сапоги с высоким каблуком на старых шнурках запачканные в грязи; ну и больше всего внимания привлекала кожаная сумка с голубиным кормом. Она выглядела и без того запоминающейся, но самым странным казались несколько голубей, сидящих у неё на шляпке и плечах.

– О чем вы говорите? – спросила Скарлетт, глядя на то, как женщина прямо с ладони кормит белого голубя.

Незнакомка указала рукой на целующуюся пару, что не напугало голубей, а наоборот привлекло ещё несколько птичек, летающих и сидящих на ветвях деревьев.

– Про них, разумеется, – улыбнулась она. – Я бы отдала все на свете, чтобы снова почувствовать себя молодой. Впрочем, у меня ничего нет, поэтому Судьбе следует довольствоваться только кормом моих пташек…. – Незнакомка хихикнула, сунула руку в сумку и рассыпала корм под ноги Скарлетт. Уже через минуту возле скамейки собралось столько голубей, что им не было счёта. Птицы размахивали крыльями, разгоняя ветер и перья, которые разлетались в разные стороны. – Как это прекрасно.

Скарлетт пригнула голову, стараясь не столкнуться с какой-нибудь птицей, но от пернатых не было спасения. Однако голуби нисколько не пугали и не отталкивали, а наоборот приковывали к себе взгляды людей. Когда ещё удастся оказаться так рядом с сотней голубей?

– Хочешь покормить моих пташек? – спросила незнакомка.

– Было бы неплохо, – улыбнулась Скарлетт.

Женщина посыпала ей на руку немного корма и протянула руку вперед, позволяя нескольким голубям сесть на ладонь Скарлетт. Девушка приятно удивилась, вскинула брови, ощущая, как несколько клювов тыкаются в ладонь, пытаясь ухватить зерно.

– Как жаль, – заметила незнакомка. – Мы отпугнули влюбленную пару.

Птицы так зачаровали Скарлетт, что она быстро позабыла о поцелуях незнакомой пары, которая её и раньше не особо волновала. С голубями ей было намного интереснее, потому что пернатые создания никогда не станут обманывать и использовать в своих целях.

– Что с тобой, деточка? – спросила незнакомка, обратив внимание на хмурое настроение девушки. – Мои птички тебя обидели?

– Нет, – вымучено улыбнулась Скарлетт. – Я просто задумалась о том, как это быть птицей, не думающей о проблемах в семье.

– Вот оно что… – вздохнула незнакомка. – Из дома сбежала?

– Ещё не решила.

– Побег – дело серьезное, на которое осмелиться не каждый взрослый человек. От детей можно ожидать чего-то подобного, но ты давно не ребенок и уже способна сделать правильный выбор. Скажи, деточка, кто тебя обидел?

– Я не знаю… – призналась Скарлетт. – Вроде бы все хорошо и жить можно, но близкие отталкивают меня. А может быть, это я отталкиваю их, не позволяя о себе позаботиться.

– Будешь долго задумываться о таких вещах, через пару лет окажешься на моём месте, – с безразличием заверила незнакомка. – Я тоже пыталась найти своё место в мире, объять весь мир, стать популярной актрисой, а, в конечном счёте, оказалась на улице и вот уже четырнадцать лет кормлю голубей, перебиваюсь с места на место, пытаясь найти свой угол в этом мире.

Вглядываясь в лицо незнакомки, Скарлетт заметила плохо подстриженные волосы, темно синие глаза цвета бушующего моря и маленькие обветренные губы, которые потрескались за все время пребывания женщины на улицы. Видимо, жизнь без дома не столь безоблачная, как бы этого хотелось.

– Вы бывшая актриса? – поинтересовалась Скарлетт.

– Меня зовут Коди Уорд, – протянула руку женщина.

– Скарлетт Браун.

– Я грезила стать актрисой, – призналась Коди, – однако моим планам не суждено было сбыться. По окончанию школы мне предрекали прекрасное будущее, даже пригласили в школу актерского мастерства, а через несколько месяцев я сыграла свою первую роль в театре. Роль была скверная, всего две фразы, но это было началом долгого пути. К сожалению, жизнь актрисы оказалась не такой милой, как я себе вырисовывала. За двадцать лет работы у меня две жалкие роли в телевизионных сериалах, дюжина неудачных проб в крупные проекты, а ещё интрига с режиссером порно фильма. Но и с порно индустрией ничего не сложилось, ибо я попала в аварию и была награждена десятком шрамов по всему телу, которое уже не покажешь в камеру. Вот так актерская карьера пошла ко дну, вместе с долгами по квартире и имуществу, взятому за несуществующий гонорар.

– Я тоже попала в аварию, – сообщила Скарлетт.

– Тебе повезло больше, – улыбнулась Коди.

– Не думаю, что это можно назвать везением. Я потеряла память.

– Вот оно что… – задумалась Коди, посыпая на руку девушки ещё птичьего корма. – Так ты потерялась? Может быть, сходим в полицию? Там тебе помогут найти семью…

– Не стоит, – перебила Скарлетт. – Семью я не теряла, а очень бы этого хотела. В общем, жизнь у меня не такая милая, как хотелось бы.

– Поделишься?

– Думаю, хуже не станет, – улыбнулась Скарлетт.

– Тогда пойдём со мной, – предложила Коди. – Я знаю хорошее место, где можно перекусить и спокойно поговорить.

Направляясь в приют для бедных, Скарлетт рассказала о себе спутнице Коди, поделилась с ней проблемами, поведала историю с отчимом и даже не стала скрывать тот факт, что несколько лет жила в браке с сестрой, про которую забыла после аварии. Женщина слушала молча, изредка бросала на тротуар зерна, привлекая городских птиц, и через несколько минут они добрались до двухэтажного здания, где одна очень богатая женщина открыла кормежку для бедных стариков, женщин и детей.

Девушки прошли внутрь, сразу с порога поднялись на второй этаж и попали в большой просторный зал, заставленный столиками и скамейками. Скарлетт слегка растерялась, потому что не представляла, как много бездомных людей живет в Нью-Йорке. Количество народу поражало, а неприятный запах пота и гнили витающий в воздухе, перебивал запах приготовленной каши, которую выдавали в дальнем конце зала. За столами сидели пожилые старики и дети, чья одежда оставляла желать самого лучшего. Но сотрудники, – за кастрюлей стояла полная женщина средних лет, а тарелки наполняли молодой парень и девушка, – словно не замечали смрада и, угощая посетителей приюта, улыбались, переговаривались между собой, много шутили и старались поднять каждому бездомному настроение.

Коди встала в очередь и через несколько минут добралась до тарелки, которую ей предложил молодой шатен, улыбнувшийся и Скарлетт. Девушка нашла в нем что-то привлекательное, поэтому отвела взгляд и заглянула в кастрюлю с овсяной кашей, рядом с которой стояла кастрюля с компотом из сухофруктов.

– Ты голодна? – неожиданно поинтересовалась Коди.

– Нет, спасибо, – улыбнулась Скарлетт, проследовав за женщиной к свободному столику. Она обратила внимание на то, что в приют все ещё приходили люди и ставали в очередь, желая получить свою порцию теплой каши. Как Скарлетт заметила, каша выглядела аппетитно и, похоже, основательница этого места вправду заботиться о бедняках, вкладывая в их кормление приличную сумму денег. – А тут мило.

– На первом этаже можно взять лежанку и найти свободный угол, в котором можно выспаться до утра, – проглатывая ложку овсянки, сообщила Коди. – Никто не выгоняет, полиция сюда не приходит, кормят просто восхитительно, а ещё дают место для ночлега. Кстати, зря отказалась от каши, объедение ведь…

– Я уже поужинала, но спасибо за предложение, – промолвила Скарлетт, вновь бросив взгляд в сторону столика с кастрюлей, в надежде увидеть молодого человека. Незнакомец скрылся в дальнем помещении, что немного разочаровало. – Кто завидует этим местом?

– Её зовут Зибелль Боннар, – ответила Коди, проглатывая ложку за ложкой. – Она основала приют семь лет назад и за это время ни разу не обделила бедняков. Это место работает в любое время суток, в любую погоду и при любых сложностях, с которыми сталкивалась Зи.

– Зи? – уточнила Скарлетт.

– Так меня называют друзья, – сказала строгая женщина, неожиданно появившаяся за спиной девушки.

Скарлетт вздрогнула и резко вскочила, обернувшись к незнакомке, стоящей рядом с соседним столом. Та самая Зибелль выглядела, говорила и вела себя как француженка. Гладкие волосы пепельного оттенка ложились на хрупкие плечи, а янтарные глаза прожигали насквозь. От этого взгляда Скарлетт стало не по себе, и она попыталась отстраниться, но Зибелль не позволила этого сделать.

– Руки! – рыкнула Зи, хватив девушку за запястья.

Эта француженка выглядела взрослой и состоятельной женщиной, одетой в строгий костюм какой-нибудь бизнес-леди, которая прибыла не в приют, а на деловую встречу. Под серой шелковой блузкой проглядывались очертания белого лифчика, а черная юбка обрисовывала мельчайшие детали француженки – упругие бедра и безупречной формы ягодицы. Там, где юбка заканчивалась, взору открывались длинные красивые ноги на ни менее дешевых туфлях с высоким каблуком.

– Ты ни бедная, ни наркоманка, – отметила Зи. – Зачем пришла в приют? Работаешь в полиции?

– Что?.. – растерялась Скарлетт. – Нет!

– ФБР?

– Нет, конечно! – отмахнувшись, возразила Скарлетт. – Я пришла сюда…

– Она со мной, Зи, – сверкнула желтыми зубами Коди. – Это моя подруга, с которой мы познакомились только что. Скарлетт, познакомься с хозяйкой приюта Зибелль Боннар. Зи, а эту девушку зовут Скарлетт Браун. Она потеряла память и у неё проблемы с семьей.

Зибелль пронзила таким злобным взглядом, что у Скарлетт мурашки в ужасе разбежались. Француженка не стала церемониться, снова хватила девушку за запястье и повела к кастрюле. Там она не стала спрашивать, чего хочет Скарлетт, а просто натянула на неё фартук.

– Раздавай еду, пока каша в кастрюле не закончиться! – в приказном тоне заявила Зи.

Скарлетт выпучила глаза, хотела высказать много нехороших слов, но потом посмотрела на мальчика, стоящего с пустой тарелкой. Грязный паренек ждал свою порцию и Скарлетт, закатив глаза, положила ему в тарелку овсяной каши.

– Вот попала… – пробубнила она.