Текст книги "Тяжесть сияния"

Автор книги: Кирилл Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Гости к столу

1

Афимия оказалась очень способным помощником. Незаменимым, и точно знающим, что надо делать.

– Их завтра найдут, – произнесла Тень одними губами. – Мы не можем оставить здесь трупы. Будет слишком много вопросов к носителю.

– Не волнуйся, – отозвалась Афимия. На ее щеке наливался черно-синий огромный кровоподтек. – Лучше за мужем посмотри. И придумай что-нибудь с транспортом.

– Болит? – виновато спросила Тень.

Афимия сплюнула кровь.

– Почти нет, – покачала она головой. – Так что, придумаешь?

– А что с трупами?

– Сделаю, – кивнула Афимия. – Не бери в голову.

В ее руках сверкнул полотном электролобзик. Тень с удивлением покосилась на ведьму. Для женщины, отсидевшей в небытии полсотни лет, Афимия слишком хорошо разбиралась в благах современной цивилизации.

– Ладно, – сказала Тень. – Сейчас соберусь.

Афимия поймала ее за локоть.

– «Сонный саван» сделай, – напомнила она, мотнув лобзиком, – а то сейчас шуметь сильно начну.

«Саван» через несколько минут тяжелым одеялом накрыл весь дом. Тень, быстро собираясь, бросила взгляд на кровать и отчасти позавидовала любимому супругу. Михаил тоже попал под действие заклинания. Он, вместе с остальными соседями, посапывая и развалившись на половину кровати, видел сладкий эротический сон.

Когда Тень вышла из квартиры, Афимия уже включила электролобзик. Первый парень, раскинув руки, лежал лицом вниз у соседской двери. Над ним и трудилась Афимия, морщась от разлетающихся в стороны кровавых брызг. Все остальные гости лежали дальше и в полумраке коридора выглядели кучами сваленного грязного белья. Тень осторожно пошла к лифту, стараясь не угодить туфлями в растекающиеся лужи крови, перешагивая через их изуродованные тела. Сведенная судорогой рука последнего застряла в двери тамбура. Мощная пружина пыталась ее захлопнуть, дверь хлопала по руке, беспомощно щелкал электрозамок, и все начиналось сначала.

– Гу-у-у… Чик-чик-чик… Гу-у-у…

А за спиной надрывно визжал электролобзик. Афимия трудилась в поте лица.

Тень отбросила упрямую руку носком туфли и, прижав ее каблуком к полу, протиснулась на лифтовую площадку. Обрадованный замок довольно щелкнул за спиной. Тень огляделась. Бойня из тамбура добралась и сюда.

Кровью была залита практически вся площадка. Она черной лужей растекалась из-под дверной щели и тянулась к лифтам поблескивающими заводями.

Тень пощелкала кнопками. Лифты не работали. Ни первый – пассажирский, ни грузовой.

Та-ак, подумала она. Намечались серьезные проблемы. Ей совсем не улыбалось стаскивать трупы с двенадцатого этажа голыми руками…. Конечно, Афимия крепкая женщина, но…

Тень была измотана. Ее магические силы почти исчерпались. «Молот ведьм» утром, возвращение Афимии, бой с Настей. Все происшедшее за сегодняшний день потребовало от нее огромных затрат. А последний «Плащ Кобры» доконал ее окончательно.

От Афимии толка тоже пока было не много. Она старательно обживала новое тело, транжиря магическую энергию налево и направо. Скоро мы совсем останемся голыми, подумала Тень. Две девочки посредине вырвавшегося из клеток зоопарка.

Тень открыла дверь на лестничный пролет. Оттуда пахнуло сыростью и вонью мочи. Света не было, а перила лестницы в лунном свете казались ребрами мертвого древнего чудовища.

Поколебавшись, Тень шагнула вперед.

Жуткое дело, размышляла она, внимательно глядя себе под ноги. Конечно, я знала, что «Плащ Кобры» сильное заклинание, но что бы до такой степени…. Надо же, превратится в огромную змею! Вот это потенциал! Почему же я именно его использовала? Сразу, не раздумывая, моментально. Как только открыла входную дверь и поняла, что гости уже в тамбуре. Как только увидела их лица. Как только поняла, что это совсем не друзья.

А осознание наступило в считанные мгновения.

2

Тень очнулась спустя несколько часов после боя с Настей. С трудом поднявшись с дивана, она, цепляясь за стену, выбралась на кухню. Тело не слушалось, голова гудела набатом.

Афимия, как ни в чем не бывало, пила чай и знакомилась по телевизору с последними достижениями цивилизации. Она всегда, насколько помнила Тень, была эдаким адаптантом: все хватала на лету и делала верные далеко идущие выводы. Сколько же лет мы не виделись, подумала Тень, с кряхтением присаживаясь на стул. А кажется, будто совсем ничего.

– Чаю будешь? – спросила Афимия.

– Не до чаю, – прохрипела Тень.

– Тебя даже «Лекарь» не берет, – заметила Афимия, не отвлекаясь от телевизора.

– Новости смотрела?

– Уходить надо, – кивнула Афимия. – Не ровен час – заметут.

Последний раз в человеческом теле она была после революции. За несколько месяцев подмяв под себя несколько крупных банд, Афимия устроила на своей территории такую анархию – мать порядка, что чекисты объявили персональную охоту. Впрочем, охотились недолго – сдали свои же. А Жрица, когда к ней пришли просить за Афимию, молча вытолкала гонцов из мазанки. Даже дверь закрыла – на крепкий засов. Разобиженная на весь мир Афимия тогда и прониклась мщением. На расстреле, стоя в исподнем у щербленной стены, она поклялась вернуться. Чекисты ржали, развлекались. Не каждый же день расстреливаешь Жанну Д`Арк из соседской малины.

Тень тогда работала машинисткой в канцелярии, поэтому все прекрасно слышала из открытого окна. Последний для Афимии ружейный залп она тоже расслышала четко.

– Верно, – согласилась Тень. – Пора.

– С чего обо мне вспомнила? – прищурилась Афимия, оторвавшись от телевизора.

– Потому что тогда не помогла.

– Ты б и не смогла.

– Я знаю.

– Как Жрица? – помолчав, нехорошо осведомилась Афимия.

Тень пожала плечами, и ее вырвало.

Окончательно в себя она пришла через пару часов целительства Афимии, горьких настоек и болезненного курса иглоукалывания.

Афимия, засучив рукава халата, протирала ее толстой губкой. Тень села, отбросив волосы.

– Захорошело? – улыбнулась Афимия и Тень сейчас же решила, что ей пока лучше помалкивать. Во избежание дальнейших проблем.

А дальше начались лихорадочные сборы.

Тень вытащила оба отпускных чемодана и принялась сваливать в них все без разбора. Афимия на лету ловила вещи и пыталась хоть как-то их упорядочить, но куда там. Поэтому сборы протекли в кратчайшие сроки.

– У себя что-нибудь брать будешь? – намекая на статус соседки, спросила запыхавшаяся Тень.

– Размер у нас один, сгодится, – отозвалась бывшая Маргарита Петровна. – Чайку на дорожку?

– Давай.

Они присели за стол, и только разлили чай, как в углу кухни угрожающе закапало. Через пару минут, вода уже не бежала по стене, вздымая обои и штукатурку, а просто лилась с потолка. Вначале неуверенной капелью, а потом узкими, но быстро ветвящимися ручейками. В металлической раковине неприятно зацокало.

– Это что? – подняла Афимия голову.

Тень уставилась на бегущую воду и несколько мгновений соображала, копаясь в Настиных воспоминаниях.

– Нас соседи заливают! – нашла она, наконец, нужный эквивалент для описания ситуации.

– Вот козлы! – согласилась Афимия.

Тень выскочила в коридор, торопливо надевая тапочки с прихожей.

– Я сейчас! – крикнула она своей помощнице и открыла дверь.

Там, в темном тамбуре стояли люди. Свет из прихожей выхватил два хмурых решительных лица. Выбритые головы, черные кожаные куртки. Позади них был кто-то еще. Всего трое или четверо. Явно враги. «Олег», – сообразила Тень, в долю секунды словно сфотографировав картину. Ближайшее лицо дернулось к свету, но Тень, помедлив мгновение, уже отпрянула от проема. Она рванула дверь на себя, пытаясь закрыть. Первый гость успел подставить ногу в тяжелом ботинке. Ударившись в него, дверь отскочила. А Тень уже скороговоркой бормотала «Плащ Кобры», изо всех сил вцепившись в дверную ручку и уставившись на придавленный дверью носок ботинка.

Дверь рванули с другой стороны. Тень еле устояла, упершись ногами в косяк. Ручка стала гнуться. Дверь рванули снова и ручка, не выдержав, с глухим треском сломалась. Тень отлетела к стене, больно ударившись о шкаф спиной.

Словно в страшном сне, в дверном проеме появился не человек, нет, гора из костей и мяса, обтянутая джинсами ниже пояса и кожаной курткой выше. Голова его была непропорционально маленькой, а застывшее лицо не сулило встречным ничего хорошего. Тени не повезло. Сегодня она в Настином теле оказалась встречной.

Громила замер, поводя глубокопосаженными глазками. Они ощупали Тень, лежащую на полу, оценили перевернутую полку под зеркалом и уперлись в выскочившую с кухни на шум Афимию. Команду на исполнение глазки передали мгновенно. Очевидно, их носителя чертовски раздражало, когда кто-нибудь помимо него стоял на ногах.

Но это оказалось роковой ошибкой.

Человек-булыжник сделал шаг за порог, и его выброшенный вперед кулак, размером с добрую пивную кружку, хрустнув, встретился с лицом онемевшей Афимии. Та с грохотом исчезла в недрах кухни.

Зато Тень бескровными испуганными губами успела договорить заклинание.

И когда человек-гора повернулся к ней, его встретила уже не Тень в облике Насти. Его встретила огромная, переливающаяся темно-зелеными чешуйками смертоносная Кобра, раздувшая перед последним ударом свой капюшон. Змея из кошмара, с шипением обнажившая кривые ядовитые резцы.

Он даже не успел как следует удивиться.

Кобра могучим ударом, словно кеглю в боулинге, вышибла его из квартиры. Широкая грудная клетка ночного гостя лопнула. Парень был уже мертв, когда его шея сломалась об соседскую дверь. Второй гость, сбитый с ног точный клон первого, завозился на полу, пытаясь подняться.

Кобра протиснулась через дверной проем и молниеносно вонзила резцы прямо в его удивленное лицо. Два верхних вошли ему в голову в районе лба, нижние – разорвали горло.

И тогда Кобра, выдернув клыки из агонизирующего тела, издала тот самый жуткий звук, которого испокон веков боятся и ненавидят все люди. Она громко и плотоядно зашипела, роняя яд на окровавленный цементный пол.

3

Машина не заводилась.

Тень несколько раз подолгу крутила стартер, пока, наконец, аккумулятор не сел окончательно.

Выматерившись, Тень скинула ноги на асфальт и, достав из бардачка сигареты, закурила. Ночь сегодня выдалась на славу. Теплая и темная, словно на юге. И звезд отчего-то на небе оказалось полно. Почти полная серебряная луна со звездным изобилием – что еще надо для жгучей романтики? Она обвела притихший двор взглядом. Около ее машины метрах в пяти прямо на проезжей части лежал поздний собачник, сломленный «Сонным саваном». Рядом валялся похрапывающий сенбернар.

Что же делать?

Как вывезти тела?

И отчего сегодняшний вечер оказался вовсе не томным?

Тени показалось на мгновение, что все огромное мироздание внезапно возмутилось ее присутствием на грешной земле. Столько несчастий за один единственный вечер! Потоп у соседей сверху. Сломанные лифты, не один, а сразу оба. Неработающая машина. И, наконец, ночные гости. «Кто-то очень не хочет меня видеть, – решила она. – Но кто?!»

Ирина, поняла Тень. Двоюродная сестра вступила в игру. Мелкие пакости как раз в ее стиле. Если бы начала действовать тетка, она бы устроила локальный Армагеддон.

Значит, Ирка будет следующей. После своего муженька. С одними сучками мы же сумели разобраться.

Тень отбросила рассыпающий искры окурок в темноту и выбралась из машины. Впереди была сложная и тяжелая работа. Вначале найти ключи Мишки от гаража, подогнать к дому его «Навигатор» и спустить подготовленный трудолюбивой Афимией груз без лифта с двенадцатого этажа. Потом его тщательно упаковать в багажник. А потом определиться, куда ехать самим и куда везти тела.

Ночь предстоит длинная, вздохнула Тень. Наверное, самая длинная ночь этого лета.

Тень даже не догадывалась, насколько была права.

Разгром

1

Самым томительным всегда бывает ожидание.

Федор, расстроенный предыдущим разговором, рвался в бой. Вернее нет, не рвался. Он мечтал побыстрее разрядить свой жуткий агрегат в неуловимую Тень и, наконец, вернуться домой. Не к Шершню, а к себе.

Залезть в ванную, включить обжигающе горячую воду и драить, смывать с себя тот ужас, в который он, по бестолковости, окунулся. Каждодневный приход на работу к десяти и язвительные замечания Раечки по поводу наличия прыщей ему уже казались истинным раем.

Кроме того от выкуренных на голодный желудок сигарет у него разболелась голова, а теплая летняя ночь пугающе быстро остывала. Легкий ветерок набирал силу и уже чувствительно задувал в ворот легкой куртки.

А вокруг ничего не происходило.

– Ощутил? – вдруг произнесла рация голосом Шершня.

– Что?

– Готовься, она сейчас выходить будет.

– С чего ты взял? – занервничал Федор.

– Только что заклинание исполнила. «Сонный саван» называется. Вон, глянь, прям перед тобой собачник завалился.

Федор присмотрелся.

Действительно на асфальте валялся какой-то мужик. Рядом, раскинув лапы прикорнула собака.

– А мы-то что?

– А мы далеко, – удовлетворенно ответил Шершень. – Не зацепила. И, кроме того, я же тебе обереги дал. Они от такой фигни на раз два защищают. Надел, хоть?

– Надел, – соврал Федор и быстро зашарил по карманам. Оба обнаружились почему-то в джинсах.

– Молоток, – поверил ему Шершень. – Ладно, ждем.

Федор нацепил обереги и замер. Руки его ходили ходуном то ли от холода, то ли от нервов. Вот черт, подумал он. Повезло, что не достало. А то утром я бы проснулся на травке в окружении любопытных жильцов.

Скрипнула подъездная дверь и, хлопнув, выпустила на улицу молодую женщину. Волосы в пучке, черная длинная куртка, джинсы. Симпатичная, вгляделся Федор. Неужели она?

Женщина уверенно подошла к машине у мусорной площадки, помотала брелком, а потом нагнулась к двери. Открыла, скрылась. Несколько минут она, очевидно, сидела в машине, потом появилась снова. Решительно пересекла дорогу и скрылась в подъезде.

– Видал? – сказала рация с уважением. – Это и есть наша Тень.

– Не похожа что-то, – в сомнении произнес Федор.

– А ты думал, как она выглядеть должна?

– Не знаю… Что-нибудь страшное, в капюшоне.

– Дурак ты в капюшоне, – веско заметил Шершень. – Баба она и в Африке баба.

– И ты хочешь сказать, что она, вот эта женщина…

– Да, Федя. Это она сегодня устроила светопреставление у «Орленка».

2

Тень мелькала перед глазами еще несколько раз. В начале она свернула за угол дома (Шершень занервничал), а потом вернулась на большом черном джипе.

Затем спустилась с двумя чемоданами и, открыв заднюю дверь, бережно загрузила их в салон. Снова исчезла в подъезде.

– Сматывается, – злорадно констатировал Шершень. – Вовремя мы.

– А если не успеем?

– У нас ударная группа есть, – сказал Никита. – И, кроме того, она сейчас натаскается, голыми руками возьмем.

– Она что, полдома вывозит? – удивился Федор.

– А ты что, не знаешь, сколько у баб барахла? – удивился в свою очередь Шершень. – Они же ни с одной парой обуви без боя и слез не расстаются!

– Н-да, – протянул Федор. – Слушай-ка, а куда те делись, что в гости к ней поднялись?

– Не знаю, – с легкой запинкой ответил Шершень. – Может и не к ней они вовсе шли.

– А почему тогда машину трясли, в которую она потом садилась?

– А мне почем знать?! – вспылил Никита. – Ты смотри лучше.

Тень еле вытащила из подъезда большой черный мешок. Его она в салон почему-то укладывать не стала. В багажник. Долго мучалась, напрягалась, тянула. Кое-как запихав его внутрь, присела на бампер и вытерла пот.

Огляделась и скрылась в подъезде снова.

– Ну, ладно, – произнес Шершень. – Поехали. Вроде бы совсем она с ног валится. Федя, давай на позицию. Огонь только по команде. Ирис? Готов?

У Федора сердце застучало в груди, словно молот по наковальне. Он даже испуганно огляделся по сторонам, а вдруг кто услышит? Но вокруг была тишина и только какая-то птица вдалеке спросонья неуверенно пробовала голос.

Холодными руками он вцепился в рукояти нейтролизатора. И я готов, сказал он сам себе. Сейчас первый раз в жизни я буду стрелять в человека. В живую настоящую женщину из костей и мяса.

Я не смогу! Сможешь, приказал он себе. Не дрожи, будь мужчиной! Вспомни, что она сделала!

Да какая разница, что?! Ведь, не мне! Я-то тут причем?! Мама…

Подъездная дверь медленно открылась. Вначале показался очередной черный мешок. Потом, придерживая дверь ногой, из тьмы появилась женщина. Какое выразительное у нее лицо, зачарованно подумал Федор. Как у женщин с картин Дали. Это не правильно, так не должно быть. Такая женщина не способна быть убийцей!

Потной рукой он нащупал рацию на поясе. Надо отменить, решил Федор. К черту Шершня, к черту Управление и шефа! Надо все немедленно отменить!

– Ирис, пошел, – тихо произнес из рации Никита.

– Шершень! – Федору показалось, что он закричал. Но его губы выдавили только невнятное шипение.

Женщина волоком тащила мешок к машине усталыми рывками.

– Ш-ш, – рывок, – Ш-ш….

Она открыла багажник. С видимым усилием подхватила мешок и забросила его внутрь.

– Шершень! – вновь прошипел Федор. Его руки и губы словно свело судорогой.

В другом углу сцены показался Ирис.

Ударная группа спокойно подошла к женщине, пытающейся уложить мешки получше и, ткнув пальцем в спину, попросила спокойно медленно обернуться. Насколько помнил Федор, палец голема вполне совпадал с калибром танкового пулемета – он такие в кино про войну видел. Женщина обернулась и сейчас же оказалась жестко нокаутирована.

Федор задышал. Он вдруг снова научился дышать. Его пробила, словно отдача мощная испарина.

Ирис приковал женщину к бамперу джипа и, повернувшись, взмахнул рукой.

– И все? – даже немного мысленно разочаровался Федор. Неимоверное облегчение окатило его словно теплый душ. Немедленно захотелось присесть, ноги предательски задрожали.

Свободен, завопил внутри него ликующий голос. Господи, мне не пришлось этого делать! Я свободен!

Из кустов, отряхиваясь, выбрался Шершень.

Присел над Тенью, поводил над ней детектором.

В рации у Федора хрюкнуло.

– Это Сияние, – сказал Шершень. – Ну, слава богу, взяли.

– Слава… Богу… – пробормотал в ответ Федор. Он и говорить научился по новой.

– Да что с тобой? – неприязненно спросил Шершень.

– Все в норме, – нашелся Федор, судорожно вытирая о куртку потные липкие ладони. – Мне-то что теперь делать?

Вокруг раскоряченного нейтролизатора он уже вытоптал целую поляну.

– Стой на месте, – приказал Никита. – Сейчас мы ее спеленаем, вот тогда поможешь. Погоди-ка, – вдруг произнес он, заинтересовано обследуя тело Тени по второму кругу. – Тут еще какая-то спектрограмма есть. Тоже оранжевая.

– Вспышка? – нетерпеливо предположил Федор. Ему было уже все равно. Хоть десять Вспышек, только бы побыстрее домой.

– Да, нет, – поднялся с колен Шершень. – Быть не может. Откуда?

И сразу случились две вещи: странная и страшная.

Над темным джипом Тени возникло фиолетовое мерцающее облако.

Ирис с Шершнем задрав головы, открыли рты, а позади них скрипнула, открываясь, подъездная дверь.

– Шершень, сзади! – истошно закричал Федор, едва не опрокинув нейтролизатор.

Сияние тут же померкло, а специалисты по ведьмам почти одновременно обернулись к подъезду.

И дальше начался замедленный тягучий кошмар.

Федор в полном ступоре наблюдал его, словно из первого ряда кинотеатра.

Из двери вышла женщина но, увидев Шершня с Ирисом, метнулась назад. Те тоже присели, растерянно переглядываясь. Шершень полез в карман и взмахнул рукой. Что-то маленькое блестящее кувыркаясь, стремительно полетело к двери. Там ослепительно вспыхнуло, будто родилось маленькое солнце. Федор даже ослеп на мгновение.

Женщина, закрывая лицо руками, пошатываясь, вышла из подъезда. Не ощутив ступеней, упала, подвернув ногу. Скатилась на тротуар.

– Давай! – крикнул Шершень и Ирис, вскочив, побежал к ней.

А женщина этого и ждала. Ослепленная, она хотела услышать голос. Ее руки тут же взметнулись вверх. И из них ослепительной дугой ударили электрические разряды.

Ириса сбило с ног, а Шершня опрокинуло на пленницу.

Женщина медленно поднялась, не ослабляя электрического захвата.

Шершень катался по асфальту и сучил ногами. На мгновение Федор увидел его перекошенное лицо в блеске электричества.

– Стреляй! – прохрипел Шершень. – Стреляя-я-я….

Женщина шла на голос, словно сомнамбула.

Один шаг, второй, третий.

– Ст-тр-ре-л…

Шершень затих, привалившись щекой к бордюру, заломив правую руку. Тело его больше не билось в конвульсиях. На Федора уставились остекленевшие глаза, в которых все еще дрожали и переливались разряды.

Женщина склонилась над Ирисом. Тот хрипел, пуская изо рта пену. Но он еще жил.

И тогда женщина привычно извлекла из-за пояса огромный тесак. Нащупав шею, она одним ловким движением вспорола ее от уха до уха.

Кровь, ошеломленно отметил Федор. Она отрезала Ирису голову. Женщина только что убила и его и Шершня. Этого же не может быть! Это невозможно!

Это…

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Он заорал это вслух изо всех сил, во всю мощь легких.

Женщина обернулась. В ее руке все еще был окровавленный тесак.

Стреляй, вспомнил Федор. Стреляй, твою мать! Сотри тварей с лица земли! Убей их, как они только что убили твоих друзей! Делай!

Его руки стиснули нейтролизатор.

Огонь! Он даже не понял, как нажал на гашетку.

В сторону окровавленной женщины рванулась сметающая волна. Она отшвырнула попавшиеся на пути скамейки, снесла кусты и взметнула ввысь ограду. Она уперлась женщине в грудь. Ту словно ветром сдуло, отбросило на стену дома, словно куклу в натуральную величину. Волна шла дальше. Зазвенели и осыпались осколки разбитых стекол на первом этаже. Расплющило козырек подъезда. Входную дверь вырвало с корнем и забросило в темноту. Дом ощутимо вздрогнул. Через мгновение он тяжко осел, вновь зазвенев вылетающими стеклами.

Звон стих и на двор опустилась блаженная тишина.

Федор, не веря, поднял к лицу свои руки. Потом посмотрел на расходящуюся от нейтрализатора вырубленную просеку. Он поднял голову, выискивая глазами человека, которого только что размазал по стене. Там остался лишь кровавый отпечаток, шлепок, медленно стекающий вниз по штукатурке.

А женщины не было. Наверное, она уже тряпичной куклой упала со стены на асфальт.

Первая, подумал Федор. Я только что убил первого в своей жизни человека. Живую женщину.

И вот тогда Федор потерял сознание.