Текст книги "Сабах - утренняя заря"

Автор книги: Клаус-Дитер Шруль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

ПУТЕШЕСТВИЕ В ЭЛЬ-МУКАЛЛУ

Большой самолет, принадлежащий национальной авиакомпании НДРЙ «Аль-Йемда», совершает рейс из Адена в Эль-Мукаллу. Тень машины скользит по огромной пустынной стране плоскогорий, лишь изредка пересекаемых вади. Горы высотой около 1000 метров, отшлифованные песчаными бурями, круто падают в море. На них ни кустика, ни деревца. И только в пересохших вади около крошечных деревушек можно иногда различить зеленые пятна растительности.

Вдоль побережья от Адена между морем и горами тянется узкая песчаного цвета полоска земли. Справа в сверкающем одиночестве лежит море. В равномерном гуле моторов самолет летит над застывшей в вечном покое страной, над которой, как и тысячи лет назад, ветер вздымает пески.

Идем на снижение – под нами Эль-Мукалла. Великолепный город, раскинувшийся у лазурного моря! Дома, расположенные чуть дальше от берега, утопают в густой зелени пальм. Город тесно прильнул к горе Джебель аль-Кара, на склонах ее, как птичьи гнезда, прилепились жилища.

Уже много лет в Эль-Мукалле работают в тесном сотрудничестве с врачами НДРЙ советские специалисты разного профиля, которые преподают также в медицинском училище при больнице. Больница, носящая имя народного героя Южного Йемена Ба-Шарахиля, была построена в 1944 г. Тогда в ней находилось всего несколько коек. Женщинам лечиться не разрешалось. Десятки лет там работал один-единственный врач, доктор Ренад, и люди вспоминают о нем с глубокой признательностью и уважением. После 1967 г. госпиталь был значительно расширен, и теперь у него есть современная операционная, различные специализированные отделения, в том числе родильное.

Самолет садится в Рияне – аэропорту Эдь-Мукаллы, в 21 километре восточнее города, недалеко от моря. На взлетно-посадочной полосе горячий ветер метет песок. Местность здесь открытая, а вдали виднеются горы, поднимающиеся все выше и выше. Риян был базой английских ВВС. Теннисный корт напоминает о том времени, когда тут жили британские офицеры.

Под навесом небольшого ресторанчика, в тени, мы спешим утолить жажду. Оба моих спутника из Адена, Али и Ахмед, беседуют с нашими летчиками. Они иностранцы. Своих пилотов пока не хватает. До сих пор приходится приглашать на работу пилотов из Франции, Египта и других стран.

В «лендровере» мы отправляемся в Эль-Мукаллу, обогнав микроавтобус с чемоданами туристической группы из Франции. Дорога, хорошо вымощенная булыжником, проходит по холмистой местности, поросшей акацией, терновником и молочаем. Наш шофер ведет себя как безумный всадник – даже Али и Ахмед просят его сбавить скорость. По пути нам попадаются низкие белые строения из камня или глины с куполами. В таких постройках, представляющих собой как бы большие сосуды, хранится вода, доходящая до круглых окон, расположенных на уровне плеч человека, так что очень удобно черпать воду снаружи. Недалеко от Рияна находится оазис Харджият. Это море зеленых пальм, акаций, обширных зарослей молочая и всевозможных цветов. В оазисе наряду с другими культурами выращивают табак, который охотно покупают жители Эль-Мукаллы для своих кальянов. Недалеко от деревни есть пещера с источником. Жители сделали запруду, и образовалось небольшое озеро. Теперь они там купаются. Женщины и мужчины ходят туда купаться в разное время. Ни один мужчина не осмелится прийти к озеру, когда там женщины, которые тем не менее не доверяют мужчинам и потому выставляют караул.

Из Харджията старый подземный водопровод подает в Эль-Мукаллу хорошую питьевую воду, поэтому за последние десятилетия в городе не было случаев заболевания холерой.

Женщины в сельской местности одеты во все черное, хотя и не закрывают лицо покрывалом, но, заметив, что за ними наблюдают, сразу же отворачиваются. Здесь, как и повсюду в стране, они выполняют самую тяжелую работу, главная же их забота – уход за козами и овцами. Отправляясь на дойку, берут с собой кувшин, ставя его на голову, повязанную черным платком.

У въезда в Эль-Мукаллу по обе стороны дороги сохранились остатки древней городской стены с башнями. Они стоят на пористых скалах из песчаника; время и постоянно дующие ветры продолжают разрушать их. В стене раньше были ворота, перед ними каждый чужеземец, прежде чем войти в город, должен был заплатить дань. У ворот останавливались караваны верблюдов, принадлежавшие бедуинам, которые терпеливо ждали, когда их впустят в город. Сейчас по этой дороге в Эль-Мукаллу мчатся тяжелые грузовики и другие автомобили, и среди них наш «лендровер». Эль-Мукалла – главный город Пятой провинции, одной из самых больших в стране. В нее входят такие важные по своему значению города, как Сейвун, Тарим, Шибам в вади Хадрамаут. Во всей провинции проживает около 450 тысяч человек, из них только в одной Эль-Мукалле примерно 50 тысяч. Город был основан в 1625 г. по приказу султана Бадра из рода Катири. Упрочив свою власть на севере, султан пожелал утвердиться и на побережье, поселив в прибрежной зоне наместников из области Яфи. В 1707 г. они восстали против господства Катири. Роду Катири не удалось удержать власть над Эль-Мукаллой и прилежащими к ней территориями.

Шофер останавливает «лендровер» перед дворцом имени «14 октября», бывшей резиденцией султана, а ныне – правительства. Я несколько удивлен, когда он приглашает нас в рабочие помещения. Оказывается, он – один из сотрудников органов здравоохранения Пятой провинции.

Белый дворец с окнами из разноцветного стекла имеет угловые башни, соединенные между собой галереей, опоясывающей все здание. Прежде в правой части дворца помещался гарем. Деревянные балконы из темного дерева, украшенного искусной резьбой, пристроены к окнам так, что ни один нескромный взгляд не проникал через них и не касался «собственности» султана. Нельзя сказать, что дворец – шедевр архитектурного искусства, но для многих поколений он останется свидетелем образа жизни властителей этих территорий. Внутреннее убранство некоторых его комнат сохранено в прежнем виде. У южнойеменцев были дела поважнее, чем забота о брошенных их хозяевами дворцах, поэтому только теперь, спустя годы после победы революции, они смогли заняться отбором того, что могло бы пригодиться для будущего музея, который уже решено создать в этом здании. Солдаты понимают, что из имущества султана может оказаться полезным для музея. Зачем им, например, картина, на которой султан Куэйти с немецким кронпринцем, или фотография эмира Эль-Мукаллы, запечатленного в июле 1931 г. перед одной из гостиниц в Берлине? Дворец обставлен красивой мебелью. Изящные лампы красного майсенского фарфора излучают по вечерам мягкий свет. Должно быть, неплохо жилось здесь, у моря. Во время приливов наполнялись водой два плавательных бассейна, и можно было купаться, не подвергая себя риску попасть в зубы акулы. Впервые я вижу одежду, которую женщины надевают вскоре после родов, – простое серое платье, украшенное скромным орнаментом. В другом зале экспонируются древние камни с надписями и изображением на них деревьев, листьев, косуль и гроздьев винограда, а также предметы старины, найденные бедуинами или при раскопках теми немногими исследователями, которым удалось здесь побывать.

С крыши дворца город предстает во всей своей красе. На востоке гавань с многочисленными рыбачьими лодками и двухэтажным зданием мечети. Во время сильных штормов внутренние ее помещения заливает вода. Минарет мечети тонкий, изящный, не очень высокий. На западе простирается прекрасный многокилометровый песчаный пляж. Здесь расположён рыбацкий район города Жарег. Рыбаки подтягивают лодки прямо к порогам своих чистеньких, белых, с остроконечными крышами хижин.

Море богато рыбой, и ее часто ловят удочками. Многие мукалльцы проводят за этим занятием все свободное время, стоя по колено в воде. Нередки случаи, когда на них нападают акулы, уродуют им конечности, но, несмотря на это, рыбная ловля – их излюбленное занятие. Рыбу здесь вялят прямо на берегу. Для более эффективного использования рыбного богатства при содействии Советского Союза строится рыбоконсервный завод, а специальный институт занимается исследованием ресурсов моря.

По дороге на рыбный базар мы минуем площадку, на которой сложено около сотни мертвых собак. Зрелище, конечно, не из приятных, и запах тем более. Собаки здесь стали буквально бедствием – город решил избавиться от них. Пройдет немного времени – солнце и стервятники сделают свое дело, и здесь останется лишь небольшая груда костей. Полуодичавшие собаки – бич не только для мукалльцев, но и для аденцев. Были случаи, когда их стаи блокировали взлетно-посадочную полосу в аэропорту, и самолеты могли приземляться только после того, как собак уничтожали. Но сами арабы избегают прикасаться к ним, так как ислам не одобряет этого. На собак никто не обращает внимания, им никто не мешает жить, поэтому они настроены миролюбиво. За время моей работы в этой стране я один-единственный раз лечил больного от укуса собаки. Да и укусила она его потому, что он в темноте нечаянно наступил на нее. Когда собак становится слишком уж много, ими занимаются люди, ответственные за санитарное состояние в городе.

На базаре, раскинувшемся на берегу моря, неописуемая толчея. Предлагают самые диковинные виды рыбы. Чтобы она не утратила свежести, ее периодически тут же, неподалеку от базара, окунают в море. Осьминогов и лангустов мало: местное население почти не покупает их из-за дороговизны.

В Эль-Мукалле есть небольшой завод по переработке лангустов. [50]50
  Местное население почти не использует в пищу мясо лангустов, каракатиц, осьминогов не из-за дороговизны, а по традиции. На мировом рынке эта продукция пользуется большим спросом (автор не упомянул о каракатицах, которыми очень богато Аравийское море и которые также составляют важную статью в экспорте НДРЙ).


[Закрыть]Женщины ловко заворачивают лангустов в фольгу, затем замораживают. Особенно красивые экземпляры отправляют сразу же, не разделывая, в морозильники, чтобы послать их заказчикам из США или из Англии. Доставка осуществляется по хорошо организованной системе – цепи холодильных установок.

Одеваются здесь женщины в широкие яркие одежды, в которых преобладают красный, зеленый, оранжевый и голубой цвета. Рукава отделаны каким-нибудь другим цветом. Голову повязывают белым платком с пестрой вышитой каймой. Лицо закрывают по самые глаза. В Эль-Мукалле не встретишь женщины без чадры. Мне очень хотелось сфотографировать женщину в чадре, но сделать это оказалось практически невозможно: очень уж фанатично настроены мужья. Не только из страха за свою жизнь (хотя кому она не дорога!), но и из уважения к здешним обычаям я всегда спрашивал разрешения, если хотел кого-либо сфотографировать.

Женщина из более состоятельных семей пользуется «привилегией»: она редко выходит на улицу, а если и выходит, то укутанная с головы до ног. Многие из них носят трехслойную чадру, закрывающую и глаза, – тогда они ничего не видят и их ведут. Нередко и ко мне на осмотр приводят таких женщин. Спадает чадра, и взору открывается красивое лицо с правильными чертами, с прекрасными темно-карими глазами и почти белой кожей. Некрасивых женщин я здесь не видел. Некоторые авторы, занимавшиеся историей Аравии, полагали, что арабские женщины не отличаются красотой и поэтому носят чадру. Я никогда не встречал более красивых женщин, чем в Южном Йемене, а тонкую, прозрачную чадру в определенное время дня и года носят там и современные молодые женщины, чтобы уберечь свою красоту от песчаных бурь и вечно палящего солнца, портящих кожу. Мужчины в этой стране находят, что женщина с белой кожей лица особенно красива.

Если на улице встречается женщина без чадры, то наверняка она приехала откуда-нибудь, например из Египта или из Палестины, и работает здесь учительницей. Это свидетельствует о терпимости южнойеменцев из Элъ-Мукаллы к обычаям других народов. Но их собственные жены обязательно должны ходить по улицам с закрытыми лицами. Однако женщина не была бы женщиной, не будь она хитрой! Чтобы скрыть лицо, многие из них пользуются платком, свободно спадающим на шею с правой стороны. Завидев приближающегося мужчину, она прикрывает им лицо. Любая женщина может определить момент, когда следует прикрыть лицо. Мой друг Ахмед говорит:

– Лицо видишь лишь мгновение, но остаются глаза, а по ним всегда можно определить, красива женщина или нет.

На главной улице Элъ-Мукаллы расположено несколько современных зданий, в которых разместились банк, почта и филиалы крупных фирм. Боковые улочки тесные и темные. В первых этажах домов расположились мастерские, где наряду с пользующимися большим спросом джамбиями делают чудесные украшения из золота – то тут, то там сверкнет вдруг в убогой улочке какая-нибудь драгоценность в заблудившемся солнечном луче. Недалеко от базара находятся оба кинотеатра Элъ-Мукаллы. Для нас, гостей, удалось достать контрамарки, и вечером мы отправляемся смотреть египетский фильм. Если я не ошибся при подсчете, в этом кинотеатре под открытым небом, где демонстрируются только арабские фильмы, 2500 мест. Во втором кинотеатре показывают лишь иностранные ленты, в том числе советские, на языке оригинала, с арабскими титрами. Этот кинотеатр «маленький» – 100 мест. Поскольку многие мукалльцы не умеют читать, его посещают реже.

Южнойеменцы – страстные любители кино: билеты быстро распродаются, а репертуар меняется каждые два дня. Прогрессивные силы страны используют эту страсть к кино, чтобы знакомить массы с передовыми идеями. Но преобладают пока еще вестерны и сентиментальные индийские и египетские картины о любви. С большим волнением 2500 зрителей, стар и млад (многие отцы пришли с детьми), внимают египетской любовной песне. Песня так нравится, что во время демонстрации не раз раздаются аплодисменты.

Фильм окончен, мы идем по тихим, пустынным улицам города. Перед некоторыми ресторанами сидят еще за столиками игроки. Гостиницы с наступлением темноты закрываются. Бар для иностранцев открыт дольше других, но йеменцы из-за высоких цен туда почти не ходят.

В Дис – часть города, где находится нише временное пристанище в Эль-Мукалле, – мы пришли, когда вовсю сияла полная луна; горы отбрасывали длинные тени, и четыре башни на гребне горы, как часовые, мрачно маячили на освещенном луной горизонте.

Правительственная гостиница – современное здание, где в номерах имеются кондиционеры и душ. Управляющий ее уже поджидает нас. Поданная нам еда очень вкусна. Всякий раз, когда мы заканчиваем блюдо, он спрашивает, понравилась ли нам эта рыба. О том, что это была рыба, мы узнавали лишь после его вопроса, настолько блюда из нее разнообразны. Приготовленная с картофелем, бананами, помидорами, красным стручковым перцем, она совсем теряла свой рыбный вкус. Иногда для одного блюда используют два-три вида рыбы. В море около Эль-Мукаллы, говорит управляющий, водится столько всякой рыбы, сколько мерцает звезд на небе.

На стол непременно подается прозрачная холодная вода в голубых стаканах и сладкие (мукалльские) бананы. Мухаммед Абдалла всегда присутствует при наших трапезах и радуется, если мы едим с аппетитом. У него красивые черты лица и темно-коричневая кожа. Если бы не светлые ладони, я принял бы его за уроженца Южной Аравии, ибо у большинства Жителей Эль-Мукаллы кожа именно темно-коричневая и такие, же ладони и ступни ног. Отец Мухаммеда Абдаллы был рабом и работал поваром у султана. Когда его предки были вывезены из Африки, он не знает. До 1967 г. рабство существовало в самых разнообразных формах во всей Южной Аравии. Султаны, да и, вероятно, большинство английских советников при правителях, воспринимали рабство как нечто само собой разумеющееся.

Работорговля продолжалась вплоть до недавнего времени. Из глухих деревень восточного побережья Африки рискованными путями на доу людей доставляли в тайные гавани южного побережья Аравии. Такой гаванью могла служить любая бухта. Бывало, что владельцы доу, если угрожала опасность со стороны судов береговой охраны государств, охотившихся за такими «невольничьими кораблями», просто-напросто сбрасывали «живой товар» за борт. Выброшенные за борт люди мгновенно становились жертвами акул. Однако у южного побережья Аравийского полуострова «невольничьим кораблям» ничто не угрожало.

Когда я спросил управляющего, как звали последнего султана, он сказал:

– Султан встанет по левую руку пророка, и его имя должно быть забыто. Народ больше не знает имени султана. Почему мы должны помнить о нем после того, как его прогнали? Зачем нам помнить его имя?

Сразу же после ужина мы услышали, как у гостиницы остановился «лендровер» и как кто-то попросил охранников впустить его к друзьям из ГДР. Это оказался редактор мукалльской газеты. Мы сердечно поздоровались, и вскоре контакт был установлен. Два года назад этот человек учился в ГДР – он говорит по-немецки.

– Дома в районе Дис, – сказал он, – принадлежат в основном гражданам, которые живут и работают за границей – в Индонезии, Индии, Малайзии, США и Канаде. На деньги, посылаемые оттуда, их жены или родственники строят им дома здесь, в Мукалле. Об этих домах они мечтают там, за границей. Вот, состарившись, возвратятся с чужбины, чтобы дожить остаток дней под солнцем родины, в кругу друзей.

За границей они выполняют самую разную работу – от подметальщиков улиц до директоров банков и акционерных обществ, принадлежащих южнойеменцам. Их особенно много в странах Азии и на побережье Восточной Африки. Примером тому может служить семья Кафов (аль-Каф) из Хадрамаута. Большинство из них не меняют подданства, остаются гражданами Южного Йемена и не забывают свою родину.

– Удивляют масштабы той помощи, которую оказывает каждый южнойеменец не только своей оставшейся на родине семье, – продолжает наш гость, – но и вообще стране. Революционное правительство сумело привлечь проживающих за границей южнойеменцев к участию в осуществлении общих целей в деле построения нового, счастливого Йемена. Например, в городах Калифорнии, в Детройте, Чикаго и Буффало, где живут рабочие из Южного Йемена, недавно состоялись митинги, на которых присутствовало более шестисот человек. В принятых резолюциях рабочие одобрили действия революционного правительства и пожелали больших успехов в деле строительства новой жизни.

Каждый такой рабочий ежемесячно вносит в специальный фонд развития экономики Демократического Йемена по пять долларов. Деньги переводятся в Фонд экономического развития НДРЙ. В Калифорнии был основан Комитет по туризму, поставивший задачу рекламировать туристические поездки по Южному Йемену. Подобные комитеты были созданы в Чикаго, Нью-Йорке и в других городах. Газеты сообщали, что министр иностранных дел НДРЙ посетил рабочих в этих городах, поблагодарив их от имени родины за их труд, а также побеседовав с ними о проблемах, касающихся развития страны.

Лишь очень немногие рабочие могут позволить себе провести свой отпуск на родине. Они собирают деньги вскладчину, чтобы купить билет на самолет нескольким из своих земляков.

Слушая рассказ редактора, я невольно вспомнил о десяти своих пациентах, которых мне довелось лечить два месяца назад в Адене. Они родом из Третьей провинции и приехали домой в отпуск. Правительство организовало для них поездку в глубинные районы страны. Во время путешествия их «лендровер» столкнулся с другой машиной, потому что шофер заснул за рулем. К счастью, все отделались легкими ранениями. Они работают в США уже более двадцати лет. Это представители рабочего класса, участвовавшие в классовых боях американского пролетариата, – уверенные в себе, образованные и политически грамотные люди.

Один из южнойеменцев, с которым я познакомился в горах Яфи, сказал мне:

– Я приезжаю на родину всякий раз, когда представляется такая возможность. В Америке у меня хорошая работа, но тоска по родине не проходит.

В Центре для слепых

«Граждане Мукаллы! Радиостанция Центра передает последние известия, затем – сообщение из Адена!» Это можно слышать несколько раз в день по репродуктору, установленному на крыше невысокого здания, в котором нашли приют слепые Эль-Мукаллы. Здание расположено на рыбном базаре, а построено было в 1938 г. по инициативе и на средства некоей англичанки.

Это старейший на юге полуострова Центр для слепых. Радиостанцию смонтировали сами слепые и очень гордятся ею. Она позволяет им общаться с миром зрячих. Те, кто приходит на рыбный базар, также с удовольствием слушают радио.

Исключительно на счет врожденной вежливости жителей Пятой провинции следует отнести сообщение радиостанции о том, что впервые с целью изучения дела медицинского обслуживания на местах в Эль-Мукаллу прибыла небольшая группа врачей из ГДР, работающая в Адене. Само собой разумеется, мы посещаем и Центр для слепых.

В прохладных помещениях Центра нас приветствует небольшой оркестр народных инструментов Южной Аравии. «Слепые руки» мастерски берут нужный тон, вызывая в моей памяти ассоциации с Центром слепых в Адене. «Аль-амаль» («Надежда») – написано большими белыми буквами по-арабски и по-английски на голубом деревянном указателе, установленном прямо на главной магистрали Хормаксар – Маалла. Почти каждый день я, как и многие иностранцы в Адене, проезжал мимо Центра на своей машине, отправляясь за покупками в Стимер-пойнт или в клуб у моря, но однажды, преодолев свою инертность, свернул на боковую улицу и остановился у Центра. Как живут там люди? На что надеются? Наверное, главным образом на человеческую гуманность, на исцеление или по крайней мере на облегчение страданий. И в не меньшей степени на то, что труд, которым они занимаются в Центре, даст им возможность стать полноценными членами общества. Лишь очень немногие из слепых жителей Южного Йемена могли быть приняты в аденский Центр для слепых, открытый в 1960 г. Средства на его строительство были получены главным образом от пожертвований людей, живущих в разных концах земли, а также от Международного общества слепых. Так возникло это гуманное учреждение. Слепые в аденском Центре сами ведут хозяйство, зрячие здесь только директор и несколько сотрудников. При Центре есть школа, где дети получают четырехклассное образование, и интернат. Лучшим ученикам предоставляется возможность продолжить образование в Каире. «У нас налажены контакты с каирским университетом», – сказал мне 50-летний слепой учитель Мухаммед Ахмед. Сам он тридцать лет назад был водителем тяжелых грузовиков на трассе между Аденом и нефтепромыслами Саудовской Аравии. Однажды случилась авария, и он лишился зрения. Профсоюз помог ему закончить среднюю школу в Каире и затем юридический факультет. Работу по специальности он найти не смог и стал учить слепых. Этот труд приносит ему удовлетворение, он целиком отдается ему. Его жена-египтянка и двое детей живут в Каире, он бывает у них только раз в году, потому что зарплата у него невелика.

В Центре имеется несколько мастерских, в которых после окончания четвертого класса дети получают профессиональное образование. С большим мастерством слепые изготовляют из лыка и древесины стулья, кресла, дорожные корзины, детские люльки. Их изделия скупают торговцы из Адена, а также распродаются в расположенном напротив портовой таможни магазине под вывеской «Помогите слепым». Выручка идет в пользу Центра. Находится он в ведении министерства труда, которое ассигнует деньги на выплату зарплаты и другие нужды.

Я вспомнил, как приехал в аденский Центр в тот момент, когда десять самых маленьких обитателей были в столовой. Они еще не ходили в школу, их взяли в приют, потому что они сироты. Остальные жители этого Центра любовно заботятся о них. Дети с аппетитом ели из небольших жестяных мисок рис (с небольшими кусочками мяса), приготовленный для них слепым поваром, который живет в этом приюте. Они на ощупь пользовались ложками. Меня потряс вид малышей с гноящимися или поврежденными злокачественной опухолью глазами. Медицина часто не в состоянии помочь таким детям: слишком сильны патологические изменения в глазах, слишком поздно доставили их в Центр.

В редких случаях зрение еще можно спасти, отправив детей на лечение за границу. Офтальмологов в стране пока недостаточно. В 1973 г. в Адене был всего один советский специалист-офтальмолог, которому ассистировал местный врач, и еще один офтальмолог-индус работал в Эль-Мукалле.

И тем не менее за годы, прошедшие со дня. провозглашения независимости, для слепых сделано несравненно больше, чем за все предыдущие десятилетия. Ведь причины потери зрения не могут быть устранены только хорошим медицинским обслуживанием. Одной из главных причин потери зрения в странах Африки, Азии и Америки, согласно данным ВОЗ, является недоедание, от которого страдает третья часть населения земного шара. Значительный дефицит белка в организме в совокупности с недостатком витамина А приводит к размягчению роговой оболочки и кератомаляции. [51]51
  Кератомаляция, или расплавление роговицы, – разрушение роговой оболочки глаза с образованием обширных язв.


[Закрыть]При прогрессировании заболевания роговица глаза высыхает, теряет блеск, мутнеет. Ограниченное вначале размягчение расширяется, вызывая дальнейшие осложнения, и приводит к полной потере зрения вследствие ксерофтальмии. [52]52
  Ксерофтальмия – сухость поверхности конъюнктивы роговицы. Может сопровождаться глубокими рубцовыми повреждениями, приводящими к образованию бельма.


[Закрыть]Дефицит в организме витаминов группы В вызывает повреждение зрительного нерва и, как следствие, ослабление зрения, а также воспаление роговой оболочки, которые в конечном счете могут стать причиной появления гнойников и рубцов. Патологический процесс не столь драматичен, как при кератомаляции, но вызывает очень сильную амблиопию (понижение зрения), что практически исключает возможность продолжения большинством таких больных их обычной деятельности.

Недоедание во всех случаях влечет за собой повышенную опасность инфицирования глаз. Роговая оболочка теряет сопротивляемость, и самая ничтожная инфекция может стать причиной сильного повреждения глаз. Достаточно микроскопической песчинки, которые постоянно носятся в аравийском воздухе, подгоняемые ветром пустыни, чтобы на поврежденной роговице появились трещинки, в которых мгновенно поселяются бактерии, переносимые нередко мухами. Не вылеченный в начальной стадии воспалительный процесс быстро прогрессирует и приводит к слепоте.

Лишь полноценное питание (хотя бы пол-литра молока ежедневно) и удовлетворительные санитарные условия жизни и окружающей среды могут пресечь губительный для глаза круговорот: дефицит белка – дефицит витаминов – повреждение роговой оболочки – инфекция.

Считается, что число слепых в мире составляет 24 миллиона. Но, как и в НДРЙ, во многих странах точных данных о численности слепых нет, поэтому можно предположить, что фактическая цифра значительно превышает названную. Насколько велик процент людей с нарушенным зрением, вызванным постоянным недоеданием, установить непросто. Известные врачи высказывают мнение, что ежегодно в мире 20 тысяч детей теряют зрение вследствие кератомаляции, обусловленной недостатком в организме витамина А. Сами больные не в состоянии обнаружить ранние стадии нарушений зрения, так как слепнут они часто еще в детском возрасте, а живут в условиях крайней нищеты. Результаты обследования, проведенного в Иордании, показали, что слепота поражает детей в три раза чаще, чем паралич или дифтерия.

Эти данные подтвердил в беседе со мной и господин Абдель-Хасан, посланный в Аден от министерства народного образования Ирака для оказания помощи слепым. Особенно много внимания и сил он уделяет организации медицинской помощи потерявшим зрение. В мае 1972 г. он был делегатом своей страны на Международном симпозиуме в Берлине, посвященном вопросам реабилитации слепых и предоставления им возможности получения высшего и среднего специального образования в условиях научно-технического прогресса. Кроме недоедания, сказали мне в Центре, имеются и другие причины, приводящие к потере зрения у жителей Южного Йемена.

Здесь много людей страдает также «египетской болезнью глаз» (или трахомой). Все еще очень широко распространена гонорея, и нередки случаи, когда дети заражаются ею при рождении. Большинство женщин рожают по-прежнему дома. Профилактических мер по Креде (закапывание в глаза новорожденному слабого раствора азотнокислого серебра) принимающие роды повитухи не знают.

Использование порошка сурьмы в косметических целях вызывает повреждение роговой оболочки глаз как у женщин, так и у детей. Неправильное использование методов народной медицины тоже наносит глазам большой вред. Немало людей слепнут оттого, что им втирают в глаза соки различных растений. В Четвертой провинции принято при болях в висках или в районе лба, а также глаз делать укалывания тонкими, острыми, нагретыми докрасна иглами. Во время такой операции часто бывают повреждены нервы или даже перфорировано глазное яблоко.

Ежедневно на прием в Центр приходили пациенты с гноящимися глазами. Среди них особенно много детей. Они терли своими маленькими грязными кулачками глаза, перенося тем самым инфекцию с больного участка на здоровый. Метод лечения заключался в введении высоких доз витамина А и других витаминов, а также в применении антибиотиков широкого спектра действия, таких, как хлорамфеникол [53]53
  (Хлорамфеникол – то же, что и левомицитин.


[Закрыть]и тетрациклин в виде мазей, но этот метод очень дорог и дает лишь временный эффект. Если пациент приходит снова, лечение возобновляется. Врачи Центра терпеливо разъясняют больным, беременным женщинам и матерям, что им следует покупать молоко, а не дорогие и часто бесполезные лекарства. В отдельных случаях врачи сами стараются достать матерям порошковое молоко из фондов помощи ВОЗ.

Молоко, которое поступает в продажу в Адене, в основном порошковое. Порошок ввозится из-за границы, разводится и фасуется на местной фабрике.

В сельской местности население потребляет козье и верблюжье, а в горах – коровье молоко. Там, где молока достаточно, болезней, вызванных дефицитом в организме витаминов, практически не наблюдается.

Музыка и ритмичные аплодисменты выводят меня из задумчивости и возвращают в общество слепых музыкантов и их слушателей в Центре для слепых в Эль-Мукалле. Когда мы покидаем Центр, не преминув перед тем заглянуть в библиотеку, где есть и произведения немецких авторов, напечатанные специальным шрифтом для слепых, диктор сообщает добрую весть:

– В сотрудничестве с Болгарией и при ее поддержке в дельте реки Абъян осваиваются большие площади сельскохозяйственных угодий. В ближайшие годы будут произведены первые посевы и сняты первые урожаи. Будут созданы современные молочные фермы, которые обеспечат население достаточным количеством молока!