Текст книги "История хорошего человека (СИ)"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

       Я горячо ответил, что никогда не встречал подобной красавицы и теперь совершенно точно никогда не смогу ее забыть.

       Девушка обиженно надула губки.

       – Я не верю. Ты говоришь неправду.

       Увы, женский образ мышления остается для меня неразрешимой загадкой. Интересно, какая была реакция, если бы я плохо отозвался о ее красоте?

       – Ну что ты, – ответил я, отчетливо ощущая фальшь в своем голосе, – я всегда говорю только правду.

       Девушка моментально успокоилась.

       – А вот один мальчик даже смотреть на меня не стал. А разве на меня плохо смотреть?

       Она откинула простыню, демонстрируя грудь. Очень даже замечательную, могу засвидетельствовать.

       – Что за мальчик? – насторожился я.

       Я внезапно почувствовал, что дичь близка, очень близка, настолько, что можно слышать ее горячее дыхание.

       Что за мальчик? Молоденький такой, симпатичный, серьезный. Только уж очень стеснительный. Говорить боится, что ли, смотреть – не смотрит, отворачивается.

       – И где же этот скромный мальчик? – с деланным равнодушием спросил я, хотя проснувшееся чутье Убийцы заставило учащенно биться сердце. Не знаю почему, но нечаянное упоминание об этом мальчике пробудило азарт Большой Охоты. Убийца никогда не интересуется внешностью жертвы, он просто узнает ее, ведомый чутьем. Неужели такая удача?!

       – Как где? На четвертом этаже, угловой номер сразу у лестницы, – девушка удивилась так, словно весь мир должен быть осведомлен о местонахождении этого симпатичного молодого человека.

       Я в мгновение ока слетел с кровати, чмокнул ошарашенную красавицу в щечку, велел меня дождаться и выскользнул из комнаты.

       На то, чтобы добраться до углового номера на четвертом этаже мне понадобилось меньше минуты. Я сразу понял, что внутри находятся несколько человек, и решил, что беглец – один из них. И почему-то настолько уверился в этом предположении, что даже не подумал проверить. Возможно, меня захватил азарт Большой Охоты.

       Ошибка обнаружилась только после того, как я открыл дверь. Вместо одного милого мальчика меня ожидали четверо громил весьма впечатляющих размеров. И, судя по всему, они были готовы к встрече.

       Я осторожно зарыл дверь и вежливо поздоровался. Реакция полностью соответствовала моим ожиданиям: все четверо одновременно кинулись на меня. Ребята они, конечно, здоровые и крепкие, но с искусством поединка совершенно не знакомые. Дубинки и шипастые кастеты были бы вполне действенными в уличной драке, но никак не против Убийцы. Все кончилось очень быстро. На этот раз я не собирался сдерживать удары, и в результате через минуту трое лежали, не подавая признаков жизни, а четвертый сидел, прислонившись к стене, и нежно баюкал вывернутую из локтевого сустава руку.

       – Поговорим? – дружелюбно спросил я.

       Громила, совсем еще молодой парнишка, смотрел на меня широко раскрытыми глазами и громко икал.

       – Друг мой, – я пытался говорить как можно проникновеннее, – я хочу задать несколько вопросов. Ты меня понимаешь?

       Парень не произносил ни слова. Очень похоже, что он пребывал в отрешенном состоянии после экзекуции, которую я учинил его товарищам. Надо срочно приводить в чувство.

       Я отвесил ему пощечину. С хорошего размаха, так что голова мотнулась как привязанная на веревочке.

       Результат превзошел все ожидания. Неудачливый громила пришел в себя и первым делом ощутил дикую боль в руке. Я заткнул ему рот ладонью, чтобы вопли не привлекали лишнего внимания.

       – Говорить будешь? – я все еще говорил очень дружелюбно. – А то мне придется сломать еще и ногу. Это понятно?

       Парень отчаянно закивал. Мысль о том, что боль может усилиться, приводила его в ужас.

       – Вот и хорошо, – я убрал руку, – а теперь...

       Дальше в вопросах не было необходимости. Парень начал говорить с необыкновенной скоростью, изредка сбиваясь и захлебываясь.

       Они ничего особенного не знали. Ночной Хозяин отправил сюда и велел ждать, когда кто-нибудь придет. Нет, убивать не велел. Поучить от души, руки-ноги поломать, да по ребрам пройтись. Почему, отчего – этого не ведомо. Вроде бы вчера приходил человек, разговор с Хозяином имел.

       – Серьезный человек? – спросил я.

       – Да кто ж его знает! – парень, похоже, пришел в отчаяние от того, что был не в стоянии мне помочь. – Это ж Хозяин! Слово скажет – мы делаем.

       Он говорил правду. Ну и ладненько.

       – Как найти Хозяина?

       На этот раз мой дружелюбно-спокойный тон не возымел желаемого действия. Парень явно испугался. Не удивительно – Ночного Хозяина его же люди боялись пуще ночного беса. А я, между прочим, несколько раз пытался зацепиться за взгляд и завладеть разумом этого незадачливого разбойника. Безуспешно! Возможно, этот парень вообще невосприимчив к известным мне методам управления сознанием, или же перенесенное сильнейшее потрясение сделало его невосприимчивым, но мои усилия были напрасными.

       В таком случае, ему здорово не повезло. Я снова припечатал ему рот ладонью, и нажал на сломанный локоть. Когда разбойник перестал биться, я убрал руку, и еле успел увернуться – парня тотчас же вырвало. Болевая судорога.

       – Будем говорить?

       -Бу...дем...

       – Не слышу!

       – Будем!

       – Вот и прекрасно. Итак, где найти Хозяина?

       – В лабазах или дома... дом в южном пригороде...

       – Лабазы где?

       – Да повсюду же! У него тут лабазов этих! И он никому не говорит, где ночевать будет! Клянусь.

       Я благожелательно кивнул. В это тоже можно поверить. Чтобы просто остаться в живых, Ночной Хозяин должен быть очень предусмотрительным. Ну, что же, сказанного уже достаточно.

       – Спокойной ночи.

       Я успокоил собеседника легким шлепком по затылку и вышел из комнаты, затворив за собой дверь.

       Разумеется, красавица регистраторша меня не дождалась. Я упал на кровать и несколько минут бездумно изучал потрескавшийся потолок. А шустрый, однако, попался мальчик. И я хорош – попался на удочку как маленький ребенок. Ну, ладно, предположим, я поддался азарту Большой Охоты – Убийца преследует жертву не только движимый долгом и необходимостью, но и настоящим наслаждением, получаемым от самого процесса погони. Ни с чем несравнимое ощущение, не похожее на другие виды телесных наслаждений – спасибо Мастерам, таким вот образом они позаботились о своих созданиях. Но почему, скажите, я не придал значения информации о том, что беглеца воспринимают именно как «мальчика»? Как-то не вяжется образ жестокого и коварного злодея, настоящего гения интриги с обликом скромного молодого человека. Это возможно только в одном случае...

       Сам я выгляжу значительно моложе своего возраста. Еще один дар, преподнесенный Мастерами не только мне, но и всем прошедшим Башни. У нас забирают душу, но наделяют нечеловеческими умениями и продолжительной молодостью. А это значит, что наш юноша – такое же творение Мастеров. Человек Башни, сумевший преодолеть заклятье верности Владетелю.

       Кто же он? Офицер Внутренней Стражи, Стратег, Ведун? Все прочие обладают слишком заметной внешностью и никак не могут походить на "милого мальчика". Спасибо Плумкису, именно он подсказал мне такую логику. Мастер интриги – это, безусловно, качество настоящего Стратега, умение управлять людьми – похоже на Ведуна, хотя... облик Ведуна, все-таки ассоциируется со зрелым мужчиной. А для Внутренней Стражи, этот мальчонка слишком уж сообразительный.

       Я сразу отбросил предположения о том, что беглец может оказаться кем-то из Убийц. Это исключено: способность к стратегическому анализу у них отсутствует. Интересно, что в мыслях я отделил себя от прочих Убийц. Все-таки я – Первый.

       Стратег... Кто может похвастаться, что видел Стратега? Мне, например, не доводилось. Сколько их – никто не знает, всех способностей – тоже. Самое главное умение – это собирать невидимые всем прочим крупинки информации, складывать из них мозаику реальности и предугадывать последовательность событий. Стратеги руками полководцев двигают победоносные легионы Владетеля, они же составляют хитроумные планы Тайной Канцелярии. Ошибок не допускают никогда.

       Противник, конечно, серьезный, но против Первого Убийцы ему не выстоять. Появится в пределах видимости – неминуемый конец. Одно дело – в теплой комнате рисовать на бумаге схемы, а совсем другое – прятаться по углам от верной смерти. Преследую его не только я, по следам беглеца идут голод и страх, отнимающие силы и ослабляющие волю. Сколько он сможет скрываться – день, неделю? Рано или поздно мы встретимся лицом к лицу, и тогда... Да, я выполню свой долг, но перед этим все вытрясу из симпатичной головы этого "мальчика".

       Я решительно встал с кровати, расстегнул тугой, еще не разношенный ворот рубахи и достал серебряный медальон.

XX

       Я не расположен к поэтическому мышлению, но иногда суть явлений невозможно объяснить точным сухим языком. Что делает этот медальон с разумом Убийцы? Звучит несколько странно, но попробуйте внимательно рассмотреть этот красивый металлический диск, и вы почувствуете холодный взгляд бесконечности сквозь узкие вертикальные щели серебряного глаза.

       Окружающие предметы потеряли форму и материальность, словно тронутые легкой рябью отражения на поверхности воды. Небольшое усилие – я стремительно взлетел, проходя сквозь деревянные перекрытия, и в один миг Город оказался подо мной. Сверху он походил на ровную многолучевую звезду – круглая ратушная площадь в центре и расходящиеся от нее идеально прямые улицы-лучи.

       Полет духа всегда сопряжен с переполняющей все существо радостью и блаженством. Случалось, что Убийцы настолько увлекались эти чувством, что забывали возвращаться в безжизненное тело. А может, не забывали, а сознательно отказывались от материального мира. Возможно, они до сих пор бесплотными существами летают над землей.

       Какое-то время я парил, раскинув руки и наслаждаясь полетом. Хотя, что такое руки у духа? Физически их не существует, но я их вижу, могу прикасаться, осязаю предметы, или, по собственному пожеланию, могу проходить сквозь материальные тела. И что такое этот полет: игра воображения или странная реальность?

       Где же беглец? Я закрыл глаза и почувствовал, что начинаю движение вниз, словно кто-то подталкивает в спину. Движение все ускорялось, и вот я с немыслимой скоростью несусь к приземистому крытому зеленой черепицей лабазу. При соприкосновении с крышей я невольно вздрогиваю – протестовали человеческие инстинкты.

       Маленькая комнатка с кирпичными стенами и высокими арочными сводами, под потолком – крохотные окошки, больше похожие на щели. У стены – кровать, накрытая потрепанным одеялом, посредине стол с канделябром, необычно богатым для скромной обстановки. Очевидно, человек, сидящий за столом, нуждается в ярком свете.

       Это и есть беглец. Действительно, совсем молодой человек с детским и даже наивным лицом. Вполне могу представить, как он покрывается румянцем и отворачивается от обнажившей грудь красавицы-регистраторши.

       На столе, кроме канделябра – большая резная шкатулка, чернильница и развернутый свиток, в котором молодой человек что-то записывает пером. Я заглянул ему через плечо, но он совершенно неожиданно свернул свиток и выпрямился, глядя прямо пред собой, как будто почувствовал мое присутствие. Но нет, это совершенно невозможно.

       Что же, Большая Охота в разгаре! Гончие почувствовали зверя и рвутся с поводков. Я положил руки на плечи сидящего передо мной человека...

       ...Никогда не представлял, что картины чужого разума могут быть столь реальными. Что это – воспоминания, или ужасающий бред? Дома с соломенные крышами, горящие как факелы и женщина, очень знакомая женщина, лежащая на земле лицом вверх. Беспредельное отчаяние... почему ты не встаешь?! Мне страшно! Мамочка, мне страшно!

       Железные всадники в рогатых шлемах.... Наконечник копья, направленный прямо в лицо...

       Дети. Очень много детей, целая дорога детей... Очень болят ноги. Ботинки давно разорвались, а мелкие камешки впиваются в подошвы... Больно, холодно и очень хочется есть... Где ты, мама?!

       И ненависть!

       Я отшатнулся. Я, совсем недавно испытавший настоящий шквал ненависти и гнева не представлял настоящей глубины этих чувств. Человек не может носить в себе такого, просто не может!

       Беглец встал и развернулся.

       – Видишь, как это было? – тихо спросил он.

       Такое впечатление, что ведешь разговор со слепым. Он не видит, но явно обращается именно ко мне.

       – Ты знаешь, что я здесь? – я не удержался от встречного вопроса.

       Беглец немного помолчал, явно не слыша моих слов, потом покачал головой.

       – А вот я не вижу... Знаю, а не вижу. Вот так-то, брат Убийца, еще одна загадка для тебя. Приходи. Если сможешь, конечно.

       Я лежал на кровати и думал. Занятие, надо признать, очень необычное для Убийцы. Что я должен был увидеть? Испуганные сбивчивые мысли загнанного человека. Кто может говорить вот так запросто с идущим по следу Убийцей? Без каких-либо признаков волнения, дрожи в голосе, дрожания рук. И не просто говорить, а играться. Можно ли быть настолько безразличным к смерти? Убийцу, вышедшего на охоту не остановить, и беглец это знает, хотя на его счету история успешного противостояния с лучшими гончими Владетеля.

       Приходится признать, что я видел только то, что мальчик соизволил мне показать. Я готов был поклясться чем угодно, что он как-то смог почувствовать мое присутствие. Никогда не слышал о подобных возможностях кого-либо кроме Убийц. Интересно, что он хотел сказать? Единственно, что понял абсолютно точно – это то, что ненависть направлялась на одного единственного человека – повелителя Вселенной, великого Владетеля.

       Это твое дело, беглец, можешь любить и ненавидеть кого угодно, только вот зря ты тронул мою жену и ребенка, ой зря. Наплевать мне на Владетеля, да и на Создателя с его Вселенной, а вот за своих я готов воевать со всем миром. И не поздоровится миру, будьте уверены!

       Я решительно встал. Пора встретится с мальчиком лицом к лицу. Его слова, которые я посчитал глупой бравадой, не тронули меня совершенно. Позвать в гости Убийцу – это либо глупость, либо наивность. И то и другое меня вполне устраивало, хуже всего иметь дело с противником спокойным и рассудительным, умеющим точно оценивать свои силы.

       К счастью, красавицы-регистраторши на месте не было, так что неприятных объяснений удалось избежать. Ее высушенная лошадинообразная коллега молча, но весьма красноречиво облила меня потоком презрения. Не обращая внимания, я проследовал к выходу.

       До лабаза пришлось протискиваться в толпе довольно долго. Строители этого сооружения явно предпочитали основательность красоте. Глубокий фундамент из колотого камня, стены пористого кирпича в два локтя толщиной, узкие окна-бойницы и добротные обитые железом ворота. Такие склады в Городе обустраивали обычно вокруг рынков, они весьма неплохо держат тепло зимой и прохладу летом. А еще в них удобно прятаться тем, кто не любит лишнего внимания.

       На первый взгляд здание казалось безлюдным: ржавый замок на воротах – и полная тишина. Но это только на первый взгляд. Я точно знал, что те двое дремлющих бродяг у единственного входа на самом деле – караульные. Вы где-нибудь видели бродяг с такими раскормленными ряхами? Еще двенадцать человек внутри. Есть ли среди них беглец – точно сказать нельзя, но я был в этом уверен совершенно. В гости, говоришь, зайти? Изволь.

       Некоторые по недомыслию считают Ночного Хозяина вторым человеком в Городе сразу после, нет, не бургомистра, а начальника Тайной Канцелярии. Не второй он – первый. Это в других местах Тайная Канцелярии держит все в железных лапах. Здешний Ночной Хозяин обладал нравом буйным и неукротимым. По жестокости он превосходил Шашуна, а по рассудительности – Мотта. Могучий, с лицом цвета мореного дуба, глазами-буравчиками и огромными руками, способными запросто разламывать обожженные кирпичи, ночной правитель Города лично расправлялся с недругами и наказывал недовольных. Взгляд неподвижный и тяжелый заставлял трепетать людей смелых и уверенных в себе. Он знал цену словам, говорил медленно, негромко и рассудительно.

       Возможно, Ночной Хозяин догадывался, что по следам его гостя идет Убийца. Значит, Стратег, а я больше не сомневался, что этот человек был именно Стратегом, предложил ему нечто весьма ценное, оправдывающее такой серьезный риск. Другое дело, не слишком опасался он Убийцы. Стены крепкие, охраннички бодрые, да еще с Юга пара ребяток пришло, хороших ребяток, изрядно ловких, таких, что Легионерам в бою не уступят.

       Он никого не боялся и не терпел неожиданностей. Их просто не могло случиться. До сих пор все так и было. Именно поэтому лицо его так переменилось при легком прикосновении к шее острого как бритва кинжала.

       Кинжал этот я забрал у лежащего в беспамятстве бойца с Юга. В искусстве Южного боя он сильно уступал Мали и смог продержаться только несколько секунд. Я не собирался скрываться. Первым делом успокоил караульных у входа, не успевших даже понять, что, собственно, с ними произошло, а затем бесхитростно вынес дверь. Кто-то считал этот лабаз неприступной крепостью, а дубовую дверь надежной защитой. Они не знали мощи ударов Убийцы. Дюймовые доски треснули и вылетели из железных креплений.

       Я влетел в сводчатый зал, заваленный шерстяными тюками. Ночные работники, как и ожидалось, оказались переростками без каких либо боевых навыков. Короткие клинки скорее мешали им, чем оказывали содействие в поединке. Неопытный воин слишком доверяется своему оружию, забывая согласовывать его движения с движениями тела. Я бил жестко и наверняка, перемещаясь со скоростью, недостижимой для восприятия противников. Небольшое сопротивление оказал один из южан – не самый искусный, а самый отважный. Именно врожденная смелость сохранила ему жизнь, он сражался до конца, и мой решающий удар прошел вскользь. Все произошло быстро и не слишком громко. Как оказалось, сидящий у камина в потайном кабинете Ночной Хозяин не слышал ничего.

       Мог ли он представить, что скрытая дверь может открываться без скрипа и малейшего сотрясения?

       Я не собирался держать кинжал у его горла. Это просто неплохой прием для начала содержательного разговора, лишающий собеседника всяческого желания делать излишне резкие движения.

       – Вы разрешите? – я присел на кресло напротив Хозяина.

       Он кивнул. Ну, еще бы.

       – Благодарю вас. Прошу прощения за неожиданный визит, поверьте, это исключительно из-за обстоятельств чрезвычайной важности. Хочу сразу сообщить, что все причиненные неудобства произошли исключительно из-за вашей неосмотрительности.

       Ночной Хозяин все еще не мог прийти в себя. Нездоровая бледность лица выдавала огромное душевное потрясение. Конечно – быть практически всемогущим и в одно мгновение оказаться беспомощным – для подобных натур это непереносимо. Он был умен и прекрасно сознавал, кто перед ним и что случилось с его людьми.

       Я наклонился вперед и тихо спросил:

       – Где он?

       Больше слов не потребовалось. Ночной Хозяин, разом потерявший величие, стал послушным как верная собачка. Он сам провел меня по скрытому между стенами переходу к низкой двери, за которой скрывался беглец.

       Я – Убийца. Я могу предчувствовать события, которые должны произойти через несколько секунд. Только это и спасло мне жизнь.

       Большая шкатулка, стоявшая на столе беглеца рядом с канделябром. Шкатулка, в которой так удобно хранить нужные в дороге предметы, или нечто ценное, то, что нужно всегда держать поблизости. Например, мелкий черный порошок, так боящийся открытого огня. Хозяин открывал дверь, а я, вытянувшись в струнку, вылетел в узкое окошко, вынося за собой брызги стекол.

       Мне удалось откатиться всего на несколько шагов от стены, когда ход времени замедлился, а окружающий мир зазвучал неспешно и басовито. Из разбитого окошка лениво, будто нехотя, выбирался язык желто-красного пламени, потом такой же всполох показался из соседнего окошка. А потом я вернулся в бушующую реальность.

       Лабаз полыхнул огнем из всех окон, стены дрогнули, из-под крыши взметнулись дымные струи, а куски черепицы взлетели подобно испуганной стае птиц. Страшный удар отбросил меня через пустырь к соседнему зданию, отстоявшему от лабаза на добрые пять десятков саженей.

       На несколько секунд потемнело в глазах, но я все время оставался в сознании. Уши заложило, и в полной тишине над полыхающим лабазом медленно кружили в воздухе черные хлопья.

       Дальнейшее воспринималось с некоторой отрешенностью. Я поднялся и, пошатываясь, пошел прочь мимо бегущих людей. Они что-то кричали, но звуки не прорывались сквозь тугую ватную завесу в голове. Странное ощущение – до сих пор приступы глухоты были мне не знакомы.

       Я вышел к небольшому парку близь ратуши. Место, своей изысканностью чуждое торговому духу Города. Аккуратные мощеные мелким камнем дорожки, клумбы с цветами, зеленые кустики и развесистые деревья. Я сел на скамейку и сжал голову руками. И сейчас же почувствовал сильнейший приступ тошноты.

       Проходящие рядом люди с удивлением оглядывались на меня. Чего точно не нужно – так это излишнего внимания, я нашел в себе силы подняться и перебраться на лужайку, где без сил опустился у огромного, поросшего серым мхом дерева.

       Ну и мальчонка! Последнее, что увидел в жизни Ночной Хозяин – это догорающая свеча и большая шкатулка. Красивая такая, с резной крышкой и аккуратным медным замочком. Никогда до сих пор не имел дела со Стратегами. И первый опыт ничего хорошего не сулил.

       Зато теперь у меня появилось разумное и понятное объяснение умению этого Стратега видеть бесплотный дух. Ничего этот парень не видит. Просто он точно вычислил, когда я приду. Знал ведь, когда прилетит к нему дух, и сказал мне ровно то, что хотел. И показал в мыслях то, что хотел. Понятно, что воспоминания связаны с детством. Время Большой Войны. Тогда легионы Владетеля железными граблями прошли по всем известным землям, сея смерть и разрушения. И тогда же детей сгоняли в только что построенные Башни. В то время я сам должен был войти в Башню Убийц. Только не помню я этого. Начисто забрали память Мастера. А вот Стратег смог найти возможность посмотреть покопаться в картинках из своего прошлого. И любезно показал их мне. А картинки, знаете, такие, что мороз по коже даже у меня, Убийцы, проползал.

       Живодеры все-таки Мастера. Убивать только за то, что оказался неспособен к обучению или слабее других. Один Создатель ведает, что в голове у Древних. А душа – есть ли она у них вообще? Хорошо, оставим в покое душевные терзания. Главный вопрос: зачем? Мне кажется, что они должны быть, прежде всего, рациональными. Какая польза от мертвых тел?

       Похоже, мои мысли пошли в направлении, отличном от желаемого. Это все, конечно, интересно и забавно, но дела насущные ждать не могут. Сейчас стало понятно, насколько опасен Стратег. Если раньше угрозу Марте и Ронику я воспринимал несколько отвлеченно, со слов Владетеля, то теперь она материализовалась в конкретном человеке.

       Я снова достал амулет.

       На этот раз скачок в сознание Стратега произошел почти моментально. У нас установилась прочая связь, еще немного, и я буду чувствовать его присутствие, слышать его мысли и видеть его глазами. Никогда раньше не доходил до такого уровня слияния с жертвой, смерть настигала ее раньше. А Стратег – он упорный...

       "...Ненависть и любовь... Прекрасная женщина, чем-то похожая на графиню Эделину Раону. Ее даже нельзя назвать красивой, а именно – прекрасной. В глазах – не страсть, а безграничная нежность. Счастлив человек, на которого смотрят вот так..."

       Однако, шустрый парень этот Стратег. Эделина пыталась спасти его, понимая, что сама обречена. Убийство человека, выполняющего волю Владетеля – тягчайшее преступление, караемое медленной и мучительной смертью. Быстро же он нашел замену.

       "Ты прав. Бедная Эделина мертва. Ее удавили в камере-одиночке Каземата".

       Я вздрогнул. Говорил Стратег. Точнее не говорил – я слышал его мысли. Такого еще никогда не было. Эмоции, образы, ощущения – это да, а вот разбирать слова внутреннего голоса еще не доводилось.

       "Поверь, Убийца, мне жаль ее. Ты не представляешь, как я скорблю, но даже я не в силах изменить судьбу".

       – Почему, Стратег? – начал я, но прервал вопрос. Он ведь не мог меня слышать.

       "И здесь ты прав. Я тебя не слышу и не вижу. Но я знаю, что ты здесь. У меня есть кое-какие возможности. Ты – первый Убийца. А я – первый Стратег. Мы – лучшие, друг мой..."

       Только теперь я осознал истинный уровень противника. Если я не знаю всех своих способностей, то один Создатель ведает, чего можно ожидать от Стратега.

       "О, я и сам не знаю, на что способен. Тут мы схожи, такими нас сотворили".

       Не знаю как, но он отвечает на вопросы, даже на те, которые я только собрался задать. Неужели этот парень видит будущее... или умеет рассчитывать его как ходы при игре в пранг? И то и другое есть явление поразительное и невообразимое.

       "Не теряй времени. Ты сам пришел ко мне, и у тебя много вопросов. Смотри".

       ...совсем еще мальчишка. Руки и ноги привязаны широкими ремнями к деревянному столу, сделанному, похоже, совсем недавно – еще чувствуется запах оструганного дерева. В глазах – безумие ужаса, перехватывающего горло и сводящего тело противной судорогой. Над ним – высокая фигура в длинном темном плаще с откинутым капюшоном. Я сразу понимаю, что это – Мастер. Он спокоен и... сила Создателя – в глазах явственно читается интерес и удовольствие. Мастер смотрит на меня и что-то говорит, слов разобрать не могу, пытаюсь прислушаться, но безуспешно. Подхожу ближе, он берет мою руку и кладет на голову мальчика. Тот дергается, пытается что-то сказать, но ужас перехватывает дыхание.

       Откуда-то сверху опускается доска с непонятными рисунками. Пальцы Мастера пробежали по рисункам, послышался звук, похожий на негромкое шипение с легким потрескиванием, и тело мальчика изгибается дугой. Крик пробивается из его сведенного горла, похожий не на человеческий голос, а на скрип петель закрываемой двери. Разве человек может так кричать?

       И тут приходит боль. Она пронзает все тело, я даже не могу сказать, где точно болит. Захлебываюсь кровью, хлынувшей из горла, пытаюсь кричать, но не могу – не хватает воздуха. Мастер сжал железные пальцы и не отпускает руку.

       Я кричу до тех пор, пока в глазах не начинает темнеть, и приходит спасительная забытье...

       Видение было настолько ярким и естественным, то боль казалась реально существующей прямо сейчас. И... кто же это был, я или Стратег? А может быть, слияние духа Убийцы и жертвы стало уже настолько полным, что нельзя нас нельзя отделить друг от друга?

       "Ты уже до многого дошел сам, Убийца. Соображай. И не забывай про свой долг. Ты знаешь, куда идти. А теперь оставь нас!"

       Это было произнесено настолько властно и требовательно, что я в мгновение ока вернулся на лужайку парка перед ратушной площадью. Когда глаза стали воспринимать образы мира, первыми, кого я увидел, были склонившаяся надо мной пожилая благообразная женщина в длинном платье и кружевном переднике и очень серьезный чинный мальчуган с зализанными волосами и в новеньком, с иголочки, костюмчике.

       – Вам плохо? – поджав губы, строго спросила дама.

       Я покачал головой.

       Женщина очень внимательно оглядела меня с ног до головы, и, судя по всему, осталась весьма недовольна увиденным.

       – Я не советовала бы вам лежать здесь. Во-первых, холодная земля вредна для сердечной жилы, а во-вторых, кто-нибудь, – она особо выделила слово "кто-нибудь", – может сообщить стражникам, и вас отведут в караульную.

       Я уже достаточно пришел в себя, и немедленно заверил даму, что прочувствовал дурноту и просто присел на лужайку. А сейчас, почувствовав себя лучше, готов убраться по своим делам.

       Женщина с нескрываемым подозрением осмотрела мой изрядно пострадавший костюм, осуждающе покачала головой, взяла за руку мальчика и удалилась.

       Я встал, держась за дерево. Как, однако, проняло погружение в сознание Стратега... или в свое? Было стойкое ощущение, что сцена с мальчиком и Мастером была мне прежде знакома, а сейчас просто всплыла на поверхность.

       Теперь я точно знал, куда идти. Я чувствовал каждое движение Стратега, мог улавливать его дыхание и даже биение сердца. А еще – видеть возникающие в сознании образы. Например, домик с маленьким палисадничком, чем-то похожим на тот, что Марта устроила возле нашего крыльца. Только здесь – больше цветов. Марта, девочка моя – она хозяйственная, рассадила несколько кустиков смородины, петрушку и салат. Живописно и полезно... Я решительно остановил поток нахлынувших воспоминаний. Не время!

       Ты звал меня, я иду, Стратег!