Текст книги "Золотая сеть"

Автор книги: Клара Ярункова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Клара Ярункова
Золотая сеть (повести)

Дорогие друзья!

Редакция надеется, что вы – тем, кому 14–15 лет, – с интересом прочитаете эту книгу. Повесть «Героический дневник» расскажет вам, как живут, дружат, учатся, о чем мечтают ваши сверстники в братской стране Чехословакии.

Повесть «Золотая сеть» перенесет вас в международный пионерский лагерь, познакомит с вашими сверстниками – шведами, болгарами, немцами, арабами, – приехавшими во время летних каникул в гости к чехословацким ребятам.

Вместе с отдыхающими в международном лагере ребятами вы переживете немало волнующих приключений, и, может быть, вас посетит то же чувство щемящей грусти при расставании с героями этой повести, какое пережили ребята, уезжая из международного лагеря к себе на родину, прощаясь друг с другом.

Писательницу Клару Ярункову хорошо знают чехословацкие ребята. Они с нетерпением ждут выхода каждой ее новой книги. Напишите нам, понравилась ли вам эта книга.

Письма шлите по адресу: Москва, А-30, Сущевская ул., 21, издательство «Молодая гвардия», редакция «Ровесник».

Дорогие друзья!

Обратите внимание на отдел «Рекомендуем», который вы найдете в конце книги. На этот раз мы предоставили слово работнику кабинета интернациональной дружбы Московского городского дворца пионеров Мальвине Яковлевне Лебедевой. Она рассказывает вам о клубах интернациональной дружбы, членами которых состоят многие ваши сверстники. Клубы интернациональной дружбы созданы во многих городах и школах нашей страны и ведут очень интересную работу по налаживанию интернациональных связей, вносят свой вклад в общее дело борьбы за мир во всем мире.

ЗОЛОТАЯ СЕТЬ
(повесть)

1

Из битком набитого вагона высунулся подросток. Он подмигнул и сказал:

– Ну, мама, держись… Я сразу же тебе напишу, вот увидишь! – Он высоко вскинул густые брови и добавил: – Мам! Две кроны!

Как он и предполагал, полные слез глаза матери засветились весельем: напоминание о его первом письме из того первого пионерского лагеря развеселило ее. Все Семейство помнило это письмо до сих пор.

«Вожатая просила две кроны», – написал тогда Милан вслед за адресом, прямо на конверте.

В течение трех недель разгадывали родители загадочное послание сына.

Когда Милан вернулся из лагеря, мама спросила его:

– Ты потерял денежки, бедняга?…

– Нет! Почему ты так думаешь? – удивился Милан.

– Но ведь вожатая просила две кроны, а у тебя их не было…

– Вот еще! Вожатая просила отдать две кроны, чтобы я больше не покупал себе мороженое. Ну, я и отдал. У меня и так уже болел живот.

С тех пор прошло шесть лет. Каждые летние каникулы уезжал Милан в лагерь, но подобного памятного письма он больше не написал.

На этот раз вместе с мамой пришел на вокзал проводить Милана и его четырехлетний брат Л ник.

Оглушенный вокзальным шумом, сбитый с толку мамиными слезами, Я ник испугался за брата.

– Пусть Милан идет с нами домой! – требовал он.

– Не бойся! – успокоил его Милан. – Я вернусь через месяц. А ты не смей выходить со двора на улицу! Не успеешь оглянуться, как окажешься под машиной.

– Ладно, – сказал Яник. – А лодочку мне привезешь?

– Привезу.

– С моторчиком?

– С моторчиком! На улицу не выскакивай!

Из-под колес паровоза повалило белое облако пара, и поезд тронулся. Яник засмотрелся на колеса поезда. Колеса шипели, и скрипели, и все быстрее и быстрее раскручивались в бетонном углублении перрона…

– Ну, а теперь давайте познакомимся, – сказала вожатая после того, как поезд отошел от станции. – В «Зеленую долину» мы должны приехать одной семьей. Кроме того, через день-другой в наш лагерь пожалуют первые иностранные гости.

– Ужасно интересно, какие они, эти иностранцы! – крикнула какая-то девочка.

– И как будем с ними разговаривать!

– Они говорят по-словацки?

– Мы-то не умеем говорить по-арабски или по-шведски!

– Зато мы знаем русский! А болгары наверняка тоже знают русский!

– А вот как договоришься с арабом?

– Очень даже легко! – запищал маленький веснушчатый мальчишка. – Руками!

– Знаете что? – блеснул очками второй вожатый. – Сначала давайте поговорим друг с другом. Но мне не хотелось бы разговаривать с вами руками. Например, вы ведь умеете сидеть тихо. Начни ты. Скажи нам, кто ты, из какого класса и что умеешь делать?

Встала девочка с черными косичками. Она секунду смущенно смотрела на кончики белых туфелек, но потом сказала как-то неожиданно четко:

– Я Ката Барошова из Братиславы. Перешла в седьмой класс. Умею рисовать и петь.

Ката еще не успела закончить, как возле нее вскочила светловолосая девочка.

– Алена Климова из Пардубиц. Я умею варить и ставить палатки. Пойду учиться в восьмой.

– Илонка Месарошова из Дунайской Стреды! – выкрикнула третья. – Иду в седьмой. Я ничего не умею!

Вожатый сказал:

– Послушай, Илонка, а я вот по твоему носу вижу, что ты умеешь петь.

– Нет, не умею!

– А мне кажется, что умеешь.

– Но я умею петь только по-венгерски.

– Я Милан Яворка из Братиславы. Я умею петь, плавать, варить, рисовать, фотографировать и играть почти на всех инструментах.

– Тогда мы должны тебя хорошенько запомнить, – сказал вожатый. – Следующий!

– Гонза Мудрых. Девятый класс. Брно. Гитара. Все виды, спорта.

– Магда Митрова из Нитры. Иду в восьмой. Режиссер кукольного театра, гимнастка.

Знакомство продолжалось. И когда последним встал повар и гармонист, толстый Петр Маковник из Трнавы, вожатые поняли, что они везут в «Зеленую долину» одних специалистов: музыкантов, строителей, танцоров, фотографов, поваров, живописцев, футболистов, режиссеров, техников.

В поезде показали свои таланты только певцы и музыканты, у которых были инструменты.

Время бежало быстро, как река, от которой не отступали рельсы. С каждым новым километром река сужалась, скрываясь в густом ольшанике, и с каждым разом все с большей лихостью перескакивала через камни.

А где-то там, где река превращалась в совсем маленький ручеек, лежала «Зеленая долина».

Стемнело. Скорый, спотыкаясь на пригорках, подходил к большой станции. На потолке заморгала лампа. За ней вторая, третья. Ребята позакрывали окна. И опять начались рассуждения об иностранцах. Одного интересовало – едят ли шведы галушки? Другого – умеют ли болгары нырять? Третьего – только ли из Москвы приедут советские ребята или также из Узбекистана? Четвертого – есть ли в Аравии елки?

Кто-то предположил, что в Аравии вообще нет деревьев, а если и есть, то только оливы, а скорее всего там только песок и море.

– Можете тогда себе представить, – сказал Милан Яворка, – как они будут глаза пялить на эти горы! Так, как будто их привезли на Луну.

Словом, иностранцы в конце концов превратились у ребят в какие-то загадочные существа.

– Это такие же ребята, как и вы! – смеялась вожатая. – Хотя они и живут в других странах и, может быть, иначе одеваются, у них, как и у вас, две руки, две ноги и одна голова.

– Голова-то у них действительно одна, – серьезно сказал Гонза Мудрых, девятиклассник из Брно, – но что там, в ней, это вопрос. В прошлом году мой отец вместе с футболистами был в Швеции, и, представьте себе, один швед спрашивал его, не будет ли ему жалко возвращать костюм. Швед думал, что у нас все носят спецовки и, только когда государство посылает кого-нибудь за границу, оно одалживает отъезжающему из государственного склада дорогой костюм, чтобы он не позорил страну.

Ребята рассмеялись.

За окнами летели горящие искры. Катка Барошова задумчиво наблюдала за ними: «Эх, наловить бы этих искр и посадить их на черную доску. Искры были бы звезды, а черная доска – вселенная. Космический корабль можно было бы вырезать из серебряной бумаги. В нем было бы окошко, в окошке фотография майора Гагарина. А желтый месяц бы спрашивал: «Где же ты оставил чудесную собаку, что прилетела сюда раньше?» И пусть бы шведы увидели эту доску и удивились: «Ой, какие прекрасные игрушки у вас!» А мы бы им сказали: «Это не игрушки! Это все всамделишное».

– Пусть будет как будет! – мотнул Милан Яворка коротко остриженной головой. – Но даже если бы в лагерь явился сам шведский принц, я подлизываться не буду. Что такое принц? Мальчишка вроде нас. «Если ты друг, – скажу я ему, – можешь играть с нами. Если нет, сиди себе на троне и скучай».

Гонза Мудрых внимательно посмотрел на Милана, А когда все вышли из поезда, он зашагал рядом с Миланом к автобусу.

2

После получасовой езды дорога стала такой неровной, что ребят подбрасывало в автобусе, как „картофель в корзине. Шофер резко брал повороты, наклонял корзину-автобус то в одну, то в другую сторону, картофелины-ребята перекатывались и весело смеялись.

Но вот шофер затормозил и выключил мотор. Ребята высыпали из ярко освещенного автобуса в темную ночь. Только полоса тьмы над головою была усеяна звездами. И по тому, где кончался узкий звездный ковер, можно было догадаться, что горы здесь очень высокие.

Кто-то из ребят сказал, что «Зеленая долина» вовсе и не зеленая, а черная.

Где-то невдалеке журчал ручей. Глаза понемногу привыкали к темноте. Можно было уже разглядеть какие-то здания. Чем ближе подходили к ним, тем яснее выступали дома из темноты. Они, словно подкова, окаймляли обширную лужайку. Среднее, самое отдаленное здание было освещено. Оно приветливо жмурилось окнами, а когда ребята перешли мостик, присело и рассветило еще один длинный ряд окон. «Вот видишь, – как бы хвасталось здание, – и первый этаж у меня есть!»

Из освещенных дверей вышло трое людей. На двух были надеты халаты, а на одном еще высокий белый колпак, который подскакивал на голове, как будто был взбит из пены. Огромный лохматый пес кружился около человека в белом колпаке и повизгивал, помахивая хвостом. Но вот человек в колпаке, по-видимому, перестал сдерживать пса, так как тот сразу же радостно заскулил, пересек лужайку и основательно облизал Илонку Месарошову.

Итак, первым встретил в «Зеленой долине» приехавших лагерный пес Палочка.

Вслед за ним ребята познакомились со старшим вожатым Международного лагеря мира. Вожатый – товарищ Крнач – был ростом не меньше двух метров.

– Послушай, – прошептал Гонза Мудрых Милану, – дисциплина тут будет! Вожатый наверняка мог бы быть генералом.

– А что? – ответил Милан. – Может быть, он и есть генерал! Партизанский генерал.

Богатырская фигура старшего вожатого произвела впечатление и на остальных ребят.

«Генерал» спокойным голосом представил ребятам своих спутников. Человек в белом колпаке оказался главным поваром. Маленький человек в белом халате, который, словно шар, перекатывался возле могучего «генерала», – доктором лагеря.

В столовой был приготовлен ужин. Повар с восхищением смотрел, – с каким аппетитом ели ребята, и особенно отметил Петра Маковника, который за короткое время поглотил две порции. Повар по-дружески подмигнул ему, угадав, что у того в желудке есть еще место, и кивнул головой. Петр понял, что тут ему повезло. Мгновение – и оба исчезли в кухне.

– Хорошая собака, – погладил Петр Палочку по рыжей шубе, желая польстить ее хозяину. – Но вот что мне скажите, дяденька: почему этого пса зовут Палочкой? Такого собачьего имени я еще ни разу не слышал.

– И я тоже! В прошлом году к нему пристало это имя. Когда он был еще маленьким щенком. Может, потому, что он любил каждому приносить различные деревянные палочки.

– Я придумаю ему имя покрасивее! Ладно, дяденька?

– Э, нет! Пес уже привык к этому. Правда, Палочка?

Пес весело подскочил, завилял хвостом и выбежал из кухни. Повар с Петром вышли за ним. В столовой уже погасили свет. Освещались лишь два самых крайних домика «Зеленой долины».

– Вы, ребята, будете жить в правом, – сказал Петру повар.

Вожатый стоял на веранде, только так, для формы, поругал Петра за опоздание и послал его в комнату под номером «3». Девять постелей уже были заняты. Свободна была одна из пяти нижних. Петр помрачнел.

– Мне бы хотелось спать наверху, – сказал он.

– Все самое хорошее не может доставаться только тебе, – засмеялся Милан, наклоняясь с постели. – Нечего было тебе болтаться в кухне, если тебе так уж хотелось быть наверху.

– Радуйся, что ты внизу! – закричал сверху Пепик Роучка. – Как бы ты после такого ужина залез наверх?

– И сон у тебя будет тяжелым. Ты можешь упасть и разбиться! – захохотал Гонза. Он так вертелся у себя на верхней полке, что постель пищала и стонала под ним. Когда же, наконец, он улегся по удобнее, то на правах старшего приказал, зевая: – Так вот! Я больше не хочу слышать ни одного словечка. Спите, детки, чтобы утром вы были красивенькими, розовенькими. Завтра мы пойдем приветствовать шведского пришла или принцессу!

И когда пятнадцать минут спустя вожатый пришел погасить свет, все ребята спали.

Но на одном из этажей «штабного» здания свет горел еще долго после полуночи. Штаб лагеря делал последние приготовления к встрече иностранцев.

3

Возле ручья стоял Палочка и сосредоточенно наблюдал за огромной коричневой жабой. Уже в третий раз он пытался ударить ее лапой, но она каждый раз тяжело, но ловко отпрыгивала.

На повороте показался автобус. Палочка задвигал ушами, два раза коротко гавкнул и посмотрел в сторону лагеря.

Кругом – ни души. Тихо.

Пес забеспокоился. Нельзя же так принимать гостей! Но в этот момент из леса выбежали ребята, одетые в сине-белые костюмы.

Палочка весело подскочил. Сначала он никак не мог решиться, куда бежать, а поэтому стал бегать по кругу. Он кружился на одном месте, посматривая то в сторону автобуса, то на бегущих из лесу ребят.

Автобус остановился. Пневматические двери распахнулись. Первой из автобуса вышла тоненькая девочка с высокой светлой прической. За ней другая – пониже ростом и с копной волос потемнее. Вышла и тут же упала на правое колено.

Милан Яворка первым подбежал к автобусу и с удивлением посмотрел на девочку.

«Это еще что за приветствие? – подумал он. – Не упасть ли и мне на колено?» Но отвесил лишь глубокий поклон и сунул в руки девочки букетик горных цветов.

– Добро пожаловать! – сказал он и покраснел. – Меня зовут Милан Яворка, а тебя?

Девочка жалобно застонала. Гонза Мудрых оттолкнул Милана и помог девочке встать.

– Ты что, не видишь, что ли? – проворчал он. – Она вывихнула ногу? И вообще не очень-то воображай. Она тебя не понимает.

Впрочем, не произошло ничего ужасного. У девочки просто подвернулась нога на высоком каблуке. И как только девочка твердо встала на ноги, она отвернулась от Гонзы и с улыбкой подала руку Милану.

– Бритта… Бритта Ганссон, Стокгольм.

– Благодарю, – ответил Милан и для уверенности еще прибавил «спасибо» по-русски.

Светловолосая, с пышной прической красавица, что первой вышла из автобуса, снисходительно приняла букетик цветов от Гонзы. Она ничего не сказала» а лишь медленно подняла длинные ресницы и посмотрела вверх.

Гонза удивился, увидев, что ее ресницы и веки накрашены голубой тушью.

«Чемодан, – мелькнуло у него в голове. – Она ищет свой чемодан!» И, обрадованный тем, что ему удалось прочитать мысли красивой шведки, Гонза поднялся по лесенке на крышу автобуса и начал, передавать поднявшемуся вслед за ними Милану чемоданы. Он передал чемоданы и не переставал удивляться, как это шведам удалось так вымахать. Может, у них меньше действует земное притяжение, а потому они растут такими высокими и тонкими?

Внимание Милана привлекла маленькая прилизанная головка, показавшаяся из автобуса. За головкой появилась тонкая шея. Потом спина и коротенькие брюки. Ноги были всунуты в огромные сандалии.

Раньше чем Милану удалось опомниться от удивления, к нему подплыла маленькая головка и остановилась на высоте багажной загородки на крыше автобуса. Она по-приятельски скалила зубы и что-то говорила на своем родном языке. Милан понял так: «Только не упади! Прошу тебя. Я Не дух, а такой же парень, как ты. Мне пятнадцать лет. Ну что же ты стоишь? Помочь тебе?»

– Ленард Седерберг, – закончил швед внятно и медленно.

– Нет! – выдохнул Милан. – Ты не Ленард Сёдерберг. Ты жираф.

– Жираф? – повторил парень и показал на Милана. – Ты жираф?

– Я? – рассмеялся Милан и ткнул пальцем в Грудь Ленарда. – Это ты жираф.

– Жираф?

Незнакомое слово понравилось Ленарду. Он догадался, что это слово имеет что-то общее с его ростом. А когда Катка Барошова нарисовала ему пальцем на стенке запыленного автобуса жирафа, он похлопал ее по плечу, восторженно и довольно кивнул головой,

– Жираф! Жираф! – повторял он, оборачиваясь ко всем и показывая то на животное, нарисованное в пыли, то на себя.

За эту шутку, принятую без обиды, все сразу полюбили длинного Ленарда.

Гонза с крыши автобуса посматривал на тонкую блондинку, дотрагивался до чемоданов и ждал, на какой из них она кивнет. Но она каждый раз разочарованно крутила головой. Наконец Гонза протиснулся к самому большому чемодану, и блондинка утвердительно кивнула.

Гонза прочитал наклейку на чемодане: «Ivonne Wall Stockholm, Swerige». Потом он поднял тяжелый роскошный чемодан. «И что у нее в нем только может быть?» – удивился Гонза. Но пусть только кто-нибудь посмеет подумать, что ему трудно поднимать эту тяжесть! Ничего подобного! Больше того, Гонзе казалось, что ради красивой Ивонны он может поднять целый автобус. А что, если тяжелый чемодан перетянет и он бесславно полетит вместе с ним с крыши автобуса? Но тут ему на помощь подскочил Милан Яворка.

Наконец все чемоданы стояли на зеленом газоне. Кроме шведских, на чемоданах были названия немецких городов: Дрезден, Берлин, Лейпциг, Магдебург…

Вожатая Лена передала по цепочке, чтобы ребята помогли отнести багаж гостей.

Конечно, в приказе не было никакой нужды. Гонза героически начал сражаться с Ивонниным чемоданом. Милан взял багаж Бритты и маленькой немецкой девочки, которая прыгала перед ним, как козленок. Она во что бы то ни стало старалась помочь ему.

– Ну, пусти же! – сказал ей Милан. – Ви хайст? – сложил он вопрос из своих небольших запасов немецкого языка, который начал изучать в прошлом году.

– Ингрид Старке.

– Ингрид? А я Милан Яворка.

Девочка подскочила, и вместе с ней подскочил и узелок рыженьких волос, перехваченный черной ленточкой.

– Яворрка! Яворрка! – грассировала она букву «р».

Бритта рассмеялась.

– Да перестань же! – рассердился Милан на девчонку и оглянулся.

Шведские гости – мальчишки и девчонки – стояли возле чемоданов и жестами предлагали пионерам, и без того нагруженным чемоданами, взять оставшийся багаж.

При этом они перекидывались веселыми репликами.

Чешские ребята, задетые за живое, остановились. Но вот от них отделилась Илон ка Месарошова и подошла к багажу, разложенному на зеленом газоне, и подняла один из чемоданов. Гонза Мудрых в сердцах ударил оземь Ивонниным чемоданом.

– Брось! – крикнул он. – И вы бросьте! Ката, Алена, Зуза!

Девочки послушно поставили чемоданы и отправились в лагерь. Шведы поняли, что перестарались. Но один из них, больше всех смешивший товарищей, всем своим видом старался показать, что вовсе не чувствует себя побежденным. Он медленно отделился от своих ребят, обошел стороной могучего Гонзу и приблизился к маленькому Пепику Роучке. Швед пальцем вытянул у него из-под куртки краешек пионерского галстука и заверещал:

– Хи! Че-че-че!

Гонза направился к шведу.

– Геран! – раздался пронзительный крик.

Это выкрикнул Жираф, Он пошел навстречу Гонзе, приложил палец к своему виску, покрутил им, словно буравчиком, и кивнул на Герана.

– Рассказывай! – проворчал Гонза. – Твой Геран вовсе не такой глупый!

– Подумаешь! Воображает из себя бог знает кого! – запищал Пе-пик. – А мы что тут? Для того, чтобы ему носить чемоданы?!

– Его счастье, что он гость, – успокоился Гонза. – Иначе пришлось бы ему понюхать кулак. – И он поднес кулак к носу Жирафа.

Жираф истолковал этот жест по-своему. Он подошел к Герану и щедро отвесил ему две оплеухи. Потом вернулся к Гонзе и сказал:

– Гонза! – протянул Жираф руку.

«Ага! Он быстро запомнил мое имя!» – подумал Гонза и подал руку Жирафу.

Ребята похлопали друг друга по плечам. Пепик не хотел отставать от Гонзы, подошел к Жирафу, подскочил и тоже хлопнул его по спине.

– Эй, Петр! – позвал Гонза Маковника, стоящего невдалеке с двумя иностранцами. – У тебя среди шведов уже полно приятелей. Ты объясни этим принцам: они могут идти налегке, чтобы у них руки не отвалились. Мы еще вернемся за остальными чемоданами. Палочка их пока посторожит, – обернулся он с иронической улыбкой к Ивонне. Ее подкрашенное лицо уже не казалось ему таким красивым,

– Что ты ко мне пристаешь? – вспыхнул Петр. – Мой друзья – немцы. Этот – Вильгельм. – Он подтолкнул вперед высокого парня, что был постарше, а потом второго, помладше: – А это Эрнест из Берлина.

Немцы подошли, поклонились и сказали:

– Freundschaft, Kamaraden!

Только тогда все обратили внимание, что у немецких ребят под серыми куртками голубые пионерские галстуки.

– Ну, пошли! – сказал Гонза и поднял два чемодана.

И хотя Петр Маковник руками и ногами объяснял иностранцам, что они могут ничего не нести, все же шведы взяли свой багаж и направились в лагерь.

На полпути они повстречались с вожатой. Она с беспокойством спросила ребят, почему они так долго задержались.

– Ну, мы немножко поговорили, – ответил Гонза.

– А что это вы оставили там, на лужайке? – спросила Лена.

Все с любопытством обернулись. На зеленом газоне сидел Палочка и верно охранял чемодан Ивонны Валль из Стокгольма.