Текст книги "Выбор Клинка (СИ)"

Автор книги: Кирилл Корзун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7 Любовь и перемены

***

Ещё не существует науки, способной доподлинно объяснить природу души и чувств человека. Именно "душа" является самой яркой его отличительной особенностью от прочих разумных существ. Никто ещё не доказал факта её отсутствия. Ведь в существовании этой самой "души" мало кто по-настоящему сомневается, признавая за жизнью право на нечто непостижимое разумом.

Взамен люди столетиями спорят о побудительных причинах чувств, без тени сомнений пытаясь объять необъятное, и, наконец, провести чёткие границы, дабы постигнуть саму суть своего устройства. Чтобы в конце пути, обессилев после многочисленных попыток, было не так стыдно признавать своё поражение.

На просторной кухне гостевого домика, среди блестящих лаком и стёклами шкафов, нарезая овощи для своего фирменно-острого рагу с говядиной, Алекс Розенкрейц размышлял о предстоящем поражении, признавая все свои попытки понять причины происходящего с ним совершенно бессмысленными и бесплодными.

Хирургически острая сталь кухонного ножа, самолично доведённого до совершенства с помощью точильного камня, с лёгкостью пластала похрустывающие перчики чили на мелкие кубики – руки юноши двигались безукоризненно точно и при этом быстро – они жили собственной жизнью, действуя независимо от разума и не тревожа охватившую его лёгкую грусть.

Он нарезал овощи и потерянно улыбался, зная, как глупо выглядит со стороны. И всё равно улыбался, всё чётче ощущая глубокую трещину в своём мировоззрении. Глубокую настолько, что привычный мир рушился на глазах.

Взрослый мужчина, проживший яркую насыщенную жизнь, и вместе с тем успевший хлебнуть лиха, циничный и расчётливый, как и положено магистру тайного общества, практикующего мистические практики не один десяток лет. В полной мере познавший грязь, кровь, разочарование и предательства, в том числе и от родных и любимых людей. Утративший веру в бога, людей и любовь.

И тем не менее – Алекс влюбился. И стыдился признаться себе в этом, даже понимая, что тем самым становится архетипным персонажем третьесортного дамского романа.

Он был влюблён и ему было пох… что о нём могут подумать люди. Но при этом он упорно отрицал очевидное до неминуемого финала поставленной Судьбой комедии.

Дождавшись появления румяной корочки на небольших кубиках говядины, что поджаривалась в сотейнике на небольшом количестве подсолнечного масла, юноша ловко извлёк мясо и закинул в масло нарезанные лук и чеснок. Шкворчащий сотейник услаждал его слух, благоухание слегка обжаренной говядины ласкало его обоняние оттенками крови и потому невесёлые мысли не превышали предела разумного.

– Если страдать, то, хотя бы, стоит делать это со вкусом… – озвучил он свой вывод перед тем, как удалился из гостиной комнаты, где долго беседовал с сёстрами Мияги, решившими наконец-то озвучить ему своё условие. Стоит заметить, довольно безжалостное и ультимативное.

– Выучи японский язык и основные принципы этикета не позже, чем через три месяца. Научись сносно писать и разговаривать на отвлечённые темы, прими то, как до́лжно вести себя на нашей родине. Тогда мы будем согласны с тобой встречаться, – процитировал он ультиматум девушек вслух и довольно громко, но не обратил на это никакого внимания, продолжая автоматически помешивать лук, обжаривающийся до золотистой корочки. – А больше них… вам не надо, дорогие мои?

Вопрос, разумеется, был риторическим. Алекс и тогда его задал, впрочем, ограничившись исключительно мыслью. И спустя несколько мгновений сразу и полностью согласился с условиями ультиматума.

– Вот нахрена мне всё это было нужно?! Какой японский?! В нём три азбуки! А этикет? У меня самурай под боком жил, а я так них… в нём и не понял!

Признаваться себе, даже в столь мелком поражении, тоже оказалось довольно неприятно, но в познании самураев и этикета Алекс Розенкрейц продвинулся одинаково недалеко.

– Ещё и камикадзе этот на меня обиделся. Представитель древнего, но очень бедного рода. Шпага и честь, в лучших традициях мушкетёрского романа! Податься, что ли в пираты? Не думаю, что здесь это кого-нибудь шокирует, раз есть и такие персонажи, – продолжал он гневно выговариваться, заливая поджаренные овощи предварительно заготовленным куриным бульоном. Сама же отварная курица терпеливо ожидала своего часа – по плану её трансформация в острый японский салат рейкан начиналась лишь после того, как говяжье рагу очутилось бы в разогретой духовке.

– Точно! – воскликнул Алекс, сбиваясь с мысли и нашаривая рукой необходимые кнопки на электронной панели плиты. – Теперь соус... Как дедушка говорил? Чтобы ни одного комочка не было!

Добавленная в обжарку мука и так была в достаточной мере перемешана и растворена, но перфекционизм требовал тщательной проверки на соответствие. Убедившись в правильной консистенции получившегося бульона, он втянул шлейф ароматов и принялся за финальный этап ритуала по созданию колдовского отвара, погружая в бульон мелкие размятые томаты и обжаренное до румяной корочки мясо – пошедший на него окорок зрелого, но ещё достаточно молодого быка отвечал строгим требованиям взыскательного гурмана старинных сибирских ресторанов – в провинциях Великой Империи всегда хорошо, изобретательно и вкусно готовили мясо. Засыпав всё сверху мелко нарезанными кубиками перца чили и несколькими щепотками соли, парень сноровисто накрыл посудину с бульоном слоем фольги и придавил её тяжёлой крышкой, безжалостно отправляя огнестойкую посудину в пахнувший жаром разогретый зев духовой печи.

– Отправляйся в Ад и раньше, чем через полтора часа не смей возвращаться! – театрально воззвал он к будущему рагу, плотно притворяя дверцу.

Маска юноши, что сопровождала его последние годы, приросла значительно глубже, чем он мог себе представить. Молодое тело, сотрясаемое, как гормональным, так и психическим штормом, самостоятельно вступило в прогрессирующий симбиоз с его значительно более старшим духом. Весной ему суммарно исполнилось бы пятьдесят лет. Но всё чаще он ощущал свои вторые семнадцать. И действовал соответственно этому возрасту...

– Большим Каретным и не пахнет. Но вот рука за пистолетом тянется, – печально констатировал он, доставая сигарету из початой пачки контрабандного «Кэмела». – То ли перестрелять всех к чёртовой матери, то ли самому застрелиться?..

– С курением тоже придётся завязывать, – произнесла неслышно появившаяся у него за плечом Риасу, выхватывая сигарету изо рта парня едва заметным глазу движением изящной девичьей руки. – Ничего личного – только бизнес! Мой жених не будет иметь таких вредных привычек. Сестра меня поддержит.

Нахмурившись, Алекс отлип от стола, на который до того опирался. Расправив плечи, развернулся к появившейся девушке и, столь же быстрым движением, вернул себе отнятое.

– Тише, тише… – спокойно замурлыкала Риасу, – Никакого принуждения…

– Тебе точно семнадцать?

– Нахал. – Чарующе улыбнулась девушка и на несколько секунд задумалась, тщательно складывая фразу на английском: – Ты можешь делать что пожелаешь. Мы тоже не в восторге от перспективы фиктивного замужества.

– Вот поэтому я и спрашивал о возрасте. Посол Бельский ведь озвучил вам своё предложение? – спросил Алекс, прикуривая и нарочито небрежно выпуская клубы дыма. – Протекторат Российской Империи защитит лучше, чем статус моих невест.

– Ведёшь себя как мальчишка! – буркнула девушка, нахмурив брови и сдувая с лица ниспадающую чёлку. – И вопросы задаёшь неуместные.

– Неудивительно, ведь причины вашего отказа мне представляются каким-то фатальным и дико красочным бредом, не лишённым обаяния японского колорита.

– Да, мы верим в судьбу, Алекс! – овладев собой, Риасу сжала кулаки и вздёрнула вверх подбородок.

Во взгляде парня тускло сверкала сталь его души, от которой ощутимо веяло холодом недоверия.

В неприлично затянувшуюся паузу вмешался требовательный писк таймера духовой печи. Умная электроника отчиталась о своевременной смене температурного режима и снова затихла. Оттянутое ей внимание несколько разрядило обстановку на кухне – вернувшись к разговору, парень и девушка успели частично пожалеть о сказанном.

– Значит вы верите в судьбу и согласны рискнуть просто потому что "так суждено"?

– А ты добровольно подписываешься на участие в этом мероприятии. Всё честно, – спокойно парировала Риасу, скрестив руки на груди и подбоченившись. – Перенервничал и проголодался?

– Ты же не накормишь! – автоматически огрызнулся рыжий. Нервно затянувшись, он с неожиданным отвращением посмотрел на сигарету и тут же безжалостно потушил её в посудомоечной раковине. – Довольна?

– Довольна, – легко улыбаясь, девушка слегка поклонилась. – И за это я тебя накормлю.

– А ты умеешь готовить?

– Не позволяй себе сомневаться в моих способностях, Алекс! – вспыхнувшая за доли секунды, Риасу порывисто шагнула к парню и, неуловимым для глаза движением, отвесила ему пощёчину.

Вернее, будет сказать – попыталась.

– Учту на будущее, – учтиво поклонившись в ответ, произнёс Алекс, продолжая крепко удерживать перехваченное возле лица запястье девушки. – А ты быстрая… Быстрее многих среди тех, кого я знаю. Какой реальный ранг?

– Воин, – недовольно фыркнув, близняшка мягко отняла руку и тут же погрозила Алексу кулаком: Веди себя прилично, рыжий. А то…

– Договор свят, – сложив руки перед собой, боец ранга Учитель вновь поклонился, старательно пряча улыбку на лице. – К обеду я хотел приготовить рейкан. Верю в твоё искусство и, удаляясь, передаю его приготовление в твои прелестные женские руки...

В очередной раз ошеломив Риасу собственной наглостью, Алекс подхватил со спинки ближайшего стула свой пиджак и гордо прошествовал к выходу с кухни, начисто игнорируя опешившую девушку. Лишь на пороге он остановился и бросил через плечо:

– Обедать будем через полтора часа. На мне горячее блюдо, на тебе всё остальное. Не разочаруй меня, невеста…

– А ты куда? – опомнившись, спросила она, недовольно упирая руки в бока и провожая уходящего парня странным взглядом. В нём в равных пропорциях смешивались возмущение, симпатия и задумчивость.

– Учить японский. У меня всего три месяца на этот увлекательный квест! – донеслось до неё уже из коридора. Прикинув объём подготовки к правильному обеду, Риасу озадаченно хмыкнула и не сдержала эмоций:

– Это и её идея. Не всё же мне одной отдуваться?! Сестраааааааа!!!

***

Существует всего две основные группы личных врагов: те, кого хочется убить во чтобы то ни стало, и те, кого по-настоящему уважаешь, ведь именно к ним, у тебя претензии разве что, как к части группы людей, нежели как к личностям. Вторая группа вообще частенько оказывается невиновной в конфликте – невольные участники вражды, тем не менее, верны долгу сообщества и своей системе координат моральных ценностей.

Именно ко второму типу врагов я относил пленённого стратега клана Такэда. Родной брат главы клана, талантливый военный, нетипичный на фоне большинства представителей японской аристократии его возраста. Категоричный и способный идти на жертвы ради общих целей.

Мой «убийца».

Что ни говори, но там, на поле боя, он должен был меня прикончить. В моменте, который мог бы стать переломным, как зарвавшегося пацана… Мог поставить точку одним выверенным ударом. Да, обычный человек практически "убил" Охотника на Демонов, торжествующего нелёгкую победу в неравной битве. Пучть и пожертвовав своим именем ради клана. Последнее, впрочем, он сделал без тени колебаний или сомнений.

Самым жестоким воздаянием для него, как ни странно, станет жизнь "после".

– Для вас запланировано увлекательное путешествие, Нобуо-сан. Не бывали в предгорьях Кудзю? Там есть на что взглянуть, командор, вам обязательно понравится. В рюкзаке недельный запас еды. Воды всего десять литров, настоятельно советую беречь – талый снег с непривычки может нарушить обмен веществ. Палатка, скалолазное снаряжение для "чайников", которое я предпочитаю всем остальным ввиду его универсальности. Думаю, вы непременно его оцените...

Наблюдать то, как трескается фарфоровая маска мне довелось совсем недавно, поэтому могу ручаться, что мелодичный звон трескающихся личин в обоих случаях звучал абсолютно одинаково. Малодушно сославшись на галлюцинацию, я твёрдо продолжил перечислять список необходимых для выживания предметов. И добил списком того, что он не получит.

– Компас? Карта? Хотя бы часы какие-нибудь, – твёрдо потребовал Такэда Нобуо, уже осмысливая предстоящее путешествие и совершенно не тратя его на лишние моральные терзания. Его борьба продолжалась, а впереди уже призывно светил маяк – предвкушение свободы, сменившее длительное и томительное ожидание казни.

– В наше время большая половина генералов противника была такой. Настоящие Воины. Мне горько было убивать их на полях сражений, но это было единственным способом выказать максимально глубокое уважение и почтить достижения врага, – поделился впечатлениями дед, вместе со мной наблюдавший за тем как пленник, довольствуясь отрицательным ответом, с головой погрузился в изучение своих «богатств». – Отпустить его и в самом деле неплохая идея. Но не так же? Мог бы соблюсти традиции, провести церемонию...

– Считай это веянием времени и последствием своего воспитания. Кюсю – не край мира. Горы жестоки, но справедливы. Такое входило в мой курс обучения, согласно твоему же трактату, – мысленно откликнувшись на его ворчание, окончательно припечатал деда к стенке: – Следует уважать равного крепостью духа. Особенно врага. И благодарить его как "тёмного учителя". Это тоже из "Наставлений Дьявола". Достаточно? Так надо, дедушка. Доверься моему решению.

– Тогда лично вручи ему нож. И не как задумал, не в последний момент. Сейчас, – уверенно потребовал дед, почуяв мою слабину в конце ответа.

– Думаешь это сработает? – мой неуверенный вопрос привёл духа в ликование. – Как-то слишком просто. Он не поведётся.

– Это и не нужно. Честь не позволит ему наделать глупостей. Утратить её несложно, но иногда такие глупцы, как ты, сначала проявляют жёсткость взамен милосердия. И начинают отталкиваться от последствий, а не от доводов разума. Подчиняясь ситуации, ты играешь по чужим правилам. Не делай так больше, внук. Верни ему Честь. Наилучший способ для этого – капля доверия.

Осмысливая услышанное, я даже ненадолго отрешился от мира – понять освоенный механизм манипулирования несложно, но для его самостоятельного использования лучше подготовиться…

– …Нобуо-сан! Прошу минуту вашего внимания, – церемонно поклонившись, я привлёк внимание пленника и неспешно приблизился.

От взгляда не укрылся его вздёрнутый подбородок и сжатые в узкую полосу губы. Осознание своего положения пленника причиняло ему душевные страдания. Угодив в клетку, хищник особенно остро тоскует по свободе. Некоторые даже умирают...

Оказавшийся в моих руках свёрток из тёмной ткани невольно привлёк внимание Такэда. Пленник неторопливо поднялся на ноги, отрываясь от изучения связки альпинистского шнура и откладывая её в сторону. Он успел частично переодеться и выглядел как турист-экстремал – обилие камуфляжа в одежде, какие-то ремни и карабины, ну и вишенка на торте – это стильный военный шлем.

Сам подбирал, точно знаю о чём говорю!

– Благодарю, Нобуо-сан. В знак признательности, хочу преподнести Вам небольшой дар. Пусть он послужит моим пожеланием удачного пути. На этом у меня всё, – уважительно произнёс я, склоняя голову и обеими руками протягивая ему свёрток.

Уловив в его тёмных глазах отблеск непонимания, ощутил странное и необъяснимое удовлетворение. Тем временем мужчина с глубоким поклоном принял мой подарок и немедленно его развернул, обнажая небольшой кожаный чехол с тремя различными ножами среднего размера.

И если два из них имели больше техническое применение, то третий безусловно говорил о себе только правду.

Ухватистый и лёгкий, слегка изогнутый танто с односторонней заточкой. Откованная оружейниками эпохи Эдо, сталь соответствовала даже изменившимся в 21 веке требованиям. Старинное и, вместе с тем, по-прежнему актуальное оружие. Клинок Чести.

Его вспыхнувшие неземным светом глаза рассказали значительно больше, чем он бы мог себе позволить.

– Путешествие обещает быть трудным, Нобуо-сан. Надеюсь, что мы всё-таки ещё встретимся, – низко поклонившись, сказал я пленнику на прощание и после краткой паузы добавил: – В бою, как и пристало воинам.

– Для меня это будет честью…– повторив мой поклон, стратег клана Такэда выпрямился и печально улыбнулся: – И пусть нас рассудит смерть...

***

Соблюдая правила игры или нарушая, человек остаётся в обозначенной их границами системе координат. Даже если он регулярно преступает черту и ломает барьеры, неотступно следуя, например, за мечтой о свободе.

В сложной и безусловно интересной игре под названием "Жизнь" есть негласное правило: участие в ней идёт до конца партии. А поскольку результат финала всегда укрывает таинственный шлейф неизвестности, находятся и такие, кто будет стремиться прозревать своё будущее. Величайшие становятся пророками, что сковывают истину о грядущих событиях тяжеловесными цепями логических загадок; самые одарённые – оракулами, что могли отвечать практически на любой вопрос вопрошающего; но среди прочих были и те, кто обладал не столь впечатляющими способностями.

Монахи, медиумы и шаманы. Вера и глубокое познание духовных практик, мистицизм и особая, врождённая форма эмпатии, практики астрального тела, тонкое восприятие мира и жертвенные обряды. Каждое учение имело свои табу, основанные на соблюдении тех законов Вселенной, что они смогли постичь и объяснить своим последователям.

Под диктатом обстоятельств Илана без тени сомнений нарушила один из таких запретов – изменила чужой Узор. Цена за вмешательство в Судьбу человека могла оказаться чересчур высока для юной Видящей народа Э'Вьен. До тех пор, пока Смерть сама не выбрала жизнь взамен спасённой, шаманке следовало самолично определить жертву. Но она не успела этого сделать.

Озарение снизошло на девушку в тот момент, когда он зашёл в её палату – высокий, атлетически сложенный молодой мужчина – гладкие чёрные волосы длиною до плеч, пульсирующие мраком глаза с эльфийским разрезом глаз, грубая куртка из некрашеной кожи поверх широких плеч и… антрацитово-чёрное ожерелье из крупных медвежьих когтей, обвивающее шею в три ряда.

Вождь изгоев народа Э'Вьен почтительно приложил правую ладонь к сердцу и слегка склонил голову, не сводя с шаманки напряжённого взгляда стремительно темнеющих глаз.

– Приветствую Вас, Видящая. Я, Алан, вождь племени Торгон. Мы услышали Зов. И пришли, чтобы служить той, на кого указали духи предков, – глухо проговорил он, медленно опускаясь на одно колено.

– Илана. Можешь звать меня по имени, вождь, – чуточку потерянно ответила Илана, стряхивая с себя оцепенение прозрения.

Земля уходила у неё из-под ног, тело сотрясала мелкая дрожь, на висках чётко выступили пульсирующие жилки, а внизу живота приятно заныло. Сознание девушки протестующе кричало и билось в истерике, выражая несогласие с выбором Смерти. Но видение, что посетило Видящую, вполне однозначно обозначило желанную жертву. Божественный дар рода Хаттори более не имел власти над Иланой, ведь в ней зарождалось искреннее, естественное и неподдельное чувство. Девушке оказалось достаточно одного взгляда...

Вселенная умеет быть жестокой.

– Изгои вернутся на родину после того как исполнят свой долг. Сколько воинов ты привёл с собой? – продолжила она после короткой паузы, с трудом обуздав эмоции и сосредоточившись на насущных проблемах.

– Две дюжины. Охотники и солдаты, обученные по традициям духовного наследия Стаи. Мы – племя Торгон. Мы – Волки и Медведи, Лисы и Рыси, Росомахи и Барсы, – слегка хвастливо отозвался вождь, вставая и широко расправляя плечи. – Ещё две дюжины находятся в пути и прибудут в Сибирск не позднее следующего утра. Наёмники из охраны благоразумно не стали умалчивать нюансов Вашего положения, Видящая. Говорят, что всплеск Силы ощутил каждый Одарённый этого города. Неудивительно, что князь Морозов заинтересовался происходящим. Мы можем решить эту проблему и обеспечить Ваш побег.

– Это невозможно. Согласно договору с новым ханом племён народа Э'Вьен, я не могу покинуть этот город. Вы должны будете сопроводить меня в Ледяной Шпиль. И если не удастся разрешить ситуацию мирно, то…

– Наши воины способны на многое, Видящая, не сомневайтесь. Бояре умоются кровью, если им вздумается навязывать Вам свои условия, – хищно усмехнулся молодой вождь, делая приглашающий жест рукой: Позвольте мне сопровождать Вас, Видящая.

– Илана. Называй меня Иланой, – поморщившись, девушка неспешно и неосознанно покачивая бёдрами, прошла к выходу из своей палаты. – Считай это первым моим приказом, Алан.

– Как будет угодно… Илана, – согласно кивнул мужчина, украдкой изучая женственные формы тела шаманки, подчёркнутые бархатом и замшей её одеяния из оленьих шкур. – Мы должны подготовиться и нанять транспорт. Позвольте мне…

– Наёмники великодушно согласились помочь мне с решением этого вопроса, – возразила девушка. – Господин Кац утверждал, что транспорт уже готов. Разве вам не сообщили об этом?

– Десять минут назад возле больницы припарковались два армейских "Тигра" и лимузин, – задумчиво протянул Алан, согласно кивая и следуя за Иланой: Вы настолько им доверяете? Наёмники долгие годы работают на это княжество.

– Доверяю, – решительно отозвалась шаманка, набирая скорость и стремительно следуя по этажам и лестницам больницы. – Защищая меня, они действуют не в моих интересах. А хана племён Забайкалья. Его они никогда не предадут. Теперь настал мой черёд оправдать его доверие…

…Чёрные деловые костюмы, белоснежные воротники выглядывающих рубашек, вышитые серебром снежинки на лацканах пиджаков, стильно подстриженные светлые волосы, одинаково холодные льдинки серых и голубых глаз – сотрудники клановой Службы Безопасности выглядели безукоризненно строго и элегантно, как группа оживших манекенов с витрины модного магазина – настолько мало было между ними отличий. Организованно покинув четыре припаркованных 200-х «ЛендКрузера», дюжина клановцев выстроилась широким полукругом, отсекая спускающихся по лестнице от остальной части внутреннего двора частной клиники.

Илана неторопливо сошла со ступенек и остановилась. Казалось, порывы холодного зимнего ветра ничуть не смущают девушку, сверкающую обнажёнными животом, плечами и бёдрами: экзотический наряд Видящей и распущенные широкой чёрной волной вьющиеся волосы не оставляли клановцам сомнений по поводу её личности, служа наглядным подтверждением её статуса принцессы таёжных и горных племён, но никак не защищая от январских морозов.

Командир подразделения СБ почтительно склонился, остановившись в пяти шагах от девушки.

– Госпожа Илана, меня зовут Матвей Морозов-Карпатский. Великий князь Морозов уполномочил меня передать Вам приглашение на разговор. Прошу следовать за мной. Мои люди обеспечат всё необходимое для визита к Его Сиятельству.

В голосе говорившего клановца звучали отзвуки почтительности. Но он не просил, а требовал. Холодная уверенность и ледяные интонации его слов вплелись в дыхание ветра, пробуя поглубже запустить в душу девушки ледяные когти страха и тем добиться немедленного согласия на выдвинутый ультиматум.

Великий князь Константин Ильич Морозов желал видеть принцессу Илану немедленно.

Разбойничий переливчатый свист Алана, вышедшего вперёд и заслонившего шаманку своей спиной, моментально изменил расклад. Изгои народа Э'Вьен появились практически мгновенно, без тени сомнений направив на бойцов клана дула штурмовых автоматических комплексов и крупнокалиберных снайперских винтовок.

Сотрудникам СБ клана Морозовых немедленно дали равноценный ответ: руки развернувшихся на угрозу Ветеранов засветились всполохами Стихий, формируя плетения атакующих "техник", а двое Учителей немедленно воздвигли мерцающие полупрозрачные барьеры стихийных щитов, прикрывая себя и товарищей. Один лишь командир клановцев никак не отреагировал на возникшую угрозу и, казалось, терпеливо ждал пояснений.

– Госпожа не нуждается в вашем сопровождении, господин Морозов-Карпатский. – не дипломатично высказался вождь, возвышаясь над собеседником на целую голову и исподлобья наблюдая за его реакциями. – Госпожа не отказывается от предложения посетить резиденцию князя Морозова и проследует в Ледяную Башню самостоятельно. А мы, согласно распоряжению хана Забайкальского, обязаны обеспечивать её безопасность.

– У меня есть чёткое указание Его Сиятельства на этот счёт. Боюсь, что мне придётся настаивать именно на нашем сопровождении. Как представитель младшей ветви правящего рода, я могу гарантировать вам…

– В противном случае мы будем вынуждены расценивать Вас и Ваших людей как врагов. И станем действовать соответствующим образом, господин Морозов-Карпатский, – холодно отрезал вождь, сложив руки на груди. – Ваше решение?

Аристократ едва заметно побледнел и упрямо поджал узкие губы, но не стал обострять конфликт, в исходе которого не мог ручаться. Его положение и без того выглядело не столь уверенно, как ему казалось несколько минут назад. Обычное поручение на глазах превращалось в трудновыполнимое задание, требующего от него как своевременных решений, так и…

– В таком случае, я предлагаю нам объединить усилия. Кортеж клановой Службы Безопасности будет сопровождать госпожу Илану на всём пути следования. Имеете возражения? – озвучив своё предложение, Матвей затаил дыхание, мысленно уже приготовившись к самому худшему варианту развития событий.

– Я не собираюсь сбегать, господин Морозов-Карпатский, – звонко рассмеялась девушка, положив руку на плечо Алана и выходя из-за его широкой спины. – Все свои действия вы можете согласовать с начальником моей охраны. – И когда её уже никто не мог услышать, Илана тихо прошептала: – Скорее бы ты вернулся, Лео. Может быть вместе у нас получится всё изменить?

***

– Ты опоздал, – укоризненно заметил Андрей Бельский. – Или ты размышлял над необходимостью возвращаться?

Посол Российской Империи выглядел хмурым и сосредоточенным. Кутаясь в длинное, чёрное пальто, он размеренно вышагивал рядом со мной, провожая до трапа частного самолёта клана Морозовых, готовящегося к взлёту. Мы уже успели обменяться новостями и разговор плавно шёл к своему завершению.

– Цейтнот, Андрей. Не получается бывать в нескольких местах одновременно. А в Россию вместо меня и так вернётся кто-то другой, – я безразлично пожал плечами, не зная, как ещё можно ответить на его вопрос, – Прежний Леон Хаттори героически погиб в битве при Мацумото. Он хотел вернуться. А я обязан. Видимо, настало время перестать задумываться о своих желаниях…

– Не драматизируй, Лео, – прервав мои измышления одним жестом, Бельский ожесточённо оскалился: – Перемены неизбежны. Если ты не доволен результатом, то это только твоё упущение.

Закашлявшись от неожиданности, я остановился и удивлённо посмотрел на Андрея. Друг моей семьи хмуро встретил мой взгляд и неожиданно тепло улыбнулся:

– Я верю, что ты справишься и не утратишь себя, мальчик. Взрослей, учись, познавай мир и…готовься. Необходимое на это время ты честно выиграл у заведомо более сильного противника. Не дай плодам победы вскружить себе голову. И помни – у тебя есть друзья. К некоторым из них стоит относиться бережнее...

– Не знаю, как мне благодарить тебя, – глухо проговорил я, делая шаг навстречу. – До встречи, Андрей.

Крепкое воинское рукопожатие за предплечье заменило собой всё, что можно было сказать. Поднимаясь по ступенькам трапа, я мысленно выдохнул, ощущая, как с плеч исчезает часть давящего бремени ответственности. Зов Чести вернул меня на родину. Зов Долга вынудил остаться до тех пор, пока не будут завершены самые неотложные дела. Только в сказках можно бросить всё и сломя голову мчаться на край света…

В салоне самолёта меня встретила идиллическая картина: Алексей играл на гитаре и тихо напевал, удобно устроившись на подлокотнике кресла ко мне спиной. Рядом с ним в креслах мирно дремали близняшки Мияги, а чуть дальше притихли стюардессы, зачарованно слушающие чуточку хриплый голос моего друга. Прислонившись плечом к стенке, я прикрыл глаза и прислушался, отдаваясь во власть звучащей мелодии.

– Со своею судьбой в рулетку

поиграть на большой войне,

Убивать и ходить под смертью,

если можно, то это не мне.

На высоком сидеть престоле,

размышлять о целой стране,

Выбирая из зол поменьше,

если можно, то это не мне...

Перед внутренним взором, сменяясь одна за другой, расцветали яркие картины недавнего сражения. Чередой болезненных образов они пронеслись передо мной, обнажив и разбередив израненную душу. Одинокая слеза раскалённой каплей прочертила пылающую борозду на изуродованной половине лица и тем самым привела в чувство. Самообладание вернулось. Одна из стюардесс вскинулась, наконец-то заметив меня, но стихла, остановленная решительным жестом. Я хотел дослушать эту песню. А Лёха продолжал:

– Бег мгновений, если сумеешь,

то останови,

И есть время, есть для всего,

только не для любви,

Всё так важно: дела сыпят с неба,

ты только лови,

И всё успеешь,

кроме любви...

(Текст песни группы Lumen – Кроме любви)

Умолкнув, мой друг завершил композицию длинным и мелодичным проигрышем, медленно растаявшем в повисшем на несколько мгновений задумчивом молчании.

– Очень нужно успеть, Лёха. А я уже безнадёжно опаздываю, – нарушив тишину, я избавился от точки опоры и прошёл в салон. – И, боюсь, что без твоих талантов мне никак не справиться.

– Ты вечно опаздываешь. Это неотъемлемое качество героя: опаздывать, чтобы его прибытию радовались до потери пульса, – едко отозвался рыжий, бережно откладывая гитару в сторону и, как ни в чём не бывало, хлопая меня по плечу: – Не сердись. Я понял в чём был неправ и мне жаль, но…

– Просто не делай так больше. Благодарю что ты бросился им на выручку. Но... Цена ошибки могла оказаться слишком высокой, – отмахнулся я, заглядывая ему в глаза. – Почему не оставил девчонок у Андрея? Побоялся, что сердце не выдержит разлуки?

– Они сами приняли решение. Цитирую: решили следовать своей судьбе. Сильно, да? – понизив голос до шёпота, объяснил Алексей, для выразительности вытаращив глаза. – А я должен за три месяца выучить японский…

– Неожиданно, – кашлянув, я прикрыл ладонью проступающую на лице улыбку, но, вспомнив о своей первоочередной задаче, всё же сменил тему и спросил: – Пока мы развлекались на каникулах, один недобитый китаец похитил Алексу. Сможешь отыскать её?

– Ни минуты покоя, Лео, ни минуты… Смогу, если только у тебя найдётся принадлежащая ей вещь, – потрясённо покачав головой, староста сел в одно из кресел. – Но может и не сработать. Капля крови была бы надёжнее…