Текст книги "Поваренная книга Самурая или Черт Те Что, а не книга о Японии"

Автор книги: Китя Карлсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Большинство источников полезны для здоровья вот так абстрактно, но есть и шустрые, которые специализируются на конкретных болезнях. “Сансей-сен” – кислотные источники – считаются полезными для людей с кожными заболеваниями вроде экземы. Остальные, более здоровые пациенты, в таких источниках могут обычно насладиться компанией голых людей с экземой. Тоже неплохо. Горячий источник на токийском острове “Козусима” известен своим излечивающим эффектом для людей с больным кишечником. Поэтому его мы решили пропустить в нашем плане посещения. Онсэны в знаменитой “Дзигокудани яэнкоэн”, адской долине, известны тем, что в них, кроме людей, которые в них залезают лечится, залезают и обезьяны, но в туалет. Поэтому ванны полны органических удобрений. Отдыхающие так, знаете ли, пальчиками от себя дерьмо отталкивают. Очень романтично, и, наверняка, полезно. Как любил говорить мой друг, сам иностранец, живущий в Японии без семьи и очень скучающий по родственникам, но, кроме того, большой любитель обезьяньего онсэна: у каждого народа есть свои семейные праздники американцы проводят время с семьей на день благодарения, британцы с семьей на рождество, русские на новый год, ну а я тоже с родственниками – зимой, в горячей ванне с обезьянами.

Впрочем, кое-где люди готовы и в электрическую ванну залезть, раз ради здоровья. Но! Самый известный и безусловно самый полезный лечащий источник “хох-сянох-сен” – радиоактивный источник (сквозь воду там прошли вулканические газы содержащие родон и торий). Говорят, что вот он лечит абсолютно от всех болезней. Кто там говорил, что название советской конфеты “Радий” было плохой идей? Но, допустим, про шоколадные конфеты все, кроме американской ассоциации зубных врачей, и так знают, что они не полезны, но вот как японским рекламщикам удалось убедить всех в лечащем эффекте радиоактивных вулканических отбросов, я понять не могу. Впрочем, уверен, что страна, в которой мороженое в метро рекламируют борцы сумо (превышая в популярности весь корейский кинематограф, а в весе обеих татушек вместе, Котоосю Кацунори – первый гайдзинский сумоист-герой, бывший болгарин Калоян Махлянов, уверенно шагает по Токийской рекламе), в смысле маркетинга – непобедима.

В онсэн лучше всего ехать поздней осенью или зимой, когда ценишь тепло горячей воды. Есть что-то сюрреалистическое в том, когда ранним утром просыпаешься в студеной деревянной комнате, подбегаешь к умывальнику и видишь замерзшую в нем воду; потом бежишь к онесену, заходишь в горячую ванну с серной вулканической водой и тебе становится жарко, а вокруг над тобой склоняются деревья, через пар от воды и утренний туман проглядывают на горизонте горы, на голову капают холодные капли осеннего дождя вперемешку с мелким снежком, и сквозь шум воды и ветра прислушиваешься ты: не стоит ли там за деревьями такой же как ты, проснувшийся с утра дикий обезьян.

Пыль дорог

Однажды, в городе Такамацу, что на острове Сикоку, я пил горький зеленый взбитый чай маття, сидя в чайном домике самого популярного сада Сикоку – Рицурин, и вспоминал о том, что чайная церемония, символ спокойствия и умиротворения, родилась в самый кровавый период японской истории – сенгоку дзидай, время воюющих правителей, когда самураи только и делали, что убивали друг друга. Ну и потом расслаблялись за чашкой чая.

Остров Сикоку – не такой большой, как остров Хонсю. Его можно обойти пешком абсолютно целиком. Правда, время нужно – знаменитое сикокское паломничество обычно совершается за два месяца, более 1000 километров пешком, через 88 храмов. Такой поход занимает два месяца, но в наше время многие жульничают и совершают паломничество не пешком, а на машинах, поездах и даже иногда на вертолетах – все храмы чаще всего стоят довольно высоко в горах. Храмы для паломников значительно интереснее, чем храмы для туристов. В храмы для паломников не только пускают бесплатно, но и дарят там специальные сувениры, в память о посещении.

Остров Сикоку известен тем, что в море у его южного конца еще встречаются киты (несмотря на то, что японцы их до сих пор едят), гигантские морские черепахи откладывают яйца в песок пляжа, а в воде у деревни Наруто крутятся маленькие водовороты, в честь которых названы миниатюрные закрученные наподобие водоворота кусочки рыбной пасты, которые кладут в лапшу рамен, в честь которой в свою очередь назван мультфильм Наруто и его главный герой. Кроме того, остров Сикоку печально знаменит как родина собачьего сумо (жирные собаки толкаются друг с другом на ринге) и родина плавающих самураев.

Властитель Ёрисиге из клана Мацудайра стоял одним жарким летом 1642 года в (ныне разрушенной) башне своего замка. Замок Ёрисиге не был таким же, как другие самурайские замки. Его не просто окружал ров с водой, он стоял недалеко от берега, прямо во внутреннем море Сетонайкай, так что рыбу для суши можно было ловить не выходя из дома, выпустив удочки через бойницы. Властитель Ёрисиге сказал – земля наша окружена морем, а значит путь воина – бусидо – тоже лежит через воду. И самураи поплыли. Так родилось боевое искусство пловца – суинин-рью. Пятый лорд Йоритака Мацудайра только так и ходил из дома в народ – проплывал по рву около 360 метров в сопровождении двух охранников от западных ворот своего замка. До сих пор ежегодно 3-го января на Сикоку справляют специальный праздник – “первый заплыв нового года”, когда протрезвевшие после новогодних праздников современные самураи выплывают в холодное зимнее море.

Настоящий плавающий самурай незаменим в морском бою. Он может подплыть к кораблю незаметно, и если не взять на абордаж, то хотя бы продырявить небольшую дырку в днище своим мечом. В наше время военные всех стран для подобных целей тренируют дельфинов.

Самураи плавали:

  а) в доспехах и с мечом,

  б) вертикально, чтобы хорошо видеть врагов и уплывать в сторону от их стрел,

  в) не используя рук.

А ведь пройди Чапаев самурайскую тренировку – и история могла бы повернуться совсем другой стороной.

Интересно, что размеры лифчиков в Японии обозначаются буквами на размер ниже, чем размеры лифчиков во всем остальном мире (то есть B-cup в Японии – тот же размер называется A-cup у нас, а A-cup в Японии называется у нас мальчик). Баллы же, в которых измеряются землетрясения в Японии, наоборот, на один больше, то есть то, что называется землетрясением в 4 балла в японской прессе, является землетрясением в 5 баллов по шкале Рихтера, которая применяется во всем остальном мире. Из этого наблюдения другой сделал бы логические выводы, ну а я замечу только то, что две главные проблемы в Японии – сиськи и землетрясения, ровно вполовину романтичнее, чем две главные проблемы в России – дураки и дороги.

Самурайская смекалка умеет превращать то, что для других проблемы в свою военную хитрость. Какими же путями ходили по Японии самураи? Какими и куда? Во времена самураев, то есть японского феодализма, дороги были отнюдь не проблемой Японии. Они были основной силой, которая держала страну вместе. Работало это так. Каждая провинция Японии управлялась своим главным самураем – даймё. Естественно каждый даймё считал свою власть самой главной и мечтал пойти войной на всю остальную Японию и захватить ее. Так многие даймё и делали во времена сенгоку дзидай. Но после этого более двухсот лет над ними всеми правил и следил, чтобы даймё не баловались, самый главный самурай, самый главный военный начальник – сёгун. Правил сёгун из своего замка в Эдо (старое название Токио) и ежегодно он приглашал всех японских даймё в гости. И уж не без подарков. По тяжелейшим дорогам через всю страну шли месяцами пешком самураи на встречу с даймё. И со своими женами и детьми, которых сёгун тоже держал у себя в замке, на случай, если срочно понадобятся заложники. Чем потом мучиться с захватом заложников, последних вообще всегда удобнее растить где-то под рукой. Только придут даймё со всеми своими ближайшими слугами и охраной (ходить пешком без охраны тогда было очень опасно), как уж и дома не спокойно и крестьяне восстать норовят – надо обратно идти. Только придут слуги обратно – тут уж год прошел, снова подарки надо готовить и сани, то есть паланкин для переноса самого главного. Где уж тут воевать? Так вот чем хуже дороги в Японии были, тем лучше они держали вместе страну

Старая Восточная Дорога – это не метафизический путь самурая и не воображаемые дороги в России, которые постоянно ремонтируют воображаемые ремонтные рабочие. Это настоящая дорога, основная дорога, в которую сливались множества дорог и по которой ходили самурайские процессии в Эдо. Кусочки этой дороги сохранились и до сих пор. От Хаконе-Юмото до озера Асино-ко можно, вместо того чтобы минут 40 трястись на автобусе или машине по горной дороге, дойти пешком через лес всего часа за два. Пройти по остаткам старой дороги токайдо, вымощенной черным камнем. В далекие самурайские времена это являлось главной дорогой Японии, которая соединяла Эдо и Киото, и всю самурайскую страну вместе. По этой дороге шли многие дни пешком, шли караваны, ехали в паланкинах вельможи, а за деревьями прятались разбойники. В Хаконе дорога виляла по горам, тут же стояла граница, где брали деньги за проезд и проверяли документы. Дорога, конечно, большей частью не сохранилась, к оставшимся пограничным столбам постоянно возят туристов, но вот пойти по то и дело прерывающимся участкам заросшей тропы, видимо, решаются немногие и вам может повезти насладиться этой дорогой в полном одиночестве.

Здесь, на дороге, по которой когда-то даймё тряслись в своих паланкинах, плелись самураи и держались за кошельки, испугавшись разбойников в лесу, торговцы, становится абсолютно понятно выражение, часто встречающееся в средневековых текстах, – мир под деревьями. Это действительно под – всю дорогу идти можно только в полутьме, даже несмотря на яркий солнечный день, – дорога узкая и кроны деревьев сжимаются над ней, и всюду лес, лес, лес. Понадобиться залезть на дерево, чтобы увидеть солнце, сюда доходят лишь преломленные лучи, и понимаешь, что деревья, – это не зеленые насаждения вместо забора, а настоящий уровень между землей и небом, и между тобой и небом тоже.

Отрезки географии

Кансай против Канто

Мы, москвичи, безусловно, ценим свои отличия от жителей других частей нашей родины. Мы знаем, что, например, в Воронеже русские слова произносят немножко не так, но где Москва, а где Воронеж – нет, воронежцы нам не враги. Один раз, много лет назад, в московском продуктовом магазине я даже видел мясо на прилавке с подписью “Мясо из Воронежа”. Не знаю, из кого там его делают, но город этот большой, и коровы там явно по улицам ходить не должны. Но вот кто настоящий враг – это, ясное дело, петербуржцы. Людям, которые не знают слова “бордюр”, доверять нельзя.

В Японии есть похожее противостояние. Город Токио стал таким крупным совсем недавно, в 70-х годах. На месте моего дома еще всего 50 лет назад были поле и лес, так что большинство токийских жителей не коренные, а сами понаехали, и токийцами являются только в первом или втором поколении. Почти у всех есть вторая родина, какая-то своя “инака” – деревня, откуда они родом. Поэтому к деревне у токийцев вопросов нет.

Второй по величине (а значит и по гадкости) город Японии – это Осака. В Осаке тоже много бетона, тесноты и гайдзинов. Осакцы любят не то, что любят токийцы (токийцы обожают вкусную кашу из сопливых ферментированных бобов “натто”, а осакцы ее ненавидят, говорят что все это с лошадьми связано, ведь еда произошла, когда генерал заставил своих солдат жрать кормовые бобы, которые отказались есть лошади, по причине тухлости первых, и до сих пор карта любви к натто в современной Японии совпадает с картой лошадеводства в древней), живут в квартирах другого размера (тут квартиры измеряются в размерах “татами”, и размер одного “татами” в Токио меньше чем размер одного “татами” в Осаке) и даже говорят на другом языке. Язык осакцев называется “осака-бен” (осакский диалект), и его легко услышать во всем Кансае (города Осака, Кобе, Киото). Нам на равнине Канто (Токио и другие) их осакский японский слышать неприятно, он кажется грубым, резким и невежливым.

В Кансае даже движение людей на эскалаторах устроено по-другому. Вообще, движение в Японии левостороннее, как в Англии, а не как в России. Поэтому во всей нормальной Японии стоять на эскалаторе тоже надо слева, а идти справа. В Кансае – с точностью наоборот. Популярная легенда гласит, что в Токио жили самураи, предпочитающие быть слева, чтобы легче доставать меч. А вот в Осаке жили торговцы и они предпочитали прятать свои мешки с деньгами от воров и поэтому стоять справа. Не ясно в этой теории только одно – откуда у самураев и торговцев были эскалаторы. На самом деле все пришло от Всемирной Выставки 1970 г. в Осаке, когда идея поменять движение родилась ради удобства гайдзинов, а с тех пор так и осталась.

Кроме того в Осаке, в японских банях “сенто” любят такое развлечение как “денки буро”.

О! Денки буро – уникальное развлечение, доступное лишь в лучших местах на земле – ведущем клубе садомазохистов Германии “Дас Спанкен Хаус”, американской тюрьме “Гунтанимо” и, как утверждают, почти в любой японской общественной бане в Осаке. Денки Буро – электрическая ванна – две пластины стали в ванной пропускают через воду разряды тока. Вода кипит, булькает и бьется током. Единственный раз я рискнул в нее залезть в одной бане в Киото, и как залез, так и вылез. Убийственно. Кстати, вылезать сразу неприлично. На все в Японии есть правила, и в электрической ванне не принято сидеть дольше 5 минут, но и вылезать раньше трех минут не следует. Три минуты мокрого тела, рвущегося от тока, – никому не советую. Кроме постоянных посетителей “Дас Спанкен Хаус”.

Как хорошо, что я приехал в Токио. Натто – это вкусно. Денки Буро – это больно. Неужели приехал бы я, наоборот, в Осаку, то все бы для меня было бы наоборот?

Легенды земли огня

Остров Кюсю – легендарное место рождения Японской цивилизации. Именно здесь была построена богами хижина из перьев баклана, и здесь родился первый японский император, от которого произошли потом все японцы. Но первый император – не единственный герой, родившийся на этой земле.

Практически в каждом регионе Японии есть своя легенда о мальчике. Подобные легенды начинаются всегда одинаково. Старым и бездетным родителям боги неожиданно даруют сына. Да не обычного, а с каким-нибудь чудесным даром. Сын вырастает богатырем и совершает множество подвигов, всем на радость. Вы поняли. Рядом с Токио, в Хаконе, стоит статуя Кинтаро – мальчика, чья чудесная способность заключалась в необычайной силе (и толщине пуза), так что уже с младенческих лет он дрался методом японской борьбы сумо с местными медведями. Поэтому медведи в Хаконе перевелись, а статуя есть. В Окаяме туристы фотографируются рядом со статуей Момотаро – другого чудесного мальчика, который умел разговаривать с животными.

Жители Асо и соседних деревень тоже не стали отставать от остальных. Жизнь рядом с действующим вулканом вообще располагает к мифотворчеству, которое включает не только легенды о сиськовых деревьях. Вы не знаете, что такое сиськовое дерево? О, это особая достопримечательность Кюсю, рекомендованная к обязательному посещению местным туристическим центром. “Одна женщина совсем не имела груди. И тогда она попросила у бога грудь, то есть бог послал семечко, она его посадила, и из него выросло сиськовое дерево. Это дерево – бог сисек. Женщины с маленькими сиськами со всей Японии приезжают молиться сиськовому дереву об увеличении груди. Дерево надо полить саке, помолиться, а потом сделать себе операцию”. Так как с грудью у японок плохо, полагаю, что бедное дерево стоит вечно пьяное. Этот регион называется по-японски “огненная земля”. Там, где не хватает огня из вулкана, помогают люди; раз в году, перед тем как сжечь старую траву на склонах, местные жители выбирают специальную девочку (до 13 лет), которую на месяц запирают одну в специальном святилище поддерживать очаг огня.

Кроме огненной девочки здесь есть и своя легенда о чудесном мальчике.

Чудесный мальчик в Асо имел одно замечательное свойство – он очень много писал. И там, где он писал, рис всходил лучше обычного, а бамбук вообще рос как на нитратах. Слава о моче мальчика разнеслась на всю префектуру Кумамото, и его стали звать крестьяне со всех деревень писать на поля.

На каждого героя есть по злодею. На земле Кюсю объявился злой чертик, который тоже писал много – и исключительно кипятком. Кому это понравится? Наш героический мальчик вызвал злого чертика на дуэль для настоящих мужчин. Кто кого перепьет.

Чертик выпил много саке, но мальчик выпил значительно больше. И когда чертик уже отключился, мальчик все еще продолжал пить. Наша взяла. Правда, после такого количества саке мальчику пришлось отлить. А делал он это, как известно, лучше других. Из его мочи началась одна из полноводных рек региона, названная специально в честь этого события, а у истока ее лежит громадный черный камень, и местные жители как один уверены, что он получился из застывшей какашки их национального героя.

А с чертиком неловко, конечно, получилось. К чертикам у японцев никакого уважения. Например, считается что чертики обычно приходят с севера. В замке Кумамото – одном из трех великих замков Японии – ворота на севере таки сделали, но, внимание – азиатское коварство, держали их всегда закрытыми, чтобы чертики не прошли. Нет, чтобы сделать глухую стену…

Добро пожаловать в ад

Хоккайдо. Холодный японский север. На Хоккайдо японцы живут совсем недавно и малочисленно, а потому остров наименее испорчен, на Хоккайдо нет ни одного самурайского замка, а японские полицейские настолько боятся русских моряков, что всегда спрашивают “Пасупото плиз!”. Откуда пасупото, мы из Токио, пасупото не спрашивают даже в аэропорту при посадке на рейс.

На Хоккайдо все названия не такие как в Японии. Ноборибецу? Васибецу? Бецу – река на древнем языке исчезнувших индейцев Айну. На Хоккайдо огромные леса не только в горах, но и в самых плоских местах. На Хоккайдо настолько другой климат, что вообще нет сезона дождей! Конец июня – все ходят в куртках, днем на улице всего +15 градусов. Это же весна! Такая радостная зелень повсюду. В машине, на которой приехали нас встречать из отеля, работало отопление. Причем так градусов на 40. Отопление в июне? Я еще подумал, что, наверное, сотрудники отеля живут на горячем источнике, уже привыкли и не могут выходить из бани на улицу просто так. Оказалось, что это не они одни такие. Я все время жутко мерзну зимой в Токио, газовые обогреватели в общественных местах включают экономно лишь в самый мороз, когда уже невозможно, –15 градусов, и все стоят греют замерзшие пальцы прямо у огня, но не так на Хоккайдо… +15, лето, а в магазине у продавщицы горит огонь в газовом нагревателе!

Добро пожаловать в ад! Не пугайтесь этих слов. Слова обманчивы. Случается так, что стоящий указатель “променад в ад”, выводит на тропинку, ведущую в одно из самых уникальных мест нашей планеты. Променад в ад, утренний моцион в аду, гори оно все огнем, улетай с черной вороной, но побывать в этих местах интересно. Дзигокудани (адская долина, долина гейзеров) – я знаю в Японии как минимум три места с таким же названием. Это не карьер, а просто трава не растет там, где текут реки из кипящей сернистой кислоты. Демоны дзигокудани то спят спокойно, то начинают пыхтеть и булькать так, что из земли поднимаются целые столбы кипятка! Бульканье, пыхтение и дымление. Среди рек из серной кислоты и настоящих серных водопадов, можно выйти к огромному черному озеру Оюнума – горячее болото. Черные берега, булькающая ядовитая вода, жуткая вонь. Как представить себе ад, если не так? В конкурсе на звание самого вонючего озера в мире Оюнума заняло второе место. Первое пришлось уступить коллектору московской канализации.

К воде озера подошли мама с совсем маленьким мальчиком, таким младшим школьником, из тех, что ходят в смешных желтых шапочках.

– Мама, мама, – спрашивает мальчик, – какой большой горячий источник, а в нем можно мыться?

– Нет, что ты. В это озеро ни в коем случае нельзя входить. Температура воды 130 градусов, а сернистая кислота очень высокой концентрации. Сваришься и растворишься заживо.

Это не мама такая умная, а просто всюду вокруг озера стоят черные покосившиеся таблички с надписью “не подходить” и объяснением почему. Очень похоже на болото из мультфильма про Шрека. Но мальчик оказался сообразительнее. Он так задумчиво посмотрел на большой горячий источник и сказал:

– Надо же, какое получается красивое место для самоубийства!

Вот ведь. Посмотрел на положительную сторону вещей. Оптимист.

Но я считаю – это правильно. Надо выбрать хорошее место заранее, а то потом будет поздно, и придется самоубиваться в плохом. Для справки: в этом году в Японии добровольно расстались с жизнью шесть младших школьников.

Гора над озером – небольшой, но очень активный вулкан. Настоящий генератор туч – дым из него идет густой и его много. В древности Айну называли “погодной горой” и предсказывали по его дыму погоду. Если дым заполнил все небо – то пиши пропало, день будет неудачный.

Вообще, южная часть Хоккайдо – места гор низких, но симпатичных. Здесь же рядом, на озере Тойя, во время второй мировой войны взялся и вылез как прыщ из земли новый вулкан. Было плоско, а потом вымахало за два года такое нечто на 290 метров. Японцы сначала обрадовались, посчитали, что этим знаком японские боги обещают победу и назвали новый вулкан именем верховного главнокомандующего императора Сёва. Победы, правда, не последовало, и японское правительство попыталось историю замять и даже уничтожило все упоминания о горе, так что мы о ней бы и не узнали, если бы не местный почтальон, который следил за рождением вулкана, записывал и фотографировал его ежедневно. А после войны на сэкономленные деньги взял и купил вулкан в свою собственность. Тогда это было еще дешево. Сейчас у вулкана построили туристический городок, на вулкан можно подняться и посмотреть. Его сосед сделал большое извержение, засыпав весь городок пеплом, последний раз в 2000 году, из-за чего пришлось всех эвакуировать на три месяца. После этого не только цены на недвижимость под вулканом упали, но и цены на услуги отелей. Стало выгодно. Хорошие места. К сожалению, на верх гор мы в этот раз не успели забраться – всего за два дня много не успеешь. Стоит вернуться и заглянуть уже наконец вулканчику в жерло, посмотреть, чем он там не доволен.

Спустившись за табличку “не подходить” (русскому человеку лишь напиши не подходить, и он сразу залезет в серное озеро), мы совершенно случайно встретились лицом к морде с растрепанным маленьким лисенком. Я, конечно, моментально подумал, что мне очень повезло. Лисенок столько же моментально подумал, что ему не повезло (опять гайдзин с фотоаппаратом!) и побежал так, что пятки засверкали. Это вообще основная проблема в общении с дикой природой – сразу после слова “привет” в следующем кадре уже видишь пятки собеседника. Диалог есть, обмена мнениями нет. Но, оказалось, что мои длинные ноги тоже позволяют бегать не медленнее лисенка. В конце концов, он ушел от меня не честным приемом – по каким-то трубам перебрался через сернистое озеро, в местах, куда я со своим весом наступить уже не мог (если, конечно, не учитывать соображения, что место для самоубийства действительно хорошее).

На Хоккайдо пустые широкие улицы, где трава растет из дырок в асфальте, совсем как в Подмосковье. На Хоккайдо растут березы, и почти не бывает тайфунов. На Хоккайдо не жарко даже летом, много места и все дешево. В этом году в Токио открыли школу выращивания клубники, полгода, всего 15 тысяч долларов цена, не считая проживания (в специальном крестьянском доме). Клубника в стране, где ее часто продают по 2.5 доллара за штуку в отдельной упаковке – самый стабильный и надежный источник дохода на Хоккайдо. С пары грядок вполне прокормишь немногочисленную семью.

Многие так и делают. На обратном пути из отеля нас согласился подвести до Титосе один старичок. И вот в его машине не было включено отопление. И он еще посмотрел на термометр с 15 градусами и сказал – “сегодня будет очень жаркий день”. Да. Вы тоже догадались? Он оказался родом из мест рядом с Токио. Из Камакуры. Вышел на пенсию и уехал на Хоккайдо. Первый год, говорит, что просто гулял, а вот деньги кончились и устроился на полгода помогать с мелкими работами в отеле. Но в тот же день с нами он уже решил вернуться домой.

А я вот, может тоже скоплю денег, выучу правила выращивания клубнички, куплю себе кусочек земли у леса и заживу как человек! На север! На Хоккайдо! Вдруг и у меня на клубничной грядке когда-нибудь родится мой персональный вулкан.