Текст книги "Русалочьи сети. Поймать волка"

Автор книги: Кириллова Наталья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

А чего ты хотела, Дани? Мужика нашла, за испытание ароматическое помутнение вполне сойдёт – вон какой стресс оборотень испытал по твоей милости, – секс был, и весьма недурственный на наш неискушённый взгляд, ну а дальше…

Дальше он попросил поверить, и я верила. По крайней мере, пыталась.

В тот день мы на серьёзные темы больше не разговаривали, Кейтен проводил меня до замка, пусть бы ему и пришлось сопровождать меня в звериной ипостаси, а мне – предварительно доплыть до места, где я оставила одежду. Моё возвращение в голом виде, мягко говоря, поняли бы превратно. Тогда же мы и расстались, и с тех пор вестей от Кейтена не было.

Оставшиеся до помолвки дни пролетели быстро. На полдень назначили торжественную поездку Ланса и Люсинды по главным городским улицам, дабы подданные лично убедились, как будущие молодожёны счастливы и горды осознанием скорого бракосочетания. Затем на центральной площади, на специальном установленном и украшенном лентами и цветочными гирляндами помосте молодые люди должны были обменяться символическими заверениями – назвать эти вымученные речи клятвами язык не поворачивался – во взаимной симпатии и обещаниями хранить верность своему слову – которое, строго говоря, давали даже не Ланс и Люсинда, а Теодор и Террена, – до дня свадьбы. После приёма поздравлений и фальшивых улыбок на публику виновники торжества отправлялись обратно в замок, где могли насладиться относительным покоем и посвятить пару часов подготовке к самому балу. Потом всё заново, разве что без нарядного кортежа, помоста и вместо поездки по городу и толпы зевак – променад по бальному залу и высшая аристократия Лазурного королевства. Впрочем, добрая половина простых горожан, по крайней мере, искренне верила в романтический интерес будущих монархов друг к другу, а вот среди лордов и леди, подозреваю, на истинность разыгрываемого представления «повелись» только юные, начитавшиеся романов девицы на выданье. И то не все, поскольку, как я заметила, молодёжь нынче пошла на диво прагматичная.

С кортежем я не поехала, хоть Ланс и уговаривал меня весь вечер накануне. Увы, но брату пора привыкать, что место подле него принадлежит Люсинде и если на первом нашем въезде в город я ещё могла сидеть рядом с принцем и вежливо улыбаться людям, то теперь это должна делать его невеста. Когда я напомнила об этом неизбежном моменте Лансу, брат обиделся и ушёл со словами, что все его, дескать, предают и бросают одного-одинёшенька на растерзание ледяной принцессе, которую и целовать-то совершенно неинтересно.

Зато я спустилась в бальный зал, едва гости начали прибывать, выбрала место, откуда хорошо виден главный вход в помещение, и принялась ждать.

Время шло, гости приезжали и приезжали, рассредоточивались по большому залу, развлекая себя беседами и бесплатной выпивкой. Наконец основной поток иссяк, однако Кейтена среди них я так и не заметила. К гостям вышла королева и Люсинда с Лансем, старательно сохраняющие на лицах безмятежные улыбки. Пришлось покинуть наблюдательный пост и перебраться в первый ряд, поближе к брату – как бы там ни было и чего бы мы с Лансем ни говорили иной раз друг другу в сердцах, но он мне не чужой, и я по-прежнему люблю его и хочу поддержать.

Только всё равно не могла не волноваться из-за Кейтена.

Наверное, если бы оборотень действительно намеревался посетить бал, то уже давно пришёл бы. А если нет, то… то что ж, вполне возможно, Ланс был прав. И каждый из нас получил что хотел. С одной стороны, справедливо. С другой же…

Владычица океана, обидно!

Под выжидающими взорами придворных Террена поставила свою подпись на брачном контракте – тоже символически, поскольку настоящие документы были подписаны и отправлены Теодору ещё неделю назад, – а Ланс и Люсинда повторно обменялись заверениями, скорее проформы ради, нежели из желания кого-либо убедить. Придворные сдержанно зааплодировали и рассыпались в поздравлениях. Я тоже похлопала – вполне искренне, и ободряюще улыбнулась брату. Ланс коротко мне кивнул и я, пользуясь возможностью, тут же обернулась, пытаясь разыскать Кейтена среди полукруга собравшихся.

Безрезультатно.

Может, оборотня не пропустили? Я-то, привыкшая к жизни в королевском замке на правах почётной гостьи, и не подумала, что на его территорию не пускают всех и каждого.

Тогда поздравляю, Дани! Только раньше надо было озаботиться приглашением для Кейтена.

Часть придворных нестройной вереницей потянулась к Лансу и Люсинде, дабы поздравить молодых людей лично, остальные вновь разбрелись по залу. Я отошла в сторонку, перехватила лакея с подносом, полным бокалов с игристым вином, взяла один и выпила половину тары едва ли не залпом. Да и плевать, если опять захмелею. Всё равно не знаю, что предпочтительнее – подозревать Кейтена в недостойном честного мужчины поведении или себя в глупости.

Всё-таки дура ты, Дани.

И надо Аресте и Ариадне, последней из выводка нашего отца, написать, что, так и быть, я не попрала приличий и успела вступить в пору русалочьей зрелости раньше младших сестёр. Пусть хоть кто-то порадуется…

– Дани?

Владычица океана!

Я чуть остатками шампанского не поперхнулась, услышав за спиной такой знакомый и долгожданный голос. Медленно обернулась и увидела Кейтена, аккуратно причёсанного и в элегантном фраке, и трёх женщин позади него. Одну я знала точно – Киаран собственной великолепной персоной. А две другие, старше годами, одна светлоглазая шатенка, вторая платиновая блондинка с карими глаза, удивлённо и с чисто туристическим восторгом поглядывающие по сторонам, были мне незнакомы.

– Кейтен? – растерянно произнесла я, чувствуя себя закоренелой алкоголичкой с этим разнесчастным бокалом в руке.

Как, оказывается, мало надо, чтобы осознать своё падение в бездну пороков и всяких излишеств нехороших.

– Дани, – оборотень шагнул ко мне, подхватил мою свободную конечность, обезоруживающе улыбнулся и повернулся к сопровождающим его женщинам, – позволь представить тебе мою маму, Ривер, и Шерин, мать Киаран и супругу альфы стаи Красных волков.

Глава 12

Мама?

И мама?!

Заметно было, что обеим дамам не приходилось прежде бывать в королевском замке, да и прибыли они в эти края явно недавно. Платья длинные, но на шатенке совсем простое, белое, и длинные волосы свободно распущены по плечам, в то время как блондинка определённо надела лучшее из того, что привезла, все украшения включая, и ярко накрасилась. Фамильное сходство между ней и Киаран скорее угадывалось в отдельных чертах лица и попытке принять максимально невозмутимый, надменный вид, чем было полным и неоспоримым. И мать, и дочь обладали интересной, со своей изюминкой внешностью, притягивали взгляды окружающих и получали удовольствие от осознания собственной привлекательности и внимания людей вокруг.

Мать Кейтена, наоборот, на посторонних не смотрела, предпочитая с любопытством изучать меня. Красивая женщина, и выглядела моложе своих лет – при других обстоятельствах я бы приняла её за старшую сестру Кейтена, но никак не за маму двоих взрослых сыновей. Она широко и тепло улыбнулась мне и протянула руку.

– Добрый вечер, Адаани, – поздоровалась Ривер. – Рада познакомиться с тобой, сын много писал о тебе.

– Правда? – недоверчиво уточнила я.

– Мама, не преувеличивай, – попросил Кейтен.

– По-твоему, целые страницы, исписанные мелким почерком и посвящённые одной конкретной девушке, – это преувеличение? – добродушно усмехнулась Ривер, а Шерин смерила дочь неодобрительным взглядом.

Киаран вздёрнулась носик повыше и отвернулась к гостям. Она-то точно тщательно готовилась к балу – безупречная укладка, макияж вечерний, но без чрезмерной яркости, струящееся зелёное платье без бретелек, держащееся, казалось, исключительно за счёт пышной груди, особенно эффектно смотревшейся в низком декольте. И рядом я в закрытом золотистом наряде, словно скромная вчерашняя выпускница из пансиона для леди. Волосы просто собраны наверх, накраситься как следует я опять поленилась… и вот результат. Налицо, как говорится.

Я вымученно улыбнулась Ривер и допила шампанское.

– Адаани – морская сестра Его высочества Ланселя, жениха принцессы Люсинды, и сама морская царевна, – пояснил Кейтен – скорее, как я заподозрила, для Шерин, поскольку Ривер удивлённой не выглядела, а Киаран сделала вид, будто её эта информация вообще не касается.

– О-о, – протянула Шерин и наконец пробежалась по мне изучающим взором, оценивая заново. – Какая… приятная неожиданность. Киаран, милая, ты мне ничего об этом не сказала.

– Это имеет какое-то значение? – небрежно отозвалась молодая волчица.

– Киаран права – совершенно никакого, – согласился Кейтен и чуть крепче сжал мою руку. – Мама, госпожа Шерин, я написал вам с просьбой приехать в Лазурное королевство, дабы внести ясность в сложившуюся ситуацию, раз и навсегда расставить все точки и прояснить все моменты, чтобы ни у кого из вольных и невольных участников этой ситуации не осталось сомнений и недомолвок.

Так вот кому Кейтен задал вопросы – своей маме! Той, с кого началась эта невнятная муть с предназначением!

А гипотетическую тёщу зачем пригласил? Или чтобы избежать передачи сведений через третьи руки? Мало ли что и в каком виде расскажет Киаран матери… да и нюансы личного восприятия никто не отменял.

– Мама, помнишь, о чём я тебя спрашивал в письме?

Ривер кивнула. Людей рядом с нами не было, многие придворные ещё поздравляли жениха и невесту, те же, кто успел разойтись по залу, внимания на нашу колоритную компанию обращали мало. Так, поглядывали издалека и с умеренным любопытством.

– Это моя вина, – тяжело вздохнула Ривер. – Полагаю, все присутствующие знают, с чего началась наша история. Мы были молоды, безрассудны, во многом наивны. Даже зная о негласных правилах жизни в стае, я верила, что уж меня-то альфа послушает. Почти все молодые волчицы в стае мечтали стать парой Алтара, так зачем ему я, лишь одна из двух десятков таких же глупых и романтичных? И Кейрен, мой муж, полагал, что если он потребует поединка до смерти, то непременно выиграет, ведь правда на его стороне, а он потом великодушно подарит Алтару право на жизнь.

– Вернее, на убогое существование проигравшего, чья жизнь осталась при нём исключительно по милости победителя, – с лёгким презрением поправила Шерин. – Неужели Кейрен не понимал, как подобное унизительно, стыдно и позорно, тем более для сына вожака, пусть и не первого наследника? Только не уверяй, что у твоего супруга не было гаденьких мыслишек отплатить таким образом Алтару.

– Возможно, и были, – не стала спорить Ривер. – Так или иначе, но честно Алтар не играл…

– Ривер! – снова вмешалась Шерин. – Не вводи молодёжь в заблуждение своими недоказанными предположениями и глупыми домыслами, будто бы мой муж сражался нечестно.

– Разве нет?

– Нет.

– Хорошо, пропустим эту часть, – примирительно предложил Кейтен, но я заметила, как он нахмурился при упоминании о нечестном поединке.

Впрочем, кто и что сейчас сможет доказать?

– Видя, как поворачивается дело, я попыталась остановить бой. Когда на твоих глазах убивают твоего любимого и отца твоего нерождённого ребёнка, быстро забываешь о чести, достоинстве, долге и недопустимости позора. Не думаешь ни о себе, ни о своём будущем, ни о последствиях, лишь о том, как сохранить того, кто так бесконечно дорог и важен тебе, – Ривер посмотрела куда-то мимо нас с Кейтеном, окунаясь мысленно в омут памяти. – Я ползала на коленях, захлёбывалась рыданиями и мольбами о пощаде под презрительными и насмешливыми взглядами старого вожака, его супруги и других их сыновей. Ты тоже там была, Шерин, не среди членов стаи, находившихся по другую сторону круга, но почти что рядом с семьёй альфы. Ты хвостом ходила за Алтаром, готовая на всё ради него и вступления в род вожака. Ты тогда пряталась на дереве, под которым сидел альфа, хотя, полагаю, считала, что тебя никто не заметил. И ты слышала, как он, вдоволь насладившись унижением и ужасом молоденькой беременной волчицы, корчащейся у него в ногах, велел членам своей семьи отойти и, склонившись ко мне, потребовал откуп крови. Думаешь, он хотел моего ребёнка? Да ему плевать было на малыша. Его сын хотел меня, а остальное было неважно. Он предложил выкупить жизнь Кейрена моей. Спаси любимого, принеся себя в жертву, поступи в полное и безоговорочное пользование Алтара и радуйся, что твой волк будет жить. Я согласилась бы не раздумывая, не будь я беременна. Даже в том состоянии, в котором я была тогда, я понимала – родится девочка, и её отдадут на воспитание в другую семью, а мне велят забыть, что у меня есть дочь. Родится мальчик – и малыша убьют, не дав мне взять его на руки. Я напомнила старому вожаку, что нас теперь двое и только боги вольны выбирать, кто в таком случае станет откупом, мать или ребёнок. И добавила, что его слово было сказано, оно не укрылось от богов, он не может взять его обратно и что я прямо здесь, на глазах всей стаи, вспорю себе живот, если альфа пойдёт на попятный. Ему пришлось согласиться с предложенным им же самим откупом – хотя бы ради спасения собственного авторитета. Хорош тот альфа, кто допускает самоубийство волчиц, к тому же молодых и публично, – губы Ривер изогнулись в презрительной усмешке. – Всё же он не мог просто отступить, дать какой-то девчонке взять над ним вверх и предложил выбор, на сей раз без кровных долгов, – либо мы с Кейреном уходим вместе, либо остаёмся, но раздельно. Где это видано, чтобы юная волчица диктовала свои условия вожаку, сама выбирала себе пару и оставалась с ним, несмотря на возражения альфы? Где это слыхано, чтобы сын альфы захотел волчицу, получил отказ и смирился с ним, приняв её желание быть с другим? Как можно было допустить, чтобы мы с Кейреном и дальше жили себе спокойно в стае, словно ничего не случилось, словно мой муж не вызывал сына вожака на смертельный и, быть может, нечестный поединок, где проиграл и сохранил жизнь лишь благодаря супруге? И мы ушли. Мне пришлось сделать этот выбор за нас троих, однако я знала, что так будет лучше для всех.

– Прецедент мог иметь продолжение или, того хуже, дать толчок для новых похожих случаев, – сухо напомнила Шерин. – Зародить сомнения в вожаке и спровоцировать попытки оспорить его власть. Ни один альфа под этой луной не допустил бы подобного. Не скрою, тогда мне предложение старого вожака показалось жестоким, но с годами я поняла, что он не имел права оставлять вас обоих и вместе… и, тем паче, вас троих в стае. Он поступил так, как счёл необходимым.

– Я тоже, – Ривер моргнула, возвращаясь из прошлого, посмотрела колюче на несостоявшуюся родственницу. – В конечном итоге, никто не заставлял его предлагать мне откуп, от которого нельзя отказаться, мог бы и сразу перейти к этому выбору. Боги действительно всё слышат, Шерин. Старый вожак получил своё – двое его сыновей погибли, не оставив наследников, и сам он давно умер, а стая его превратилась в бледную тень прежних Красных волков. Такова расплата за попытку сыграть с предназначением.

– Разве ты и твой сын не занимаетесь нынче тем же самым? – язвительно хмыкнула Шерин. – Силитесь обыграть высшую волю, словно уличные шулеры?

– Мне бы и в голову не пришло подобного, – возразила Ривер и перевела виноватый взгляд на Кейтена. – Прости, я не рассказала ни Кейрену, ни тебе об откупе, о своих угрозах перед старым вожаком. Я знала, что меня слышали только боги, альфа да Шерин. Думала, так будет лучше для вас обоих, да и для твоего брата тоже. И папа ваш не верит ни в богов, ни в предназначение… как и ты, впрочем. Поэтому я промолчала. Но откуп был предложен, и я не могла отказаться от него… только не так, не ценой жизни твоего отца. Я смогла лишь изменить условия в нашу пользу ровно настолько, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, и не позволить старому вожаку перевернуть всё так, как было бы удобно ему. Однако я поклялась, как того требовал обычай, поклялась ликом полной луны и кровью предков, что однажды уплачу этот долг старому альфе или его потомкам.

Кейтен посмотрел на мать недоверчиво и удивлённо, а Шерин и Киаран обменялись торжествующими взглядами.

– И что же было дальше? – решилась заговорить я.

– Мы с Кейреном начали новую жизнь вдали от стаи, – продолжила Ривер. – Полагаю, мой сын рассказал тебе, что стало с Красными волками и их вожаком?

Я кивнула.

– Первое письмо Шерин написала, когда родилась Киаран. Сначала письма приходили раз в год, этаким ненавязчивым напоминанием, затем, когда Киаран вошла в пору, – раз-два за сезон, и чем старше становилась единственная наследница Алтара, – Ривер смерила молодую волчицу холодным оценивающим взглядом, отчего та недовольно поджала губы и насупилась, – тем письма были чаще и длиннее. Ты же не могла упустить такого шанса, верно, Шерин? Тем более в свете происходящего в стае? Ты ведь поведала своему супругу об откупе? Отец его вряд ли распространялся о долге и сопутствовавших ему обстоятельствах, а больше и некому. Скорее всего, ты и о Кейтене ему рассказала. Ты же единственная из всей стаи не теряла нас с Кейреном из виду, остальным-то вскоре стало не до изгнанников.

– На твоём месте я бы радовалась, что Алтар столь высоко оценил успехи моего сына и счёл его достойным своей дочери, – ядовито откликнулась Шерин.

– О да, я радуюсь, – скрыть сарказм Ривер и не подумала. – Равно как и результатом воспитания его дочери.

– Сейчас другое время, – возразила Киаран. – Почему я не могу заниматься тем, что мне по душе, по крайней мере, пока я молода, пока у меня есть такая возможность?

– Действительно, – согласилась Ривер. – Чем чаще приходили письма, тем больше крепла во мне уверенность, что надо что-то делать. И однажды я решилась. Я не стала ни играть с предназначением, ни пытаться обойти его. Я лишь обратилась к богам с просьбой о помощи и сделала приношение богине.

– К-какой… богине? – почему-то насторожилась я.

– Великой богине моря, – Ривер понимающе улыбнулась мне.

Владычица океана!

Я судорожно закашлялась, и Кейтен заботливо похлопал меня по спине.

– Но при чём тут море? – резонно удивилась Киаран.

– Мой род происходит из другой стаи, Серых теней, в которой чтили не только луну, но и морских божеств – стая жила на побережье. Поэтому я обратилась к той, кто покровительствовала моим предкам, и попросила о справедливости, защите и счастье для моего мальчика.

А поскольку богиня морей и океанов любит шутить, то с неё сталось подкинуть бедному «мальчику» пахнущую ёлками русалку.

– Но… – Киаран открыла рот, затем закрыла и растерянно посмотрела на родительницу. Та побледнела, потом нахмурилась и тоже посмотрела, только на Ривер и крайне требовательно.

– Ты не могла…

– Смогла и сделала, – спокойно подтвердила Ривер.

– Ты бы не посмела…

– Свёкр твой покойный посмел.

– Это другое! Ты же… ты же…

– До поры до времени я не знала, услышала ли меня богиня, но когда сын написал о тебе, Адаани, и упомянул, что ты русалка, всё сразу встало на свои места, – судя по счастливому выражению безмятежного лица Ривер, она готова дать нам родительское благословение прямо здесь и сейчас. – Кейтен, вы с Адаани приедете в ближайшее время к нам в Кармину? Кейрену тоже не терпится познакомиться с твоей очаровательной избранницей.

Я с тоской заглянула в пустой бокал. И, как назло, в пределах видимости ни одного лакея с напитками.

– Мама, – укоризненно произнёс Кейтен.

– Что – «мама»?

– Ты… – Кейтен некультурно указал на мать пальцем, подумал и перевёл его на Шерин. – Вы обе… вы хотя бы понимаете, что творите?

– Что ж, – Ривер покосилась на застывшую статуей Шерин. – Мы обе хотели лучшего для своих детей, чтобы они избежали нашей участи, и каждая из нас поступила так, как сочла нужным. Тебе кажется это жестоким или неправильным, сын? Посмотрю, что ты сам творить начнёшь, когда вы своих заведёте.

И при упоминании о нашем гипотетическом потомстве меня снова пробил нервный кашель. Только детей нам сейчас и не хватало для полноты картины!

– Мама? – неуверенно повторила Киаран, и я впервые расслышала в её голосе полные детской мольбы нотки.

– Боюсь, тебе придётся срочно вернуться домой вместе со мной, – отозвалась Шерин. – И под домом я имею в виду стаю.

– Нет, – покачала головой Киаран. – Нет, мама! Я не брошу работу, дом и друзей только потому, что Кейтен где-то подцепил какую-то… какую-то рыбу!

– Я не рыба, я русалка, – грустно поправила я, кое-как справившись с кашлем.

– И положение Дани выше твоего, так что, будь добра, воздержись от… необдуманных слов, – вежливо и с намёком попросил Кейтен.

– Киаран, не спорь, – жёстче велела Шерин.

– А как же это ваше… дурацкое предназначение и договор, якобы заключённый между моим дедом и матерью Кейтена? – Киаран раздражённо всплеснула руками. – Традиции, нужды стаи и мой долг, о котором вы с папой беспрестанно твердили мне едва ли не с колыбели? Как же всё, о чём ты мне рассказывала, мама? Что я могу добиться всего, чего захочу, надо лишь пойти навстречу папе и уступить ему в паре-тройке мелочей? Что раз всё складывается так удачно, значит, всё идёт правильно, по велению богов. Как же мои мечты и сцена? Вы всегда разрешали мне танцевать, вы дали мне свободу, дали жизнь и возможность распоряжаться ею по своему усмотрению, а теперь, получается, отбираете? Представляешь ли ты, мамочка, сколько раз я смирялась с мыслью, что однажды мне придётся всё оставить, вернуться в стаю и стать парой Кейтена, сколько раз отбрасывала малодушное желание сбежать подальше? Знаешь, что поддерживало меня все эти годы? Понимание, что так надо и что Кейтен будет лучше любого другого волка из нашей стаи, из этого дичающего зверья, только и делающего, что грызущегося между собой да спящего и видящего, как бы стать парой дочери вожака.

И ещё у Кейтена есть кабаре, которым Киаран собиралась в перспективе управлять, а у других волков нет. Когда мечта внезапно становится реальностью, как не поверить в предназначение и правильность происходящего, а пуще того – не вцепиться в возможность руками, ногами и клыками?

– А напомнить, кто мне раз за разом, год за годом втолковывал эту истину? Ты, мама! И вот теперь ты просто говоришь, что всё?!

– Киаран, ради луны, веди себя достойно, – понизив голос, прошипела Шерин. – Здесь присутствуют члены королевской семьи.

– Да плевать я на них хотела!

– Киаран!

Несколько гостей, стоявших в стороне от нас, обернулись на крики, и Шерин схватила дочь за руку выше локтя, притянула к себе.

– Завтра утром мы уедем из этого города и из Лазурного королевства, а сейчас вернёмся в твой дом, где ты быстро и без споров начнёшь собирать вещи, поняла? – процедила Шерин сквозь зубы.

– Она же его приворожила, какая, в бездну, воля морской богини? – не сдавалась Киаран. – Воспользовалась каким-то русалочьим способом, чтобы привлечь его именно запахом, и всё, он теперь перед ней на задних лапках бегает.

– Желаешь пойти по пути своего деда и поспорить с решением богов? Если боги предназначили Кейтену другую девушку, то так тому и быть.

– Надеюсь, Шерин, твоя милая дочь больше не потревожит ни моего сына – обоих моих сыновей, – ни Адаани, – вмешалась Ривер в семейные разборки. – Была рада увидеть тебя спустя столько лет, а теперь, пожалуй, мы вас оставим. Кейтен?

Кейтен вежливо кивнул Шерин и Киаран – впрочем, обе волчицы не удостоили его и взглядом, продолжая буравить злыми, упрямыми взорами друг друга, – и мы втроём направились вдоль стены зала. Объявили о начале танцев и по старой доброй традиции честь открывать их выпала жениху и невесте. Ланс и Люсинда с каменными лицами вышли в центр зала, под сияние хрустальных люстр, раскланялись и, едва оркестр заиграл, наполняя пространство под расписным сводом торжественной мелодией, закружились в вальсе. Танцевали молодые люди скованно и чуть неловко, старательно выдерживая требуемое расстояние между собой и партнёром и пытаясь свести к минимуму прикосновения друг к другу. Наверное, если бы им позволили, они бы и вовсе исполнили какой-нибудь старинный танец из тех, что до сих пор в ходу в Приморском королевстве и где достаточно взять партнёра даже не за руку, а за кончики пальцев.

– Я многое ожидал услышать, мама, но отнюдь не то, о чём ты поведала, – негромко произнёс Кейтен. Забрал у меня пустой бокал и поставил на поднос проходящего мимо лакея. Ривер ловко взяла себе полный, мне же осталось только проводить заветный игристый напиток печальным взглядом.

– Ты предпочёл бы дождаться, пока Киаран заявит на тебя свои права? Если бы я и богиня не вмешались, девочка вполне могла это сделать, и оспаривать было бы поздно и бесполезно, в определённой степени она в своём праве. Была, – Ривер пригубила шампанское и заговорщицки мне подмигнула. – И разве тебе не нравится божественное решение?

– Мама! – Кейтен на секунду возвёл мученический взор к потолку.

– Я уже почти тридцать лет мама, – невозмутимо парировала Ривер. – И я, замечу, не попыталась, подобно старому альфе, использовать древний обычай как способ принудить кого-то и навязать ему свою волю, а лишь попросила о помощи, оставив выбор способа на усмотрение богини. Если она сочла необходимым свести тебя с Адаани, то кто мы такие, чтобы возражать ей?

С одной стороны, я понимала Кейтена – обстоятельства нашего знакомства были, мягко говоря, сомнительными и мало приятного осознавать, что этому поспособствовала родная мать. С другой же – Ривер тоже права по-своему, хоть я и не со всеми её поступками согласна.

– Да и традиции соблюдены, что до Киаран, то, надеюсь, у девочки хватит ума отступить, – добавила Ривер. – Ну а если не дойдёт сама, то родители помогут. На это даже Шерин с Алтаром нечего возразить, – и волчица с лукавой и очаровательной улыбкой отсалютовала нам бокалом.

Открывающий вальс закончился, принц и принцесса раскланялись повторно и Ланс, отвернувшись от невесты, торопливо направился к нам.

– Добрый господин Кейтен!

– Ваше высочество, – изобразил кивок оборотень. – Мама, Его высочество Лансель Марийский, жених Её высочества наследной принцессы Люсинды. Моя мама Ривер.

– Мама? – растерялся Ланс.

– Я приехала в Лазурное королевство, дабы лично поздравить сына, – Ривер улыбнулась ещё очаровательнее.

– С чем? – насторожился Ланс и подозрительно присмотрелся ко мне.

– С помолвкой, – не моргнув глазом заявила… да, полагаю, моя почти что свекровь.

Ох, владычица океана, и за что ты меня такими будущими родственниками осчастливила?

– Помолвкой? – повторил брат.

– Да, Ваше высочество, – подтвердил Кейтен и обнял меня за талию, – я готов поступить как честный… оборотень и взять вашу сестру в жёны. Разумеется, дату свадьбы мы назначим тогда, когда Дани сочтёт нужным, и ни в коем случае не будем спешить. Дани, позволишь пригласить тебя на танец?

Я смогла лишь кивнуть. Мы обошли Ланса, озадаченно хмурящегося и отчаянно пытающегося разложить всю новую информацию, и смешались с выходящими на середину зала парами. Я повернулась лицом к оборотню, положила руки ему на плечи, а он крепче обнял меня за талию. Фигурам танца мы не следовали, просто медленно кружились на одном месте под неторопливую мелодию.

– Похоже, твой брат не поверил, – заметил Кейтен.

– Он ещё не осознал, – ответила я. Ничего, привыкнет со временем.

Дани-Дани, тебе самой бы привыкнуть.

Моя помолвка.

Однако мысль неплоха и даже, как ни странно, не пугала.

– А ты?

– Могу спросить тебя о том же. И о каких ещё традициях вы постоянно толкуете?

– Во-первых, как я уже говорил, одиночки не обязаны поддерживать чистоту крови в стае и поэтому могут выбрать себе в пару представителя любой расы, – задумчиво начал Кейтен. – Во-вторых, в старину оборотни при выборе пары чаще полагались на свои ощущения, обоняние в том числе. В идеале небезразличная тебе женщина должна пахнуть более привлекательно, нежели другие, и когда чуешь запах… той самой, то возникает инстинктивное желание… немедленно заявить на неё свои права.

– То есть пометить посредством… секса?

– Да, – оборотень извиняюще улыбнулся, и я заподозрила, что в том-то и крылась причина относительно сдержанной прелюдии в моей спальне. Будучи уже в своём уме, Кейтен вряд ли намеревался прямо там меня… склонять к интиму по-всякому – хотя я была совсем не против, – но и задавить все инстинктивные порывы на корню не мог, поэтому, скорее всего, и предпочёл «урезанный» вариант.

И мне хорошо, и на невинность мою не посягал, и инстинктам должно быть неплохо. Всё-таки хоть как-то добрался до желанной девицы.

– И если девушка сразу отвечает взаимностью и принимает, несмотря на его дикую природу, то тем самым подтверждает, что и она выбрала определённого волка своим партнёром. Речь, конечно же, идёт ни в коем случае не о насилии, а о готовности и желании девушки… скажем так, отдаться сразу и конкретному волку. При отказе волк отступает и больше не беспокоит девушку своим вниманием.

А я ведь ответила. В лесу… и позже в собственной спальне. Получается, я фактически сообщила оборотню, которого видела первый раз в жизни, что, мол, бери меня, я вся твоя сейчас и навеки вечные? То-то Кейтен меня сразу же о традициях спросил: вероятно, пытался понять, представляет ли бесшабашная русалка, что творит. А русалку знай себе несло навстречу неизведанному…

– Сейчас на этом моменте фактически не заостряют внимания, да и случаи обретения пары через запах настолько редки, что в них не особо верят. Зато если подобное всё-таки происходит, то разбить или как-то развести эту пару никто не может. Считается, что сами боги предназначили этих двоих друг другу. Это весомый аргумент для волков и представителей других рас, кроме, пожалуй, людей.

– Ага! – возликовала я. – Выходит, истинные пары у вас всё же есть. Просто редко встречаются. Как морские единороги, например.

– Если с такой стороны посмотреть, то, возможно, ты и права, – не стал спорить Кейтен. – Но, кто бы там на самом деле за этим ни стоял – боги ли или полузабытые обычаи, основанные на особенностях нашей природы, – способ, на мой взгляд, слишком уж радикальный. Искренне надеюсь, что больше маме не придёт в голову попросить вашу морскую богиню о чём-нибудь ещё.

– И я надеюсь, – согласилась я. – Потому что если ты кинешься на другую русалку…

– Не кинусь, – с новой, на сей раз нежной улыбкой заверил оборотень. – В общем-то, в том и смысл, Дани, – меня привлёк твой запах, и никакой другой.

– О да, меня это радует несказанно.

– Я бы тоже не хотел, чтобы ты и впредь гуляла одна по лесу и домогалась чужих самцов.

– А как же моя русалочья свобода и независимость? – притворно возмутилась я.

– Слышала, что сказала моя мама? Ты теперь помолвленная русалка, – усмехнулся Кейтен. – Считай, что попрощалась с русалочьей свободой и независимостью на той тропинке.