Текст книги "Мне нечего сказать (СИ)"

Автор книги: Клик Квей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Мне нечего сказать

Пролог

Белая больничная палата, залитая вечерним солнцем и пропитанная запахом хлорки, стала такой родной, что ближе этого небольшого помещения со старым телевизором и жесткой кроватью на пружинах нет ничего и никого, кто бы смог напомнить о прошлой жизни. Приятный летний ветерок заигрывал с тюлями, игриво мотая их из стороны в сторону, словно то были волны мирового океана, судорожно покачивающиеся после проплывшего круизного лайнера. Солнечные лучи, проникающие в своём остатке в палату, вырисовывали на стенах замысловатые узоры, с заботой и вниманием сплетенные на тюлях.

Наблюдая за всем этими мелочами, Скарлетт улыбалась, подобно новорожденному ребенку, только что появившемуся на свет. Возможно, сравнение было под стать мыслям двадцатипятилетней девушки, ибо она переродилась, родилась заново, стала фениксом, восставшим из пепла. Однако никогда не знаешь, какие сюрпризы приготовила Судьба. Вот и молодая художница этого не знала и никогда не узнает, потому что потеряла память, лишилась того, к чему была привязана с первых дней жизни.

Вглядываясь в маленькое зеркальце, она смотрела на своё отражение, пыталась узнать саму себя, но эта девушка была совершенно чужой. Эти каштановые волосы, выгоревшие за лето, ложились на хрупкие девичьи плечи; две четкие полосы ухоженных бровей и пышные ресницы, подчеркивающие глаза цвета теплого шоколада, выглядели слишком уж симетрично. А её чистая и гладкая кожа, казалось, все ещё хранила в себе свет горячего калифорнийского солнца. Вот только всё это было совершенно чужим, каким-то отталкивающим. Скарлетт чувствовала себя чужой в собственном теле, ощущая прикосновениями пальцев легкое больничное одеяло, поглаживая щеку, присматриваясь к небольшим синякам под глазами, образовавшимися после сотрясения мозга, но лицо все равно оставалось незнакомым.

Пока она пыталась узнать себя, в палату вошел молодой человек, сотрудник больницы, отвечающий за физическое восстановление, проще говоря, массажист. И этот черноволосый мужчина, сложенный, как фитнес учитель или спортсмен, казался Скарлетт очень милым. Он пришел к ней только во второй раз. Но она, ощущая всеми фибрами тела его сильные руки, массажирующие её ступни и бедра, испытывала приятное наслаждение. Словно это был вовсе не лечебный массаж, а прелюдия к чему-то большему, можно сказать, почти сокровенному или откровенно интимному. Молодой человек был ещё молод, привлекателен, а эти подстриженные усики и сексуальные бакенбарды делали его первым красавцем на планете. Ну а как ещё будет реагировать девушка с амнезией на такого привлекательного парня, разминающего ей ноги?

От левой ноги массажист не спеша переключился к правой ступне, сверкнул белоснежной улыбкой и уже хотел вытащить стройную ножку пациентки из-под одеяла, как за дверью послышался громкий рёв, характерный для самки в период брачных игр. Массажист и Скарлетт слышали, как эти дикие вопли женщины стремительно приближались к двери палаты и молодой парень, инстинктивно ощутив приближающуюся угрозу, отстранился от постели.

В дверь влетела черноволосая женщина, с коротко стрижеными волосами, приподнятыми каким-то ванильным лаком, придающим им пышности и приятный блеск. Женщина хоть и выглядела сурово, с виду показалась очаровательной и даже чуточку сексуальной. С чего Скарлетт задумалась об очаровании этой незнакомки, она и сама не понимала, однако, возможно, тому виной стала броская косметика, подчеркивающая черными тенями красивые янтарные глаза и алая помада, делающая красивые губы ещё пышнее. Так же в глаза бросалась стройная фигура и очень даже броская одежда, из которой можно было выделить: короткие джинсовые шорты, едва прикрывающие ягодицы и черную футболку, круто обтягивающую упругую женскую грудь. К тому же, на незнакомке было предостаточно ювелирных украшений: несколько золотых колец, в том числе и обручальный подарок, позолоченные браслеты на запястьях и большого, явно слишком броского размера распятие, висящее на золотой цепочке с крупными звеньями.

Прослезившись, незнакомка опала на пол, перед постелью, всхлипнула и взяла Скарлетт за руку. Та не понимала, что тут происходит и кто эта женщина, искренне страдающая у неё перед кроватью. Не было в памяти фрагментов, напоминающих Скарлетт любви к этой женщине, поэтому реакция была неоднозначная.

– Простите, мы знакомы? – достаточно спокойно спросила Скарлетт, освобождая руку от объятий.

Под шумок такой драматической встречи массажист поспешил уйти восвояси, чтобы ненароком не навредить идиллии и здоровью пациентки. А вот незнакомка, пребывая в полном недоумении, подняла заплаканные глаза, выразила встревоженное удивление и снова попыталась взять Скарлетт за руку. Девушка этого не позволила.

– Солнышко, разве ты меня не узнаешь?.. – растерявшись только сильнее, спросила незнакомка. – Это ведь я, твоя Нора.

Пока Скарлетт пыталась вспомнить хотя бы одну Нору, коих она вообще не знала, в палату вошел пожилой мужчина, держащий в руках папку с больничными выписками и документами, носящими неоднозначные результаты МРТ, проведенного этим утром, когда пациентка, восстановившись после аварии, наконец, открыла глаза и даже заговорила. Врача Скарлетт зовут Роберт Бушеми – это заурядный пожилой человек, со всеми признаками потери седых волос и обладатель, пожалуй, самых необычных очков с очень толстыми линзами в черной стальной оправе.

– Миссис Браун, – обратился он к незнакомке, представившейся Норой. – Я ведь вас попросил немного подождать.

– Доктор, – подняла глаза Нора, – что с ней? Что случилось с моей Скарлетт?

– Во-первых, давайте не будем повышать голос, – улыбнулся Роберт Бушеми, подойдя к кровати. – Скарлетт, мы с вами разговаривали об этом, я даже назвал вашу фамилию. Так вот миссис Нора Браун ваша супруга.

Скарлетт недоверчиво посмотрела на женщину, пытаясь припомнить слова доктора, когда тот, сделав МРТ, несколько часов задавал вопросы, проверял состояние и брал некоторые анализы. Он и вправду назвал её фамилией Браун, которая ей до сих пор ни о чём не говорит.

– Моя супруга? – задумалась Скарлетт. – Хотите сказать, я живу под одной крышей с женщиной?

– Не стоит так удивляться, Скарлетт, – заверил доктор Роберт Бушеми. – Это обычная практика. Мы живем в свободной стране….

– Постойте, постойте, – перебила Нора. – Может, вы мне объясните, что тут происходит? Вы позвонили и сказали, что моя Скарлетт пришла в себя…

– У вашей жены амнезия, – сообщил Роберт Бушеми. – Видите ли, миссис Браун, при таких серьезных травмах головы в этом нет ничего удивительного. Более того, я готов вас заверить, что ваша жена достаточно скоро вышла из комы и уже идёт на поправку.

– Хотите сказать, она потеряла память?

– К сожалению, да.

Нора взглянула на жену расстроенным взглядом.

– Как же быть? – промолвила она.

– Боюсь, тут ничем не помочь, – признался доктор Роберт Бушеми. – Многие ученые, сведущие и занимающиеся всю жизнь мозгом человека, не смогут дать точного прогноза, когда память вашей жены вернется. Могут пройти дни, месяцы, даже годы…. Простите, но есть шанс того, что Скарлетт никогда не вспомнит свою прежнюю жизнь.

– Нет, нет… – взволновалась Нора. – Это полный бред, док! Вы должны ей как-то помочь….

– Вообще-то, только вы сможете помочь своей жене, – намекнул доктор.

– В каком смысле?.. Как я…

– Смена обстановки, миссис Браун, – заведомо ответил доктор Роберт Бушеми. – У многих людей, потерявших память, воспоминания начинают возвращаться в знакомой обстановке. Через пару дней мы выпишем Скарлетт, и вы сможете забрать её домой. Я уверен, дома она почувствует себя намного лучше.

– А что мне делать сейчас? – поинтересовалась Нора.

– Раз вы приехали, я позволю вам остаться в палате. Поговорите с женой, посмотрите совместные фотографии, напомните и покажите, что вы та самая Нора, которая её любит. Скарлетт, а вам я бы посоветовал выслушать все, но постарайтесь не напрягаться, хорошо? Лечение – долгий процесс, а вы обе ещё молоды, поэтому не стоит спешить. Если я вам буду нужен, пригласите медсестру, она меня позовёт.

– Спасибо, – робко улыбнулась Скарлетт.

– Да, спасибо, док, – проводила взглядом Нора.

Когда доктор Роберт Бушеми покинул палату и прикрыл дверь, Нора присела на край постели, сверкнула белыми зубками, не обращая внимания на потекшую тушь, и снова попыталась взять жену за руку.

– Я верю доктору, – отстранилась Скарлетт, – но тебя вижу впервые.

– Солнышко… – растерялась Нора. – Это ведь я. Позволь показать фотографии, сделанные в прошлом месяце, когда мы ездили отдыхать в Венецию…

– Не надо, – с безразличием сказала Скарлетт. – Прости, но я тебя не помню и твои фотографии мне не нужны.

– Но ведь…

– Послушай, – тяжело вздохнула Скарлетт, – я родилась заново, начала новую жизнь и хочу…. Мне не нужны воспоминания, потерянные после аварии. Если я потеряла память, значит, на это была чья-то воля. Пусть так и останется. Может быть, я когда-нибудь тебя вспомню, а, может и забуду навсегда. – Скарлетт посмотрела в окно, проводила взглядом самолёт, скрывшийся за облаками, и снова посмотрела на незнакомку Нору. – Если мы… вместе, дай время это почувствовать. Не навязывайся, ладно? Я хочу начать все сначала, и если у меня были к тебе настоящие чувства, уверена, они вернутся.

– Ладно, – скрывая разочарование, улыбнулась Нора. – Тогда предлагаю познакомиться. Меня зовут Нора Браун.

– А меня, видимо, зовут Скарлетт Браун, – ответила улыбкой Скарлетт.

Девушки обменялись рукопожатиями, начиная знакомство с самого начала….

Чужая квартира

Проведя все возможные тесты, доктор Роберт Бушеми выписал свою пациентку, потерявшую память в автомобильной аварии. Восстановление – долгий процесс, заверил он, на который требуется время, терпение и любовь окружающих. По словам всё того же доктора, если Скарлетт будет находиться в кругу семьи, чувствовать их заботу, стена амнезии рухнет под напором чувств и память вернется.

Долгожданная выписка была произведена после полудня, а уже через час девушки подъехали пятиэтажному дому, где им на свадьбу подарили двухкомнатную квартиру, находящуюся на последнем этаже.

Девушки без особого труда добрались до нужной двери, прошли в квартиру и Нора, взмокшая после дороги, сразу прошла на кухню, чтобы налить себе и жене апельсинового сока. Пока её не было, Скарлетт заглянула в гостиную, обратила внимание на черный декор, сделанный в каком-то готическом стиле, подчеркнутым женскими удобствами. Везде был порядок: на стеклянном столике лежала корзина с декоративными фруктами, под ней было несколько женских журналов, рекомендующей прекрасной половине человечества одежду, бренды нижнего белья и косметику; на тумбе, где расположился большой телевизор, лежал стационарный телефон и пиала, в которой хранили запасные ключи. Разумеется, Скарлетт обратила внимание и на мольберт, стоящий возле окна, около столика с художественными принадлежностями и старой лампой, похожей на антиквариат.

Следующим пунктом назначения Скарлетт стала семейная спальня, в которой, если верить Норе, рассказавшей об их личной жизни, они по несколько раз на дню могли заниматься любовью, отмахиваясь от домашних дел, работы и общения с друзьями. Все это казалось довольно странно, учитывая, что для Скарлетт квартира была вовсе чужая, а про интимную жизнь она и вообще не хотела заводить разговоры. Впрочем, спальня не разочаровала ожидания, намекая своей милой, очень приятной обстановкой, что в этом месте до сих пор витает чувство любви и семейной идиллии. И вправду, в спальне стоял очень сильный аромат страсти, пропитавший каждый уголок, предмет интерьера и, разумеется, семейную постель, заправленную белыми простынями.

Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из жизни, Скарлетт бросила эту бессмысленную затею уже в зародыше. Для неё эта квартира, гостиная, спальня, даже жена были совершенно чужими. Нет здесь ничего, что напоминало ей о том, кем она была, куда стремилась, как хотела прожить эту жизнь.

Скарлетт уже собралась выйти из спальни и закрыть дверь, но на глаза попалась коробка, лежащая под кроватью. Было в этой коробке из-под черных туфель что-то такое, чего она не могла понять, лишь ощущала до боли знакомый предмет, который всплывал в памяти ещё по дороге домой.

Чтобы проверить свои ощущения, Скарлетт встала на колени и заглянула под кровать. Коробка была достаточно большой, широкой, видимо, для зимней обуви, хранившейся в ней ещё в магазине, перед самой продажей. Знакомые ощущения не отпустили, до тех самых пор, пока она не решилась снять крышку и заглянуть внутрь. Содержимое коробки ничуть не помогло вернуть память, наоборот только запутало все ещё сильнее. Среди игрушек для секса, лежащих в коробке из-под обуви, Скарлетт сначала вытащила розовый резиновый член на ремнях, потом обратила внимание на алый вибратор с небольшим колесиком, переключающим скорости. К тому же, коробка была переполнена совсем уж странными игрушками, среди которых нашлось место: прищепкам для сосков, шарообразному кляпу на ремне, зажиму для клитора и круглого вида анальной пробки, превышающей пределы человеческого ануса.

– За три года брака мы сильно разнообразили нашу интимную жизнь, – сказала Нора, появившись за спиной со стаканом холодного апельсинового сока.

Скарлетт, ощущая себя униженной, сложила все игрушки обратно, закрыла крышку и толкнула коробку под кровать так глубоко, насколько позволили длинные хрупкие руки. Поднявшись с пола, она взяла стакан сока, неодобрительно посмотрела на жену и сделала глоток, позволяя холодному напитку освежить горло.

– Нынешняя я никогда бы такое не купила, – сказала Скарлетт, поставив стакан на тумбочку.

– Это точно… – тяжело вздохнула Нора. – Прошлая ты никогда бы не оставила посуду в спальне, потому что была слишком придирчива к таким мелочам. Я злилась на тебя из-за этого, но всегда делала так, чтобы угодить.

Скарлетт прошла на кухню, нашла место пепельницы и дешевых сигарет, оставленных на подоконнике. От Норы сигаретами не пахло, да и запаха никотина в квартире не было.

– Я курила? – спросила она, обернувшись к жене.

– Всегда выкуривала сигарету после секса, – ответила Нора, заглядывая в прохладных холодильник, из которого вытащила два банана. – Это был твой самый любимый фетиш – заняться любовью, чтобы выкурить сигарету.

Недоумевая, Скарлетт вскинула бровь, покосилась на пачку и оставила все как есть. Видимо, прошлая она была немного странной, может быть, даже очаровательной девушкой, а, может, просто хотела казаться такой, чтобы стать для жены кем-то особенной.

– Ты не хочешь курить? – поинтересовалась Нора.

– Совсем не хочу, – призналась Скарлетт. – И это странно, ведь заядлые курильщики не могут жить без сигареты.

– Мне кажется, для тебя было важно держать сигареты под рукой, а сам процесс курения был что-то вроде забавы.

– Может и так. Оставим сигареты в покои. Кстати, ты захватила мои таблетки от головных болей?

Нора в спешке прошла в коридор, взяла из сумочки прописанные лекарства и в считанные секунды вернулась назад.

– У тебя голова болит? – взволнованно спросила она, наливая в ещё один стакан апельсинового сока.

– Не знаю… – промолвила Скарлетт. – У меня в голове пульсирующая пустота, не дающая покоя на протяжении нескольких дней. Это сводит с ума, вызывает… странные ощущения, от которых я пытаюсь закрыться. Похоже, мозг пытается заполнить пустоту, найти новую цель на смену той, что была потеряна после аварии.

Скарлетт выпила лекарство, на этот раз допила содержимое стакана до конца и даже сполоснула его в раковине.

– Слушай, а где мой мотоцикл? – спросила она. – В больнице сказали, что я возвращалась домой на мотоцикле, а в меня врезался пьяный водитель, выскочивший из-за угла.

– Твой мопед оказался под колесами, – сообщила Нора. – Я разговаривала с полицейским, арестовавшим того пьяного водителя, так вот он сказал, что тебе жутко повезло. Не знаю, как там все сложилось, но тебя швырнуло в сторону, а мотоцикл, оказавшись на пути машины, попал под автомобиль и был полностью смят. В общем, его пришлось сдать на металолом…. Это и вправду чудо, ведь у тебя было всего несколько царапин…

– …и сотрясение мозга, – закончила Скарлетт. – Видимо, хорошо приложилась головой.

– А что ты…

– Послушай, – резко перебила Скарлетт. – Я не хочу об этом говорить, ладно? Я все равно ничего не помню. Авария тоже стерлась из памяти.

– Прости… – тяжело вздохнула Нора. – Я пытаюсь помочь…

– Вижу, – робко улыбнулась Скарлетт. – Спасибо тебе за это. Но, пожалуйста, не надо посыпать мою голову пеплом за ошибки, совершенные другой Скарлетт, к которой я больше не имею никакого отношения. Если память вернется, мы об этом поговорим, договорились?

– Хорошо, – улыбнулась Нора. – Ты только знай, я тебя не брошу, и всегда буду любить. Хочет этого нынешняя Скарлетт или нет, я буду тебя любить.

Осколки памяти

Вечером Нора пошла в ванну и заперлась там на час. Скарлетт не знала, чем там занимается жена, включив поток горячей и холодной воды, да и не особо об этом задумывалась, ибо голая девушка, принимающая вечером ванну, не вызывала в ней никакого интереса. Может быть, раньше это бы повлияло на неё самым пошлым образом, лишая возможности сопротивляться чарам жены, от чего бы Скарлетт не раздумывая ворвалась к ней, чтобы заняться любовью. Сейчас все было иначе.

Пока черноволосая супруга плескалась в воде и занималась своей внешностью, Скарлетт немного поразмышляла о том, что пустоту в голове нужно чем-то заполнить, постараться узнать о себе и своих интересах. Она взяла со столика пульт, присела на мягкий кожаный диван и включила широкоформатный телевизор, стоящий прямо напротив.

Первый же новостной канал вызвал отвращение своими прогнозами о падении цены на нефть, решениях правительства и более скучных вещах, не имеющих отношения к личным проблемам Скарлетт. Пусть страна сама решает свои проблемы, подумала она и переключила на следующий канал. Ещё несколько каналов, показывающих новости спорта, глупые мультики и передачи, в которых берут интервью у самых неоднозначных политиков, были настолько скучными, что не привлекли интерес. В общем, Скарлетт уже заскучала и подумывала выключить телевизор, если бы не попала на новостной канал культуры, рассказывающий и делающий обзоры на творческие работы и их создателей. Раз уж в квартире стоит мольберт, а Нора несколько раз намекала, о том, что Скарлетт любит рисовать, девушка решила задержаться и посмотреть следующую передачу.

Как раз в этот момент в студию вошли две женщины, одна – крупная плотная брюнетка сорока лет, другая – совсем юная миловидная шатенка. Взрослая женщина выглядела гордо и, видимо, была ведущей передачи, одетой в строгий костюм. А вот миловидная девушка, приодевшись для интервью в черное вечернее платье с вырезом на подоле, вела себя немного скромно.

– Добрый вечер, уважаемые телезрители, – улыбаясь, сказала ведущая. – В эфире «Книжный час». Мы выходим в эфир каждую субботу, приглашаем к себе успешных писателей, художников, критиков, резидентов и тех, кто посвятил жизнь творчеству. Сегодня у нас в гостях необычный гость. Автор и главная героиня скандального эротического романа с элементами БДСМ, молодая наставница, учитель и путеводитель многих женщин в постели, очаровательная мама двух сыновей и просто милая девушка. Дамы и господа, позвольте представить вам Ребекку Крейг!

– Здравствуйте, – заняв место на кресле, улыбнулась Ребекка.

– Итак, Ребекка, вы уже прославились романом Мадам Крейг, признавшись читателям, что за основу главной героини и необычных приключений были взяты вы сами. К тому же, вы написали роман о серийном убийце с броским прозвищем «Животное», в прошлом году на прилавках магазинов появилась история милой русской девушки, чью жизнь уничтожил «Тревожный звонок», а всего несколько дней назад в свет вышла ваша последняя работа «Тайные желания наших сердец». Расскажите нашим телезрителям и своим фанатам о новой книге. О чём поведает история «Тайные желания наших сердец»?

Ребекка слегка заёрзала в кресле и не спеша ответила.

– Моя новая работа была уже окрещена «разрушителем девичьих сердец», – улыбнулась она. – Дело в том, что история романа происходит в Калифорнии, где восемнадцатилетняя девушка Сара попадает в мир порока и извращенных фантазий своих клиентов. Волей случая она стала проституткой в БДСМ клубе, в котором случайно встретилась с мачехой, уведшей отца из семьи.

– Неожиданно! – удивилась ведущая.

– Разумеется, такая тесная линия ненависти и разочарований приводит к серьёзным испытаниям, – продолжила Ребекка. – Сами посудите: отношения между девушкой и мачехой на фоне БДСМ клуба, сводящего вместе одинокие сердца, в котором одна становится госпожой, а другая будет сабмиссив. В романе я затронула тонкую грань любви и ненависти….

– Ты была без ума от романа «Мадам Крейг», – заговорила за спиной Нора.

Скарлетт вздрогнула и резко выключила телевизор. Она закинула голову, обратила внимание на то, что жена сушила короткие волосы белым махровым полотенцем и была одета в серый короткий шелковый халатик с белыми ромашками.

– Это из-за книги мы купили… все эти штучки, лежащие в коробке, под кроватью? – спросила Скарлетт.

– Ты хотела попробовать…. – Нора бросила мокрое полотенце в корзину с грязными вещами и забралась на спинку дивана, не стыдясь своих стройных ножек и крутых упругих бедер, выглядывающих из-под короткого халатика. – Я не стану оправдываться и говорить, будто бы твои увлечения вставали мне боком, но мы смогли разнообразить нашу интимную жизнь, используя все новые и новые игрушки.

Скарлетт подняла глаза и в голове созрели мысли, о которых стыдно говорить вслух. Сразу стало понятно, что Нора – пошлая и раскованная женщина, знающая и охотно реализующая свои фантазии, не стыдясь того, что происходит ночью в постели. От этих мыслей закружилась голова, по спине прошла приятная волна предвкушения, подкрепленная больным любопытством.

Какова она любовь с женщиной? Какие сюрпризы поджидают в браке с Норой? Какие интересные впечатления можно испытать в постели этой женщиной, понимающей и знающей, чего хочет другая женщина? Скарлетт осознано задалась над этими вопросами, пытаясь понять, чего хочет сердце. Впрочем, на первом месте было вовсе не сердце, а низменные желания, инстинкты, которые требуют внимания и любви со стороны другого человека. Секс – важный элемент в жизни каждого человека, а Скарлетт, пролежав две недели в коме, была лишена этого наслаждения. Разумеется, организм требовал разрядки, способной получить только во время секса, но девушка задумывалась над тем, что обратной дороги может и не быть, если она прямо сейчас позволит взять контроль над своим телом, разумом, сердцем.

– Сходишь в душ? – робко улыбнувшись, спросила Нора.

– Да, конечно, – охотно вскочила смущенная Скарлетт. – Слушай, ты бы не могла постелить мне на диване?

– Хочешь лечь здесь?

Скарлетт дошла до двери в ванну, обернулась и ответила:

– Прости, но я…

– Эй, все нормально! – озорным смехом захихикала Нора. – Может быть, ты захочешь поработать над новой картиной или посмотреть телевизор. Ты дома, поэтому не стесняйся, ладно?

– Хорошо… и спасибо.

Скарлетт прошла в ванну, сделанную в светлых тонах, где потолок был безупречно белым, а полы и стены из кафеля голубого оттенка, похожим на цвет моря, где-нибудь на Гавайях. Потеря памяти сыграла злую шутку, она делала все, чтобы оттолкнуть Скарлетт от тех, кто её, похоже, очень любит. Недоверчивость и странные ощущения, испытанные в разговоре с женой, вынудили Скарлетт закрыть дверь в ванну на защелку, чтобы Нора, влекомая низменными порывами, не ворвалась сюда использовать положение. Было в этих мыслях что-то соблазнительное, но в то же время и отталкивающее.

Накручивая себе ещё сильнее, Скарлетт сняла черную футболку, стянула с бедер джинсовые брюки, с трудом отстегнула лямку на кружевном лифчике и следом за всей верхней одеждой выбросила черные трусики в корзину с грязным бельём, где им и место, ибо запах сброшенной одежды насквозь пропитался больничной койкой, хлоркой, какими-то медикаментами. Учитывая, что мозг должен находиться в состоянии покоя, а излишней тревоге не должно быть и в помине, Скарлетт испытывала себя слишком неуютно, чтобы не думать о таких мелочах, как Нора в привлекательном халатике, под которым нет нижнего белья и запахе больничной хлорке на одежде. Да и обо всём этом, что разрывало ей голову, не позволяя даже нормально помыться, ибо мозг требовал объяснений, взвешенных решений и действий. Но как реагировать на всё окружение, если ты не помнишь собственного отражения, а твоё тело настолько чужое, что маленькая родинка, спрятавшаяся на бедре, в пол сантиметре от половых губ, кажется совершенно незнакомой. И раз уж такие мелочи вызывают недоумение, как же смотреть в глаза так называемой жене, которая выглядит соблазнительно, пахнет сексуально и испускает волны самых положительных эмоции, окружающие Скарлетт на протяжении всех этих трёх дней?

Скарлетт думала об этом до душа и после, когда уже выбралась из-под плотного напора горячей воды, вылезла из ванной, вытерла ладонью запотевшее стекло и стала сушить волосы белым полотенцем. Три дня назад она не лукавила, говоря жене о своих чувствах, преисполненных пустотой, появившейся в голове, после аварии. Да и сейчас она не могла дать Норе того, чего та, возможно, очень желала и о чём молча мечтала. Мечты жены были, пожалуй, единственным, на что Скарлетт могла дать разумный ответ, не требующий долгих и монотонных размышлений. Как ещё можно охарактеризовать заботу, такое внимание и повышенное чувство вины? Это любовь, догадывалась Скарлетт, любовь в её первозданном виде, требующую подкреплять новыми и новыми чувствами, которых, к великому сожалению, у девушки не было.

Она взяла с двери халат, висящий на крючке для полотенец, бросила мокрое махровое полотенце в корзину для грязного белья, и, предвкушая небольшие проблемы, связанные с женой, покинула в ванну, ворвавшись темный, совершенной пустой зал, наполненный разве что только непроглядным мраком, отступающим под светом фар проезжающих под окном автомобилей. Скарлетт, разочарованная только тем, что Нора в спешке ушла в спальню, признала свою бесполезность в этом достаточно неоднозначном браке и прошла к расправленному дивану, где её уже ждал стакан апельсинового сока, подушка и тонкое одеяло.

Позже, сидя в кромешной тьме, едва отступающей при проезжающих мимо дома автомобилей, Скарлетт проклинала свою глупость, из-за которой оказалась в зале, а не в спальни жены, например. Первые несколько минут она бродила по залу, пытаясь найти что-нибудь, что сможет помочь ей уснуть, но, как итог, допитый сок и оглушающая тишина, прерываемая редкими стуками снизу. В этой кромешной темноте вырисовались самые жуткие ночные кошмары, порожденные пустым разумом Скарлетт, напитанные явным отвращением к полному одиночеству, в котором она впервые оказалась.

Придя в себя, в больнице, девушка еще никогда не оставалась на ночь одна. За ней всегда приглядывала Нора, находящаяся на расстоянии вытянутой руки и помогающая, когда это было необходимо. Чувствуя тревогу, Скарлетт могла разбудить жену, попросить воды или просто задать глупый вопрос, лишь бы не остаться снова одной. Это было крайне эгоистично, но так девушка могла почувствовать себя в полной безопасности, находясь рядом с другом, женой, влюблённой и заботливой женщиной. Сейчас ей этого не хватало.

Можно было вскочить с дивана, захватить подушку и одеяло, прогуляться до спальни и лечь рядом с Норой, поддерживающей в трудные минуты жизни, но Скарлетт, на миг смогла отпустить тревогу и найти другое, более верное средство, которое, как она сама считала, поможет собраться с мыслями и натолкнуть на прошлое. Правда была в том, что она юлила, говоря Норе о новой себе. Может быть, в первые минуты нового знакомства это было и вправду искренние слова, пропитанные детским ребячеством, но сейчас, испытывая дискомфорт от пустоты в голове, Скарлетт рассчитывала, что память вскоре вернется. Для этого она нашла немного необычный способ, помогающий творческим личностям познать себя, творить то, что вырисовывает разум.

Она включила антикварную лампу, загоревшуюся тусклым светом, отгоняющим комнатный мрак, посмотрела на мольберт и взяла кисточку. Первые несколько минут она водила сухой кисточкой по воздуху, вырисовывая картину в голове, а после, ей захотелось осуществить задуманное и нарисовать то, что подсказывает сердце. Скарлетт ещё не знала, о чём будет картина, потому что взяла кисть впервые в жизни, после аварии, лишившей её не только памяти, но, и, как она предполагала, забрала талант, на который девушка рассчитывала всю жизнь.

Утро наступило неожиданно, словно жуткой ночи не было вовсе. Скарлетт была так занята творчеством, позабыв обо всех проблемах и сложностях в жизни, что набросала картину, сначала жестким карандашом, потом подвела все в более мягкий тон, ну а под конец добавила жизни, окрасив картину всеми цветами радуги.

Что из этого получилось?

Разглядывая нарисованную картину, Скарлетт недоумевала, пыталась понять глубокий смысл рисунка, но, сколько бы ни старалась, все равно не смогла ничего понять. Вскоре из спальни вышла сонная Нора, прибывающая в дремлющем состоянии. Но даже женщина, заметив рисунок, быстро пришла в себя, выпучила ошарашенные глаза и опала на диван.

– Скарлетт, это что такое?.. – с растерянным видом спросила Нора, вглядываясь в каждую деталь картины.

– Не знаю… – повела плечами Скарлетт, добавляя последние штрихи. – Я просто решила нарисовать что-нибудь и вот что вышло.

Рисунок, преобладающий розовыми оттенками, был нарисован на фоне большой кровати, на которой, лежа под одеялом, целовались две женщины. То были обычные девушки лесбиянки, прибывающие в сексуально приподнятом настроении, вот только Скарлетт придала рисунку некий ужас, детально обрисовав лица целующихся девушек. Первой девушкой, лежащей слева – была сама Скарлетт, а справа лежала более зрелая женщина в состоянии эйфории, дополненной витающей в воздухе музыке, так детально обрисованной розовыми красками.

Скарлетт прекрасно узнавала себя, но не знала, с кем целуется на рисунке, ибо светловолосая женщина не была похожа на Нору.

– Солнышко, – взволновано промолвила Нора, – а ты знаешь эту женщину?

– Вообще-то, нет, – спокойно ответила Скарлетт. – Я рисовала, и образ пришел сам собой. Может, это моя подруга, про которую я забыла?

Нора тяжело вздохнула, с трудом совладала с тревогой и подошла к мольберту.