Текст книги "Кулак трех царств (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Еж? – не то, чтобы Коста был удивлен. Он попросту ох…

– Это ничего не меняет между нами, мальчишка, – спокойно произнес глава “Огненных Ирокезов”.

Тех самых ирокезов, что с дикими воплями врубались в спины гноллам. А компанию им составляло еще несколько десятков эсперов из самых разных банд.

Вожак с воем отпрянул от огненной пелены, окутавшей Ежа и Косту. Бандит что-то вытащил из кармана и бросил Косте.

– Будешь должен мне косарь.

Макдалов поднял странный кристалл. Он чем-то напоминал тот, что держали в руках Бреи и Марк, перед тем как продемонстрировать количество энергии, на которое не были способны еще совсем недавно.

– Это допинг, – Еж взмахнул рукой и пелена превратилась в несколько огненных шаров, кружащих вокруг эспера. – Разломай его и помоги остальным с шаманом. С Вожаком я справлюсь.

Макдалов перевел взгляд со спины Ежа на кристалл, а затем, без лишних промедлений, разломал «подарок» между пальцами и, ощутив невероятный прилив сил, вскочил на ноги.

Используя Волчью Поступь, Коста, раздавая по дороге мощные удары по зажатым в тиски гноллам, побежал в сторону противоположного холма.

Глава 42

Глава 42

Пока Коста добирался до холма, то успел приговорить еще несколько гноллов. Всего три дополнительных поинта по одному в скорость, ловкость и выносливость позволили ему длительное время поддерживать невероятный темп, при этом сохраняя четкость сознания и движений.

Его удары не промахивались мимо цели, а каждое движение плавно перетекало в другое.

Воспользовавшись тем, что левая перчатка превратилась в нелепые лохмотья, Макдалов зубами содрал её с руки и обмотал цепь вокруг запястья и пальцев. Получив возможность не только бить, но и хватать, Коста тут же этим воспользовался.

Он перехватил выпад копьем и, вырвав оружие из лап гнолла-охотника, вонзил его в спину другому монстру. Бабочкой пришпилив того к земле, он, опираясь на древко копья, перескочил через исчезающий труп и с силой ударил шипованной пяткой берц в шею следующему противнику.

Вновь, так и не касаясь земли, Макдалов взмыл в воздух и, крутанувшись юлой, обоими коленями рухнул на плечи гноллу, уже занесшему топор над упавшим на землю эспером-физиком. Девушка, вооруженная чем-то на подобии самодельной сабли, судя по белоснежному цвету лица – переоценила свои силы и растратила всю энергию.

Сминая монстра, словно картонную коробку, Макдалов подхватил падающий и исчезающий в воздухе топор и швырнул его вперед. Он особо ни на что не надеялся, так что, когда оружие врезалось в шлем гнолла-солдата древком, а не острием, особо не расстроился.

Этого хватило, чтобы отвлечь монстра от поединка и кулак другого эспера, покрытый ледяной коркой, снес голову твари. Кивнув друг другу, они какое-то время сражались вместе, а затем Косту и члена другой банды разделило потоком битвы.

Все это напомнило Косте то, как он в детстве случайно упал в быстрый горный ручей. Его крутило и вертело – он пытался держаться прямо и остаться на плаву, но течение оказывалось сильнее.

Здесь тоже самое – он крутился юлой, наносил удар за ударом, но поток битвы сносил его в сторону от холма. И только благодаря помощи незнакомого эспера, ненадолго расчистившего путь для Косты, тот смог вынырнуть из кровавой резни у подножия своеобразной “башни”.

Шаман, не ограниченный, как другие эсперы-метафизики, всего одной стихией превратил свой холм в ледяную горку. Не остановившись на этом, монстр заставил прямо изнутри холма, сквозь камни и лед, прорасти острым, длинным шипам кустарника.

Но не такого, где по неосторожности можно поцарапаться заблудившемуся человеку, а, скорее – проткнуть насквозь тиранозавра.

Не говоря уже о том, что эти шипы каким-то образом оживали, когда к ним приближались штурмующие холм эсперы.

Коста еле сдержал рвотный позыв, когда облаченный в спортивную экипировку, даже не армейскую, эспер-физик, размахивая строительной кувалдой и выбивая себе ступени в ледяной корке, напоролся на такой шип.

Растение буквально вырвало эсперу ногу из сустава и тот, ревя раненным бизоном, скатился по краснеющему от крови льду и упал на головы своих соратников.

Макдалов не узнал эмблему банды – видимо с другого района. Для суперов нижних рангов зеленый портал считался событием и на него могли съезжаться с половины города. Так что неудивительно, что здесь собралась такая толпа.

Коста, в отличии от других эсперов, не рвался сломя голову на приступ укрепления. Воспользовавшись тем, что шаман смотрел в сторону трех метафизиков, пытающихся пробить некое подобие прозрачной, светящейся пелены, защищавшей гнолла, своими умениями – Коста спокойно оценивал ситуацию.

Шанса на то, чтобы пробить своим умением пусть и незащищенную, но плоть монстра “D” ранга у него попросту не было. Как бы сильна не оказалась татуировка, переданная ему синеволосым, сам Макдалов все еще оставался эспером “F” ранга.

Между ним и шаманом пролегала пропасть в два полноценных уровня. Это все равно, как если бы простак попытался голыми костяшками пробить дверь бронированного банковского хранилища.

– Но мне и не нужно, – мысленно оборвал сам себя Коста и посмотрел на пелену перед шаманом.

Трое метафизиков из разных банд поливали шамана своими умениями. Один из них оказался “стихийником” и бил на расстоянии сосульками длиной в руку ребенка. Другой отправлял в полет песчаные снаряды, похожие на звездочки ниндзя. А последний засылал с ладони, сверкающие черным светом сферы, величиной с теннисные мячики.

Неудивительно, что фильмы действительно снимали преимущественно с эсперами. Тут никакие спецэффекты не нужны. Они сами – ходячие спецэффекты.

– Только нужно чем прикрыться…

Коста заозирался по сторонам и, вскоре, чуть глупо, но невероятно азартно улыбнулся. Он снова нырнул в поток сражения, разбивая чужие щиты, дробя оружие и ломая кости, пока не схватил за шкирку одного из гноллов. Облаченный в кольчугу, с какими-то боевыми латными перчатками на руках-лапах и в шлеме, он идеально подходил в качестве живого щита.

Нисколько не терзаясь угрызениями совести, Макдалов, выставив перед собой визжащего монстра, неспособного ни укусить клыками из-за забрала, ни оцарапать когтями, из-за перчаток, начал штурм ледяной преграды.

Берцы, на которых уже стерлись ткань, кожа и пластик, сослужили свою последнюю службу. Стальные пластины в мысках как нельзя лучше подходили для того, чтобы вбивать их в ледяную поверхность.

Медленно, шаг за шагом, Коста поднимался на холм. Огромные шипы хлестали его с разных стороны. Они рассекали плоть на его руках, срезая небольшие пласты с тех мест, что не защищали нарукавники и пластины. Резали ноги. Покрывали бока глубокими порезами и оставляли жуткие ссадины, но серьезного вреда причинить не могли.

Каждый раз, когда шип направлялся в живот, грудь или голову, Коста успевал подставить на его пути гнолла. Раны от шипов выглядели жутко, но смертельными не оказывались. И потому монстр кричал, дергался, извивался, пытаясь выбраться из хватки Косты, но все попытки были тщетны.

В какой-то момент тварь и вовсе безвольно обвисла, превратившись в израненный мешок плоти и крови. Макадалов же, сделав последний рывок, оказался на противоположной части холма. Аккурат со спины шамана.

Остальные эсперы увидев, что одному из них удалось пробраться в тыл к противнику, утроили натиск на фронтовую часть укрепления, полностью сосредотачивая внимание шамана на себе.

Коста аккуратно положил гнолла на землю, а затем так же аккуратно вбил обмотанный цепью кулак тому в горло. Монстр дернулся в последний раз, а затем исчез, пылью растворяясь в пространстве.

Макдалов уже собирался, используя всю оставшуюся энергию, напрыгнуть на шамана со спины, как его взгляд привлекла пара перчаток. Они лежали на земле и чуть блестели каплями красной и зеленой крови на солнце. Те самые перчатки, что еще недавно носил гнолл.

Старые, поношенные, местами мятые, они выглядели как оружие. Об это ясно давали понять толстые, короткие пирамидальные шипы на костяшках и неполная защита пальцев – пластины покрывали только внешнюю сторону фаланг, оставляя подушечки открытыми – чтобы не лишать бойцы свободного хвата.

Коста перевел взгляд со своих цепей и практически полностью убитой правой боксерской-перчатки на этот артефакт. Проклятье, да он даже понятия не имел, что вообще это означает – артефакт.

– В любом случае, не убьет же он меня…

С этими мыслями Коста аккуратно развязал цепи и стянул ошметки красной перчатки, после чего надел на руки артефакт, благо система креплений там оказалась совсем простенькая.

На удивление он… ничего не почувствовал. Ни особого прилива сил, ни какого-то ощущения силы. Он лишь сжал и разжал пальцы, привыкая к весу перчаток, а затем аккуратно переставляя ноги, начал подбираться на минимальное для удара расстояние.

У него имелся всего один шанс нанести свой лучший удар. Если он промахнется или окажется недостаточно быстр, силен, решителен или ловок, то… добыча уйдет.

Странно, но Макдалов в этот момент понимал слова Монаха. У него не хватало сил на полноценное сражение с шаманом. И все же на стороне Косты оставался фактор неожиданности, скорости и точности. Он понимал, что для того, что увидеть точку для лучшего удара ему требовалось открыть “Волчий Оскал”, а для того, чтобы сделать рывок на несколько метров, не теряя при этом силы и скорости – “Волчий Рывок”, но…

Но и без всего этого он оставался достаточно опытным бойцом и, как он надеялся, не самым глупым парнем на деревне.

Чуть пригнувшись, он прицелился точно под затылок шаману – туда, где у любого прямоходящего находилась одна из самых уязвимых точек на теле. Крепление черепа к позвоночнику.

Коста задышал ровнее и разделил поток внутренний энергии, направив одну половину в ноги, а другую – в руки.

Коста был быстр.

Настолько, что ему потребовалось едва ли не мгновение, чтобы осознать, насколько он оказался быстр.

Его удар продемонстрировал удивительную точность, а энергия на этот раз прошла не только через руки, но и через те самые перчатки, в итоге окрепнув и приняв едва различимые очертания волчьей лапы.

Макдалов лишь мысленно отметил про себя, что вероятно в этом и есть суть артефактов – дополнять умения и удары эсперов.

Его кулак, закованный в железо и окутанный энергией, со свистом рассекая пространство, врезался в… пылающий огненным покровом посох шамана.

Гнолл оскалился и зарычал Макдалову в лицо.

– Хоть бы чистил… – скривился парень, после чего его отбросило назад.

Шаман занес огненный посох над головой, но так и опустил его на голову лишенному сил Макдалову. Гнолл недоуменно перевел взгляд чуть ниже – на собственную грудь. Зеленая кровь падала на землю, а прямо из центра массы твари торчала ледяная игла.

Тварь, шатаясь, обернулась. Светящаяся пелена магии, защищавшая шамана от эсперов, никуда не делась, вот только теперь в её центре зияло отверстие. Размером всего лишь с теннисный мячик. Но вполне достаточное, чтобы через него пролетело умение другого метафизика.

Гнолл зарычал от ярости и боли, сделал шаг вперед и исчез, рассеиваясь в вихре сумрачной пыли. Коста, тяжело дыша, опустился на корточки. Он даже не обратил внимание на то, как со звоном упал камень с кристаллом внутри и как под холм покатился посох, за который началась настоящая свара между эсперами, выяснявшими чья банда внесла больший вклад в поражение банды гноллов.

Собственно, смерть шамана стала жирной точкой в битве. Еж, Марк и остальные уже добили Вожака и учиняли настоящий локальный геноцид. Гноллы, потерявшие командиров и численное превосходство, представляли собой весьма жалкое зрелище.

Скуля и хрипя, они пытались сбежать с поля, но им этого не позволили. Добили всех без исключения. А после… после началось то, что навсегда изменило мнение Косты о порталах, эсперах, монстрах, Стене и дне апокалипсиса.

Одно дело, когда ты знаешь, что эсперы-охотники гибнут в осколках чужих миров, а другое дело, когда ты это видишь.

Макдалов, сидя на холме, смотрел на то, как выжившие оттаскивали в стороны трупы и пытались помочь раненным. И это было куда страшнее любого оборотня в морге…

Глава 43

Глава 43

Коста крутил между пальцами небольшая красный камешек. Похожий на гальку и янтарь одновременно. Красного цвета, он пленил внутри язычок пламени.

Макдалов наткнулся на странное образование совершенно случайно. Когда закончилась битва и потянулась серая проза того, что обычно и происходит после масштабных сражений, Коста, перешагивая через испаряющееся останки шамана, увидел на земле этот камешек.

Наверное – неправильный поступок, так как абсолютно всю добычу, включая даже посох, за который едва не устроили междоусобную драку, тащили в общую груду. Вернее – три груды.

В первой куче складировали камни монстров, в другой – те же камни, но с кристаллами внутри, а в третьей, самой малочисленной, но из-за объема – кажущейся большой, лежали различные артефакты.

В основном какие-то подобия самодельных топоров, копий, несколько мечей, нагрудные пластины, поножи и прочая мелочь. Посох был бережно положен рядом. Как самый ценный объект для предстоящего спора.

Спора, который все откладывали…

Как бы не выглядела битва – она была не так страшна, как её последствия. Всего, на сигнал бедствия от “Плаймов”, кроме “Outsiders” явилось еще три банды. Количество эсперов на поле превысило пятьдесят человек. Пятьдесят человек, каждый из которых носил в своем рюкзаке черный, пластиковый пакет.

Потому что кто знает – может, в следующий раз, он тебе понадобиться, хотя ты об этом уже и не узнаешь.

Шестеро.

Шестеро лежали у подножия холма, где сидел Коста и смотрел на происходящее пустым взглядом. Аркадий “Тополь-М”, явившийся через час после битвы, стоял над шесть пакетами. Он чуть приобнимал девушку с зелеными волосами, а та все никак не могла унять плач. Макдалов не знал, но догадывался, что среди погибших находился близкий ей человек.

Еж и Марк, как два главаря банд, стояли чуть поодаль – больше, как выражались на местном сленге, старших офицеров не присутствовало. Втроем они, согласно Новой О.О.Н. провожали в последний путь павших суперов.

– Лекс “Стрелок”, “Плайм”, – читал Аркадий с экрана смартфона. – Кирилл “Донат”, “Плайм”. Евгений “Мотылек”, “Плайм”, – девушка на этом моменте рухнула на землю и сжала края пластикового пакета. Четыре десятка эсперов, стоявших рядом, опустили взгляд в землю. – Иванка “Больная”, “Огненный Ирокез”, – Еж сжал кулаки и отвернулся. Его банда прижали кулаки к груди. – Давид “Хачапури”, “Хромокей”. Олеся “Шило”, “Evergreen”. Мы провожаем вас в последний путь. Вы храбро сражались за человечество и навеки останетесь в числе героев, отдавших жизни ради того, чтобы наш мир мог встретить новый рассвет. Пусть ваши души найдут путь обратно. Мы всегда будем хранить ваш облик в нашей памяти, а ваши деяния – в наших сердцах. Покойтесь с миром.

Аркадий, отказавшись от помощи, чуть не упав из-за своего протеза, наклонился, поднял горсть земли и кинул на пакеты, после чего развернулся и поковылял к расставленному поодаль шатру. Там собирались устроить сходку глав банд. Некое подобие военного совета.

Потянулась рутина. Каждый из эсперов подходил, кидал горсть земли и удалялся по своим делам. Кто-то спешил к лекарям – пришедшей в чувства Патриотке и её коллегам. Те, не растрачивая зря энергию, под простым навесом, накладывали шины, на живую шили раны, щедро кололи обезболивающие и давали снотворное.

Никто не знал почему, но сон для большинства эсперов служил самым лучшим и надежным лекарством. Тем более для физиков – тех, кто в основном и страдал в таких вот зарубах, находясь непосредственно на передовой.

– Раньше хоронили.

– Что?

Коста дернулся. Рядом с ним на землю, предварительно подложив себе под пятую точку пенку, опустился Кени. Бледный, уставший, жующий пахучую жвачку, призванную явно не маскировать неприятный запах изо рта. Скорее даже наоборот.

– Будешь? – он протянул блистер. Там лежало несколько пастилок неприятного, болотистого цвета. – Это водоросли специальные. Из синего портала. Помогают восстанавливать силы.

Коста, заглушая внутреннюю оторопь и неприязнь, взял одну и засунул в рот. На вкус так же паршиво, как и на вид. Но, постепенно, он чувствовал себя все лучше и лучше.

– А откуда?

– Недорогие, – пожал плечами Кени. – продаются на Пятачке. Там много всякой полезной шняги можно найти, если знать у кого и что спрашивать. Но не суть.

Макдалов промолчал. Он никак не мог отвести взгляда от плачущей девушки. Её пытались успокоить друзья и подруги, но безрезультатно.

Слезы падали на её руки и стекали по тонкому кольцу на безымянном пальце.

– Потом перестали.

– Что… перестали? – переспросил Коста.

– Хоронить, – Кени указал блистером на пластиковые пакеты. – Все равно, когда портал закроется, тела окажутся в нашей реальности. Так что и хоронить не зачем. Вот от первопроходцев и осталась только речь. Её, правда, тоже сократили. Если хочешь, могу потом скинуть целиком. Она красивая… Наверное… Насколько вообще эта срань может быть красивой.

Они замолчали. Сидели на холодной земле и смотрели на чужое горе. Или свое горе. Потому что каждого из них отделял лишь случай от того, чтобы оказаться в таком же мешке.

Коста теперь это видел. Чувствовал. Каждой клеточкой своего тела.

Стал ли он любить эсперов и культуру поклонения суперам? Нет, разумеется. Но, может, теперь он чуть лучше понимал этих адреналиновых маньяков.

Да, они были помешаны на своей силе и прогрессе. Некоторые мать родную бы продали за лишнюю дозу ЭСП-кристаллов, не говоря уже о высокоуровневом умении. Но, хотели они того или нет, каждый раз, оказываясь в портале, они рисковали своими жизнями ради тех, кто не мог постоять за себя в вот уже полувековой войне с монстрами.

– Был на похоронах? – вдруг спросил Кени.

Макдалов только кивнул.

– Кто?

Коста посмотрел на рэпера. Тот спокойно жевал свою травяную гадость и смотрел куда-то вперед. Смотрел никуда. И одновременно с этим – внутрь себя.

Их всех, после адреналинового всплеска, ждал откат. Это как кататься на горках. Сперва ты поднимаешься наверх. Оказываешься на пике. Чувствуешь себя свободно. Легко. Всесильно. А затем стремительно катишься вниз, где обнаруживаешь себя в яме гормонального переключателя.

Вырабатывается совсем другая химия. И ты чувствуешь себя не то, чтобы паршиво. Просто никак. Будто и нет тебя. И не было. Это не депрессия. Не PTSD. Не хуже и не лучше.

Дерьмово. Но по-другому.

– Отец, – произнес Макдалов и с удивлением обнаружил, что не говорил об этом с тех пор, как в последний раз посетил кабинет психотерапевта. Тогда, прочитав на кануне методичку по диагностированию, он, каким-то чудом, смог сойти за здорового. Чего только не сделаешь, чтобы покинуть ненавистные стены лечебницы. – И родители друзей.

– М-м-м, – протянул Кени. – Я своих не помню. Они погибли в цветной, когда мелким был. Какой-то воздушный монстр или что-то такое… За мной сестра приглядывала. Хорошая она. Хоть и шабутная. Но это у нас от бабушки. Та, представляешь, была художницей. Странно, да?

– Действительно, – только и ответил Макдалов.

Они снова помолчали.

– Знаешь, – Кени шмыгнул носом и улыбнулся. – говорят, что на западе, ну – в Северо-Американском Союзе, хоронят под веселую музыку. Чтобы души уходящих видели, что их близким и родным хорошо. Чтобы не было лишней тоски.

– Мне кажется, такое только в кино.

Кени поднял взгляд к небу. Оно ничем не отличалось от того, что застыло лазурью над весенним Новым Питером, но… все равно выглядело другим. Чужим и неприветливым.

– Я, вот, на всякий случай себе выбрал уже. Ну, песню похоронную. Хочу, чтобы, когда… если – сыграю в ящик, то пусть играет Graham – Funeral. Мне нравится. Её еще до всей этой фигни с порталами написали. Старая она, конечно. Но хорошая. Душевная.

Коста посмотрел на Кени. Он вспомнил, насколько близко подобрались к их холму гноллы. И как Брея с Кени отбивались из последних сил. Коста толкнул приятеля плечом.

– Не сыграешь.

– Ага, – снова шмыгнул носом Кени. Затем хлопнул себя по коленям и вскочил на ноги. – Ты это – как оклемаешься малеха, подгребай к палатке. Банды совет держать будут, и Марк просит тебя.

– Меня? – удивился Коста. – Зачем? Я о вашем ремесле знаю с…

– Потому и зовет, – перебил Кени. – Ты у нас фартовый. Ну и, вроде как, свежим взглядом обстановку оценить можешь. Хотя, мне кажется, он просто Ежа позлить хочет. У “Ирокезов” сейчас все козыри. Они самый свежак из присутствующих. Если урвут себе все ништяки с этого портала – станут доминировать на районе. В общем – подгребай. А я пойду… поброжу немного. Музыку послушаю.

Кени подмигнул, вдел наушники и побрел по окраине поля. Таких как он – бесцельно гуляющих, было достаточно.

Макдалов остался сидеть на холме. Наверное, и он тоже – бродил. Только делал это внутри своей головы. И куда дольше, чем те несколько часов, что прошли после битвы.

Куда дольше, чем несколько лет.

Достав смартфон, Макдалов сфотографировал камешек и отправил фото в чат группы “Unseens”.

“Здравствуйте. Не подскажите, на что я натолкнулся в зеленом портале. Буду очень признателен. С уважением” @NewBlue_photo

Не дожидаясь, когда в чате продолжат флудить – решив посмотреть ответы позже, Коста уже собирался пойти к шатру, как вдруг, сам от себя того не ожидая, открыл переписку с Бабочкой. Он несколько минут смотрел на непрочитанные сообщение, оставленные им после короткой встречи, а затем напечатал:

“Это очень странный вопрос. Ты только не подумай ничего такого. Просто, если честно, я и чатами не очень умею пользоваться. Никогда раньше не приходилось. В общем – тебе какая музыка нравится? Можешь скинуть пару треков?”

@Butterfly не в сети. Сообщение будет доставлено, как только аккаунт перейдет в статус онлайн.

Перечитав сообщение несколько, Коста так его и не удалил. Это было новое для него чувство – желание с кем-то поговорить. Впрочем, в последнее время, у него много чего нового в жизни произошло.

Убрав камень в карман штанов, он поднялся и побрел к шатру, где уже собрались главы банд и их доверенные.

Глава 44

Глава 44

Все сидели за простым, походным раскладным столом. С такими неудобными, вечно гнущимися и плохо ввинчиваемыми ножками. По центру стояла переносная газовая плита на четыре комфорки, работающая от увесистого баллона.

Два чайника, нарушив напряженную тишину, протяжно засвистели. Кто-то из числа “Evergreen” – парень с длинной косой и немного восточными чертами лица, небрежным движениям руки поднял чайники в воздух и разлил каждому в пластиковый стаканчик немного кипятка. Затем, так же небрежно, бросил по дешевому заварочному пакетику.

Как и Кени, этот некто обладал силой эспера-псионика.

– Я бы хотел начать с простого, – не без помощи товарища, Аркадий поднялся на ноги и отсалютовал стаканчиком. – В первую очередь спасибо Марку и его “Outsiders”. Если бы не вы ребята… даже не знаю. Я и так был тебе должен, Марк, а теперь…

– Никаких долгов, Тополь, – покачал головой Марк. – Каждый из здесь сидящих поступил бы так же. Мы – люди. Они – монстры.

Эти простые слова “Мы – люди. Они – монстры” давно уже стали чем-то вроде кредо для эсперов-охотников. Чем-то таким, что помогало им не потерять себя в бесконечной веренице обрывков чужих миров.

– Еж, Саир, Лида – спасибо, что пришли. Мы бы все…

– Полегли, – перебил Еж, сверлящий взглядом Косту, сидевшего рядом с Марком. Тот, кстати, опять напялил гавайскую рубашку и плавательные шорты. Стиль одежды у лысого определенно сквозил своеобразность. – Если хочешь начать с простого, Аркадий – давай поделим хабар.

Тополь немного нахмурился, но ничего не сказал. Он находился не в том положении, чтобы спорить с Ежом. “Ирокезы” притащили с собой полтора десятка человек, что автоматом делало их самой многочисленной группировкой. Не говоря уже о том, что “Хромокей” в лице полноватой Лиды, держащей на коленях артефактный палаш, смотрели “Ирокезам” в рот.

Итого – двадцать три человека на стороне Ежа. Абсолютный численный перевес.

– Погибшим по закону, – Аркадий произнес это с нажимом, а затем, не скрывая вызов в глазах, обвел всех присутствующим взглядом. Никто не стал спорить. Таков неписанный уклад. – Брея, если перевести все в баксы, по первой оценке, не считая артефакты – сколько?

Брея, сидевшая рядом с Костом, затушила сигарету о так и недопитый чай и посмотрела на экран. Пару раз клацнув что-то пальцем, эспер озвучила сумму:

– По текущим ценам Аукциона – камнями набирается девяносто четыре тысячи тридцать шесть баксов банка Новой О.О.Н.

– А если мерить Пятачком? – уточнил Еж.

– На пять процентов больше – ты и сам знаешь.

– Знаю, – сверкнул чуть кривой улыбкой Еж. – значит, после уплаты налогов на портальный сбор, доли “Глинтвейнов” и доли погибших мы получаем…

Все тут же бросились к калькуляторам.

– Двадцать одну тысячу, – озвучил Коста, привлекая всеобщее внимание. – С мелочью.

– О, а громила у нас с мозгами, оказывается, – хохотнула Лида. – если ты еще и своим хозяйством пользоваться умеешь, могу свой номер в личку кинуть. Люблю мясистых.

Макдалов проигнорировал явный харасмент.

– Руки на стол, подруга, – натурально прошипела Брея. – парню еще восемнадцати нет.

– А ты мне не указывай, сучка фригидная.

– Помойку свою прикрой, нимфоманка жирная.

То, что между Лидой и Бреей явно присутствовала история было видно невооруженным взглядом. А подтверждением тому стал тот факт, что палаш Лида засветился мерным светом, а в волосах Бреи заплясали опасные искорки.

– Дамы, дамы, – поднял руки Еж. – давайте не будем ссориться из-за мертвого куска мяса. Через три недели я все равно его прикончу и ваш спор станет неуместен.

Коста опять стал центром всеобщего внимания. Видимо никто не ожидал такой суеты из-за простого эспера “F” ранга.

– Артефакты еще предстоит оценить, – прокашлялся Тополь, явно пытавшийся увести разговор в сторону. – но посох шамана. Насколько я понял со слов моих эсперов-метафизиков, он усиливает ранг огненных умений на один “*”.

Коста не особо понимал, что к чему, но судя по тому, как притихли все в шатре, это была стоящая палка. И видимо стоящая далеко не маленьких денег.

– Нехило, – присвистнул тот, что из “Evergreen”. – Сколько такой девайс стоил на Пятачке в крайний раз? Двести штук?

– Двести двадцать, – чуть хрипло поправила Брея. Её молнии относились к огненной стихии, так что посох мог бы сослужить службу и ей самой.

– До того, как мы начнем грызть за него друг другу глотки, – Аркадий опять поднялся с места. – я хочу предложить вот что – шамана мы завалили преимущественно благодаря Ирландцу.

– Которого я снабдил допингом, – добавил Еж.

– Мои люди, – подняла руку подмигнувшая Косте Лида. – отвлекли шамана на себя и один даже ногу потерял.

– Ты про своего брата? – чуть прищурился Марк. – кажется у него такое же умение, как у меня… отрастет за месяц.

– И этот месяц он не сможет работать. “Хромокей” претендует на долю.

– И “Evergreen” тоже, – поддакнул азиат. – если бы не мои метафизики, то шаман бы похоронил вашего здоровяка.

– Не забываем про мой допинг, коллеги, – Еж продолжал сверлить Косту взглядом.

Атмосфера вновь стала тяжелой, а напряжение можно было, при большой сноровке, пощупать пальцами.

– Так вот, – с ощутимым нажимом произнес Аркадий. – до того, как мы начнем делить куш, которого еще пока и нет, – Тополь указал на возвышавшийся над рукотворным озером, черный замок. – я предлагаю следующее – посох мы используем. И использует его Брея, так как, надеюсь, никто не будет спорить, что она сильнейший огненный эспер из имеющихся у нас.

Эсперы, может и были в массе своей жадными эгоистами, но собравшиеся в шатре явно не страдали нехваткой интеллекта. Они понимали, что портал еще не закрыт и если для них едва не закончилась трагедией схватка с группой патрулирующих замок гноллов – пусть и основным их костяком, то…

– Нам нужно подкрепление, – первым сдался “Evergreen”. – Если шаман группы адов обладал силой “D” ранга, то босс может оказаться “D**” если вообще не…

– Не черви! – перебила Лида. – И без тебя тошно, Саир. Всем и так понятно, что с боссом орков и его племенем нам не справится.

– Орков? – Макдалов шепотом обратился к Брее.

– Гноллы – обычно ады орков, – так же шепотом ответила девушка. – сами орки разные бывают. Эти из низших племен должны быть, но все равно – они крепкие, быстрые, ловкие и невероятно умелые бойцы. Даже будь нас в двое больше количеством, и мы бы были свежие и не покоцанные гноллами – все равно бы не справились.

– Надо звонить “Глинтвейнам”, – Аркадий тяжело опустился на стол и скрестил пальцы домиком. – Других вариантов нет. Без их ударной группы – мы покойники. Ну либо мы отсидимся, и орки ворвутся в город. Благо портал у стены, но несколько улиц они покрошить точно успеют.

– Сраные, блять, “Глинтвейны”, – процедил Еж.

– Мы все знаем твою историю с Глин…

– Да нихуя вы не знаете! – рявкнул Ирокез. – Хер я позвоню этим мудилам. Они брата моего завалили! А мне теперь им пятки целовать и по гланды пропихивать немытого? Да хер вам!

– Еж, тут дамы.

– Хуямы, блять. Глинтвейнам мы не звоним! Иначе можете вычитать мою банду, выписывать нам чеки, и мы сваливаем.

За столом опять повисла тишина. Если уйдет “Ирокезы”, а вместе с ним и “Хромокей”, значит у “Глинтвейнов” придется просить куда более серьезную ударную группу. И на оплату их услуг, помимо непосредственной доли, уйдет, скорее всего, вся добыча.

Так что едва-едва хватит покрыть расходы на сам портал, двадцать дней “местного проживания” и долю погибших. Работать в минус никто не хотел. Не потому, что жадность или глупость, просто это равносильно самоубийству. Или очередной долговой, кредитной спирали.

Не все хотели лезть в петлю.

– Если не “Глинтвейны”, то остаются…

– Наемники, – выдохнул Марк. – мы можем обратиться в гильдию наемников. Да, это будет немногим дешевле “Глинтвейнов”, но мы, во всяком случае, избавимся от истерики Ежа.

– Ты, лысый, за языком то своим следи, да. Я тебе сейчас бл…

– Хватит! – Аркадий топнул ногой о землю, и ударная волна прокатилась по шатру, заставив всех застыть на местах. Да, Еж, в данный момент, в силу своей “свежести” мог говорить с позиции силы, но Тополь-М… если бы не увечье, он бы давно уже перешел в “С” ранг и не считаться с подобным было бы полной идиотией. – Значит будем договариваться с Наемниками. Но быстро! Портал закроется через три дня по местному времени. А значит снаружи каждая минута на счету.

Внезапно Косту осенила идея. Безумная идея. Настолько безумная, что один персонаж из книги, которую он читал в детстве, оценил бы по достоинству.