Текст книги "Игры разума (ЛП)"

Автор книги: Кирстен Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Фиа

Два с половиной года назад

Энни хочет, чтобы я вернулась к ней в комнату.

Она не понимает. Я не могу. Не могу с ней жить, потому что не могу ей рассказать, и если я буду жить с ней, она узнает, она все поймет. Она итак волнуется за меня.

Она и понятия не имеет.

Я убийца.

Тот день на пляже. Я в ловушке. Я беру небольшой пакет. Он в моих руках. Я сосредотачиваюсь на сумке женщины, стараясь быть незамеченной. Это легко. Я точно знаю, что мне делать. Никто не замечает потерю вещи, в то время как девушка бежит за мячом с решительным взглядом.

Никто не говорит ей о взрыве, который убьет двух людей через 3 минуты.

Ей. Мне. Ей. Мне. У меня получилось.

– Пожалуйста, выбирай, София. – Кларисса сидит передо мной, спокойная и сконцентрированная. Она всегда спокойная – иногда я хочу выколоть ей глаза. На столе между нами лежат 5 коробок, завернутых в простую оберточную бумагу. Два человека. Один взрыв. Два убийства в этой комнате.

Я не могу отступить сейчас, ни когда-либо. Я бы попалась. Они бы узнали. Они бы знали, что это я. Я не могу сказать никому, что это за школа на самом деле, потому что в противном случае мне пришлось бы сознаться в том, чем я занималась.

– Да кому какое дело? Это всего лишь коробки. Неужели имеет значение, какую из коробок я выберу?

– Мы должны проверить время. Можешь ли ты сделать правильный выбор, исходя из своих инстинктов, только тогда, когда понимаешь, что происходит, или ты делаешь выбор, даже не понимая, что выбрать?

– Если упадет дерево, и никого не будет рядом, кто-то вытащит меня из этого дерьма? – бормочу я.

– Сейчас, пожалуйста.

Я смотрю на нее. Вот и собрались главные убийцы, Кларисса и я. Я указываю на коробку слева.

– Вот эта.

Она улыбается.

– Очень хорошо.

– Что в них?

– Неважно.

– Ну конечно же. – Я отталкиваюсь на кресле, и смотрю в потолок. – Все, я могу идти?

– Интересно, – говорит она, тщательно собирая коробки и укладывая их в большой, без окон комнате. Энни никогда не была здесь. Как и большинство девушек. Только я и Эйден имеем доступ сюда. – Мне трудно видеть тебя. Одним легче, чем другим, конечно же, но у вас есть способность реагировать на те или иные вещи, не зная своего будущего.

Интересно, если бы только она могла видеть, как ей выкалывают глаза. Энни любит ее. Энни думает, что она лучшее, что с нами когда-то случалось. Энни нуждается в ней. Они проводят тесты и диагностики, и каждые три месяца появляется надежда, что Энни вернут зрение.

В любом случае я не могу уйти, потому что я убийца, и они пошлют меня в тюрьму, и я не смогу заботиться о Энни.

– Знала ли ты, что мы понятия не имели о твоем существовании? – Она подходит к двери и стучит три раза. Я постукиваю пальцами. Раз, два. – Единственная, в ком мы были заинтересованы – Энни. Она оказалась не исключением. Но ты была настоящей находкой. Сначала мы думали, что ты читаешь мысли или чувствуешь эмоции, так как ты сразу отказалась идти в эту школу. Но ты оказалась еще полезней, чем мы думали.

– Прекрасно для меня. – Я могла бы забрать стул. Могла бы запустить его ей в лицо. Я бы хотела. Видела ли она мое желание? Думаю, я не сделаю этого, хотя. Или она просто не может видеть этого. Я устала и хочу спать.

Спать, спать.

Стук в дверь. Не знаю, на что похожи их лица. Никогда не видела их. Неужели осознание того, как они выглядят, сделают мои кошмары лучше или хуже? Я знаю их имена. Я заранее просматривала историю в интернете.

Я убила сенатора. Делает ли это убийство предательством? Мне страшно. Здесь я в опасности, как и снаружи. Я не могу выбраться отсюда.

Открывается дверь, и заходят трое мужчин в серых свитерах. У всех в руках маленькая черная штучка, похожая на мобильные телефоны. Не знаю, что это, но все имеет свой скрытый смысл, и мое сердце колотится, внимание сужается, становится острее. Дело плохо. Я должна выбраться из этой комнаты. Я поднимаюсь и ставлю стол между нами, сжимая стул Клариссы. Тяжело. Слишком тяжело для меня, я бы хотела больше света, так бы я смогла схватить чью-то ногу.

Зачем мне чья-то нога?

– София, эти джентльмены собираются помочь тебе в одном деле. У них имеется оглушающее оружие. Твоя задача – выбраться из комнаты.

– Без каких либо ранений? – я смотрю на нее в ужасе. Мы еще не занимались так долго. Я думала, что урок окончен.

– Нет. Твоя задача бороться с ними, выбраться из комнаты, не смотря на все ранения. – Она приятно улыбается. – Считай это упражнение по борьбе с болью.

Я должна была стукнуть ее этим стулом, перед тем как она все спланировала.

Не плачь, не плачь, Энни может услышать. Она не должна увидеть меня свернувшейся в клубок на диване, когда каждая частичка моего тела болит. Она не видит, как сильно я кусаю свое запястье. Я выбралась из комнаты. Ох, как же все болит.

– Итак, что нового? – спрашивает она. Она нервничает. Наверно стоит. Она не пыталась прикоснуться ко мне сегодня.

– Да ничего.

– Тебя долго не было.

– Занята была. Школа.

– Ох, – длинная пауза, и я надеюсь, что она прекратит говорить на эту тему. – Мне стало лучше. Это же хорошо, не так ли?

– В смысле лучше?

– В видениях. Кларисса подумала, что мне стоит сосредоточиться на тебе, и это поможет. Немного. Но затем я не видела того, что случится. Я увидела… не знаю, как объяснить. Какие-то кусочки, они означают намного больше. Картинки меняются постоянно. Увеличиваются, не так как это обычно происходит, я должна разобраться и понять, что значат все эти картинки. Эти видения больше похожи на пазлы. В последнем видении был парень со светлыми волосами и парень с темными волосами, как будто стояли напротив друг друга в большом зеркале. Видела тебя и Клариссу, красные тона, и комната наполнена столами и стульями, но все выглядело официально… я не знаю. Я испугалась, и до сих пор не понимаю, в чем дело. Но некоторые из них хорошие. Я начала их представлять. Иногда они счастливы. – На ее лице появляется загадочная улыбка.

Я присаживаюсь (больно, все тело болит) и беру ее за руку. Она в недоумении; в последнее время я вообще не прикасалась к ней. Больше мне не нравятся мои руки. Я привыкла думать, что они красивы. Сейчас они как будто принадлежат другому человеку. Кому-то, кто убивает людей.

– Послушай меня. Не говори им. Не говори, что видишь. Не говори Клариссе. Даже не думай о своих видениях.

– Почему? Фиа, ты пугаешь меня. Почему ты не скажешь, что происходит?

– Пообещай мне, что ничего не скажешь им!

– Да не скажу! Обещаю! Что происходит?

Я отпускаю ее руку.

– Ничего. И перестань читать меня. Тебе это не понравится. – Я выхожу из ее комнаты.

Вниз по коридору.

Вниз по лестнице.

Плевать, куда я иду.

В прихожей я сталкиваюсь с парнем. Он одет в пальто, и он высокий, черно-белый, он смотрит на картину на стене, у него теплые карие глаза. Я одновременно хочу и поцеловать его, и держаться от него подальше. Он кажется мне опасным; мое сердце бьется все быстрее, как будто меня что-то оглушает.

Все здесь опасное для меня, я чувствую это постоянно.

– Эй, – говорит он, ухмыляясь, его глаза следят за мной без стеснения.

– Привет. – Больше нет никого здесь. Никаких подростков. Только мужчины. С оружием. (Больно, больно, все мое тело болит).

– Джеймс. Кейн. Джеймс Кейн. – Он протягивает мне руку.

Я держу свои руки убийцы при себе.

– Кейн – это же фонд Кейна?

– Точно подметила!

– Я должна убить тебя прямо сейчас, – говорю я, но я слишком устала, чтобы сделать это.

– Ты третья, кто говорит мне это за сегодня! – Он подмигивает, и берет меня за руку. – Почему бы тебе не взять меня с собой в поход по секретной школе?

– Почему бы тебе не приобрести карту школы?

Он смеется.

– Ты мне нравишься. Как ты говорила тебя зовут?

– София.

– София. Ох, София, я сделал кое-что плохое.

Неправильно идти с ним, он тянет меня вниз по коридору мимо пустых классов. Я все равно иду с ним.

– Я уверена, я поступила еще хуже. – Я стучу пальцами.

– Мне бы хотелось, чтобы так и было. Но я должен пойти первым. Так надо. – Он с осторожностью смотрит по сторонам, зжатем наклоняется и шепчет мне на ухо (неправильно, все неправильно, но это не останавливает мою дрожь по телу; он великолепен, я никогда не была так близко с таким как он) – брошен в школу интернат для особенных девочек-подростков.

Я отталкиваю его.

– И это все? Как трогательно!

– Это не так! Это очень плохо. Посмотри, со мной виски. Украденный виски».

Я зеваю, похлопывая рукой по рту.

– Украл у декана колледжа.

Я проверяю часы, я не часто ношу их.

– После того как он исключил меня.

Я смотрю ему в глаза.

– Я достала из пакета бомбу, которая убила двух человек.

Его лицо застывает. Я не должна была говорить об этом. Не надо было. Да плевать. Я смотрю на него.

Его лицо тает в улыбке.

– Хорошо, моя девочка, ты победила. Думаю, нужно за это выпить. – Он пытается открыть ближайшую дверь, но она закрыта. Он делает шаг назад, и ногой открывает дверь. – Утром будет плохо. Дамы вперед. – Он показывает рукой на открытую дверь.

Ему все равно, что я убила двух людей.

Да что с ним такое?

Я прохожу в комнату. (Интересно, есть ли здесь заряженное оружие, и когда они собираются направить его на меня. Еще я присмотрела карандаши, которые я закину в ухо Мисс Робертсон перед тем, как она подумает об этом)

Джеймс расхаживает мимо меня и садится на пол у стены. Он гладит пол.

Я сажусь. Он протягивает мне бутылку, и я знаю, очень хорошо знаю, что не должна принимать алкоголь.

Я делаю глоток.

Я задыхаюсь и кашляю, он смеется. Я делаю второй глоток и все в норме.

– Ну что девочка. Готова узнать секрет?

– У меня тоже много секретов.

– Ну, ты не знаешь ни одного моего. Моя мама была экстрасенсом. Могла видеть будущее, настоящий экстрасенс, – он ждет. – Ты не впечатлена?

– А что должна?

– Вообще нет. Это ужасно видеть, какой может быть поворот событий. Она всегда видела то, что должно случиться. Ты бы хотела, чтобы тебя спасли от беды до того, как она случится?

Я думаю о закрытых окнах. Думаю о Клариссе. Думаю о двух, двух – которых сейчас ноль. Стук.

– Да, хотела бы.

– Ничего не планируй. Даже не думай об этом. Никогда ничего не планируй заранее. Всегда поступай согласно инстинктам.

Я улыбаюсь, делаю другой длинный глоток, пока он не забирает бутылку.

– Я смогу.

– За мою маму, – говорит он, поднимая бутылку. – И за твою.

Он передает мне бутылку.

– Моя мертва.

– Моя тоже!

Он не выглядит расстроенным. Обычно люди сожалеют о смерти родителей. Мне нравится, что он такой.

– Мои родители погибли в аварии. Моя сестра видела это перед тем, как это случилось.

– Моя мама застрелилась. Вчера.

Я смотрю на него в шоке и с ужасом. Потом я тяну бутылку назад и говорю: – Ну, мой дорогой мальчик, ты выиграл. За это надо выпить.

Он смеется, и я тоже, и я понимаю, что это в первый раз за шесть месяцев, когда я по-настоящему смеюсь. Думаю, я влюблена в него. А также я знаю, что влюблена в алкоголь и в то, как я себя чувствую, после того, как выпила.

– Я проник сюда, чтобы увидеть причину, по которой моя мама раскидала свои мозги. Я очень разочарован, что это лишь здание. Менее разочарован в компании.

– Я сравню эту школу с землей, если захочу.

– Тебе бы навредили плохие люди. Мой отец. Ты должна сжечь его. Ненавижу его.

– За твоего отца. – Я делаю еще несколько глотков.

– Спалить моего отца дотла.

Утром, когда нас нашли лежащими вместе на полу, Джеймса унесли, но не перед тем, как он поаплодировал мне. Кларисса ничего не говорит, но Энни разгневана, когда я возвращаюсь в комнату.

Голова болит, раскалывается. Я вспоминаю смех. И его лицо. И то, что он знал, что я сделала, и продолжал сидеть ряжом со мной, смеяться, говорить, что у меня самые красивые глаза, но что я слишком маленькая, чтобы меня поцеловать, перед тем, как он сделал еще три глотка.

Не знаю почему Энни так громко говорит. О чем она вообще говорит? Я хочу, чтобы она заткнулась.

– Послушай меня, Фиа! – Она хватает меня за плечи и заставляет посмотреть ей в лицо. Я показываю ей язык. – Никогда больше не пей.

– Но это было весело, – скулю я.

– С тобой могло произойти что угодно!

Моя голова соглашается. Она права. Знаю, что права.

– Ладно.

– И держись подальше от Джеймса.

– Почему? Что это значит? Он же ушел. Я его больше не увижу. – Хотя, мне бы хотелось его увидеть. Может он и опасен, но он заставлял меня чувствовать себя бессмертной и хрупкой одновременно, и мне это нравилось.

– Я пообещала тебе, что ничего не скажу Клариссе. Ты пообещаешь мне не встречаться с Джеймсом. Он плохой. Он опасен, Фиа.

Не так опасен как я, Энни. В любом случае я пообещала ей.

Глава 11

Эни

Вечер понедельника

«МНЕ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С МИСТЕРОМ КЕЙНОМ. СЕЙЧАС». Я НЕРВНО ПЕРЕДВИГАЮ НОГАМИ в прихожей Дарена, которая пахнет горчицей. Я пыталась дозвониться к Фие, но безрезультатно, срабатывает голосовая почта. Она наделает глупостей; я прекрасно ее знаю, она собирается на танцы. В данный момент. Она не должна наложать, не надо снова. Мне только стало легче. Я знаю, что вскоре увижу то, что нужно нам, то, что освободит нас. Что-то, что поможет моей сестре, которую я разрушила.

Я могу чувствовать – оно совсем близко, будущее – где мы свободны. Секрет будущего, о котором я не рассказывала, и даже сама иногда не могу понять все детали, которые чувствую. Я должна привести себя в порядок, чтобы осуществить наше счастливое будущее.

Дарен ерзает на своем стуле. Жуткий скрип. «Я позвоню его секретарю и узнаю, что можно сделать».

«Упомяните, что я увидела его смерть. Его неизбежную смерть. Они обычно обвиняют, если их вовремя не предупредить».

Я читала о наплыве крови, которая появляется на лицах людей, когда они напуганы. Мне нравится представлять, что происходит с Дареном в данный момент. Я слышу что-то маленькое, наверно это его телефон, растяпа – перед тем как он позвонит и начнет запинаться, говоря, что мне нужно встретиться с мистером Кейном. Он не говорит, зачем я пришла. Наверно не хочет быть виноватым, если что-то пойдет не так.

«Он в здании», говорит Дарен облегченно, исходя из его голоса. Никто не знает, где может оказаться Кейн в тот или другой момент, он редко здесь бывает. Удача на моей стороне. «Я могу проводить тебя».

«Хороший мальчик».

Он пытается взять мой локоть. Он всегда так делает. Я хочу врезать ему в лицо, вместо этого я отталкиваю его и спускаюсь из зала к лифту самостоятельно. Как будто я не знаю границы своей тюрьмы. Как будто я не знаю о каждом квадратном футе пространства, которое держит меня здесь, где никто не может добраться до меня и куда никто не может вывести меня. Эти стены также держат и Фию, даже тогда, когда она не находится в них.

Жаль, что она не оставила меня. Но я знаю, что она так и не сможет.

Знакомый гул лифта и веселый звон объявляют о нашем прибытии на верхний этаж. Я была здесь только раз, на прошлой неделе. Пахнет чистотой, идеальной чистотой, все вымыто, высушено, выдраено вокруг. Все остальное в школах и общежитиях пахнет женщинами. На данном этаже нет ни единого запаха духов или цветочного шампуня, или лосьона.

Я – единственная девушка, которую увидит Кейн. Я должна быть польщена, но он прекрасно знает, что я и единственная, кто видит его, не смотря на него.

Он не позволит читателям или экстрасенсам узнать себя, и он никогда не позволяет ни одному из экстрасенсов видеть его лицо, потому что если мы не знаем его лицо, то не сможем узнать его в своих видениях.

Немного параноидальный наш таинственный босс. Вероятно, это и относится к тому, когда ты убил сенаторов США. Фия все еще не знает, что рассказала мне об этом. Ох и Фиа.

Хорошо то, что Дарен недостаточно умен, чтобы выяснить, было у меня видение с Кейном или нет. Я выхожу из лифта и иду по направлению. Я останавливаюсь и жду. Оскорбительно. Я стараюсь стоять максимально прямо, держать свое лицо идеальным и сосредоточенным. Я жила на своих тюремных этажах так долго, что находиться где-либо без Эйден пугает меня. Все это может открыться. Может быть все известно и без всех этих стен.

Я не знаю. Могу так и не узнать. И я не могу ничего сделать, пока мне не позволят. Я потеряла нить с Фией. Я почувствовала, что потеряла руку, когда она прекратила свои действия.

«Сюда, пожалуйста, мисс Розен».

Я поражаюсь. Кто-то прямо передо мной. Ковер всему причина, я даже не заметила его присутствие. Но я слышу его голос. Это Даниель/Джон. Это человек, который затянул Фию сюда. Без него здесь была бы только я, должна была быть я.

«Даниель. Или Джон?»

«У тебя идеальная память» Он берет меня за руку и ведет меня влево. Я считаю шаги. 32 пока он не идет вперед, ковер другой. Уже другая комната.

Дверь закрывается за мной. Он даже не проводил меня к стулу. Как бы я хотела его убить.

Я знаю, что Кейн в комнате. Я чувствую его, но он не произносит ни слова. Таким образом, я направляюсь вперед, плечи назад, одной рукой ищу, где сесть. А если здесь нет ни стула, ни стола? А вдруг я наткнусь на Кейна? Мысль о том, что я могу прикоснуться к нему, наводит на меня ужас, хочется сбежать отсюда. Я останавливаюсь и стою там, где стою.

«Добрый вечер, Анабель». Его голос глубокий и даже лишен тона.

«Я должна знать, кто стрелял в мою сестру». Я жду. Он не отвечает. «Я не видела их. Трудно увидеть Фию, когда она снаружи и действует по инстинктам. Она совершает вещи, которые не имеют смысла, итак мы – я – не могу увидеть их. Я только получаю видения, но не всегда могу распознать их. Поэтому я хочу знать, кто еще был там, и пришли они за Адамом Дентингом или за Фией. Если они пришли за Дентингом, то проблем нет, он мертв. Но если они пришли за Софией, то это значит, что не только вы используете экстрасенсов, и еще то, что у нас большие, огромные проблемы».

Он испускает легкий вздох. Это первый звук, который он испустил кроме своего приветствия. Он не двигается. Не волнуется. Это не тот человек в моей голове. Он – робот, хром и сталь, без крови и без сердца. Я даже не могу соединить в моей голове, на что должен быть похожий этот мертвый голос.

«Ты очень умна, Анабель. Ты знала, над чем работал Адам Дентин?»

Мышца в моем лице дергается. Я знала только, к чему приведет его работа. «Понятия не имею. Это не было реально видение из жизни. Я просто увидела, что имя этого человека разрушит вашу жизнь».

«Ты абстрактно увидела ситуацию. Интригует. Конечно же, ты будешь держать меня в курсе твоих видений».

Ненавижу, что вижу больше, чем просто твердое будущее, Фия и не догадывается об этом. Но что я действительно видела – лицо за лицом, опять лица женщин, которых я знала, которые могли видеть, чувствовать и читать; внезапно видение промелькнуло в голове, превращаясь в черный комок, я слышала свой голос, который постоянно повторял имя Адама Дентинга…Я запаниковала. Я должна была помочь этим женщинам, защитить их.

«Конечно», выкрикиваю я. «Мне бы помогло, если бы я знала обо всех, кто здесь находится, чем они занимаются». Я все еще не знаю. Все эти годы эту работу выполняла Фиа.

Понятия не имею, для чего все это спланировано.

Я так глупа. После видения с Адамом я тут же потребовала встречи с Кейном и ляпнула первое, что подумала, чтобы заставить его осуществить убийство. О, Фиа, я не хотела, чтобы ты кого-либо убивала. Я никогда не думала, что они пошлют тебя, но мне нужно было, чтобы Адам умер.

Нам всем нужно было.

Интересно, как сидит Кейн. Какой у него стул. Как он двигает руками. Наверно он уже закончил разговор. Он говорит: «Я изучил волнение. Не беспокойся, это не твои заботы».

«Если это связано с моей сестрой, то, как раз это и есть моя забота. Вы же знаете, что я знаю ее лучше вас всех. Вы действительно пойдете на риск и потеряете ее?»

Не рискнет. Знаю, не потеряет. Из всех нас он больше всего нуждается в ней. С той работой, что была 2 года назад, она единственная справилась, другие были бы уже мертвы. Немедленно. Без вопросов. Фиа получила превосходство.

«Имя, которое у нас есть – экстрасенс. Один человек или там группа людей, мы еще пока не знаем. Они не на одной площадке с нами, но подбираются все ближе. У нас есть пару фотографий этих людей, но все они опасны, не так ли?»

Я испугалась. Как будь-то слышу смех призрака.

«Будьте уверены, я забочусь о вашей сестре, как и об остальных девочках. И ты знаешь, что в твоих интересах, чтобы твоя сестра работала на нас».

«Как я могла забыть. Я посмотрю, что смогу увидеть насчет экстрасенса».

«Передавайте привет сестре».

Я поворачиваюсь и направляюсь к выходу, точно зная, сколько потребуется шагов, чтобы убраться от этого монстра. Однажды я хотела оказаться на месте Фии, той Фии, которая смогла бы убить его голыми руками.

Фии, которая сломана, потому что только на это способна.

Возвращаюсь к своему столу, держу кружку чая, наконец, я могу дышать спокойно. Я знаю, где я. Это не то место где я бы хотела быть, но, по крайней мере, не такое опасное как остальные.

Я притягиваю кружку к лицу, чтобы окунуться в пар. Экстрасенс. Я уверена, что они пришли за Адамом. Никто не мог отследить движения Фии так хорошо. Даже Кларисса.

Неправильно, что я иногда скучаю по ней. Я знаю, что неправа. Не могу ничего с собой поделать.

Я опять делаю вдох, глубже, и легкие взрывы перед моими глазами. Я вижу! Знакомая эйфория наполняет меня как пар из чая, наполняет легкие. И затем я анализирую то, что вижу.

Сидит парень за столом под ярким светом. У него длинные руки и ноги, красивые глаза, Фиа говорила мне об этом.

Это может быть только Адам Дентинг. Она была права. Он мне нравится. Я заказала его смерть, но он мне нравится. Мне нравятся его грязные волосы и добрые глаза. Мне даже нравятся его уши.

Он волнуется, смотря то вниз, то вверх. Он напуган. Кто-то разговаривает с ним. Он нервно отвечает на вопросы о том, кто он такой и где работает, кто такая София Розен, и что она рассказала ему о себе.

И голос женщины, откуда я не знаю, показывает, что он сейчас в порядке, и что он с экстрасенсом.