Текст книги "Братство убийц. Звездная крепость"

Автор книги: Кирилл Положевец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Как? Но ведь Совет предполагает присутствие…

– Ничего подобного! Мак Дей, когда он разобрался в истинной сущности этого Совета, предпочел никогда больше не распространяться на этот счет. Потому что Совет Мудрости дуглариан – это не разновидность законодательной власти, как принято считать в Конфедерации. Это… это тот самый город, в котором мы сейчас находимся. Да и не город как таковой. Все, что мы с вами видели на поверхности и здесь, внутри, – это единый механический организм, огромный невообразимый компьютер. Первый Кор создал эту электронную систему, передав машине всю полноту власти над Империей. Мы думаем, если хорошенько поискать, даже сейчас можно было бы обнаружить кое-что от того, самого первого монстра-компьютера, превратившегося в Совет Мудрости. Заботясь о самосохранении, нынешний Совет наверняка имеет дублирующие блоки и системы, рассредоточенные по разным местам Империи, чтобы при необходимости мгновенно заменить функции действующего в данное время компьютера. Но их местонахождение нам так и не удалось выяснить. Судя по всему, это – наиболее охраняемый секрет дуглариан. Как бы там ни было, теперь мы точно знаем, что в Империи не существует правительства в том привычном смысле, в каком обычно оно представляется человеку. Компьютер и есть правительство. Более того, Совет Мудрости по сути своей в корне отличается от вашего Компьютерного Центра на Олимпии. Это не просто суперсложная машина, выбирающая лучший вариант из многих. Это – единый организм, интегрированный в саму сущность Империи и обладающий невообразимым количеством прямых и обратных связей, пронизывающих все структуры общественной организации этого общества. Каждая военная акция, решение экономических проблем, развитие промышленности, вооружения, вплоть до личной жизни каждого дугларианина – все диктуется и управляется Советом Мудрости.

Этот компьютер не советует – он командует! Палмер чувствовал себя оглушенным и растерянным от полученной информации.

– Что же получается?.. Получается, что Кор – не более чем марионетка, подставное лицо в Совете Мудрости? А Империя управляется… механизмом?..

Линго засмеялся. Но смех его не был радостным.

– Да нет, все не так просто. Обычному компьютеру подобная задача просто не под силу. Он может лишь найти наиболее эффективный метод для достижения поставленной цели. Но при нем обязательно должен кто-то находиться для того, чтобы поставить перед машиной эту задачу и определить цель. Выбор цели не является задачей логики, а сама логика базируется на основе предпосылок. Никакая логическая система не может определять свои собственные предпосылки, поэтому никакой компьютер не может сам определять для себя цель. Она произвольно должна быть поставлена перед ним чьим-то разумом.

– Другими словами, – продолжил Палмер, – в компьютер должна быть введена программа. Перед ним нужно поставить задачу, иначе он не будет работать.

– Совершенно верно! Функция Кора и заключается в том, чтобы программировать компьютер. Он вырисовывает Совету определенные цели Империи, и компьютер начинает функционировать в полном соответствии с этими целями, вместе с Кором.

– Да, но в таком случае Кор реально управляет Империей, а Совет Мудрости занимается исполнением полученных распоряжений.

– Вот именно в этом-то и заключается вся суть! – воскликнул Линго, стукнув по стене кулаком. – Вся загвоздка в том, что после смерти очередного Кора, именно компьютер подбирает наследника. Совет мудрости сам выбирает себе будущего программиста! А у Совета – абсолютная власть. Он дал Совету Мудрости власть над всем, полную, абсолютную, тотальную! И этот компьютер сделал из дуглариан новую абсолютно логически мыслящую расу. Путем воспитания, обучения и селективного отбора наиболее одаренных в течение более чем тысячелетия. Как следствие этого, теперь с полной уверенностью можно сказать, что все дуглариане несут в себе черты одной личности – личности самого Совета Мудрости.

– Но зачем? Каким же чудовищем надо быть, чтобы сформировать мышление целой расы по образу и подобию какой-то машины?

– Надо быть монстром весьма своеобразным, – согласно кивнул головой Линго. – Чудовищем, одержимым идеей бессмертия. Мы же говорили, что первоначально компьютер не мог делать больше того, к чему он был приспособлен, ему нужно было поставить задачу, то есть запрограммировать. И вот первый Кор дает ему первые предпосылки. Он вложил в компьютер электронный эквивалент своей личности, свою безумную цель и связал все это законами формальной логики.

– Я не…

– Да поймите же, наконец! – воскликнул Линго, впервые проявив признаки возбуждения и глубокой обеспокоенности. – Компьютер перестал быть просто машиной. Он обрел индивидуальность! Причем обладающую тем же безумием и стремлением к той же цели, что и его “родитель”, но с возможностями всей расы в целом и непрерывно растущим в течение столетий техническим и экономическим потенциалом. Сверх того – непогрешимая логика действий и стопроцентная эффективность! И, наконец, чтобы все было тип-топ. Совет сам выбирает своего программиста. Для будущего Кора он находит такую индивидуальность, которая, как снятая с оригинала калька, соответствовала бы менталитету первого Кора, для чего в течение вот уже тысячи лет Совет строит воспитание и образование дугларианской молодежи таким образом, чтобы мышление подрастающего поколения максимально приблизилось к способу и методу мышления первого Кора. Потом ему остается выбирать наиболее совершенную копию. Да, Джей, увы! Империя дуглариан – это бред воспаленного воображения сумасшедшего механизма, но сам этот механизм – суть параноидального существа, его безумного “Я”, умершего почти тысячу лет назад.

Палмер, оцепеневший от изумления, с трудом сохранял ясность мысли. Так вот какова истинная сущность их врага! Не народ, не правительство, а лишь один организм, вросший своими щупальцами в эту планету, в этот народ, единственный и бессмертный! Теперь понятно, почему компьютерный Центр на Олимпии-IV всегда проигрывал состязания с ним. Да он ему просто в подметки не годился! Центр определял стратегию Генерального Штаба Конфедерации, в то время как Совет Мудрости является собственно самой Империей, которая управлялась… кем?..

– Что-то я запутался. Так кем же на самом деле управляется Империя?

Линго саркастически улыбнулся и пожал плечами.

– Выбирайте сами, – ответил он. – С одной стороны, первый Кор действительно достиг своей безумной цели и приобрел бессмертие. Компьютер правит Империей. Кор управляет компьютером. Но компьютер взращивает и затем выбирает Кора по собственному усмотрению. А Совет Мудрых, то есть компьютер, несет в себе личность первого Кора, так что Империя управляется Кором? Советом Мудрости? Или призраком дугларианина, умершего тысячу лет тому назад? Что было вначале, яйцо или курица?

– И против этого вы хотите бороться? Шесть человек против одного Организма, представляющего собой целую Империю?

Линго прекратил мерить комнату и взглянул прямо в глаза Джею. Этот взгляд был полон такой решимости, что Палмер догадался об ответе раньше, чем его услышал.

– Да, – ответил Линго шепотом, прозвучавшим для Джея подобно раскатам грома, – да, мы пришли, и мы будем сражаться с этим компьютером. Кором и всей его Империей! Мы будем бороться и победим! Потому что мы обязаны это сделать. Империя дуглариан не имеет права на существование. Это раковая опухоль, грозящая смертью всему живому в Галактике. Она должна быть уничтожена ради любви ко всем остальным живущим и чувствующим существам, наделенным разумом, где бы они ни находились. В честь светлой памяти Мак Дея, ради осуществления старого Обещания, данного от чистого сердца и со всей возможной искренностью, Джей. Мы уничтожим ее. Мы должны это сделать. Мы…

Внезапно послышался едва слышный шорох, и дверь в одной из стен медленно поползла вверх.

И сразу же из громкоговорителя раздался монотонный металлическим голос.

– Гады. Войдите в открывшийся коридор немедленно. Кор вас ждет.

Тоннель привел их в огромное прямоугольное помещение, похожее на полутемную пещеру, размером приблизительно сорок пять на девяносто ярдов и высотой в три этажа. Движущаяся лента дорожки несла людей вдоль одной из стен, сквозь живой коридор сотен вооруженных до зубов солдат, неподвижно застывших бок о бок по периметру всего помещения.

Вся дальняя стена комнаты представляла собой лицевую панель гигантского компьютера: тысячи или десятки тысяч вводных устройств, принтеров, экранов, кодирующих систем и других приспособлений обслуживались целой армией техников и программистов. К высоко расположенным над полом участкам вели многочисленные перекидные мостики.

Перед этим огромным комплексом возвышалось нечто, отдаленно напоминающее трон, в цоколе которого размещалось до полудюжины экранов различных размеров и форм. Все это освещалось неверным меняющимся светом вспыхивающих и гаснущих экранов и сигнальных лампочек, что создавало впечатление веселой игры праздничной иллюминации накануне большого праздника или карнавала.

Но это впечатление тотчас же рассеивалось при взгляде на существо, восседающее на “троне” с зажатым, подобно скипетру, микрофоном в руке. Существо, не сводившее взгляда с информационных экранов, являлось старым дугларианином с серой, местами выпавшей, шерстью. И это морщинистое существо было самым могущественным повелителем во всей изученной Галактике – Великий Кор всех дуглариан!

По мере того как движущаяся дорожка приближала их к подножию трона, Палмер все отчетливее ощущал на себе гнетущее ощущение могущества и власти, которые, казалось, волнами расходились от этого старого, сморщенного создания. Это была воля, могущество и дух целой расы, сконцентрированные с помощью гигантского компьютера в одном индивидууме. Эти качества Кора явно бросались в глаза и были понятны даже людям, несмотря на все психическое и физическое различие между обеими расами. Палмер чувствовал, как смелость покидает его. Душевное смятение еще больше усиливалось при мысли о том, каким шутом гороховым он выглядит в своем идиотском опереточном наряде. То, что он видел, являлось самим олицетворением беспредельного Могущества.

Но, взглянув на лица стоящих рядом солариан, Палмер ощутил страх едва ли не больший, чем тот, который внушил ему Кор. Окруженные сотнями солдат, лицом к лицу с самим Кором, этой персонифицированной мощью, Ортега, Макс, Робин и Фран держали себя с таким видом, будто они пользуются специально предоставленным им удобством передвижения, исходя лишь из собственной учтивости, так как удобства эти были весьма примитивны при внимательном их рассмотрении. Лица друзей, спрятанные под черной тканью облегающих комбинезонов тела были почти не видны в темном полумраке огромного зала. Казалось, что над полом плывут лишь их белые лица, словно маски театра с застывшим выражением тонкой презрительной полуулыбки. Они олицетворяли собой загадочную тайну Крепости Сол, распространившуюся по всем уголкам Вселенной с помощью пропаганды конфедератов. Их поза, любой жест выдавали в них хозяев этой Вселенной… И настолько сильной казалась эта иллюзия, что даже Палмер чувствовал себя вполне способным поверить в нее.

Но если все солариане держали себя так, словно они принадлежали к сливкам высшего общества, то Линго олицетворял собой чуть ли не самого Господа Бога! Его сверкающие зеленые глаза полосовали медленно проплывающие мимо лица солдат. И так велика была их сила, что ни один дугларианин не мог выдержать его взгляда, они склоняли голову при его приближении, подобно собакам, готовым лизать сапоги при одном взгляде своего хозяина. Линго остановился, слегка уперев руки в талию, губы кривились в пренебрежительной улыбке, казавшейся вызовом.

Палмер подозревал, что за этим блестящим фасадом нет ничего сверхординарного, но сложно было недооценить блестящее искусства перевоплощения и внушения, с которым все это проделывалось. Надменная ледяная гордость солариан могла быть не более, чем блефом, но так блестяще и смело преподносимым, что он имел все права на существование наряду с истиной.

Перед лицом этой истины Палмер почувствовал в себе гордость человека, усиливающуюся от сознания того, что он, Палмер, был принят в Группу таких невероятных существ, как эти солариане, рожденные на свет древнейшей прародиной всего Человечества, истинным средоточием добра и справедливости.

Он понимал, что, если ему и удастся покинуть эту комнату, то, скорее всего, в виде свежеиспеченного трупа. Но столь ужасная перспектива как-то вдруг совсем перестала его волновать, удаляясь все дальше и дальше, пока не исчезла совсем, уступив место осознанию значимости надвигающегося исторического момента.

Сейчас им предстоит противостоять самому Кору, Совету Мудрых и всей дугларианской Империи каждой частицей души, каждой искоркой гордости, пылающей в истинно человеческом сердце! И уже одно это было своего рода победой!

Движущаяся транспортная лента поднесла их к самому подножию тропа и остановилась.

– Все с трепетом должны склоняться перед волей всеведущего Кора, – раздался старческий дребезжащий голос дугларианина, сидящего на троне.

Сотни солдат, как единый, хорошо смазанный механизм, одновременно преклонили колено. Движением руки Линго подал Палмеру знак последовать их примеру. Скрепя сердце, Палмер неуклюже повиновался.

В зале остались стоять лишь пять неподвижных черных статуй – солариане.

– На колени, гады, – запинаясь, повысил голос старый Кор, – на колени перед могуществом Дуглаари!

Его большие перепончатые уши затрепетали по краям головы, как крылья огромной летучей мыши.

– Знайте, вы находитесь перед Великим Кором всех дуглариан. Знайте также, что посредством Главного Микрофона Империи, который находится у меня в руке, и Главных Экранов Информации у моих ног, я нахожусь в прямом контакте с самим Советом Мудрости, главным органом правления всей Империи Дуглаари. Мы есть Дуглаар. Узнайте это и преклоните колени.

Линго выступил вперед, и в абсолютной тишине зала холодной звонкой сталью прозвучал его спокойный насмешливый голос:

– Это животные должны становиться на колени перед соларианами и никогда наоборот.

Солдаты, находившиеся ближе всего к людям, вскочили на ноги, наставив на них дула своих термических ружей, готовые стрелять по первому сигналу. Кор остановил их властным движением руки. Другой рукой он сделал знак, повелевающий подняться всем остальным солдатам.

– Не будем опускаться до уровня этих примитивных гадов, не владеющих Великой Логикой мышления, – сказал он своим тихим монотонным голосом. – Я слышал, вы прибыли сюда, чтобы сдаться. Такая информация поступила и в Совет Мудрости, который в связи с этим издал следующее постановление: мы должны принять вашу капитуляцию. Совет Мудрости определил и условия этой капитуляции: все воинские подразделения Конфедерации немедленно прекращают любые враждебные действия против Имперских Сил. Все солнечные системы, занятые в данный момент популяцией человеческих гадов, включая первоначальное гнездо расселения, известное под названием Крепость Сол, должны быть немедленно сданы Имперскому Флоту и заняты его оккупационными частями. Гады, населяющие эти системы, данным постановлением лишаются всех прав и собственности. Размножение гадов запрещается. Запрещается иметь и хранить любые виды оружия. Каждый гад становится собственностью Империи. Таковы условия капитуляции.

Линго звонко рассмеялся, и стены эхом отразили его презрительный смех, который, казалось, заполнил весь этот огромный зал, где никто не смел издать лишнего звука. Потом, внезапно прекратив смех, Линго шумно втянул воздух ртом и плюнул. Плевок пролетел по длинной снижающейся траектории и угодил прямо в цоколь “трона”.

Даже существам, не знакомым с человеческой цивилизацией, был понятен смысл столь величайшего оскорбления. Несколько солдат рванулись было вперед, намереваясь, вероятно, схватить преступника, но тут же застыли на месте. Лишь бешеное вращение их глаз выдавало всю силу эмоций, испытываемых ими в данный момент. Макс Бергстрем глядел на них спокойным взглядом, лишенным всякого выражения, будто углубившись в созерцание чего-то, видимого только ему. Но Палмер хорошо знал, что означает этот спокойный холодный взгляд – солдаты потеряли контроль над своим телом и стали послушными куклами в руках со-ларианина.

– Боюсь, что вы совершили ошибку, – сказал Линго твердо и уверенно.

– Совет Мудрых никогда не совершает ошибок, – ответил Кор, сопровождая свои слова бешеным трепетанием ушей. – Совет Мудрости – это сама логика. И вся его структура не позволяет совершать неточных расчетов.

Линго вновь рассмеялся. На этот раз иронично и снисходительно, как учитель над учеником, совершившим глупую ошибку.

– Ну, хорошо. Тогда скажем так: Совету Мудрости выдали неполную информацию.

– Если вы хотите сообщить дополнительную информацию, сделайте это, – загремел усиленный динамиками голос дугларианина. – Наш зал напрямую связан с Советом Мудрости. Каждое ваше слово тут же будет закодировано и доведено до сведения Совета.

– Отлично, – улыбнулся Линго. – У вас прекрасно организована служба информации. Примите мои поздравления. Сейчас я сообщу данные, которых вам недостает, чтобы принять действительно верное решение. Эти данные – наши условия капитуляции.

Линго обворожительно улыбнулся и продолжал:

– Вы видите перед собой Полномочного Посла человеческой Конфедерации, – указывая на Палмера, произнес он таким пренебрежительным тоном, будто речь шла не более чем о приблудной собачонке, затесавшейся в свору чистопородных псов голубой крови. – Вы знаете, они странные создания, даже приятные в некотором роде для тех, кто любит нечто такое, вы понимаете? – Линго доверительно подмигнул Кору, неопределенно повертев в воздухе рукой. – Да… Но они больше не представляют для нас никакого интереса. Мы настолько превзошли их в своем развитии, насколько наши предки превзошли обезьян. Эти примитивные человеческие существа, населяющие миры Конфедерации, теперь принадлежат вам и можете с ними поступать, как вам заблагорассудится. Крепость Сол лишает их своей защиты и покровительства.

До Палмера не сразу дошел смысл тирады Линго. Но по мере осознания сказанного его безмерное удивление стало трансформироваться во все усиливающийся ужас, ледяными тисками охвативший его сознание, превратив его на какой-то промежуток времени в статую, подобно жене Лота, превращенной Богом за непослушание в соляной столб. “Что же это такое?.. Солариане с ним с самого начала ломали комедию?! А как же клятва о защите?.. Дружба… Помощь… Верность данному слову? Неужели они настолько коварны, что просто воспользовались этими понятиями, чтобы ослепить его, заморочить голову, усыпить бдительность… Бдительность! О, Куровски, как ты был прав! Они грязно и подло обманули его, обвели вокруг пальца, используя в качестве половой тряпки, вышвырнув теперь за ненадобностью!”

Палмер с трудом распрямил онемевшее вдруг тело и взглянул на солариан. Те спокойно стояли с застывшими равнодушными лицами, бесстрастно глядя перед собой и не обращая на Палмера никакого внимания.

– Негодяи, предатели, вы недостойны называть себя людьми!.. – хриплый голос, казалось, раздирал ему гортань, и Джей не сразу понял, что эти слова принадлежат ему. Подняв чугуном налившиеся руки он с недоумением взглянул на них и, продолжая что-то бессвязно выкрикивать, бросился на Линго.

Но едва его руки коснулись шеи Дирка, Джей почувствовал, как собственное тело ускользает из-под его контроля. Он ощутил, как воля Бергстрема “вливается” в его мозг, ломая и круша его собственную волю, опутывает сознание и берет контроль над ним. Как Джей ни сопротивлялся, мысленно делая невероятное усилие, пальцы его рук медленно разжались, сами руки безвольно повисли вдоль туловища, и он понял, что больше не может пошевелить по своему желанию ни единой мышцей, ни одним мускулом.

– Довольно, мой друг, довольно, – небрежно бросил Линго, слегка отодвигаясь от застывшего в неподвижности посланника Конфедерации. – Держите себя в руках. Иначе Максу придется навсегда усмирить вас.

Палмер понял всю бессмысленность своих усилий, – любой на его месте был сразу обречен на проигрыш в неравной борьбе с телепатом. Для него внезапно все потеряло значение. Привычный мир рушился. Солариане встретили его как брата. Он стал для них даже более близок чем брат, по крайней мере, они так утверждали. И впервые, став полноправным членом их Группы, он изведал чувства, дотоле никогда не испытанные им, чувство гордости, привязанности, желание держать свою душу открытой для всех, необычайная острота эмоций и переполненность ими… И все это было лишь подлым обманом! Жалкая гнусная хитрость, как раз в духе солариан, которая прослеживалась во всех их предшествующих поступках, начиная со знаменитого “Обещания”! Тьфу! Доказательства налицо: солариане были и остаются самыми банальными лицемерами и предателями.

Он почувствовал себя опустошенным. Смелость, жажда борьбы, стремление к победе – все покинуло его. Чего ради? Он был один, и таким одиноким не приходилось еще быть ни одному из человеческих существ. С одной стороны, самый ярый враг человечества, с другой, – наиболее отвратительные предатели за всю историю человечества. На что он мог еще рассчитывать?

И когда ощущение покорности и безысходности полностью завладело им, Палмер почувствовал, что вновь может управлять своим телом, Макс “отпустил” его. А чего ему теперь бояться? “Птичка в клетке, – с горечью подумал Джей. – Он знает, о чем я думаю и что ощущаю. Он знает, что я побежден…”

– Продолжим нашу беседу, прерванную столь грубым и бессмысленным образом, – говорил между тем Линго. – Итак, мы передаем вам власть над содружеством человеческих колоний, именующих себя Конфедерацией, в полное и безраздельное пользование. Можете делать с ними все, что вам заблагорассудится. Взамен Сол ставит вам всего два условия.

Для убедительности Линго высоко поднял руку с двумя растопыренными в виде буквы V пальцами.

– Первое, – он загнул палец с видом гурмана, предвкушающего давно желаемое блюдо. – Империя дуглариан должна подписать соглашение о том, что на вечные времена переходит под высокое покровительство Крепости Сол. Второе, – Дирк даже зажмурил глаза от удовольствия (вероятно, гурман уже наслаждался блюдом), – в подтверждение пункта первого и с целью демонстрации своей доброй воли и желания сотрудничать Империя передает Крепости Сол четыре тысячи своих боевых кораблей.

Еще не успело замереть эхо его последних слов, как Линго вновь преобразился. Резко выбросив вперед свою правую руку с указующим перстом, нацеленным прямо в лоб Кору, он, казалось, стал еще выше ростом, и голос его загремел, заполняя раскатами грома все воздушное пространство вокруг оглушенных дуглариан.

– Если вы будете настолько глупы и недальновидны, что откажетесь от этих более чем великодушных предложений, – голос Линго приобретал все более угрожающий оттенок по мере того, как он говорил, – я должен буду вас предупредить, что в таком случае ваша Империя не просуществует и десяти лет. Этого срока вполне достаточно для того, чтобы Крепость Сол смогла подготовиться и была в состоянии одна, лишь собственными силами напасть и раздавить Империю как гнилой трухлявый пень. Выбор, естественно, остается за вами.

В зале воцарилось гробовое молчание. Кор долгое время оставался неподвижным, приходя в себя от невиданной наглости и фанфаронства собеседника. Подобных ощущений ему наверняка не приходилось испытывать в течение всей своей долгой жизни. Лишь уши императора выдавали, что тот еще жив, совершая совершенно беспорядочные, хаотические движения, говорящие, быть может, о некотором смятении чувств их владельца. Но когда он, наконец, смог заговорить, голос его от этого не стал более выразительным.

– Гад, вы осмеливаетесь предъявлять подобный ультиматум Империи? Вы осмеливаетесь оскорблять Кора, Совет Мудрости и в их лице весь народ, выставляя подобные требования?

Линго небрежно и снисходительно ухмыльнулся и принял еще более непринужденную позу.

– Условия, предъявленные вам, куда более великодушны, чем те, которых вы заслуживаете на самом деле, – сказал он. – Не советую вам испытывать далее наше терпение.

– Вы совсем потеряли рассудок или являетесь полным сумасшедшим, что в вашем языке приблизительно равнозначно. Совет Мудрости просчитал, что полная победа над человеческой Конфедерацией произойдет через семьдесят восемь лет. По истечении этого периода Крепость Сол останется одна и испытает на себе всю мощь Империи…

– Еще задолго до конца этого периода, – копируя Кора, заунывным, монотонным голосом произнес Линго, – Империя Дуглаари перестанет существовать. Через десять лет Крепость Сол, одна, будет способна разнести вас в пыль и пепел. Выслушайте меня внимательно и тогда посмотрим, как воспримет Совет Мудрости те новые данные, которые я согласен вам предоставить. – В настоящее время, то есть сейчас, я особо заостряю на этом ваше внимание: сейчас необходимо не менее восьми тысяч лучших боевых кораблей Империи, чтобы прорвать оборону Крепости. Это непреложный факт, хорошо известный как нам, так и вам, и здесь не нужен компьютер, чтобы понять и оценить его, хватит и ваших собственных мозгов. Но этого количества кораблей достаточно именно сейчас. Сколько их будет нужно через десять лет, не берусь сказать даже я, но, думаю, что всей вашей промышленности не справиться с этой задачей, даже с учетом того, что вы прекратите терять корабли в схватке с силами Конфедерации, ибо, внимание, я перехожу к самому главному: к концу этого периода Крепость Сол будет обладать столь мощным и разрушительным оружием, которое вам и не снилось.

Линго протянул вперед руку и стал для убедительности загибать пальцы.

– Непроницаемые силовые экраны. Преобразователи, полностью конвертирующие любую материю в энергию, приборы, позволяющие обнаружить и локализовать корабли, находящиеся еще в Статическом Пространстве. Способ превращения любой звезды в Новую на расстоянии во многие парсеки от нее, вместо того, чтобы приближаться к ней так, как сейчас, если пользоваться для этой цели генераторами Статического Поля. Вот несколько наиболее ярких примеров среди множества других, которые утомили бы вас, начни я их перечислять полностью. Надеюсь, это достаточно убедительный перечень, чтобы вы могли согласиться со мной в том, что, если Империя не пойдет на наши условия, ей не продержаться и десяти лет. Если Совет Мудрости сможет найти решение этой проблемы, я желаю ему самой плодотворной работы!

И Линго вновь рассмеялся самым язвительным образом.

Кор молчал. Глядя на его безжизненно повисшие уши, Палмер мог предположить, что тот должен испытывать глубокое потрясение от внезапно обрушившейся на него новости. Но вот старец зашевелился и пролаял что-то высоким скрежещущим голосом по-дуглариански. Техники, до того застывшие как изваяния перед лицевой панелью компьютера, суматошно засуетились у кодирующих приспособлений, вводя новые данные в компьютер. Громадный зал вновь замер в тишине, прерываемой лишь шуршанием обуви техников по полу, когда они спешили от одного вводного устройства к другому, да приглушенным бормотанием и пощелкиванием приборов самого гигантского механизма. Кор оставался в абсолютной неподвижности, не сводя глаз с экранов поступающей и выходящей информации, расположенных перед ним. Хозяин и раб Совета Мудрости.

Прошло довольно много времени, прежде чем Кор наконец зашевелился. На экранах появились первые строчки заключения, выданного компьютером, и император наклонился, впившись в них глазами. Прочитав текст, Кор выпрямился на “троне”, и уши его медленно приняли обычное положение и форму. Некоторое время Кор пристально глядел на Линго, словно еще раз желая изучить противника перед решающей схваткой. Его немигающие красные глаза проверяли на прочность взгляд огромных изумрудных глаз соларианина. Некоторое время длилась немая дуэль. Ни один из противников не уступал. Тогда Кор вновь заговорил:

– Совет Мудрости закончил расчеты и вынес решение, гады, – он медленно обвел взглядом всю группу стоящих перед ним людей. – Это вы плохо считали, гады, в чем я, собственно, и не сомневался. Воля Дуглаари непобедима!

Он немного помолчал, неожиданно для людей покачав головой в таком истинно человеческом стиле, что Палмер от удивления вздрогнул, будто император сожалел о том, что вынужден будет сейчас произнести.

– Совет Мудрости считает, – продолжил он, – что все типы оружия, перечисленные вами, вполне возможны с чисто научной точки зрения. Естественно, для нас трудно сейчас точно установить, в какой стадии разработки находится у вас то или иное оружие и когда оно будет готово. Далее, Совет Мудрости считает, и тут он полностью с вами согласен, что если действительно в течение ближайших десяти лет вы станете обладателями такого оружия, вы сможете победить Империю.

Палмер невольно задержал дыхание. Неужели это сейчас произойдет, и Сол купит себе независимость и свободу ценой жизни остального Человечества? Неужели для этих иуд жизнь миллиардов людей ничто по сравнению с десятью годами, необходимыми им для создания своего сверхоружия?

“Ну уж нет, дудки, – в ярости подумал он, – если нам и суждено будет умереть, то солариане разделят нашу участь!”

Кор еще больше нагнулся вперед, угрожающе нависнув над стоящей у подножия его трона группой людей.

– Однако, – продолжал он, – Совет Мудрости просчитал все возможные варианты и пришел к заключению, что вопреки вашему самонадеянному заверению ни одна из изолированных солнечных систем, включая даже Крепость Сол, в настоящее время не способна сопротивляться одновременной атаке четырех тысяч военных кораблей. Математические расчеты могут быть вам представлены, если вы на том настаиваете.

Линго сделал пренебрежительный жест рукой.

– Тем лучше, – проскрипел старый Кор, и крылья его ушей возбужденно задрожали. – Позвольте напомнить вам, гады, что сейчас Империя Дуглаари имеет на своем вооружении семь тысяч боевых кораблей. Совет Мудрости подсчитал, что трех тысяч будет вполне достаточно, чтобы сдерживать неприятельский Флот на границах Империи столько времени, сколько понадобится остальным четырем тысячам кораблей, сформированным в единый невиданный в истории Флот, чтобы немедленно атаковать Крепость Сол и подвергнуть ее полному уничтожению. Вашему супероружию не суждено родиться, гады. Сол не продержится больше десяти недель, может быть, даже меньше. Советом Мудрости уже отданы необходимые распоряжения по концентрации сил и подготовке экспедиционного корпуса в четыре тысячи кораблей. Не пройдет и нескольких месяцев, как Крепость Сол прекратит свое гнусное существование, гады.