Текст книги "Поваренная книга Самурая или Черт Те Что, а не книга о Японии"

Автор книги: Китя Карлсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Крепкий орешек

Приехав в Японию, я родился заново. Родившись заново, главное не забывать заново расти. И я стал расти, раз ничего другого не осталось. Изучил слова и предметы вокруг себя, а уж проездил по самым далеким уголкам Японии дальше, чем любой конкретный японец, которого я знаю. И тогда появляется фальшивая уверенность в себе, чувство, что все по плечу, что теперь уж мне ничего не страшно, что пошлите меня завтра жить в Африку – и буду ходить через неделю под ручку с негритянкой днем, ругаться по-африкански ночью, в кабаке, сплевывая прямо в осколки кокоса. И в этот момент, чтобы не зазнаться, я достаю из шкафа один небольшой пакетик. До сих пор, как неразгаданная тайна, как зарытый и ненайденный клад, смотрит на меня с полки пакет купленных почти год назад мелких грецких орехов, которые я не могу достать из скорлупы.

Нельзя сказать, что я не пытался. Первым делом я купил стальную кололку для орехов, положил в нее орех и долго старался сжать получившуюся конструкцию, процесс, закончившийся для ореха небольшой царапиной на боку, а для кололки – изогнутостью по форме ореха. Нельзя сказать, что я не получал помощи. У меня друзья – стальные люди, ими орехи колоть можно. Но только не японские. Я стал спрашивать у всех друзей, я показывал им эти орехи, я узнал больше фактов про орехи, чем когда-либо хотел знать. Я даже узнал, что этот тип орехов называется не грецкий, а маньчжурский. Друзьям известно про орехи все, кроме того, как их расколоть. По совету одного друга купил крепкий нож, пытался просунуть ореху, извините, в попу. Лезвие сломал. По другому совету зажал орех в раму стальной входной двери у себя дома – на улицу выбежали соседи, подумали, что землетрясение. Только вот кувалдой не пробовал, потому что ну не знаю я, где здесь купить кувалду. Все компьютерные магазины обошел (другие мне не ведомы) – ни в одном кувалды нет.

Дело в том, что купил я эти орехи у одного предприимчивого старикашки в очень глухой деревеньке в горах, очень далеко от города. Естественно, я не пытался расколоть их до возвращения домой, а по возвращению обнаружил, что в городе если про этот тип орехов и слышали, то никогда не слышали чтобы эти орехи применялись для еды. Дикие лесные горные орехи – чрезвычайно крепки и почти полностью цельнодеревянные. “Была бы у тебя кувалда… а так – оставь эту затею”, – говорили друзья, – “это просто сувенир, положи на полку и забудь – их не едят”. Но я же помнил, что предприимчивый старикашка работал продавцом в деревенском магазине продуктов!

В конце концов я благополучно забыл про орехи, до тех пор, пока в своих путешествиях я снова не оказался в одной очень глухой высокогорной деревеньке и снова увидел в продаже эти орехи. Дикий горный орех из леса – 500 йен. Но, на сей раз, вместе с орехами лежала инструкция. Я ее, конечно, сразу сфотографировал, чтобы потом прочитать. Тут должен признаться, что читать по-японски я, к своему стыду, почти не умею. Поэтому чтение – это такой долгий процесс, проходящий при помощи друзей и словаря. Очень медленно. Каждая фраза – откровение.

Итак – первая строчка – “высыпьте орехи из пакета на раскаленную сковороду”. О! У меня появилась надежда. Вот оно что. Все дело в раскаленной сковороде. Такого мне еще не советовали. Но я же чувствовал, что у японцев есть свой тайный способ добывания этих орехов.

Давай-давай! Жги дальше, безвестный автор инструкции, мои слюни уже потекли, а сковорода уже на огне! “Достаньте прожаренный несколько минут орех…” Да! Да! Да! А дальше? “…и положите его на какую-нибудь очень крепкую поверхность (например, цементный фундамент), возьмите в другую руку что-нибудь очень тяжелое (например, ку…ку…кувалду) и со всей силы ударьте по ореху”. А-а-а-а-а!

Вывод – прежде чем начинать действовать по инструкции, стоит дочитать хотя бы до второй фразы. Вспоминается история про то, как Ходжа Насредин продавал тертый кирпич в качестве средства от крыс: поймайте крысу и накормите тертым кирпичом до отвала, а если есть не будет – то кирпичом ее по голове.

“Достаньте мякоть ореха тонкой бамбуковой палочкой”. О, безвестный автор инструкции, не являлся ли тебя ангел Венечки Ерофеева с веточкой жимолости в руках, когда ты написал эту фразу и закончил словами: “Поздравляем, вы только что соприкоснулись с удивительной природой дикого горного лесного ореха”.

Господи милосердный, прости людей, соприкасающихся с удивительной дикой природой посредством цементного пола и кувалды. Последней строчкой в инструкции написано “только и всего”. И смайлик нарисован, от руки.

* * *

Из этой истории с орехом я вынес не одно новое знание. Какое, например, красивое слово “маньчжурский орех”! Мне даже стыдно стало, что я сначала думал, будто бы этот орех грецкий. По виду он, конечно, похож, но разница колоссальная. Грецкий орех, в отличие от этого свинского ореха, можно съесть.

Давайте уже, наконец, спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел, как призывал Жванецкий. Спор лингвистов с поварами пока неумолимо заканчивается победой последних. С нокаутом. Я вот, например, упорно называю цветущее весной белое дерево – “сакура”. Почему же сакура? Откуда в русском языке взялось это слово? Почему я не называю ее вишня? Грамотно, вроде, говорить вишня, но: различие неумолимо маячит перед глазами. Подмосковная вишня в садах мельче деревом и крупнее плодами, цветет меньше, зато родит больше. Кулинарное использование вообще не сравнить – разница во вкусе между русским вишневым вареньем и японскими солеными маринованными листами сакуры (популярное блюдо весной) – небо и земля. Но вот беда – японские садоводы интересуется далеко не только той сакурой, которую сажают для украшения вдоль дорог, и различают более 400 видов разной сакуры. И не на всех видах вырастает много цветов и несколько мелких ягодок, жутко горьких, модели кожа и кости – в японских садах растет плодовая сакура с сочными светлыми ягодами, совсем как родная черешня. Разница между одной сакурой и другой – опять небо и земля, но и то и другое для японца – сакура. А крупная красная экспортная черешня из США в супермаркетах – вовсе не сакура, а загадочная заграничная “черии”, японцы так ее и называют. Абсолютно то же самое разделение, что в русском языке.

Японская слива, “уме”, знакома в русском языке меньше, а разница во вкусе плодов – больше. Плоды сливы тут не едят просто так, а опять же маринуют и солят, кладут в рис, гонят самогон “умесю”, дешевый напиток уровня бормотухи для японца, с гордым названием “сливовое вино” в русской литературе. В английском языке переводят “уме” не как сливу, а как японский абрикос. Слива, абрикос – сорта одного дерева, название роли не играет, ведь и то и другое в конечном итоге оказывается на японском столе в таком виде, который вам и не придет в голову сравнить ни с нашей сладкой сливой, ни с абрикосом.

Итого – японец пьет умесю под сакурой, русский в то же самое время сидит с бутылкой сливовки под вишней, но бутылка одна на двоих, как и дерево.

Говорят, грибы вообще в каждой стране разные, тут вопросов нет. А животные? Биологи лингвистам пока проигрывают. Японская ворона, прячущаяся в ветвях сакуры, отличается от русской вороны и размером и цветом. Наверняка и вкусом. Но мы ворон не едим и оттого готовы согласиться, что ворона и в Африке ворона.

Только вот с икрой у нас с японцами коллизия вышла. Красная икра и по-японски – “икура”. Каждый из нас считает это слово своим.

За порогом

Я – частично робот. По крайней мере – киборг. Я работаю ежедневно приставкой к компьютеру, нажимающему в нем на кнопки. Как минимум с 9 до 19. А потом прихожу домой – и снова нажимаю на кнопки – как минимум с 20 до 23. И с утра, когда я просыпаюсь, я тоже включаю компьютер до того, как просыпаюсь и иду чистить зубы. Мой ноутбук и мой PDA спят ночью со мной рядом с подушкой, сервер трудится днем и ночью без выключения справа, а в ногах стоит десктоп с большим-большим монитором. Когда я выхожу их дома – со мной как минимум мой PDA. Он всегда со мной. Даже в туалете. И в конце концов если снять у меня с носа очки – я совсем ничего не вижу.

Я живу в городе, где после дождя нет грязи. Грязи нет, потому что нечему пачкаться. Я живу в городе, где совсем нет земли. Где нет размытой глины. Есть только асфальт, город заасфальтирован весь, как гигантский аэродром. Тут из окна дома можно плюнуть на соседний дом, да и то – уже не хочется. Меня давно не впечатляют ночные огни. Ночные огни вообще не впечатляют того, у кого напротив окна горит фонарь а в квартире день и ночь непрерывно мигают десятки цветных светодиодных лампочек – лампочки на свиче, лампочки на оптоволоконном модеме, лампочки активности винчестера, лампочки беспроводной точки доступа, лампочки… Да, меня не впечатляют многоэтажные развязки и блестящие небоскребы – они лишь заставляют меня почувствовать тесноту моего дома, в котором открывать дверь почтальону и звать соседскую кошку через окно напротив можно одновременно.

Я рассказываю о листьях и паучках не потому, что их так много вокруг меня, а потому что их мне не хватает. Раненный зверь бежит в чащу леса. Чаща леса – убежище. Я давно болен. И поэтому каждые выходные я бегу в убежище. Где деревья стоят часто-часто. Я путешествую в чащу. В чаще я больше не чувствую тесноту. Понимаете?

* * *

Когда выходные кончаются, так странно возвращаться в Токио, идти по асфальту, на котором не лежит ни одного листочка, идти там, где не пахнет прелостью земли, где не натягивают свои сети пауки, и где никогда-никогда не перебежит дорогу маленький коричневый волчок тануки.

В каске и коляске на Урале и за Урал

Хоть и кажется, что Япония далеко-далеко от всех стран, на другом конце света, но и у нее есть свои соседи. Более того, самый ближайший сосед – это наша огромная и удивительная родина – Россия. Зимой, когда северные моря замерзают и покрываются толстым льдом, от самого северного японского острова, Хоккайдо, до восточной границы России можно дойти пешком. А иногда и перейти. Издавна японские туристы интересовались своим ближайшим соседом. В первый раз, к большой радости японцев, это случилось в Русско-японскую войну. То был первый случай, когда азиатская страна победила европейскую державу, притом что обе воевали на одних и тех же английских кораблях.

А вот вторая мировая война закончилась для японцев хуже – но не для японских туристов. До сих пор, не обращая внимания на отсутствие мира между двумя странами, тысячи японских туристов приезжают на дальний восток России. Одна из главных достопримечательностей – музей красной армии в Хабаровске, в котором хранятся предметы, отобранные у японских военнопленных, невольно выбравших экстремальный туризм в сибирских концлагерях. Этот вид отдыха японцы любят и сейчас: специальные компании, занимающиеся экстремальным туризмом, предлагают им туры на выживание – от сбрасывания с вертолета на неделю в диком сибирском лесу, до еще более экстремального выживания с людьми в специальной избушке для иностранца в настоящей сибирской деревне. Только все это, конечно, не зимой. Расписание туров в Россию всегда начинается у японских туристических компаний где-то с апреля. Однажды я подрабатывал в небольшом токийском туристическом агентстве, предлагающем, в том числе, поездки в Россию. И если кто-то из клиентов спрашивал про Россию зимой, то начальство сразу разводило руками: “Зима, мороз, Россия закрыта”.

Зато весной начиналась настоящая туристическая романтика! Говорят, что из всех иностранных туристов в России японцы составляют самую значительную часть. Россия широко известна своими столичными театрами, да и дворцами и музеями Петербурга. Правда, радостное впечатление от этих знаменитых на весь мир вещей портят некоторые мрачные образы Лубянки и некий осадок от полония в чае. Поэтому традиционного туризма по музеям и дворцам в России не так много, а русские театры уже и сами предпочитают гастролировать за границей. Зато экстремального туризма для богатых любителей острых ощущений – хватает. И особенно для богатых любителей не менее, а то и более знаменитой, нежели красота дворцов, красоты русских женщин.

В Японии их вежливо называют модеру-сан – госпожа модель. В моем туристическом агентстве ежегодно весной собирали группу распустившихся старичков, с большими фотоаппаратами. Старички такие старые, что фотоаппараты – это единственное, что у них держится горизонтально, да и то не у всех. Один старичок, помню, в тот раз так и поехал со своей бабушкой того же возраста – она ему фотоаппарат держала. Так вот, приезжают эти дедушки в город Хабаровск, и там их встречают сразу русские модеру-сан. Все под два метра, блондинки, и из одних ног состоят. Одежду они сразу скидывают, и удивленные увиденным японские старички сразу начинают ползать со своими фотоаппаратами между этих ног и все фотографировать. Когда наползаются – садятся на поезд и едут с моделями через всю Азию, до самого Петербурга. И на каждой станции выходят и снова делают фотографии русской обнаженной натуры – то на фоне березового леса, то на фоне живописной (то есть развалившейся) деревни. Ну и в конце гвоздь программы: обнаженные модели позируют в царских креслах внутри Эрмитажа. А зимой, когда Россия закрыта, проходит второй такой “фото-тур”, но уже по Новой Зеландии. Там тоже природа красивая, да и лето, когда у нас зима. И модели, по секрету скажу, тоже русские – ну не простаивать же им голыми в холоде зимой и без работы!

По возвращении в Японию печатают для дедушек красивую цветную книгу с их фотографиями и продают им же как отличный сувенир. Будет что показать своим бабушкам, если кто их с собой все-таки не взял. Ну и каталог на работе всегда имелся – русские сувениры для тех, кто забыл приобрести в России. “Russian Best Selection” называется, можно заказать по почте. Товаров там правда мало – всего на две странички. 7 типов водки, 2 типа черной икры и 2 диска с записями оркестра Красной армии. Однако, это не все. Еще предлагают коробку шоколадных конфет в форме матрешек с крупной надписью “Орехи Макадамия” – это тропические орешки, растущие на Гавайях. Не самый русский национальный продукт, но японцам уж очень нравится. Значит, с картинкой Кремля на упаковке сойдет.

И хотя японцам перед отъездом дают полезные советы, как то: воду из под крана не пить (для здоровья очень опасно), паспорт для показа милиционерам не забывать (для здоровья еще более опасно), а также взять с собой много японского риса и сухой еды, – доверять им в покупке сувениров на месте все еще нельзя. Всегда находят что-нибудь такое, что русский человек никогда в России в глаза не видел. Вот недавно наши знакомые японцы съездили на отдых. Во Владивосток. Накупили там, как обычно, всяких нужных и вкусных вещей – а куда их деть, видимо, не знают. Получили и мы. Интересные, прямо скажем подарки. Вот, например, черный хлеб.

Хлеб оказался такого насыщенно черного цвета, что есть его даже страшно. Я так и представил, как в черном-черном городе, на черной-черной улице четыре афро-российских пекаря пекли этот черный хлеб. Или это не пекари, а шахтеры? Даже запах у этого хлеба какой-то незнакомый. И по виду – как мягкий белый хлеб, только черного цвета, но не такого, как настоящий черный хлеб бывает. Думаю дело так было. Заходят, значит, японцы в булочную во Владивостоке и говорят:

– Дайте нам, пожалуйста, того знаменитого черного русского хлеба.

– Пожалуйста.

– Э, господин хороший, нас не обманешь. Он же коричневый. А нам надо того знаменитого русского черного.

Идет тогда продавец, берет белый батон и опускает в специально для таких случаев приготовленное ведро с чернилами.

– Подождите, сейчас обсохнет после печи.

Долго изучал вопрос, спрашивал у друзей из Владивостока, в конце концов, узнал что это за хлеб. Оказывается, специальное изобретение владивостокских пекарей – хлеб из активированного угля. Для алкоголиков, чтобы закусывать некачественную водку. Токсины из организма выводит. Вот уж действительно – уникальный и очень российский сувенир.

А в этом году какое-то местное агентство начало новый тур в Россию – “За Уралом в коляске мотоцикла Урал”. Привозят японцев самолетом в бедную и разломанную российскую деревеньку, сажают к пьяным деревенским байкерам на старых, из 60-х, мотоциклах Урал, в коляски (но обязательно в каске) – и по разбитым дорогам, переходящим в бездорожье, везут как дрова от деревни до деревни. Так японские головы в касках и прыгают по кочкам, очень экстремально, японцам нравится, а байкеры деньги зарабатывают – и всем хорошо. Мне немного жалко харизматичного деревенского дядю Васю, который выходит из своего дома поутру и видит на дороге группу самураев в колясках. Он же от шока и пить бросит, а без этого русская деревня будет уже не та. А японцы вероятно ради вида этого Васи и приезжают.

Вода жизни

О! Горячая вода – ты вода живая. Когда-то наша планета была молодой планетой огня, потом землю остудила вода и жизнь, потом под зеленым покровом леса у холодных рек появились люди, но где-то в глубине, куда достигают лишь самые глубокие потоки, от тепла земли нагревается горячая вода источников. Геотермальные, как их называют ученые, источники есть на любом континенте и под дном океана. Если мы, люди, паразиты на земле, пьющие ее кровь-воду, то оказаться на горячем источнике – это как для комара впиться в вену, где самая горячая и сильная вода из недр земли только входит в наш наземный мир. Горячие природные ванны – одно из высших эстетических наслаждений природой и издавна люди верили в их целебные свойства – целебные для духа и тела. Историки утверждают, что даже древние римские сенаторы наливали огромные мраморные ванны горячей воды и лежали в них обсуждая государственные дела. Хорошо, что не пели.

Я о том, что, почти у каждого народа есть традиции банного дела. Ну, может, у чукчей нет, и у прочих, у кого кожа от мытья истончается да и вообще подо льдом не покупаешься. Знаменитые в прошлом публичные бани в городах теперь, когда в квартирах есть ванны, конечно, переживают не лучшие времена, но настоящие горячие источники природной воды, которые называют СПА, по имени бельгийского города, известного своими источниками с XIV века, никогда не потеряют популярности. На естественном горячем источнике воду не кипятят и не разбавляют холодной водопроводной водой, с настоящей водой обращаются бережно и естественными способами, поэтому если охлаждают, то ванну ставят на открытом воздухе, а подогреет воду лучше всего сама земля. На горячие источники, или, как говорили раньше, “на воду”, туристы со всего мира ездят в Британский город Bath и в бельгийский Spa, на французские термальные источники в Альпах и к лечебным источникам в Израиле, и в бани в Японии.

Японские бани называются замечательным словом – из одной буквы “Ю”. Это слово из одной буквы значит по-японски “горячая вода”. В древности, когда многие вещи еще не имели названия, древняя японка, сидя в своей древней пещере, варила суп в котелке на костре и неудачно пролила кипяток прямо на спящего рядом мужа. А он был легко одет: в одну набедренную повязку, и поэтому сразу обжегся. Проснулся и закричал – Юююююю $%#$@!!! Так и повелось – Ю – горячая вода. Ю по-японски пишется так – ゆ. Очень красивая такая буква. Первая, с какой я тут познакомился. На входе в ванную моей квартиры, которую я снял, лежал коврик с этой буквой. Я сначала не знал, что это за буква и какой ее стороной ставить и читать и почему она у меня написана на самом видном месте.

В любом случае речь не про букву, а про бани. А устроены бани, собственно, элементарно – половина для мужчин – половина для женщин, полотенце надо брать с собой, сначала идешь в душ, моешься, а потом ложишься в одну на всех ванну с горячей-горячей водой и отдыхаешь. Ну это летом не интересно, а зимой, когда продрогнешь до костей, то это счастье. Вода в Ю обычно самая простая, но бывает ионизированная. Тут на минус ион в последнее время жуткая мода, на такой воде и рис варят и купаются в ней. Вход в Ю стоит всего йен 300.

Но, кроме Ю, есть заведения и поинтереснее. Поинтереснее – это онсэны. Онсэн – это горячий источник. Это с одной стороны. Но с другой стороны это еще и баня, в которой используется вода из этого самого источника. Смотрели мультфильм “Унесенные Призраками”? Вот там был онсэн. В жизни они точно такие же. Но, конечно, тоже встречаются разные. Бывают раздельные публичные онсэны, как публичные бани – для мужчин и для женщин. Бывают совместные, где обнаженные мужчины и женщины моются, по японской традиции, вместе. Бывают частные онсэны, которые любая компания людей может снять только для себя на час-другой. А вот самый современный вариант, правда, скорее напоминает популярные в Европе аквапарки. Но труб, к несчастью, нет. Да и вообще аквапарков тут почти нет. А онсэн отдаленно иногда напоминает. Это скорее комплекс бань. Все так же как в Ю, но ванная с горячей водой не одна – а много-много разных. И вода во всех разная. В одних вода простая горячая, в других – минус ион, в третьих – с запахом эвкалипта, в четвертых – холодная, в пятых – с массажем, это та самая джакузи, в шестых – сделан маленький водопад, седьмая – на свежем воздухе, это называется ротенбуро, восьмая – с водой из натурального источника (источника в Токио, конечно, нет, но значит эту воду специально привезли из гор), девятая – …Всего не перечислить. Я вот даже, однажды, видел ванну с водой, разведенной розовым вином. В таких комплексах еще наливают чай, готовят еду, делают массаж – все для полного отдыха мокрого тела. Стоит вход в такие заведения уже подороже, около 2000—3000 йен.

Но блеск и разнообразие не заменят нам того места, из которого это все родилось. Настоящие онсэны бывают там, где есть природные источники. А это в маленьких деревушках в горах, вдалеке от шумных городов. Горы в Японии – вулканические. А это значит, что они внутри – живые. Пыхают там у себя внутри огнем, дымят ядовитой серой через жерла. Подойти к жерлу слишком близко и пробыть там больше нескольких минут уже может быть фатальным – дышать этим человеку нельзя. А вот подземные ручьи, когда проходят вдоль огненных недр, превращаются в кипяток и выскакивают потом на поверхность – то тут, то там и делают буль-буль, как уважающая себя бурлящая вода. Бросить в такую воду куриное яйцо – и оно моментально сварится. Да еще и почернеет. А почернеет оно потому, что в воде растворена сера из горы. Вот эти бело-желтые хлопья – сера и есть. Пахнет она совершенно жутко – тухлыми яйцами. Но зато от нее тепло. А когда хочется тепла, то тухлые яйца еще никогда и никого не пугали. Горячая вода наливает целые озера, конечно, в озерах уже совсем не кипяток, но постоянный приток теплой воды не дает озеру замерзнуть даже зимой. Привыкшие к этому утки не улетают с такого озера на юг и плавают всю зиму (и тоже пахнут тухлыми яйцами).

Естественно, раз утки поняли, то и люди решили не отстать. Особенно среди зимы помыться в горячей воде, которую и греть не надо, еще никому не казалось плохой идей. Тем более, что раз вода не пригодна для питья, дурно пахнет и грязно выглядит, то совершенно очевидно, что она очень полезна для здоровья. Это приходило в голову, разумеется, не одним японцам – но всем, кто жил в горах. Но похоже лишь японцы отнеслись к горячим источникам с излишним рвением. Они понастроили вокруг таких источников водокачек, провели трубы и развели эту воду по реканам – маленьким деревенским деревянным отелям, в традиционном японском стиле, отелям в которых усталый путник может остановиться на ночь, поесть, поспать и помыться в онсэне с настоящей вулканической водой.

Рёкан – дом отдыха в Японском стиле. Ставят их во всяких живописных местах, в горах, а у озер, в городе никаких рёканов нету. В рёкан едут не ночевать, в рёкан едут отдыхать и наслаждаться жизнью, и ехать для этого туда надо большой компанией. Вот приезжает компания и расселяется в двух огромных комнатах – девочки в одну, мальчики в другую. Там на полу рисовые циновки татами и стелются на пол конечно матрасы футоны, на них и спят все штабелями в одной комнате. Есть еще просторная комната, где все едят, и большая комната с караоке (кара – пустота, оке – от английского оркестр = оркестр без голоса) и другими развлечениями. В рёкане можно забыть о всех делах. Тебя и накормят и завтраком и ужином, и оденут в легкий халат-кимоно юкату, и дадут полотенце и зубную пасту. Так что стоит такое развлечение обычно от 10 тысяч йен с человека за ночь (независимо от того, сколько вас на номер) и дороже. Для совсем богачей существуют отели с индивидуальной баней в номере – но такой сервис стоит от 70 тысяч йен с человека за ночь, а в совсем простых, совсем деревенских онсэнах до сих пор нет даже разделения на мужскую и женскую половину, как и в древности в них мужчины и женщины всех возрастов моются все вместе в одном большом бассейне (от воды идет пар, так что особо интересного не разглядишь ничего, но моются всюду в Японии все как и положено – абсолютно голыми). Летом, положим, такое развлечение мало кого обрадует (кроме натуристов) – а вот осенью, когда идут холодные дожди, и зимой – когда в горах лежат огромные снежные сугробы, даже самый элементарный онсэн – две одинаковых ванны с серной водой, одна, для боящихся простудиться, внутри и одна – прямо на улице – ротенбуро. Голый на открытом воздухе, с красивым видом на природу, чувствуешь настоящее эстетическое наслаждение, единение с природой. “Листики и червячки тоже очень любят купаться в онсэне, поэтому если вы пришли на источник, а листики и червячки в нем уже купаются, просто осторожно выньте их из воды” – прочитал я табличку на одном из онсэнов. Очень приятно сидеть поздно вечером в ротенбуро зимой, когда воздух морозный и вода остывает моментально. Вокруг тебя всюду возвышаются снежные сугробы, светят яркие звезды, которые настолько ближе в горах, и хочется прижаться к самой трубе, из которой льется самая горячая, грязная, серная, вонючая вода – ведь от нее тепло, а вокруг – холод.

На водах, на популярных горячих источниках, растут в Японии целые онсэнные деревни. В этих деревьях крестьяне не растят рис и салат и не живут с земли. Они живут с горячей воды и принимают гостей на свои онсэны. Одна из таких деревень – деревня Курокава на Кюсю – деревня из 24 домов, и, как не сложно догадаться, 24 бань на открытом воздухе. Раньше в Японии все бани были совместные, но некоторое время назад, когда в Курокава пришла всеяпонская популярность, каждую из бань разделили на две закрытых половинки: большая – смешанная баня, для мужчин и женщин вместе, все как положено, и закрытый загончик поменьше – для девушек, которые стесняются. К сожалению, местные жители, как обычно в деревне, состоят только из стариков и старушек, а молодые девушки уже приезжают из крупных городов, и они знают, что надо стеснятся. В результате смешанный онсэн становится, по факту, мужским онсэном, обитатели которого совсем не против, чтобы к ним зашли девушки. В результате девушки лишь заглядывают, видят толпу голых мужиков в воде, краснеют и быстро убегают прятаться в свои закрытые загончики. И вагоны в поезде у них отдельные, и онсэны. Разве так можно?

Общеяпонская популярность пришла в Курокава, – крошечную, затерянную в горах на краю Японии деревушку, – сделав ее неожиданно одной из самых дорогих и популярных онсэновых деревень, совсем не так давно и в результате всего одного нововведения. Жители деревни договорились между собой о специальном пеньке на шею, который покупает каждый приезжающий в деревню. На этом пеньке онсэны ставят свои печати – и из 24 онсэнов в деревне можно войти не в один, а в любые три (на пеньке как раз место для трех печатей). Три бани в один день – это целый банный Диснейленд, с утра и до вечера. Позавтракали – помылись, пообедали – помылись, пополдничали – помылись снова. Эта идея – специального онсэнного проездного так приглянулась японцам, что позже некоторые другие онсэновые деревни тоже ввели подобную систему.

Но у онсэнного проездного в Курокава есть и второй замечательный бонус – местные жители так же договорились с местным божеством, и использованные пеньки местный бог принимает как “эма”. Эма буквально значит “лошадиная картинка”, эта традиция родилась из древнего обычая дарить храму лошадь, перед тем как попросить что-либо у богов. Теперь лошадей не дарят, но обычно покупают табличку, на которой пишут свою просьбу богу и оставляют ее в храме. Так вот в Курокава покупать ничего не надо – достаточно просто выбрать одну из трех заготовленных счастливостей (удача в любви, безопасность на дороге или успех в бизнесе) и оставить использованный пенек в местном храме. Остальное боги берут на себя. Я это к тому, что в Японии главное – с богами договорится, а успех приложится.

Сами горячие источники бывают разные и по типу воды. “Сёкуэн-сен” – самый популярный тип и самый простой, вода в таких источниках прозрачная и соленая. А, вот, “тетцу-сен”, железный источник, отличается коричневой водой, в которой большое содержание железа; если такая вода попадает на белое полотенце, то оно навсегда становится коричневым. Мой любимый тип источников – “йоу-сен” – серные источники. Ювелирные украшения после них становятся угольно-черными, а глаза – красные и жутко болят, если на них попадает серная кислота, растворенная в молочно-белой, хотя иногда черной, воде. Серные источники сами по себе тоже подразделяются на несколько видов в зависимости от примесей серы и некоторые имеют самые удивительные свойства. У меня раньше было замечательное полотенце, нарисованная на котором специальной термальной краской девушка после попадания на источники раздевалась. Попав в серный источник горы Зао, девушка разделась в последний раз. И навсегда осталась голой. Полезная химия.

В наше время стало модным лечится. “Излечиваться”. Люди только рождаются, еще заболеть не успели и уже начинают излечиваться от чего-то. Это тоже болезнь. Допустим, про таблетки многие знают, что они бывают исключительно двух типов, либо вредные, либо бесполезные, поэтому люди ищут для излечения другие способы. Ну, в грязь просто так никто вроде лезть не хочет, а назвали “лечебные грязи” – так и очередь есть, и деньги платят – хорошо. Какая, в теории, польза здоровью – лежать в разбавленной горячей серной кислоте из вулкана, вообще говоря, являющейся ядом, понять, конечно, можно, но с трудом. Я просто верю. Говорят, очень полезно. Не знаю почему. Но чувствую – правда. Потому что хорошо.