Текст книги "Гагарин (СИ)"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Да, капитан, мы их сделали. А теперь послушай меня, как сядешь на Амстердаме, опустошай свой счет и поставь турели хотя бы четвертого поколения. И пушку смени, сюда вполне встанет «Вулкан 03», калибр чуть меньше, но пробивная сила снарядов и скорострельность выше.

Ниманд что-то прикинул в уме.

– Около сотни тысяч надо, – подвел он итог.

– Это цена твоей жизни. Против патрульных корветов это вроде как мухобойка против слона, то есть совершенно бесполезно, но против подобных уродов, как те, что за нами гнались, работает великолепно. Если бы у тебя стояли хотя бы два «Берсерка», мне бы даже в пояс не пришлось лезть, они бы эти «мессеры» километрах на двадцати сбили.

– Я подумаю, – после небольшой паузы произнес Ниманд.

– Подумай, – согласился Арсений, – хорошенько подумай, и не жмись. Вы, швабы, вечно жметесь, а на это жаться нельзя. Кстати, обрадуй остальных, что абордажа не будет, – и Арсений устало пошел вниз, у лестницы он обернулся, – ныкайся в астероидах и включай «Тишину», поле средней плотности, там эти мусорщики могут нас хоть сто лет искать.

Спустившись в коридор он сразу пошел в каюту и рухнул на кровать, подобное не для каждодневного повторения. Спустя минут десять в дверь кто-то аккуратно постучал. Арсений с трудом открыл глаза, почему-то очень жутко хотелось спать. «Ну, кого там черти принесли?» – мысленно вопросил он и, встав, пошел открывать. На пороге стояла Марьям. Арсений растерянно посмотрел на девушку.

– Чего тебе? – не очень вежливо поинтересовался он.

Реакция девушки его еще больше удивила, она сделала быстрый скользящий шаг вперед и стремительно, фактически неуловимо, поцеловала его в губы.

– Спасьибо, – жутко исковеркав слово, произнесла она и пошла к своей каюте.

Арсений тряхнул головой.

– Приснится же такое, – пробормотал он и, закрыв дверь, отправился обратно в кровать.

Когда он выполз к завтраку, вся кают-компания встретила его бурными аплодисментами, правда, в основном это касалось немцев, за их столом отсутствовал только Дитер, дежуривший на мостике. Дерганный, как всегда с наброшенным на лицо капюшоном, поприветствовал Арсения, подняв правую руку, первая человеческая эмоция за пять дней, обычно его рука тянулась к рукояти пистолета. Марьям тоже проявила какую-то человечность и соизволила кивнуть, правда, лицо девушки осталось все таким же строгим. Глядя на нее, Арсений действительно решил, что ему приснилось, как она постучалась в его дверь и чмокнула его в губы.

Ниманд поднялся со своего места и долго тряс его руку, благодаря сразу на двух языках, с русского перепрыгивая на немецкий и обратно.

– Доброе утро, – присев за столик напротив наемницы, поздоровался Лавр.

Та еще раз кивнула, но губы девушки дрогнули в подобие улыбки. «Прогресс», – подумал про себя Лавров.

Но на этом сюрпризы не кончались, Дитрих сделал русский завтрак, ни одного традиционного немецкого блюда, что, скорее всего, было для него подвигом. Горячие сырники со сметаной или сгущенкой, омлет, свежевыпеченный хлеб и булочки, чай с Цейлона, единственной планете в галактике, на которой он рос, правда, у немцев не нашлось варенья, но кок и здесь выкрутился, поставив несколько мисочек с различными джемами.

– Русские и правда так завтракают? – спросил наемница по-английски.

Арсений опешил, вопрос был неожиданным, пять дней девушка хранила молчание и тут вдруг решила заговорить. Примерно тоже произошло бы, если бы с Арсением заговорила прикроватная тумбочка. Но девушка смотрела на него своими карими, почти темными, глазами и ждала ответа.

– Нет, – справившись с собой, наконец, произнес он, – так это видят немцы, и я не русский.

На лице Марьям появилась усмешка.

– Жаль, мне нравятся эти творожные оладьи.

Больше она ничего не сказала и принялась за сырники.

Когда с завтраком было покончено, Ниманд попросил Арсения подняться в рубку. Спровадив Дитера, который был единственным, кто казалось, не радовался удачному окончанию погони, капитан указал на освободившееся кресло. Арсений поведение помощника подметил лишь мельком, но эту странность запомнил

– Я хотел бы еще раз поблагодарить тебя, – перейдя на русский, произнес капитан.

Арсений отмахнулся.

– Брось, Отто, мы были в одной лодке, я спас свою шкуру, а заодно и ваши.

– Я понимаю, – согласился немец. – Если тебе потребуется услуга, я и мой корабль в твоем распоряжении. Можешь на меня рассчитывать, а на Дитера не обращай внимания, он просто завидует.

– Спасибо, – поблагодарил Арсений, но про себя подумал, а зависть ли причина неприязни немца. – У вас есть запись вчерашнего эфира?

– Ты к чему клонишь?

– К тому, что я не верю в совпадения. Что вы везете, Отто?

Ниманд задумался, а потом махнув рукой ответил:

– Оружие. Партию контейнеров пусковых ракет «Arrow».

Арсений присвистнул, про новейшие «звездунские» стрелы он слышал, последняя разработка одной компании, работающей в квадрате. Самонаводящиеся ракеты дальнего радиуса с высокой помехоустойчивостью. Если бы вчера такой контейнер стоял на старике «Верне», можно было бы сидеть и, покуривая, смотреть как те разносят в щепки и перехватчиков, и корабль-матку на расстоянии в две сотни километров.

– Откуда они у тебя?

– Ты хоть и спас наши задницы, но задаешь слишком неуместные вопросы, – голос Ниманда стал серьезным, капитан так предупреждал, что эта тема под запретом.

– Хорошо, поставим вопрос иначе, – согласился с такой позицией Арсений. – Тебя не смущает, что такой груз перебрасывают на корабле на котором фактически отсутствует вооружение.

Ниманд задумался и, похоже, немного обиделся.

– Я очень опытный контрабандист, но в твоих словах есть логика. Заказчик пытался узнать маршрут, но я отказался сообщить ему эти данные.

– А Дитер знал?

Капитан покачал головой.

– Никто не знал, Дитер со мной год летает, но на Амстердам идет впервые.

– Давай посмотрим, не выходил ли кто на связь, вчера я заблокировал все радиосигналы на всякий случай.

– Ты переходишь все границы, – в голосе капитана от теплоты не осталось и следа.

– Я спасал свою шкуру, и это правило при атаке, заглушить любые сигналы, выходящие за пределы корабля. Ну что мы будем проверять или нет?

– Хорошо, – сдался Ниманд, – а что, если ты не прав?

– Я извинюсь.

Немец скорчил мину, словно съел лимон и запил его уксусом.

– Если бы ты вчера не спас наши задницы, я бы тебе этого не простил. – Его пальцы пробежались по кнопкам пульта. – Какой ты поставил пароль?

Арсений продиктовал свой личный номер, в котором на всякий случай заменил две цифры, идея блокировать связь возникла у него совершенно спонтанно, да и насчет того, что это правило, он соврал, такие действия были на усмотрение капитана, опытные, побывавшие во многих переделках, делали это сразу, раньше, чем запускали сигнал тревоги.

Арсений изучал поминутно все сведения радиоперехвата. Достоинством комплекса «Тишина» было, то что она автоматически фиксировала любые данные, отправляемые из корабля и на корабль.

– Вот он, – Арсений ткнул пальцем в строку. – Вчера в восемь вечера откуда-то с корабля в течение пяти секунд передавали сигнал бедствия. И вот еще накануне в тоже время.

– Ду архольхь! – воскликнул Ниманд.

– Да, дерьмо, – согласился Арсений, это ругательство ему было знакомо. – В экипаже стукач, кто-то слил нас с потрохами, правда, неизвестно кому. Кому выгодна потеря груза?

– Только не заказчику, – нахмурившись произнес немец. – А вообще добыча лакомая. Все хотели бы такие игрушки. Пара контейнеров и корвет не страшен.

– Значит, кто-то просто пахал на мусорщиков, похоже, пора задать несколько вопросов нашему другу Дитеру. Вызови его сюда, а я поднимусь в пушечную башню и послушаю, что он скажет, если что, помогу тебе, – Арсений погладил «Хищник», который был у него в кобуре.

Дитер пришел через пару минут. Арсений присел прямо, у люка ведущего вниз, три метра – не высота, прыжок, и он будет готов вступить в бой.

– За сколько ты нас продал? – спросил Ниманд, как только помощник появился на мостике.

– Босс?! – удивленно произнес тот, но Арсений уловил фальшь. Немец был растерян.

– Я спрашиваю, сколько тебе заплатили мусорщики?

– Достаточно, старик, – сбросил маску Дитер, – хватит, чтобы купить собственный корабль.

– Щенок, неужели ты думаешь, что они отпустили бы тебя. Зачем платить тому, кто им уже не нужен.

– На том корабле ходит мой брат, – усмехнулся Дитер, – а теперь вводи код и снимай блокаду, сейчас мы выйдем на связь и сообщим координаты. Все кончится очень быстро.

Арсений вытащил пистолет и спрыгнул вниз, он оказался за спиной помощника, который стоял в трех шагах от него, наведя свой лазерный револьвер в живот Ниманда. Подошвы ботинок гулко ударили о металлический пол. Дитер стремительно развернулся, раньше Арсений не замечал за ним подобной прыти. Но ее было мало, чтобы успеть за бывшим лейтенантом Красных штыков и человеком, который пять лет помогал Димитрию. Лазерный луч, выпущенный почти в упор, прожег в груди предателя дыру размером с кулак, по мостику поплыл запах паленого мяса и жженой синтетики.

– Вот все и закончилось, – убирая оружие, подвел итог Лавр.

– И я снова у тебя в долгу, – обретя голос, произнес Ниманд. Он склонился над телом Дитера и закрыл тому глаза. – Почему? Я ведь относился к нему как к брату.

– Деньги, они могут сломать даже лучших из нас, – ответил Арсений и пошел к лестнице. – Знаешь, как говорили древние земляне? Осел, груженый золотом, может захватить любой город.

Весь оставшийся день немцы ходили хмурыми, осознание того, что предателем был один из них, явно поубавило им жизнерадостности. Доказательств вины Дитера было больше, чем надо: запись разговора на мостике, передатчик в каюте. Нашлась и черная кредитная карта с золотым тиснением, такие дают только элитным клиентам, открывающим счет на сумму больше полумиллиона. Жаль только, что до этих денег было уже не добраться.

– Мне нужен новый помощник, пойдешь ко мне в экипаж? – спросил Ниманд, когда ночью они остались одни на мостике.

Арсений отрицательно покачал головой.

– У меня своя дорога, я сам мечтаю выбирать сторону, в которую лететь, и впервые я близок к мечте.

– Достойное решение, – обдумав ответ приятеля, сказал капитан, – но не превратишься ли ты в бродягу? Ты не хотел бы завести семью, дом, детей?

Арсений надолго замолчал.

– Когда-то я думал об этом, но все изменилось, когда я встретил Димитрия. Он рассказал мне о моем отце. Они вместе летали на торговце, долго летали, потом отец стал капитаном, а Димитрий помощником. Все изменилось, когда Иван встретил женщину, с которой хотелось тепла и уюта, но корабль был чужим, и тогда отец ушел, а потом осел на маленькой луне, построил дом и стал фермером.

– Ты хочешь летать, пока не встретишь ту?

Лавр усмехнулся.

– Я хочу летать вечно, но на своем корабле, он станет мне домом, там будет жить моя женщина, там вырастут мои дети, там я умру. Отец ушел потому, что у него не было такого корабля.

Ниманд долгое время молчал.

– Ты станешь кочевником, чем это лучше бродяги?

– Бродяга одинок, он бредет по дороге от места к месту. Кочевник, – Арсений усмехнулся, – пусть будет это слово, кочевник путешествует, с ним рядом его семья, его дом, он не один. Бродяга – это судьба, кочевник – образ жизни.

– Глубоко, – потеребив свои усы, ответил Ниманд. – Никогда о таком не думал, хотя встречал людей, которые живут так. Моя жена на Берлине, мой дом там, и, когда я закончу эту операцию, я вернусь к ней и дочери.

– А ты бы не хотел, что бы она была здесь?

Отто снова задумался.

– Теперь, когда ты сказал, мне стало интересно, смогла бы она жить так. Ведь можно приземляться на разные планеты, в разные города, встречать разных людей. Граница условна. Что она видела кроме Берлина? Новую Москву и все, а так смогла бы облететь всю галактику. Но это не для нее, это мы звездолетчики, это для нас космос дом, а для нее «Верн» – корабль, который помогает зарабатывать на жизнь, железка и ничего больше. Пусть тебе повезет найти ту, которая разделит твою мечту.

Арсений бросил взгляд на экран радара, мусорщики так и не смогли их догнать и, спустя два часа, бросили преследование, решив, что «Верн» ушел к Амстердаму.

– Вечером можно будет продолжить путь, нам осталось пройти чуть больше восьми с половиной миллионов километров.

– Почему не утром? – поинтересовался Ниманд.

– Нужно дать мусорщикам время убраться как можно дальше.

– Трудно не согласиться. Правда, дерганый заявился вечером, права качал, мол, стоим, время теряем, но я его послал, потерпит, груз его не испортится.

Арсений глянул на часы, которые показывали половину третьего.

– Я спать, весь день на ногах, на завтрак не будите, пусть Дитрих оставит для меня порцию.

– Я прослежу, – ответил капитан. – Гутен нахт.

– И тебе спокойной ночи.

В каюте Лавр быстро завел будильник на коммуникаторе, теперь спать, пускай у автоматики голова болит, как его разбудить в полдень. Но поспать не дали, громкий голос из передатчика, что вручил ему Ниманд, вырвал Арсения из лап морфея.

– Твою мать, – выругался Лавров, – я на этом корабле высплюсь или нет?

– Не шуми, – раздался из динамика голос Отто. – Сейчас уже одиннадцать, двигай на мостик, тут что-то странное.

– Мусорщики? – вскакивая, спросил Арсений.

– Нет, давай сюда, дольше объяснять. Можешь даже душ принять.

– Иду, – произнес заспанный Лавр, возникло желание взять передатчик и со всей дури шваркнуть его об стену, но Арсений сдержался.

Схватив полотенце, он отправился в душ, глупо было пренебрегать возможностью, по собственному опыту он давно уяснил, главное вовремя поесть и сходить в туалет, потом в суете событий эти две проблемы решить трудно.

Через десять минут он чистый и выбритый стоял на мостике рядом с Нимандом.

– Смотри, – указал тот на радар.

Арсений начал осматривать поле, квадрат за квадратом.

– Никого, – произнес он.

– Не туда смотришь, смотри в пустой космос.

Теперь он увидел, что-то медленно шло к ним из пустоты прямо на краю радарной сетки.

– Дальность до объекта?

– Радар среднего радиуса, четыреста тысяч километров.

– Скорость объекта?

– Около десяти тысяч в час.

– Похоже на дрейф.

Немец кивнул.

– Астероиды и кометы куда быстрее. Я думаю это корабль.

Арсений несколько минут изучал показания.

– Возможно, ты прав, пытался связаться?

Отто покачал головой.

– Решил тебя дождаться, нет у меня доверия к тому, что может явиться оттуда.

– Там такой же космос.

– Только в том космосе ничего нет. Насколько удалялись исследователи?

– На одну десятую парсека.

– Верно, и ничего не нашли, несколько астероидных полей, блуждающие кометы и все.

– Да ладно, – отмахнулся Арсений, – ты думаешь это чужие?

Ниманд пожал плечами, но весь его вид говорил, что именно так он и думает.

– А ты романтик, Отто, – улыбнулся Лавр. Он быстро рассчитал траекторию объекта, курс, скорость. – Не знаю, чужие или нет, – подвел Лавров итог вычислений, – но этот объект столкнется с астероидным полем через три дня, если скорость останется прежней.

– Что предлагаешь?

– Предлагаю выйти навстречу, попытаться связаться, выяснить, что это. Для нас эти четыреста тысяч – два часа полета.

Немец молчал целую минуту.

– Хорошо, – наконец произнес он, – прокладывай курс.

Арсений шутливо козырнул.

– Будет сделано, капитан.

– Давай, а я пойду, команду предупрежу.

Через час старик «Верн» снялся с места и двинулся навстречу неопознанному объекту. Капитан специально дал половину хода, экономя четвертый элемент. Как не терпелось узнать, что движется им на встречу, Отто смотрел на это просто – час ничего не решит, а сотен пять сэкономит.

– Неизвестный корабль, на связи грузовой транспорт «Верн», назовите себя. Неизвестный корабль…

– Тебе не надоело? – спросил Ниманд через двадцать минут.

Арсений глянул на радар, до корабля было еще около трехсот тысяч километров. Системы дальнего видеонаблюдения смогут нащупать корабль только на дистанции в сотню.

– Подожди, – продолжил капитан, – через полчаса повторишь, мы будем совсем рядом.

Арсений устроился в кресле, которое раньше принадлежало Дитеру, и достал сигарету.

– Не возражаешь?

Отто покачал головой.

– Кури, – и сам достал трубку, которую медленно и со вкусом принялся набивать.

Через полчаса Арсений повторил процедуру, и снова никто не отозвался.

– Сними «Тишину», – попросил он, – пусть они нас видят.

Ниманд набрал шифр и отключил функцию, и вновь полное отсутствие результата.

– Может, это потревоженный метеоритом астероид?

Лавр пожал плечами.

– Все может быть. Пойду, позавтракаю, а то я так и не успел, – но, бросив взгляд на часы, поправился, – нет, пообедаю.

На мостике появился один из немцев, то ли Клаус, то ли Керт, Арсений все никак не мог запомнить как зовут механика. Вообще, немцы часто поднимались в рубку, любопытствуя. Один раз даже Марьям заглянула.

– Если выйдут на связь, – вставая и несколько раз присев, разминая ноги произнес Арсений, – сразу зови.

Ниманд кивнул. Механик посторонился, пропуская Лавра к лесенке, и занял его место, отравив атмосферу мостика запахами машинного отделения.

Пока Арсений завтракал-обедал, ничего не случилось, никто не поднимал тревоги, не вбегал в кают-компанию с выпученными глазами, не орал «помогите».

– Капитан зовет, – когда он отодвинул в сторону пустую тарелку, в которой еще недавно была тушеная капуста с колбасками, позвал появившийся в дверях механик.

– Сглазил, – прошептал Арсений – в самый неподходящий момент мысли имеют свойства материализоваться – и, поднявшись и прихватив с собой кружку с кофе, пошел на мостик.

– Чего? – появившись на мостике, по-английски спросил Арсений. Когда рядом с ними был кто-то из команды, использовали именно этот язык. Хотя, наверное, никакой тайны, что Славак ни хрена не Славак и вообще к чехам близко не подходил, ни для кого не было.

– Это корабль, – указывая на монитор, произнес Ниманд.

Арсений подошел поближе и движением пальца растянул голографический экран коммуникатора до размера пары метров. Было еще очень далеко для оборудования «Верна», но уже сейчас было ясно, что это не астероид.

– Что будем делать?

– По всем галактическим законам он наш, если команда погибла, то и претензий никаких. Дальше все будет зависеть от того, что это за корыто и в каком оно состоянии.

Арсений кивнул. Интересно, подумал он, а если корыто окажется больше, чем корытом, сколько запросит немец, если Лавр захочет выкупить его долю и долю команды. Они ему должны, он спас их шкуры, удастся ли сбить цену до приемлемой.

Два часа прошли в томительном ожидании, точка постепенно росла, обретая очертания. К концу третьего часа расстояние между кораблями сократилось до тридцати тысяч, система наблюдения была уже в состоянии показать даже швы на корпусе, не говоря уж о бортовом номере и названии.

– Это то, что я думаю? – прочитав выгоревшие на солнце буквы, спросил Лаврова немец.

Арсений кивнул, дрейфующий навстречу корабль был легендой, мифом. Новость облетела «Верн» почти мгновенно, через три минуты на мостике собрался весь экипаж и пассажиры за исключением дерганого, лица которого не было видно. Все стояли с открытыми ртами, глядя на экран.

– Вот уж не думал, что увижу его, – с придыханием произнес Ниманд по-русски, он забыл, что здесь собралась вся команда, но Лавров был уверен, что остальные его просто не услышали.

Арсений согласно кивнул, четыреста лет об этом корабле никто ничего не слышал, он совершил свой единственный полет, нашел новый дом, а затем пропал, пропал, чтобы появиться здесь, на краю системы, брошенный, дрейфующий к своему последнему пристанищу – астероидному полю. Корабль был таким, каким остался во всех учебниках, в сети и в фильмах, которых за триста лет снято немало. Фюзеляж чем-то напоминающий слегка изогнутую посередине сигару. На месте хвоста стояла пара стабилизаторов хвостового оперения, как у древних самолетов. Справа и слева располагались два разрезанных пополам полумесяца, развернутых вдоль корпуса и обращенными вершинами вверх, словно косые паруса на картинках из учебника истории, в них были расположены ядерные реакторы. Внутри корпуса, располагались три палубы: жилая, научная и техническая, из которой в полумесяцы вели короткие соединительные туннели. Мостик древние инженеры разместили на месте искривления, два ракетно-космического комплекса перехвата (РККП) типа «Звездная ярость», стреляющие ядерными ракетами, от которых отказались больше трехсот лет назад, четыре турели, предназначенные для защиты корабля от механических объектов, если таковые встретятся на пути, оснащенные многоствольными установками, стреляющие кинетическими снарядами, и снятые с вооружения еще в начале первой войны за господство. Длиной корабль был чуть меньше девяноста метров, в ширину – сорок, экипаж – двадцать человек.

Вид его был ужасен, в правом полумесяце с первым реактором зияла дыра шириной метров в десять, центральная часть была в мелких дырах от нескольких десятков сантиметров до трехметровой пробоины, видимо, корабль угодил под метеоритный поток. И было чудом, что он остался на ходу. Левый туннель был почти оторван. Арсений с трудом мог представить, как второй реакторный отсек вообще не отвалился.

Ниманд повернулся в его сторону.

– Что думаешь?

Арсений несколько минут созерцал корабль, на мостике стояла мертвая тишина.

– Думаю, нужно переправится на него, нам недостает данных, он сильно поврежден. Но в любом случае я сомневаюсь, что на борту мог кто-нибудь выжить, так что по галактическим законам он наш.

– Кто пойдет? – Отто обернулся к команде.

Все дружно подняли руки, каждому хотелось первому взойти на борт легенды, каждый хотел прикоснуться к истории.

– Так не пойдет, – покачал головой Отто. – Если там опасно, я потеряю весь экипаж. Корабль на краю гибели.

– Я пойду, – положив руку на плечо немца, произнес Арсений, – и возьму с собой механика. Он поможет определить степень повреждений.

Ниманд несколько секунд обдумывал это предложение.

– Хорошо, – наконец решил он, – на корабль пойдут Славак и Керт.

– Я пойду третьей, – раздвинув немцев, произнесла стоявшая до этого за спинами мужчин наемница, – мои навыки могут пригодится, меня обучали абордажным схваткам.

– Хорошо, Марьям идет третьей, – согласился Ниманд. – Славак, ты там поаккуратней, пригляди за моим механиком.

Арсений в ответ только кивнул и пошел к лестнице. Опять на погибший корабль, опять в шлюпке, но на этот раз Лавров очень хотел туда попасть. Если корабль действительно в таком плохом состоянии, как это выглядит с мостика «Верна», то его стоимость чисто историческая, конечно, он достоин стоять в любом музее космонавтики, за него будут зубами грызться, но Арсений считал, что у этого корабля должна быть другая судьба, он должен летать, он не должен стоять под стеклянным колпаком, его судьба космос. Теперь надо придумать как убедить в этом Ниманда и остальных. В каюте Лавр пробыл не долго, из сумки был извлечен лазерный автомат, который тут же занял свое место на плече отставного лейтенанта. Арсений справедливо решил, что на корабле он может оказаться кстати.

– Ого, какие у тебя пушки! Теперь понятно, почему ты не полетел обычным рейсом, – увидев оружие, присвистнул Ниманд.

– Это только одна из причин, – сказал Арсений, – если не вернусь, мой груз забери себе.

– Почему ты так рискуешь, что ты хочешь там найти? – шепотом спросил Отто, пока Арсений облачался в скафандр.

Лавров несколько секунд раздумывал, говорить или не, но потом все же решился.

– Дом.

– Ты спятил? Этой развалюхе место в музее, даже «Верну» больше сотни лет, а этому больше четырехсот, он насквозь устарел и сильно поврежден.

– Тогда ты не будешь возражать, если я заберу его себе. Если хочешь, я готов выкупить твою долю и команды, если, конечно, окажется, что он сможет дотянуть до Амстердама.

Ниманд насупился, сейчас в нем боролась немецкая практичность и приятельские отношения к человеку, которому он был обязан жизнью и своим кораблем.

– Мы поговорим после, – наконец, нашел выход немец. – Как вы русские говорите – пока ни коня, ни возу?

Арсений кивнул.

– Тогда до скорого. – И первым забрался в шлюпку, следом полез Керт, единственный из экипажа, который вырос ввысь, а не в ширь. Последней забралась Марьям и, махнув остающимся, задраила люк.

Шлюпка, в которой предстояло лететь, была еще более древней, чем та, на которой Арсений спасался вместе с Анной. «Хорошо, что была та, а не эта, – подумал он, – а то бы мы никуда не долетели». Сверхмалая дальность, чуть больше миллиона километров, запас продуктов на четыре дня, пять посадочных мест, фактически, дорога в один конец. Все уже заняли места, но стартовать было рано, через десять минут корабли сойдутся на минимальную дистанцию, а потом «Верн» выровняет скорость и будет сопровождать легенду.

– Отто безумец, если летает на «Верне» с таким оснащением, – пробормотал Арсений себе под нос, – оружие старое, шлюпки древние, да и сам корабль на ладан дышит.

– Через минуту можете стартовать, – раздался из наушника голос Ниманда. – Удачи вам.

– Поехали, – берясь за штурвал, выкрикнул Лавров и дал полный газ.

– Символично, – произнес немец на сносном английском, – ты выкрикнул фразу Юрия Гагарина, и мы летим на корабль, названый его именем.

– Символично, – согласился Арсений, выполняя маневр и не отрывая взгляд от обзорного иллюминатора. Он выровнял скорость и теперь едва тащился в двадцати метрах от корабля.

– Есть соображения по поводу, как нам лучше пристыковаться?

– Есть, – отозвался Керт, – видишь дыру метрах в десяти от рубки? Садись прямо сверху на корпус, спустимся через нее.

– Сделаю, – и Арсений потянул штурвал на себя, поднимая шлюпку вверх. Через минуту, проскочив между парусов, он выпустил магнитные башмаки. – Держись крикнул он и, сбавив скорость, включил маневровые двигатели. Башмаки гулко стукнули о корпус и надежно зафиксировали шлюпку, Арсений мгновенно заглушил двигатель.

– Ниманд, мы на месте, – доложил он, – готовимся проникнуть внутрь.

– Наблюдаем вас, идем параллельным курсом, удачи.

– На выход, идем по одному, поскольку шлюзовая камера для выхода в открытый космос маленькая. Я первый, за мной Керт, Марьям замыкает.

Его спутники кивнули и опустили щитки шлемов.

– Проверка связи.

– Слышу тебя, Славак, – доложил немец.

– Связь в норме, командир, – раздался мягкий голос Марьям, который очень подходил к ее внешности. Но по поводу этого Арсений никаких иллюзий не стоил, девушка была бойцом, как бы она при этом не выглядела.

– Отлично, тогда начали, – и он первым вошел в камеру.

Автоматика откачала воздух, и Арсений распахнул шлюз, спрыгнул с метровой высоты на корпус плетущегося к своей могиле «Гагарина». До дыры, пробитой небольшим астероидом, было всего три метра. Конечно, Анна посадила бы шлюпку лучше, чем он, но для Арсения подобный результат был почти превосходным. Аккуратно переставляя ноги, которые надежно фиксировали к корпусу магнитные ботинки, Лавров подошел к краю и заглянул вниз. Метеорит натворил бед, пробив сразу две палубы, дара была приличной, почти в полтора метра шириной. Арсений включил на плече фонарь и осветил нутро корабля. В невесомости летали всякие обломки и мусор, никаких признаков жизни. Повернув голову, Лавров увидел подошедшего Керта, сразу за ним шла наемница.

– Я вниз, вы ждете, – приказал Арсений и, стянув с плеча автомат, прыгнул в дыру. Приземлился четко, магнитные ботинки мгновенно прилипли к полу даже сквозь незнакомое губчатое покрытие. Арсений левой рукой оттолкнул потревоженный им обломок обшивки, который тут же улетел дальше по коридору, получив необходимое ускорение. Это была жилая палуба, Арсений стоял прямо рядом с кают-компанией, дверь была открыта, света не было, фонарь выхватил из темноты металлические столы и круглые седушки стульев, обитые каким-то материалом. Возле одного из столов в борту зияла небольшая дыра размером с голову.

– Спускайтесь, – осмотрев коридор насколько это возможно, разрешил он.

Один за другим его спутники спрыгнули вниз.

– Добро пожаловать, вы на борту легенды, – поприветствовал их Арсений. – Никуда не разбегаемся, двигаемся группой. Я впереди, Керт следом, Марьям замыкает. И почаще оглядывайся, – попросил он девушку. – Сначала мостик.

И Арсений пошел к носу корабля. Путь вышел коротким, уже через минуту они уперлись в задраеную переборку.

– Керт, давай, твоя специальность, попробуй вскрыть так, чтобы взрывать не пришлось.

Немец кивнул и, отодвинув рукой Арсения, принялся осматривать дверь и электронный пульт управления. Лавров обернулся и огляделся вокруг, странно было стоять посреди умирающего корабля, который, возможно, доживал свои последние дни. Когда-то он был прекрасен, но теперь…

Керт открыл небольшой чемоданчик, который принес с собой и достал оттуда универсальный инструментал, после чего принялся возиться с каким-то механизмом, который находился за небольшой скрытой панелью в полу.

Гагарин, как много эта фамилия значит для человечества, этот человек первым полетел в космос, навсегда оставив свой след в истории его освоения. Именно русский корабль, названый фамилией первого космонавта, открыл новую систему вращающуюся, вокруг красного солнца. Арсений провел рукой по стене, даже перчаткой скафандра он почувствовал многочисленные вмятины.

– Готово, – сообщил немец и принялся вращать ручку.

Переборка медленно пошла вверх, и, стоило образоваться маленькой щели, как из задраенного отсека с шипением стал вырываться воздух, этого Арсений совершенно не ожидал.

– Стой, давай назад, – приказал он.

Немец поспешно отпустил ручку, и переборка плавно вернулась на место, шипение стихло.

– Откуда там воздух? – удивленно спросила Марьям. – Корабль выглядит мертвым.

– Не знаю, – покачал головой немец, – когда-то, очень давно, я видел схему «Гагарина», но не помню, где что. Возможно, система жизнеобеспечения находится рядом с мостиком. Что будем делать, вдруг там есть живые?

– Откуда? – с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска, произнес Арсений. – Четыреста лет не прожить, даже анабиозная заморозка рассчитана на сто лет. Посмотри на датчики радиации, при таком фоне невозможно выжить, это все равно, что сейчас на Пекин сесть.

Немец понимающе ухмыльнулся. Пекин был последней планетой, подвергшейся ядерной бомбардировке, даже триста пятьдесят лет спустя там было невозможно жить. Говорят, что под завесой пылевых облаков бродят жуткие монстры, не раз команды отчаянных смельчаков спускались туда, чтобы сгинуть. Но богатства, оставшиеся там, влекут новых искателей приключений. Арсений считал монстров сказками, а вот убивающую все живое радиацию реальностью.