Текст книги "Гагарин (СИ)"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Летунья ничего не ответила, только кивнула.

– Хорошо, я тебя вытащу, но надо немного побегать, оружие есть?

Девушка продемонстрировала лазерный пистолет-пулемет средней мощности. Арсений скривился, как оружие самообороны он был неплох, а как оружие боя против пехоты в городе – вообще никуда не годился. Несколько месяцев назад началось перевооружение, и «летунам» должны были выдать новую модель под усиленный лазерный патрон, но, видимо, не успели.

Краем глаза Арсений заметил движение на перекрестке и, вскинув автомат, всадил пару очередей в борт бронетранспортера, обозначая свое присутствие, «звездун» отпрянул и скрылся за машиной.

– Вставай и беги к южному краю здания, там запасный выход, жди меня возле него, – приказал Арсений.

Летунья кивнула и, тяжело поднявшись, подволакивая ногу, пошла в указанном направлении. Лавров еще несколько минут держал перекресток под прицелом, после чего поспешил следом. Девушка ждала его в указанном месте. Арсений присел рядом, так, чтобы видеть коридор, по которому пришел.

– Слушай план, – не глядя на Летунью, начал он, – район мы оставили, сейчас остатки моей роты удерживают здание на площади, общей картины боя у меня вообще нет. Нам надо добраться туда, это метров двадцать до следующего дома, затем через улицу, и перебежать площадь. Всего метров триста, но полсотни из них простреливаются тяжелым пулеметом. Их надо перебежать быстро, очень быстро.

Девушка кивнула.

– Я смогу.

И тут Арсений понял, что ей не светит, сюда они шли втроем, дошли двое, крепкий молодой парень так и не успел добежать, а девушка со сломанной ногой и десятка метров не пройдет.

– Ирма, это Лавр, прием?

Несколько секунд в гарнитуре царили помехи.

– Лавр, это Ирма, на связи.

– Я нашел «летуна», но у нее сломана нога. Вы подавили пулемет?

– Подавили, но этот путь отрезан, они окружают нас, вам не пройти. На нас плотно насели.

Арсению понадобилось меньше минуты, чтобы понять, что остаткам роты не удержать ни площадь, ни центр Новороссийска.

– Ирма, слушай приказ, собрать боеприпасы, оставить позиции и отходить к окраине, – он ткнул маркером в дом, на самом краю города. – Там точка сбора, попытаемся удержать хотя бы зону высадки. Потеряем ее, потеряем все. Как поняла?

– Есть уходить к указанной точке.

– Я заберу бойца и буду пробираться туда же.

– Поняла, – отозвалась девушка, – у меня в строю двадцать два человека, нет связи ни с другими ротами, ни со штабом батальона, ни с КП бригады.

– Значит, есть только мы, Ирма. Все, выполняй. Не тратьте время. – Арсений оборвал разговор. – Сейчас мы перебежим в соседний дом, там остался мой боец, и будем прорываться к окраине. Попробуем закрепиться там, – прояснил он позицию для Летуньи.

Выглянув в дверной проем, он минуту наблюдал за улицей, все было тихо.

– Вперед, – скомандовал он, – я тебя прикрою. Добежала до машины, укрылась и ждешь меня.

Девушка кивнула и смешной походкой побежала к изрешеченной легковушке. На то, что у здорового человека ушло бы секунд десять, у нее заняло почти тридцать. Кое-как дохромав, она свалилась за остров. Арсений рванулся следом и уже через пару секунд упал рядом.

– Окно видишь? – указав на дом, спросил он.

Летунья снова кивнула.

– Перебраться внутрь сможешь?

Девушка, немного помедлив, снова кивнула гермошлемом.

– Да сними ты его, – не выдержал Лавров, – толку от него никакого.

Какое-то время она медлила, после чего отстегнула крепление и сняла гермошлем. У нее оказалось очень приятное лицо, правда, сейчас на нем отчетливо проступила боль. Летунья рефлекторно поправила средней длинны рыжие волосы, забранные в тугой хвост. Арсений забрал у нее шлем и швырнул подальше, тот заскакал по камням и замер, демонстрируя небесам треснутое забрало.

– Теперь, когда мы можем общаться в нормальном звуковом режиме, у меня есть пара вопросов. Вопрос первый – как себя чувствуешь?

– Ногу поломала при приземлении, а так в норме, – голос у нее оказался под стать внешности немного резкий, но на удивление приятный.

– Как тебя зовут и к какой бригаде приписана?

– Анна Шахова, старший лейтенант первой штурмовой эскадрильи пятого механизированного.

– Я думал его отвели?

– Отвели, – согласилась девушка. – Остались мы и артиллеристы. После того, как меня сбили, только артиллеристы.

– Понятно, слушай меня внимательно, Анна, сейчас ты добежишь вон до того дома, переберешься через окно и будешь ждать меня, там должен быть мой боец, если еще жив, конечно. Парень он зеленый и до усрачки напуганный, может, пальнуть, так что дождешься меня, и пойдем вместе. Поняла?

– Поняла, – отозвалась Летунья, – добегаю, перебираюсь, жду.

– Молодец, – улыбнулся Арсений, – как скомандую, бежишь.

Девушка с трудом поднялась, опираясь на здоровую ногу, и приготовилась бежать. Арсений выглянул из-за укрытия, улица была пуста, в ста метрах от них артиллерия «звездунов» утюжила площадь.

– Пошла, – скомандовал он.

Девушка побежала, если, конечно, это можно было назвать бегом. Через минуту она уже переваливалась через подоконник. Арсений рванул следом, он почти достиг спасительного окна, когда в спину ему угодил лазерный луч. Силовая броня выдержала, луч расщепило на три десятка маленьких иголок, брызнувших, словно фейерверк, во все стороны, а самого Арсения швырнуло вперед, он влетел в окно, приложившись шлемом об пол. Когда он поднялся, Анна, выставив свой маломощный пистолет-пулемет из окна, поливала кого-то длинными очередями.

Арсений глянул на заряд магазина, осталось чуть меньше половины, пятнадцать выстрелов и еще один целый в кармане, вот и весь боезапас. Вскочив, он метнулся к другой стороне и быстро выглянул наружу. Двое «звездунов», те самые, что прятались за бронетранспортером, присев возле дверного проема, поливали очередями окно, в которое только что влетел Арсений. Стрельба Летуньи их нервировала, видимо, это были мальчишки из последнего призыва, поскольку, любой мало-мальски опытный солдат не стал бы даже укрываться от них, голубоватые лучи не могли причинить силовой броне и скрывающемуся за ней человеку никакого вреда, разве что этот фейерверк мог раздражать. Лавров выдал пару коротких очередей, и «звездуны» поспешили укрыться.

– Уходим, – крикнул он девушке.

Та кивнула. Арсений глянул на монитор, маркер Эдуарда погас. Жаль, ну да ничего уже не сделаешь. Добежав до позиции, он увидел еще одну дыру рядом с той, через которую они попали в дом. Тело парня лежала у противоположенной стены, видимо, отшвырнуло взрывом, грудь была разворочена так, что был виден перебитый позвоночник. Лавр подобрал его автомат и отщелкнул магазин, тот был полным. Сунув его в карман, он подбежал к покойнику и обшарил карманы, трофеями стали две гранаты – одна плазменная, вторая – термическая, и два полных магазина. Приложив палец к губам, он вернулся к проему. На площади разворачивались два танка со звездой на броне, на небольшом пяточке перед домом лежало пять тел в серых шлемах. Когда они бежали сюда, их не было, дорого «звездунам» дался Эдик. Но сваливать отсюда надо было быстро, минимум отделение квадратовцев бежало через площадь, пара минут и они будут здесь.

Арсений махнул Анне рукой и первым побежал в соседнюю комнату. Зазнул Анне рукой и первым побежал в соседнюю комнату. насквозь через весь ез площадь пара минут и они будут здесь. ый позвоночн спиной что-то рвануло, послышался грохот падающих камней. Над зданием прошла пара штурмовых стрекоз, звук их двигателей нельзя было ни с чем спутать.

– Ты как? – глядя на бледную девушку, у которой по лицу катился пот, а по подбородку на противоперегрузочный комбинезон стекала тонкая струйка крови из прокушенной губы.

– Нормально, – нашла в себе силы ответить Анна.

Арсений только усмехнулся на это.

– Врать не надо. – Доставая аптечку Эдуарда, приказал он, – сядь, сейчас вколю тебе еще обезболивающего, будет полегче.

Девушка послушно уселась рядом, вытянув сломанную ногу.

Лавров достал два шприца, внутри было красноватое вещество со сложным названием из одиннадцати букв, бойцы даже не пытались его запомнить, а просто называли «Блокада».

Вколов двойную порцию, он удовлетворено кивнул, напряженное лицо девушки разгладилось, оно больше не выражало страдания.

– Спасибо, – найдя в себе силы, улыбнулась Летунья. – Если бы не ты.

– Позже поблагодаришь, мы еще не выбрались.

Он прислушался, видимо, отступала вся бригада, вернее то, что от нее осталось за три дня, звуки боя катились дальше, на окраинах шла ожесточенная стрельба, гремели разрывы.

– Какие, на хрен, четыре дня? – буркнул себе под нос Арсений.

– Четыре дня, – спросила девушка. – Ты про что?

– Мы должны были продержаться еще четыре дня, потом должен подойти первый гвардейский, – не глядя на Летунью и наблюдая за улицей, ответил Арсений.

– Лейтенант, ты не знаешь?

– Чего? – не оборачиваясь, спросил парень. – У меня со штабом бригады уже сутки связи нет.

– Они не придут. Нас бросили здесь.

Арсений опустил автомат и, сев на грязный пол, откинулся спиной к стене.

– Что вообще происходит? – спросил он.

– Сейчас идут мирные переговоры, Красный пояс пытается договориться с «звездунами». Крым объявлен нейтральной планетой.

Дом тряхнуло, где-то поблизости разорвался снаряд, начиненный плазмой, запахло озоном.

– Ладно, у меня связи нет, – выглянув в пролом, бросил Арсений, – а «звездуны», им что, новости не сообщают?

– Им приказано несмотря ни на что раздавить нас. Минут за сорок до того, как я вылетела, контрразведчики перехватили шифрограмму. Мы пешки, нам приказано сражаться до последнего. Пока мы деремся, у пояса есть шанс заключить мир. Мы сейчас у «звездунов» как кость в горле, если они захватят Крым, тогда у них появится козырь в переговорах.

Арсений выглянул на улицу, дом, который стоял следующим по улице, наполовину испарился, видимо, плазменный снаряд угодил прямо в него, и теперь у них на пути был завал.

– Надо идти, – вставая, произнес Арсений, – теперь придется драться за свою шкуру, а не за пояс.

Выглянув еще раз на улицу, парень полез через пролом, Анна поднялась и поковыляла следом.

– Дошли, – лежа в пятиметровой воронке, прошептал Арсений.

Девушка ничего не ответила, она лежала рядом и тяжело дышала, прошло уже больше двенадцати часов, бой несколько раз стихал, потом закипал с новой силой, квадратовцы, не считаясь с потерями, бросали на позиции, удерживаемые остатками бригады, свежие силы. Из роты осталось одиннадцать человек, они зубами вцепились в дом на окраине, хотя дома никакого уже не было и в помине, артиллерия «звездунов» не жалела снарядов, пятиэтажный особняк престижного приморского района был разбит, из завала на втором этаже бил одинокий пулемет, снизу его прикрывали автоматчики. Все, что осталось от ста двадцати бойцов.

– Аня, держись, последний рывок остался, нужно обойти этот дом, в котором засели «звездуны» и перебежать улицу. Двадцать метров и мы будем у своих.

Анна, закусив губу, только кивнула, она была бледная, лицо осунулось, очертив и без того большие скулы. Самостоятельно она уже идти не могла, последние три часа она передвигалась, прыгая на одной ноге, повиснув на плече Арсения.

Лавров достал последний тюбик-шприц «Блокады». Им повезло, дважды они натыкались на трупы «звездунов», аптечка правда нашлась только у одного, но это помогло выиграть два часа. Вколов обезболивающее, он видел, как на лице девушки проступило облегчение.

– Я первый, ты за мной, – начал инструктировать он, – сейчас нам очень сильно мешает вот тот домик, в котором засели квадратовцы. Ирма говорит, что их там человек десять, нужно взять правее, там тихо. Первая рота, отступая, заминировала весь район, «звездуны» потеряв три танка и десяток пехотинцев, больше на набережную не лезут. Так что давай ползком вон к тому чудом уцелевшему кусту.

Анна ничего не ответила, вместо долгой трепотни девушка перевалилась через бруствер и поползла к кусту.

– Ирма, мы идем по твоему маршруту, прикройте огоньком.

– Поняла, прикрываем, – отозвалась девушка.

Арсений перевалился через бруствер и, быстро работая локтями, пополз вслед за Анной, которая получив временное облегчение от своей боли двигалась намного активней, чем до этого. Место прорыва было единственное возможное между двумя домами, занятыми звездунами. В любое другое время Арсений покрутил бы пальцем у виска: выйти из вражеского тыла броском по простреливаемой улице, пусть и под прикрытием своих товарищей, с раненой девушкой. Но другой дороги не было, только сдаться или погибнуть, ни то, ни другое в планы Арсения не входило.

– Готова? – глядя на просвет между домами, спросил он.

– А что, есть выбор? – ответила Аня. – Знаешь, если выберемся с этой говенной планетки, с меня ужин и незабываемая ночь.

– Две, – начал торговаться Арсений, – а то и три.

– Это будет зависеть от того, как пройдет первая, – парировала девушка.

– Пошли скомандовал Арсений и первым рванулся между домами, двумя дорогими особняками, превращенными в руины. Поскольку город переходил из рук в руки уже несколько лет, нельзя было сказать точно, кто и когда развалил эти особняки, построенные из кроваво красного мрамора, очень редкого и дорогого, который добывали на южном полушарии Крыма. Расстояние между домами было всего в сорок метров, Арсений выдернул чеку и швырнул гранату в окно второго этажа, от которого уцелели только стена и оконный проем. По звукам оттуда по позиции Ирмы лупил крупнокалиберный пулемет. Граната угодила в стену, но, поскольку она была настроена на удар, угол дома перестал существовать, а вместе с ним растворился и крупняк.

Арсений пропустил мимо себя Анну и, держа автомат у плеча, начал медленно пятиться. Обстрел со стороны родной роты усилился, «звездуны» попрятались, видимо, они строили оборону вокруг скоропостижно погибшего пулемета и теперь, лишившись его поддержки, вжались в стены.

Арсений швырнул в дыру в стене последнюю гранату и побежал вслед за Летуньей, которая уже успела преодолеть половину пути. Из соседнего дома по ним дали несколько очередей, но засевшая справа третья рота тоже начала давить огнем, и больше по бегущим никто не стрелял.

Арсений упал на колено у входа и взял на прицел дом напротив, «звездуны» не торопились получать медали посмертно, они вообще не любили рисковать, их излюбленная тактика давить противника огнем артиллерии, потом стрекозами, а уж когда там камня на камне не останется, прогулочным шагом пройтись по руинам, пиная мертвые тела. Это работало с бунтовщиками, пиратами, беглыми рабами, но не работало с Красными. У тех имелись свои штурмовики, своя артиллерия, свои танки. А президент Звездного квадрата не любил терять дорогую технику, вот и приходилось космопехам идти вперед и подыхать они не торопились. Не было в них отчаянной храбрости «красных», которые в век звездных крейсеров и лазерных автоматов не брезговали сойтись с противником в рукопашную. И всегда побеждали. Несмотря на то, что и «звездунов» учили драться, не понимали они этой отчаянной смелости, не было в их практичной душе места для славы и чести. Хотя снимали фильмы про подобных героев, как они бросались на танки с пустым магазином в автомате. Вот только за полтора года войны и полгода учебки Арсений не только не видел подобного, но и не слышал о таком.

Анна дохромала до дверей, последние метры девушка преодолела на одной силе воли, свалившись на руки подскочившему к ней бойцу, она заплакала. Последние тринадцать часов с того самого момента, как ее сбили, она не позволяла себе думать ни о чем кроме как о необходимости дойти. И вот она дошла. Хотя это вранье, одна бы она никуда не дошла, ее буквально дотащил молодой парень с нашивками лейтенанта. Она повернулась, чтобы посмотреть на него. Тот стоял, прислонившись спиной к стене. Теперь, когда лицо не скрывал шлем и забрало, она смогла его разглядеть. Худое, усталое лицо, каштановые волосы, очень густые и наверняка мягкие, да и в отличие от обычным бойцов у него было подобие прически, а не бритый затылок и не кроткий ежик. Девушка отвернулась, ей вкололи новую порцию обезболивающего и принялись делать нормальную шину.

– Не думала, что тебе удастся проскользнуть, – присев рядом с Арсением, произнесла Ирма. – Последний спутник который еще час назад чудом висел над головой, говорит, что против остатков нашей бригады почти три батальона, тысяча человек против сотни. Танки, артиллерия, стрекозы.

– А у нас пара гранатометов, – ухмыльнулся Лавров.

– Всего три, Лавр. У ребят по соседству два, еще четыре у второй роты, они левее нас.

– Я не смог связаться с КП бригады, и капитан Жданов не отвечает.

– И не ответит, – в голосе Ирмы сквозила горечь, – капитан был классным мужиком и настоящим офицером. – На месте бригадного КП воронка глубиной в семь метров, даже хоронить нечего, их еще вчера ночью накрыли. А капитан в засаду попал, сожгли его и танкетку вместе с ним.

– Кто командует?

– Командует? А никто, какой-то лейтенант часа три назад приказы отдавал. С той стороны сильно гремело, потом он пропал со связи. Каждый дом сам за себя, каждый действует по собственному разумению, договаривается с соседями о флангах, и держится за свой последний рубеж. Позади нас часа два назад стояла сводная батарея наших бригадных минометов и артиллеристов пятого механизированного, но с тех пор, как над нашими головами прошло звено стрекоз оттуда не прилетело ни одного снаряда. Неужели они не понимают, что если через пару часов не перебросят сюда подкрепления, мы не удержим позиции.

– Не будет никакого подкрепления, и первая гвардейская не придет, нас бросили, – шепотом сказал Арсений, склонившись почти к самому уху Ирмы. – Сейчас наши лидеры пытаются заключить перемирие. Крым объявлен ничейной зоной.

– А «звездуны» какого хрена тогда прут? – не поверила девушка.

– Им приказано раздавить нас. Ладно, тут уже наши шкурки на кону, сколько народу в строю?

– Девять, – собравшись, сквозь зубы произнесла девушка, – ты десятый, Летунья одиннадцатая, но из нее сейчас боец никакой.

Арсений бросил взгляд в угол, где помимо Анны лежали еще двое раненых. Медбрат не стал скупиться и сделал общую блокаду, девушка сидела, привалившись плечом к стене, ее глаза были закрыты, а дыхание ровным.

– Зенитные комплексы есть?

– Два «Дротика», и три заряда к ним, нашли в руинах, что к штабу примыкали.

– «Дротики» – это хорошо, хотя я бы предпочел Стрелу.

– Взяли, что было, – пожала плечами Ирма, словно говоря: «жри, чего дают, скажи спасибо и попроси добавки».

Разница между «Дротиками» и «Стрелами» была не велика, и те и другие самонаводящиеся ракеты «земля-воздух», начиненные плазмой, все различие в дальности. «Дротики» предназначались больше для прикрытия объектов, а «Стрелы», обладавшие втрое большей дальностью, для того, чтобы близко авиацию к этим объектам не подпускать. Каждая рота имела на вооружении пять установок того и другого типа, но Арсений и его бойцы отстреляли весь боекомплект еще в первый день, завалив девять штурмовых стрекоз.

– Танк справа и пехота человек сорок. Прут прямо на нас, – раздался голос наблюдателя в гарнитуре, причем в нем отчетливо слышалась паника.

– Все на позиции, – надевая шлем, скомандовал Арсений, – отсекаем пехоту, гранатометчики валят танк. Все, поехали!

Атаку отбили, танк горел, застряв между домами и намертво запечатав проход, вокруг него валялось несколько десятков тел.

– Ирма, хорошо мы им задали, – довольно выкрикнул Арсений и, не услышав ответа, посмотрел на соседнее окно.

Девушка лежала рядом с позицией, прислонившись спиной к обломку рухнувшего потолочного перекрытия, шлем слетел с ее головы, ветер, пахнущий гарью и морем, трепал грязноватые серые пряди, выбившиеся из прически. От штурмового костюма несло паленой синтетикой. Арсений присел рядом и закрыл ей глаза. Почему-то из всех вещей, связанных с ней, вспомнился ни разу ненадеванное бикини, оставшийся в шкафу на «Иосифе Сталине». «Так и не обновила ты его», – подумал Арсений и, подняв далеко не хрупкое тело, оттащил подальше от входа. Лавров вернулся к своей позиции, скоро должна была последовать новая атака. Прошел час, ничего не происходило, никто не стрелял, не шел вперед. В Новороссийске стало тихо, так тихо, что парень подумал: «А может, контузило?»

Неожиданно на частоте бригады прорвался грубый командный голос:

– Говорит Генерал Васильев, всем частям Красного Пояса, на планете Крым только что было подписано мирное соглашение с правительством Звездного Квадрата. Планета отныне имеет статус демилитаризованной зоны и переходит в совместное пользование пояса и квадрата. Приказываю всем частям прекратить сопротивление и сложить оружие, через несколько часов на планету прибудут десантные шлюпки.

Лавров, обернувшись, посмотрел на бойцов, никто не радовался, все знали одно: их предали, их товарищи погибли зря. Арсений обернулся и посмотрел на лицо Ирмы, оно было спокойным, расслабленным, таким, пока она была жива, Арсений его не видел. Она не дожила до мира всего одну атаку.