Текст книги "Явление тайны"

Автор книги: Клайв Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

VIII

Грилло не взял с собой в Гроув одежды, подходящей для собрания в Кони-Ай, но понадеялся, что джинсы и кроссовки – вполне официальная одежда для Калифорнии и он не будет слишком выделяться в толпе. Это была первая из ошибок того дня. Даже охранники у ворот были в смокингах и при черных галстуках. Но у него имелось приглашение, куда он вписал себя как «Джона Свифта», и его пропустили без вопросов.

Не впервые он приходил на мероприятие под чужим именем. Однажды, когда Грилло еще был настоящим журналистом, а не копался в грязи, как сейчас, он явился на собрание неонацистов в Детройте под видом дальнего родственника Геббельса. Он посетил несколько сеансов священника, лишенного сана и лечившего людей внушением. Грилло разоблачил его жульничество серией статей, за что был номинирован на Пулитцеровскую премию. Наконец, самое памятное – поход на сборище садомазохистов. Статья об этом не вышла из-за одного сенатора, которого Грилло видел на оргии, – скованный цепями, тот поглощал собачью еду.

Тогда Грилло ощущал себя человеком, пробравшимся в опасную зону в поисках правды, эдаким Филипом Марлоу*[9]9
  Детектив, герой книг Рэймонда Чандлера


[Закрыть] с шариковой ручкой. Здесь же его просто выворачивало, как нищего на пиру. Эллен говорила, что на приеме будут известные люди, но Грилло не ожидал, что эти люди произведут на него такое впечатление. Под крышей дома Бадди Вэнса собралось несколько дюжин всемирно известных лиц– легенды, идолы, законодатели мод. Вокруг них были другие лица; Грилло не помнил их по именам, но видел их портреты на страницах «Верайети» или «Голливуд репортер». Агенты, адвокаты, продюсеры. Тесла, постоянно вращавшаяся в Голливуде, отпускала в их адрес самые язвительные колкости. Выпускники бизнес-школ, вытесняющие прежних боссов – кланы Уорнеров, Селзников, Голдвинов, – и правящие «фабриками грез» при помощи калькуляторов и диаграмм. Они выбирали кумиров следующего года, от них зависело, чьи имена будут у всех на устах. Конечно, и у них бывали осечки. Публика непостоянна, порой извращена, иногда предпочитает боготворить неизвестное. Но система готова и к этому. Бывшего аутсайдера мгновенно вводят в пантеон, и каждый потом говорит, что с самого начала видел в нем звезду.

Среди собравшихся было несколько таких звезд, молодых актеров, не знавших Бадди лично. Они приехали, потому что это было Событие Недели. Удачное место, где можно засветиться, и полезная компания.

Грилло увидел Рошель в другом конце комнаты, но она выслушивала комплименты от окруживших ее почитателей. В его сторону она не смотрела. А если бы и смотрела, вряд ли бы узнала его. В ее глазах был неестественный восторг, вызванный чем-то посильнее, чем комплименты поклонников. К тому же Грилло по опыту знал, что его лицо в толпе не выделялось. В нем смешалась шведская, русская, литовская, еврейская и английская кровь. Он был всем и никем, он мог притворяться кем угодно, пока не совершал faux pas*[10]10
  Faux pas – ложный шаг (фр.).


[Закрыть], да потом обычно мог выкрутиться.

Взяв у одного из официантов бокал шампанского, он смешался с толпой, запоминая между делом имена встреченных знаменитостей. Хотя никто из присутствующих, кроме Рошели, его не знал, он обменялся приветствиями с каждым, с кем встретился взглядом. Если ему кивали, он кивал в ответ, если махали рукой, он отвечал. Вскоре он уже был здесь своим. В результате его остановила неизвестная дама, которой было хорошо за пятьдесят.

– Так кто вы такой?

Сегодня Грилло не разрабатывал деталей легенды, как бывало прежде, когда он ездил к нацистам или к целителю. Поэтому он просто сказал:

– Свифт. Джонатан.

Она кивнула, будто имя ей что-то говорило.

– А я Эвелин Квейл. Можете звать меня Ив. Все меня так называют.

– Хорошо, Ив.

– А как называют вас?

– Свифт.

– Прекрасно, – сказала она – Слушайте, может, вы поймаете мне официанта и возьмете еще бокал шампанского? Они так носятся…

Этот бокал оказался не последним Она знала много интересных подробностей о собравшихся, и чем больше бокалов приносил Грилло, чем больше комплиментов он отпускал в ее адрес, тем интересней становились эти подробности. Одна из последних оказалась весьма личной: Грилло решил, будто ей лет пятьдесят пять, но ей был семьдесят один год.

– Вам никогда столько не дашь.

– Контроль, мой милый, – ответила она – Я склонна к порокам, но не допускаю излишеств. Не возьмете мне еще один из стаканчиков, пока их не пронесли мимо?

Она оказалась идеальной сплетницей, восхитительной в своей стервозности. В комнате не нашлось, пожалуй, никого, о ком она не знала бы какой-нибудь пикантной детали. Тощая особа в красном оказалась близняшкой Энни Кристол, возлюбленной знаменитого телеведущего. Она худела с такой скоростью, что, по мнению Ив, месяца через три отсутствие аппетита непременно сведет ее в могилу. Зато Мерв Тернер, который недавно «ограбил» правление «Юниверсал», так растолстел после выхода «Черной башни», что его жена отказалась заниматься с ним сексом А вот Лиза Андреатта, бедняжка! После рождения второго ребенка на три недели угодила в больницу. Ее врач убедил ее, что в природе матери съедают собственную плаценту. После родов она съела свою и чуть не оставила ребенка сиротой, прежде чем тот успел увидеть ее лицо.

– Это безумие, – сказала Ив, широко улыбаясь, – правда? Грилло пришлось согласиться.

– Чудесное безумие, – продолжала она. – Я была его частью всю мою жизнь. Оно осталось таким же, как прежде. Мне становится жарко, может, выйдем на улицу?

– Конечно.

Она взяла Грилло под руку.

– Вы хороший слушатель, – сказала она, когда они вышли в сад. – В подобном обществе это редкость.

– Разве? – отозвался Грилло.

– Вы писатель?

– Да, – сказал он, радуясь, что не надо лгать. Ив ему нравилась. – Только мне нечем похвастаться.

– Здесь всем нечем похвастаться, – сказала она. – Будем честными. Никто из нас не изобрел лекарства от рака. Мы просто прожигаем жизнь, дорогой. Просто прожигаем жизнь.

Она подвела Грилло к стоявшему в саду нарисованному паровозу.

– Посмотрите? Мерзость, правда?

– Не знаю. Что-то в этом есть.

– Мой первый муж коллекционировал американских абстрактных экспрессионистов. Поллок, Роско и прочая чушь. Я с ним развелась.

– Из-за живописи?

– Из-за коллекционирования, нескончаемого коллекционирования. Это болезнь, Свифт. Под конец я сказала ему: Этан, я не хочу быть еще одним экспонатом в твоей коллекции. Выбирай – они или я. Он выбрал то, что молчит. Такой он был человек, культурный, но тупой.

Грилло улыбнулся.

– Вы надо мной смеетесь! – возмутилась она.

– Нет. Я очарован.

Она просияла.

– Вы ведь никого здесь не знаете? – спросила она неожиданно.

Вопрос поставил его в тупик.

– Вы тут незваный гость. Я смотрела на вас, когда вы вошли, и видела, как вы первым делом взглянули на хозяйку – не смотрит ли она на вас. И я подумала: наконец-то мы встретились. Вы никого не знаете, но хотите узнать, а я знаю всех, но хотела бы не знать. Это союз, заключенный на небесах! Как вас зовут на самом деле?

– Я же сказал…

– Ну, не оскорбляйте меня, – сказала она.

– Меня зовут Грилло.

– Грилло…

– Натан Грилло. Но, пожалуйста., просто Грилло. Я журналист.

– Ах, как банально. Я думала – вы ангел, сошедший судить нас Как Содом и Гоморру. Видит бог, мы это заслужили.

– Вы не очень-то любите здешнюю публику, – сказал он.

– Я предпочитаю жить здесь, а не в Айдахо, но только из-за погоды. Все остальное – дерьмо. – Она подошла к Грилло вплотную. – Не смотрите. У нас гости.

К ним направлялся невысокий лысый мужчина Грилло он показался смутно знакомым.

– Кто это? – шепотом спросил Грилло.

– Пол Ламар. Он был партнером Бадди. – Комик?

– Так утверждал его агент. Вы видели его фильмы?

– Нет.

– «Майн кампф» смешнее.

Грилло еще боролся со смехом, когда Ламар обратился к Ив.

– Прекрасно выглядишь, – сказал он, – как всегда – Он повернулся к Грилло. – А кто твой друг?

Ив взглянула на Грилло и улыбнулась.

– Он – моя тайна.

Ламар обратил свою сияющую улыбку на журналиста.

– Простите, я не расслышал вашего имени.

– У тайн не должно быть имен, – сказала Ив. – Имена убивают их очарование.

– Я заслуживаю порицания, – сказал Ламар. – Позвольте искупить свою, вину и показать вам дом.

– Не думаю, что смогу одолеть эти ступеньки, дорогуша, – сказала Ив.

– Но это же дворец Бадди. Он им так гордился.

– Недостаточно, чтобы приглашать меня, – парировала Ив.

– Это было его убежище, – сказал Ламар. – Поэтому он уделял ему так много внимания. Стоит посмотреть вам обоим, хотя бы ради Бадди.

– Почему бы и нет? – сказал Грилло. Эвелин вздохнула.

– Ох уж это любопытство, – сказала она – Ладно, веди. Ламар провел их обратно в гостиную. Ритм вечеринки едва заметно изменился. Поглощенные напитки и опустошенный буфет настроили гостей на более спокойный лад. Небольшой оркестр вяло играл джазовые мелодии. Несколько пар танцевали. Беседы звучали тише. Дела были сделаны, интриги сплетены.

Грилло посчитал такую атмосферу вялой, и Ив, конечно, согласилась. Она взяла его под руку, и они пошли вслед за Ламаром сквозь строй шепчущихся гостей к лестнице в другом конце гостиной. Входная дверь была закрыта, возле нее, сцепив руки у ширинок, стояли два охранника. Несмотря на музыку, праздничное настроение покинуло это место. Его сменила паранойя.

Ламар одолел уже дюжину ступенек.

– Давай, Эвелин, – поманил рукой Ламар. – Не так уж крута эта лестница.

– Крута для моих лет…

– Ты совсем не выглядишь…

– Не нужно лести, – сказала она. – Быстрее я не могу. Держась за Грилло, она начала подниматься. Впервые ее возраст стал заметен. На верхней площадке стояло несколько гостей, Грилло заметил у них в руках пустые бокалы. Никто из них не говорил ни слова, даже шепотом. Впервые у Грилло возникли подозрения, что тут что-то неладно. Они усилились, когда он обернулся и взглянул вниз. У подножия лестницы стояла Рошель и смотрела прямо на него. Он не сомневался, что она узнала его и сейчас раскроет обман. Но она молчала. Она не отрывала взгляда от Грилло, пока тот не отвернулся. Когда он снова обернулся, ее уже не было.

– Что-то здесь не так, – прошептал он на ухо Ив. – Думаю, нам туда лучше не ходить.

– Дорогой, я уже на полпути, – ответила она громко, опираясь на его руку. – Не бросайте меня одну.

Грилло взглянул вверх на Ламара. Тот пристально смотрел на него – точно так же, как только что смотрела Рошель. «Они знают, – подумал он. – Все знают и молчат». Он опять попытался вразумить Ив.

– Может, сходим попозже? – предложил он.

– Я пойду, с вами или без вас, – ответила она, продолжая восхождение.

– Первый лестничный пролет пройден, – объявил Ламар.

Кроме любопытных молчаливых гостей тут не на что было смотреть, учитывая отношение Ив к художественному собранию Вэнса. Ив узнала нескольких присутствующих и поприветствовала их. Они смущенно поздоровались в ответ. Своей вялостью они напомнили Грилло наркоманов, только что принявших дозу. Но от Ив не так-то легко было отделаться.

– Сагански! – обратилась она к одному из них. Он выглядел как растратившая себя звезда французского кино. Рядом стояла женщина, из которой, казалось, выкачали все жизненные силы. – Что ты тут делаешь?

Сагански поднял на нее глаза.

– Тсс! – сказал он.

– Что, кто-то умер? – спросила Ив. – Кроме Бадди, конечно?

– Это грустно, – сказал Сагански.

– Это ждет всех нас, – цинично возразила Ив. – И тебя тоже. Тебе уже показывали дом?

Сагански кивнул.

– Ламар… – Его взгляд метнулся к комику, потом куда-то мимо него и опять вернулся к Ламару. – Он нам все показал.

– Если бы оно того стоило, – заметила Ив.

– Тут есть на что посмотреть, – уверил Сагански. – Правда. Особенно в верхних комнатах.

– О да, – сказал Ламар. – Почему бы нам не пройти прямо туда?

Паранойя Грилло не уменьшилась ни на йоту после встречи с Сагански и его женой. Здесь происходило что-то очень странное.

– Думаю, мы посмотрели достаточно, – обратился он к Ламару.

– О, простите! – воскликнул комик. – Я не подумал про Ив. Бедная Ив, для нее это слишком.

Его снисходительный тон вызвал именно тот эффект, на какой он и рассчитывал.

– Не будь смешон, – фыркнула Ив. – Может, я и не молода, но еще не совсем одряхлела. Веди нас наверх.

Ламар пожал плечами.

– Ты уверена?

– Конечно, я уверена.

– Ну, если ты настаиваешь… – ответил он и направился вместе с ней мимо безмолвных гостей к верхней площадке лестницы. Грилло последовал за ними. Проходя мимо Сагански, он услышал, как тот бормочет:

– Да… на это стоит посмотреть… особенно наверху…

Ив уже почти одолела лестничный пролет, заставляя себя не отставать от Ламара.

Грилло крикнул ей вслед:

– Ив, не ходите дальше!

Она не обратила на него никакого внимания.

– Ив! – повторил он.

На этот раз она оглянулась.

– Грилло, вы идете?

Если Ламар и услышал имя ее «тайны», то никак не отреагировал. Он довел Эвелин до верха лестницы, и они свернули за угол.

Не раз за свою карьеру Грилло избегал неприятностей благодаря тому, что умел замечать признаки опасности. Именно их он увидел, когда начал подниматься по лестнице. Но он не мог спокойно смотреть, как Ив погибнет из-за собственного самолюбия. За тот час, что они провели вместе, она успела ему понравиться. Ругая в равной степени и себя, и свою новую знакомую, он последовал за Ив и ее искусителем.

Внизу у ворот случился небольшой переполох. Сначала неизвестно откуда возник ветер, прошелестел в кронах деревьев и волной накрыл Холм Он был очень пыльным и заставил нескольких припозднившихся гостий поспешно укрыться в своих лимузинах, чтобы подправить тушь.

Вместе с ветром появился автомобиль. Сидевший в нем неопрятный юноша потребовал, чтобы его пропустили в дом.

Охранники сохраняли спокойствие. Им не впервой приходилось иметь дело с незваными гостями. Обычно это были молодые люди, у которых яйца больше мозгов и которым хоть одним глазком хотелось взглянуть на светскую жизнь.

– У тебя нет приглашения, сынок, – сказал один из охранников.

Незваный гость вылез из машины. Он был в крови, причем в чужой. В его взгляде горело безумие. Руки охранников потянулись к оружию, спрятанному под пиджаками.

– Мне нужно увидеться с отцом, – сказал парень.

– Он среди гостей? – спросил один из охранников. Вполне могло оказаться, что богатенький мальчик, обколовшись наркотиками, приехал искать папочку.

– Да, он гость, – сказал Томми-Рэй.

– А как его зовут? – спросил охранник. – Кларк, принеси список.

– Его нет ни в одном из ваших списков, – ответил Томми-Рэй. – Он здесь живет.

– Ты спутал дом, сынок, – сказал ему Кларк, повышая голос, чтобы перекричать неослабевающие завывания ветра – Это дом Бадди Вэнса. Если ты не из его внебрачных выродков…

Он ухмыльнулся, взглянув на третьего охранника, но тот его не поддержал – он смотрел на деревья, а точнее, на раскачивающий их воздух. Его глаза сузились, будто он пытался разглядеть что-то в облаке пыли.

– Ты пожалеешь об этом, ниггер, – сказал парень первому охраннику. – Я вернусь и обещаю: ты будешь первым.

Он ткнул пальцем в Кларка.

– Понял? Он первый. Ты следующий.

Томми-Рэй сел в машину, развернулся и покатил вниз по Холму. По удивительному совпадению ветер словно последовал за его машиной.

– Чертовски странно, – заметил тот, что смотрел на деревья, когда шелест листвы стих.

– Сходи в дом, – велел первый Кларку. – Проверь, все ли там в порядке?

– Да что там может случиться?

– Просто сходи и проверь, – последовал ответ. Первый охранник смотрел вслед скрывшейся машине и полетевшему за ней ветру.

– Выше нос, парни, – сказал Кларк и ушел выполнять приказ.

Двое оставшихся внезапно поняли, какая наступила тишина. Ни звука из города внизу. Ни звука из дома. Они были одни в замершей аллее.

– Ты не воевал, Рой? – спросил тот, что смотрел в небо.

– Нет. А ты?

– Доводилось. – Он стряхнул пыль с носового платка, который заботливо вложила в карман смокинга его жена Марси. Затем, втянув носом воздух, он взглянул на небо и сказал: – Между атаками…

– Что?

– Такое же затишье.

«Томми-Рэй», – подумал Яфф, отрываясь от своих дел и подходя к окну.

Он так увлекся своим занятием, что не почувствовал близости сына, пока тот не уехал. Он попытался позвать юношу, но зов остался без ответа. Он не мог манипулировать сыном так легко, как раньше. Что-то изменилось. Случилось что-то очень важное, но что именно, Яфф понять не мог. Сознание Томми-Рэя перестало быть открытой книгой. То, что Яфф сумел почувствовать, сбивало с толку. В парне ощущался страх, какого не было прежде, и холод, жуткий холод.

Впрочем, сейчас об этом думать не было смысла – слишком много других дел. Томми-Рэй вернется. Это была самая четкая мысль Томми-Рэя, и Яфф прочитал ее: юноша намерен вернуться.

Пока его внимания требовали более неотложные дела. День прошел с пользой. За последние два часа он осуществил свои намерения. Он получил мощных союзников, несравнимых с тератами Гроува. Породившие их души сначала противились убеждениям. Яфф был к этому готов. Некоторые решили, что их собираются убить, и предлагали деньги в обмен на возможность покинуть верхний этаж. Две женщины обнажили силиконовые груди и посулили секс в обмен на жизнь; один из мужчин предложил тот же откуп. Но их самоуверенность рассыпалась как сахарная стена. Все угрозы, попытки торговаться, мольбы и стенания стихали, как только люди начинали потеть собственным страхом. Потом он отсылал их, выжатых и вялых, обратно к гостям.

Новые солдаты, выстроившиеся вдоль стен, были безупречнее первых рекрутов Яффа. От тераты к терате передавался заряд энтропии, и в темноте они превращались во что-то древнее, темное и примитивное. Они были неотличимы друг от друга. Яфф уже не мог точно назвать имена их создателей. Гантер Розбери, Кристин Сипард, Лори Дойл, Мартина Несбит: кто из них кто? Они превратились в сплошную темную массу.

Он собрал как раз такой легион, какой был необходим. Добавить еще солдат, и его армия станет неуправляемой. А может, уже стала. Но Яфф все еще оттягивал момент, когда он наконец позволит себе сделать то, ради чего создавал их, – когда он завладеет Искусством. Прошло двадцать лет со дня, изменившего его жизнь, когда в дебрях Небраски он нашел затерявшийся в пересылке знак Синклита. Больше он туда не возвращался. Даже война с Флетчером ни разу не забросила его в Омаху. Он сомневался, что там остался хоть кто-то, кого он знал. Болезни и отчаяние позаботились о доброй половине его знакомых, а о других позаботилось время. Его самого эти силы, естественно, не касались. Годы были не властны над ним. Повлиял на него только нунций, и изменения были необратимы. Он должен двигаться вперед, чтобы реализовать амбиции, завладевшие им в тот день и не отпускающие до сих пор. Он покинул обыденность собственной жизни, чтобы ступить на странные просторы, и редко оглядывался назад. Но сегодня перед ним прошла череда известнейших людей – плачущих, умоляющих, обнажающих свои тела, а потом и души, – и он не мог не вспомнить о том, кем он был раньше. Маленький человек, который и мечтать не мог о подобном обществе. И когда он вспомнил об этом, то обнаружил и у себя внутри то, что довольно успешно скрывал все эти годы. Именно то, чего он требовал от своих жертв, – страх.

Хотя он изменился до неузнаваемости, маленькая его часть навсегда останется Рэндольфом Яффе. Именно Рэндольф шептал ему: «Это опасно. Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Это может убить тебя».

Яфф был потрясен, услышав после стольких лет молчания забытый голос, пытавшийся его переубедить. Он не мог совсем не обращать на него внимания. В его предупреждениях была правда: Яфф не знал, что случится после того, как он овладеет Искусством. Никто не знал. Он знал все истории, изучил все метафоры, но это были лишь истории и метафоры. Ведь Субстанция не является морем в прямом смысле слова, а Эфемерида – не остров. Это материалистическое описание духовного состояния. Может быть, состояния Духа, Яфф стоял в двух шагах от двери в это состояние и почти ничего не знал о его истинной природе.

Оно могло привести к безумию, аду и смерти или к раю и вечной жизни. И нет другого пути узнать о нем, кроме как овладеть Искусством.

«Зачем тебе им пользоваться? – шептал в его мозгу человек, которым он был тридцать лет назад. – Почему бы просто не насладиться уже полученной властью? У тебя ее больше, чем ты мог мечтать. Женщины предлагают тебе себя. Мужчины падают на колени, размазывая сопли, и умоляют о пощаде. Чего еще ты хочешь? Чего вообще еще можно хотеть?»

У Яффа был ответ: он хотел знать причины. Познать смысл, что выше плоти и слез. Хотя бы мельком увидеть целую картину.

«Ты получил все, что есть в этом мире, – отвечал забытый голос. – Больше ничего нет».

Раздался тихий стук в дверь – условный сигнал Ламара.

– Подожди, – пробормотал Яфф, пытаясь сосредоточиться на споре с самим собой.

За дверью Ив похлопала Ламара по плечу.

– Кто там? – спросила она Комик слегка улыбнулся.

– Кое-кто, с кем тебе стоит познакомиться.

– Друг Бадди? – спросила Ив.

– Именно так.

– Кто?

– Ты его не знаешь.

– Зачем тогда с ним видеться? – спросил Грилло.

Он взял Ив за руку. Его подозрения превратились в уверенность. Здесь мерзко пахло, и было слышно, что за дверью явно не один человек.

Тут их пригласили войти. Ламар повернул ручку и открыл дверь.

– Входи, Ив, – сказал он.

Она высвободила свою руку из руки Грилло и позволила Ламару провести себя внутрь.

– Тут темно, – услышал Грилло ее голос.

– Ив! – позвал он, оттолкнул Ламара и вошел в комнату.

Там действительно было темно. На Гроув уже опустился вечер. Слабый свет, проникавший через далекое окно, едва выхватывал очертания предметов. Но фигуру Ив Грилло видел перед собой отчетливо. Он снова взял ее за руку.

– Хватит, – сказал он и повернулся к двери.

Тут же кулак Ламара врезался ему в лицо. Удар был жестким и неожиданным. Грилло выпустил руку Ив и упал на колени, чувствуя в носу привкус крови. Ламар закрыл дверь.

– Что случилось? – услышал он голос Ив. – Ламар! Что случилось?

– Ничего страшного, – пробормотал Ламар.

Грилло поднял голову, и из носа жарким потоком хлынула кровь. Он приложил руку, чтобы остановить кровотечение, и оглядел комнату. В первый момент ему показалось, что она заставлена мебелью. Но он ошибся. Это было что-то живое.

– Лам… – из голоса Ив исчезла вся бравада. – Ламар, кто это?

– Яффе, – тихо ответили из тени. – Рэндольф Яффе.

– Включить свет? – спросил Ламар.

– Нет, – ответил тот же голос. – Не надо. Не сейчас. Несмотря на гудение в голове, Грилло узнал и голос, и имя.

Рэндольф Яффе – Яфф. Это помогло ему понять, что за существа скрывались в самых темных углах огромной комнаты. Она кишела созданными Яффом тварями. Ив тоже увидела их.

– О боже, – пробормотала она. – Боже, боже, что это?

– Друзья друзей, – сказал Ламар.

– Не трогай ее, – потребовал Грилло.

– Я не убийца, – ответил голос Рэндольфа Яффе. – Все, кто приходили сюда, ушли живыми. Мне нужно от вас немногое…

В его голосе не было той уверенности, какую Грилло слышал в прошлый раз у молла. Большую часть своей профессиональной жизни он слушал людей, пытаясь уловить истинное за показным. Как там Тесла называла это? Поиск скрытых мотивов. В голосе Яффа определенно звучало нечто скрытое. Сомнение, которого не было прежде. Может, это дает им надежду на спасение? Или хотя бы на отсрочку казни?

– Я тебя помню, – сказал Грилло. Нужно было вытащить его на разговор, сделать так, чтобы он вслух высказал то, что было в подтексте. Заставить его выразить свои сомнения. – Я видел, как ты ловил огонь.

– Нет, – произнес голос из темноты. – Это был не я.

– Значит, я ошибся. Тогда кто ты, позволь спросить?

– Нет, тебе не позволено, – заявил Ламар за спиной у Грилло. – Кого первого? – спросил он Яффа.

Вместо ответа на его вопрос Яфф сказал:

– Кто я такой? Странно, что именно ты меня об этом спрашиваешь. – Его голос звучал почти мечтательно.

– Прошу вас, – тихо попросила Ив. – Мне нечем дышать.

– Тише, – сказал Ламар.

Он подошел к ней и взял за руку. В темноте было слышно, что Яфф пытается устроиться поудобнее.

– Никто не знает, – начал он, – как все это ужасно.

– Что? – спросил Грилло.

– Я владею Искусством, – ответил Яфф. – А раз я им владею, значит, я должен им пользоваться. Было бы глупо не сделать этого после стольких лет ожидания, после всех этих перемен.

Он сам себя боится, понял Грилло. Он подошел слишком близко к краю и боится прыгать. Куда именно прыгать, Грилло не знал. Он решил не вставать с пола – так безопаснее – и очень тихо спросил:

– Что такое Искусство?

Если следующая фраза Яффа была ответом на вопрос, то очень косвенным.

– Каждый человек терпит в жизни неудачи. И я это использую. Я использую их страх.

– А ты нет?

– Что «нет»?

– Ты не терпишь неудач?

– Раньше я думал, что я нашел Искусство… но, может быть, оно нашло меня.

– Это хорошо.

– Думаешь? – спросил Яфф. – Я не знаю его намерений.

Вот оно, подумал Грилло. Он получил свой приз, но боится его развернуть.

– Оно может всех нас уничтожить, – сказал Яфф.

– Ты говорил другое, – пробормотал Ламар. – Ты говорил, что мы завладеем снами. Всеми снами Америки, что когда-либо снились или еще будут сниться.

– Может быть, – ответил Яфф.

Ламар отпустил Ив и шагнул к своему хозяину.

– Но теперь ты говоришь, что мы можем погибнуть! – воскликнул он. – Я не хочу умирать. Я хочу Рошель. Хочу этот дом. Хочу будущее. Я не собираюсь никому их отдавать!

– Не старайся сорваться с поводка, – сказал Яфф.

Впервые с начала разговора Грилло услышал отзвук голоса прежнего Яффа Выпад Ламара пробудил былой дух. Грилло проклинал комика. Его бунт, впрочем, сделал одно полезное дело: Ив смогла отойти к двери. Грилло по-прежнему сидел на полу. Любая попытка последовать за ней привлекла бы внимание к ним обоим, и тогда никому не удалось бы сбежать. Если Ив сумеет выскользнуть, она поднимет тревогу…

Ламар не унимался.

– Зачем же ты лгал мне? – спросил он. – Я ведь с самого начала знал, добра от тебя не жди. Да пошел ты!

Грилло молча с ним согласился. Его глаза привыкали к темноте, но сумерки сгущались, и он так и не смог разглядеть Яффа получше. Но сейчас Грилло увидел, как тот поднялся. Это вызвало смятение среди тварей, скрывавшихся в темноте. Они почувствовали замешательство своего создателя.

– Как ты смеешь? – спросил Яфф.

– Ты говорил, мы в безопасности!

Грилло услышал скрип двери. Ему очень хотелось повернуться и посмотреть, но он сдержался.

– Да, ты говорил, что мы в безопасности!

– Все не так просто! – ответил Яфф.

– Я ухожу! – сказал Ламар.

Было слишком темно, но проблеска света за спиной Ламара и звука удаляющихся шагов оказалось достаточно, чтобы понять: Ив выскользнула из комнаты. Когда Ламар, ругаясь, направился к двери, Грилло поднялся. У него кружилась голова, его пошатывало, но он оказался у выхода на шаг раньше Ламара. Они столкнулись и оба навалились на дверь, захлопнув ее. Разыгралась почти смешная сцена, когда они боролись за ручку двери. Потом их прервали – за спиной Ламара возникло что-то призрачное. Одна из тварей обхватила его, он издал горлом тихий звук и протянул руки к Грилло, но тот отступил назад к центру комнаты. Он не знал, как именно терата расправляется с Ламаром, и был этому рад. Ему хватило вида обмякших конечностей и звука утробного чавканья. Комик ударился о дверь и сполз на пол, его тело заслонила набухающая туша тераты. Потом все затихло.

– Он мертв? – прошептал Грилло.

– Да, – ответил Яфф. – Он назвал меня лжецом.

– Я это запомню.

– Запомни.

Яфф сделал какое-то движение, неразличимое в темноте, но последствия были очевидны. Из пальцев Яффа вырвались огненные шарики. Они осветили его изможденное лицо, тело, знакомую одежду, на которую словно пролилась тьма, саму комнату и терат вдоль стен. Твари больше не напоминали животных – это были ощетинившиеся колючками призраки.

– Ну что ж, Грилло, – сказал Яфф, – кажется, я все-таки должен это сделать.