Текст книги "Тяжесть сияния"

Автор книги: Кирилл Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

И сейчас же он услышал из коридора бодрый Толянов голос.

– Здорово! – вскричал компаньон с порога, но, увидев Олегово лицо, сильно озадачился. – Чего это с тобой?

Олег помассировал лоб.

– Нормально все, – с трудом ответил он. – У тебя?

– Тоже ничего. Как успехи на нашем фронте?

Олег пожал плечами.

– А как на…, – он замялся, в затруднении подбирая слово. – На твоем?

Толян уселся задом на свой девственно чистый стол.

– Рассказывай, – доверительно предложил он.

– Разве тебе это интересно? – осведомился Олег. – У тебя же полно других важных дел помимо нашей таможни.

– Да, ладно, тебе. У меня были личные проблемы.

Насколько помнил Олег, у Толяна всегда были личные проблемы. Всегда, начиная со школы, в которой они сидели за одной партой. Иногда Олег задавал себе вопрос, зачем, собственно ему нужен Толян и его нескончаемые проблемы, но не находил ответа. Просто Толян был ему близок и дорог, их связывали многочисленные воспоминания и многочисленные неприятные истории, в которые они оба по молодости лет вляпывались, но из которых, обычно, выходили с достоинством. Кроме того, в таможню его позвал Толик и обучил всему что знал сам.

Олег тогда работал в банке. Занимал неплохую по банковской иерархии должность, имел машину с водителем и сорок человек под своим началом. Трагедия случилась неожиданно и быстро. Несколько статей в прессе, заказные ролики по телевизору о плохом финансовом положении, да десяток невозвратных кредитов сделали черное дело. Солидный коммерческий банк принялся трещать по швам, как это было принято на заре перестройки. Олег одним из первых разглядел перспективу голодной безработицы. Собственно, вариантов спасения у него обнаружилось несколько: пойти торговать на рынок женским нижним бельем, присоединиться к компании охранников там же, на рынке, или заняться в союзном с разваливающимся банком пенсионном фонде нагреванием пенсионеров. В этот сложный жизненный момент и появился Толян со своим занимательным предложением.

– А чего? – говорил он. – У тебя голова светлая, подумай сам. За таможней будущее. Одна из основных фискальных структур государства будет существовать вечно. Ее не разгонят никогда и ни за что. Поработаешь, въедешь в расклады, освоишься. Деньжат заработаешь…

В то время Олег еще не был женат и поэтому довольно легко ушел к Толяну, потеряв при этом половину зарплаты. Впрочем, тогда он мог остаться вообще без нее.

Так они и начали работать вместе.

– Я не обижаюсь, – сказал Олег. – Но посуди сам, Толь, работы полно, Васька болеет, а ты ошиваешься неизвестно где. Или тебе вообще по барабану наши проблемы?

– Конечно, нет. Готов помочь, чем смогу.

Олег пожал плечами.

Так заканчивался почти всякий разговор.

– Лады, – сказал он безнадежно. – Все вроде сделали. Две машины от Жени на оформлении. Машина Губина в дороге, должна быть через три-четыре дня. Что еще?… Да, Игореха нового клиента подогнал.

– Хороший?

– Не понятно пока. Хочет первую пару машин через нас сделать. Соки, ничего интересного.

– А по деньгам?

– Тоже не очень.

– Ясно, – кивнул Толян. – Еще что?

– Да все вроде.

– А про то, что нас на работу звали, чего молчишь?

Леночка, подумал Олег. Успела уже. Вечно недовольная своей жизнью и, особенно, зарплатой. Хотя, с чего бы это? Толяна она здорово недолюбливала.

– А что об этом говорить-то? – развел Олег руками. – Я отказался. Зачем оно нам, а?

– Верно, – кивнул Толян. – Мы вольные бойцы невидимого фронта. Хотя?… Зарплата-то, какая?

– Не знаю.

Толян фыркнул.

– Блин, вот оставь тебя одного на три дня. Самое главное и не узнал.

– А мне это не надо, – твердо сказал Олег. – У нас, на работе, пока все в порядке.

– Это пока, – хмыкнул Толян и смерил его пристальным взглядом. – Как-то ты неважно выглядишь. В семейной жизни нелады?

Олег вздохнул.

Наверное, Толян, был единственным, кому он мог рассказать все.

– Закрой дверь, – попросил Олег.

И когда Толян вернулся к нему с заинтересованным лицом от уже плотно закрытой двери, сказал:

– Ты с первого раза угадал. У меня возникли очень серьезные семейные проблемы.

Очень странное открытие

1

Тень положила трубку на телефон и довольно вздохнула.

Жизнь налаживалась: настроение было что надо, а память Насти предоставляла точно и в срок все необходимое. Тень заварила себе чайку и присела на кухне перед телевизором. Когда она последний раз долго была при теле, телевизоры напоминали большие аквариумы с рыбками-ведущими внутри. Никаких пультов тогда и в помине не существовало.

То ли дело сейчас: красота. Тень восхищенно повертела в руках серую коробочку. Идеальное устройство для товарищей, ведущих преимущественно лежачий образ жизни.

Она взмахнула пультом и попала на первый канал. Девушка рвала на себе розовую майку и предлагала всем попробовать некий «белый». Тень усмехнулась. Когда-то с помощью подобного «белого» она едва не отправилась на тот свет. Настя ее спасла, вовремя перехватив бразды правления невменяемым телом.

После «белого», Тень познакомили с необыкновенной минералкой, с пылесосом-хищником, ворующим игрушки у спящих детей, и неким дезодорантом, позволяющим ездить в обычной ванне, словно на машине. Над волшебным шоколадом, рождающим коричневые пузырьки и раздевающим до гола прохожих, Тень серьезно задумалась. Оба заклинания она знала давно, но даже не догадывалась, что такое возможно в принципе: совместить несовместимое в пищевой форме. Уже немного нервничая, Тень переключила программу. На втором канале дети, выпившие некую субстанцию, скакали, как павианы, красивая легковая машина превращалась в боевого голема, а маленький мальчик вместо кровати спал почему-то на туалетной бумаге.

Ей стало совершенно неуютно. Изменения в мире за время ее отсутствия произошли пугающие, даже какие-то катастрофические. Судя по всему, магия, наконец-то, плотно вошла в повседневную жизнь и люди ее даже не замечали. Или старательно делали вид.

Тень прыгнула на другой канал.

Там показывали троих ребят. Они сидели на диване, пили чай и лениво рассуждали о любви. Причем, немедленно оторопела Тень, оба мальчика рассказывали о своих чувствах к третьей, к девушке, сидящей здесь же, отрешенно грызущей печенье и внимающей обеим сторонам. По мельканию надписей и рокоту трубного голоса за кадром Тень поняла, что здесь детей учат строить любовь. Она прыгнула дальше с еле сдерживаемым внутри ужасом.

И попала на какой-то фильм.

Упитанный подполковник стрелял по молодому парню в форме из пистолета. Пули дробили деревья. Парень уклонялся и убегал. А потом упитанный офицер оказался пойманным, стреноженным и… переведенным в другую часть.

Тень вновь удивленно открыла рот. Если б такое случилось, когда она была в теле последний раз, злодей с погонами не отделался бы таким вот легким испугом. Через пару недель его бы уже пугали волки на далеком лесоповале.

Тень с ностальгией вспомнила телевидение молодости.

Хорошие же фильмы были, верно? Особенно детские. «Королевство кривых зеркал», «Кощей Бессмертный», «Приключения Электроника».

А сейчас?

Она переключилась на следующий канал.

Там тоже показывали кино.

На весь экран, крупным планом, какой-то жизнерадостный тип мордовал привязанного к стулу человека. Потом отошел назад и полюбовался. А затем… Тут Тень окончательно обалдела, едва не поперхнувшись чаем. Жизнерадостный подскочил к своему пленнику и – крупный план! – с шутками и прибаутками отрезал ему ухо. Крики мученика заполнили кухню. Оставшаяся без уха голова – казалось, тоже.

Она рефлекторно бросила взгляд на часы. Три дня – все дети по домам. Либо учат уроки, либо… смотрят телевизор. Хор-роший пример для подражания!

Дверь на кухню открыл заспанный Михаил.

– Ого! – просунул он взлохмаченную голову. – А я-то думаю, кто так орет! «Бешенных псов» смотришь! Мне казалось, что тебе Тарантино не нравится.

Тень пробормотала себе под нос что-то неразборчивое, а муж, прикрыв дверь, скрылся в туалете.

Что-то случилось с миром, озадаченно решила Тень, выключив телевизор. Буквально за какой-то десяток лет. Любо я сошла с ума, либо мир. Через несколько мгновений здравых размышлений, она пришла к выводу, что совершенно уверена в собственной дееспособности. Значит, поняла Тень, что-то не так вокруг.

Но что? Она ощутила себя действительно пришельцем. Ее поразило не то, что сказал Мишка, а то, как он это сказал. По телику парню ухо отрезают, а ему хоть бы хны. Тарантино, видите ли, мне не нравиться! Надо же, какое полнейшее безразличие.

И тут ее ошеломило.

Идея оформилась простая и кристально чистая, словно слеза.

Беспредел. Вокруг мир беспредела. Что бы я не сделала, при таком отношении окружающих, мне все однозначно сойдет с рук! Неужели все так просто?

2

Через несколько часов решение созрело в ней окончательно.

Усыпив супруга, Тень быстро собралась.

Любое открытие требует проверки – это она уяснила еще в школе. Единственные исключения составляли аксиомы. Но мир, где можно все, еще не превратился для нее в этот оплот школьной геометрии.

Мальчик Витя, строго спросила Тень Настину память. Где живет мальчик Витя? Не знаю, отозвалась запертая Настя. Все ты знаешь, усмехнулась Тень сквозь зубы. Где? Или устроить тебе пыточную?

Пятый этаж, сдалась Настя.

Тень поправила прическу перед зеркалом и, напевая песенку из передачи о строительстве любви, вышла из квартиры.

Дверь ей открыл сам Витя. Еще разок плотоядно обведя его крепкое тело взглядом, Тень обворожительно улыбнулась.

– Здравствуйте, тетя Насть, – удивленно поздоровался Витя.

– Не поможешь?

– В чем? – оторопел мальчик.

– Мне ротвейлера предложили, Вить, а ни я, ни муж ничего в собаках не понимаем. Не посмотришь?

– Конечно, – кивнул Витя. – Заходите, я сейчас.

Тень прошла в тамбур, быстро сканируя остальные квартиры на площадке. В двух никого не было, а в третьей пожилая мама Валя проверяла у сына дневник с ремнем наперевес. Она была очень увлечена процессом.

Тень на всякий случай проверила и квартиру Виктора. Кроме дрыхнувшего у кухонной двери Ковбоя дома никого не оказалось. Родители паренька возвращались обычно поздно.

– Я готов! – объявил Витя, появляясь на пороге квартиры. – Щенок у вас?

– Пойдем, – ответила Тень неопределенно.

Она боялась выдать себя – так ей нравился этот очаровательный невинный мальчик.

В лифте Тень нажала на первый этаж.

Витя посмотрел на нее удивленно.

– Доедем до заводчика, – пояснила она. – Тут не далеко, рядом совсем. Ой! – он кокетливо улыбнулась. – Забыла спросить: у тебя как со временем? Я тебя от дел каких-нибудь важных не отвлекаю? Найдется для соседки минут пятнадцать?

Витя зарделся.

Конечно, она его не отвлекала. Его одноклассники всегда завистливо говорили:

– Не фига себе, краля! – когда она элегантно поднималась по ступеням подъезда. – Везет же тебе, с такой классной бабой рядом живешь!

И, щупая жадными глазами ее тело через облегающее платье, плотоядно цокали языками.

Она и сейчас была в таком платье, подчеркивающий достоинства возбуждающий бюстгальтер просвечивал сквозь легкую ткань, а в проеме открытой подъездной двери в солнечных лучах ее тело показалось ему просто потрясающим. Витя даже разглядел тонкие трусики, скрывающиеся в ложбинке точеных ягодиц.

– Моя машина, – махнула Тень рукой, – присаживайся.

Всю дорогу Тень в своем сознании беспощадно пытала Настю. Та, как партизан, ни за какие коврижки не желала учить вождению старого врага.

– Так ты мне поможешь? – скрипнула зубами Тень, уже усаживаясь в машину.

– Отпусти парня! – потребовала Настя.

– С ним ничего плохого не случиться, – пообещала Тень. – Клянусь.

– Ты хочешь с ним переспать, я же вижу. Это мое тело, тварь!

– Это и мое тело. А переспать я с ним не хочу. Я желаю его, (как это у вас теперь говорят?) трахнуть.

– Отпусти его.

– Дорогая моя, – усмехнулась Тень, – ты ведь знаешь, что твое согласие мне, в принципе, по барабану, – она сильно расширила свой словарный запас за просмотром передачи о строительстве любви. – Из гуманизма я оставила тебя в сознании, потому что прекрасно помню, каково это – сидеть в полной тьме. Так что не кобенься.

– Я настаиваю, – упрямо произнесла Настя.

– Задолбала, – не выдержала Тень и Настя с криком исчезла из ее головы. Тень позволила мышцам самим найти необходимые умения на этом поле.

Им хватило нескольких мгновений.

Пальцы сами вставили ключ в замок зажигания.

– Ну, что поехали? – обворожительно улыбнулась она Вите.

– Конечно, тетя Насть, – кивнул тот.

3

Тень вернулась, когда уже стемнело. Она долго и тщательно парковала машину под уже проснувшимся фонарем. Езда тоже доставила ей удовольствие, но конечно, не такое глубокое, полное, как мальчик Витя. Заглушив машину, она задумчиво закурила, глядя в никуда через лобовое стекло. Спешить было особенно некуда. Телевизор уже успел за день надоесть, а заниматься сексом с мужем после Вити казалось кощунственным.

Мыслями Тень все еще была вместе с ним.

Едва она остановила машину в парке, как его рука смело легла на ее колено и осторожно поползла выше, задирая платье. Тень расслабилась, отдавшись этому давно забытому чувству: удовольствию загнанной лани, которую берет желанный мужчина. Она откинулась на спинку сиденья, пока Витины трепетные подрагивающие руки жадно исследовали их с Настей общее тело.

Когда они добрались до груди, Тень повернула голову и коротко спросила:

– Выйдем?

Витя просопел что-то невнятное, пытаясь трясущимися пальцами расстегнуть неподатливые пуговицы платья. На его джинсах вздулся внушительный бугор, и Тень, не медля, решила взять дело в свои умелые руки. Зачем расходовать на одежду то, что должно давно кипеть у нее внутри?

Тень решительно отстранилась и распахнула дверь.

Вылезла и, одобряюще посмотрев на красного Витю, приглашающе облокотилась на капот. Тот понял все моментально. Сопя от волнения, он взял тетю Настю, прекрасную и недоступную соседку с двенадцатого этажа, прямо на капоте ее машины. Сзади, охая и постанывая. Однако, первый раунд Тень совсем не удовлетворил.

Ее всегда восхищала подростковая способность не делать пауз. Достаточно было только расстегнуть лиф платья, как юношеская плоть восстала снова.

А потом Тень занялась Витей по-взрослому, старясь не испортить платье. Впрочем, через некоторое время ей и на него стало наплевать.

Когда они уже сидели в машине, расслабленно отдыхая в сигаретном дыму, Тень внезапно вспомнила зачем, собственно, ей понадобился сегодня мальчик Витя. Она недовольно поморщилась. Иногда желания плоти вмешивались в ее планы и путали их. Но сегодня вечером она все сделает, как и было задумано днем.

Тень быстро привела себя в порядок, глядя в зеркало заднего вида.

– Поехали? – посмотрела она на своего утомленного любовника.

– Куда?

– Надо еще в одно место заехать.

– К заводчику ротвейлеров? – сострил Витя. В школе он, наверняка, пользовался популярностью.

– Ага, – кивнула Тень. Только она была далеко не школьницей.

Под «Ретро ФМ» машина выкатилась на площадь перед продуктовым магазином. Здесь сновали озадаченные и уставшие после работы люди. Молодые матери выгуливали своих отпрысков, а плотный ряд припаркованных машин однозначно указывал на аншлаг в торговом зале.

Тень заглушила двигатель и посмотрела на часы. Было без десяти семь. Время и место она всегда умела выбирать идеально.

– Ты, что – в магазин? – усмехнулся Витя. У него, как и у многих мужчин проснулся синдром хама-обладателя, переспавшего с женщиной и считающего, что теперь можно все. И говорить ей. И с ней делать.

Тень молча кивнула.

Он покинула машину, натягивая на руки тонкие резиновые перчатки, специально захваченные из дома. Обошла с другой стороны, распахнула пассажирскую дверь.

– Выходи! – приказала она.

Витя вытаращил глаза. Пребывая в сладкой неге первого настоящего и серьезного полового акта, он по дороге даже не успел толком одеться.

– Ты чего?! – естественно возмутился уже не мальчик.

Тень молча сгребла его за волосы и выволокла из машины.

Расстегнутая рубашка зацепилась за дверь. Тень рванула посильнее и оторвала нижнюю половину с мясом.

Захлопнув дверь, она швырнула его на машину и придавила горло локтем. Витя захрипел, роняя слюну.

– Что, сынок, перепихнуться захотелось? – надвинулась на него Тень.

Собственно, ответа и не предполагалось.

Второй рукой она нащупала расстегнутую ширинку, рванула еле застегнутый ремень и стиснула его мошонку изо всех сил. Джинсы упали на асфальт, а Витины глаза налились кровью. Боль, как помнила Тень, должна была быть ослепительной.

– Так что, еще хочешь? – осведомилась она.

Витя замотал головой.

Тень осторожно покосилась по сторонам. Вокруг было много разных лиц. Испуганных, восхищенных, опасливо оглядывающихся на ходу и нахмурившихся. Но НИКТО не вмешался. Ни один человек! Открытие, сделанное днем, практически подтверждалось на глазах.

Для чистоты эксперимента она еще несколько раз ударила Витю по лицу, удачно разбив нос с губами, и поменяла затекшую руку. Тень ждала.

– Проси прощения, сукин сын! – громко приказала она, уже начиная теряться.

Витя захныкал, размазывая свободной рукой кровь по лицу.

Через десяток минут затянувшегося шоу, Тень утомилась. Она оттащила мальчика от машины, открыла дверь и пинком отправила его в глубь машины.

Села на капот, снимая перчатки. Откинула волосы, оглядываясь по сторонам. Она была сражена наповал. Такого идеального мира для отвратительных дел в ее долгой жизни еще не встречалось. Она могла бы порезать мальчика, девочку, старушку с авоськой на углу магазина, любого из текущей перед ней серой безликой толпы и никто бы даже пальцем не пошевелил. Стадо, с отвращением подумала Тень. Безмозглое стадо овец на заклание.

Но сегодня у вас появился злобный волк с большим стажем.

Она швырнула ненужные перчатки на асфальт и села в машину. Витя хлюпал рядом на сидении разбитым носом.

– Зачем? – еле разобрала Тень. – Зачем вы так?

– А, затем, – ответила она, заводя машину. – Яйца прошли?

– Нет еще…

– Жаль, – вздохнула Тень. После пережитого потрясения ей почему-то снова захотелось любви. – Ну, тогда поехали.

– Отпустите меня, – проблеял Витя.

– Любишь кататься, люби и саночки возить, – отрезала Тень, выворачивая на дорогу.

Она прекрасно понимала, что такого свидетеля оставлять нельзя. Пацан точно сдаст, если не милиции и не родителям, так уж точно – старшим товарищам. Тень сосредоточилась. И верно, в растерянной и испуганной голове мальчика уже носились подобные глупые мысли. Осложнения ей были не нужны, поэтому Тень быстро приняла решение.

Она привычно свернула в сторону лесопарка, где еще совсем недавно предавалась любовным утехам. Заехала подальше, остановилась. Потом грустно посмотрела на окровавленное лицо своего спутника.

– Отпустите, – взмолился тот.

Тень покачала головой.

Она даже не стала пользоваться магией, хотя могла бы стереть его в порошок без особых усилий. Тень вовремя вспомнила про окружающий их обоих мир беспредела. Она уехала, а мальчик Витя, ставший сегодня мужчиной, остался на ковре из мокрой травы с перерезанным горлом и стеклянными глазами, ищущими на темном небе Полярную звезду.

В любых почти научных изысканиях существуют свои отходы.

Шершень

1

Обговоренная по пейджеру лавочка была занята.

С левого ее конца сидел молодой парень и курил, закинув ногу на ногу. Федор нерешительно посмотрел по сторонам. Больше доступных лавок поблизости не было. Вот ведь повезло, расстроился Федор. Неужели это одна-единственная лавочка на всю перенаселенную округу?

Он посмотрел на часы. До встречи с ужасным Шершнем еще оставалось восемь минут.

– Молодой человек, – остановился он перед курильщиком. – Не угостите ли сигареткой?

Весь вечер после известия о встрече с Шершнем Федору мучительно хотелось хотя бы пару раз затянуться.

– А вы разве курите? – поднял парень на него глаза.

Федор оторопел.

– Я от Шершня, – поспешил успокоить его парень, доставая сигареты. – Так сказать, группа встречающих. Присаживайся, покурим.

Лавка оказалась почему-то холодной. Федор примостился на самый краешек, старательно чиркая зажигалкой. Разучился, блин, расстроено подумал он. А откуда, любопытно, парень знал, что я бросил?

– Небольшие навыки ментоскопирования, – немедленно объяснился курильщик. – Проще – чтение мыслей на расстоянии.

– Я знаю, что такое ментоскопирование, – буркнул Федор. – Меня Федей зовут.

– Никита, – кивнул парень. – Коротко – Ник. От слова победа.

– А меня от слова Федор.

Собеседник скользнул по нему веселым взглядом.

– Ты откуда, Федь? – усмехнувшись, поинтересовался он. – От Сергеича, верно? Что там у них поделываешь?

– Штаны просиживаю, – ответил Федор, ощущая давно забытую легкость в организме. Все-таки год без табака крепко давал о себе знать. – Компьютерщик я. И отдел сбора информации веду.

– Ух, ты! – восхитился Никита. – Значит, сумеешь меня поднатаскать?

– Легко, – кивнул Федор. – Тем более, что сейчас у меня сезонные скидки.

Парень рассмеялся. Производил он впечатление общительного и жизнерадостного человека. И как только такой весельчак с мрачным Шершнем уживается?

– Отлично, – кивнула группа встречающих. – Что за информацию собираешь-то?

– Разную, – ответил Федор неопределенно. Он даже немного растерялся от такого вопроса. Откуда мне знать, что можно говорить этому любознательному коллеге Шершня, а что нет? И шеф не проинструктировал, странно. – В основном, сводки собираем.

– Понятно, – Никита отбросил окурок в темноту и легко поднялся с лавочки.

– Что ж, тогда пошли, сборщик, – пригласил он.

Всю дорогу Никита рассказывал анекдоты и разные смешные истории. Шли они долго, по прикидкам Федора остановки две на автобусе. Наконец, вышли к освещенной огнями высотке.

– Здесь? – задрав голову, спросил Федор.

– Да, – торжественно произнес Никита. – Именно здесь проживает великий и ужасный Шершень.

– А ты давно у него? – проигнорировав иронию, поинтересовался Федор.

– Года три уже, – пожал плечами проводник.

– И как он? Говорят, жуткий тип.

– Да, нормально. Молчаливый только слишком. Сядет в углу комнаты на корточки и молчит. Часа три-четыре без перерыва в полной темноте просидеть может. А потом встанет, включит свет в комнате и приглашает по-человечески:

– Пошли, мол, ужинать.

Любопытный товарищ, мельком подумал Федор.

– Слушай, а он вообще человек, а?

– А кто тебе сказал, что нет? – искренне удивился Ник.

– Даже Сергеич не уверен, – понизив голос, признался Федор.

Никита, рассмеявшись, открыл домофон ключом и гостеприимно распахнул подъездную дверь.

– А вот это – прекрасно, – заметил он. – Чем меньше враг знает – тем лучше.

– Какой же Сергеич вам враг? – растерялся Федор.

– Как какой? – вернулся Никита к разговору, вызывая лифт. – Самый обычный. Знаешь, сколько раз он Шершня подставлял?

– Конечно, не знаю, – пожал Федор плечами.

– Поверь мне, много.

– А чего же он с ним до сих пор работает? – удивился Федор.

Двери лифта раскрылись.

– А вот этого я не знаю, – заходя в кабину, ответил Никита. – И до сих пор понять не могу.

– Я бы не стал, – заявил Федор.

– Я бы тоже, – согласился Никита.

Лифт остановился на восьмом этаже. Друг за другом они вышли из кабины.

– Ладно, – остановился Никита перед дверями квартиры. – Ты точно мне с компьютером поможешь?

– Точно.

– Тогда давай пять, – улыбнулся Никита, протягивая руку. – Будем знакомиться по новой. Шершень меня зовут.

– А… Он? Ну, тот? – окончательно растерялся Федор.

– А это – мой помощник, – пояснил Никита, открывая квартиру. – Боевой голем Ирис.

Он включил свет в прихожей и массивная фигура боевого голема выступила из темноты. Ирис, вытянув вниз руки, стоял у двери в комнату. Он даже не поморщился, когда сверху вспыхнула люстра и отблески света заиграли у него в открытых зрачках. Изуродованное лицо даже не дрогнуло.

– Что встал? – усмехнулся Шершень. – Заходи.

2

– Да, ладно, расслабься, – сказал Шершень, доставая печенье к кофе. – Ничего страшного, почти как мебель. Он даже говорит словно деревянный.

– Это как? – не понял Федор.

– Услышишь – поймешь, – пообещал Шершень. Он внимательно посмотрел на Федора, присаживаясь на табуретку напротив. – Ну, а, теперь ты рассказывай.

– А что рассказывать-то? – оторопел Федор.

– Как поживаешь, то, се, – помахал Никита пальцами в воздухе. – Как в Управление попал.

– Обычно попал, – пожал Федор плечами, – как все, наверное. Пришел на тестирование, прошел комиссию, зачислили стажером. Вот, собственно, четыре месяца уже и стажерствую.

– Не надоело?

– Надоело, конечно, – вздохнул Федор, – а что поделаешь? Я ведь совсем начинающий. У меня на тестировании всего 92 балла по Ксавье было. Вот и учусь.

– Сводки править? – усмехнулся Никита. – 92 – это совсем неплохо, поверь.

– Что дадут, тому и учусь, – обиделся Федор.

– Да ладно тебе… Хочешь к нам в команду?

Федор почесал затылок.

– А на фига я вам сдался?

– Мне копьютерщик нужен. Грамотный.

– С чего ты взял, что я – грамотный?

– Забыл, что ли? – улыбнулся Никита. – Я ведь немного ментоскопист.

Федор с любопытством огляделся.

Квартирка главного охотника на ведьм совсем не производила впечатления. Все вокруг либо казалось, либо было старым: и кухонная мебель, и замызганная газовая плита на две горелки, и стол за которым они восседали. А уж такие серванты Федор вообще видел только у бабушки в гостях, в глухой деревне за семьсот верст от Москвы. Он осторожно поднял чашку, из которой пил. Так и есть, на блюдце – 36 год.

– Богато живете, – заметил он, поставив чашку на место. – Наверное, у вас тут все на общественных началах, да?

– Не все. Там, в комнатах все по-другому. Маскировка.

– Слушай, а зачем весь этот маскарад? Ты – не ты, рухлядь на кухне.

– Специфика работы, – пожал плечами Шершень. – Думаешь, мое существование хоть кого-то радует? Даже шефа твоего, Сергеича, возьми. Он же прекрасно понимает, что одна-две ошибки и у нас с ним состоится плотное общение. Приватное, так сказать. Они все меня боятся, понимаешь? Все ваше дерьмовое Управление.

Он сказал это настолько просто, что Федор поверил в его слова сразу, без оговорок.

– Ты рожу моего Ириса видел?

– Ну?

– Вот тебе и ну. Во время передачи очередного задания какой-то тип плеснул в него серной кислотой. Слава богу, у големов кожа не человеческая. У них ее вообще нет, так только пародия одна. А что бы со мной было, представляешь?

– Ты, конечно, поймал гада?

– Если бы я его ловить принялся, – Ирис бы концы отдал. Так что пришлось выбирать: либо, либо, – вздохнул Никита. – А материалы, кстати, мне твой Сергеич тогда передавал. И только он и мог знать о встрече.

Они помолчали, задумавшись каждый о своем.

– Вот такие, брат, дела, – подытожил Шершень.

– Не весело, – согласился Федор. – Но погоди-ка, – вдруг пришла ему в голову мысль, – а почему ты мне вдруг открылся? Не боишься, что я вернусь и…

– А ты не вернешься, – грустно сказал Никита, глядя в свою чашку.

Федору стало нехорошо.

– Это почему…?

Шершень, закинув голову, заразительно засмеялся.

– Купился, да? – отсмеявшись, спросил он. – Шучу. Тебя ко мне прикомандировали, Федь. Сергеич решил соглядатая приставить. Он уже много раз пытался, а я все не брал. А тебя возьму. Ты меня компьютеру обучишь, а я тебя – неразрешенным магическим вопросам, идет? Ну, если ты все-таки не решишься на вступление к нам.

Федор облегченно рассмеялся.

– Ну, ты и тип, – наконец, покачал он головой. – Я подумаю.

– Смотри, количество членов ограничено. И еще есть условие, – поднял Шершень указательный палец. – Поночуешь пару ночей у меня. Просто если ты в Управлении появишься – Сергеич твое вранье сразу раскусит.

– У меня дом есть, – ответил Федор. – И, кроме того, в одной комнате с твоим монстром я спать не буду.

– У меня три комнаты, – усмехнулся Шершень.

Федор помолчал, размышляя.

– Тогда идет, – кивнул он после паузы.

– Ладно, – сразу посерьезнел Шершень. – Основные вопросы решили, теперь давай-ка посмотрим на документы. Мне Сергеич сказал, что одна Тень из легендарных двенадцати объявилась?

– Постой, – выкладывая на стол бумаги из портфеля, поинтересовался Федор. – Как же это он тебе сказать мог? По пейджеру, что ли?

– Не по пейджеру, – покачал головой Шершень, углубляясь в папку. – Мы с ним так общались. Прямо перед твоим приходом. Мен-таль-но.

– А, – потрясенно согласился Федор, опуская портфель на пол и, делая глоток из своей чашки. – Я, кстати, это слово тоже знаю.

Несколько минут Никита сосредоточенно шуршал бумагами.

Может, и правда все бросить к черту, подумал Федор. Стану бойцом и истребителем свихнувшихся ведьм. А что, чем не работа? И Раечка будет рада…

Он не успел еще поставить чашку на место, как ощутил за спиной присутствие. Молчаливое, грозное, страшное. Ощутимо повеяло холодом, у него даже мурашки побежали. Чтобы не вскочить и не закричать, Федор изо всех сил сосредоточился на возврате чашки к блюдцу.

Поставил, не расплескав ни капли, вытянул руки на столе, внутренне собираясь.

– Чего тебе? – разрядил обстановку Шершень, оторвав глаза от папки. Федор облегченно обернулся. В дверях кухни угрюмой скалой торчал боевой голем Ирис.

Да, мельком подумал Федор. Не везет ведьмам.

– Событие случилось, – пробасил Ирис. – По телевизору только показали.

– Что такое? – озабоченно поднялся Никита, откладывая бумаги в сторону.

– Труп нашли в лесопарке, – доложил голем.

– Оранжевый?

Ирис помолчал, очевидно, размышляя.

– Не знаю, – ответил он. – По телевизору цвет не показали.