Текст книги "Совсем другая история (СИ)"

Автор книги: Kit Amicus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Молодец, – одними губами прошептал маг и бросился к Вратам, выступившим из тьмы в центре комнаты.

– Черный дракон, от темноты до темноты разносится в пространстве мой голод!..

Холод сковал Крисанию. Свет, безжалостный обжигающий свет острыми иглами вырывался из ее груди, ослеплял, убивал… Тяжелым гулом отражался от каменных стен голос мага, набирая мощь. Крисания почувствовала, как немеют ноги, уползают последние мысли, гаснет сознание. Раскаленный обруч сомкнулся на ее шее, постепенно сжимаясь и…

– Маджере, мой славный, мой любимый маг! Рейстлин!

– Добро пожаловать на Кринн, моя Госпожа.

Комментарий к Глава 10 И снова Бездна

Камиза – сорочка, нижняя рубашка, т.е. нижнее белье.

========== Глава 11 К итогам ==========

– Дай мне слово, Даламар Арджент, что ни одна душа живая ли мертвая не узнает об этом разговоре.

– Даже леди Крисания?

– Даже Паладайн, Такхизис и Конклав.

– Даю вам слово, шалафи.

Рейстлин устало кивнул, откинулся на спинку кресла.

– Ты знаешь, я давно занимаюсь изучением Врат и механизма их действия.

– Знаю, шалафи.

– Так вот кое-чего я сумел достичь. Например, узнать, что открыть Врата можно с помощью круга силы, не имея прямого согласия жреца, а также, что светлая ненависть – идеальный материал для заклятия пленения темного бога.

– Откуда, шалафи?

– Расчеты. И, пожалуй, я бы не стал проверять их на практике, если бы не безвыходное положение. – Рейстлин откинул голову на бархатную спинку кресла, прикрыв золотые глаза. – Китиара! Моя ненавистная старшая сестренка. Я чувствовал подвох во всем этом театральном наступлении. Я слишком поздно догадался: Китиара не станет тратить силы на напичканную рыцарями и драконами Башню Верховного жреца. Она полетит сразу на Палантас.

– Как это возможно, шалафи?

– Вспомни последний мирный договор, Даламар. Ты помнишь, чему он обязывает рыцарей? Вижу, что нет. Они не имеют права атаковать первыми. Китиара просто пролетит над головами этих верных слову идиотов, а они даже флажки на цитаделях оторвать не смогут. А теперь представь, Даламар, что будет, когда эта орда достигнет Палантаса. Думаю, ты не хуже меня осознаешь последствия вторжения такой армии в неподготовленный, мирный город. Китиара сравняла бы Палантас с землей, и даже моих сил не хватило бы, чтобы предотвратить катастрофу. – Золотые глаза зло блеснули из-под полуприкрытых век. – А вот авторитета моей Темной госпожи для этих целей вполне достаточно. Нужна всего самая малость – выпустить ее на Кринн.

– Шалафи, вам не кажется, что это несколько… кардинальный метод.

– Не с моей точки зрения. – Рейстлин выпрямился, становясь сосредоточенным. – Я все рассчитал еще тогда, в Утехе, а предположил и того раньше. Я.… я не плохо изучил характер Крисании за время нашего с ней общения. Я знал, что она не останется в стороне, когда ее отцу и городу грозит опасность, знал, что бросится следом, что воспользуется помощью своего бога, а тот, сам того не желая, отправит ее прямиком ко мне. Мои расчеты оказались верны: я сумел открыть Врата, используя круг силы, сумел использовать свет Крисании для пленения Такхизис и почти полного блокирования ее сил. – Рейстлин на мгновение умолк. – Единственное, чего я не ожидал – отдача. Она не разделилась на двоих, как это планировалось изначально, а из-за круга силы целиком досталась Крисании. Я выиграл войну, Даламар, но проиграл собственную битву.

***

Горячие знакомые руки коснулись лица Крисании.

– Только не дергайся, хорошо? – тихо попросил голос. – Тебе сильно досталось, впрочем, могло быть и хуже.

Пальцы пробежались по шее, коснулись ключиц: кожу приятно закололо.

– Какая красота. Это я постарался? Наверное, стоит быть сдержаннее. – Свежий синяк на груди потеплел, рассасываясь.

Пальцы заскользили ниже. Крисания дернулась, почувствовав прикосновение к ногам.

– Зацепило-таки. Сильно больно?

Ноги снова обожгло холодом. Жрица бессильно застонала.

– Потерпи. Сейчас все пройдет.

Новая волна холода сильнее предыдущей обожгла ноги. Крисания закричала, заплакала, дергаясь в чьих-то руках.

– Тише, тише…

Постепенно, мучительно медленно боль сошла на нет, а к ногам вернулась чувствительность.

– Открой глаза, Крис, очнись. Все хорошо. Все уже позади.

Горячие руки мягко обняли жрицу, голос нежно уговаривал, словно несмышленого ребенка. Крисания слушала, не понимая и половины сказанного. Сознание плавало в каком-то сером липком киселе, не желая выныривать и слушаться голоса. Почему-то ей казалось, что его обладатель сделал ей что-то очень плохое.

– Крис, пожалуйста, Крис. – Руки сжались чуть сильнее. – Крис, я знаю, ты меня слышишь. Очнись, пока не поздно! Очнись! Не смей умирать у меня на руках!

Кисель начал сгущаться, превращаясь в серый клей, похожий на тот, которым герцог Таринский когда-то склеивал модели парусников.

– Крис… – Голос звучал все слабее. – Я не хочу опять остаться один…

«Крисания! – Другой голос, на этот раз громкий, протрубивший в мутной голове, как медный горн. – Ты чего это удумала, дочь моя? К Чемошу раньше срока решила наведаться?! Не позволю!» – И мощным пинком сознание выкинули из «киселя».

Горячее прерывистое дыхание щекотало макушку, знакомые горячие руки, сжимающие неподвижное тело, подрагивали.

Если бы Крисания точно не знала, что подобное невозможно, то решила бы, что Рейстлин плачет.

– Крис, Крис, очнись… – Едва слышный больной шепот. – Очнись.

– Шалафи, вы же можете ее вытащить?

– Я Властелин Настоящего и Прошлого, Даламар, а не Смерти.

– А Такхизис?

– Помолчи.

Рейстлин замер, бездумно вдыхая запах черных волос. Неожиданно жрица пошевелилась, с хрипом вздохнула. Маг неверяще на нее посмотрел. Постепенно дыхание девушки выровнялось, и Крисания открыла глаза, внутри у Рейстлина все перевернулось.

«Там кисель и тут кисель. Что за странность? Почему я ничего не вижу? Может я забыла открыть глаза?»

Мутные пугающие бельма уставились на чародея,

– О, Паладайн…

– Мне казалось, это мой бог.

– И я надеюсь, он тебе поможет.

– Что со мной? Почему я ничего не вижу?

Чародей смолчал.

– Рейстлин?! Я… Я плохо помню, что произошло. Ты не мог бы…

Крисания вздрогнула всем телом.

«Вторая стадия адаптации, – безжалостно констатировал внутренний голос мага, – возвращение памяти».

– Шалафи, может, вам что-то принести?

– Вина. Самого крепкого, что у нас есть…

– Подожди, Даламар, – неожиданно прозвучал холодный зов Крисании. – Отпусти меня, маг.

– Ты еще очень слаба, подожди немного.

– Я сказала, отпусти меня. – В голосе жрицы не было ни угрозы, ни ярости, но что-то в нем все же заставило волшебника покорно разжать руки.

Крисания, покачиваясь, встала.

– Я бы сказала, что рада тебя видеть, Даламар, – продолжила она все тем же холодным тоном, – но, на мой взгляд, данный каламбур не уместен.

Темный эльф застыл, не зная, как реагировать.

– Ты не мог бы проводить меня к выходу, Даламар? А то ослепшей пробираться по запутанным коридорам совсем не просто.

– Шалафи?

– Пусть идет. – Рейстлин так и остался сидеть на полу. – Сейчас она не поверит ни единому моему слову. Отведи ее к Золотой Луне.

Темный эльф напряженно кивнул, осторожно взял слепую жрицу под руку и повел к выходу.

– Осторожно, ступеньки. Порог. Здесь пригнись. – Рейстлин чутко улавливал каждое слово ученика, лишь когда эльф и жрица покинули башню, резко взмахнул рукой, посылая в стену ни в чем неповинной лаборатории огненный шар. Так. Для успокоения нервов.

– Бесишься? – На пол рядом с чародеем опустилась соблазнительная темноволосая женщина в черном платье и с бокалом сильванеского в нежных ладонях.

– А ты уже опустошаешь мои запасы.

Женщина тихо фыркнула, пощекотав плечо мага теплым дыханием.

– Драконы ушли. Китиара мертва. Я сдержала свое слово, Рейстлин, сдержи и ты свое.

– У тебя месяц, – волшебник отобрал бокал и залпом допил, – затем я верну тебя в Бездну.

– Месяц! Это такая малость! Не будь такой сволочью, Маджере!

Рейстлин печально усмехнулся:

– За месяц ты вполне успеешь собрать новую армию и захватить Кринн. Я оставил тебе лишь двадцатую долю всей твоей силы, но и этого более чем достаточно. Я не идиот, Тэк, чтобы просто так дарить тебе лишнее время.

– Ты забываешь, что здесь я смертна.

– Да, и я легко могу убить тебя и стать богом. Как думаешь, у меня получится перекроить мир? – иронично вопросил Рейстлин.

– Ты не бог, – отрезала Такхизис, – ты всего лишь смертный маг и ничего не знаешь ни об устройстве, ни о создании мира. В твоих руках божественная сила будет лишь разрушать. Но будь у меня чуть больше времени здесь, я могла бы…

– Месяц, – Рейстлин поставил бокал на пол. – И я попрошу твоего большого брата присмотреть за тобой.

***

Крисания уже и не помнила, когда чувствовала себя так паршиво. Пожалуй, даже после Бездны ей было легче. Нестерпимо ныло все тело, но еще сильнее болела душа и сердце, вывернутые чуть ли не наизнанку. Можно было бы спросить о мотивах величайшего черного мага его ученика, сейчас осторожно ведущего Крисанию по улицам Палантаса куда-то, но самой Крисании даже слышать имя этого мага не хотелось.

– Еще немного, – Даламар аккуратно подхватил споткнувшуюся было жрицу. – Ты босая? Чемош, я даже внимания не обратил. Надо было найти тебе обувь.

– Босая, слепая, голодная, грязная и замерзшая, – кашлянула Посвященная. – Не надо учтивости, Даламар.

Эльф счел лучшим не спорить.

Наконец они остановились. Крисания почувствовала, как улица сменилась каким-то помещением, наполненным множеством голосов, запахом трав и крови. Полевой госпиталь. Посвященная напряглась, силясь услышать стоны боли и плачь раненых, но их не было.

– Даламар Темный, что привело тебя к жрецам Мишакаль?

Крисания повернула голову на знакомый голос, неуклюже качнулась вперед.

– Крисания?! Пресветлая матерь, веди ее скорее сюда, эльф!

Золотая Луна закричала что-то еще. Поднялась суматоха. Посвященная сжалась, потерявшись в бурном потоке звуков, запахов и касаний. Она чувствовала себя котенком, выкинутым в бурное море. Ее уложили на деревянную кровать. Крисания помнила такие. Она сама не раз просиживала возле них, не давая глупым зеленым юнцам и старым вояка, подставившим грудь под чей-то меч, отойти в чертоги Чемоша.

Ослепших глаз коснулись прохладные пальцы.

– Я постараюсь тебе помочь. Мишакаль добра, она может научить тебя снова видеть, но она не всесильна. Помолись своему богу, Посвященная, он не бросит свою дочь.

***

Под ботинком хрустнула ступенька. Крисания осторожно убрала ногу, морщась от боли в натертых чужой обувью ступнях, плотнее закуталась в потертую шаль, одолженную кем-то из медсестер, и продолжила восхождение.

«Боги в кого я превращаюсь? Раньше скорее бы умерла, чем вышла на улицу в одном белье, а теперь разгуливаю в камизе, чужой обуви и одежде, и не испытываю мук совести».

– Крисания!

Девушка замерла, не в силах поверить.

– Крис, подожди.

Жрица медленно обернулась, ловя ртом воздух:

– Карамон?!

– Что-то не так? – Гигант непонимающе обшарил взглядом свою амуницию. – Ты как будто призрака увидала.

– Он же убил тебя. На моих глазах! Молния. – Крисания начала задыхаться.

Карамон в два прыжка оказался рядом, придержав девушку под локоть.

– Ты сказал, что Рейстлин опять предал, а он… – Посвященная истерично всхлипнула, события последних дней окончательно доломали ее.

– Опять шуточки моего брата? Тише, Крис, я жив, видишь? Должно быть, это была просто иллюзия. Тебе показалось, – Карамон неловко погладил плачущую девушку по голове. – Все хорошо. Палантас цел. Армия Китиары остановлена. Никто даже не умер!

– Расскажи мне все, – тихо попросила Посвященная, собирая остатки самообладания в кулак.

Воин неуверенно пожевал губами.

– Ладно. Пойдем. Надо напоить тебя чем-нибудь успокаивающим.

– …армия не успела войти в город, точнее влететь. Они только постреляли в дозорных на стенах, многих ранили, но, что странно, ни одного смертельно. А потом появилась она – Пятиглавая драконица – закрыла собой все небо, темно стало, как у Саргоннаса в штанах, она что-то говорила на своем, драконьем. После этого все цветные резко взбрыкнули, перебили своих же всадников, утащили цитадели подальше в море и выжгли дотла. Те, кто сражался на земле – бежали. Мы даже преследовать их не стали. Китиару разорвал ее же дракон на наших глазах, так что мести опасаться не стоит.

– А потом?

– Пятиглавая исчезла куда-то. Цветные разлетелись. Все.

– И вас не волнует, что Такхизис ступила на Кринн? Рейстлин выпустил ее из Бездны!

– Если бы Темная Богиня пришла сюда, то от города остались лишь руины. Мой брат не идиот, чтобы просто позволить Королеве драконов разгуливать по Палантасу. Если он и выпустил ее из Бездны, то вряд ли «на длинном поводке» и без ошейника с шипами.

– Ты так искренне веришь ему.

Карамон удивленно дернул бровью:

– Он мой брат-близнец. У меня нет причин ему не верить.

– Может ли быть, что все, что он сказал мне в Башне, все, что сделал – ложь и иллюзия.

Воин тяжело вздохнул:

– Подумай, Крис. Ты неплохо знаешь Рейстлина. Подумай, и сама узнаешь ответ на свой вопрос.

Натертые ноги снова нестерпимо болели. Крисания привычно стояла на северной стене, прищурившись, вглядываясь в горный туман. Второй день в госпитале. Мишакаль вернула ей зрение, и в помощи ее жрецов Крисания больше не нуждалась, по сути, она могла хоть сейчас пойти домой, если бы Золотая Луна не просила повременить. Подождать совсем чуть-чуть.

За спиной послышались тихие шаги. Посвященной не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

– Ты использовал меня, – нейтрально заметила Крисания, опираясь на расколотый парапет.

– Значит мы в расчете? – тонко улыбнулся чародей, длинные пальцы коснулись серого камня.

– И давно ты знаешь?

– Почти с самого начала, – Рейстлин отвел взгляд, щурясь на бледное солнце. – К слову, на черных магов не действует аура обожания.

– А на светлых жрецов – любовные зелья.

Рейстлин все-таки обернулся.

– Тогда зачем?

– Думаю, для того же, что и ты – для надежности.

– Это Паладайн тебя надоумил? – маг чуть заметно скривился, возвращаясь к созерцанию окрестностей.

– Только объяснил как. Идея была моей.

– Не думал, что аристократки настолько небрезгливые, что готовы обменять свое тело на безопасность. – В словах чародея отчетливо прозвучала неприязнь.

– На жизнь, Рейстлин, – Крисания на выпад не отреагировала, продолжив говорить спокойно, – и лишь один раз, еще в Нераке.

– А потом?

– А потом мне… понравилось.

Неожиданно Рейстлин весело фыркнул, а затем запрокинул голову и расхохотался.

– Еще скажи, что влюбилась в такое чудовище, как я!

– Ну почему же сразу влюбилась, – Крисания ответила кроткой улыбкой, – я люблю тебя, черный маг Рейстлин Маджере. Люблю без всякой выгоды и чар. Люблю, хотя и знаю, что боги не позволят нам быть вместе.

Рейстлин замер, напряженно всматриваясь в серые глаза, ища в них подтверждение услышанному.

– Ты никогда не хотела пожить в башне? – Маг вновь оперся руками о парапет.

– Смотря в какой.

– В моей, – золотые глаза выжидательно блеснули, – это, конечно, не дворец правителя, и, признаться, не самое приятное место: живцы ползают, иногда лаборатория взрывается, Даламар таскает по ночам еду с кухни, из стен вылезают призраки, а зимой и вовсе жутко холодно, но… В моих покоях довольно уютно…

– Ты забыл упомянуть огромную злобную ящерицу во дворе и мертвую рощу вместо сада.

– По сравнению с зимними морозами это – такая мелочь.

– Ничего, тебя греет магия, а меня будешь греть ты.

Крисания робко коснулась плеча мага. Рейстлин обнял ее за плечи, привлекая к себе. И тогда, и позже жрица ни раз думала о том, стоило ли спросить о Вратах, Такхизис и октограмме, напомнить о лживых словах и разыгранном лично для нее представлении. Стоило ли требовать прощения или просить его самой?

– И все же зачем, Крис?

– Что именно?

– Зачем я тебе понадобился? Сначала.

– Я не искала конкретно тебя, – жрица подняла на чародея серые, прохладные, словно воды горный реки, глаза, – мне нужен был кто-то способный защитить меня от фанатиков. Сначала я думала о рыцарях Соламнии: Кодекс не позволил бы им бросить даму в беде.

– Не все рыцари подчиняются Кодексу.

– Я знаю, но у меня не было большого выбора. Меня искали. Я – Посвященная Паладайна, способная уничтожить тьму. Жрецы не отпускают таких людей просто так.

– Почему не вмешался твой Бог?

Крисания печально пожала плечами:

– Он не считал, что все так критично. К тому же, вера в него только-только начала возрождаться. Скинь он на головы собственных жрецов очередную огненную гору, и люди вновь отвернутся от истинных богов.

– Поэтому он спокойно наблюдал за твоей травлей?

– Не было никакой травли, Рейстлин, – устало вздохнула Крисания, – я ушла быстро, искать начали поздно, а потом и вовсе появился ты, спрятавший меня в своей тени.

– Ты поэтому не сбежала, – золотые глаза маячили в опасной близости от лица жрицы.

– Да, – невозмутимо продолжила Крисания. – Какой смысл искать защитника, если тебе случайно встретился сильный маг, которому от тебя явно что-то надо.

– С чего ты взяла?

– Ты бы не взял меня с собой, если бы считал бесполезной.

– Ты заинтересовала меня. И только.

Крисания сдержанно кивнула, вернувшись к рассказу:

– А затем ты оказался тем самым чудовищем, встречи с которой я до смерти боялась. Но тогда ты не был похож на мой кошмар. И я совершила, пожалуй, не самый умный поступок – я доверилась тебе. А затем вернулся Паладайн и немного рассказал мне о великом черном маге, и у меня возникла идея.

– Соблазнить меня?

– Не совсем. Просто увлечь. Перевести твой интерес с моей личности на внешность, тем самым избежав ненужных вопросов.

– И как? Получилось? – усмехнулся маг.

– В моих планах не было увлекаться самой.

– Ты даже не представляешь, сколько силы я влил в то несчастное зелье, – Рейстлин усмехнулся уголком губ, – и, поверь, твои иммунитет я тоже учел, так что действие оно возымело, потому мне даже удивительно, что ты так долго продержалась.

– Воспитание, – жрица склонила голову набок. – Твои чары все еще на мне?

– Слетели после Бездны, когда я почти потерял силу.

Крисания помолчала, затем негромко заметила:

– Если бы я знала, что ты потащишь меня в Бездну, сбежала бы еще при первой встрече.

– Предпочитаешь общество безумных светлых Темной Госпоже?

– Они хотя бы не дурманят мне голову.

На парапете вновь воцарилось молчание, не тяжкое, но и не уютное. Рейстлин стоял, привычно уткнувшись носом в волосы Посвященной, прикрывая ее от холодного ветра. Крисания жалась к магу, не спеша выбираться из горячих объятий.

– Если хочешь, я могу перебить этих идиотов.

– Нельзя. Хотя бы не всех сразу. Паладайну нужны жрецы. Даже такие одержимые.

– Рано или поздно они тебя найдут.

– И много ли из них уйдут живыми? – Серые глаза похолодели.

– Могу пощадить парочку, – щедро предложил Рейстлин.

– Спасибо, – теплые губы легко коснулись рта мага.

Чародей наклонил голову, перехватывая инициативу, его руки скользнули с плеч жрицы на ее талию.

– Странная пара, – негромко заметил Карамон, наблюдая за прильнувшими друг к другу черным и белой.

– Ни один бог не благословит этот союз, – отозвалась его собеседница, также наблюдавшая за сценой: вот руки мага, лаская, заскользили по телу жрицы, пальцы которой увязли в седых волосах – из благодарного поцелуй становился страстным.

– Что скажет ее отец, если увидит такое?

– Может и ничего. Как я поняла, герцог Таринский любит свою наследницу.

– А еще он тяжел на руку.

На парапете сверкнула вспышка портала. Чародей и жрица исчезли.

– Приведи ко мне Таниса, когда встретишь, – негромко велела Золотая Луна. – Надо, чтобы он хоть немного поспал.

Карамон понятливо усмехнулся и зашагал прочь от госпиталя.

Комментарий к Глава 11 К итогам

Ну не люблю я мучить читателей, когда все уже готово:)

========== Глава 12 Таринские ==========

– Я должна вернуться к отцу, – заявила Крисания, едва заметив, что маг проснулся.

– Ты обещала остаться со мной, – Рейстлин нахмурился, садясь в постели.

– Я останусь, но перед этим должна проведать отца.

– Ты ведь и так уже все решила, – заметил волшебник, поймав решительный взгляд, на дне которого, однако, плескался едва заметный страх. – Тебе нужно мое разрешение?

– Ты знаешь, без твоей помощи я не смогу покинуть башню.

– Я дал тебе магический пропуск. Ты свободно можешь ходить через Рощу.

Крисания закусила губу, потом коротко выдохнула:

– Проводи меня до дома. Пожалуйста.

– Чего ты боишься?

Рейстлин невесомо коснулся лица жрицы, заставив ее посмотреть в золотые глаза.

– Много чего, – Крисания печально улыбнулась, – и начать следует с того, что наша последняя с отцом встреча закончилась ссорой.

Рейстлин на миг задумался, привычно касаясь подушечками пальцев обнаженных женских плеч.

– Надеюсь, твой отец не инквизитор, – наконец буднично произнес он, поднимаясь.

Крисания облегченно улыбнулась.

– И чье это платье? – жрица подозрительно разглядывала в зеркале свое отражение. Простое синее платье оказалось ей немного коротковато, но, в целом, выглядело прилично.

– Понятия не имею, – из-за натянутой на голову рубашки ответ Рейстлина прозвучал невнятно. – Одной из даламаровых подружек. – Чародей наконец справился с одеждой.

– Он водит своих подружек в твою Башню?

– Когда думает, что я в отъезде и ничего не узнаю.

– А ты знаешь.

– Это же моя Башня. Я всегда знаю обо всем, что здесь происходит.

Крисания недоверчиво хмыкнула, с трудом расчесывая спутавшиеся волосы.

– Ты готова? – Горячее дыхание пощекотало шею девушки.

– Надеюсь.

– Так где, говоришь, ваш особняк?

– Возле королевского парка. Голубой, с орлами на крыше.

Маг удивленно вскинул брови:

– Мне казалось, это дом градоправителя.

– Был когда-то, потом отец его выкупил.

– Хорошо, я знаю где это.

Вспышка портала, и Крисания стоит перед до боли знакомым особняком. Как же давно она здесь не была. Девушка обвела нерешительным взглядом темный сад, аккуратную дорожку, золотых орлов на крыше, хищно сверкающих клювами в свете уличных фонарей и наконец горящий в окнах первого этажа свет.

– Смелее, – тихо сказал Рейстлин, – твой дом цел, и тебя в нем ждут.

Посвященная выдохнула и решительно зашагала к особняку. У дверей она все же замерла и, обернувшись к магу, умоляюще попросила:

– Только ничего не говори. Отец очень строг, и все мои ухажеры обычно вылетали за дверь раньше, чем успевали что-либо сказать.

Чародей засмеялся:

– Боюсь, со мной такой фокус не пройдет. Но если ты так хочешь, то хорошо, я буду нем, как рыба, – и зачем-то добавил, – и чист, как младенец.

Крисания смерила волшебника недоверчивым взглядом и дернула за шнурок дверного колокольчика. Внутри раздались громкие голоса, похоже, так поздно гостей не ждали, затем послышались шаги и дверь открылась.

– Здравствуй, Эрен, – улыбнулась жрица старому слуге, – пустишь нас?

– Г-госпожа, – ошарашенно прошептал мужчина и отодвинулся.

Крисания вошла, чувствуя все нарастающее в душе волнение. Рейстлин скользнул следом, нахально подмигнув слуге, чем чуть не довел беднягу до сердечного приступа.

– Крисания? – раздался голос.

Девушка подняла глаза.

– Папа!

Стоявший на вершине лестницы герцог поспешно сбежал вниз и заключил свою дочь в объятия.

– Столько времени прошло. Жрецы сказали, что ты погибла. Я и не надеялся вновь тебя увидеть.

– Я жива, жива, – шептала Крисания, чувствуя, как горячие радостные слезы текут по щекам. – Жива, здорова и невредима, и никуда больше не исчезну, снова буду жить в Палантасе.

– Конечно, – герцог дрожаще улыбнулся, – конечно, никуда не исчезнешь и будешь жить в Палантасе.

Рейстлин тихо отошел к стене, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Мешать воссоединению маленькой семьи ему не хотелось, но и смотреть на их радость было больно и завидно.

«И все же хорошо, что у меня есть брат, – неожиданно подумал он, – все не так одиноко, – и с усмешкой добавил, – а еще у меня есть Даламар, живцы, призраки и Циан. Чем не идеальная семья?»

– Идем в гостиную, Марта принесет твой любимый чай, и ты мне расскажешь все с самого начала.

Посвященная кивнула и последовала за отцом, но вовремя опомнилась:

– Папа, я не одна

– А с кем же? – Лорд остановился, обводя зал внимательным взглядом.

Рейстлин прекратил мимикрировать под мебель и вышел на свет. На мгновение Калеб Таринский утратил самоконтроль, и волшебник увидел целый калейдоскопом эмоций: изумление, брезгливость, радость, страх, злость, опасение и наконец ледяная вежливость, которая и прервала гамму чувств.

– Папа, это Рейстлин.

– Просто «Рейстлин»?

– Маджере, – лаконично добавил маг.

Крисания бросила на отца испуганный взгляд, однако мужчина остался невозмутим. Похоже, ни имя, ни фамилия чародея ему не были известны.

– Добро пожаловать в мой дом, – все с той же ледяной вежливостью обратился к волшебнику хозяин. – Я хотел бы побеседовать с вами, молодой человек, но сначала мне нужно выслушать свою дочь. Не возражаете немного подождать меня в кабинете? Эрен, проводи.

– Рассказ может затянутся, – заметил маг. – Быть может, мне зайти завтра?

– Как вам будет угодно, – не стал спорить лорд.

Волшебник перевел взгляд на Крисанию:

– Рейстлин, я…

– Не утруждайся, ты дала мне согласие, и я об этом помню, – чародей сделал паузу. – Карамон завтра отправляется обратно в Утеху. Если хочешь, приходи попрощаться.

– А ты? – нахмурилась девушка.

– А я остаюсь. – Криво улыбнулся волшебник. – Мне еще с Тэк разбираться. Всего хорошего, – кивнул он уже герцогу, внимательно прислушивающемуся к разговору, и вышел вон.

– Какой интересный молодой человек. Скажи мне честно, кто он?

– Черный маг, – вздохнула девушка, – тот самый, что живет в Палантасской Башне.

– И с кем ты связалась! – не менее печально простонал мужчина, – Так и знал, что надо было тебя сразу замуж выдавать.

– Папа!

– Пойдем, Крис, тебя еще исповедь ждет.

***

– Господин Калеб, давайте будем взрослыми людьми!

– Ха! – Острие шпаги просвистело возле самого уха Рейстлина, срезав прядь волос.

– И к тому же, ваша дочь все равно останется со мной, хотите вы этого или нет.

– Это кто так решил?! – Расписная эльфийская ваза со звоном разбилась об пол.

– Я так решил. – Рейстлин совершил героический рывок, запрыгивая на письменный стол.

– Да кто ты такой, чтобы такое решать?! – Как говорится, стол – не преграда для истинного аристократа.

– Влюбленный черный маг!

– Ну хорошо. – Герцог неожиданно остановился, сложил руки на груди, опасно балансируя на краю кресла. – Приведи мне хотя бы один аргумент, почему Крисания должна выйти за тебя замуж.

– Про замуж я ничего не говорил, – Рейстлин отодвинулся подальше, на все лады кляня данное Крисании слово – не применять магию к ее отцу.

– Аргументы против не принимаются.

В дверь в очередной раз постучали:

– У вас там все хорошо?

Кресло опасно зашаталось. Рейстлин дернулся вперед, в последний момент ухватил за рукав и удержал Калеба от громкого падения.

– Все нормально, доченька, не беспокойся. – Негодующий взгляд на мага и злой шепот: – Подай голос, несчастный.

Рейстлин широко и погано улыбнулся:

– Я давно хотел спросить… – Кресло жалобно скрипнула, Калеб заскрежетал зубами. – Точнее испросить вашего благословения на жизнь, любовь и постель с вашей дочерью! – все тем же не слышным за дубовой дверью шепотом продолжил маг.

– Да ты охамел?!

Рейстлин ослабил хватку. Кресло заскрипело совсем уж печально.

– Отец?

– Крисания тебе не какая-нибудь дворовая девка. Я не позволю своей дочери жить приживалкой, – шепотом отчеканил герцог, пытаясь опереться на шпагу. Металл неприятно шаркнул по полу.

– Я не считаю ее ни девкой, ни приживалкой, я готов на ней жениться, если когда-нибудь найду жреца, согласного нас благословить.

– Все дело в том, что ты черный маг?

– И в том, что она Посвященная Паладайна. И потому ни к темным, ни к светлым жрецам мы не можем прийти.

– А Астинус? Он ведь служитель Гилеана.

Рейстлин ошарашенно распахнул глаза. И именно этот момент выбрало многострадальное кресло, чтобы с жалобным стоном потерять одну ногу.

– Нет! – Рейстлин рефлекторно выбросил руки в пассе, ловя Калеба магией.

Дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену.

– Ну вот, я же говорил, что все в порядке, а ты не верила, – Фисбен поправил сползшую на нос шляпу.

На Крисанию, карающим мечом застывшую в проходе, его слова впечатления не произвели.

– Ты обещал, что не станешь использовать магию, а ты, отец, что не будешь опять хвататься за шпагу!

– У меня не было выбора! – на удивление единодушно возразили мужчины.

Крисания одарила их обжигающим недовольным взглядом и удалилась, цокая каблуками по лестничному мрамору.

– Ты уверен, что хочешь на ней жениться?

– Отговариваете?

Калеб махнул рукой, подошел к глухому шкафу и привычным движением выудил из него хрустальный графинчик и бокалы.

– С вами иначе не разберешься, – виновато пояснил герцог на вопросительный взгляд чародей, – никогда крепкое не пью, а как речь о женихах Крисании заходит – все, хоть спивайся.

У порога тихо кашлянул Фисбен.

– Третьего возьмете?

– Тэк где? – напрягся Рейстлин.

– Гилеану мозги выносит.

– Кем будешь, гость незваный? – Калеб философски разлил на троих.

– Паладайн, небесный отец Крисании.

– Ну вот, уже и отца себе нового нашла.

– Второго, – милосердно поправил чародей.

Калеб Таринский не разочаровал его. Рейстлин и представлял его именно таким. Крисания была похожа на отца и внешне и внутренне. Герцог был высоким мужчиной лет сорока пяти, в иссиня-черных волосах уже появились первые ниточки седины, но в живых карих глазах не было и намека на усталость или грядущую старость. Телосложение выдавало в нем воина, а скорость реакции и искусное владение шпагой, ощутить которое маг успел на своей шкуре, говорили, что воин он весьма незаурядный. Калеб был по-своему красив, его красоту не портили ни несколько угловатые черты лица, ни нос с горбинкой, ни слишком пухлые для мужчины губы, ни даже характер. Да… Характер у герцога был еще тот. Рейстлин с легкостью мог поверить, что этот человек учил свою дочь езде верхом, обращению с оружием, этикету, танцам, эльфийскому языку и выживанию в дикой природе. Всему сразу, под настроение, но от этого не менее старательно. Уже знакомые холодность, здравомыслие, верность слову и убеждению сочетались в нем с гордостью, осторожностью, жизнелюбием и ироничностью, разве что Крисания, в силу своей женской натуры, была не так вспыльчива.

И теперь Рейстлин сидел за одним столом с этим человеком, ставшим чуть ли не легендой в глазах волшебника, и пил недурной коньяк, приводя герцогские нервы в порядок.

– Скажи мне только одно, маг, – печально вздохнул Калеб. – Ты сможешь ее защитить?