Текст книги "Остров неопытных физиков (илл. Г. Валька)"

Автор книги: Кирилл Домбровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Вы же не моряк. Откуда вы это знаете?

– Я не моряк, я торгую марками и старыми инструментами, но раньше, когда я был часовщиком, мне приходилось ремонтировать и секстаны, и хронометры, и другие морские инструменты.

– Но вы умеете ими пользоваться?

– Как я могу уметь ими пользоваться? Что я, штурман или капитан? Я только торговец. Но я знаю, что вычисления нужно делать по таблицам.

– Он правильно говорит, – сказал зашедший в каюту Витька. – Я тоже читал, что надо производить вычисления по таблицам. Давайте, ребята, посмотрим. Должны же быть у них такие таблицы.

– Не знаю, – сказал Серега. – А я сколько ни читал книг про путешествия, всегда там пишут: «Капитан, прищурившись, навел секстан на солнце и определил координаты корабля…»

– А я в кино много раз видел: штурман сидит за картой и на бумажке вычисляет…

Таблицы нашлись легко. Они лежали на видном месте, очевидно специально для посетителей музея. Это была довольно толстая книга, в которой вначале было много формул и мало текста, а дальше все страницы были сплошь заняты только цифрами. Ребята полистали книгу в надежде найти хотя бы одну картинку, показывающую, как надо пользоваться секстаном, но, кроме совершенно непонятных чертежей, там ничего не было. Правда, Витька с удовлетворением отметил, что формулы в этой заграничной книге на вид были очень похожи на формулы в учебнике физики – те же самые знакомые иксы и игреки, дроби и знаки корня. Но разобраться в этом, не зная языка, было трудно.

– Господин Иенсен, а вы не могли бы прочесть нам, что тут написано?

Иенсен перевернул несколько страниц.

– Видите ли, молодые люди, – сказал он, – прочесть это я могу, но перевести – нет.

– Почему?

– Да просто потому, что я этого не понимаю ни по-норвежски, ни по-английски, ни тем более по-русски! Я много раз видел, как штурманы на кораблях прокладывают курс, но самому делать вычисления… Нет! Все эти синусы и тангенсы – это не для меня! Кроме того, это справочник на тысяча девятьсот сорок седьмой год, и едва ли он может быть использован сейчас, столько лет спустя. Нет, молодые люди, я думаю, лучше всего включить вашу машинку и перенестись обратно в Осло, пока не произошло несчастья.

– Какое же несчастье?

– Ну, мало ли что может случиться! Вы только подумайте: плавать по Тихому океану, даже не умея определить свое место на карте! А если буря? А если кто-нибудь упадет за борт? А если плот попадет в зону военных испытаний? Вы слышали радио? В Тихом океане готовятся маневры американского флота!

– Слышали… Тихий океан большой.

Сереге и Витьке не хотелось спорить с Иенсеном. Его опасения казались им неосновательными. Океан был спокойный, погода превосходная, а в случае опасности они могли в любой момент перенестись куда угодно. Серегу вопрос о координатах занимал не столько потому, что он боялся попасть в запретную зону, сколько потому, что определение своего места в море было традиционным занятием потерпевших кораблекрушение во всех приключенческих романах.

– А почему, собственно, вам не хочется вернуться в Осло? – продолжал настаивать на своем Иенсен. – Разве вам еще не надоело плавать? Если не хотите в Осло, можно поехать в какую-нибудь другую страну: в Англию или в Америку… Кстати, у вас есть с собой деньги?

– Конечно, есть, – сказал Серега. – У Алека – рубль, у меня – полтинник мелочью…

– Ну, какие же это деньги! – засмеялся Иенсен. – Но если бы мы попали в культурную страну, я мог бы вам дать немножко денег. А?

– Нет! – решительно сказал Витька. – Лучше уж мы поплывем дальше. А с координатами я как-нибудь сам разберусь. Может быть, по заходу солнца или по Полярной звезде…

СИГНАЛ «CQ»

Яшка дежурил у руля. Он сидел на ящике, привалившись к стенке каюты и придерживал рулевое весло левой ногой. Он решил, что это самая удобная позиция. Плот шел ровно, хотя ветер усилился. После изменения силы тяжести управлять плотом стало значительно легче. Яшка наслаждался жизнью в полном смысле этого слова. Чего еще можно было желать? Солнце, море, воздух и полная свобода – делай что хочешь, только не отходи от руля. Он лениво прислушивался к плеску волн и тихому свисту ветра в снастях. Вначале он не обратил внимания на слабые попискивания, которые время от времени доносились из-за стенки каюты. Эти звуки почти сливались с журчанием воды и скрипом бревен. Яшка обратил на них внимание только потому, что они повторялись через правильные промежутки времени. Яшка невольно стал прислушиваться. За стеной ритмично звучали короткие и длинные сигналы: «п-и-и», «п-и-и», «пи»…

«Наверное, Витька настраивает приемник», – подумал Яшка.

– Яшка, ну как у тебя тут дела? В порядке? – спросил подошедший Витька.

– Порядочек!.. А у вас как? Нашли координаты?

– Нет, ничего не получилось, – ответил Витька. – Мы полдень пропустили и не смогли определить местное время. А без этого нужно очень сложные вычисления по таблицам делать. А таблицы на норвежском языке. Цифры все понятны, а что к чему – не разберешь.

– Что же вы Иенсена не попросили, он бы перевел.

– Он тоже ничего не знает или нарочно не хочет говорить. Вообще, Яша, должен тебе сказать, Иенсен – это такой тип…

– А я что говорил! Конечно, тип! Когда он про вечный двигатель рассказывал, мне даже показалось, что он сумасшедший. Глаза горят… Даже жутко стало.

Ребята помолчали, рассеянно глядя на воду.

– Знаешь, Витя, я вот сижу тут один и думаю, почему же теперь, когда все стало таким легким, рыбы не всплывают на поверхность? Как плавали под водой, так и плавают. И у плота осадка не изменилась. Почему?

Яшка хитро посмотрел на Витьку, потом, быстро перепившись, зачерпнул горсть воды.

– Смотри!..

Яшка разжал пальцы. Вода на короткое мгновение повисла в воздухе, затем, разбиваясь на очень крупные капли, медленно поплыла в воздухе и плавно опустилась на мокрые бревна, на босые Яшкины ноги.

– Видал? Вода-то стала тоже легкая!

– Видал, – равнодушно ответил Витька. – Я же это сразу понял. Даже по брызгам заметно. Насчет того, что утонуть нельзя, это я тогда нарочно сказал, чтобы Алек не боялся. Конечно, рыбам какая разница – насколько они стали легче, настолько и вода. Одно и то же. Всякое тело, погруженное в жидкость… Слышишь? – вдруг насторожился Витька.

– Что? – не понял вопроса Яшка.

– Слышишь? – повторил Витька. – Это же «Цэ, Ку»!

За стеной каюты попискивала морзянка.

– Ну и что? – спросил Яшка, тоже прислушиваясь к радиосигналам.

– Я ж тебе говорю: это сигнал «Цэ, Ку» – «Слушайте все»! Это Иенсен передает!

Яшка прислушался. Сигнал был повторен еще раз, а потом прозвучал новый: точка, тире, тире, точка, тире, тире, тире.

– «Перехожу на прием», – перевел Витька. – Это по международному коду.

– А ты знаешь?

Витька кивнул головой.

– Яшка, где бы карандаш достать?

– В каюте?

– Нет, в каюту не заходи. Поищи что-нибудь, чем записать можно. Ну хоть гвоздь какой-нибудь!

Яшка вытащил из кармана перочинный ножик.

– Давай!

Витька приготовился записывать сигналы, царапая ножом по доскам ящика, на котором сидел.

– Подержи руль, а я буду записывать.

Ребята внимательно прислушивались, но за стенкой каюты ничего не было слышно.

– Может быть, он принимает на наушники? – шепотом сказал Витька.

Прошло около минуты или даже больше, и снова зазвучали сигналы: «CQ, CQ… Перехожу на прием ".

Снова за стеной наступила тишина. Очевидно, Иенсен ждал, когда кто-нибудь ответит. Сигнал «CQ» по международному коду значит «Слушайте все». Он подается в крайних случаях и призывает отозваться все радиостанции мира, которые могут его принять.

Должно быть, какая-то станция ответила Иенсену, потому что он начал передавать сообщение. Витька не мог его понять на слух – он знал наизусть только русский телеграфный код, а Иенсен передавал на каком-то иностранном языке. Витька легко успевал записывать текст, делая на ящике короткие и длинные царапины.

Иенсен передал депешу, и передатчик замолчал. Витька смотрел на серию царапин на крышке ящика, стараясь найти в них какой-то смысл, но у него ничего не выходило. Кроме знакомых знаков начала и конца передачи, он ничего не мог разобрать.

– Яша, – сказал он, – нужно раздобыть в каюте морской справочник. Я видел в нем таблицу международного телеграфного кода, без нее тут не разобраться. Только ты не заходи сразу в каюту, таблицу надо взять как-то незаметно, так, чтобы Иенсен не догадался, что мы слышали передачу. Понял?

– Понял, товарищ капитан! Разрешите исполнять?

– Действуй!

Яшка перебежал на носовую палубу. Серега лежал на животе у борта и пытался удить рыбу. Алек сидел рядом и помогал советами. Серега все-таки наживил крючок остатками сардин, привязал к леске четыре грузика, чтобы компенсировать потерю тяжести, и теперь пытался соблазнить этой приманкой золотых макрелей, которые сопровождали плот. Но макрели держались поодаль – то ли не были голодны, то ли просто не любили консервов. А может быть, все дело было в том, что рыбная ловля и в Тихом океане требует умения и сноровки, которыми не владели Серега и Алек.

– Ну как, ребята, ловите? – нарочно громко спросил Яшка.

Серега замахал на него рукой, делая знаки не шуметь. Яшка подошел ближе. В прозрачной воде была хорошо видна приманка. Она покачивалась и крутилась от встречного потока воды. Яшка увидел, как большая рыба, казавшаяся сверху совсем темной, подплыла к приманке, ткнулась носом, но хватать не стала, а отошла в сторону. Серега немного отпустил леску, подсовывая приманку к самому носу рыбы, но та отвернулась и исчезла в глубине.

– Ну вот, это ты помешал! – с досадой сказал Серега. – Это ты ее спугнул, она уже вот-вот хотела схватить, а ты как закричишь! Зачем нужно было орать?

– Ладно, не буду, – примирительно сказал Яшка и, небрежно посвистывая, зашел в каюту.

Иенсен в наушниках сидел около приемника.

– Вы что, радио слушаете? – как бы невзначай спросил Яшка.

– А? Что? – отозвался Иенсен, сдвигая с уха телефонную трубку.

– Я говорю: радио слушаете? – повторил Яшка.

– Ага. – И Иенсен щелкнул переключателем приемника.

Яшка не показал виду, что он что-нибудь заметил, и самым невинным тоном спросил, не видал ли Иенсен, где лежит морской справочник, а то они хотят попробовать разобраться в таблицах, чтобы точнее определить свои координаты.

Иенсен с кислым выражением лица небрежно заметил:

– Пожалуйста, берите. Только ведь вы все равно ничего в нем не поймете!

– Попробуем, – сказал Яшка.

Вместе со справочником он захватил и карандаш с бумагой.

Выйдя из каюты, Яшка снова увидел Серегу и Алека, которые все еще лежали, свесившись над водой. Яшка подошел к Алеку и, присев на корточки, тихо сказал:

– Алек, послушай! Кончай ловить, пошли на корму к Витьке, дело есть…

– Какое еще дело? – Алек повернул к нему недовольное лицо. – Неужели нельзя спокойно рыбу половить?

– Я тебе говорю, дело есть. Идем на корму, только не очень шуми. Иенсен что-то затевает…

Алек поднялся и пошел следом за Яшкой.

– Ну что, достал справочник? – спросил Витька у Яшки.

– На. И бумага вот, – сказал Яшка.

– А в чем дело-то? – спросил Алек.

– Тише, Алек, не шуми. Тут Иенсен что-то передавал по радио. Поможешь перевести. Давай пиши.

Витька нашел в справочнике страницу с международным телеграфным кодом и, сверяясь со своими записями на ящике, стал диктовать:

– «Цэ, Ку, эль, эн, би…»

Дальше шел длинный ряд букв латинского алфавита.

Алек записывал их одну за другой, по мере того как Витька находил значение телеграфных знаков по справочной таблице.

– Ну, что получилось? – спросил он, когда кончил. – Можешь понять?

– Это по-английски. Сейчас переведу, – сказал Алек и стал записывать перевод.

– Ну вот, – сказал он, – слушайте: Цэ, Ку. Цэ, Ку. Нуждаюсь в помощи. Прошу сообщить мой пеленг. Прошу сообщить мой пеленг.

– Больше ничего нет? – спросил Витька.

– Ничего.

– Что такое пеленг? Зачем он нужен? – спросил Яшка.

– Пеленг? Ты не знаешь, что такое пеленг? Это просто направление на передающую радиостанцию. Если взять два пеленга, сразу можно определить, где находится передатчик, – объяснил Витька.

– Что же это он тайком от нас передает?! – возмутился Яшка.

– Кто его знает… Может быть, что-то задумал.

– Ребята, по-моему, это просто подлость так действовать за спиной у товарищей! – разозлился Яшка.

– Он тебе не товарищ!

– Какая разница? Все равно. Зачем в одиночку тайком действовать, раз мы вместе на одном плоту плывем? Стукнуть бы его как следует…

– Тише, Яшка! Матрос Букин, соблюдать дисциплину! – строго сказал Витька. – Стукнуть всегда успеешь. Сейчас надо выяснить, что он задумал. Пойдем, Алек!

Когда Витька и Алек зашли в каюту, Иенсен стучал ключом радиопередатчика. Он делал это не так ловко и быстро, как опытные радисты. Часто сбивался, путался и делал большие паузы.

– Передаете? – спросил Витька.

– Ага, – сказал Иенсен.

– А что вы передаете? Можно узнать?

Иенсен строго посмотрел на Витьку, потом улыбнулся и дружелюбно сказал:

– Сейчас я просто даю пеленг. Я передал сигнал «Цэ, Ку», но пока отозвался только один корабль – чилийский транспорт «Вальпараисо». Идет с грузом меди в Японию. Он сейчас берет мой пеленг. Если еще кто-нибудь отзовется, тогда точно определим наши координаты. Надо же узнать, где мы находимся!

Иенсен сказал все это так просто и добродушно, что ребятам стало неловко за свою подозрительность. Он производил впечатление доброго пожилого человека, который искренне хочет им помочь. Витька и Алек постояли некоторое время, наблюдая за тем, как Иенсен стучит ключом, потом присели рядом.

– А он далеко, этот транспорт? – спросил Алек.

– Не знаю, – ответил Иенсен. – Слышимость слабая. – Он передал сигнал перехода на прием и переключил станцию.

Среди шумов и тресков послышались сигналы морзянки. Иенсен записывал их на листке бумаги.

– Я не умею писать по-русски, но я вам переведу: Я СХ8Т, транспорт «Вальпараисо». Слышу вас плохо. Мои координаты 142 градуса 11 минут западной 11 градусов 37 минут южной. Иду курсом NW. Ваш пеленг 311 градусов 20 минут. Счастливого плавания. Ну вот, – удовлетворенно сказал Иенсен, – одну координату мы сможем теперь найти. Надо отметить этот пеленг на карте. Вы сумеете сами это сделать? Тогда я буду пока связываться со второй станцией.

– Конечно, сумеем! – уверенно сказал Витька. Ему было немного стыдно перед ребятами, что он не догадался таким простым способом узнать, где находится плот.

Иенсен опять принялся выстукивать сигнал «Слушайте все», а Витька и Алек занялись картой Тихого океана.

– Прежде всего надо отметить координаты этого судна, – сказал Алек тоном инструктора. Он вообще, когда позволяли обстоятельства, предпочитал руководить, а не делать сам.

– Без тебя знаю, соображу как-нибудь…

Витька легко сориентировался по градусной сетке и поставил жирный крест в том месте, где должен был находиться транспорт «Вальпараисо».

– Видишь, Алек, все правильно получается. Это в Южном полушарии, недалеко от островов Туамоту. Я так и по солнцу определял. Теперь проведем пеленг…

Здесь Витька немного замялся. Он не знал, откуда, и в какую сторону надо отсчитывать градусы, указанные в сообщении. Ни Витька, ни Алек, ни подошедший Серега не имели ни малейшего опыта в прокладке курса корабля в открытом море. Их знания по навигации не выходили за рамки приключенческих романов. И сейчас простая задача прокладки на карте линии пеленга поставила их в затруднительное положение. Обращаться за помощью к Иенсену не хотелось. Оставалось идти путем догадок и «логических построений», как выразился Алек. В конце концов этот путь привел их к правильному решению отсчитывать градусы пеленга по часовой стрелке от северного направления меридиана. На карте появилась прямая линия. Она начиналась в той точке, где был отмечен крестом чилийский транспорт, пересекала голубую поверхность океана и заканчивалась в опасной близости от острова Рождества. Где-то на этой линии в просторе Тихого океана покачивался плот с четырьмя неопытными физиками на борту. Для того чтобы определить, где именно находится плот, нужен был второй пеленг. Но сколько Иенсен ни выстукивал позывные, ни одна станция ему не отвечала.

– Ребята! – вдруг воскликнул Серега. – А ведь есть очень простой способ определить вторую координату.

– Какой?

– Надо посмотреть на трансформаторе, где установлено перекрестие на глобусе, значит, с того места мы и начали плавание. От него нужно провести линию тем курсом, которым шел плот. Ветер-то не менялся! Где эта линия пересечется с пеленгом, там мы и находимся!

Едва взглянув на трансформатор, Витька заметил, что перекрестие на глобусе стоит совсем не там, куда он его навел, когда они переносились в Тихий океан. После яркого света в каюте казалось темно, и Витька поднес трансформатор к выходу, чтобы лучше его разглядеть.

Сомнений быть не могло, перекрестие стояло посреди материка Северной Америки, точнее – оно указывало на южную часть озера Мичиган, недалеко от города Чикаго. Витька отлично помнил, что в Осло он устанавливал индикатор места на Тихий океан. Правда, в спешке он не обратил внимания на точные координаты, тогда это просто не пришло ему в голову достаточно было того, что они перенесутся в океан, а окажутся они немного севернее или южнее, это казалось ему несущественным. Во всяком случае, он был совершенно уверен, что не мог по ошибке установить перекрестие вместо Тихого океана посреди Американского континента. Это полностью исключалось. Значит, кто-то трогал трансформатор. «Конечно, Иенсен, – подумал Витька. – Кроме него, это никто не мог сделать».

Иенсен все еще сидел около приемника.

– Господин Иенсен, – серьезно спросил Витька, – это вы трогали кибернетический трансформатор?

Иенсен не отвечал.

– Господин Иенсен, я спрашиваю: это вы трогали наш трансформатор?

Торговец марками, казавшийся незадолго перед этим таким симпатичным и благожелательным, сразу потерял свое обличье доброго дядюшки. Он круто обернулся и жестко в упор взглянул на Витьку.

– Трансформатор? Неужели вы думаете, молодые люди, что я могу поверить на слово вашим сказкам об этом приборе?

Витька понял, что разговаривать бесполезно.

ЗОЛОТАЯ МАКРЕЛЬ

Яшка потянулся и зевнул. Сменившись после дежурства, он слонялся по палубе, не зная, чем бы заняться. Серега и Алек изучали карту Океании, но Яшку это мало интересовало. Ему лень было разбираться во всех этих градусах, координатах и пеленгах, а для активной деятельности на плоту было слишком мало возможностей. Он уже слазил еще раз на мачту, посидел на рее, покачался на канате – все это было уже неинтересно, новизна ощущений пропала. Что из того, что после уменьшения земного ускорения он шутя мог бы выполнить норму штангиста-перворазрядника. Поднимать-то было нечего! Яшка подошел к борту и стал следить, не появятся ли опять золотые макрели.

Вышел на палубу Иенсен. После полумрака каюты он щурил глаза от яркого света и солнечных бликов, игравших на водной поверхности. Вид у него был уверенный и самодовольный. Он даже попытался сделать несколько гимнастических упражнений, чтобы размяться, но не устоял на ногах и вынужден был присесть на палубу. Сохранять равновесие при уменьшенной тяжести он еще не научился.

Ребята засмеялись. Вся его нелепая фигура, маленькие глазки и сладенькая улыбочка невольно вызывали смутное чувство неприязни. Может быть, это объяснялось тем, что Иенсен тайком, без их ведома копался в трансформаторе, может быть, им просто было странно столкнуться с настоящим торгашом, маленьким капиталистом, одним из тех, о ком до этого они только читали в книгах.

– Ну, молодые люди, сумели вы проложить пеленг?

– Сумели, – сказал Алек.

– Где же он проходит?

– Посмотрите сами. Недалеко от архипелага островов Туамоту.

Иенсен наклонился над картой.

– Ага, французские владения в Тихом океане… Эти марки не очень редкие, они стоят…

– Скажите, Иенсен, зачем вы трогали наш прибор? – спросил Яшка.

– Просто хотел посмотреть, что это такое. Я вообще интересуюсь разными техническими новинками, разными редкими инструментами… Кстати, для того чтобы перенестись в другое место с помощью этого прибора, надо сперва установить индикатор, а потом нажать кнопку или, наоборот, сперва нажать, а потом установить?

– А вам какое дело! – грубо ответил Яшка и повернулся к Иенсену спиной.

В тот же момент Яшка получил сильный удар ниже спины, так что от неожиданности он едва не свалился в воду. Яшка резко обернулся к Иенсену, но тот был в нескольких шагах от него. Больше сзади никого не было. Серега и Алек сидели в стороне. Яшка уже подумал, стоит ли связываться с Иенсеном, или лучше сделать вид, что ему на это наплевать, когда он заметил трепыхавшуюся у его ног рыбу. Она была величиной с большую щуку. Ее серебристая чешуя блестела на солнце. У рыбы были громадные плавники, похожие на крылья. Яшка хотел схватить рыбу, но она выскользнула у него из рук и высоко подпрыгнула, стараясь добраться до воды. Яшка навалился на нее животом и запустил пальцы под жабры.

– Ребята! Смотрите, что я поймал! – торжествуя, закричал он.

Рыба опять едва не вырвалась, но теперь Яшка держал ее крепко.

– Ого! Здорово!

– Покажи!

– Как же это ты ее?

– А так, понимаете, я стою, а она ка-ак стукнет меня по спине! Я сперва думал – это Иенсен, а потом вижу – рыба! Еле поймал ее, такая сильная!

– А что с ней делать? – спросил Алек, разглядывая рыбу.

– Как – что? Сейчас на кукан посадим, а потом уху сварим!

– А может быть, она ядовитая?

– Ну да, «ядовитая»! Это же летучая рыба, – сказал Серега. – Норвежцы на плоту все время их жарили. Очень вкусные. Смотри, какие у нее плавники, прямо как крылья! – Серега расправил большие голубоватые плавники затихшей рыбы. Они действительно были похожи на крылья не то голубя, не то громадной стрекозы.

Яшка подобрал подходящий для кукана кусок тонкого троса и пропустил его под жабры. Привязав другой конец к борту, Яшка бросил летучую рыбу в воду, как он всегда это делал на рыбалке под Москвой.

Но едва рыба коснулась воды, как из-под плота метнулась длинная тень, и от летучей рыбы осталась только половина. Хвоста как не бывало.

– Эх, ты… упустил! – разочарованно сказал Алек.

Яшка вытащил остаток рыбы из воды.

– Ничего, ребята, мы сейчас таких наловим. Только держись!.. Серега, давай спиннинг!

Яшка насадил на крючок большой кусок летучей рыбы и бросил леску за борт.

Прошло несколько секунд. Яшка постепенно отпускал леску, давая возможность приманке отстать от плота. Остальные ребята с напряжением ждали, что будет. Яшка легонько подергивал леску, то отпуская ее свободно, то подтягивая к плоту.

Вдруг леска рванулась. Она быстро заскользила, и катушка, на которую была намотана леска, больно ударила Яшку по пальцам. Так уж всегда бывает на рыбной ловле – как ни ждет рыбак поклевки, как ни готовится он к желанному рывку, всегда этот рывок оказывается внезапным.

– Что, попалась?

Яшка мотнул головой, но ничего не сказал. Он испытывал сейчас то восторженное, ни с чем не сравнимое и неповторимое чувство, которое за все последние тысячелетия неизменно испытывал каждый рыбак, когда ему попадалась большая рыба.

– Тяни, тяни! Что ж ты не тянешь? – беспокоился Алек.

Хотя он и не был рыболовом, азарт рыбной ловли передался и ему. Но Яшка знал по собственному опыту, что если слишком сильно потянуть, то рыба может сорваться с крючка или оборвать леску. Нельзя было и совсем расслабить леску – тогда рыба просто выплюнет крючок, если он непрочно зацепился.

– Смотри, Яшка, смотри! – закричал вдруг Серега.

Метрах в пяти от плота поверхность воды разрезал большой острый плавник. Яшка успел заметить огромное темное синевато-серое тело акулы, привлеченной кровью летучей рыбы. Когда она сделала крутой разворот, над водой мелькнуло белое брюхо. Акула ушла в глубину и потом снова показалась на поверхности позади плота.

Яшка сильнее потянул леску. Золотая макрель была уже почти у самого борта. Яшка хорошо видел ее длинное узкое тело с безобразной мордой и золотистой чешуей.

Подошел Иенсен и присел на корточки рядом с Яшкой.

Яшка недовольно покосился на него, но ничего не сказал.

Стараясь освободиться от крючка, макрель делала сильные броски вправо и влево. Бывали моменты, когда, подхваченная волной, она оказывалась выше уровня палубы.

Неожиданно Иенсен проявил живой интерес к рыбной ловле. Он закричал что-то на языке, которого Яшка не понял, и хотел схватиться за леску, чтобы помочь Яшке, но тот его отпихнул и продолжал, быстро перебирая леску в руках, подтягивать рыбу к плоту. Когда подошла следующая большая волна, макрель оказалась у самого борта. Еще немного, и она была бы выброшена на палубу. Но волна отступила, и рыба осталась внизу. Тогда Иенсен бросился на колени и, перегнувшись через борт, схватил рыбу за хвост. Яшка в этот момент стоял, выпрямившись во весь рост, и старался еще раз перехватить леску, чтобы окончательно вытянуть рыбу. Ни он, ни Серега, ни Алек не могли сказать, как получилось, что Иенсен вдруг оказался в воде. Должно быть, он сделал слишком резкое усилие, забыв об уменьшенной силе тяжести.

Леска в руках у Яшки сразу ослабла – макрель сорвалась с крючка и, ударив хвостом по воде, исчезла.

Иенсен закричал тонким голосом и тут же захлебнулся. Он беспомощно барахтался в воде, шлепая руками и ногами, как это делают люди, не умеющие плавать. Уменьшение силы тяжести, которое так остро чувствовалось на плоту, совершенно не сказывалось в воде. Здесь действовал закон Архимеда, и пловец чувствовал себя совершенно так же, как если бы не было никакого уменьшения тяжести.

– Человек за бортом! Человек за бортом! – закричал во весь голос Серега и бросился к бухте каната, чтобы кинуть Иенсену конец.

Испуганный Алек молча смотрел на тонущего Иенсена, на Серегу, лихорадочно распутывающего тяжелый канат, на Яшку, все еще растерянно стоящего у борта с оборванной леской в руках.

Иенсен снова показался на поверхности, уже в нескольких метрах от плота, и снова раздался его пронзительный вопль. Он кричал на одной ноте: «А-а-а!..» – пока его не захлестнуло волной.

Серега распутал канат и бросил его Иенсену, но опять же, не учтя малого ускорения, он неправильно рассчитал усилие, и канат упал далеко от Иенсена. Яшка очнулся от своего оцепенения и прыгнул за борт. Он быстро поплыл саженками к тому месту, где только что показалась голова Иенсена. В это время плот стал разворачиваться бортом к волне, парус, потеряв ветер, заполоскался, – это Витька, дежуривший на корме, услышав крик Сереги, положил руль на борт.

Удивительно, как быстро в такие критические минуты может работать человеческий ум. Алек, еще недавно убеждавший ребят, что при уменьшенной силе тяжести нельзя потонуть, сразу понял свою ошибку. Одним прыжком он оказался в каюте. «Надо немедленно переключить трансформатор…» Он откинул крышку прибора и скользнул взглядом по рядам кнопок: «Закон инерции», «Закон сохранения энергии», «Закон Паскаля» – все не то. Ага, вот: «Плотность воды…» Алек попытался представить себе, что должно случиться, если внезапно увеличить плотность воды, но раздумывать было некогда, и он нажал кнопку. Выключатель мягко щелкнул, и в тот же момент сразу потяжелевший трансформатор едва не выскользнул у него из рук. Всем телом Алек почувствовал что-то вроде удара от внезапно восстановившейся тяжести. Его руки как будто налились свинцом. За те несколько часов, которые ребята прожили в условиях уменьшенной тяжести, их организм уже успел приспособиться. Они почти перестали замечать потерю веса, и теперь, когда снова восстановилось нормальное ускорение, Алек в первый момент испытал примерно такое же ощущение, какое испытывают космонавты при взлете ракеты, когда резко возрастает перегрузка. Но это неприятное ощущение постепенно ослабевало. Тяжело передвигая ноги, Алек вышел на палубу.

Серега разматывал вторую бухту каната. Парус полоскался и громко хлопал о мачту. Плот сильно раскачивался, потому что теперь он шел бортом к волне. Алек не сразу заметил среди волн Яшку. Он все еще плыл к Иенсену, значительно отставшему от плота. Плот, сносимый ветром, продолжал двигаться в том же направлении, что и раньше. На поверхности воды бились рыбы. Метрах в двадцати от Иенсена Алек заметил белое брюхо акулы, которая беспомощно переваливалась на волнах. Она сильно била хвостом, напрасно пытаясь уйти под воду.

– Яшка-а! Яшка-а! – кричал Серега. – Держи ко-нец!

Серега размотал канат и теперь стоял у борта, размахивая над головой длинной петлей.

Яшка услышал и обернулся к плоту. Он держался на волнах как-то странно, больше чем наполовину высовываясь из воды.

Серега, сильно раскрутив канат, бросил его Яшке. Канат упал метрах в полутора, и Яшка за несколько взмахов подплыл к нему. Ухватившись за канат, Яшка подплыл к Иенсену. Его голова маячила среди волн за кормой, он по-прежнему тянул на одной ноте свое «А-а-а-а!» и колотил по воде руками. Главная опасность состояла в том, что плот никакими силами нельзя остановить или повернуть обратно. Он всегда плывет только по ветру. По этому поводу Хейердал в своей книге выразился очень точно: «Что с плота упало, то пропало». Даже если бы Иенсен и Яшка могли держаться на воде неограниченно долго, они все равно не смогли бы догнать плот, не держась за канат. Как ни медленно шел плот, он все же двигался быстрее пловца. К тому же Иенсен явно не умел плавать, и Яшке пришлось бы работать за двоих. К счастью, он сумел поймать второй канат, брошенный Серегой, и теперь, держа его одной рукой, довольно быстро подплывал к Иенсену. Плыть было легко, потому что благодаря увеличившейся плотности вода прямо выталкивала его на поверхность. Теперь уже ни он, ни Иенсен не могли утонуть, и единственное, что им угрожало, – это отстать от плота и остаться в океане наедине с акулами.

Серега стоял у борта и постепенно травил канат, по мере того как Яшка догонял удаляющегося Иенсена. Бухта была стравлена уже почти до конца. Серега крикнул Алеку, чтобы он готовил еще одну, но как раз в это время Яшка подплыл к Иенсену.

С кормы Витьке было видно, как среди пенистых гребней мелькала белая рубашка Иенсена и загорелая спина Яшки. Витька не знал, что Алек увеличил плотность воды, но он, так же как и другие, испытал в момент переключения трансформатора внезапное ощущение давящей тяжести во всем теле. Теперь он с удивлением следил за тем, как легко и свободно плыл Яшка. Он лежал на воде, как на автомобильной шине или надувном матраце. То же было и с Иенсеном. Сперва он сильно барахтался и судорожно бил по воде руками и ногами, а теперь держался спокойнее, хотя и не переставал кричать. Когда Яшка подплыл к нему, он вцепился в него, как это всегда делают утопающие, но в плотной воде это было неопасно. Он только мешал Яшке обвязать его канатом.