Текст книги "Эпидемия FV (СИ)"

Автор книги: Кирилл Кудряшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Даша

Она вернулась в студию, перекусив по дороге купленным бутербродом, и запив его колой. Да, для фигуры вредно, особенно для ее фигуры – при росте в метр шестьдесят каждый лишний килограмм мгновенно становится заметен. Но во-первых, она – фотограф, а не модель, а во-вторых, даже будь она моделью – что делать, если очень хочется именно такой, фастфудовской пищи?

Оказавшись в студии, она первым делом подошла к зеркалу. Оценивающе оглядела себя, отряхнулась… Там, на плотине, когда прямо ей в голову ударила струя воды, не было ни времени ни желания думать о том, что она может испачкать одежду, а потому она распласталась на асфальте, наплевав на то, как будет выглядеть. Зато жива осталась!

В принципе, она и так выглядела неплохо, но предпочла переодеться. Легкий топик и джинсы со рваной коленкой, всегда хранившиеся в студии на такой, вот, случай. А что, фотограф должен выглядеть творческим человеком, а творческий человек в России ассоциировался с рассеянным хиппи. Рваные джинсы, синие волосы, блуждающий взгляд… Образ интеллигента теперь стал таким. Впрочем, этот образ соответствовал Дашиному внутреннему состоянию, и она как-то с тоской думала о том, что вскоре ей придется одеваться гораздо строже. Красить волосы в синий цвет она не собиралась, равно как и подсаживаться на какую-нибудь наркоту, для получения таинственного, блуждающего взгляда, но вот от рваных джинсов отказываться не намеревалась. Но нет директор компании не должен одеваться подобным образом!

Директор компании! Пусть это будет компания, построенная на деньги, заработанные на порнографии! Но уж самой компании она не позволит опуститься на уровень порно. Она будет выбирать моделей, выбирать фотографов, определять стратегию развития сайта – определять все!

Но эта должность еще в перспективе, а пока же она – лишь фотограф, и фотограф отличный. Фотограф, пару часов назад наснимавший сенсационных фотографий. Даша включила компьютер, подключила к нему фотоаппарат, и на пол часа ушла в редактирование и отправку фотографий всем известным ей газетам, журналам и сайтам. Глядишь, завтра ей перепадет копеечка от нескольких изданий, которые предпочтут опубликовать ее фотографии, а не кадры, снятые случайными очевидцами на сотовые телефоны.

Мелодично зазвенел звонок домофона. Даша всегда держала дверь в студию открытой, но большинство гостей или клиентов все равно звонили.

– Входите! – сказал она, поднимая трубку. – Дверь открыта!

В трубке раздался скрип дверных петель, а секунду спустя на лестнице, ведущей в подвал, послышались шаги. Николай вошел, склонив голову в знак приветствия.

– Доброго дня, Даша!

– И вам того же. Присаживайтесь!

Он сел на стул подле нее.

– Как я понял, вы приняли решение, и почти наверняка положительное. Иначе вы бы отказали мне прямо по телефону, не так ли?

– Естественно, – улыбнулась Даша. – Я бы не стала тратить ваше время.

– Осталось только узнать, какое именно предложение вы приняли, и обсудить условия?

– Именно так. Я готова принять на себя руководство создаваемой вами фирмы.

Николай расплылся в улыбке.

– На это я и надеялся! Что ж, тогда я предложил бы отпраздновать это событие в ресторане, и там же обсудить все условия. Я на машине, так что готов отвезти вас хоть сейчас!

Даша задумалась, но лишь на секунду. Почему бы и нет? Решение принято, теперь ей часто придется общаться с этим человеком, и лучше начать совместную работу с обеда в ресторане.

– Хорошо. Позвольте, я отлучусь на несколько минут, приведу себя в порядок.

Подхватив сумочку, она исчезла в уборной, где возле зеркала принялась за дело. Ехать в ресторан в облике фотографа-раздолбая хотелось не слишком-то, но выбора не было, более-менее приличная одежда, имеющаяся в наличии, все же изрядно пострадала в утреннем приключении на плотине. Да и вряд ли он поведет ее в фешенебельный ресторан, в котором не принято появляться без вечернего платья и бриллиантового колье. Так что пусть смотрят на ее рваную коленку, и пупок, появляющийся из-под топика, когда она поправляет прическу. Главное что не смотря на маленький рост, этот имидж гарантировал ей заинтересованные взгляды мужчин, оборачивающихся ей вслед.

Экспресс-макияж занял не больше пяти минут, и, улыбнувшись в последний раз своему отражению, Даша вышла из уборной. Вышла, и замерла перед дверью с открытым ртом.

Николай бродил по студии, согнувшись словно вопросительный знак, и обнюхивая каждый попадающийся на его пути предмет. Но даже не это было самым страшным. Страшнее всего было то, что его одежда кучей валялась на ее столе. По ее студии бродил голый мужчина, который, судя по всему, лишился рассудка.

Медленно, стараясь не шуметь, Даша закрыла дверь и задвинула шпингалет. Не паниковать, успокоиться, рассуждать логически. Нужно выбраться из студии и позвать на помощь. Сейчас, в уборной, она в относительной безопасности. По крайней мере, он не интересуется ей, хоть хлипкая дверь выдержит от силы пару ударов. Ее, по большому счету, достаточно основательно дернуть, чтобы шпингалет вылетел, разбрасывая в разные стороны шурупы.

Позвонить в милицию! Даша метнулась к сумочке, и, вывалив все ее содержимое вынуждена была констатировать, что оставила сотовый на столе. Постучать по водопроводной трубе, чтобы привлечь внимание жильцов первого этажа? А дома ли они, и что подумают, если кто-то вдруг начнет колотить по трубе? Поймут ли, что она зовет на помощь, или решат, что кто-то просит кого-то убавить громкость музыки? Но вот уж чье внимание она привлечет точно, так это Николая, и что он предпримет, услышав за дверью уборной громкие звуки, невозможно было даже предположить.

Сразу же пришла на ум наполовину в шутку, наполовину всерьез построенная ей и Мариной теория о выбросе в атмосферу какого-то газа. Выходит, она верна! И вещество, выброшенное во время пожара на плотине, уже добралось до центра города. А значит не исключено, что выйдя на улицу она окажется в окружении сотен голых людей, которые, скорее всего, будут настроены весьма агрессивно.

Или через несколько минут она сама разденется, чтобы присоединиться к Николаю!

Под дверью раздались шаги, а мгновение спустя Николай толкнул ее плечом. Дверь дрогнула, заставив Дашу вскрикнуть! Ответом ей был новый толчок, от которого на стене едва заметно дрогнуло зеркало!

Дашин мозг лихорадочно работал, отыскивая возможные варианты действий. Толкнуть дверь со своей стороны, надеясь ударить его ей, отправив в нокаут? Нет, не та комплекция – и у нее, и у него. Вот весил бы он килограмм пятьдесят, а она – девяносто… Обороняться? Но чем? Щипчиками для бровей, нашедшимися в сумке? Это было бы смешно, если бы не было так страшно.

Дверь содрогнулась от нового удара. Николай толкал ее плечом молча, не издавая вообще никаких звуков, и от этого было еще страшнее. Это было как-то не по-человечески…

Мысль, пришедшая ей в голову, была гениальной и, одновременно, бредовой. Что они с Мариной обсуждали несколько часов назад? Как пораженные неизвестным газом отличают своих от чужих? И она принялась стягивать с себя одежду. Раздевшись, и бросив ее на пол, она замерла у двери. Нужно было открыть ее, но как страшно было даже протянуть руку к шпингалету! Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Она понимала, что другого выбора нет, что ей все равно придется пройти мимо Николая, чтобы выбраться из студии, но дверь пока держалось, и так хотелось верить в то, что он уйдет раньше, чем она слетит с петель!

Действительно, почему бы ему не уйти? Почему бы не выйти наружу, и не напасть на кого-нибудь на улице? Ведь те трое спятивших пожарных набросились на первых попавшихся им людей, не делая между ними различий. А потом, почему-то, спрыгнули с плотины! Может быть и Николай, потоптавшись у нее под дверью, выйдет на улицу и бросится под машину?

Дверь распахнулась! Николай, видимо, устал толкать ее плечом, и решил попробовать рвануть на себя. Получилось это у него великолепно – шпингалет, державшийся на соплях и честном слове, отлетел прочь, а дверь распахнулась настежь.

Николай стоял перед ней – большой, грузный, голый, с бессмысленными глазами. И он смотрел на нее… Смотрел, и не видел, глядя не то сквозь нее, не то внутрь нее…

Собрав в кулак остатки воли, Даша шагнула прямо на него, и остановилась лишь тогда, когда ее груди коснулись его лба – он так и стоял, ссутулившись, будто грибник на промысле. Она чувствовала его взгляд, пустой, бессмысленный и тяжелый, направленный ей в солнечное сплетение.

Отойди же! Уступи мне дорогу!

Но вместо того, чтобы отойти, он выпрямился. Встал во весь рост, моментально став на голову выше нее. Даша не успел даже испугаться, когда Николай протянул к ней руки и вцепился ей в бока, будто клещами впиваясь в тело. От боли она закричала – казалось, что сильные пальцы уже порвали ее кожу, и сейчас все глубже уходят в мышцы.

Николай приподнял ее над полом, не обращая внимания на то, что она брыкалась, пытаясь вырваться или пнуть его ногой. Даша впилась ногтями в его предплечья, надеясь если не вырваться, то хотя бы причинить ему боль, заставить разжать свою хватку, от которой у нее уже темнело в глазах. Безрезультатно! Он словно не чувствовал боли! И тогда невероятным усилием заставив себя отпустить его руки, полностью повиснув ребрами на сильных пальцах, Даша потянулась к стоявшему рядом штативу, сняв с него фотоаппарат, и, широко размахнувшись, ударила Николая по голове. Один раз, другой, третий… Стальная хватка стала ослабевать. Взгляд Николая взметнулся к потолку, словно выискивая там что-то. Чувствуя, что от боли сейчас потеряет сознание, Даша бросила фотоаппарат, и всадила ногти больших пальцев в его глаза.

Веки успели опуститься в последний момент, и Даша вмяла их в глазные яблоки, продолжая давить из последних сил. Она даже не заметила, когда Николай отпустил ее – в оба бока, казалось, вцепилось зубами по доберману. Боль обжигала мозг, постепенно лишая возможности думать. Но когда руки Николая потянулись к ее рукам, она лишь усилила давление, чувствуя, как пальцы упираются в кость.

Он так и не закричал, видимо позабыв о том, что такое боль. Он просто повалился на пол, прижав ладони к изувеченным глазницам. Даша отскочила в сторону, силясь унять дрожь во всем теле. Ноги подгибались, ребра нестерпимо болели… Сейчас бы пробежать мимо него, выскочить на улицу и позвать на помощь, но она не могла заставить себя даже сдвинуться с места. Мельком она взглянула на свой живот – бока покраснели как от ожога, на левом виднелась ссадина. Можно сказать, легко отделалась – в первый момент ей показалось, что Николай просто содрал с нее кожу.

Николай поднялся на ноги. Поднялся, как ни в чем не бывало, как будто его совершенно не интересовало то, что у него больше нет глаз. А затем, раньше, чем Даша успела хотя бы вскрикнуть, он сорвался с места и, наклонив голову, бросился на ближайшую стену, ударившись об нее лбом. Хотя «ударившись» – не подходящее выражение. Он врезался в стену, используя свою голову словно таран. Хруст ломаемых костей черепа в замкнутом пространстве студии прозвучал громко, как выстрел из ружья, и Николай как-то странно обмяк, упав сначала на колени, а затем и лицом в пол.

Она постояла несколько секунд на месте, пытаясь унять гулко бьющее сердце и успокоить дыхание. Николай лежал неподвижно, и не вызывало сомнений, что он мертв. Впрочем, если бы сейчас он поднялся, глядя мимо нее остекленевшими глазами – она бы не удивилась и не испугалась. Делать и то и другое она уже разучилась… А когда сердце вроде бы приняло решение все же остаться в грудной клетки, и боль в боках поутихла настолько, что Даша смогла нормально дышать и вновь обрела способность ходить – она направилась в уборную. Мелкими шагами, не сводя взгляда с тела Николая. И только там, на несколько раз вымыв руки, чтобы смыть кровь, лихорадочно натягивая на себя одежду, она расплакалась, выплескивая из себя пережитый ужас.

Лишь спустя еще минут пять она набралась смелости чтобы войти обратно в студию, и, добравшись до сотового набрать сначала номер Марины, затем – 02, и только потом номер мужа…

Леха

С Сергеем они столкнулись в дверях офиса. Увидев приложенный к уху друга телефон, тот все понял без слов, и, махнув рукой, быстро зашагал к лестнице. Леха последовал за ним, на ходу успокаивая жену и пытаясь выспросить у нее хоть что-то.

– Он просто напал на тебя? Просто так, без всякой причины?

– Да ты понимаешь, что он был не в себе? Это был уже не он!

– Успокойся… мы уже едем. Где ты сейчас?

– На улице, возле студии! – Даша вновь заплакала, от чего Лехино сердце сжалось, стараясь спрятаться куда-то под ребра.

– Не плач, Дашонок! Все уже позади. Милицию ты вызвала, мы сейчас приедем…

– Ты не понимаешь… – сквозь слезы выдавила она, – Это какой-то вирус… или газ! Теперь любой человек может быть опасен! Любой может прямо сейчас броситься на меня… Ладно, у меня деньги заканчиваются. Приезжай быстрее!

– Я постараюсь… Держись, мы скоро будем.

Сергей тем временем уже садился в машину, и Леха последовал его примеру, запрыгивая на переднее сиденье уже повидавшего виды, но все еще представительного «Land Cruiser».

– Серега, гони как на пожар! Дашке совсем плохо, плачет…

– А что случилось-то? Мне Марина сказала только, что на нее напали, и она вроде бы в порядке.

– Я сам толком ничего не понял, а расспрашивать ее в таком состоянии бесполезно. Приедем – выясним… Она сказала, что ее клиент, с которым у нее сегодня была встреча, вдруг сошел с ума, разделся и набросился на нее.

– Разделся? – обеспокоено спросил Сергей. – Он пытался ее…

– Да вроде бы нет. Она вообще не поняла, что он хотел с ней сделать. Говорит, он был полностью не в себе, не понимал что творит, и кто он вообще такой. А потом – покончил жизнь самоубийством. Разбил себе голову об стену!

– Да ну?!!

– Вот и я тоже самое сказал. Слушай, а ты сам-то чего такой помятый? Пиджак, вон, в пыли…

– Да, долгая история, – как-то натянуто улыбнулся Сергей. – Шел я, шел, и тут – бах, пол поднимается, и шлеп меня по морде!

– А, ну тогда понятно…

Через пять минут к ним присоединилась Марина. Забралась на заднее сиденье. Выглядела она не только обеспокоенной, но и какой-то побитой. Точно! Обернувшись к ней, Леха увидел несколько мелких ссадин на руках, которые она тут же попыталась спрятать!

– Там заработала? – спросил он, кивая куда-то на юг.

– Там… – нехотя ответила Марина. – На плотине.

– Да где «там»? – взорвался, вдруг, Сергей. – Мне хоть кто-нибудь объяснит, что «ТАМ» произошло? Я заголовки новостей читал – мне хватило. Мариш, ты была на ГЭС, на пожаре?

– Была.

– Почему Даша мне писала «Только не пугайся»? Что там произошло?

– Давай я тебе потом расскажу?

– Нет уж, давай сейчас, пока едем. Я в новостях читал что трое ополоумевших пожарных разделись догола и стали поливать всех из брандспойтов. Даша говорила, что на нее напал голый чокнутый клиент. Как ты считаешь, между этими двумя событиями нет ничего общего?

– Любопытный, кстати, вопрос! – подал голос молчавший до этого Леха. – Трое пожарных на плотине сходят с ума. Симптомы – повышенная агрессивность и увлеченность нудизмом. Затем на Дашу нападает мужик с точно такими же симптомами. Не кажется ли вам, дамы и господа, что с тем пожаром на ГЭС что-то не чисто?

– Мы с Дашей пришли к тому же выводу, – кивнула Марина. – Сереж, со мной правда все в порядке. Меня ударило струей из шланга… Только шишку на голове заработала, да пару ссадин. Все нормально, цела я…

– То есть, – перебил ее излияния Леха. – И ты тоже считаешь, что есть реальный шанс, что нам под колеса сейчас бросится голый псих?

– Не каркай! – буркнул Сергей, но немного сбросил скорость, и стал внимательнее оглядываться по сторонам.

Машина свернула с главной дороги, и запрыгала по лет так двадцать не знавшему ремонта асфальту, углубляясь в дебри квартала, где располагалась Дашина студия. Возле дома уже стояли машины милиции и скорой – быстро приехали, однако.

Они с Мариной выскочили из джипа раньше, чем Сергей успел припарковаться, и бегом побежали к Даше, не обращая ни малейшего внимания на стоявшего рядом с ней милиционера. Вроде бы и формы на нем не было, но выправка однозначно указывала на его принадлежность к органам. Подбежав к ней первым, он обнял ее, и прижал к себе. Даша тут же обмякла, повисла на нем, и расплакалась, уткнувшись лицом в его рубашку. Марина стояла рядом, сочувственно глядя на подругу.

– Вы, простите, кем гражданке Ермоловой приходитесь? – выждав несколько секунд спросил его милиционер. Только теперь, убедившись что с Дашей действительно все в порядке, он поднял на него взгляд. Страж порядка был разве что чуть старше него. Смотрел равнодушно, без интереса. Для него это был дежурный выезд, и наверняка он уже не в первый раз видел покойников.

– Муж он ее! – ответила за него Марина.

– А вы?

– А я – подруга! При чем лучшая!

– А кто вы? – спросил Леха. Даша немного успокоилась, и отстранилась от него.

– Оперуполномоченный Петров, – дежурным голосом отрапортовал он. – Мы с Дарьей как раз беседовали по поводу происшедшего.

– Побеседуете потом! Вы же видите, в каком она состоянии?

– Я в порядке, – Даша вытерла платком слезы, и повернулась к оперу. – Только зовите меня, пожалуйста, Дашей.

Леха улыбнулся… Даша терпеть не могла официоз. Она могла называть своего клиента по имени отчеству, а то и «господин такой-то», но требовала чтобы все называли ее только Дашей. Дашенька, Дашок, Дашонок, но только не Дарья! А уж за «Гражданку Ермолову» она, наверное, в другой ситуации и убить могла…

убить

Слово проскользнуло в голове, вызвав какой-то странный отклик. Ему нравилось, как оно звучало. Как будто это слово вошло в резонанс с сознанием… Убить! Убить бы этого опера, привязавшегося к Даше с дурацкими вопросами. Как будто он не видит, что ей и так плохо! Убить бы того урода, что напал на него. Впрочем, он и так уже мертв…

– Хорошо, Даша! – по губам опера скользнула улыбка. Теплая улыбка, добрая… И вся ненависть к нему сразу куда-то испарилась. – Он выломал дверь в туалет, и ворвался к вам?

– Нет… Не совсем… – Даша замялась. – Я вышла к нему сама.

– Вы попытались проскочить мимо него?

– Нет, я пошла прямо на него. Он же был не в себе, и я не знала, как реагировать.

– В принципе, логично… – согласился Петров. – Вы надеялись, что если не будете проявлять агрессию – он позволит вам выйти?

– Наверное так… Я тогда не думала об этом. Понимаете… Я об этом еще не сказала… Я тоже разделась.

– Простите, не понял… – озадаченно сказал опер. Леха же вообще не мог ничего сказать, челюсть упала практически до земли.

– Понимаете… Вы же знаете, что произошло сегодня на ГЭС?

– Слышал… И, предупреждая ваш вопрос, мне тоже кажется что есть какая-то связь между происшедшим там, и нападением на вас.

– Вот… Мы с Мариной были там. Она журналист, а я – фотограф. Мы видели тех трех потерявших рассудок пожарных. Мы тогда задумались, почему они напали на всех вокруг, но не друг на друга? И подумали, может быть, отсутствие одежды – это опознавательный знак? И когда я увидела как Николай голый ходит у меня по студии, я подумала…

– Что если и вы разденетесь, то он примет вас за своего?

– Примерно так…

Опер рассмеялся. Искренне, от души… Его смех прервался лишь когда двое медиков вынесли из подвала носилки с накрытым простыней телом.

– Простите, – сказал он, наконец. – Я не над вами смеюсь. На самом деле в этом и смешного-то ничего нет, но… Просто вы потрясающая девушка! Голова у вас работает отменно. Идея ваша, конечно, не помогла, но зато какая была идея!

Леху этот смех задел за живое, в конце-концов, над его женой смеялись, но Даша отреагировала иначе. Она наоборот улыбнулась оперу, и пожала плечами.

– Такая уж я есть… Профессия, знаете ли, обязывает быть оригинальной.

– Меня, собственно, тоже, – он задумчиво проводил взглядом носилки, исчезающие в машине скорой помощи. – Ладно. Что было дальше.

– Он меня схватил. Вот здесь, – Даша указал на свои бока, чуть пониже ребер. – Просто схватил, и поднял над полом. Я не знаю, что он собирался делать… он просто поднял меня и смотрел. Мне было больно, я пыталась вырваться… Рядом стоял фотоаппарат… ну, вы видели. Старый, пленочный. Я ударил им его по голове несколько раз, но он не отпускал меня… Тогда я…

Договорить Даша не смогла. Она вновь расплакалась, уткнувшись лицом в Лехину рубашку.

– Понятно. Я видел тело, можете не продолжать. Он отпустил вас?

– Отпустил… – сквозь всхлипы выдавила Даша. – Мне показалось, он даже не понял, что с ним. Как будто он не чувствовал боли! Совсем, понимаете? Совсем не чувствовал!

– И вы ударили его еще раз… – закончил опер.

– Нет! – выкрикнула Даша. – Он сам! Понимаете, сам!

Взгляд опера неуловимо изменился, и Леха мгновенно ощутил эту перемену. Только что он был союзником Даши, сочувствовал ей, надеялся помочь. Теперь же в его глазах из пострадавшей она превратилась в подозреваемого.

– Он сам ударил себя фотоаппаратом по голове, проломив череп?

– Нет, он ударился головой об стену. Разбежался и ударился, как будто хотел ее протаранить!

– Вы выцарапали ему глаза, после чего он, выражаясь языком современных чатов, убился головой об стену?

– К чему вы клоните? – не утерпел Леха. – Он напал на нее, а не наоборот!

– Да ни к чему я не клоню, – устало ответил Петров. – Просто странная какая-то история.

– А те трое пожарных на ГЭС вам странными не показались? – спросила Даша, постепенно успокаиваясь. – То, что они спрыгнули с плотины? Это, по-вашему, нормально?

– То есть вы настаиваете на связи этих двух случаев?

– Настаиваю! – ответила за нее Марина. – Я уверена, там, на плотине, было что-то… Какая-то лаборатория, хранилище! И при взрыве что-то попало в воздух.

– Теория заговора, – отмахнулся опер. – Хотя некая связь все-таки налицо. Ладно, разберемся. Даша, вы можете идти. Прошу вас в ближайшие несколько дней никуда не уезжать из города… Ключи от студии отдайте, пожалуйста, мне. Криминалисты там закончат – закроют и опечатают двери.

– Мы завтра вечером уезжаем отдохнуть на выходные, – возразил Леха. – И планов своих менять не собираемся. Вернемся в воскресенье. Не думаю, что в выходные кому-то может придти в голову брать у нее показания.

– Резонно. Подписку о невыезде я с вас не беру, но если позвоню вам в понедельник и не обнаружу вас в городе – очень огорчусь. Ну а если что-то потребуется в выходные – ваш мобильный у меня есть. До встречи?

– До встречи… – согласилась Даша.

Опер, потеряв к ним интерес, скрылся в студии.

Леха обнял Дашу за плечи, и прижал к себе. Сергей практически в точности повторил его движение, приобняв Марину. Так они и стояли несколько секунд, глядя друг на друга. Отъезжала карета скорой помощи, на ступеньках, ведущих в подвал о чем-то переговаривались криминалисты, оживленно жестикулируя и дымя сигаретами.

– Ну что? Дашонок, тебе, наверное, к врачу надо? – спросил Леха.

– Нет, меня «скорая» осмотрела – сказали что все в порядке, только синяки да ссадины. Ну и валерьянки рекомендовали попить, так, на всякий случай.

– Тогда пойдемте все к нам? Рабочий день все равно тазом накрылся?

– Да, пойдемте к нам! – поддержала его Даша. – Я была бы вам очень благодарна, если бы побыли со мной.

– Конечно побудем, Дашонок! – улыбнулась Марина. – С удовольствием!

Лехин дом стоял через два дома от того, в подвале которого располагалась Дашина студия. Сергей предложил доехать, но Даша отказалась, сказав, что ей хотелось бы пройтись пешком. В результате Сергей пошел отгонять на стоянку свой джип, а они с Мариной пошли пешком. Они не успели сделать и пары шагов, когда раздавшийся сзади голос заставил их обернуться.

– Даша! – к ним быстрой походкой направлялся опер. – Подождите, пожалуйста!

– Что-то еще? – с вызовом спросил его Леха. Что поделать, милицию он не любил с детства, с тех пор как в тринадцать лет попал на учет за «Распитие спиртных напитков в общественных местах». Подумаешь, пили с ребятами водку во дворе. Пробовали ее, родимую, впервые в жизни!

– Да так… – проигнорировав его, опер обратился к Даше. – Просто хочу, чтоб вы знали. Я сейчас разговаривал с главком. За последний час в городе еще одиннадцать подобных случаев. Все одиннадцать человек покончили с собой. Один из них – наш человек. Посреди улицы достал свой «Макаров» и выпустил всю обойму в прохожих. Троих насмерть.

Леха видел, как загорелись глаза Марины. Все-таки журналист всегда остается журналистом, даже если работает он на второсортном канале, никогда не гоняющимся за сенсациями.

– Теперь вы согласны со мной, что с той аварией на ГЭС было не все чисто? – воскликнула она.

– Не знаю, есть ли здесь связь с ГЭС, но в том, что в городе у нас происходит что-то очень нехорошее, ничуть не сомневаюсь. Дурдом какой-то! Сейчас срываемся на новый вызов.

– Можно мне с вами? – чуть не подпрыгнула Марина.

– Мариш… – под взглядом Даши она сникла. – Не езди никуда, а? Помнишь, ты на плотине говорила про интуицию? Вот и мне моя сейчас подсказывает, что нам надо держаться вместе!

– Хорошо…

Опер ушел, и они продолжили путь, помахав проехавшему мимо Сергею.

– Страшно… – сказала Даша, поплотнее прижимаясь к мужу.

– Всем страшно, – согласился Леха. – Ты права, теперь даже не знает, от кого ждать неприятностей. Получается, что любой может вот так-вот сойти с ума…

– Уж если это говорит наш оптимист, – изобразила улыбку Марина. – То дело и в самом деле плохо.

– А я, между прочим, серьезно. Даша права, надо держаться ближе друг к другу. Если кто-то из нас вдруг станет вытворять что-то не то, вяжем его, и укладываем до приезда «скорой», чтобы он ни себе, ни кому-то другому вреда не причинил. Может вы у нас с ночевкой останетесь? Мало ли…

– Посмотрим, – ответила Марина. – Сейчас еще с Сережей поговорим, но как минимум до вечера мы у вас пробудем.