Текст книги "Рождество в Кентбери (ЛП)"

Автор книги: Клаудия Бургоа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Клаудия Бургоа
Рождество в Кентбери

Серия: Сказки Кентбери – 1

Количество глав: пролог + 19 глав + эпилог

Перевод: Наталья Трофимова

Редактура: Таисия Самсевич, Ленчик Кулажко

Обложка: Ленчик Кулажко

Вычитка: Ленчик Кулажко

Оформление: Ленчик Кулажко

Пролог

Хит

Восемь лет назад.

Сюрпризы я ненавижу примерно так же, как и воскресные обеды с родителями. Я с семьей не очень лажу. Конечно, прозвучит как клише, но мы словно вода и масло. Я воплотил в себе все, что они ненавидят, а я ненавижу все, из чего состоят они. Родители мои предосудительны. А с подросткового возраста и до времени несколькими месяцами ранее я облажался – много где – по всем фронтам.

Я поступил в Массачусетский технологический институт, но во время второго курса потерял стипендию. Декан тогда назвал меня безответственным. Родители лишили меня средств, как неудачника, и мне пришлось вернуться в Кентбери, чтобы работать в мастерской по починке машин своего дяди после его смерти. Я старался держаться подальше от неприятностей и не светиться на городских радарах. Не связывался с дамочками из города. Зато развлекался с туристками, которые останавливались в коттедже. Все просто. Они приезжали на неделю или на выходные. А затем уезжали навсегда.

– Похоже, удача от меня отвернулась, – вздохнув, я посмотрел вниз.

В люльке лежала Кэсси – моя месячная малышка. Пушок ее темных волос покрывала розовая шапочка. Ее ручонки взметнулись вверх, будто в надежде нащупать маму. Я вложил в ее раскрытую ладошку мизинец и смотрел, как маленькие пальчики обхватили его. Чувствовал ее мягкое дыхание тыльной стороной руки. Напряжение уже отступило, и я наблюдал, как моя маленькая девочка спокойно спит. Она так невинна, и еще не знает, что наши жизни в любой момент могут измениться.

– А может, мне просто повезло, – прошептал я ей на ушко. – У нас с тобой все получится. И ты, малышка, будешь мной гордиться.

В дверь легонько постучали.

– Должно быть, это Найтли пришла спасти меня, – шепнул я Кэсси и поцеловал ее хрупкую ручонку прежде, чем пойти открывать.

Я столько всего могу рассказать ей про своего лучшего друга, но, пока что нет достаточно времени. Я сказал Кэсси пока лишь то, что важно.

– Она станет твоей любимицей. И мы сокращенно называем ее Ли.

Когда я открыл дверь, наконец-то смог расслабиться. Ли здесь.

Ее большие карие глаза пристально смотрели на меня.

– Мне нужны объяснения, – заявила она, передавая мне огромные пакеты с покупками.

– Привет, Ли, – поздоровался я, уставившись на все эти сумки, с которыми она вошла, пока та снимала синюю куртку.

– Купила все, что ты просил. Бишоп передал большой список. Зачем тебе столько?

Ее голос ничего не выражал, но я-то ее хорошо знаю. Ее легко прочесть. Выражение лица всегда совпадает с ее настроением. Я знаю, когда она взволнована по поводу чего-то. Могу сказать, когда она устала или капризничает. Или, как сейчас, когда расстроена из-за того, что я что-то от нее скрываю. Как только она сняла всю верхнюю одежду, а утепленные ботинки поставила на пластиковый поддон, я прикрыл дверь, стараясь не смотреть на тело девушки.

Мне нравилось думать о Ли Харрис, как о лучшем друге. Как будто это парень. Как только она научилась ходить, мы гуляли вместе. Я бесконечно упражнялся в том, чтобы не замечать изгибов ее фигуры или того, как длинные, темные, вьющиеся волосы каскадом упали ей на плечи, когда она сняла шапку. Я хреновый человек, и не могу находиться в отношениях. Но я никогда ничего не делал, чтобы подвергнуть опасности наши отношения с Ли. И не сделаю.

Я кивнул в направлении гостиной.

– Пошли.

– Господи, Санта подарил мне ребенка? – она хлопнула в ладоши и вытащила пузырек антисептика для рук, который всегда носила с собой.

Не спрашивая, она отстегнула ремень на люльке и взяла Кэсси на руки.

– Привет, красавица, добро пожаловать в Кентбери. Ты полюбишь это место.

Кэсси теснее прижалась к Ли, которая отлично смотрелась с моей дочкой на руках. Сглотнув, я напомнил себе, что она – мой друг, и заслуживает куда большего, чем парень, который облажался в жизни.

– Ты ни о чем не спросишь?

– Ее мать чуть раньше приходила в коттедж, спрашивала о тебе, – она окинула меня взглядом. – Высокий, темные волосы, светло-голубые глаза, к тому же друг владельца коттеджа, – закатив глаза, Ли вздохнула.

– Вам с Кингстоном нужно заканчивать неуемную половую жизнь, или… – Ли кончиками пальцев коснулась губ. – Упс, это уже случилось.

– Могла бы и предупредить меня, что она приезжала, – я сжал зубы.

– Могла бы, – пожала она плечами. – Может, в следующий раз.

Я уставился на нее. Шутка не была смешной, но у меня не было сил разбираться с этой издевкой. Хотя, может и у нее нет сил, потому что обычно Ли более остроумна.

– И как ты перенес эту новость? – серьезно спросила она, а взгляд ее задержался на Кэсси.

– Думаю, я еще в процессе, – закрыв глаза, я глубоко вдохнул. – Ты можешь представить меня отцом?

Я указал на себя, демонстрируя то невнятное существо, которым я являлся. Затем, обвел рукой место где жил, располагавшееся над мастерской.

– Я – облажавшийся парень, который ничего не может довести до конца. Я даже с родителями не могу нормально общаться. Что я должен делать с ребенком?

– Любить ее, – ответила она. – Хит, ты должен дать себе шанс. Тогда у нее будет лучшей отец в мире, а я и моя семья вам поможем.

Я улыбнулся и проговорил:

– Я всегда могу на тебя положиться.

Ли изучала Кэсси. Она ей улыбнулась, но лицо выглядело немного грустным. Карие глаза были слегка покрасневшими и влажными. Она плакала? Уверен, ничего страшного не произошло. Позже, когда не буду так сильно занят с ребенком, я спрошу, что случилось. А пока, нужно научиться, как быть папой.

Может, удастся найти электронную книгу, как быть отцом. С машинами все получилось и пока что, с этим я неплохо справляюсь.

Глава 1

Найтли

Наши дни

– Прошлой ночью кто-то въехал? – спросила Марси, пока мы вглядывались через щель в двери на бессознательное тело, лежащее на египетском хлопковом покрывале.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Нет, эта комната должна быть свободна.

– Это нужно сказать заднице этого парня, – отозвалась она.

Некоторые считают, что «кризис» – мое второе имя. Но вообще-то, второе имя у меня Роуз. Но, если у кого-то кризис, я именно тот человек, к которому стоит обратиться, чтобы решить почти все проблемы. Я живу в маленьком городишке, где все знают… всех. Мы не запираем входные двери, собственно, и дверь нашей гостиницы мы тоже не запираем. Ну, во-первых, это же отель, поэтому двери его должны быть открыты. К тому же, в Кентбери никто в чужие дома не вламывается.

– Нужно позвонить шерифу или, может быть, твоим братьям, – предложила Марси – менеджер отеля.

Сообщить представителям власти означало распространить слух, и в считанные секунды у отеля образуется толпа. А у меня нет времени с этим разбираться. Мои братья никогда не появлялись, когда они были мне нужны, поэтому утруждаться и звонить им я не буду.

– Хит уже едет, – проговорила я, держа обеими руками гаечный ключ, который нашла в гараже по пути сюда.

Когда мне полностью удалось открыть дверь люкса, я увидела незваного гостя. Именно так описала его Марси.

Одежда была разбросана в беспорядке по комнате. Кто он? Серийный убийца, заблудившийся путешественник или просто пьяница, решивший переночевать в отеле, чтобы избежать гнева жены?

Плечи мои напряглись, и я задержала дыхание. Возможно, все же стоит позвонить в полицию. Ужас пронзил мое тело, но, почувствовав большую руку, сжимающую мне плечо, я расслабилась.

– Все хорошо, – Хит, мой лучший друг, зашептал за моим плечом.

– Правда? – фыркнула я, расстроенная тем, что у меня такое яркое воображение.

– У тебя было свидание на одну ночь, а теперь ты хочешь, чтобы я от него избавился? – в его светло-голубых глазах искрилось веселье.

– Он думает, это смешно, – огрызнулась я, а глазами окинула его высокую мускулистую фигуру.

Люди зовут меня решить их проблемы, а я зову его, чтобы он помог мне с моими – не шерифа, который, так случилось, мой двоюродный брат, и не родных братьев, которые никогда не появляются вовремя.

Мы с Хитом Миллером были знакомы еще с тех пор, как я научилась ходить. Слухи утверждали, что наши матери дружили с детства. Точно я не знала, моя мама умерла вскоре после моего рождения. Он – лучший друг моих братьев, как и мой. Хотя иногда, например, как сейчас, он может быть туповат. И, если я его не остановлю, он отпустит еще несколько шуточек, прежде чем наконец-то сделает что-то с незваным гостем.

– Ли, не убивай меня. Я лишь пытаюсь понять, почему такая срочность. Я так понял, он не постоялец. Тогда кто же он?

– Мы понятия не имеем, кто он. Марси пришла, чтобы убедиться, что комната готова, потому что у нас сегодня в нее заезжают постояльцы. И она нашла его в таком состоянии.

Шмыгнув носом, я уставилась на кровать. Парень лежал на животе. Руками он укрывал темно-каштановые волосы.

Хит поморщился, забирая у меня гаечный ключ.

– Сколько раз я тебе говорил, что это инструмент, а не оружие?

Я не стала объяснять, что и гаечным ключом можно нанести серьезную травму. Хит всегда мог вывести меня из себя. Как только в желудке начало закипать раздражение, я уставилась на его строительные ботинки и задержала дыхание, пытаясь не обращать внимание на его дурманящий запах. Смесь лесного лосьона после бриться, который он так любит, и паров машинного масла. В этом весь он. Хотелось бы мне не обращать внимания на этого парня. Быстро прикрыв глаза, я собрала всю силу воли, чтобы притвориться, что мне нет до него никакого дела. И что бедра мои не сжимаются, потому что внутри все готово взорваться.

Говорят, что тренировки творят чудеса. Я продолжаю тренироваться, но пока становится лишь тяжелее врать, что я не влюблена в Хита Миллера. Восемнадцать лет притворства о том, что у меня есть иммунитет против этого широкого подбородка, острых скул, темных бровей и припухлых губ просто не могут пропасть даром.

Мне вообще есть дело до того, как белая футболка натягивается на его груди?

Нет. Меня совершенно не волнует его накаченное тело. Я просто отказываю подтверждать эмоциональную или физическую тягу к этому мужчине. И не важно, что всякий раз, как его светло-голубые глаза смотрят на меня, сердце в груди бьется быстрее.

– Хм, – он вошел в комнату, я же следила за ним глазами. – Принеси ведро холодной воды со льдом.

– И зачем мне это делать? – усмехнулась я. – Я испорчу кровать.

– Разве ты не хочешь увидеть, как Бишоп заорет, словно девчонка? – он указал на парня гаечным ключом.

– Просыпайся, Харрис, – раскатистый голос Хита прокатился по комнате. – Что ты тут делаешь?

– Фу, Хопс? – я отвернулась с отвращением осознавая, что это было голое тело моего брата.

Отлично, просто прекрасно. Я только что увидела голый зад своего брата и, если бы отвращение было бы осязаемым, его силой вынесло бы парня отсюда.

– Еще пять минут, детка, – промычал Бишоп.

– Займись своим дружком, – бросила я Хиту и вышла. – Мне нужно освободить комнату, сейчас же. Скоро приедут гости, которые за нее заплатили.

– Ли, ты мне должна, – донеслись мне вслед слова Хита.

– Ни хрена я тебе не должна, – прошептала я, уверенная, что он меня не услышал, ведь я уже была на середине лестницы.

– Ты сказала плохое слово, – Кэсси, сидящая на диване в фойе, сделала мне замечание.

– Вымой уши, – игриво отозвалась я. – Ты не так расслышала.

– Ха, я все так расслышала. Ты сказала «ни хрена», – повторила она, злорадно улыбаясь, прям как ее отец.

– Что мы тебе говорили? Это слово не для девочек, Кассандра, – напомнил Хит своей дочери.

– Я лишь повторила то, что сказала Ли, папочка, – Кэсси предательски указала на меня.

– Я не знала, что ты приедешь с ней, – или же мне просто нужно следить за языком.

– Сегодня суббота, и я не могу оставаться одна дома, – Кэсси закатила глаза. – Я еще недостаточно взрослая. Он хотел, чтобы я сделала домашнее задание в офисе, пока он будет чинить машину.

– Ты всегда можешь побыть со мной, – предложила я.

– Ты оказываешь плохое влияние, не уверен, что это хорошая идея, – пошутил Хит.

– Она не часто говорит слово «хрен», но иногда все же бывает, – заявила Кэсси.

Я уставилась на нее.

– А я думала, мы друзья.

– Он тоже говорит плохие слова. Нужно заставить его класть сотню в ругательную банку каждую неделю, – обвинив своего отца, думаю, она неплохо повеселилась.

– Нам нужно поговорить, – голос Хита был чуть более суровым, чем обычно.

Я лишь улыбнулась, поняв, что он пытается сдержать ухмылку.

– Господи, – произнесла я, теребя цепочку. – Ты не хочешь со мной больше общаться? А я-то думала, между нами все хорошо. Это из-за блинчиков? Я думала, ты любишь блинчики с кленовым сиропом.

– А у тебя есть? – он наградил меня мальчишеской улыбкой.

– Нет, сегодня у нас с клюквенным джемом. Я могла бы сделать тебе кофе, а ты мог бы сказать, что милая Найтли тебе не докучает.

– А можно мне блинчики на завтрак, пожалуйста? – уточнила Кэсси.

– Ты еще не завтракала? – поморщилась я.

– Еще и восьми нет, а ты позвонила и сказала срочно. Разумеется, она еще не завтракала.

Кэсси указала на своего отца.

– Он обещал, что ты приготовишь нам блинчики.

– Обещал? – я взяла ее за руку так же, как брала раньше, когда она была непоседливой малышкой. – Тогда ты мне поможешь, – заявила я. – Если нам повезет, дедуля поделится с нами жидким золотом.

Ее светло-голубые глаза расширились и заблестели в нетерпении.

– Как думаешь, а мы сможем сделать конфеты из кленового сиропа?

– Может, завтра? – предложила я. – Сегодня довольно загруженный день.

– Как это? – Хит оглядел пустую столовую.

– К нам приедет невеста, чтобы осмотреть заведение со своими родителями и родителями жениха.

– Сюда? Не в коттедж?

– Горнолыжный отель, – поправила я.

В прошлом году Кингстон, мой старший брат, решил переименовать наши заведения и начал с коттеджа. Теперь мы зовем его «Горнолыжный отель Харрисов». Он также поменял мебель и перестроил часть здания.

Кингстон мечтал переделать и викторианский дом, где мы также размещаем гостей, но я ему не позволила. Это историческое здание, которым Харрисы владеют на протяжении пяти поколений. Мы владели землей, на которой стоит ферма, сад, магазин подарков, дом и коттедж с конца девятнадцатого века.

– Эта невеста хочет найти идеальное место для свадьбы. Хотят приехать в дом и на ферму. Папа этого никогда не позволит.

– Ферма – не место для свадьбы, – голос отца раздался из кухни даже до того, как я услышала его шаги. – Для этого есть коттедж.

– Горнолыжный отель, – поправила я его, скрипя зубами.

– Мистер Харрис, – кивнул Хит.

– Дедуля Гарри, – выкрикнула Кэсси, подбежав к нему.

– Не знал, что моя малышка здесь, – он обнял ее и закружил по кухне.

– Мы сможем сделать конфеты из кленового сиропа? – спросила она.

После этих слов я посмотрела на Хита. Дочь такая же упорная, как и ее отец. Слово «нет» они воспринимают как вызов. Их девиз: «Я это сделаю».

– Прости, милая, но сегодня не получится. У нас будет полон дом людей, и места будет не хватать, – отец нахмурился, он был расстроен возможностью предложить новые места для сдачи.

С финансовой точки зрения это означало, что мы сможем одновременно устраивать два, а то и три мероприятия. Если Кингстон купит виноградник неподалеку, наши возможности лишь продолжат увеличиваться. Но папа видит ситуацию по-другому.

– Можно я пойду с тобой? – Кэсси ему улыбнулась.

– Я буду в горнолыжном отеле, – сказал отец, гордый, что на этот раз смог верно произнести это название. – Если папа тебе разрешит, сможем все утро кататься на лыжах. Затем я отведу тебя пообедать, а может быть, выпьем и по чашечке горячего шоколада. А остаток дня можем провести, смотря фильмы.

– И трескать попкорн? – предложила она, явно планируя свое расписание на всю неделю. Я почти уверена, что чуть позже она попросится остаться у нас до завтрашнего утра, чтобы после завтрака снова пойти кататься на лыжах.

– Если вас это не затруднит, сэр, – согласился Хит.

– Ей здесь всегда рады. Хит, вы же как члены семьи, – произнес отец и посмотрел на меня. – Что у нас на завтрак?

Они не семья, хотелось мне прояснить. Нет, потому что я не хочу, чтобы они были нашей семьей, но они все равно наши друзья. Такого рода ситуации я ненавижу, ведь мне слишком комфортно с Кэсси и Хитом. Я хотела бы, чтобы они стали моей семьей. Моим мужем, моим ребенком и моим будущим. Иногда кажется, что для Хита я значу много, а в другое время он показывает, что я как один из его дружков.

Бишоп уверяет меня поговорить с Хитом и выяснить, как же он ко мне относится. Кингстон настаивает, чтобы я двигалась в жизни дальше. Они – лучшие друзья Хита, и знают его так же хорошо, как и я. Возможно, они правы. С другой стороны, я знаю, что нам с Хитом никогда не стать парой. Стоит уже отпустить свою подростковую влюбленность и найти способ разлюбить. Знала бы я еще как.

Я глазела на Хита, который смотрел в свой телефон. Глубокая ямочка на щеке показывалась всякий раз, как он смотрел на что-то, улыбаясь. Возможно, он назначает на сегодня свидание. Сердце мое ухнуло от разочарования. А потом пульс резко разогнался, когда его светло-голубые глаза обратились ко мне. Когда он мне подмигнул, я растаяла.

– Эта новая фотка, которую ты добавила в инстаграм, с утренней прогулки с Байроном, милая.

Я прикусила губу, пялясь на него, желая его, тая надежду узнать, как он целуется. Взгляд мой опустился вниз на выточенную грудь и руки в татуировках. Он просто потрясающий. Не удивительно, что женщины вьются вокруг него, как пчелы у меда. А я знаю кое-что, чего не знают они – Хит Миллер не заводит отношений.

Хит оглядел кухню.

– А где псина?

– Байрон не псина, папочка. Он – Ньюфаундленд. И мы очень долго его искали, помнишь? – поправила его Кэсси.

Они подарили его мне пару лет назад на тридцатый день рождения.

– Он в амбаре, с альпаками (животное из семейства лам, прим.), – ответила я.

– Ли, так что у нас на завтрак? – повторил отец.

– Овсянка?

– Блинчики, – выпалила Кэсси, подмигивая мне. – Мы сделаем блинчики и яичницу с беконом, – перечислила она, и звучало это так, словно она планирует огромный пир.

– Договорились, – сказал отец, улыбнувшись мне.

– Ребят, сегодня не выходной, – пожаловалась я.

Моя семья не понимает, что это место должно быть готово ко встрече гостей через несколько часов. И мне придется испечь несколько партий шоколадного печенья, чтобы избавиться от запаха бекона. И почему бы им не пойти в гостиницу на завтрак? Я сердито смотрела на них, но злость тут же рассеялась, когда Хит подошел ко мне, взял меня за руку и сжал ее.

Это должно было означать, что все будет хорошо.

– Пойдем, я тебе помогу, – предложил Хит, направляясь к холодильнику.

Глава 2

Найтли

Попытки стереть из памяти картину семейного завтрака в девять утра оказались разгромлены, когда я увидела, как Хит шагает к своей машине. Я смотрела на его широкие сильные плечи. И поняла, что одновременно люблю и ненавижу его. Чертов идиот с его дружескими жестами.

– Хочешь, чтобы я сегодня приготовил тебе ужин? – спросил он, как только Кэсси и отец ушли в амбар.

Серьезно? Лучше ему держать от меня подальше эти предложения и доброту. Из-за этого я все тяжелее осознаю, что мы всего лишь друзья. Тогда почему я не могу просто схватить куртку и выйти в ледяную тундру, чтобы поцеловать его?

– Закрой рот и хватит пускать слюни на Хита Миллера, – приказал Кингстон, мой старший брат.

– Ты зануда, – заявила я. – И что ты вообще тут делаешь? Разве ты не нанял шеф-повара с мировым именем в отель? Нужно, чтобы он что-нибудь приготовил для тебя.

Как только завтрак был готов, брат вплыл в дом и сидел за столом так, будто бы его приглашали.

– Я лишь говорю очевидное, – мой вопрос он проигнорировал. – Всем известно, что ты в него влюблена.

– Я. Не. Влюблена.

– Скажи ему, – сказал Бишоп, который все утро маялся похмельем.

– И зачем мне делать такую глупость? – я смотрела на своих братьев, которые, по одной богу известной причине, все еще были здесь. – У вас разве нет работы?

– Слушай, ну тебе же уже не четырнадцать, – объяснил Бишоп. – Расскажи ему о чувствах и, если он не чувствует того же, двигайся дальше.

В горле пересохло, а ноги затряслись. Они что, в мою жизнь вмешиваются? У меня на них нет времени, или на их вмешательства.

– Хватит мучить себя, – произнес Кингстон. – Просто перестань сохнуть по нему.

Я расслабилась. Это всего лишь еще один день в семье Харрис.

– Но ты должна перестать играть в образцовый дом с ним и его дочерью. Не пойми меня неверно, Кэсси я люблю, как племяшку, но… ты любишь ее, будто она твоя, – Кингстон надавил на больное место и попал в точку. – А она не твоя.

Острые края его слов ударили прямо мне в грудь. Я открыла было рот, чтобы защититься, но это было бесполезно. Даже если его слова и выворачивают все у меня внутри, он прав. Я всегда это знала. Я просто не могу перестать верить в чудеса и любить их так, как люблю.

Если я хочу пережить это время, и чтобы сердце осталось на месте, то нужно все очень быстро менять. А лучшая смена разговора – выяснить, что случилось с Бишопом.

– Ты обманываешь Хлои? – повернула я разговор в сторону Бишопа.

– Почему ты спрашиваешь? – Кингстог глазел на Бишона, ожидая ответа.

– Мы нашли его с голым задом в люксе, – ответила я, скалясь от удовольствия.

– Одного, – тут же оправдался он.

– Ты живешь в паре миль отсюда, – заметила я. – И что же? Ты слишком много выпил, была вечеринка и, после того, как ты кого-то поимел, ты приехал сюда?

Да, знаю, я была жестока, но со своими братьями я должна иметь преимущество.

– Зачем ты приехал сюда? – я скрестила руки.

Он вздохнул, провел рукой по волосам.

– Она выгнала меня из дома.

– Что ты натворил? – я провела ладонью по предплечью другой руки.

– А почему всегда виноват я? Она тебе даже не нравится, – запротестовал он.

– Это неправда.

– Да брось, Ли. Ты ненавидишь Хлои, – настаивал Бишоп.

– Ненависть – слишком сильное слово. Я просто ее не понимаю. И что между вами произошло?

– Она настаивает, чтобы уехать из Кентбери.

– Я подброшу ее до автобусной остановки, – предложил Кингстон, который и вправду ненавидел Хлои.

– Нас… она хочет, чтобы мы уехали, – поправил Бишоп.

Мы с Кингстоном переглянулись. Какого черта?

– Типа на выходные, или она хочет вообще уехать из города? – мне нужно было это прояснить, потому что ей не удастся забрать его от его же жизни.

Бишопу нравилось проводить время на ферме. Его жизнь – это сад, яблочный пресс, и оптовый рынок. Она просто не может его увезти.

– Уехать из города, – он указал подбородком в окно. – Но не волнуйтесь, я не поеду. Вся моя жизнь здесь.

Я слегка запуталась.

– А почему она вообще предложила уехать?

– Ну, она сказала, что это не Лос-Анджелес.

– Она что, мать ее, только это поняла? – Кингстон, который думал, что она тупее, чем мешок камней, фыркнул.

– Да черт возьми, она же из Свонтона, штат Вермонт. А не из Санта-Барбары, что в Калифорнии, – я даже расстроилась от своей правоты.

Она была из тех охотниц за золотом, которые пытаются зацепить «богатых парней». А мы не богаты. Вообще-то, нам приходится тяжело работать весь год, чтобы покрывать расходы.

– Все кончено, – пожал он плечами. – Она хочет, чтобы я выбрал между ней и моей семьей и жизнью.

– Мне жаль, – я подошла и сжала его руку.

– Все в порядке. Просто она прилипла и поговаривала о свадьбе, – он скривил лицо.

– Она выговорила слово на букву «с»? – я от ужала задохнулась. – Как нелепо с ее стороны. Но ей лучше знать. Ты же не пообещал ей?

– Не, я для этого слишком молод, – сказал он, проигнорировав мой сарказм.

– Тебе тридцать три, – напомнила я.

– Ну, как и сказал, слишком молод, – повторил он, пару раз кивнув.

Кингстон наигранно поежился и одарил меня взглядом, говорящим, что Бишоп прав. Человеку может быть и тридцать пять, а он все еще не будет готов связывать себя браком.

Вероятно, в воду Кентбери что-то подмешивают. Все мужчины города, включая моих братьев, не могут согласиться на брак, не покрывшись при этом аллергической сыпью.

– По этому вопросу мы никогда не договоримся, – вздохнула я. – Я все время оглядываюсь на свой возраст, ощущая, как биологические часы ведут отсчет, а вы двое клянетесь, что «не готовы» для брака.

– Какие еще биологические часы? – удивился Кингстон.

– Которые говорят, что я не смогу иметь детей, когда достигну определенного возраста, – ответила я.

А я даже на знаю, когда наступит этот самый возраст. На днях я прочитала статью о пятидесятилетней женщине, которая родила – двойню. Но что, если даже в пятьдесят я не смогу найти мужчину, с которым смогу построить семью?

– Поговори с Хитом, – настаивал Бишоп, и мы вернулись к разговору, который я старалась избежать.

– И что потом, превратить наши отношения во что-то странное? – в голосе стали слышатся нотки раздражения. – Я знаю, что он не разделит моих чувств.

Как я могла это знать? Я была безответно влюблена с Хита Миллера с четырнадцати лет.

– Может, стоит пойти в банк спермы и сделать искусственное оплодотворение? – пробормотала я.

– И зачем тебе это делать? – спросил Кингстон. – Ты что, сама родить не можешь?

– Потому что я хочу семью, – возразила я.

Но с такими аргументами я даже не могла спорить. Глупостью было бы сказать, что Кэсси уже восемь, и мне не достает маленьких детей вокруг. Я хочу большую семью с тремя или четырьмя детьми. Я хочу ребенка, за которым бы я могла гоняться по дому. Я хочу лепить снеговика размером с Кэсси зимой. Мне хочется вешать много носков на камин и особенную елку, на которой будут висеть игрушки, сделанные моими детьми.

Это так плохо, желать то, чего не можешь получить? Кэсси раньше нравилось проводить со мной время. А теперь она ищет больших приключений. Худшая часть всего этого в том, что Кэсси даже не мой ребенок.

– А что случилось с предложением по работе? – спросил Кингстон строгим голосом. Он был в образе старшего брата, и я ненавидела, что объектом для нотаций он выбрал меня.

– Это лишь собеседование. Я нужна тебе тут.

– Мы могли бы нанять кого-нибудь, кто будет организовывать свадьбы в отеле, – предложил Кингстон.

Надо было ему напомнить, что у нас толковый устроитель мероприятий. Но я решила этого не делать.

– Я найду менеджера в магазин подарков, – предложил Бишоп.

– Никогда еще я не чувствовала себя… такой… заменимой, – проговорила я.

Разочарование и гнев сковали мне горло. В желудке завязался тяжелый комок, и мне захотелось пойти домой и залезть под кровать.

– Менее, чем за пять минут ты сказал мне, что меня можно пустить в расход, – загнув указательный палец, я продолжила считать. – Второе, что никто не может в меня влюбиться, и третье, что я непригодна, чтобы стать матерью.

– Черт, Ли, это не то, что я имел в виду, – завыл Кингстон.

– Так, может, стоит прояснить?

– Мы просто говорим, что ты выглядишь встревоженно. Ты заслуживаешь больше, чем может предложить этот город. Мы не владельцы фешенебельного отеля в самом центре большого города. И Хит Миллер тебя не заслуживает. Он уже пустил тут корни со своим ребенком. Если хочешь иметь детей, ты станешь отличной мамой. Посмотри на Кэсси. Ты проделала с ней отличную работу, но она не твоя. И ты заслуживаешь большего.

– Работу, которую ты будешь любить, мужчину, который будет тебя боготворить, и семью с ним – вот чего ты заслуживаешь. Не ограничивайся семейным бизнесом и теми крохами любви от Миллеров, или банком спермы. Мы хотим для тебя лучшего. Я найму людей, которые смогут выполнять твою работу. Не потому, что ты нам не нужна. Бог знает, что ты нужна этой семье гораздо больше, чем клены, снег и яблоки.

Я расслабила плечи. Ясно, они беспокоятся. Они хотят для меня лучшего. А они знают, что для меня лучше? Я сама не знаю. Честно, я сама понятия не имею, лучше ли Нью-Йорк чем Кентбери.

Я родилась и выросла в этом живописном месте. В колледж я ходила в Бостоне. И мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к большому городу. Сначала меня доводили до ручки едкий смог и загрязненный воздух, которые ощущались постоянно. Мне не хватало спокойствия и умиротворения родного города летом и белого ковра, укрывающего все вокруг, зимой.

Я предпочитаю ходить по небольшому городку, где все друг друга знают. Люди ходят по городской площади от банка до прачечной или до кинотеатра. Если мы хотим праздничный ужин, то заказываем столик в горнолыжном отеле. Для вечера пятницы существует пиццерия внизу Главной улицы.

Мне нравится запах зимы, когда воздух холодный и наполнен влагой. Хотя в колледже я даже привыкла к тошноте от паров выхлопных труб. Я смогу сделать это снова. Переехать в Нью-Йорк было бы неплохо, но я сердцем чувствовала, что никогда не буду чувствовать себя там, как дома.

К тому же, мои братья правы. Рекрутер, который мне звонил, предлагал возможность всей жизни. В финансовом плане, профессиональном, но самое важное, в личном. Я должна проложить расстояние между Хитом и собой. Если мне повезет, я его разлюблю – такое вообще бывает? А если не повезет, то я просто это сделаю. Будем называть это следующей ступенью моей жизни – операция «разлюбить».

– И что, мне просто собрать вещи и уехать? – спросила я.

– А почему бы и нет, можешь хотя бы уехать на несколько лет, – согласился Кингстон. – А твои навыки в будущем смогут помочь отелю, или даже магазину подарков.

– И в большом городе полно банков спермы, – задумчиво проговорила я.

– Найди себе мужчину, влюбись, – сказал Кингстон.

– Это же так просто, – я закатила глаза.

– В этом городе нет, – отозвался Бишоп. – Тебя же все знают. И знают, что ты влюблена в Хита.

– И он знает? – спросила я, а пульс бешено забился.

– Не думаю, но не в этом дело, – сказал Бишоп, одаривая Кингстона злобным взглядом.

Правда? Да они просто невыносимы. И не только, они еще и объединились против меня. У меня же есть работа. А они задерживают меня тут, давая советы по отношениям. Разве не смешно? Кинг спит с гостями отеля – свободными или замужними, для него это значения не имеет. А Бишоп серийный моногамный мужчина. Он выбирает женщин, которые, он точно знает, не задержатся тут долго и, когда они уезжают, то тащит в кровать новую.

– Я не буду с ним разговаривать. Если он когда-нибудь узнает о моих чувствах, между нами все изменится, а я не могу потерять Кэсси.

Я послушала себя со стороны и, Боже, я звучала жалко, отчаянно и глупо. Они правы, мне нужно придумать план, собрать вещи и уехать. Кентбери может быть моим домом. Но, если я не уеду, то я умру одинокой и несчастной. Я почувствовала укол горечи, когда вспомнила, какой счастливой была всего несколько минут назад на кухне, когда готовила для всех завтрак, претворяясь, что мы одна большая счастливая семья. Эмоции закипели внутри. Каким-то образом, между тем, что братья только что сказали мне и теми счастливыми мгновениями чуть ранее, я лучше стала осознавать, что упускаю в жизни.