Текст книги "Специалист по маркетингу"

Автор книги: Кирилл Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Передо мной предстал низенький, толстенький, лысоватый, румяный, смешной человечек. Плащ его был одет на голое тело, где, правда, наличествовали ещё и большие семейные трусы, достававшие ему до колен. Ко всему прочему он был вдрызг пьян, но счастлив, ибо улыбался во весь рот, в котором встречались редкие гнилые зубы.

Увидев меня он тут же протрезвел, но так и не смог оправиться от потрясения и упал на порог. Обморок. Я же оказался в интересном, но незавидном положении. Мало того, что позади меня стоял робот с моим раненым товарищем, но ещё и хозяин дома, куда я попытался обратиться за помощью лишился чувств, увидев меня. Хотя надо бы проверить хозяин ли он, вообще? Да и судя по надписям на щите, который повстречался мне ранее он здесь не один.

Словно прочитав мои мысли на лестнице появился человек. То есть сначала послышались громкие, тяжёлые шаги, потом показались высокие чёрные сапоги, затем волосатые толстые ноги, бордовые семейные трусы в жёлтый цветочек, волосатая грудь и мускулистые руки, ну а в конце концов появилось лицо обладателя столь крепкого на вид тела. Ничего не скажешь, появившийся мужчина был полной противоположностью встретившему меня старикашке. Молодой, высокий, сильный, мускулистый, загорелый, с роскошной копной собранных в хвост иссиня-чёрных волос и длинной, до плеч такой же чёрной бородой. В левой руке он держал большую, трёхлитровую бутыль с мутной жидкостью серого цвета. Лишь две вещи объединяли его со слабонервным стариком: одинаковые "семейники" и такая же одинаковая степень опьянения. Но его реакция на моё появления была совсем иного рода. Он неожиданно для меня, замершего на пороге с наитупейшим выражением лица, закричал, что есть мочи и засмеявшись, в два прыжка преодолев расстояние до проёма двери, сгрёб меня в охапку и сжал так, что я решил, что здесь мне точно придёт конец. В самый последний момент, когда я уже решил, что ещё секунда и я задохнусь, он меня выпустил и крикнул прямо мне в лицо, напоследок оглушив.

Ха, ха, ха! Здорово! Мужик!

Я задыхаясь и судорожно глотая ртом воздух хрипя, с трудом выдавил:

Здрасьте!

Парень ничуть меня не стесняясь, всё ещё хохоча так, что было слышно даже в резиденции Карла Барреля, пнул ногой валявшегося у моих ног толстуна и сказал ему.

Вставай, собака пьяная, у нас гости!

И обняв меня так, что я, даже если бы и захотел вырваться не смог, повёл меня наверх. Я же елё касался носками пола. Он меня буквально нёс. Лысоватый старикан внизу вроде бы тоже очухался и, поднявшись, последовал за нами.

Бородатый детина протянул мне бутылку, жидкости в которой оставалось на донышке. И я под пристальным взглядом его добрых, светящихся от радости, больших карих глаз выхлебал остатки. Крепкая стерва! Градусов шестьдесят не меньше. Я закашлялся, но зато сразу пришёл в себя. Выронив бутылку я слегка повернулся в крепких объятиях верзилы и указав на дверь прохрипёл:

Там:раненый:Вася:

Парень похожий на мексиканца пару секунд смотрел на меня, а потом, отпустив, крикнул толстяку:

Жуля, за мной! – и первым вылетел во двор.

Ага, – откликнулся лысик.

Я выбежал вслед за ними уже немного пошатываясь. Видимо, сказались усталость и напряжённая ситуация последних дней, проведённых на Засюкинских болотах. Спиртное подействовало мгновенно.

Бородач и Жуля уже стояли около Молчуна, который невозмутимо поднял Васю над собой и не подпускал к нему новых знакомых. Подбежав я выступил вперёд:

Молчун, это помощь. Они помогут Васе, ты слышишь?

Казалось, что робот смотрит на меня с непониманием и растерянностью. Не знаю долго ли мы бы так стояли смотря друг на друга, но, когда верзила произнёс:

Я врач. – это подействовало, как сигнал, как слово-пароль.

Молчун быстро опустил Василия на руки бородачу и тот бережно понёс моего израненного товарища к дому.

Жуля, готовь операционную.

Старик понёсся исполнять. И несмотря на то, что был довольно "компактен", скажем так, и ножки у него были маленькие, засеменил он очень быстро. У меня возникло ощущение, что мы с роботом уже никого не интересовали и вообще стали личностями бесполезными. Когда я проводил взглядом входящего в проём парня-мексиканца, меня кто-то тронул за плечо.

Робот смотрел на меня. Наверное, он испытывал лёгкое, а может и сильное недоумение. Я не специалист по резиновым ребятам с железками вместо мозгов, поэтому точно сказать не могу. Но в одном он был прав стоять вот так. Как истуканы. Не стоило. Поэтому мы тоже направились к дому.

Теперь я мог спокойно оглядеться. Вся обстановка напоминала мне:даже и не знаю, что она мне напоминала. Если ранее я мог представить этот дом, загородным имением какого-нибудь любителя старины, то внутренняя обстановка разрушила даже малейшую уверенность в том, что это действительно так. Во-первых надо начать с того, что внутри было грязно. На полу песок и валялись комья грязи, кое где, в особенности по углам, ветки и сучки деревьев. На потолке, который представлял из себя балки на которые были положены и прибиты толстые доски, висела и тускло светила одинокая лампочка. Надо сказать, давно я таких не видел, ибо двадцать первый век не входил в мою любимую эру в истории, а такие прекратили выпускать, на Земле во всяком случае, именно в этот период. Стены представляли из себя видимо те же балки только оббитые где деревянными планками, а где и просто кусками фанеры. Холл, если то помещение, в которое я вошёл, а Молчун еле протиснулся(что и говорить, дверь для такого малого оказалась не по размеру), был довольно большим, но не единственным помещением на первом этаже. Впрочем, я посчитал, что заглядывать туда будет просто неуважительно по отношению к хозяевам дома, даже, если дверь в эти комнаты открыты, поэтому я стал подниматься по лестнице на второй этаж, где судя по шуму и раздававшимся голосам находились верзила и толстяк. Деревянная, корявая лестница скрипела и, казалось, была готова развалиться под ногами, но всё же позволила дойти до цели. Второй этаж мало отличался от первого по интерьеру, ибо те же стены, тот же потолок, покрытый, правда, сначала ветками, а потом железом. Две комнаты: одна очень большая – здесь висели целых три лампочки, проводка тянулась прямо по стенам и была вся видна. Посредине стоял длинный деревянный стол, сделанный не к чести хозяев довольно грубо, рядом стояли такие же грубые стулья, а некоторые так вообще валялись по всему полу. Сам стол был заставлен многочисленными блюдами с разной едой, не уступали им по количеству и бутылки: маленькие и большие, без этикеток с жидкостями разного, но одинаково-мутного цвета. В этот зал попадал сразу, а вот во вторую, небольшую, судя по всему, комнату вела крепкая дверь. За ней то как раз и раздавались приглушённые голоса. Немного постояв перед дверью я всё же решил посмотреть, что там происходит. Приоткрыв её я заглянул в образовавшуюся щелочку.

Яркий свет тут же ударил мне в глаза и поэтому прошло некоторое время прежде, чем я стал различать то, что происходило в комнате. Она действительно была небольшой, но достаточных размеров, чтобы там поместился стол, накрытый белой простыней, большой чурбан, на котором стояли два судна. Одно для свежих, а другое для использованных медицинских инструментов. Освещалось всё это мощным прожектором, расположенным прямо под потолком. Около стола стоял бородач, только теперь его борода была скрыта за марлевой повязкой, а на нём самом был белый халат сомнительной чистоты, ибо кое-где отчётливо проступали пятна крови и ещё какой-то гадости. Он оперировал. Между чурбаном и верзилой стоял Жуля, который по первой же команде принимал от врача инструменты уже поработавшие с Васиным телом и подавал новые. Оба были увлечены тем, что они делают и поэтому заметили меня только тогда, когда я оступился и чуть не влетел в "операционную" сметая всё на своём пути.

Бородач, оторвавшись на секунду от Васи, подмигнул мне и сказал:

Там на столе еда. Угощайтесь. – тем самым намекая на то, что нам с роботом здесь делать нечего.

Последовав совету парня я прикрыл дверь и подошёл к столу. Несмотря на то, что хотелось есть я понял, что пока не узнаю, как там Вася, вряд ли смогу проглотить хотя бы кусок. Поэтому, чтобы успокоиться, я откупорил бутылку с почти чёрной жидкостью, налил часть содержимого в стакан и залпом глотнул.

Сначала никакого эффекта, но зато через несколько мгновений пойло дало о себе знать невыносимым жжением во рту, в горле и внутренностях. Ощущение такое, словно выпил стакан бензина и закусил рюмкой технического спирта. Закусить! Я принялся исследовать стол в поисках более или менее знакомой хотя бы на вид пищи. Усмотрев недалеко от себя съедобного вида какой-то лист, сильно напоминающий салат, я не секунды не колеблясь сунул его в рот. Прожевав я понял, что это стало ещё большей ошибкой, так как вкус у "салата" оказался посильнее, чем у острого красного перчика. Одним словом мне не осталось ничего другого, как носиться по залу с раскрытым ртом, надеясь на то, что рано или поздно мои мучения кончатся. Но оказалось, что именно поздно. Жгучая боль никак не желала проходить. Я бегал и бегал. Пять. Шесть. Семь минут, а она становилась всё сильнее и сильнее. Наконец, когда я сшиб последний стул, Молчун прижался к стене, чтобы его не постигла та же участь, лампочки грозили от качки вот-вот сорваться с потолка, а скорость моя достигла высшего предела, дверь в "операционную" открылась и оттуда показались уставшие верзила и Жуля. Несколько мгновений они смотрели на меня, как на идиота, но, когда я нашёл в себе силы показать таки рукой на ту злополучную пузатую бутылку без этикетки, захохотали. Мулат остановил меня, подвёл к громадной бочке в углу, которую я раньше почему-то не заметил, и окунул туда мою голову. Я начал глотать жидкость, которая к моей радости оказалась обыкновенной водой. Через минуту я осознал, что моим страданиям пришёл конец и вылез. Ещё с минуту поглотав воздух, которого мне всё ещё не хватало я улыбнулся, несмотря на то, что на глазах выступили слёзы и прошипел:

Сойдёт.

Все мы весело посмеялись, после чего толстяк добавил:

Это я сам готовил!

Для гостей, наверное. – заметил я.

Если серьёзно, то Жуля просто прекрасный повар. – отозвался бородач. Кстати, давайте знакомиться. Меня зовут Родриго. Родриго Маркес.

Жуля, как вы уже знаете. Просто Жуля. – продолжил толстяк.

Артур Камин. – в свою очередь представился и я.

С другом вашим всё в порядке. Ну, то есть, конечно, это я образно выражаюсь. Он плох. Судя по всему вы нарвались на тапутак. Было такое?

Откуда же мне знать, как те пиявки называются. Разноцветные такие.

Родриго и Жуля дружно кивнули.

Так вот, – продолжил мулат. – Они, конечно, очень постарались, и ваш дружок сильно пострадал. Помимо того в двух местах сломана кость правой ноги(я вздохнул. Нехрена стрелять было.), и, увы, пришлось ампутировать правую ладонь.

Вводный курс в анатомию с приведением примеров из жизни – так можно было озаглавить рассказ доктора. Меня он поразил настолько, что единственный вопрос, который я смог задать в этой ситуации звучал так:

Родриго, а он жить то будет?

Да, не сомневайтесь. Через пару дней восстановим полностью.

Через сколько? – я аж со стула подскочил.

Нет, знаю я, конечно, о чудесах медицины, но ведь нельзя кусок кровавого мяса, который и человеком то назвать нельзя привести в должный вид за двое суток.

Кто вы такой, Артур? Что здесь делаете? Как сюда попали? Кто ваш друг? У меня накопилось к вам много вопросов. – без всякого перехода сказал Родриго, разливая по бокалам что-то напоминающее вино и накладывая мне на тарелку какое-то из местных блюд.

Я попробую ответить на все. – я приступил к еде и пригубил бокал. Жидкость действительно оказалась вином и вином неплохим, надо сказать. – Мой друг, которого вы оперировали – это Вася. Робота мы называем Молчун:

Так я начал рассказывать всю свою историю. Почему-то доверяя этим людям я выложил всё без утайки. Не знаю много ли времени занял мой рассказ, но думаю, что да, ибо, когда я закончил и посмотрел на мрачные физиономии моих собеседников, то на столе оставалось уже не так уж и много съестного, а уж спиртного и того меньше. Пустые бутылки катались по столу, если им, конечно, позволяла форма, так как многие из них имели действительно причудливый вид: треугольные, квадратные, прямоугольные и ромбовидные. В голове уже шумело, радовало, правда, что судя по виду верзилы и коротышки, не у меня одного.

Да, – протянул Жуля и подлил себе в бокал из бутылки овальной формы.

Грустно выпив и немного посидев глядя на поверхность стола вступил в разговор молчавший во время моего разговора Родриго:

Хреново, конечно, но что поделать? Ты, кстати, уже выработал(это слово далось ему с большим трудом) план действий?

Да. Теперь без Васи у меня развязаны руки. Стрелок из него, к слову, никакой. От него было бы больше неприятностей, чем пользы. Вы, надеюсь, позволите мне оставить его у вас на некоторое время?

Без проблем! – крикнул Жуля и свалился под стол.

Слабак. – как нельзя удачнее охарактеризовал ситуацию Родриго.

Теперь в зале, если не считать Молчуна, мы фактически остались вдвоём с мулатом. Пришло время и мне задавать вопросы.

Родриго, мне бы тоже хотелось, чтоб ты мне кое-что объяснил. – как-то незаметно мы перешли на ты. Впрочем, меня это устраивало больше.

Валяй. – разрешил доктор.

Объясни, – язык заплетался и никак не хотел слушаться. – Что значат надписи на щите возле вашего дома? Кто ты такой? Что вообще здесь происходит?

Объясняю и рассказываю. Мальчики и девочки садитесь поудобнее дедушка начинает сказку сказывать. – я улыбнулся и последовал его совету, развалившись на стуле, насколько это позволяла сделать его деревянная конструкция, и сжав покрепче бокал в левой руке.

Сто сорок семь лет назад я работал главным врачом в центральном Комитете Коммунистической Партии Нулы.

Я аж поперхнулся. Ничего не скажешь, начало впечатляющее. Нула – планета, на которой процветал вот уже несколько веков коммунистический уклад жизни. В принципе, планетка отсталая, но вот не знал я, что там люди так долго живут. Хотя пока всё походило на правду. Нула была заселена людьми. Во всяком случае существами ничем от нас не отличающимися, разве, что только цвет их кожи, волосы, да черты лица и культура делали их очень похожими на выходцев из Латинской Америки.

Всё было вокруг голубым и зелёным. – продолжал Родриго. – У меня был хороший дом, высокооплачиваемая работа, высокое служебное положение, куча любовниц. Но вот в один прекрасный день я лечил нашего Главного(так на Нуле называли президента) и дал ему таблетку, которой этот старый пердун ухитрился поперхнуться и умереть. Меня, как водится, объявили врагом нации номер один и должны были расстрелять. Но я вовремя сообразил, чем это всё закончится и быстро собравшись, воспользовавшись своим служебным положением, угнал космолёт и отправился к другим планетам.

Здесь бородач остановился, налил себе в стакан из ромбовидной бутылки и отхлебнув одним глотком половину продолжил:

В навигации я был не очень силён и поэтому довольно быстро заблудился. К тому же я так и не определился с маршрутом. В общем после недельных скитаний я очутился здесь.

Ну а как же Совет и его лаборатории? – удивился я.

Тут всё очень просто. Приземлился я прямо здесь на Засюкинских болотах. Здесь же познакомился с Жулей, и вот уже столько лет мы живём здесь.

Так ты, значит, и есть тот инопланетянин, про которого я на щите прочитал?

Нет инопланетянином я окрестил Жулю, а я человек.

Хорошо, но как тогда тебе удалось прожить так долго?

Ну это совсем просто. Болота-то с секретом. Здесь травка растёт, которую, если съесть, то жизнь продлится на определённый срок – это зависит от количества сена, да и сам остаёшься таким, каким и был, когда эту траву кушал. А ты что думал. Это дерьмо только потому напалмом не сожгли и песком не засыпали, что жить очень хочется. Вот так специальные группы вылазки и делают. Я, правда, никогда не видел. Мне Жуля рассказывал. Вы вообще первые люди, которых я увидел с тех пор, как сюда попал. Если бы не толстяк, то я бы тут от одиночества загнулся.

То ли услышав слова бородача, то ли просто потому, что захотелось на другой бок перевернуться Жуля под столом заворочался, лёг поудобнее и захрапел.

Немного послушав храп товарища Родриго продолжил:

Так вот, на этих болотах в принципе много всего непонятного, чудесного, можно сказать. Наверное, поэтому здесь столько нечисти всякой водится – в противовес.

После этих слов он наколол на вилку большой кусок мяса, по виду похожий на сосиску, а по вкусу на добротный грузинский шашлык из барашка и заявил:

Это та фигня, которая на Васю напала, понял? Так что их тоже можно в мирных целях использовать! – он опрокинул в рот рюмку с чем-то очень крепким и причмокивая закусил.

Я же наоборот поперхнулся, ибо съел уже целых четыре таких штучки. Теперь, вспоминая подробности боя с этими тварями, мне захотелось сблевануть.

С трудом сдерживая рвоту я спросил:

Слушай, Родриго, сколько тебе лет?

Сто семьдесят семь.

Ну да? – уже без удивления, а скорее по инерции спросил я.

Точно.

Вот, блин. Выпьем?

С радостью поддержав моё предложение Родриго разлил по бокалам содержимое обыкновенной по форме бутылки и, вручив мне один из них, сказал тост:

За все дела, которые мы хотим совершить и которые обязательно совершим!

Я с радостью поддержал мулата, и мы, звонко чокнувшись, осушили бокалы.

Ох! Не стоило мне этого делать. Мало спиртного – плохо, много – ещё хуже. Уж, поверьте, знаю. Я упал под стол, свалив стул, на котором сидел и начал блевать. Равномерно, спокойно, может быть даже профессионально. Впрочем, не спасло меня это от неминуемого плохого самочувствия и помятого вида, даже без похмелья. Я нашёл в себе силы и выбрался из-под стола.

Родриго нахально улыбался и грозил мне пальцем:

Молодой ты ещё, неопытный. – фразу эту он выговаривал с трудом где-то около минуты, но и я, если честно, был не в лучшем состоянии, так что мы друг друга хорошо поняли.

Ещё бы, – подумал я. – Мне же не два века, как некоторым, сидящим за столом, не будем показывать на них пальцем.

Однако, я отошёл от главного. Как известно, после рвоты надо обязательно принять ещё. Я сообщил об этом Родриго, и мулат расплылся в такой умилительной улыбке, что мне захотелось его обнять и поцеловать. Что я, кстати, незамедлительно и сделал. С минуту мы сидели обнявшись, улыбаясь, как идиоты, но потом я вспомнил, что такая дурацкая привычка: лобызаться и тискать в объятиях, была в ходу именно у лидеров той планеты, с которой верзила благополучно сбежал. Поэтому я мягко, чтобы не обидеть моего собутыльника, высвободился из его объятий и, дотянувшись до плоской бутылки, налил прозрачную жидкость без запаха и вкуса, но с убойным эффектом в стаканы. Дружно хлебнув мы оба достигли апогея Настоящей Мужской Пьянки и: В общем засыпал я прямо на столе под мерное, шумное сблёвывание, где-то ярусом ниже.

Проснулся я, как водится, поздно. Понял я это, взглянув в окно, – темнело, а следовательно наступал вечер. Голова болела, глаза закрывало дымкой, а общее самочувствие так вообще было хуже некуда.

Я сел на стул и пошарив по столу через некоторое время нашёл-таки бутылку, в которой оставалось немного спиртного.

Неплохо мы вчера посидели. – вслух проговорил я и, налив, выпил.

Это точно. – из-под стола вылез заспанный Жуля, который услужливо наколол на вилку и протянул мне кусок мяса неизвестного происхождения.

Я принял закуску, откусил и посмотрел под стол. Там в луже собственной блевотины просыпался Родриго. Я не стал ему мешать или помогать, а поглядел по сторонам.

Молчун стоял у стенки, как и на кануне, всё было по-прежнему. Мне ничего не приснилось. Вот только в комнате, где мы вчера гуляли был настоящий разгром: лишние стулья валялись, где им только можно было валяться, бутылки и осколки тарелок и стаканов по углам казались неотъемлемой частью интерьера, а увешанные какими-то водорослями, которые вчера, кстати, использовались в качестве закуски, лампочки дополняли картину как нельзя лучше.

Вот так всегда. – расстроено промямлил толстяк и грустно выпил. Затем рыгнул и убитым взглядом уставился на грязную, пустую тарелку.

Я немного посидел, подумал и решил умыться. Дергать Жулю по таким пустякам, как поиск умывальника не хотелось, тем более, что я уже твёрдо решил, что как нельзя лучше для этой роли подойдет бочка, которую давеча я использовал в известных целях. Я пошатываясь подошёл к ней и, как в прошлый раз, окунул туда голову. Вынырнув через пол минуты я чувствовал себя намного лучше. Я поглубже вздохнул, улыбнулся и:услышал крики доносившиеся из соседней комнаты, где вчера оставили Васю.

Я пулей полетел туда, ворвался, чуть не выбив дверь, и увидел Василия, лежащего на столе и орущего во всю глотку:

Где моя рука, чёрт возьми? Что здесь происходит? – Нет, он не паниковал. Скорее просто привлекал к себе внимание. Заметив меня он обрадовался, успокоился и сказал: – Ничего не понимаю. Проснулся здесь:неизвестно где, без руки, но чувствую себя хорошо.

Я стоял с открытым ртом, ровным счётом ничего не понимая. Парень с виду был абсолютно здоров. Почти все раны и струпья зажили, нога приняла нормальную форму. Единственное, что было не так – это отсутствие ладони на правой руке.

Я не знал, что сказать поэтому некоторое время просто молчал, а потом бросился вон из комнаты с криком:

Родриго, Вася проснулся! Родриго!

Сам же чудо-доктор умывался, точнее отмывался в бочке, которая, судя по всему, использовалась здесь именно, как умывальник. Оторвавшись от процесса и приняв у, испуганного не меньше меня моим же криком, Жули полотенце мулат спокойно заявил:

Ну, что ты орёшь, сейчас разберусь. – вытерся и пошёл впереди меня в комнату.

Здорово, больной! – весело сказал Родриго Васе и сел рядом с ним на стол. Как самочувствие?

Хорошо. – ответил Василий и с недоверием посмотрел на бородача. – А вы кто такой?

Доктор. – просто ответил Родриго.

А! – протянул Василий, теперь уже недоумённо глядя на меня.

Что смотришь? Нет, чтобы человеку спасибо сказать. – нет! Мне определённо нравилась роль отца-наставника. Сначала Ларти, теперь Василий.

Спасибо. Только хоть кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Только я было рот открыл, как растолкав меня и Родриго из-за наших спин вперёд вышел толстяк и набрав в лёгкие побольше воздуха театрально поклонился и выдохнул:

Я Жуля!

Рассказывал он долго и занимательно, даже я зная, чем всё это закончится и как это всё происходило, заслушался. Правда, судя по рассказу толстяка, главным действующим лицом в нём был именно он. Впрочем, его никто не останавливал и не перебивал. Очень уж было занимательно и смешно слушать о том, как Жуля нашёл всех нас, как приютил заблудившихся путников в своём скромном, холостятском обиталище, где также проживает и его друг Родриго, как титаническими усилиями он спас жизнь Василию и как он после этого долго расслаблялся за стаканчиком крепенького до утра.

Минут через тридцать после его рассказа мы с верзилой ухахатывались, Вася ровным счётом ничего не понимал, а Жуля стоял с гордым видом памятника самому себе.

Ничего не пойму. – заявил Василий.

А ты и не пытайся. – попросил я его.

А что разве что-то было не так? – невинно осведомился Жуля.

Мы с Родриго захохотали повторно, теперь только к нам присоединились Вася и сам виновник такого хорошего настроения в наших рядах.

Это надо отметить. – предложил мулат.

Все, конечно же, с радостью поддержали его и вскоре было решено отправляться в зал. Я помог подняться Васе, несмотря на то, что язвы и раны уже зажили нога по-прежнему была плоха, и ходить он ещё не мог. Жуля открыл дверь настежь, и я вышел, поддерживая Васю. Тот с интересом оглядывался по сторонам. Первым его внимание привлёк разорённый вчерашним гуляньем стол, потом лампочки, разбросанные стулья, а затем взгляд его остановился на стоящем около одной из стен роботе.

Молчун! – радостно заорал Василий и забыв о том, что ещё не может нормально ходить бросился в объятия своего любимца.

Куда?!! – запоздало попытался остановить его шедший позади Родриго, но было уже поздно.

Вася растянулся на полу, из носа текла кровь, на лбу появилась рваная рана впечатляющих размеров. Сам он громко во всеуслышанье ругался.

Идиот, кретин, мудак, в конце концов. Понесло меня к чёрту на рога.

Уж не знаю чувствовал ли Молчун себя виноватым в происшедшем, но поспешил поднять своего создателя на огромных лапах и вопросительно уставился на нас.

Родриго улыбнулся, вздохнул и пожав плечами произнёс, указав на дверь "операционной":

Неси сюда. – и сам вошёл первым.

Молчун послушно повиновался и понёс Василия, куда сказали. Мы с Жулей тоже было сунулись туда, но доктор нас остановил сказав:

На стол собирайте, а то так всю ночь провозимся. – и закрыл дверь перед нашими носами.

Я недоумённо посмотрел на Жулю, тот пожал плечами и сказал:

Идем.

Подойдя к столу мы сперва собрали всю посуду на огромных размеров поднос, стоявший ранее возле стены, и который пришлось нести вдвоём. Затем расставили все стулья, и Жуля намочив тряпку размером с Малый Планетный Флаг протёр стол.

Теперь вниз, за едой. – сообщил он мне, когда закончил.

Я взялся за поднос с одной стороны, а толстяк с другой, для этого там специально были приделаны ручки. Спускаясь я спросил у Жули, который шёл впереди:

Сколько тебе лет, Жуля?

Триста двадцать один.

Это много.

Не очень. Главе Совета, например, больше девяти веков. Он самый старый у нас и считается самым мудрым.

Это не так?

Как знать. – уклончиво ответил старик.

Мы уже спустились на первый этаж и прошли в самую дальнюю комнату. Не знаю почему, наверное из-за большего количества помещений, но первый этаж казался мне больше второго. Впрочем, кухня, в которую мы пришли, была маленькой. Такое впечатление создавалось из-за громадной печки, которая занимала половину площади, остальное место был отдано под многочисленные шкафы и полки, а также под внушительных размеров плиту. Вообще, осмотрев дом более подробно я пришёл к выводу, что живущие здесь были ярыми максималистами.

Засунув поднос в специальную щель между двумя шкафами Жуля отогнал меня в сторону, а сам начал вытаскивать из разных шкафов разнообразную снедь и раскладывая её по тарелкам и блюдам засовывал в печку, которая здесь использовалась, насколько я понял, вместо микроволновки.

Жуля, а где вы еду достаёте?

Охотимся, собираем водоросли, травы. Грибы здесь растут. Есть ещё и ягоды, но тут надо быть осторожным – многие из них ядовиты. Потом готовим еду сразу на неделю, остаётся её только разогреть и ты сыт.

Ты давно здесь?

Я тут родился.

На болотах? – я чуть не выронил из рук только что спёртый с тарелки фрукт.

Да нет на планете. А на болота я сбежал больше двух сотен лет назад.

Почему? От кого? – я откусил от фрукта.

От Совета. Я тогда как раз выдвинул проект развития отношений с другими планетами. Меня начали поддерживать многие влиятельные люди. Я ведь был Гором.

Это выше Долта по статусу? – перебил я.

Да. На две ступени. – он замолчал, разогревая печку.

Продолжай, пожалуйста.

Так вот. Совету, конечно, это всё не понравилось, и они решили от меня избавиться. Ведь без лидера мои идеи не имели бы поддержки. Я узнал об их кознях и с помощью преданных друзей решил бежать.

Ты украл космолёт?

Нет, у нас их просто не существует, а пип, ну то на чём ты сбежал от Совета, для космических полётов не пригоден. Поэтому у меня был лишь один выход прятаться на планете, бегая от военных и полиции. Но долго, как ты понимаешь, это продолжаться не могло. Меня предали, и им меня удалось схватить. Убить так просто они меня не могли. Это вызвало бы нежелательный бунт и волнения по всей планете, особенно в рядах аристократии. В тюрьму меня тоже не посадишь: я мог руководить людьми и оттуда, поэтому было решено отправить меня "на исправительные работы" сюда, на Засюкинские Болота.

Как же ты выжил? – перебил я Жулю.

Ну, меня не просто подвели к ограде и втолкнули внутрь. Я ведь мог и выбраться наружу. Они сделали хитрее. Меня посадили в большой контейнер, в который также засунули ещё и стройматериалы, еду и воду, прицепили его к пипу и сбросили, где-то в центре самих болот. Расчёт был прост. Либо я удачно утону, либо погибну в схватке с каким-нибудь местным чудовищем, либо просто умру голодной смертью, ибо пищевые контейнеры при вскрытии оказались пусты. Но я очень хотел жить, поэтому использовал строительный инструмент в качестве оружия да пользовался чудо-травой, о которой ты уже слышал. Сюда за ней, кстати, наведываются поисковые группы Совета.

А ты никогда не хотел вернуться назад? Продолжить дело?

Я подумал, что там меня постоянно будут искать, ловить и снова отсылать сюда. Не проще ли здесь остаться?! Тем более, что жить я здесь уже привык. А потом, у меня там семья. Без меня их оставят в покое. – грустно подытожил толстяк.

Дети? – поинтересовался я.

Да, пять. И все дочки. Красавицы. Сейчас уже, наверное, замужем. мечтательно произнёс он, вытаскивая из печки тарелки и расставляя их на подносе, который перед этим снова вынул.

Я сглотнул. Ох, как давно я уже не был с женщиной.

Слушай, а почему Совет так противится контактам с другими цивилизациями?

Понимаешь ли, – он наклонился к люку в полу, который открывал дверь в погреб. – В нашем мире члены совета многое продолжают делать по законам Большой Книги, оставленной нам нашими предками, а главный её канон гласит: никаких контактов с чужими.

Охота в старинных нарядах тоже в Книге описана?

Да. И причём для каждого сословия свои наряды.

А почему вы изучаете всех чужеземцев?

Жуля уже залез в погреб и шумел там чем-то стеклянным:

Ну, интересно же, как живут другие. – он выставил на пол несколько бутылок и полез за остальными. – А потом можно ведь почерпнуть что-то из вашей культуры для наших нужд.

Не скажи. – Я выставил бутылки на подносе. – У вас есть много того, чего у нас я никогда не видел. Хотя, поверь, на своём веку я повидал немало и побывал во многих местах.

Вот! – радостно воскликнул Жуля, вылез из погреба и поставил на поднос остальные бутылки. – А у вас есть много того, чего нет у нас.

Мы снова взялись за ручки подноса и понесли его наверх. Я, так и не удовлетворивший своё любопытство, спросил:

А почему тебя зовут Жуля? Несолидно как-то для Горома.

Моё настоящее имя Жастер Умар Луис Ятанга, а это уже Родриго, когда свалился мне на голову, сократил, чтобы удобнее было меня называть.

Вот теперь моё любопытство было частично удовлетворено и в зал мы вошли уже молча. Одновременно открылась дверь в "операционную", и оттуда показался Молчун, поддерживающий Васю и улыбающийся, как всегда, Родриго.