Текст книги "История хорошего человека (СИ)"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

       Когда после ванны я лежал, расслабившись, на кровати, прикрытый одним лишь полотенцем, в дверь постучались, в номер заглянул хозяин и поинтересовался, не нуждаюсь ли я в чем-либо еще. Получив отрицательный ответ, он не удалился, а замер, явно горя желанием задать какой– то вопрос.

       – Что-нибудь еще? – спросил я.

       – Если можно, – робко сказал хозяин, – я слышал... да, именно слышал, что достопочтенный гере имеет намерение встретиться с Владетелем?

       Он вопросительно посмотрел на меня. Вот так. Похоже, вся Столица в курсе моих дел.

       – Почему вас это интересует?

       Получив ответ в лучших традициях Серого Дома, хозяин стушевался.

       – Великодушно прошу прощения достопочтенного гере... В мои намерения не входит праздное любопытство. Уверяю вас, я всего лишь хотел просить передать искреннее народное восхищение его сиятельной персоной. Если гере не затруднит...

       – Не думаете ли вы, – прервал я его, – что аудиенция с Владетелем назначается ради подобной пустой болтовни? И вообще, каким образом вы узнали о ней? Эта информация секретна.

       Вообще-то я не знаю, секретна эта информация или нет, но прозвучало все достаточно угрожающе.

       Хозяин совсем потерялся, пробормотал что-то совершенно неразборчивое и посчитал за лучшее удалиться. И что, скажите, на меня нашло? Неприятный, конечно, тип, по виду и поведению – любитель мальчиков, но это совершенно не должно являться причиной для моих непродуманных слов. Все-таки слишком много во мне Рюмпеля, надо что-то с этим делать.

       Я встал и быстро оделся. Подэкзекутор что-то говорил об "интересующих меня местах"? Что же, воспользуемся этим вольным или невольным советом, тем более что на поясе позвякивает тяжелый мешочек, выданный Кантумом от щедрот Тайной Стражи. Пора вылезать из шкуры переписчика второй ступени.

       Столичный район Шамрон относился к числу достопримечательностей, который многочисленные приезжие, да и большинство местных жителей, предпочитали обходить стороной. Его граница никак не была обозначена, но все знали, что если свернуть с Солнечного бульвара на одну из узеньких улочек, то никто не сможет поручиться за сохранность вашего имущества, а то и жизни. Впрочем, желающих пощекотать себе нервы запретными развлечениями находилось немало – в многочисленных развлекательных заведениях по вечерам было не протолкнуться.

       Могла ли Городская Стража навести порядок в этом рассаднике порока? Уверен, что могла, и при желании сделала бы это очень быстро. Возможно, здесь задействованы более высокие интересы, что-то сродни странной дружбе Владетеля и Ночных Хозяев. Одно я знаю точно: когда-то давно Владетель преподал местным хозяевам такой урок, что те в один момент стали самыми лояльными подданными.

       Разобраться в переплетении улиц и переулков Шамрона способен только местный житель. Ну и, конечно, Убийца. Любой другой наверняка потеряется в лабиринте проходов между домами, такими узкими, что высунувшись из окна, можно легко дотронуться до стены соседнего дома. Этим, кстати, с удовольствием пользуются местные ночные работнички – нет ничего проще, чем уйти от преследования, перепрыгивая с крыши на крышу. Говорят, по крышам можно пересечь весь Шамрон, ни разу не спустившись на землю. А забираются они на крышу так ловко, что некоторые считают, что это не люди, а дрессированные животные из Южных Лесов. На самом деле – обычные люди, чуть не с пеленок практикующимся в своем темном ремесле.

       Ноги сами вынесли меня к старой таверне, разместившейся на первом этаже дома, покрытого обычной для Шамрона грязно-желтой штукатуркой. За двадцать лет здесь все изрядно изменились. Полусгнившая бревенчатая мостовая сменилась на изящную плитку, исчезли заполненные гниющими отбросами ямы, куда местные обитатели имели привычку выкидывать мусор прямо из окон. Говорят, что Владетель отдал приказ призвать к порядку Шамрон, после того, его во время прогулки инкогнито облили помоями. Свидетельствую: байка эта является полнейшим вымыслом.

       Преимуществом этого места является возможность избавиться от навязчивого внимания Ведунов. Я постоянно ощущал их попытки "погладить" мое сознание. По выражению лица предложившего "прогуляться" подъкзекутора было видно, что он в основном имеет в виду интрижку с красавицей-чаровницей из ближайшей таверны. Для меня такой вариант был исключен, но вовсе не причине высокой морали и нравственности. Просто заниматься любовью с женщиной в присутствии нескольких Ведунов, с интересом просматривающих и ее, и мои ощущения – испытание, не стоящее полученного удовольствия. А в Шамроне этих ребят очень недолюбливали, и без особой надобности они старались не пересекать Солнечный бульвар. Для нормальной работы Ведун должен находиться не далее чем в сорока шагах, так что я могу какое-то время передохнуть: вряд ли они последуют за мной по злачным местам, если только не в сопровождении охраны. Но это уже целая операция, требующая серьезной подготовки и согласований.

       Я уселся за крайний столик, так, чтобы иметь возможность видеть весь зал. Моментально появился половой с полотенцем не самой первой свежести, небрежно переброшенным через левую руку.

       – Чего изволит достопочтенный гере? У нас всегда прекрасный выбор пива и наливок.

       – Пива.

       – Превосходно! Есть чудесное черное бархатное маронское.

       – Нет. Светлое местное из восточного предместья.

       Половой кивнул с таким видом, словно встретил знатока.

       – Закусочки?

       – Нет. Пива и рюмку яблочной.

       Половой поклонился и исчез, чтобы моментально появиться с оловянной кружкой и рюмкой красного стекла. В этих местах тянуть с выполнением заказа не принято.

       Я потягивал пиво и ждал. Судя по цепкому взгляду полового, ожидание не должно затянуться надолго.

       И, точно. Подошедший к столику человек считал, что сделал это незаметно. На самом деле его появление я почувствовал еще до того, как он в сопровождении трех телохранителей приблизился к таверне.

       Я спокойно выдержал изучающий взгляд.

       – Ты зачем пришел?

       Голос негромкий, но уверенный, привыкший командовать. Нет, не командовать – повелевать. Лицо неподвижное, не отражающее эмоций и мыслей. Одежда неброская, из украшений – только выглядывающая из-под рукава золотая цепь. И то, насколько мне известно, это не украшение, а отличительный знак в среде подобных. Хотя, зачем ему знаки отличия, разве кто-нибудь в Столице не знает Мотта Малыша, Ночного Хозяина Шамрона, по влиянию в городе уступающего разве только самому Владетелю?

       – В Шамроне разучились встречать гостей? – я произнес эти слова с видом простодушным и немного удивленным.

       – Гостей? – Мотт говорил медленно, словно обдумывал каждое слово. – Мы ценим гостей. Каждый из них может рассчитывать на защиту в этих стенах. За исключением одного человека.

       – Кого же? – спросил я с искренним интересом.

       Мотт улыбнулся – одними уголками губ.

       – Того, чей портрет имеется в каждой таверне и лицо которого известно каждой уличной девке. Правда, наши художники перерисовали его, посчитав, что оригинал должен выглядеть старше. Все-таки прошло двадцать лет. Но мы ошиблись. Ты совершенно не изменился, Убийца.

       А вот здесь ты ошибаешься, Ночной Хозяин. Ты прав в том, что Убийца долго сохраняют молодость и не меняются со временем, но в этом случае... Убийца может менять свою внешность как угодно, пользуясь возможностями собственного лица. Сейчас я просто вернул образ, в котором двадцать лет вошел в Шаброн.

       – Ошибки быть не может?

       – Нет, – покачал головой Мотт, – я же видел тебя, помнишь? Твое лицо навеки осталось в моей памяти.

       Конечно, я помнил все. Испуганный, онемевший от ужаса десятилетний мальчик смотрит в глаза страшному человеку, только что убившему отца и старшего брата. Я не причинил тебе вреда только потому, что не имел такого приказа, и ты не представлял никакой опасности.

       – Хорошо, – сказал я, – тогда мне не придется тебе долго объяснять кто такие Убийцы, и мы сможем сразу перейти к главному.

       Похоже, Мотт удивился.

       – Перейти к главному? Ты хочешь о чем-то со мной разговаривать? Не думаю, что открою секрет, сообщив, что просто пришел взглянуть на человека, убившего моего отца. Взглянуть напоследок. И еще. Так, просто для понимания ситуации. Половой, сообщивший о твоем появлении, стал богатым человеком. Очень богатым.

       Ну, что же. Пока все идет в точном соответствии с моими ожиданиями.

       – Вы хотите меня... убить? – я постарался придать своим словам максимальную экспрессию и подчеркнуть удивление.

       – Я поражаюсь твоей наглости, Убийца. А чего, собственно, ты ожидал? В ту ночь ты убил двадцать восемь человек и покалечил не меньше пятидесяти. Я не забыл ничего и до сих пор оплакиваю отца и брата. Я знаю, насколько ты силен, но... тебе не уйти. Мы имели дело с Убийцами и очень хорошо осведомлены об их способностях. Ты обречен.

       – Вы имеете в виду, – сказал я спокойно, – трех арбалетчиков, целящих в меня из бойниц под потолком, двух метателей ножей, присевших за соседний столик и яд в рюмке яблочной?

       Похоже, моя информированность произвела впечатление на Мотта, он беспокойно оглянулся.

       – Увы, гере Мотт, – продолжал я, – ваши меры недостаточны. Уверяю вас, я способен убить всех присутствующих в таверне и не получить при этом ни царапины. Дайте команду арбалетчикам!

       Последние слова я выкрикнул резко и повелительно, Мотт вздрогнул и выбросил вверх левую руку...

       Через секунду я положил на стол два пойманных мною арбалетных болта, в то время как третий вонзился в стену, туда, где только что находилась моя голова. Метатели ножей вскочили с места, но выполнить броски не смогли – Мотт загораживал им цель. Я быстро произнес:

       – Останови, или они умрут!

       Мотт недаром был настоящим вожаком, он моментально оценил ситуацию и сделал знак, после чего метатели ножей скрылись в глубине таверны, а арбалетчики отошли от бойниц.

       – Превосходно, – сказал я, – а для того, чтобы окончательно убедить вас...

       Я осушил одним глотком рюмку яблочной. Зрачки Мотта расширились – этого-то он точно не ожидал.

       – Ты уже покойник, – сказал он, – это...

       – Это хорошая яблочная с добавлением настоя черного камня. Любой человек скончается через пару-тройку минут в страшных мучениях. Любой, кроме меня. В старые времена все умели делать лучше. В том числе и Убийц.

       Мотт медленно опустился на стул.

       – Зачем ты пришел? – устало спросил он.

       Я наклонился к Ночному Хозяину и сказал так тихо, что сам едва расслышал звук своего голоса:

       – Я хочу знать о Мастерах все. Все и сейчас.

XII

      Все-таки Ночной Хозяин обладал недюжинной волей. И это было хорошо – появлялся шанс на нормальный разговор. Когда я шел сюда, то не имел никакого плана, только общие соображения, основанные на смутных мыслях и воспоминаниях. С другой стороны, чем я рисковал? Конечно же, Убийца не бессмертен и вполне уязвим, но для того, чтобы совладать с человеком, способным двигаться в десять раз быстрее тренированного воина, по силе мускулов превосходящим любого атлета и на расстоянии чувствующим приближение противника, нужно очень хорошо подготовиться. И к тому же любые мои действия заранее оправданы Словом Владетеля. Зато в случае успеха я мог получить бесценную информацию.

       Мотт избегал смотреть мне в глаза. И вовсе не из страха или смущения, просто он опасался отдать свой разум во власть Убийцы. Ну, что же, очень даже благоразумно с его стороны.

       – Почему ты считаешь, что я буду с тобой говорить? Я не боюсь смерти.

       – Кто говорит о смерти? Я всего лишь говорю о сделке. Информация в обмен на информацию.

       Мотт едва заметно усмехнулся.

       – Сделка с убийцей моей семьи? Если бы ты знал, какие деньги я потратил, пытаясь разыскать тебя. Один раз мне даже удалось выйти на след... но ты снова исчез. Если ты оставишь меня в живых, то, клянусь, остаток жизни я посвящу тому, чтобы найти и покарать тебя. И я это сделаю. И будь уверен, я найду способ справиться даже с таким монстром как ты.

       Он говорил с убежденностью, не позволявшей усомниться в его словах. Мне оставалось только вздохнуть.

       – Ты живешь в своем мире, Мотт Малыш, у вас свои законы и правила. Если между семьями происходит конфликт и убивают Хозяина одной из семьи, что происходит в случае восстановления мира?

       Мотт с недоумением посмотрел на меня.

       – Убийц-исполнителей выдают семье погибшего. Это обычная плата за мир.

       – Естественно. Именно поэтому исполнителями никогда не бывают близкие к Хозяину люди, обычно это наемники, которыми нетрудно пожертвовать в случае необходимости. А что случается, если семья отказывается выдать убийц другой стороне, или укрывает их?

       Мотт покачал головой.

       – Это невозможно. Если это происходит после заключения мира, такая семья становится изгоем. Против нее выступят все семьи.

       – А что с исполнителями?

       – Это уже не важно. Отказавшись выдать их, семья принимает всю вину на себя.

       Я несколько секунд хранил молчание, давая ему возможность обдумать все сказанное, затем спросил:

       – Тебе же известно, кто повелел Убийце войти в Шамрон?

       В глазах Мотта промелькнуло беспокойство.

       – Это известно всем.

       – Вы просили Владетеля выдать убийц? – прямо спросил я.

       – Конечно, – прямо ответил Ночной Хозяин, – это было требование не только моей семьи. Нам сообщили, что убийца скрылся, мы вольны разыскивать его и поступать с ним по своему разумению.

       Примерно этого я и ожидал. Разумеется, Владетель не собирался в самом начале Второй Маронской войны отказываться от такого оружия как я, а риск того, что меня узнают был ничтожным – в Шамрон я входил с измененным лицом.

       – Сообщаю тебе, Мотт Малыш, Ночной Хозяин Марона, что все время, вплоть до окончания войны я верно служил Владетелю, а после удалился на покой под охраной его Слова. Итак, Мотт Малыш, готов ли ты снова требовать у Владетеля выдачи убийцы твоей семьи?

       Вопрос застал его врасплох. Конечно же, все прекрасно понимали, что история о скрывшемся убийце – это только отговорка, но она устраивала все стороны. Если же истинная ситуация станет известна всем, у Мотта найдется множество недоброжелателей, готовых задать очень неприятные вопросы. И что ему делать? Воевать с Владетелем? Или со всеми Ночными Хозяевами? Легче сразу улечься в фамильный склеп рядом с отцом и братом. Мотт молчал.

       – Я понимаю, достопочтенный гере Мотт, новость эта неожиданна и неудобна. Но мы очень помочь друг другу. Вы же работали с Убийцами из Башни и знаете, что они только слепое орудие в руках хозяев, такое же как, например, кинжал. Глупо мстить кинжалу, да и опасно – можно порезаться. Я же со своей стороны готов поделиться с полезной для вас информацией... в обмен на вашу.

       Мотт думал недолго, он прекрасно умел оценивать ситуацию и свои шансы. Разобраться со мной по-тихому не получилось, а поднимать шум было совсем не в его интересах из опасения вступить в конфликт с Владетелем. Хотя какой там конфликт... враждовал как-то таракан с ботинком. Тем более, я позволил ему хоть как-то сохранить лицо, предложив обмен информацией. Он вряд ли ожидал услышать от меня что-нибудь стоящее, но это был предлог, оправдывающий его согласие на сделку.

       – Хорошо, – решился Мотт, – мы продолжим разговор у меня.

       Я внимательно вгляделся в его лицо. Непохоже, что он сейчас решиться на безрассудный поступок – слишком сомнителен успех и велик риск.

       – Тогда что же мы сидим? В путь!

       Я бросил несколько монет на стол. Сегодня половой вряд ли станет очень богатым человеком.

       Мы шли пешком от таверны к дому Ночного Хозяина. Молча, не глядя друг на друга. Три невидимых телохранителя следовали сзади, пряча за спинами взведенные арбалеты. Никого больше поблизости я не чувствовал.

       После смерти прежнего Хозяина семья приказала разобрать дом и на его месте выстроить новый – больше похожий на маленькую крепость. Я думаю, что они понимали: остановить Убийцу не смогут никакие стены, но иллюзия спокойствия и чувство защищенности, пусть даже ложной, позволяли обитателям крепко спать по ночам.

       Мы прошли в каминный зал с большим столом посередине. Мотт уселся в хозяйское кресло с высокой резной спинкой и показал на место рядом с собой.

       – Ты будешь говорить первым, – жестко сказал Ночной Хозяин.

       Я согласился.

       – Кто был предателем в семье? Кто помог тебе пройти в наш дом?

       Именно этот вопрос я ожидал. После той страшной ночи семья объявила предателями пятерых малозначительных работничков, которых без лишних разговоров отправили к Создателю. Хотя наверняка все понимали, что предательство если и существует, то на самом верху.

       – Предательства не было. Убийце не нужны помощники для выполнения воли Владетеля. Все, что мне нужно, я узнавал уже на месте.

       – То есть, ты просто так прошел по Шамрону? – первый раз за сегодня Мотт выглядел изумленным.

       – Да. Между прочим, жертвы сильно завышены. Большинство погибло и получило увечья уже после, когда начались беспорядки. Ваши ребята решили воспользоваться возможностью и свести старые счеты или поживиться за счет ближнего. Для вас это новость?

       Мотт покачал головой.

       – Я это знал. Но был уверен, что кто-то из наших...

       – Нет, еще раз говорю, ваши люди чисты.

       Мотт первый раз взглянул мне в глаза.

       – Хорошо. Я тебе верю. И еще... как умер мой отец?

       – Достойно, – спокойно сказал я, – с оружием в руках. Так же как и брат. Те, кто утверждает обратное – лгут.

       Ночной Хозяин вздохнул с заметным облегчением. Его мучали слухи о том, что отец на коленях умолял убийцу о пощаде.

       – У тебя есть еще что сообщить?

       – Возможно. Полагаю, наш разговор будет интересным для обоих. Теперь я буду задавать вопросы.

       Мотт кивнул в знак согласия.

       – Что же... я начну с самого начала. С тех времен, когда человек, которого мы знаем как Владетеля, был Первым министром правительства Императора. Тогда его считали другом и деловым партнером Мотта Мясника – вашего отца. Верно?

       Мотт снова кивнул. На этот раз осторожно, словно опасаясь резких движений.

       – Это правда.

       – И вот однажды они встретили Мастеров. Говорят, что это произошло случайно. Верно?

       – Это слухи, известные всем, – неопределенно сказал Мотт.

       – Верно? – повторил я вопрос.

       На этот раз он довольно долго обдумывал ответ.

       – Да, это так.

       Такой ответ означал, что Ночной Хозяин решил идти до конца. Я чувствовал исходящую от него мощную волну заинтересованности. Ни страх, ни угроза смерти не могли заставить его поделиться сокровенным. Сейчас им двигали только любопытство, и жгучая жажда проникновения в суть событий.

       – Как это произошло?

       – Точно не знаю. Я был тогда слишком маленьким, отец не делился со мной деталями. Один раз дома я видел поднимающегося по лестнице человека с черном плаще, думаю, это кто-то из мастеров. Скорее всего, все случилось во время поездки в Багровые Горы. Отец всегда привозил мне оттуда камни – очень красивые...

       – Это был единственный раз, когда вы видели Мастера?

       – Да, – твердо сказал Мотт, – единственный.

       Настала моя очередь задуматься. Объяснять Ночному Хозяину, что Владетель устранил его отца для сохранения тайны Мастеров, было излишне, он и так об этом прекрасно знал. Но мог ли многоопытный Мотт Мясник, начинавший простым ночным работником, ножом и дьявольской изворотливостью проложившим дорогу на самый верх, мог ли он полностью довериться своему партнеру, не оставив запасных вариантов? На крайний случай. Который рано или поздно должен был произойти, и Мясник об этом знал. Еще как знал!

       – Скажите, а отец не оставил чего-нибудь... необычного.

       – Что значить "необычного"? – переспросил Мотт.

       – Это значит, такого, что не связано с его... "службой" и на первый взгляд бессмысленного.

       Мотт бросил на меня быстрый взгляд.

       – Надо же... не ожидал от Убийцы такого... такого... – он замялся.

       – Такого разума? Вы правы, Убийцы – это гончие псы, способные только идти по следу и рвать жертву. Умением вдумчивого рассуждения Создатель их обделил. Хотя, нет, не Создатель – Мастера. Но я – первый Убийца. Возможно, на мне только испытывали свое искусство и оставили лишку здравого смысла. К тому же я долго жил в шкуре простого человека, может быть, это тоже добавило мозгов. Но мне очень далеко до умников из Серого Дома. Скажем так, я мастер игры в трикс, где необходимо внимание и хорошая память, но совершенно беспомощен в пранге, требующего умения рассуждать и предугадывать движения противника.

       На лице Мотта снова появилась тень улыбки.

       – Я тебя представлял иначе. Совсем иначе. Хорошо. Я расскажу все, что знаю. С двумя условиями.

       – Я слушаю.

       – Первое. Я хочу знать, что ты задумал.

       – И второе?

       – Второе я выскажу после твоего рассказа.

       Не могу сказать, что такая последовательность мне понравилась, но, в конце концов, я не сильно рискую. Попробуем.

       – Скажем так, – осторожно начал я, – Убийца хочет, чтобы его оставили в покое. Все и навсегда.

       – Но, – подхватил Мотт, – Убийцу держит, словно цепь, проклятье, наложенное Мастерами на всех, кто проходит Башню. Полное повиновение Владетелю.

       – Проклятье, заклятье, закон... Не знаю. Это то, чему нельзя противиться, или почти нельзя. И вот, смотрите, Мотт, что происходит. Пока есть Владетель, не будет мне покоя. Разве правитель откажется от лучшего в мире оружия, скажите, Мотт?

       – Никогда, – решительно сказал Мотт, – такого человека как ты можно либо держать на привязи, либо ликвидировать. С привязью, как я понимаю, проблем нет. Мастера постарались.

       Распространяться на эту тему я вовсе не собирался.

       – Тогда, – заключил я, – мне нужно найти Мастеров и побеседовать с ними о вопросах любви и настоящей мужской дружбы.

       Не могу сказать, что Мотт проникся ко мне теплыми чувствами, но разговор пошел значительно легче. Он подал знак, двери распахнулись, и две очаровательные девушки вкатили в зал столики, уставленные угощениями. Я давно чувствовал их присутствие, но не придавал особого значения, поскольку не ощущал опасности. Надо отдать должное хозяину – девушки походили на хорошо выученную обслугу, чем на танцовщиц из таверн.

       К тому же я понял, что Ночной Хозяин Шамрона – настоящий любитель изысканной кухни. Обычно его собраться не отличаются высокими манерами и предпочитают пищу простую и сытную. Жареное мясо, бобы, каша, рыба, лепешки. И все – в огромных количествах, достаточных для насыщения множества людей. Кстати говоря, частенько после трапезы ночных работников остатки пищи выносит на улицу, где раздают неимущим. А что, всяко лучше, чем выбрасывать.

       А здесь... миниатюрные перепела, фаршированные грибами, косуля в соусе из северных ягод, томленое в пиве колено дикого кабана, источающие слезу маронские сыры и настоящие сладости из имперских кондитерских.

       С другой стороны, мне был прекрасно известен прием, многократно использовавшийся опытными торговцами. Если во время переговоров уставшему и проголодавшемуся гостю предложить богатое угощение, то наполнившийся желудок изрядно ослабит способности к рассуждению, способствует умиротворению и сделает гостя более податливым. Если, конечно тот не осведомлен о подобной хитрости.

       Запивая копченых улиток волшебной наливкой из горной ежевики, Мотт говорил, а я очень внимательно слушал.

       Оказывается, нынешний Ночной Хозяин также как и я был уверен, что отец должен был оставить что-то, связанное с Мастерами. Всем же известно, что Владетель и Мясник были партнерами по делам, о которых не принято говорить открыто. Бывший Первый министр относил к вопросам управления Империей в том числе и ночную работу. К тому же она была куда прибыльней любых других занятий.

       С Мастерами, как предполагает младший Мотт, партнеры-артельщики повстречались в Багровых Горах. В то время там только закладывали шахты и возможно наткнулись на их логово. Здесь Мотт запнулся, посчитав, что сказал лишнее, однако решил продолжать. Итак, Мясник и Первый министр сразу поняли перспективы находки и ценность этих странных людей. Да и люди ли Мастера? Неспособные к труду, получавшие все необходимое от удивительных машин, слабые телесно, зато живущие так долго, что и сами не помнили время своей молодости, они умели только одно. По своему усмотрению преображать людей, наделяя их способностями и умениями совершенно невообразимыми. Как – остается загадкой. Мясник первый сумел найти правильный подход к Мастерам. Этих ребят нельзя запугать: они не ощущают боли и не бояться смерти, их интересует только работа. Работа с живой плотью, становящейся в их руках послушной и податливой.

       Именно по просьбе Мастеров Первый министр приказал построить первую Башню. Ту, в которую я вошел пятилетним мальчиком и вышел взрослым Убийцей. О времени, проведенным в Башне, в памяти остались только короткие отрывки, похожие на яркие картинки из свитков, предназначенных для маленьких детишек.

       До сих пор для меня осталось загадкой непонятная жестокость Мастеров. В Башню входило сто детей, а выходил только один. Даже если выбирается лучший, какая необходимость убивать остальных? Все это хранилось как первейший секрет, но, тем не менее, страшные слухи возникали в самых разных местах. Хорошо еще, что в первые Башни детей свозили с земель, покоренных во время первой войны. Хотя как сказать – хорошо... Неслыханная жестокость захватчиков, поголовно забиравших детишек из захваченных селений позволило Марону вступить союз с другими княжествами и отбросить имперские войска... Которые вернулись через десять лет, когда подросло первое поколение Людей Башен.

       Впрочем, Мотт смотрел на все произошедшее со своей особенной точки зрения. Во всей этой запутанной и кровавой истории его беспокоили лишь собственная власть, и грызущая душу ненависть к Владетелю. Его семья – это вовсе не союз людей, связанных кровными узами, а объединение личностей, сблизившихся исключительно по необходимости, и прочность связей диктуется только силой и волей лидера. Поэтому и становятся Ночными Хозяевами не родственники ушедших главарей, а самые сильные, хитрые и жестокие. Маленькому Мотту пришлось пробиваться наверх, ловко орудуя ножом, пользоваться которым его научил отец. Мальчишка пускал оружие в ход без малейших раздумий, и очень скоро заслужил весьма серьезную репутацию. К тому же изрядно помогало имя отца, некогда наводившее страх на жителей Столицы. И через пятнадцать лет самый молодой Ночной Хозяин вошел в дом, где были убиты его родственники. И сразу же направился к лестнице на второй этаж, перед которой по старой традиции восседал уродливый карлик, высеченный из зеленого камня. Считалось, что он приносит удачу.

       А еще Мотт помнил, что именно отец делал с массивной – по пояс взрослому человеку – зеленой фигуркой. Надо три раза потянуть на себя, один раза вправо, а затем с усилием повернуть. Как ни странно, все получилось. Под полом что-то стукнуло, заскрипело, и карлик отъехал в сторону, открыв небольшую нишу. К удивлению Мотта, там лежала только одинокая бумажка даже не свернутая в свиток. Он поднес листок к глазам.

       Там было написаны всего три слова. "Халус Донус Ритус".

       Мотт долго смеялся, держа в руках листок бумаги. Отец оставил послание, которое не мог прочитать никто, кроме его сына.

       Их секретная считалочка: "Халус-Малус, посмотри, что находится внутри, раз, два, три, четыре, пять – надо правильно искать!" Сколько раз он читал ее смеющимся отцу и брату.

       А стишок для запоминания сторон света? "Север-Мевер, Ток-Восток, Юг-Тук-Тук и Донус-Запад". Маленький Мотт всегда удивлялся, при чем тут Донус? Однако слово запомнилось навсегда.

       И последнее. Поговорка, которую отец постоянно повторял. "Если Ритус влез на холм". Кто это такой, и что ему надо на холме осталось загадкой, но одним из самых ярких воспоминаний детства стало имя Ритус.

       Все просто. Малус – селение на полпути между Столицей и Багровыми горами. Стало быть, надо поинтересоваться холмом на западе Малуса.

       На следующий день Ночной Хозяин в сопровождении двух доверенных охранников отправился в путь по Горному Тракту. Дорога до Малуса заняла пару дней, заросший густым кустарником холм на западной окраине был виден еще издалека. Почти сразу обнаружился полуобрушенный ход, больше похожий на нору. Чертыхаясь про себя, Мотт зажег факел и протиснулся внутрь. Через два десятка шагов ход закончился массивной известковой плитой. В этот момент Ночной Хозяин почувствовал острейшее разочарование – похоже, отец направил по ложному следу – плита выглядела как скальный монолит, а сам ход, скорее всего, был промыт потоком воды во время весеннего паводка. Судя по всему, здесь никого не было лет двадцать, не меньше. Что здесь может быть? Кувшин, наполненный драгоценными камнями с Багровых гор? Мотт усмехнулся – за последние годы богатства семьи возросли многократно, и старые клады были интересны только как добрая память.

       Он уже повернулся к выходу, не желая тратить время на поиски мифических сокровищ, как вдруг раздался громкий шипящий звук, плита дрогнула и поползла в сторону, подняв тучи едкой пали.

       Кашляя и прикрывая лицо, Мотт прошел в открывшийся проход и там встретил Мастера.

       Признаюсь, я отказывался верить в услышанное. У многих семей были припрятаны очень серьезные накопления, некоторые владели удивительными предметами, оставшихся с древних времен, но иметь собственного Мастера! К сожалению для Мотта, этот Мастер не имел возможности производить таинства над людьми – в его убежище не было нужных приспособлений, зато он обладал бесценной информацией, которой понемногу делился с Ночным Хозяином. И самое главное, что тот сумел почерпнуть – это умение скрывать мысли от Ведунов. Вот это был настоящий сюрприз! Это, кстати объясняет то, что во время разговора я не чувствовал эмоций Мотта, что было крайне необычным и некомфортным.