Текст книги "Че: «Мои мечты не знают границ»"

Автор книги: Клаус-Петер Вольф

Соавторы: Хорст-Эккарт Гросс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Patria o muerte![9]9
  Родина или смерть! (исп.)


[Закрыть]

Была бурная ночь. Даже большим кораблям водоизмещением в несколько тысяч тонн был запрещен выход в море. Над водой нависла густая пелена дождя.

Восемьдесят два человека с тяжелым грузом на плечах спокойным шагом шли к порту Туспан. Это была небольшая рыбацкая гавань. Здесь на якоре стояла «Гранма». Белая роскошная яхта могла вместить максимум шестнадцать человек. В управлении порта «Гранму» зарегистрировали как судно, время от времени используемое для рыбной ловли. Ее совсем недавно выкрасили в ослепительно белый цвет.

Люди почти не разговаривали. Они насквозь промокли. Эрнесто пытался сдержать кашель. С трудом они погрузили ящики с патронами и оружием на борт. Свет никто не включал.

«Пойдет ли все как надо? – спрашивал он себя. – Столько людей на таком маленьком корабле. Да еще все эти ящики с патронами и оружием. Для продуктов практически не осталось места. Из кают мы не можем выходить, пока не окажемся в открытом море. Нас никто не должен видеть, ибо портовые власти вряд ли поверят, что восемьдесят два человека отправились на этом суденышке на рыбную ловлю».

Он взгромоздил ящик на борт и вытер рукавом мокрое лицо. «Забыл! – с ужасом вспомнил он. – Теперь моя астма задаст мне жару. Забыл ингалятор. Сколько раз Ильда мне напоминала о нем. Но ведь надо было еще уладить столько важных дел».

– У нас больше нет времени. Остальные продукты мы все равно не сможем разместить. Пора!

Эти слова Фиделя подстегнули людей, и они начали поспешно забираться на судно. Началась толкотня и возня. Входившие последними притиснули первых к борту. Те не могли громко выражать свое недовольство, поскольку надо было соблюдать абсолютную тишину.

Сможет ли перегруженное судно вообще отойти от причала? Прибудет ли оно в срок? Маленький, жилистый Альмейда нервно суетился, пересчитывая бойцов, чтобы никого в суматохе не забыть. Рауль Кастро подтащил ящик с патронами и пробормотал слова Фиделя: «Мы обретем свободу или станем мучениками. Верно!»

– Осторожно, ящики! – Пирамида из ящиков рухнула, кто-то прислонился к ней.

– Тихо теперь!

Первые одиннадцать миль яхта плыла, не зажигая огней и почти бесшумно. В каюте царило приподнято-торжественное настроение. Бойцы сидели с напряженными лицами, плотно притиснувшись друг к другу посреди нагромождения грузов. Все они что-то оставили на родине – жен, детей, работу. Им предстояла борьба, исход которой мог быть только один: победа или смерть. На Кубе их сразу же начнут травить как диких зверей. Они обязаны выжить и разбить войска Батисты. Из уст Фиделя это звучало так просто и естественно. Но только немногие из них имели боевой опыт.

Эрнесто чувствовал, как бьется его сердце. А может, это только шум неутихающего дождя? Может быть, их уже обнаружило судно мексиканской береговой охраны? Возможно, еще у выхода из порта оно откроет по ним огонь? Их корабль был слишком перегружен, чтобы быстро скрыться.

Но судя по всему, они пока шли намеченным курсом. Затем они миновали полуостров Юкатан. Теперь морские валы швыряли их яхту взад и вперед. Волны, достигавшие четырехметровой высоты, угрожали увлечь в пучину глубоко осевшее в воде судно. С тяжелым грохотом, подобно камням, обрушивались они на борта «Гранмы».

Она была настолько перегружена, что Эрнесто с трудом пробрался из одного конца каюты в другой. Из-за дикой качки людей то и дело швыряло друг на друга, одного уже начало тошнить.

– Друзья, мне плохо!

– Ведро! Ведро!

– Где же лекарство от морской болезни?

– Точно, мне оно тоже не помешает.

– Мне тоже!

– Эрнесто! Ты же наш врач. Где противорвотные таблетки?

Эрнесто пожал плечами. Неужели лекарства он тоже забыл?

– Но здесь же ничего не найдешь. Абсолютно ничего. Ты только погляди на этот кавардак!

Несколько парней начали как безумные искать лекарства от морской болезни. Они распарывали мешки и вскрывали ящики.

Вдруг несколько кубинцев начали громко кричать:

– ¡Viva Cuba![10]10
  Да здравствует Куба!


[Закрыть]

– Куба будет свободной!

– Свобода или смерть!

Затем они громко запели кубинский национальный гимн, а потом гимн «Движения 26 июля».

Мы вышли из трехмильной зоны. Мексика позади! Мы идем на Кубу!

Несколько бойцов украдкой вытерли слезы. Другие хлопали в ладоши. Все пели. Это была прямо-таки вспышка бурного веселья. Еще никогда они не чувствовали себя столь уверенными. Все будет в порядке!

Скрючившись, люди неподвижно лежали на полу. Они были вымазаны в собственной блевотине. Невыносимая вонь. Бледные лица. Спертый воздух. Кто-то засунул голову в ведро, вышла только желчь. Продуктов было крайне мало, и выдавались они по строжайшей норме. Только пятеро бойцов не страдали от морской болезни. Эрнесто, сгорбившись, сидел на ящике с патронами. Его к тому же мучила астма.

Все уже были на пределе. Ко всему прочему, яхта начала заполняться водой. По-видимому, она получила пробоину. Уровень воды на судне медленно, но неуклонно поднимался.

– Я бы охотно сражался в партизанском отряде в горах. Организовал бы нелегальные выступления в городах. Но я не могу и не хочу становиться пиратом! – стонущим голосом произнес мексиканец Селайя, сидевший рядом с Эрнесто.

Тем временем немногие выдерживавшие качку бойцы выбросили за борт все лишнее, чтобы уменьшить балласт. Они опасались, что в противном случае судно пойдет ко дну.

– Мы потонем, если не найдем пробоины. Проклятье, где-то она должна быть!

Эрнесто с трудом поплелся к туалету. Тело его было покрыто грязью, и потому ему хотелось хоть как-то вымыться. Он осторожно перешагнул через несколько спящих бойцов. Поскользнулся и еле-еле успел ухватиться за одного из соратников. Он не успел дойти до туалета, как его опять вырвало. Он чувствовал себя глубоко несчастным, но через несколько секунд с ликующим криком он пронесся по кораблю. Он обнаружил «пробоину»! Сперва он даже не поверил своим глазам. Кто-то забыл закрыть кран. А они уже собирались выбросить за борт оружие и патроны. Он заорал во все горло: «Наша пробоина – это незакрытый водопроводный кран! Водопроводный кран! Не нужно ничего больше выбрасывать! У нас нет пробоины!»

Бойцы с напряженными лицами толпились вокруг радиоприемника. Известия с Кубы. Франк Паис поднял восстание. В Сантьяго-де-Куба повстанцы обстреляли и захватили полицейское управление.

– Ура! Да здравствует Куба! Да здравствует революция!

Бойцы радовались: значит, на Кубе действительно существует активное сопротивление. Есть стойкие мужчины и женщины. Народ поднялся на борьбу.

– Позовите Фиделя! Сообщите ему! Он будет очень рад.

Эрнесто, также сидевший среди бойцов, не разделял их восторгов. Он входил в состав главного штаба и больше других был осведомлен о стратегии повстанцев.

Фидель ничуть не обрадовался. Он помрачнел, яростно ударил кулаком по стене и выругался. Таким его Эрнесто еще не видел. Обычно Фидель прекрасно владел собой.

– Но, Фидель! Что такое? – спрашивали его со всех сторон.

– Особо не радуйтесь восстанию. Оно началось преждевременно. С Франком Паисом было обговорено, что восстание начнется, когда «Гранма» придет на Кубу. Это облегчило бы нашу задачу и отвлекло бы внимание армии Батисты. Франк Паис и его храбрецы выступили в назначенный срок. А мы не успели. «Гранма» должна была прийти на Кубу сегодня, 30 ноября 1956 года, началась бы великая революция. Но мы просчитались. Мы не учли, что перегруженное судно не сможет быстро плыть при такой жуткой погоде. Кроме того, мы временно сбились с курса. Мы совершили просчеты, которые ставят под угрозу всю нашу экспедицию.

Грусть и уныние охватили революционеров. Фидель счел нужным произнести речь, а затем отвечал на возникавшие вопросы. Эрнесто, к своему глубокому сожалению, не мог участвовать в беседе до конца. Его опять начало тошнить.

Была теплая ночь. Бойцы в отчаянии пытались увидеть маяк на мысе Крус. На яхте почти не осталось питьевой воды. Запас горючего подходил к концу, и без того крошечный паек пришлось еще уменьшить. Эрнесто видел, насколько бойцы ослабли за время плавания. На их лицах лежал отпечаток перенесенных испытаний. До начала борьбы с Батистой им надо бы подольше отдохнуть. Может быть, удастся, разбившись на маленькие группы, укрыться в крестьянских хижинах… Нормальная еда, вода и твердая почва под ногами – вот чего им так не хватало.

Шторм играл с маленьким перегруженным судном в какую-то зловещую игру. Вахтенные, высматривавшие на горизонте луч света, с трудом держались на ногах. Волны хлестали по их лицам.

Роке, бывший лейтенант военно-морского флота, поднялся на верхнюю палубу и начал искать глазами маяк на мысе Крус. Поскользнувшись на мокрой палубе, он не удержал равновесия и упал в море.

– Человек за бортом! Роке упал в море! Сплошная облачность сильно затрудняла поиски.

– Как можно найти человека, если даже луны не видно? – крикнул Селайя.

Но несмотря на сильные волны и трудные условия, Фидель и Эрнесто настояли на том, чтобы «Гранма» сделала несколько кругов. Включили прожектор. Безрезультатно.

Кое-кто уже начал ворчать, что нечего тратить столько времени на бессмысленные поиски. Роке, дескать, давно утонул, и нет никаких шансов его найти.

– Лучше продолжим наше плавание на Кубу. Мы же хотим достичь побережья ночью, чтобы высадка проходила в темноте!

Эрнесто хотел уже вмешаться, но тут его астма вновь дала о себе знать. Влажный воздух его доконал. И все же он попытался высказаться. Нельзя же просто так бросить Роке. «Гранма» кружила почти целый час. Фидель и Эрнесто посовещались с несколькими матросами. «Из-за волн и ветра нас все время сносит. Кружить дальше бессмысленно. Если мы хотим найти Роке, нам нужно отплыть назад», – решил Фидель.

Пока «Гранма» меняла курс, Эрнесто размышлял о поведении Фиделя. Тот уже один раз чуть было не сорвал экспедицию, потому что не хотел бросить компаньеро[11]11
  Товарищ (исп.).


[Закрыть] в беде. Тогда речь шла об Эрнесто. Это произошло в Мексике. Эрнесто вместе с Фиделем и другими товарищами сидел в тюрьме. Он был иностранцем, который нелегально проживал в стране и которого обвиняли во множестве тяжких преступлений. Он прятал оружие, готовил мятеж, зарабатывал деньги незаконным путем. В конце концов на свободе оказались все, кроме Эрнесто и Каликсто Гарсии. Тогда Эрнесто сказал Фиделю:

– Ты только теряешь время, занимаясь моим освобождением. Ты должен освободить Кубу. Забудьте про меня и займитесь организацией экспедиции. Служба безопасности ходит за вами по пятам. Я не хочу вставать на пути революции. Не тратьте бессмысленно деньги на мое освобождение. Может быть, ты сумеешь добиться, чтобы меня выслали в другую страну.

Резким движением руки Фидель прервал Эрнесто. Суровым, не терпящим возражений тоном он сказал:

– Я тебя не брошу!

А теперь он не хотел бросать в беде Роке, хотя долгие поиски могли поставить под угрозу всю операцию. Тут кто-то крикнул с капитанского мостика:

– Я слышу голос! Это он! Мы идем прямо на него.

На секунду на «Гранме» воцарилось полное молчание. Несколько революционеров закрыли глаза от счастья, раздался радостный крик. Все начали обниматься. Роке на крепком канате подняли на борт.

– Вы чуть не раздавили меня! – смеясь сказал обессиленный Роке. Бойцы кинулись его обнимать.

– Ну, а теперь полный вперед на Кубу! Покончим скорее с морской жизнью!

– Правильно. Вперед на Кубу!

– Батиста, мы идем!

Был уже день, когда «Гранма» подошла к Лос-Колорадос.

– Мы, правда, попали не совсем туда, куда хотели, но все же это побережье Кубы, – отрапортовал один из бойцов.

Вскоре Эрнесто услышал предостерегающие крики. Недалеко от них прошел корабль береговой охраны, а затем транспортное судно, груженное песком.

– Они, несомненно, сообщат о нас властям. Немедленно выгружаемся! Нам срочно нужно на берег. Рене, ты разведаешь местность.

Первая группа в алюминиевой шлюпке отплыла от яхты. Но кто-то забыл заткнуть днище, и она тут же затонула. Экипаж оказался в воде.

Теперь им всем пришлось добираться до берега по одному, цепляясь за длинный канат. Оружие они держали над головой. Эрнесто спрыгнул в воду. Сердце билось как бешеное. Он был измучен, болен и голоден. Ногам пришлось привыкать к твердой земле, и тут его проняла дрожь… Да, это был воистину исторический момент. Повстанческий отряд высадился на Кубе.

Бойцы совсем не походили на блистательных героев. Очень мало кто из них в последние дни и недели брился. Одежда их пообтрепалась, если не сказать больше. Некоторые с трудом сдерживали слезы, у других слипались глаза от усталости. Эрнесто посмотрел на Селайю. Тот едва дышал, но, удивительное дело, выглядел при этом взволнованным и счастливым.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги увязали в земле. Болотистая почва засасывала бойцов. Некоторые уже потеряли свои сапоги. С собой они могли взять только самое необходимое. В болотистой местности они изведали муку, о которой в плавании и не думали. Это – комары. Огромный рой напал на измученных повстанцев и превратил их жизнь в ад. «Дальше! Дальше! Нам нужно отойти от побережья и выбраться из болота!»– понимали все.

Вот уже несколько часов повстанцы пробирались сквозь трясину. Сразу выяснилось, как важна в этой борьбе хорошая обувь. Тут появились самолеты. Бойцы кинулись в мангровые заросли. Здесь их с воздуха не заметят.

Некоторые бойцы не могли уже больше идти: на ногах вздулись жуткие волдыри. Кое-кто упал в обморок. Эрнесто и Фаустино делали все возможное, чтобы оказать хоть какую-то медицинскую помощь.

Подобно шествию призраков, двигающихся почти автоматически, шли они вперед. Их колонна сильно растянулась. Далеко не все могли выдержать такой темп.

Еще через несколько часов, показавшихся вечностью, они дошли до маленького селения. В то время как бойцы бросились на землю, чтобы хоть немного отдохнуть, Фидель вступил в переговоры с крестьянами. Те согласились приготовить для повстанцев пищу. Вскоре в воздухе вкусно запахло. Эрнесто и Фаустино вновь начали осматривать стертые до крови ноги своих товарищей.

Эрнесто жадно принюхивался к запаху еды. Она придаст им новые силы. Сколько же они всего перенесли! Семь дней плавания на «Гранме» по Карибскому морю. Нехватка продуктов. Судно в жутком состоянии. Почти все бойцы болели морской болезнью. А теперь этот тяжелейший переход через солончаковые болота. Кроме того, они потеряли много оружия. Остались только несколько винтовок и ящиков промокших патронных лент.

Бойцы уже собрались приниматься за еду. Кое у кого даже сохранился сухой табак. Фидель разъяснял крестьянам сущность земельной реформы.

Эрнесто наложил последнюю повязку и хотел пойти поесть.

– В укрытие! Самолеты!

Совершенно неожиданно вынырнули самолеты батистовских ВВС и обрушили бомбы на их лагерь.

Повстанцы в лихорадочной спешке собрались и двинулись дальше. Эрнесто пригнувшись бежал через заросли. Бомба упала почти в двадцати метрах от него. К счастью, она не взорвалась. Эрнесто хотел добежать до ящика с лекарствами. Он непременно должен взять его с собой. Он же врач в этой группе. А что такое врач без лекарств? И тут у него опять начался приступ астмы. Но Эрнесто все равно продолжал бежать.

После трех дней перехода мало кто мог идти дальше. У многих заболели и опухли ноги, каждый шаг превращался в адскую муку. Некоторые, стремясь утолить голод, рубили сахарный тростник, растущий на обочине. Остатки они легкомысленно выбрасывали по дороге. Тем самым неопытные бойцы предоставили батистовским солдатам возможность обнаружить их следы.

Все чаще кто-нибудь из повстанцев просил устроить длительный привал. Эрнесто отдал свою винтовку. Он был настолько разбит, что решил: от хорошего оружия в его руках проку не будет. Взамен ему дали винтовку похуже.

Повстанцы разбили лагерь в редком лесочке, на окраине плантации сахарного тростника, неподалеку от густой чащи. Большинство бойцов сразу же заснули. Было еще очень рано. Переход длился всю ночь, и теперь необходимо было отдохнуть.

Эрнесто перевязывал ноги Умберто Ламоте, лицо которого выражало страх и ужас. Он производил впечатление вконец изможденного человека. Эрнесто попытался хоть как-то утешить его, но так и не удалось придать ему мужества. Ко всему прочему Умберто теперь пришлось еще нести свои сапоги. Он не мог их больше надеть. С перевязанными ногами он заковылял обратно на свой пост.

Эрнесто лег, прислонившись к стволу дерева, и решил тоже отдохнуть. К нему подошел Монтане. Они разделили между собой последний паек. Полкуска копченой колбасы и две луковицы.

Эрнесто жевал медленно, стараясь насытиться. Ему хотелось хоть как-то отвлечься. Он должен думать о чем-то другом, о чем-то вдохновляющем.

– Расскажи мне о своих детях, Монтане.

– Да, давайте поговорим о наших детях. Это только на пользу.

Грохнул выстрел. Они недоверчиво поглядели друг на друга. Вслед за этим на революционеров обрушился настоящий свинцовый дождь.

Фидель попытался собрать людей в зарослях сахарного тростника. Но нападение произошло слишком неожиданно.

Какой-то парень бросил свой ящик с патронами и кинулся бежать.

– Стой! – закричал Эрнесто. – Возьми ящик!

– Сейчас не до них! – заорал другой с искаженным от страха лицом и помчался прочь, прямо под пули солдат Батисты.

Эрнесто попытался оттащить ящик. Для этого он даже опустился на колени. Ничего не вышло. Рюкзак с лекарствами да еще и ящик с патронами – слишком тяжело. Он должен добраться по тропе до зарослей сахарного тростника. Фаустино залег там и не переставая стрелял. Сколько еще он сможет прикрывать их отход?

Эрнесто отшвырнул рюкзак с лекарствами. Он схватил ящик с патронами и побежал. Мелькнула мысль, что решение это было принципиальным: «Теперь ты не врач, а солдат. Ты выбрал ящик с патронами».

Эрнесто ранило, прежде чем он успел добежать до Фаустино. Он почувствовал удар в грудь и острую боль в горле. Рядом с ним рухнул Арбентоса. Из его носа и рта хлынула кровь.

– Эти свиньи убили меня! – закричал он и начал бешено строчить из автомата, пока у него не кончилась обойма. Эрнесто с трудом дополз до Фаустино. Тот все еще стрелял.

– Фаустино! В меня попала пуля. Я ранен. Фаустино даже глазом не повел. Он прицелился в батистовца и дал очередь.

– Дьявольщина! Они попали в меня! Не переставая стрелять, Фаустино мельком взглянул на Эрнесто.

– Успокойся. Ничего страшного. Давай стреляй!

Эрнесто казалось, что он сейчас умрет. Но что-то непонятное заставило его действовать. Закрыв глаза, он зарядил винтовку и выстрелил туда, куда стрелял Фаустино.

Теперь, распластавшись на земле и чувствуя теплоту собственной крови, он был уверен, что для него все кончено. Никогда больше не увидит он Ильду и Ильдиту. Не суждено ему дожить до победы революции. Конец.

Стремительным потоком пронеслись воспоминания. Старый рассказ Джека Лондона: человек, обреченный на гибель от холода во льдах Аляски, решает встретить смерть достойно – с высоко поднятой головой. Прислонившись к дереву, Эрнесто услышал, как кто-то закричал совсем рядом: «Надо сдаваться! Сдаваться!»

– Никто здесь не будет сдаваться. Ясно? Никто! – прогремел над зарослями сахарного тростника голос Камило Сьенфуэгоса.

Самолеты, летящие на бреющем полете, обрушили на плантацию пулеметный огонь.

Альмейда, собрав вокруг себя группу бойцов, решил вывести их под защиту леса. Он бросился к Эрнесто.

– Давай, парень, в лес! Там мы в безопасности. В лесу мы сможем держать оборону!

– Я ранен, Альмейда, мне скоро конец. Я не дойду.

– Чушь! Ты дойдешь! Надо только захотеть. Давай! Пошли!

Упрямый Альмейда как бы вдохнул в Эрнесто жизнь. Тот понял, что до конца еще далеко. Его просто ранили в шею. Однако его ждала неминуемая гибель, попади он только в руки батистовской солдатни. Значит, он должен уходить. Альмейда буквально поволок его. Эрнесто видел только свои ноги. Изо всех сил он пытался хоть как-то шевелить ими. Его самого поразило, какие же силы таились в нем. Теперь надо откинуть голову назад. Солнце над ним казалось немыслимо огромным.

Ну еще немного! Сейчас дойдем. Вон лес!

Хуан Альмейда и Рамиро Вальдес занялись ловлей крабов, которые водились здесь в изобилии.

– Варить их нельзя, – заявил Альмейда, – мы не должны разводить здесь костер. Но ничего, их можно есть и так.

Он вскрыл панцирь и начал жадно поедать мякоть.

В желудке у Эрнесто все перевернулось. Скорей всего, его сразу же вырвало бы, будь там хоть что-нибудь. Но ему казалось, что там зияет огромная дыра.

Альмейда решил подбодрить товарищей. Он закатил глаза от удовольствия.

– После революции мы откроем фирменный ресторан, где крабов будут подавать только в сыром виде.

Эрнесто преодолел отвращение и вскрыл панцирь. Закрыв глаза, он набил рот мякотью: «Гм, не так уж плохо».

Покончив с одним крабом, он сразу же принялся за второго.

Пока их было только пятеро. Остальных они потеряли. Те или погибли, или попали в плен. Их маленький отряд поклялся сражаться до последнего.

От крабов всем страшно захотелось пить, но утолить жажду было нечем. Небольшого количества воды во фляге хватило бы разве что на одного человека.

И тут Эрнесто вспомнил, что когда-то читал некую научно-популярную работу.

– Если не ошибаюсь, там было написано, что питьевую воду на одну треть можно разбавить морской водой. Получится хорошая вода для питья. Таким путем мы можем увеличить количество питьевой воды.

– Я еще с ума не сошел! – возмущенно крикнул Альмейда. – Ты что, хочешь испортить остаток воды?

– Но тогда ее было бы у нас на целую треть больше. Досталось бы каждому. А может быть, хватило бы на весь день.

Остальные поддержали его. Чао, правда, весьма скептически смотрел, как Эрнесто готовил смесь, но другого выбора у них не было. Кроме того, Эрнесто был врачом. Кому, как не ему, разбираться в этом.

Первым попробовал Рейнальдо Бенитес. Лицо его сразу же покраснело.

– Отвратительная, совершенно негодная для питья соленая бурда! – завопил он.

Ночь. Ярко светила луна. Эрнесто и Альмейда шли во главе отряда. В эту ясную ночь они увидели хижину на берегу моря.

– Ее, конечно, построил рыбак, чтобы защититься от ветра, – прошептал Альмейда.

– В ней спят люди. Трое или четверо, если глаза меня не обманывают, у них есть оружие.

– Пошли, подберемся поближе. Пригнувшись и держа винтовки наизготове, Эрнесто и Альмейда подкрались к хижине.

– Я все вижу. Вон кто-то прислонил винтовку к стене. Там батистовцы. Надо уходить.

– Нет, мы возьмем их в плен. Нам очень пригодится их оружие и провиант. Кроме того, они могут сообщить нам, кто еще из наших уцелел.

– А как мы возьмем их в плен?

– Очень просто. Я сейчас пойду туда и призову их сдаться.

Альмейда сорвался с места. Эрнесто за ним. Он забыл про голод. Не хотел больше пить. Не чувствовал боли от раны. В этот раз инициатива была в их руках. В этот раз они атаковали солдат, а не те их. В этот раз враг потерпит поражение.

И вдруг Альмейда расхохотался.

– Камило! Панчо! Пабло!

Это были три их соратника с «Гранмы». Теперь их стало восемь.

Люди Камило угостили вновь прибывших сахарным тростником.

– Эта сладкая сочная штука ненадолго утоляет голод.

– Да, – засмеялся Камило. – А почему вы не едите крабов?

– От них страшно хочется пить.

– Но ведь здесь везде есть вода.

– Да, но соленая.

– Нет, я имею в виду воду в ямах и лужах. Мы хлебали ее при помощи трубочки, которую смастерили из ампулы для таблеток.

Через несколько дней группа наткнулась на Фиделя Кастро и тринадцать остальных бойцов с «Гранмы», почти безоружных и раздетых. Все остальные участники экспедиции погибли или попали в плен. И все же Фидель убежденно и страстно призвал немедленно приступить к формированию Повстанческой армии. Он уже установил первые контакты с крестьянами.

– Мы совершили много ошибок и жестоко поплатились за это. Но Повстанческий отряд пока еще существует. Мы будем сражаться. Победа возможна. Мы обоснуемся здесь, в Сьерре. Надо раздобыть оружие, запастись продуктами и начать обучать новобранцев.

Эрнесто облегченно вздохнул. Этот самый Фидель уже давно стал для него добрым другом и соратником. Он верил в его талант. Фидель сможет убедить крестьян. С таким главнокомандующим численность Повстанческой армии быстро возрастет.

Наблюдение за казармой велось с раннего утра. Вечером повстанцы переправились через реку Ла-Плату. На мелководье переправа не была трудной. Разве что яркий свет луны мог их выдать.

Бойцы молча сложили на обочине двадцать три годных к бою винтовки и автомата.

– Патронов у нас мало, – сказал Че вполголоса, – но в любом случае мы должны захватить казарму. Иначе мы расстреляем все наши патроны и будем практически беззащитны.

Камило Сьенфуэгос кивнул. У него самого была полуавтоматическая винтовка. Всего в наличии имелось пять винтовок такого типа, но патронов хватало только для одной.

На кровле казармы отражался свет луны.

– Там всего пятнадцать, ну, максимум, двадцать солдат. Но зато у них сильная огневая мощь. Кроме того, они лучше защищены. Главное, чтобы мы застигли их врасплох и воспользовались паникой. У меня еще есть динамитная шашка ударного действия. Но может быть, она намокла. Тогда я не знаю, будет ли от нее прок! – прошептал Рауль Кастро.

Фидель приказал, чтобы никто не стрелял, пока он сам не откроет огонь. С этой целью он нес на себе ручной пулемет «томпсон».

Тут их тихий разговор прервало чье-то пение. Мимо революционеров на муле проехал Чико Осорио. Он был совершенно пьян. Эрнесто тверже сжал винтовку. Он очень много слышал о нем. Тот слыл одним из самых жестоких надсмотрщиков в округе. Сколько же у него на совести человеческих жизней? Сколько слез? Сколько крови? Крестьяне говорили о нем так, как будто это был сам дьявол. Террором и насилием берег он добро семейства Лавити. Эрнесто мог бы без труда покончить с этим бессовестным кровопийцей, но в казарме могли услышать выстрел. Тогда вся операция оказалась бы под угрозой срыва. Кроме того, Фидель требовал, чтобы никто без приказа не стрелял. Фидель ткнул Санчеса в бок.

– Останови его и спроси пароль! Санчес в ответ ухмыльнулся. Вот он, простейший выход из положения. Он выскочил на дорогу.

– Сельская гвардия! Пароль!

К величайшему удивлению, Чико ответил:

– Комар.

Теперь настал черед Фиделя. Эрнесто восхищенно смотрел, как Фидель демонстрирует свои блестящие актерские способности.

– Твое имя?

– Чико Осорио.

– Слушай, Чико. Я полковник армии. Прибыл сюда, чтобы выяснить, почему мятежников до сих пор не ликвидировали. Это же позор для нашей страны, что пара вооруженных идиотов-крестьян имеет наглость поднимать бунт.

Чико Осорио кивнул.

– Верно. Свинство чистейшей воды. Солдатам лишь бы жрать да спать. Самое время навести порядок.

Внезапно Чико, несмотря на свое опьянение, слегка насторожился. Вероятнее всего, его поразило небритое лицо Фиделя и вообще весь его дикий вид.

Фидель мгновенно успокоил его.

– Солдаты здесь ни черта не делают, и мне пришлось самому выяснять, что творится в лесах. Поэтому-то я и не брит.

В остекленевших глазах Чико выразилось удовлетворение. И тут его понесло.

– Мятежников под корень! Дела здесь все хуже и хуже. Крестьяне вконец обнаглели. Солдаты ни на что не пригодны. Крестьяне мелют языком, а те их не трогают. Приходится это делать мне. Как раз по дороге сюда я крепко дал одному болвану за то, что тот хамил и грубо отзывался об армии.

– Как звать этого субъекта? – рявкнул возмущенно Фидель.

– Рамирес.

– Ну, я научу его хорошим манерам. Где он проживает?

– Третий барак на обочине. У него вся семейка такая.

– А есть еще здесь сочувствующие мятежникам?

Чико охотно ответил. Он назвал имена людей и показал, где они живут.

Фиделю удалось выудить из него примерно двадцать имен. Таким образом революционеры получили четкое представление о ситуации в округе. Они узнали, как зовут тех, кто им сочувствует, и их адреса.

Чико выболтал также имена нескольких лиц, считавшихся особенно преданными режиму. Теперь они знали, к кому им лучше не обращаться.

Эрнесто думал, что сейчас-то Чико и конец. Но Фидель решил довести игру до конца.

– А что бы ты сделал с Фиделем Кастро, окажись он в твоих руках?

Чико оживленно замахал руками.

– Я бы просто кастрировал эту скотину. Я бы заставил его жрать собственное дерьмо и содрал бы с живого кожу.

Фидель улыбнулся и кивнул.

– Правильно. Я так и думал. Чико вошел в раж.

– Недавно мы убили здесь несколько этих сукиных сынов. Я самолично прикончил двоих. Камило наклонился к Че и прошептал:

– Вот теперь этот пес сам приговорил себя к смерти!

Но Фидель не спешил привести приговор в исполнение. Этот субъект еще мог пригодиться.

– Послушай, готов ли ты помочь мне проверить бдительность солдат?

– Конечно. Это такая честь для меня.

– Хорошо. Тогда ты незаметно проведешь нас мимо часовых, чтобы я мог застать всех солдат врасплох. Вот тогда-то будет видно, как плохо они выполняют свой долг. В конце концов, на них также могли напасть отряды Кастро.

Чико засмеялся:

– На это паршивый козел не отважится.

– Нужно, чтобы все выглядело естественно. Мы тебя свяжем. Сделаем вид, что взяли тебя в плен. Солдаты здорово испугаются.

Чико все больше и больше нравился этот замысел. Он был просто вне себя от радости.

Пока его связывали, у Че зародилось сомнение: «Все идет очень гладко. А что, если он разгадает наш трюк? Вдруг он ведет нас на смерть?»

– До того, как мы выступим, компаньеро Луис Креспо проверит, сказал ли он правду. Нельзя полагаться на слова пьяного кровососа.

– У них только один часовой! – заорал Чико. – Вот какие они разгильдяи. Да они глаза вытаращат от изумления. Часовой сидит в доме надсмотрщика. Его звать Онорио. Это мой старый приятель. Сколько мулаток мы с ним…

– Где расположен дом?

– А вон сзади.

– А где еще выставлены посты?

– Нигде. Больше нигде. Здесь же все тихо. Да у этого Кастро пороху не хватит напасть со своими голодранцами на казарму.

Луис Креспо отправился на разведку. Революционеры с нетерпением выжидали. Че чувствовал, как страстно они рвутся в бой. Они хотели доказать, что могут разгромить армию Батисты. Кроме того, они стремились с помощью успешной операции продемонстрировать, что они живы и ведут активные действия. Правительственные радиостанции уже сообщили о полном разгроме повстанцев. Ходили слухи, что Кастро убит.

Вернулся Луис Креспо.

– Он не солгал. Между двумя домиками я видел огонек сигары часового. Больше постов нет.

Фидель велел бойцам рассредоточиться.

– Камило, Каликсто, Хулито Диас и Бенитес! Поскольку у вас полуавтоматические винтовки, поручаю вам окружить дом с пальмами. Рауль и Альмейда атакуют слева. Санчес, Луис Креспо, Гарсия, Фахардо и Че ударят вместе со мной по центру. Попробуем вынудить их быстро капитулировать, чтобы уменьшить расход патронов. Вперед, компаньерос!