Текст книги "Испытательный срок (СИ)"

Автор книги: Кирилл Смородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Второй час Страд вслед за Дроллом и старостой Тагром обходил улицы деревни Чешуйка. Жители сидели по домам, готовые в любой момент скрыться в подземном убежище, на пути встречались только патрули стражников. А в Баумару отправился бесплотный вестник с посланием для главы Корпуса Мракоборцев – Дролл запросил подкрепление. Однорукий прирожденный, погонщик-полумаг и хигнаур отдыхали в доме старосты Тагра.

Дролл по-прежнему пытался найти следы. С помощью магии он обшаривал каждый клочок земли. Это отнимало много сил, лицо мракоборца блестело от пота. Сам Дролл тяжело дышал, но не останавливался ни на минуту.

«Сколько он так продержится?» – гадал Страд, с тревогой глядя на наставника.

В третий раз вышли на площадь. Страд посмотрел на столб-сигнальщик. Пернатые вестники без устали работали крыльями, натягивая цепи. Словно надеялись сорваться с жердей и уплыть по серому морю туч, застилавших небо.

Фургон, запряженный тяглом, стоял возле столба. Неподвижный «рукач» напоминал жуткую статую, подобную тем, что украшали зал приемной комиссии Магической Семинарии.

– Ну как? – тихо спросил староста Тагр, посмотрев на Дролла.

Тот стиснул челюсти, так, что вспухли желваки, и качнул головой.

– Ничего, – проговорил мракоборец после небольшой паузы. Собственное бессилие мучило его. – Попытаемся еще. Пройдем туда, – он указал на улочку, по которой шли вчера, когда внутренний зов направлял Страда к ручью.

Двинулись. Страд вновь ощущал напряженные взгляды жителей, замерших у окон. Бревенчатые дома походили друг на друга, точно близнецы, и лишь последний, в конце улицы, перед хозяйственными постройками, отличался от остальных – был меньше и казался заброшенным: крыльцо провалилось, покосившаяся дверь полуоткрыта, на грязном, пыльном оконце только один наличник. И все же в доме кто-то жил. Изнутри время от времени доносился хриплый мужской голос, стук, звук шагов. Да и за огородом кто-то следил, хоть тот и выглядел намного беднее, чем у соседей.

Дролл остановился, вытер лоб рукавом. Выдохнул. Посмотрел на старосту Тагра и чуть заметно качнул головой.

– Ясно, – пробормотал полумаг. – Что дальше? Вернемся в дом?

Мракоборец свел брови, задумался на пару секунд. Потом ответил:

– Нет. Сходим еще раз к ручью. Туда, где нашли тварь, – он посмотрел на Страда, и тому стало неуютно под пристальным взглядом янтарных глаз.

Дролл и староста Тагр пошли дальше, а Страд чуть помедлил. Еще раз посмотрел на последний дом и остолбенел, когда оттуда вышел ребенок – мальчик лет восьми в одной драной рубахе. Лохматый, с большим носом, он выгибал спину и взмахивал руками, с трудом переставляя слабые полусогнутые ноги. Мальчик направлялся в уборную – кривобокий деревянный короб без двери, высившийся возле забора.

«Это он, – Страд почувствовал, как по левой половине груди разливается жар испуга. – Только живой…»

Мальчик преодолел уже половину пути. Страд, справившись с оцепенением, кинулся догонять Дролла и старосту Тагра.

– Постойте, – выдохнул он, обогнав мракоборца и полумага и преградив им путь.

– В чем дело? – нахмурился Дролл.

– Там… – Страд указал на дом. – Снова тот мальчик, которого я видел ночью. Только не призрак, а настоящий.

Мракоборец приподнял брови, перевел взгляд на растерянного старосту Тагра.

– Кто живет в этом доме? – спросил он.

– Трамбр и Райза, – ответил великан. – И их сын Матис. Жалко мальчонку. Отец – пьяница, дармоед и изверг. И жену бьет, и сына, который, к тому же, больной. Ноги у него…

– Вот!.. – воскликнул Страд и тут же осекся, поняв, как сглупил: он ведь ни словом не обмолвился об увечье светящегося существа – ни в разговоре со стражниками, ни когда пересказывал произошедшее Дроллу и старосте Тагру. Он был настолько потрясен случившимся, что напрочь забыл об этой детали, несомненно, очень важной. Какой же он дурак! – Ноги… Я не сказал ночью… Призрак ходил с трудом.

– На полусогнутых ногах? – уточнил староста Тагр, глядя то на Страда, то на застывшего Дролла.

– Да. Простите, – Страд понизил голос, опустил голову. – Я…

– Это Матис, – сказал полумаг. – Он с рождения такой. Но ведь ты видел призрака, искру жизни, а Матис живой человек. Как такое может быть?

– Я не знаю, – Страд виновато развел руками.

– Идемте, – сказал Дролл и первым двинулся к дому, в котором жила семья Трамбра.

Как только остановились возле того места, где полагалось быть калитке, снова показался Матис – он возвращался из уборной.

– Смотри внимательно, – велел Страду мракоборец, кивая на тщедушную фигурку. – Это точно он? Ты уверен?

– Уверен, – ответил Страд. – То же лицо с большим носом, та же одежда. Те же ноги, – помолчав, тихо добавил он.

Матис добрался до двери. Не без труда преодолел провалившееся крыльцо и скрылся в доме. Спустя пару секунд оттуда донеслись хриплый пьяный голос и грохот.

– И так у них всегда, – недобро прищурившись, произнес староста Тагр и покачал головой. – Трамбр этот хуже зверя. Сына выродком называет, колотит. Даже на людях, никого не стесняется. За день до вашего приезда такую оплеуху мальчишке отвесил, что тот на земле растянулся, бедолага. Я уж не выдержал – вмешался. Трамбр, скотина трусливая, тут же хвост поджал. Давай лепетать, мол, волновался за сына, пропал он куда-то…

– Куда пропал? – перебил Дролл.

– Этого не знаю, Трамбр не рассказывал. Но сам думаю, что возле ручья Матис был. Он там часто прячется – от отца, от ребят деревенских, которые его травят.

– Возле ручья… – повторил Дролл и коснулся рукояти кинжала на поясе. – Нужно посмотреть на этого Матиса.

Не дожидаясь ответа, он направился к полуоткрытой двери.

– Что-то задумал наш мракоборец, – пробормотал староста Тагр и вместе со Страдом последовал за Дроллом.

…Дом Трамбра был наполнен кислым запахом хмельного пойла, пота и гниющих объедков. При каждом шаге скрипели покрытые грязью половицы, в единственной комнате, которую, казалось, не убирали несколько лет, царил полумрак: пыльное оконце едва пропускало свет.

Трамбр, неопрятный толстяк с опухшим лицом, развалился на лавке, одной ногой упираясь в край стола, и Страд видел его черную пятку. У маленького очага возилась изможденная женщина в латанном-перелатанном платье.

А в углу, прижав ноги к животу, на полу сидел Матис. Он комкал пальцами край рубахи и смотрел на вошедших с такой ненавистью, что Страду стало не по себе.

– Староста Тагр! – прохрипел Трамбр. Он вскочил с лавки, подбежал к полумагу, поклонился. – Приветствую, приветствую. Что привело вас ко мне?

– Дело, – вместо великана ответил Дролл, не отрывая мрачного взгляда от скорчившегося в углу мальчика.

Тот кривил рот, будто хотел оскалиться и зашипеть, но сдерживал себя. Мать Матиса словно почувствовала, что староста Тагр и двое из Баумары пришли из-за ее сына. Она оторвалась от очага, присела на корточки рядом с Матисом, попыталась обнять, но мальчик неожиданно заревел и ударил женщину ногой в лицо. Удар был слабым, однако Райза вскрикнула от неожиданности и приложила ладонь к впалой щеке.

– Ты что… – Трамбр разинул рот, выпучил глаза. – Ах ты…

Засопев, толстяк хотел кинуться к сыну, но Дролл ухватил его за плечо. Силой усадил на лавку, а сам шагнул в угол, где скорчился Матис.

«Почему он так себя ведет?» – размышлял Страд, глядя, как мальчик начинает трястись. Тот уже не сдерживался, и звериный оскал делал большеносое лицо еще более некрасивым.

Страд понимал одно: Матис боится мракоборца, чувствует, что от него исходит угроза.

Но этому должна быть причина…

– Отойдите, – приказал Дролл Райзе, и женщина, все еще держась за щеку, скользнула в сторону.

Мракоборец навис над Матисом. Тот заурчал напуганным котом. Его колотило, как в лихорадке. А потом… по комнате разлился запах нечистот, и Страд понял, что мальчик сходил под себя. Трамбр сплюнул и выругался.

– Тагр, принеси веревки, – не оборачиваясь, велел Дролл. – Страд, отправляйся за мастером Ладором. Это прирожденный из лаборатории Риалдуса. Живее.

Страд был только рад покинуть вонючую, загаженную конуру Трамбра. Оказавшись под пасмурным небом, он первым делом жадно вдохнул свежий воздух. А потом со всех ног помчался к дому старосты Тагра.

Глава 15

Матис лежал на столе, перетянутый веревками чуть ниже плеч, в талии и коленях. Время от времени он начинал рычать и биться затылком о столешницу, тараща глаза. Изо рта мальчика текла кровь – он откусил часть языка, сопротивляясь, когда мракоборец укладывал его и связывал.

Страд сидел на лавке и смотрел, как Дролл, мастер Ладор и староста Тагр завершают последние приготовления. У входа в дом Трамбра дежурили стражники и приехавшие несколько часов назад четверо мракоборцев. Сам хозяин с женой были в огороде и время от времени заглядывали в окно. Поначалу толстяк возмущался, требовал объяснений. Но одного мрачного взгляда Дролла хватило, чтобы он заткнулся. За забором стояло несколько любопытствующих жителей Чешуйки.

Темнело. Скоро все должно начаться.

Дролл собирался провести ритуал изгнания. В давние времена, еще до появления Червоточины, одними из самых страшных и опасных врагов человека были демоны. Они заключали с людьми сделки, исполняли желания, требуя вместо платы искру жизни. А иной раз находили пристанище в человеческом теле. Спасти несчастного можно было, лишь проведя сложнейший обряд.

– То же должны сделать и мы, – объяснял Дролл несколько часов назад. – Подтверждаются самые худшие опасения: перед нами тварь из Червоточины. Заклятье обнаружения это подтверждает. Не знаю, каким образом она вселилась в тело Матиса… И не просто вселилась, а вытеснила его искру жизни. Но все сходится. Сначала мертвое чудовище с выжженными глазами, потом, – он мрачно посмотрел на Страда, – призрак с таким же увечьем. Скорее всего, тварь подстерегла мальчика у ручья, когда тот пропал два дня назад.

Мракоборец не был уверен в успехе предстоящего ритуала. Никто и никогда прежде не сталкивался с вселившимися в человеческие тела порождениями Червоточины, об этом не написано ни в одной книге. Оставалось лишь попытаться.

– Твари из Червоточины – темные сущности, как и демоны, – рассуждал Дролл. – В прошлом демонов успешно изгоняли. Не могу сказать, что удастся проделать с ним, – он посмотрел на Матиса, тот ответил кровавым оскалом. – Однако нужно попробовать. Если все окажется бесполезным, отвезем его в Баумару. Для исследований.

Меньше всего Страду хотелось возвращаться в столицу Баумэртоса вместе с тварью в теле ребенка, а потому он очень надеялся, что у мракоборца получится освободить тело Матиса от порождения Червоточины.

Время текло невыносимо медленно – но все же текло. Над деревней, словно стремясь укрыть от прочего мира ее страшную тайну, медленно сгущалась ночь. Скоро Дролл начнет, оставались минуты…

Страд многое бы отдал, чтобы не присутствовать на ритуале изгнания. Но понимал, что ученику мракоборца, стремящемуся бороться с Червоточиной и избавить Янтарное Яблоко от этого проклятья, придется увидеть немало страшных вещей. Дролл предлагал Страду выйти, но тот отказался.

В комнате было жарко. Вонь хмельного пойла, пота и гнили вытеснил запах дыма от десятков свечей – больших и маленьких, толстых и тонких, длинных и коротких. Восковые столбики располагались на полу вокруг стола, на подоконнике и лавках…

А по углам стола стояли четыре фигурки магов, вырезанные из янтаря. Каждая высотой в ладонь, они призваны были увеличить силы Дролла, старосты Тагра и мастера Ладора.

– Пора, – наконец сказал Дролл.

Он приблизился к столу. Провел над веревками ладонью, и те засеребрились. Янтарные статуэтки стали светиться.

– Следи, чтобы укрепляющее заклятье не исчезло, – велел мракоборец старосте Тагру. – Подновляй время от времени. Мастер Ладор, – он повернулся к однорукому старику-прирожденному, тот коротко кивнул, – будьте наготове.

Страд вцепился пальцами в края лавки. Сердце застучало. Хотелось зажмуриться. Но Страд переборол себя. Он должен смотреть, каким бы мерзким и страшным ни оказалось предстоящее действо.

Дролл навис над Матисом. Тот замотал головой. Стал мычать. Попытался плюнуть в мракоборца, но лишь еще больше измазался в крови.

Глаза Дролла загорелись, точно два кусочка янтаря. Матис затрясся.

Страд тоже дрожал. Дрожал и смотрел.

Не моргая.

Мракоборец начал произносить заклятья. На неизвестном языке и совершенно другим голосом. Глухим и словно мертвым. Ладони скользили по воздуху в двадцати дюймах над привязанной тварью.

Неожиданно та выгнулась. Заревела.

Тут же напрягся мастер Ладор. Страд не знал, что должен делать прирожденный, но надеялся: в случае чего тому удастся осуществить задуманное.

Дролл говорил все быстрее и тише. Вскоре перешел на шепот. Матис смотрел на него с ненавистью и ужасом. Вращал выпученными глазами. Скалился, отчего выпачканный кровью рот казался темным провалом.

Мракоборец сделал резкое движение левой рукой. Матис взвыл от боли.

– Тагр! Веревки! – Дролл взглядом указал остолбеневшему полумагу – все внимание великана было приковано к корчащемуся мальчику – на путы. Серебристое свечение становилось слабее.

Староста Тагр тряхнул головой и обновил укрепляющее заклятье.

Дролл продолжил ритуал.

Он произносил одну магическую формулу за другой. Каждая приносила Матису мучения. Он хрипел, рычал, выл. Из глаз, носа, ушей и рта сочилась кровь.

Страд сидел, словно под действием обездвиживающего заклинания. Заставлял себя не отводить от стола взгляд. Это было во сто крат сложнее, чем удерживать распухшие от яда жгляки ладони на противне, залитом аргэнтьеной.

Дролл составил из пальцев сложную фигуру. Коснулся вспотевшего лба Матиса. Мальчик оскалился. От кожи пошел едкий коричневый дым. Мракоборец поперхнулся, но, подавив кашель, продолжил произносить заклинания.

Он говорил то быстрее, то медленнее. Страд по-прежнему не мог разобрать ни слова. Речь Дролла казалась бормотанием умалишенного. Набором звуков, не имеющих смысла.

Внезапно мракоборец шагнул назад. Резко поднял руки.

Матис завизжал. Страд отчетливо услышал хруст костей. А потом увидел, что левая нога мальчика деформировалась.

Страд сжал челюсти. Задержал дыхание. Потом медленно выдохнул.

Дролла трясло. Он вспотел и тяжело дышал. Но Страда пугало другое – на лице мракоборца читался страх.

«У него не получается», – понял Страд.

Но Дролл не собирался отступать. Он вернулся к столу и продолжил читать заклинания. Матиса затрясло, будто в лихорадке. Изо рта показалась коричневая пена. По комнате разлился гнилостный запах.

Староста Тагр еще раз обновил укрепляющее заклятье. Страд посмотрел на полумага и увидел, что по круглому морщинистому лицу текут слезы. Сам он даже не думал плакать, желая одного – забыться.

Дролл повысил голос. Затрепетали огоньки свечей, некоторые погасли. В теле Матиса опять захрустело. Он закричал.

– Пустите! Там мой сын! – донесся хриплый, пропитой голос Трамбра.

Заскрипела дверь. Послышалась возня, и в комнате, сдерживаемый парой стражников, появился хозяин дома.

– Уберите его! – рявкнул Дролл, не отрывая горящих янтарем глаз от Матиса.

– Что вы с ним творите?! Скоты! Мрази! – надрывался Трамбр, пытаясь освободиться от хватки здоровяков в доспехах.

Но силы были неравны, и стражники, хоть и с трудом, выволокли его, вопящего, осыпающего все и вся ругательствами и проклятьями, наружу.

В горле Матиса заклокотало. Страд с ужасом понял, что слышит смех. С каждой минутой он все больше сомневался в успехе задуманного мракоборцем.

Вдруг его старания бесполезны? Твари из Червоточины – не то же самое, что демоны. Дролл действовал вслепую, наугад. И кто знает, куда это может завести… Что если мракоборец лишь питает чудовище собственными силами?

Страд не знал, какие мысли одолевали самого Дролла, но поражался его самообладанию. Мракоборец продолжал борьбу с тварью несмотря ни на что.

Матис смеялся, злобно глядя на Дролла. Под головой темнела лужа крови. По сломанному бедру разливались отек и синева.

– Послушай, – голос старосты Тагра был тихим и сиплым. – Может, оставим? Отвезем в Баумару…

– Нет, – оборвал его Дролл. – Дай мне еще немного времени. Кажется, я понял, за что зацепиться. Мы вытащим эту дрянь.

Глава 16

Боль грызла, мешая течению мыслей. А еще одолевала ярость. Она металась в этом тщедушном теле, но магия врага с желтыми горящими глазами преследовала ее. Бороться становилось все сложнее. Если ее лишат оболочки, она умрет. Это должно было пугать – она успела понять, что люди боятся смерти, – однако страха не было. Создатели не наделили ее этим чувством. И, видимо, недооценили врагов.

Желтоглазый человек произносил странные слова, которые обрывали незримые нити – благодаря им она и удерживалась в этом теле. Нитей было много, но они лопались одна за другой. Это приносило невероятную боль.

Ей попался очень сильный враг. Упорный и способный, в отличие от многих, которых она успела увидеть, противостоять собственному страху. Она пыталась напугать его, внушить, что усилия напрасны… Без толку. Желтоглазый не уступал. Он мог бы стать ее союзником – если бы не был врагом.

Новая вспышка боли заставила взвыть. Долго ей не продержаться. И уйти достойно, чтобы эти твари поняли, с кем имеют дело, не выйдет. Она связана по рукам и ногам, веревки укреплены с помощью магии. Хотя и без заклятий они бы выдержали – ей досталось очень слабое тело.

Большой двуногий едва не спас ее, когда предложил желтоглазому остановиться. Вот уж кто был напуган по-настоящему. Но его страх имел другую природу: он так и не смог убедить себя, что видел только оболочку Матиса, а не самого мальчика. Ему казалось, что желтоглазый пытает именно ребенка, и был в ужасе.

Он хотел, чтобы ее отвезли куда-то… в какую-то Баумару. Если бы желтоглазый согласился, она бы получила отсрочку, и, быть может, смогла бежать. Но двуногий враг уже понял, как действовать – победа стала вопросом времени: она чувствовала, что связь с этой убогой оболочкой слабеет.

Несколько заклинаний…

Ее словно сжало невидимыми клещами. Сжало и потянуло.

Прочь из этого тела.

Прочь из этого мира…

Глава 17

Матис трясся и исходил едким коричневым дымом. Тот заполнял комнату. Разъедал глаза. Першило в горле, Страд то и дело задерживал дыхание. Сжимал зубы, чтобы не закашляться.

Остальным приходилось не лучше. Староста Тагр дрожал и плакал. Мастер Ладор был напряжен и готов к любой неожиданности.

А Дролл боролся с порождением Червоточины. И побеждал. По крайней мере, так казалось Страду.

«Неужели получится?» – размышлял он. И вдруг поймал себя на том, что не верил в успех. С самого начала, еще когда бьющегося и харкающегося кровью Матиса привязывали к столу.

Но теперь…

Дым густел. Матис перестал трястись – теперь он лишь изредка вздрагивал, с хрипом заглатывая воздух. Дролл водил над телом руками, словно ощупывал нечто невидимое, окружавшее тело мальчика. Словно искал что-то.

И, наконец-то, нашел: руки мракоборца остановились над грудью Матиса. Пальцы сжались, будто Дролл что-то ухватил.

Мальчик заурчал. Оскалился.

Страд напрягся так, что, казалось, мышцы вот-вот разорвутся. Он понял: настал решающий момент. Дролл или победит, или…

Мракоборец вдохнул. Задержал дыхание. А потом снова забормотал заклятья и стал поднимать руки, вцепившись во что-то скрытое от глаз.

Матис завизжал. Голова мальчика моталась, размазывая кровь по столешнице.

«Он поймал ее, – Страд наблюдал за Дроллом с открытым ртом. – Сущность твари из Червоточины. Он касается ее. И вытягивает. Голыми руками…»

Что мракоборец чувствовал при этом? Каково было держать искру жизни чудовища?

Страд не знал. И не хотел знать. Он подумал, что вряд ли когда-нибудь спросит Дролла об этом.

Мракоборец побеждал – теперь в этом не было сомнений. Он поднимал руки, на одном дыхании произнося магические формулы. А Матис будто засыпал, укутанный одеялом из коричневого дыма.

– Прокул эстэ! – выкрикнул Дролл и резко развел руки – словно разорвал нечто невидимое.

В то же мгновение Матис замер, а коричневый дым заметался диким зверем, случайно попавшим в человеческое жилище. Стены вздрогнули от яростного рева.

– Прокул эстэ!

Заклинание подействовало, точно хлыст. Облако дыма устремилось к очагу и исчезло в дымоходе. Погасла добрая половина свечей, комната погрузилась в полумрак.

– Что там?! Что?! – донесся с улицы хриплый крик Трамбра. – Дайте посмотреть! Это мой дом!

Дролл выдохнул и уперся руками в столешницу. Только сейчас Страд заметил, что расставленные по углам стола статуэтки чародеев расплавились – превратились в бесформенные дымящиеся куски янтаря.

– Получилось, – пробормотал мракоборец, опустив голову. – Мы выгнали тварь. И убили. Без тела она не сможет жить.

– Все? – вытирая слезы, спросил староста Тагр.

– Нет. Не все, – Дролл выпрямился. – Попробуем спасти его, – он посмотрел на Матиса. – Искра жизни мальчика пока еще здесь. Возможно, мы сможем вернуть ее в тело. Совершим ритуал возврата.

Мракоборец отошел от стола. Покачнулся.

– Ты уверен? – осторожно спросил полумаг. – Посмотри на себя. Обессилел ведь…

– Нужно попробовать, – ответил Дролл. Он шумно сглотнул и тряхнул головой. – Страд, зажги свечи. Потом подойди сюда. Понадобится твоя сила.

Страду стало не по себе. Ритуал возврата был очень сложен и далеко не всегда заканчивался успешно. Суть его заключалась в том, чтобы вернуть блуждающую по Янтарному Яблоку искру жизни в тело. И не просто вернуть, а восстановить все нити, связывающие ее с физической оболочкой. Если маг допускал хоть одну ошибку, жизнь возвращенного – при условии, что он выживал, – становилась чередой страданий. Несчастный либо сходил с ума, либо терял способность управлять телом, либо…

– Поторопись! – голос мракоборца вывел Страда из раздумий.

Выгнав из головы посторонние мысли, сосредоточившись, Страд использовал простейшее заклинание огня. На погасших свечах вновь заплясали языки пламени, в комнате стало светло.

– Иди сюда, – велел Дролл.

Страд подошел к столу. Мракоборец и мастер Ладор взяли его за руки.

– Все, что ты должен, – не сопротивляться, – сказал Дролл. – Остальное сделаем мы сами.

Несколько секунд он оставался неподвижен. Потом янтарные глаза вновь загорелись, и Страд почувствовал это…

Он будто шел, сопротивляясь напору сильнейшего ветра. Силы иссякали с каждой секундой. Сердце заколотилось. Ноги едва не подогнулись.

Растерянный Страд посмотрел на Дролла. Мракоборцу, вбиравшему энергию остальных, приходилось еще тяжелее. На вспотевших висках вздулись вены. Дергалась левая щека. Дрожал подбородок.

– Потерпи, – прохрипел староста Тагр. Выглядел он не лучше Дролла. – Осталось недолго.

Две минуты – действительно небольшой срок. Но Страду они показались чуть ли не вечностью. Когда Дролл, наконец, отпустил его, Страд еле доковылял до лавки. Закрыл глаза, надеясь унять головокружение.

Шаркая и тяжело дыша, подошел староста Тагр. Устроился рядом.

– Ты молодец, – пробормотал он, с шумом сглатывая. – Многие в первый раз паникуют, когда прирожденный заимствует у них силы для ритуала.

Страд разомкнул веки и уперся затылком в стену. Стал наблюдать за Дроллом.

Взгляд янтарных глаз мракоборца был устремлен на дверь. Руки Дролл держал перед собой, точно призывал кого-то, и почти без передышки произносил магические формулы.

Так продолжалось не меньше десяти минут. Потом с улицы донеслись возгласы, в которых слышались испуг и изумление.

– Это он! Матис! – заорал Трамбр. – Почему он такой?! Что они с ним сделали?! Отвечайте, вы! Ублюдки!

Толстяк поносил державших его стражников последними словами и, судя по доносившейся с улицы возне, отчаянно пытался вырваться.

– Нет! Не заходи! Не смей! – надрывался Трамбр. – Я твой отец! Я запрещаю! Не…

Страд хотел подойти к окну, посмотреть, что происходит, но успел только подняться. И застыл, глядя на знакомую детскую фигурку, охваченную зеленым свечением – призрак Матиса вошел в дом и остановился неподалеку от двери.

Он стоял на полусогнутых ногах, чуть пошатываясь, и буравил мракоборца черными провалами глазниц. Дролл оборвал очередное заклинание на полуслове. Шагнул к Матису.

– Иди сюда, – заговорил он с призраком. – Тебе рано покидать этот мир. Возвращайся в свое тело. Я помогу тебе.

Несколько секунд Матис оставался неподвижен. Затем медленно, словно неумело, повел головой вверх-вниз.

«Кивнул, – Страд, как завороженный, смотрел на призрака. Страха не было – только напряжение. И желание, чтобы у Дролла все получилось. – Он понимает…»

– Не бойся, – продолжал мракоборец. Он опустился на корточки. Улыбнулся. – Я прогнал чудовище, оно никогда больше не появится. Не причинит тебе вреда. Пойдем, я верну тебя в твое тело.

Матис ответил на улыбку. Шагнул вперед, взмахивая руками, чтобы удерживать равновесие. Дролл поднялся, подвел его к столу.

– Ты знаешь, как попасть туда, – мракоборец указал на неподвижное детское тело, опутанное веревками. – А я позабочусь об остальном.

Призрак снова кивнул и стал терять очертания. Не прошло и минуты, как он превратился в облачко зеленого света, которое влилось в тело Матиса.

«Есть!» – Страд облегченно выдохнул.

Но радоваться было рано…

Очнувшись, Матис закричал от боли. Из глаз брызнули слезы. На некрасивом лице читались страдание и ужас. Мальчик дрожал и с трудом заглатывал воздух.

Трамбр, услышав крики сына, разразился проклятиями.

…Следующий час стал кошмаром. Дролл, не щадя сил, боролся за Матиса. Пытался заглушить боль мальчика магией, но заклятья теряли силу быстрее обычного, и тот страдал все больше. Его рвало, ноги и руки сводило судорогой, из носа и ушей по-прежнему сочилась кровь.

Снаружи надрывался Трамбр. Осыпал стражников руганью, требовал, чтобы его пустили в дом. Мастер Ладор встал у окна и молча наблюдал за действиями мракоборца. Староста Тагр сидел рядом со Страдом и беззвучно плакал.

А сам Страд словно окаменел от ужаса. Еще совсем недавно он смотрел, как Дролл изгоняет из тела мальчика тварь, порожденную Червоточиной. Теперь это казалось бесконечно далеким и пустячным делом.

«Он умирает, – Страд смотрел на кричащего ребенка. – На этот раз у Дролла ничего не получится».

Страд оказался прав. Прошло еще пять минут, и Матис захрипел, перестал трястись. Повернул голову к окну и затих.

Навсегда.

Дролл отошел от стола, уперся спиной в стену. Опустил руки и голову.

– Кончено, – тихо, но твердо объявил он. – Мне не удалось связать ни одной нити. Не знаю, почему. Быть может, тварь искалечила тело, прежде чем уйти. Или искра жизни Матиса провела вне оболочки слишком много времени.

– Не надо было призывать его, – глухим от слез голосом произнес староста Тагр. – Только мучили мальчонку.

Мастер Ладор молча кивнул, глядя на тело, привязанное к столу.

Страд по-прежнему сидел, не двигаясь, уставившись в никуда. В голове раз за разом повторялась последняя фраза мракоборца, и одновременно с этим усиливались ужас и чувство вины.