Текст книги "История хорошего человека (СИ)"

Автор книги: Кирилл Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

X

       Вежливо улыбаясь, Роглан терпеливо слушал болтовню хозяина таверны. А тот, пользуясь возможностью, расписывал достоинства своего заведения:

       – Уверяю, мои добрые гере не найдут лучшего места в наших горах. Можете пройти хоть двадцать миль на север или юг, не увидите ничего подобного. В лучшем случае – халупы со скрипучими кроватями, мокрыми простынями и клопами размером с кулак. И нигде, я повторяю, светлейшие, нигде вы не найдете такое баранье рагу как у меня, разве что Щукис из Восточного ущелья предложит похлебку с мослами и жилами, которые он имеет наглость называть бараньим рагу. Нет, добрые гере, "Веселая Улитка" – именно то, что вам нужно. Да вы и уезжать не захотите, право, не захотите!

       Роглан вежливо кивал головой. И, хотя довольно непрезентабельный вид таверны внушал определенные сомнения в искренности хозяина, именно это заведение было идеальным местом для ночлега.

       Слова, прозвучавшие из уст владельца "Веселой Утки" можно услышать только здесь, в горах. В самой метрополии и таких провинциях как, например, Марон, к старым имперским разговорным оборотам, подразумевающих общение низшего с высшим. Годы правления Владетеля уровняли аристократию и народ, а новые истинные правители – чиновники и стражи предпочитали несколько иной образ поведения. Но Горный Край всегда отличался изрядным консерватизмом. Даже во времена Империи здесь жили по своим законам. А после переворота упрямые горцы вспомнили имперские традиции и с энтузиазмом начали называть друг друга "добрый государь", а человека, имеющего более высокое положение, именовать "добрый гере".

       Роглан, с изысканным аристократическим выговором, свойственным представителям высшего света времен Императора, утонченными манерами и одеждой, стоимость которой превышала полугодовую выручку таверны, явно заслуживал максимально почтительного обращения. И хозяин из кожи лез вон, чтобы заполучить этого столичного щеголя, тем более, что во дворе итого ожидали трое-четверо друзей. Эта компания могла сделать неплохую выручку, тем более, что в погребе застоялась парочка фляжек дорогущей "золотой" наливки, которую благородные гости наверняка не смогут обойти вниманием.

       И только когда Роглан благосклонно кивнул головой, соглашаясь провести ночь в "Веселой Улитке", хозяин вспомнил, что с утра в таверну собирались заглянуть гости со свадьбы старшего сына дюка Барнарда. Старый дюк, отрешенный от власти еще во времена Императора, тем не менее, пользовался незыблемым авторитетом, подкрепляемым немалым состоянием, накопленным несколькими поколениями горских дюков и обширными личными землями, кои он за умеренную плату передавал в пользование бывшим подданным. Злые языки переговаривали, что богатство дюка прирастало не только благонамеренными операциями с землей, но и делами, обычно не одобрявшимися Тайной Канцелярией. Но кто сможет спорить в горах с горским дюком? И люди Владетеля предпочли отвернуться и прикрыть глаза. И вот теперь, некоронованный правитель Горного Края уже неделю праздновал свадьбу своего наследника. Мог ли старый дюк забыть "Веселую Улитку", куда каждый раз заглядывал по дороге в столицу? Разумеется, нет, и посыльный утром принес добрую весть о желании молодых и отца жениха почтить своим присутствием придорожную таверну.

       Зная нравы горячих детей гор и местные свадебные традиции, хозяин забеспокоился, но потом решил, что просвещенный дюк, проводивший в Столице едва ли не больше времени, чем в неприступном родовом замке, не допустит безобразий, и старинный обычай, предписывающий жениху вызывать на поединок всех встречных чужеземцев, так и останется красивым, но безопасным ритуалом.

       Тем временем друзья Роглана зашли в таверну и без лишних разговоров направились в свои комнаты на второй этаж. Хозяину оставалось только разочарованно вздохнуть – похоже, "золотая" наливка так и останется невостребованной. Однако, интересные друзья у этого столичного юнца, разговаривающего с манерностью наследного принца. Два человека вроде бы обычные, одеты небедно, зато двое других, закутанных в плащи несмотря на теплый вечер, ростом и шириной плеч превосходили любого местного богатыря, и при этом ступали мягко и бесшумно, как барс на охоте. Хозяин хотел было поинтересоваться, откуда такие красавцы родом, но прикусил язык, чутко уловив из-под капюшона недобрый блеск светлых до прозрачности глаз. Любопытство никого еще до добра не доводило, тем более, что заплатили гости более чем щедро, а хороший трактирщик лишних вопросов не задает. Деньги-то получает он не за вопросы. Так что, хорошего отдыха вам, добрые гере.

       Молодой дюк Барнардинок с утра имел настроение препаршивейшее. Это надо же, ухитриться вместо приятно проведенного вечера получить столько неприятностей. И это на собственном свадебном пиру. А все проклятый чужеземец. Как и положено добропорядочному дюку, берущему в жены прекрасную и благородную девицу, увидев рядом с отцом незнакомого чужеземца, Барнардинок возвысил голос и потребовал от молокососа выйти с оружием на середину двора, где им предстоит сойтись в смертельной схватке. Однако отец, неизвестно по какой причине проникшийся симпатией к гостю после десяти минут общения, грубо оборвал сына и велел убираться к молодой женушке.

       Кипя от негодования, Барнардинок вернулся за свой стол, осушил очередной кубок кислой наливки. И тут оказалось, что незнакомец захватил внимание не только отца, но и большинства подружек невесты. А этого уже не смогли стерпеть друзья молодого дюка. Назревал скандал, ибо даже сам старый дюк не мог отказать любому из присутствующих, за исключением собственного сына, в праве потребовать поединок. Молодой дюкент Влаас, из рода старинных вассалов Барнардов, подошел к чужеземцу и громогласно вызвал его на бой один на один до смерти с любым оружием за исключением луков и арбалетов.

       Так что вы думаете, молодой нахал спокойно так и даже с улыбочкой заявляет, что воинским ремеслам не обучен, оружием владеть не умеет, и вместо боя предлагает сыграть партию в пранг. И к победителю готов он на три года пойти в услужение душой и телом. Только вот поставить просит в ответ что-то равноценное своей свободе.

       Пока Влаас растерянно оглядывался, не зная, что ответить на такое странное предложение, Барнардинок зарычал, растолкал всех столпившихся вокруг отца и бросил на стол родовой меч – оружие древнее и сработанное с великим искусством.

       Несведущий человек мог подумать, что молодой дюк ведет себя недостойно, подвергая риску утраты родовое достояние, коим и являлся старинный меч. Вовсе нет! Вероятно глупец-чужестранец не был осведомлен о том, что именно Барнардинок был непревзойденным мастером игры в пранг, превосходящим, как считали многие даже легендарных мастеров прошлого. Все знают, что пранг – это достояние Древних, искусство, которым воин должен владеть не хуже чем мечом. Ибо меч дает возможность воину одержать верх над одним врагом, а навыки и умения, почерпнутые в процессе обучения игре, позволяют полководцу сокрушить армии и страны. И поэтому неудивительно, что юный вождь, надежда и опора Горного Края, с детства обучался искусству игры. Казалось бы, все просто: два ряда фишек, выстроенных друг напротив друга, и кубик с нанесенными на гранях числами – воплощение указующего Перста Судьбы. Каждый ход непредсказуем и зависит от выпавшего числа, а мастерство игрока определяется умением распоряжаться и управлять набором случайных событий.

       И что же вы думаете? Незнакомец сначала пять раз подряд выиграл у Барнардинка, забрав меч и опустошив карманы, а потом по очереди обыграл чуть ли не всех присутствующих, получив к утру такое количество оружия, что впору было бы открывать собственную торговлю.

       Проведя бессонную ночь, молодой дюк по совету отца вскочил на коня и в сопровождении двух десятков верных друзей-сорвиголов отправился в "Веселую Улитку" опрокинуть кружку-другую доброй наливки и погорланить в дружной компании разухабистые песни.

       Роглан, только спустившись в гостевой зал, почувствовал тревожный укол. Один Создатель знает, почему чутье Убийцы проснулось так поздно. Возможно, виной этому яркое утреннее горное солнце, стрекот цикад и пение птиц в роще, окружающей небольшое кристально-прозрачное озеро, на берегу которого и примостилась «Веселая Улитка». Компания, состоящая из двух дюжин мужиков весьма серьезной комплекции, мрачно истребляла хозяйские запасы наливки. Ощутив на себе тяжелые взгляды, полные необъяснимой агрессии, Роглан в улыбнулся и приветливо помахал рукой. И уже в следующую секунду понял, что совершил ошибку – следовало улизнуть по-тихому. Он так и сделал бы, но оставшиеся на втором этаже товарищи все равно не обладали его способностями и не смогли бы исчезнуть незаметно. Эх, просил же отправить отправиться на задание в одиночку. Но почему-то старшие посчитали, что Убийца не в состоянии сам найти беглеца. Что делать, приказы старших не обсуждаются, пришлось отправиться в путь с двумя ребятами из Внутренней Стражи и двумя Легионерами. Конечно же, такой отряд по боевым возможностям не уступит небольшой армии, но для уничтожения одного-единственного мальчишки-беглеца представлялся чрезмерным. К тому же, при всех боевых возможностях Стражники и Легионеры не обладали незаметностью, являющейся основой тактики Убийцы.

       От компании отделился человек – огромный, бородатый, как и положено горцу, облаченный в традиционную кожаную одежду с огромным количеством ремешков и застежек. На поясном ремне – длинный кинжал. Судя по всему – явный лидер. С видом угрожающим и мрачным он решительно направился к Роглану.

       Сам Роглан продолжал улыбаться как можно приветливее. Тактика действий выстраивалась сама собой: сейчас надо просто взять под контроль этого варвара, успокоить, усадить на место и оставить отсыпаться. Особых проблем с этим возникнуть не должно.

       К сожалению, даже в самые лучшие планы вмешиваются случайности. В пяти шагах от Роглана детину окликнул один из сидящих за столом и произнес на горском наречии что-то явно насмешливое. От насмешки горец побагровел, сжал кулаки и с ревом бросился на Роглана.

       Кто может сравняться с Убийцей в рукопашной схватке? Со стороны казалось, что молодой человек в щегольском столичном костюме чуть сдвинулся в сторону, а огромный бородатый горец согнулся пополам и, хватая ртом воздух, опустился на колени.

       Дальнейшие события разворачивались со скоростью несущегося с горы водного потока. Увидев, что случилось с товарищем, все компания оставила застолье и без раздумий бросились на наглеца. В руках особо горячих субъектов блеснули длинные ножи, которые в здешних краях были обычным атрибутом мужской одежды.

       И все могло бы закончиться вполне благополучно, если бы не очередная случайность. В конце концов, что для Убийцы пара десятков лоботрясов, привыкших размахивать кулаками и драть глотки на буйных пирушках. Несколько ушибов, пара переломов – и можно спокойно продолжать путь. Лишнего внимания привлекать, конечно же, не хотелось бы, но тут уж ничего не попишешь.

       Все испортил Легионер Клаусус, неизвестно зачем спустившийся вниз. В отличие от Роглана, он не владел в полной мере тактикой тайных операций. Легионеры вообще состоят из боевых рефлексов и не слишком склонны к анализу. Увидев опасность, Клаусус с ловкостью, необычайной для его размеров, буквально слетел с лестницы и ринулся в бой.

       Через минуту все было кончено. Гостевой зал таверны был завален безжизненными телами, а Легионер неподвижно застыл в боевой стойке – немного согнувшись, правая рука впереди, левая, со сжатым кулаком, у бедра. Роглан тоскливо осмотрелся. Если хотя бы половина из поверженной компании придет в себя – это будет хорошо, Клаусус не собирался сдерживать силу ударов, да и, возможно, попросту не умел этого делать.

       Парень, напавший первым, пострадал больше всех. У него, судя по всему, была сломана шея, и голова оказалась вывернутой самым невероятным образом. Похоже, бедолага отличался недюжинной силой, он быстро отошел от удара Роглана и имел глупость попробовать помериться силами с Легионером.

       Роглан вздохнул. О факторе неожиданности можно забыть. В горах вести разносятся со скоростью ветра. И, кстати, о кровной мести здесь всегда помнили, несмотря на жесткие указы Владетеля.

       Между тем, весь отряд уже был внизу. Похоже, сожаления о случившемся не испытывал никто, разве что второй Легионер, Хавсус, испытывал неудобство от того, что не успел принять участие в схватке.

       – Снимаемся, – коротко бросил Роглан.

       Теперь главное – быстро пройти Восточное ущелье. Беглец, судя по всему, находится в одном из селений, облепивших предгорья сразу за выходом из расселины, рассекающей горную гряду. А дальше ему деваться некуда, дальше – Темные Земли.

       Роглан и не думал задаваться вопросом, почему старый Император, и даже всемогущий Владетель позволяли так много вольностей Горному Краю. Воины горцы, конечно, горячие и отважные, но не слишком умелые. Вот только судьба всех армий, попытавшихся пройти через живописные ущелья, была печальной. И дело тут вовсе не в отваге воинов и мастерстве полководцев...

       Нахлынувшее ощущение смертельной опасности было таким стремительным и сильным, что Роглан остановился и схватился за голову. Шедший сзади Хавсус едва не уткнулся ему в спину.

       Бойцы, почувствовав неладное, обнажили оружие. Роглан неподвижно стоял, безвольно опустив руки, он с необыкновенной ясностью осознал, что истекают последние минуты жизни, и Создатель готов встретить своего заблудшего сына. Убийца не боялся смерти.

       Верховный дюк Барнард собственноручно повернул тяжелый ворот, створки шлюзов со скрипом открылись, и ледяная вода горного озера, сметая все на своем пути, устремилась к проходящей по дну ущелья тропе. Туда, где шли, стремясь уйти от возмездия, люди, убившие его сына, любимую кровиночку, единственного наследника...

       Элиас Бериар, Великий Маршал Тайной Стражи отвел глаза, будучи не в силах выдержать прямой взгляд Владетеля.

       – Итак, вы все-таки решили отправить экспедицию за беглецом, – в голосе повелителя мира не прослеживалось не малейших эмоций. Он не задавал вопрос, а просто констатировал свершившийся факт.

       Бериар склонил голову.

       – Это моя ошибка. Я недостаточно внимательно прислушивался к словам Владетеля.

       – Недостаточно внимательно? Вы научились использовать забавные словесные обороты. В этом нет необходимости. Я уже говорил, что ваша неспособность достать беглеца не является злонамеренной. Его возможности слишком велики.

       Бериар секунду промедлил, ожидая, не скажет ли Владетель еще что-нибудь, затем произнес:

       – Это так. К сожалению, мы столкнулись с противником, не уступающим нам по планированию операций.

       – Не уступающим? – теперь в голосе Владетеля опытное ухо могло расслышать нотки гнева. – Вы скромны. Сообщаю, что беглец в области стратегического планирования превосходит всех вас вместе взятых. Раз за разом вы демонстрируете свою беспомощность, вместо того, чтобы изменить подход. Мы уже потеряли четырех Убийц, шестерых Стражей и десяток Легионеров. Если так пойдет дальше, придется увеличивать загрузку Башен. Горный Край на пороге бунта, из Марона сообщают о росте числа недовольных, даже в метрополии появились тревожные слухи. Заметьте, все это исходит от одного человека, не имеющего агентов и союзников. Всего за месяц, Бериар, за месяц! Ладно. Что происходит с Первым Убийцей?

       Этого вопроса Бериар очень ждал. Сам факт перехода к обсуждению операции с Первым Убийцей означал, что наказания за полный провал мероприятий по поимке беглеца не последует. На этот раз. А наказание у Владетеля бывает только одно, и такое, что задумываться о нем никакого желания не возникает.

       – Все идет в соответствии с планом и волей Владетеля. Первая часть операции успешно завершена. Убийца инициирован и готов к полноценной работе. Согласно указаниям Владетеля инициация была совмещена с проведением штатных мероприятий по выявлению маронских сепаратистов и особенно лиц, обладающих зачатками способностей Ведунов. Докладываю Владетелю, что сепаратистская сеть ликвидирована.

       – Потери? – спросил Владетель тоном спокойным и даже несколько равнодушным.

       – Все в соответствии с планом. Я докладывал о желательности ликвидации Убийцы, подверженного психическим расстройствам...

       – Я помню.

       – Мы включили его в комбинацию, и он был ликвидирован Первым. Это способствовало прохождению инициации.

       – Хорошо. Что дальше?

       – Первый на пути в Столицу. Завтра не позже полудня он получает инструкции, берет след и выходит на охоту.

       – Хорошо, Бериар. Не ошибитесь на этот раз. Вы свободны.

       Великий Маршал с заметным облегчением поклонился и спешно вышел из покоев Владетеля. Но если бы многоопытный придворный мог видеть выражение на лице повелителя Вселенной, то спокойствие сменилось бы ужасом.

XI

     Нельзя не признать, что Столица – величайший город мира. Главные «имперские» ворота, как, впрочем, и городская стена, считались самыми древними из известных сооружений. Хотя сложены они были из обломков еще более старых конструкций. На каменных блоках, составляющих тридцатиметровую стену, можно разглядеть следы работы строителей, кости которых развеялись в прах еще в незапамятные времена.

       Размеры ворот, поддерживаемых с двух сторон сторожевыми башенками, поражали воображение каждого, впервые переступавшего городскую черту. Как там пишут в пособиях Департамента Образования? "Символ величия и могущества". Кто бы спорил... Хотя, на мой взгляд, этим самым свидетельством является бесконечный поток людей и повозок, входящих и выходящих из города. Между прочим, в отличие от всех остальных городов земель Владетеля, пост Стражи на главном входе в Столицу имел значение исключительно символическое. Два бравых усача в парадной форме Городской Стражи и начищенных до зеркального блеска шлемах – и все. Считалось, что отсев неблагонадежных производится еще на дальних подступах. Правда, немногие посвященные знали, что в сторожевых башенках денно и нощно находились несколько Ведунов, обученных вылавливать из толпы мысли крамольные и опасные. Бывало, пройдет человек через ворота, а его на улице подхватят под белые ручки два-три неприметных субъекта, и сразу – в Серый Дом. Между прочим, ошибок почти не было. Хорошо работают ребята, ой, как хорошо.

       Путь в Столицу я проделал в полном молчании. И могу сказать, это меня не сильно расстраивало. Было время хорошенько пораскинуть мозгами.

       После того, как коварный Плумкис получил арбалетный болт в лоб, в трактир ворвались стражники. Причем не увальни из Городской или Дорожной Стражи, а очень умелые ребята в пятнистой форме, принятой в боевых десятках Серого Дома. Отчаянное сопротивление маронцев было подавлено с оскорбительной легкостью. Пятнистые молодцы не собирались брать пленных, и играючи расправлялись с противниками, ловко орудуя легкими арбалетами и короткими, похожими скорее на кинжал, клинками. Я решил, что в этих выяснениях отношений являюсь лишним и скользнул к окну, опрокинув по пути двоих из нападавших.

       – Гере Рюмпель! – пронзительный голос заставил меня обернуться. – Гере Рюмпель, постойте!

       Ко мне спешил офицер, единственный из всех облаченный в форму Дорожной Стражи. По его неловким шагам, разительно отличающихся от стремительных, но плавных движений бойцов, можно было легко угадать канцелярского работника.

       Тем временем стражники завершили избиение маронцев и принялись осматривать помещение. Офицер, человек высокий и склонный к полноте, с лицом простым и открытым, какие редко случается видеть у людей из Серого Дома, подошел ко мне и вежливо поклонился.

       – Позвольте отрекомендоваться. Младший Подэкзекутор Лопеш Кантум.

       Я молча кивнул. Представляться смысла не было – он и так знал мое имя. Подъкзекутор, собственно и не ожидал моего ответа.

       – Спешу сообщить, гере Рюмпель, что вам незачем беспокоиться о судьбе своих близких. Ваша супруга Марта и сын находятся в полной безопасности. Имя сына, кажется, Рон? Превосходное имя. Если вы выбирали его сами, то примите мои поздравления. Вы же его выбрали, ведь правда? Ведь так, гере Рюмпель? Вам трудно отвечать, вы сильно устали и хотите отдохнуть? – он пристально посмотрел мне в глаза.

       Я индифферентно пожал плечами. Этот тип, похоже, владел особым искусством управления сознанием собеседника. Правда, не на высоком уровне. Слишком наигранными были жесты, слова и обращения, призванные воздействовать на меня. Скорее всего, парень включает свои знания, не задумываясь о целесообразности своих действий и возможностях противной стороны.

       Не увидев ожидаемой реакции на свои слова, подэкзекутор шумно вздохнул и, доверительно подхватив меня под руку, потащил к выходу. Прямо как два почтенных гере, прогуливающихся по бульвару. Только вот разбросанные по залу тела несколько портили пейзаж.

       – Знаете, гере Рюмпель, мы приняли все необходимые меры, и, так сказать, обезопасили вашу семью от посягательств преступников. Они сейчас в безопасном месте, совершенно безопасном.

       – Я могу их увидеть?

       – Разумеется, – Кантум почему-то очень обрадовался, – разумеется! Только не сейчас, к сожалению, не сейчас. Я имею указание без промедления доставить вас в Столицу. Уверяю, вы не будете испытывать никаких неудобств.

       Спасибо хоть на этом. И действительно, скорость и удобство поездки на курьерском экипаже Тайной Стражи превзошли все ожидания. К счастью подэкзекутор оставил меня в одиночестве, и я полностью использовал шанс подремать и поразмыслить о происходящих вокруг меня событиях.

       Впрочем, ни к каким особым результатам мои размышления не привели. Все-таки я – Убийца, глубинный анализ дается мне с большим трудом, и понимание происходящей интриги постоянно ускользало. Преследовало странное ощущение, что я являюсь куклой-марионеткой, каких показывают на ярмарках, в руках опытных и умелых. Все, что случилось в последние месяцы складывалось в какой-то странный рисунок, смысл которого был скрыт, как, впрочем и имя искусного художника. Впрочем, одно имя само напрашивалось на язык, но я гнал его от себя, не веря в то, что Владетель самолично сплетает сеть, состоящую из мнимых случайностей и одному ему ведомых поворотов событий.

       Были вопросы, ответы на которые не лежали на поверхности, а напряженные размышления не приводили к нахождению достойного решения. Я даже не задумывался о первопричине всего происходящего, во-первых потому что владел слишком малой исходной информацией, а во-вторых, у меня были все основания ожидать получения полных и исчерпывающих ответов в самое ближайшее время. В конце концов, если Убийца понадобился для выполнения какой-то особой воли Владетеля, то ее должны ему высказать. Меня волновало другое. Было слишком много странных мелочей, выбивавшихся из озвученных версий. Начнем с вопросов технических. События складывались таким образом, что создавалось впечатление, будто за мной следили и копались в моих мозгах, причем делали это и маронцы, и ребята из Серого Дома. Я не мог этого не почувствовать! Если только... если только Башни не произвели на свет множество людей, способных незаметно пройти мимо Убийцы. Только я в это не верю. Не верю – и все. Стало быть, слежки не было, а кто-то активно снабжал информацией обо мне обе стороны.

       На поверхности лежало другое предположение – люди Владетеля хотели разбудить Убийцу. Я, кажется, должен кого-то возненавидеть? В какой-то момент я и правда желал лютой смерти и Плумкису, и капитану, но... это было совсем не то чувство, совсем не то. Я мог, поддавшись порыву, ненадолго почувствовать силу Убийцы из Башни, но этого было явно недостаточно для того, чтобы выйти на большую охоту. И это очень плохо, поскольку единственным способом стимулировать инстинкты Убийцы оставалось создание угрозы для моей семьи. С другой стороны, Владетель не может не понимать опасности перехода грани, после которой Слово больше не будет сдерживать меня. Ну, что же, осталось недолго. Увидим.

       Меня не столько заботила, сколько заинтересовала определенная новизна ощущений. Никогда прежде я не чувствовал с такой ясностью присутствия в собственном сознании посторонней воли. Если раньше попытки Ведунов покопаться в моих мыслях воспринимались как довольно неприятные прикосновения, то сейчас совершенно отчетливо проявлялись образы людей, пытающихся проникнуть в мой разум. Более того, я сам начинал видеть душевное состояние окружающих. Именно видеть – как вспышки разноцветных сполохов.

       Никто не знает границ возможностей Убийцы из Башни. Я полагаю, что они проявляются по мере необходимости, при появлении препятствия, которое невозможно преодолеть имеющимися средствами. Что же, посмотрим, какие еще сюрпризы готовит так долго дремавшая сущность Убийцы.

       Не могу сказать, что вид Столицы вызвал у меня сколь-нибудь радостные воспоминания. Да и что вообще радостного может быть в воспоминаниях Убийца из Башни? Я искренне жалею о том, что Мастера забирают только память о годах, проведенных в Башне, а не о каждом дне жизни Убийцы. Но спорить о красоте этого города – занятие бесполезное и нечестное, ибо она эта проявляется во всем.

       Издали Столица похожа на устремленный к небу конус – каждый последующий ряд стен находится выше предыдущего, а венчают это невообразимо огромное сооружение неприступная Цитадель и ажурная Башня Императора, которой по неизвестной причине Владетель сохранил столь звучное имя. Между прочим, именно по ее подобию Мастера стали возводить свои Башни.

       Жилые кварталы расположены между первым и вторым рядами стен, вся же остальная территория относится к Дворцу Владетеля. Большинство обитателей Столицы ни разу в жизни не входили в Ворота Славы – единственный проход на территорию дворцового комплекса. Точнее – единственный общеизвестный. Ходят слухи о необыкновенных подземных лабиринтах, пронизывающих основание скалы, на которой некогда была построен город. Правда это или нет – сложно сказать, лично я знаю только о существовании глубоко под землей оставшегося от Древних большого Лабиринта, но он точно не мог быть использован дворцовыми обитателями. Возможно, речь идет о прорытых в последние годы ходах, имея представление о приверженности Владетеля к скрытности, можно предположить, что слухи о их существовании не лишены основания.

       Еще при въезде в Столицу я почувствовал мягкое, но настойчивое внимание Ведунов, которые вовсе не думали как-либо скрывать свое присутствие. Что делать, похоже, на несколько дней придется смириться с гостями в моем сознании, точнее в той части, куда я был готов их впустить.

       Экипаж остановился у небольшого особняка в имперском стиле, окруженного идеально ровным газоном и подстриженным кустарником. Сначала я решил, что это одна из резиденций Серого Дома, но почти сразу же понял, что мне оказали великую честь – и это не преувеличение – определив в один из лучших столичных отелей. Ну, что же, спорить и возмущаться не будем. Надеюсь, что за все заплатит казна – стоимость ночи пребывания в здесь примерно равна месячному жалованию среднего чиновника.

       В Столице было всего четыре заведения, носивших гордое имя отелей, в отличие от многочисленных таверн и постоялых дворов. И, надо сказать, держались они за это имя ой как крепко. Не успел подъехавший первым подэкзекутор Кантум подойти к моему экипажу, как оба мы оказались в объятьях обслуги в форменной одежде, которая по вычурности и дороговизне отделки могла соперничать с убранством высшего генералитета времен Империи. Нас чуть не на руках доставили в зал, уставленный дорогой мебелью и увешанный картинами, усадили на кресла, вложили в руку по бокалу легкой наливки и бережно, словно хрупкую драгоценность, принесли саквояж Кантума. Признаюсь, я даже почувствовал определенное неудобство оттого, что не имел багажа, а мой изрядно потрепанный костюм никак не соответствовал роскошным интерьерам. И, кажется, подъкзекутор был смущен куда больше меня.

       Исполнив свой долг, челядь исчезла, и с мраморной лестницы спорхнул изысканный как петух южной породы хозяин отеля. Думаю, личная встреча гостей была для него обыденным делом, а не знаком особого расположения именно к нам.

       – Достопочтенные гере Рюмпель и Кантум, позвольте поприветствовать и выразить радость от предвкушения общения с вами! – пропел хозяин.

       Я весьма высоко оценил его остроумие. Понятно, что это вовсе не находка, только что пришедшая в голову, а фраза, накрепко заученная еще в детстве, но смысл сказанного был бесподобен. "Радость от предвкушения общения". Но тут, к сожалению, Кантум подхватил хозяина под руку, прошептал несколько слов на ухо, отчего тот поскучнел и, пятясь, скрылся за дверью. Вот пример взаимоотношений, установленных Владетелем и принятых его подданными. Хозяин наверняка имеет друзей среди первых лиц государства, является человеком небедным и влиятельным, но перед заштатным чиновника из Серого Дома он – никто. Для меня было ясно как день, что допуск Кантума был минимальным, скорее это всего лишь перевозчика багажа по имени Рюмпель, не имеющий никакого представления о сущности происходящего. Чего стоит попытка взять под контроль Убийцу из Башни при помощи трюков, уместных скорее балаганному фокуснику-гипнотизеру, чем умелому работнику Тайной Канцелярии.

       – Итак, гере Рюмпель, располагайтесь, пользуйтесь гостеприимством радушных хозяев, а я вынужден откланяться. Дальнейшие инструкции вам передадут завтра утром. Поэтому, прошу вас, даже если вы соблаговолите провести ночь в интересующих вас местах Столицы, с утра будьте, пожалуйста, в номере.

       Эта фраза подтвердила предположение о незначительности роли подэкзекутора в этой истории, сам же он поднялся и, не прощаясь, покинул отель.

       Подобно большинству домов в Столице, отель обеспечивался горячей и холодной водой, и поэтому первое, что я сделал, и сделал с превеликим удовольствием – это принял ванну. Кстати говоря, за необыкновенные удобства столичные жители расплачиваются здоровьем: запах дыма от установленных повсеместно нагревательных котлов стал неотъемлемой частью гаммы городских ароматов. Маронцы пренебрежительно называли столичных жителей «коптильщиками» за впитавшийся в одежду, волосы и даже кожу характерный запах.