Текст книги "Последний из Асов (СИ)"

Автор книги: Кирилл Цойге-Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 50

(воспоминания)

Раздаётся стук в нашу дверь, Мама идёт открывать. После нажатия на кнопку открывается дверь, и за ней стоит дядя Абхай, один из старейшин Асов, весь такой длиннобородый, серьёзный, просто так он бы не пришёл.

– «Приветствую тебя, Нейса. Вивек дома?» – спрашивает у Мамы Абхай.

– «Приветствую, Абхай. Да, он дома. Сейчас позову» – отвечает Мама.

– «Приветсвую, дядя Абхай» – здороваюсь я с дядей Абхаем.

– «Приветствую, Васудева. Как поживаешь? Как тренировки? Слышал, как ты справился со страшным мега-львом. Можно сказать, что ты нас всех спас» – говорит дядя Абхай.

– «Кого всех?» – спрашиваю я.

– «Асов, конечно» – отвечает дядя Абхай.

– «Но это всего лишь один мега-лев, хоть и очень сильный» – говорю я.

– «Васудева, мальчик мой, один камень может преломить свет, а что может гора таких камней?» – говорит дядя Абхай.

– «И что это значит?» – спрашиваю я, не поняв смысла слов дяди Абхая.

– «Ты спас свет Асии от горы камней, убрав первый камень из этой горы» – отвечает дядя Абхай.

Я смотрю на дядю Абхая, улыбаясь неловко, притворяясь, что понял его более развёрнутый ответ.

– «Абхай! Друг мой! Не рановато ли для философии?» – мой Отец заходит в гостевую комнату и обнимает в приветствии дядю Абхая.

– «Вивек! Мой брат!» – обнимает моего Отца в ответ дядя Абхай.

Отец замечает слегка встревоженное лицо у дяди Абхая. Мы Асы, вообще в целом сострадательны, и замечаем сразу переживания других и, в особенности, друг друга.

– «У тебя слегка встревоженный взгляд. Что– то случилось?» – спрашивает Папа.

– «Надеюсь, что это ерунда, но звоночек не очень» – говорит дядя Абхай.

– «Ну так говори. Что случилось?» – спрашивает Отец.

– «Вивек, мы должны появиться в Сияющем Дворце» – отвечает Дядя Абхай.

– «Когда?» – спрашивает Отец.

– «Сейчас» – отвечает дядя Абхай.

Лицо моего Отца принимает тот же озадаченный облик, что и у нашего гостя. Он должен появиться в Сияющем Дворце, а это происходит только в экстренных случаях, случаях угрозы безопасности для Асии.

(конец воспоминаний)

Глава 51

– «Погоди! Сторм! Мы тут при чём?!» – недоумевает Двухсотый.

– «В смысле, Двухсотый?!» – спрашивает Сторм.

– «Это не наша война! Мы просто зэки! Заключённые этой клоаки! Каждого из нас, за редким исключением, привезли сюда! Привезли насильно, между прочим, так как, повторюсь, мы зэки, а не туристы!» – отвечает Двухсотый.

– «Послушайте, все! Вы– под ударом так же, как и все мы! Так что, будьте добры, не возмущайтесь! В первую очередь это тебя касается, Двухсотый! Тем более, что ты проиграл! Ты не победитель турнира! И поэтому сиди, молчи и смирись!» – дерзко заявляет Сторм.

Глаза Двухсотого наливаются лютой злостью. Он уже готовится выдать словесную порцию и Сторму и Флору. Однако я его опережаю.

– «Ну а я– чемпион! Я победил того, кого все боялись! Разве не так?» – спрашиваю я у толпы собравшихся зэков.

– «Дааа! Сто пятый! Сто пятый!» – зэки скандируют моё «тюремное имя».

– «И я говорю, что полностью солидарен с своим другом Двухсотым. Он сказал только что– то, что у всех присутствующих на уме, причём, не только у зэков. И у тебя, Сторм! И у тебя, Флор, ха, начальник Флор! Это же как получилось, что ты перестал быть начальником! Ты так гордился, что ты хотя бы тут, в этой клоаке, являешься главным! А тут Сторм будто командует вместо тебя!» – говорю я.

– «Заткнись! Ты!» – кричит на меня разъярённый Флор.

Взгляд Флора примерно такой же гневный, как и у Двухсотого, а вот Сторм смотрит просто изучающе на всех нас, и на Флора тоже.

– «Я защищал вас всех до этого момента, в том числе и уговаривал вашего многоуважаемого мной начальника Флора быть помягче с вами, ублюдками, но теперь я сам предлагаю! Начальник Флор! Нажмите хотя бы на один пульт! Расщепите парочку этих отбросов!» – говорит Сторм.

Все наши зэки вдруг притихли, как будто растерялись. С одной стороны– желание разорвать всю эту шоблу зажравшихся руководителей, а с другой стороны– страх быть расщеплёнными на атомы. Тем временем Флор обвел нас внимательным спокойным взглядом. Было похоже, что он пытался внутренне успокоить самого себя, чтобы удержаться от опрометчивого поступка. С чего вдруг?

– «Не надо, Сторм! Не надо! У меня идея получше! Охрана! Отвести их всех в лазерные камеры! А кто будет рыпаться, пульт вам в помощь, сразу!» – говорит Флор.

Глава 52

– «Вот же гадство, а! Блин! Твари! Козлы!» – Двухсотый не успокаивается, не успев облюбовать свою новую супер-камеру.

– «Успокойся! Так делу не поможешь!» – говорю я Двухсотому.

– «Делу? Какому делу, Сто пятый? У тебя есть план на дело? И на какое дело?» – не успокаивается Двухсотый.

– «Делу, ну, в смысле, ситуации, в смысле– всем нам, в целом нервной системе не помочь!»– говорю я чуть раздражённо.

– «Послушай! Мы напрягались! Дрались! Ты так вообще выиграл! Сделал невозможное! Нам пообещали свободу… и кинули! Тебя это не волнует?!» – спрашивает Двухсотый.

– «Ты знаешь, что волнует» – говорю я более спокойно.

– «А ты взял и повёлся на обаяние красотки, взял и ушёл выступать за других!» – продолжает не без должной причины ворчать Двухсотый.

– «Сто пятый!» – звучит знакомый приятный, но теперь презираемый голос.

– «Оооо! Ты посмотри– твоя подружка нарисовалась! Видимо, жить без тебя не может! Поэтому ты тут чалиться и остался, чтобы она тебя могла видеть!» – язвит уже не на шутку Двухсотый.

– «Слушай, прекращай, а!» – говорю я Двухсотому.

Энн стоит и смотрит на меня жалобными глазами, как на домашнюю зверушку через лазерную стену, разделяющую мою камеру и коридор. В соседней камере Двухсотый, по бокам и сверху все наши парни, а ещё зэки из других колоний, которые тоже участвовали в турнире.

– «Что тебе нужно, Энн?» – спрашиваю я спокойным пофигистским голосом.

– «Послушай! Я не знала, я правда ничего не знала. Всё было под контролем, под моим» – оправдывается Энн.

– «О да! Конечно! А может ты так думала, что под твоим контролем? Может ты – чья– то пешка? А, может ты меня разводишь всё это время, а?» – гневно спрашиваю я у неё.

– «Ага! И меня тоже ты развела!» – встревает в разговор Двухсотый.

– «Ага! И меня!» – подхватывает Сорок пятый.

– «И меня! И меня!» – подхватывают остальные из наших.

– «Да, замолчите вы все!» – кричу я.

– «Ты пойми я….я…» – Энн говорит сквозь слёзы.

В воздухе абсолютная тишина. Энн меня удивляет, приятно удивляет. Может я и наивный, может и тупой, но после явного предательства с её стороны или по крайней мере несдержанного обещания, я смотрю на её неожиданные слёзы и испытываю что-то, не знаю, такое чувство, если бы не эта лазерная прозрачная стена, то я бы обнял её, не потому, что она женщина, а я мужчина, а потому, что мне будто бы её жалко, хотя в этой ситуации жалеть надо меня.

– «Знаешь, если кто и должен лить слёзы, то это я и остальные парни. Но мы этого не делаем, как видишь….» – начинаю я говорить.

– «Ааааа хнык хнык аааа, я думал….выйду и…..аааа будет много мороженого» – вдруг «плачет» здоровяк Сорок пятый.

– «Ну, большинство из нас не плачет– я имею ввиду. Поэтому, если хочешь реально помочь, чтобы я тебе верил, просто вытащи нас всех отсюда, Энн. Это единственный путь к моему доверию» – говорю я Энн жёстким голосом.

Энн принимает своё привычное стервозное выражение лица, молча поворачивается в профиль и уходит.

– «Знаешь, что-то мне подсказывает, что она этого делать не будет. Зачем ты ей вообще это условие поставил?» – спрашивает Двухсотый.

– «Знаешь, я не говорю, что я уверен в её помощи, особенно после случившегося, но попытка не пытка. Тем более, что мы ничего не теряем. Мы и так уже на краю. Мы и так очень нужны всем им: Флору, Сторму, а может кому и покрупнее. Мы же – те ещё бандиты» – говорю я.

– «Те ещё бандиты» – повторяет Двухсотый.

Я смотрю на ничем не примечательный тюремный коридор и у меня отсутствуют мысли. Просто тупо уставился в одну точку. Я устал думать. И при этом хочу получить хотя бы одну благословенную мысль, которая будет стоить тысяч других.

– «Слушай, нам нужен свой план побега» – вдруг выдаёт Двухсотый.

– «И какой план?» – спрашиваю я.

– «Ну, я пока не знаю, но главное– это держаться вместе» – отвечает Двухсотый.

– «Ага, гениально» – отвечаю я с сарказмом.

– «Может я могу что-то придумать» – вдруг откуда– то звучит знакомый голос.

И в камере, расположенной прямо напротив камеры Двухсотого, включается свет, и появляется здоровенная фигура моего соперника– Разрушителя. Мы смотрим на него, и у нас буквально отвисают челюсти.

– «Одно условие– если я помогу с планом, то вы возьмёте меня с собой» – произносит Разрушитель.

Глава 53

В коридоре тишина. В воздухе так и висит ощущение того, что все уставились на камеру Разрушителя. Всё дело в том, что, когда нас привели в эти дурацкие камеры, там уже были другие зэки из разных колоний. О них как– то особо никто и не думал, тем более о том, что среди нас окажется такой товарищ по несчастью, как Разрушитель.

– «Ну и чего молчите? Скажите что-нибудь» – говорит Разрушитель.

– «Это же Раззззззз….» – пытается выговорить Сорок Пятый.

– «Да, Сорок пятый, это– Разрушитель» – говорю я.

– «А как он, ккак….» – пытается спросить Сорок пятый.

– «Как? Как? Меня развели, как и вас. Вот как» – говорит с саркастической улыбкой Разрушитель.

– «Так, а как ты собрался нам помогать валить отсюда, если ты сам в пролёте?» – спрашиваю я у Разрушителя.

– «У меня есть связи» – отвечает Разрушитель.

– «Ага, а у нас есть Энн» – говорит, не думая, Двухсотый.

– «Двухсотый, заткнись» – говорю я Двухсотому.

– «У меня тоже есть Энн» – неожиданно говорит Разрушитель.

– «В смысле– у тебя есть Энн?» – спрашиваю я Разрушителя.

– «Ну Энн, моя Энн, в смысле есть у меня» – говорит Разрушитель.

– «Аха-ха. Ты понял– твоя Энн это не твоя Энн, а его Энн, догоняешь?» – смеётся надо мной Двухсотый.

– «Погоди: то есть моя Энн, которая приходила сюда, она типа твоя на самом деле?» – уточняю я у Разрушителя.

– «Ну она моя….блин, что ты от меня хочешь?» – недоумевает Разрушитель.

– «Чего она к тебе не подошла, а ко мне, если она твоя?» – спрашиваю я Разрушителя.

– «Не знаю. Ты ж победитель, может, поэтому и подошла» – говорит Разрушитель.

– «Так, ладно, погоди, а она тебе что– то предлагала?» – спрашиваю я.

– «Ага, того, чего не предложила тебе, ахаха» – продолжает люто ржать Двухсотый.

– «Блин, Двухсотый, выйдем отсюда, и я тебе накостыляю» – говорю я Двухсотому.

– «Ага, и я добавлю, а то твой смех раздражает» – говорит Разрушитель.

– «Всё, молчу» – наконец доходит до Двухсотого.

– «Так, ты не отвлекайся, что она тебе обещала?» – спрашиваю я.

– «Ну дык это…свободу» – отвечает Разрушитель.

– «И всё????» – спрашиваю я.

– «И всё. Что ты докапываешься?» – спрашивает Разрушитель.

– «Ничего. Так. Интересуюсь просто» – говорю я.

Глава 54

Вот мы сидим: каждый в своём тюремном уголке, и в голову ничего не приходит. Будто все эти слова про побег были лишь понтом, что с моей стороны, что со стороны Двухсотого, что от Разрушителя.

– «Вообще, вся эта ситуация странная» – вдруг говорит Двухсотый.

– «Ты о чём?» – спрашиваю его я.

– «Ну я об этой войне, обо всём об этом, пахнет всё это гнилью» – говорит Двухсотый.

– «Ага, открыл межзвёздную систему Кинавра. Это и так понятно, что тут не война за родные земли. Хотя….кому как» – говорю я.

– «Что кому как?» – спрашивает Двухсотый.

– «Да так, неважно» – отвечаю я.

–«Разрушитель, послушай, а тебя тоже на войну подрядили?» – спрашивает Двухсотый у Разрушителя.

– «Ага» -немногословно отвечает Разрушитель.

– «И что ты ответил?» – спрашивает Двухсотый.

– «А ты как думаешь? Если я тут, значит что??» – спрашивает Разрушитель.

– «Что?» – тупит Двухсотый.

– «Что что?» – теперь тормозит Разрушитель.

– «Что мммм… что? Что?» – мега-тупит Двухсотый.

– «Что! Что! Что! Что! Ещё раз скажите– что!» – не выдерживаю я.

– «Эмм, чего?» – спрашивает Разрушитель.

– «Фухх, не важно….вообще-то– важно, Двухсотого возмущает или смущает, удивляет, не знаю, что ты из Зорга» – говорю я.

– «Из Зорга, ииии? Вы тоже из Зорга» – говорит Разрушитель.

– «А– а, нет! Мы из Х – 134!» – говорит Двухсотый.

– «Это по-вашему вы с х, у или ещё какой буквы с цифрами, а по-нашему вы зорговцы, которые забыли….» – говорит Разрушитель.

– «Чего мы забыли? У меня с памятью всё в порядке, я ничего не забываю» – говорит Двухсотый.

– «Забыли, что вы зорговцы!» – говорит эмоционально Разрушитель.

– «Ой, давай без вашей этой завоевательной зорговской хрени. Вся галактика вам не принадлежит!» – возражает Двухсотый.

– «Принадлежит, не принадлежит, не в этом дело, Двухсотый. Мы вообще зэки просто на этой Х – 134 или на Зорге, ну, с точки зрения зорговцев из того Зорга, который Зорг с точки зрения всех миров, ну вы меня поняли. Поэтому о чём тут говорить? Это всё не наша ситуация. И ты Разрушитель отказался ведь от предложения быть пушечным мясом» – говорю я.

– «Ну да» – говорит Разрушитель.

– «Вот именно, ну да, лозунги мы все громко кричим, а жить при этом так хотим ещё громче!» – говорю я.

Глава 55

Мы сидим, молча: каждый в своей камере. Только вот моё молчание отличается от молчания моих соседей, я сижу и раздумываю, как дать дёру с тюрячки, да не только, чтобы я один это сделал, тем более, что все мы – зэки планеты Х-134 или же блудливого куска Зорга, как говорят сами зорговцы, должны уже быть на свободе! Уже! Флор, блин! Начальник Флор! А я уж было решил, что он честный дядька. Но нет! Короче: я думаю об этом самом, о побеге, а остальные парни задумались о моих словах, ну о том, что кричать лозунги может каждый, но не каждый пойдёт помирать за эти самые лозунги. Опаньки! Вдруг наша тишина нарушается. Раздаётся звук открываемой двери. О! Флор! Наш родной начальник! Проходит по коридору между нами и подходит к камере Разрушителя.

– Чего тебе? – спрашивает у Флора Разрушитель.

– Это самое, Разрушитель, меня просили передать, что ну….» – начинает говорить Флор.

– Что ну? – спрашивает Разрушитель.

– Ну….ты, короче, этот, как он называется? Военнопленный – выговаривает Флор.

– Ха-ха! – язвительно ржёт во всё горло Двухсотый в своей камере, находящейся напротив камеры Разрушителя.

– Чего? Кто я? – с удивлением спрашивает Разрушитель.

– Пленник! Пленник! Ха-ха! А что это значит?! – продолжает насмехаться Двухсотый.

– Это значит, что я тебе снова башку отобью, если не заткнёшься! – обратил– таки внимание Разрушитель на Двухсотого.

Двухсотый замолкает мгновенно, будто помнит, как это было больно получать люлей от Разрушителя на ринге.

– Ты пленник, Разрушитель. Это значит, что ты не можешь вернуться обратно в Зорг. Это значит – ты предатель для Зорга. А для тебя лучше быть пленником у нас, чем предателем там. Надеюсь, ты это понимаешь? – говорит Флор.

– Ох, если б не лазерка между нами, я б тебе башку открутил, директор хренов! Ни директор, а шестёрка – говорит Разрушитель.

После этих слов Разрушителя, все зэки в камерах, в том числе я, начали издавать дикий хохот. Флор замер, его лицо искажено злобой.

– Флор, с последними его словами вынужден стократно согласиться, уж прости начальник. Ха-ха! – говорю я.

– А вы все зря смеётесь! Вас могут объявить предателями здесь, в Х-134! Если согласитесь все дружно воевать, то у вас появится шанс стать героями! А если нет! То вы предатели! Тогда уж точно отсюда не выйдете! – выкрикнул Флор.

– Ага! А если на фронте в червяков без конечностей превратимся, то всё, да? Типа, свобода? – спрашивает Двухсотый.

– Да! Двухсотый! Да! Свобода! – кричит в ответ Флор.

– Где– то я уже это слышал, причём, недавно – говорит Двухсотый.

– Послушайте! Вы всё равно рассчитывали на свободу перед тем, как биться. Это почти тоже самое! Там тоже риск! Риск остаться без здоровья! Эммм, риск умереть! Да! – пытается очень нелепо убедить нас Флор.

– Ага! Когда кого– то убивали на ринге! Даже Разрушитель, по-моему, никого не убил! – говорит Двухсотый.

Разрушитель, напротив Двухсотого, останавливает свой суровый взгляд на нём.

– «Эммм или ннет?» – смущённо спрашивает у Разрушителя Двухсотый.

– Ты знаешь, наверное, нет, но ты можешь стать первым, гы-гы – отвечает Разрушитель.

Двухсотый нервно и многозначительно замолкает.

– А тебе, Разрушитель, кстати, выпадает честь быть героем за место пленника – говорит Флор.

– Но не вместо предателя! Я понял, что ты имеешь ввиду. Чтобы я воевал за ваш этот несуществующий Х-134. Да пошёл ты! – отвечает Разрушитель.

– Послушай, Флор! Я соглашался на бои, потому что это бои! Это шутейка для меня, для нас многих! Но убивать людей, да ещё за чьи то интересы….избавь меня от такой «радости – говорю я.

– Я всё сказал вам, отбросы! У вас время до завтрашнего утра! Не примите условия, вас, скорее всего расщепят на атомы! Выбирайте! – говорит Флор.

Глава 56

– Вас расщепят на атомыыыы, расщепяяяяят на атомы, расщепят вас всех, уроды, зэки паршивыыыые, – Двухсотый напевает слова Флора, адресованные всем нам.

– Может ты заткнёшься, а? И без тебя тошно – говорит Двухсотому Разрушитель.

– Послушай ты, Разрыхрытель…. – неожиданно проявляет дерзость Двухсотый по отношению к Разрушителю.

Разрушитель аж встаёт со своей койки и подходит к лазерной плёнке, преграждающей ему доступ в коридор из камеры. Ну конечно, ведь он очень не любит, когда коверкают его боевую кличку, особенно в моём стиле, который теперь подхватывает и мой братан Двухсотый.

– Знаешь, что– можешь сверлить меня взглядом всё время, всё равно жить нам осталось ровно сутки – говорит Двухсотый.

– Ага, значит плана у вас никакого нет, ссыкуны! Знаете что? Мы могли бы все обмануть этого вашего Флора, взять, согласиться на эту войнушку, а потом просто свалить в пустыню – выдаёт «идею» Разрушитель.

Все молчат ровно секунд пять, а потом раздаётся дикий хохот из всех камер.

– Как ты свалишь– то? Ха-ха! Тебя расщепят за пару мгновений и пикнуть не успеешь, ничего не поймёшь. Эхххх, может и к лучшему, расщепление это ж не больно, клик и всё, тебя нет. Меньше секунды даже, – говорит Двухсотый.

– Что значит, как я свалю? Врезать паре, тройке «тварищей по оружию», решивших здохнуть за ваш этот Х – 134 и свалить! А эти пультики -они у особо избранных только типа Флора – говорит Разрушитель.

– В этой ситуации, в военной ситуации, пульты будут и у командиров взвода тоже, скорее всего, поэтому если увидят беглецов, то всё, привет и прощай, – говорю я.

– Ну и что ты предлагаешь, помереть на ровном месте? Я не согласен! Не согласен! – кричит аж в надрыв Разрушитель.

Все снова молчат, но не для того чтобы поржать через пару секунд над Разрушителем, а просто потому, что сильный кумир многих становится человечнее, он может бояться, как и все.

– А может нам, это самое, пойти воевать? – вдруг прерывает молчание Сорок пятый.

– О! Сорок пятый, дружище! Ты -живой! То молчал, а то вдруг выдал «гениальную» мысль! В принципе, не удивительно. Удивительно, что ты вообще выдал какую-то мысль – говорит, издеваясь, Двухсотый.

– Хорош стебаться! Пускай скажет. Сорок пятый! Почему нам стоит воевать? – спрашиваю я.

– Ну, мы же боимся все этой, как её, смерти, а вдруг в сражении мы не погибнем, – говорит Сорок пятый.

– Мысль здравая, дружище, частично здравая. Однако, ты не учёл следующее…а если другие погибнут? – спрашиваю я.

– Кто? – спрашивает Сорок пятый.

– Те, в кого ты будешь стрелять – отвечаю я.

– Ииии? Главное у нас шанс есть! Тут твой кореш намекал на то, что этот парень тупой, так нет, по сравнению с тобой он гений видимо! Мы останемся в живых, понимаешь? Мы! – встревает в разговор Разрушитель.

– Ооо, мы останемся в живых? А на противников плевать? Хммм, интересно. А где же твой Зорговский патриотизм? Уже готов в своих стрелять? Так быстро сменил «родину»? – спрашиваю я.

– Ха. Ну ты и рассуждаешь, ну ты может правильно рассуждаешь, но странно как– то – говорит Разрушитель.

– Все эти вещи возвращаются бумерангом. Мне ли не знать, – говорю я.

– В смысле? – спрашивает Разрушитель.

– Я так потерял свой дом, – говорю я.

Глава 57

– Тут все потеряли свой дом, я вот, вообще, так на вражеской территории – говорит Разрушитель.

– Сочувствую, братан, ох, как сочувствую – говорит, стебаясь, Двухсотый.

– Ух, заткнись уже! – кричит на Двухсотого Разрушитель.

– Вы потеряли дома, да, но не так, как я – говорю я.

– А как же? Ты забыл координаты своего мира? Это не страшно, на космической попутке, глядишь, доберёшься, ха-ха – говорит Разрушитель.

– Тебе смешно? Тебе весело? – спрашиваю я не без раздражения.

– Конечно, смешно. Смешно, что ты считаешь свою проблему выше проблем остальных. Я, так вообще, не могу вернуться, скорее всего, возможно, буду предателем для Зорга. Вот так, а это тяжело, знаешь ли, осознавать, что до дома рукой подать, но там ты уже не свой, а значит: и это не твой дом больше, не твоя родина. Так решили за тебя – говорит Разрушитель.

– Ха, ты трезвеешь на глазах, начал кое– что осознавать, я вижу – говорю я.

– Иногда быть опьянённым лучше. Легче так жить – вдруг говорит Двухсотый.

– О! А кто был пьяный? – вдруг подаёт голос недалёкий Сорок пятый.

– Да вот, Разрыхрытель – шутит над кличкой Разрушителя Двухсотый.

– Ну, ты у меня схлопочешь, дружище – весело говорит Разрушитель.

– Ладно, ладно, Разрушитель, Разрушитель, ха-ха – отвечает Двухсотый.

– Так это. А что ты пил? – спрашивает у Разрушителя Сорок пятый.

Наступает тотальное молчание во всех камерах. Все, конечно, понимают, что Сорок пятый это– та ещё неуклюжая личность, но чтобы не понять такую простую метафору….это выше всей нашей серьёзности и даже серьёзности той ситуации, в которой мы оказались.

– Аха-ха-ха! – раздаётся дикий хохот, после молчания, по всему коридору.

– Яяяя выпил зорговского вина – говорит Разрушитель, стебаясь над Сорок пятым.

– Ого! А где ты его достал? – спрашивает, не понимающий, что над ним шутят, Сорок пятый.

– У охраны. Перед завтрашним днём специально мне дал. Ну, знаешь, для храбрости, чтобы не обделаться в сражении от страха – говорит Разрушитель.

– Ахахаха! – все смеются ещё хлеще.

– Ты тоже можешь у охраны попросить – продолжает стебаться Разрушитель.

– Ахахахаха! – хохот раздаётся аж за пределы блока.

– Что вы ржёте? Заткнитесь уже! – кричит нам из-за входной двери охранник.

– Да так, ничего, над тобой смеёмся! Ахах – кричит охраннику Двухсотый.

– Слышь! Я сейчас зайду, и ты так посмеёшься у меня! – говорит охранник.

– Конечно, посмеюсь, имею право до завтрашнего дня! Тем более, что ты даёшь повод! – говорит Двухсотый.

– Что ты несёшь, утырок?! –спрашивает охранник.

– Да это не я несу, а ты….зорговское вино несёшь! – говорит Двухсотый.

– Ахахаха! – все ржут без исключения.

– Что ты несёшь? Вам тупым зэкам завтра преподадут урок. Клик, и вас нет! – кричит охранник.

– Твоя правда, скотина – говорит уже тихим голосом Двухсотый.

– Сто пятый! Так ты говорил про свой дом. Что там с ним? – спрашивает у меня Разрушитель.

– Ты не захочешь этого знать – отвечаю я.

– Почему это не захочу? Я же спрашиваю. Значит….уже захотел, ахах – говорит Разрушитель.

– Я рад, что у тебя, наконец, прорезалось чувство юмора, но….это и, правда, лучше никому не знать – говорю я.

– Сто пятый, брат, да ладно тебе, а вдруг эта история про твой дом как– то нам поможет, мы завтра, типа, не жильцы, если откажемся стать пушечным мясом. Но и в этом случае, возможно, не жильцы. Поэтому третий, более оптимистичный вариант был бы кстати – говорит Двухсотый.

– А с чего ты взял, что моя история поможет? – спрашиваю я.

– Ну, ты так говорил Разрушителю, будто из твоей истории можно извлечь какой– то урок для нашего положения – говорит Двухсотый.

– Ну, вообще– то да, можно – говорю я.

– Ну так….рассказывай – говорит Разрушитель.

– Да, рассказывай – подхватывает Сорок пятый.

– Остальные тоже хотят, чтобы он рассказал?! – обращается Двухсотый ко всем остальным зэкам.

– Рассказывай! – отвечают все хором.

– Ну хорошо! Хорошо! Вообщем, мой мир….его уже нет – говорю я.

– Это как? – спрашивает Разрушитель.

– Его уничтожили – отвечаю я.

– Последний раз миры уничтожали….тысячи лет назад – говорит Разрушитель.

– Ну да, это правда – говорю я.

Жаль, что я из камеры не вижу выражения лиц всех своих друзей, но вот Разрушитель смотрит с недоверием и непониманием, непониманием того, зачем мне врать, если я это придумал.

– Ну хорошо, а….как назывался твой мир? – спрашивает решивший притвориться, что он поверил, Разрушитель.

Я думаю– сказать ли мне правду, или соврать. Про мой мир много нехороших, лживых легенд, легенд, оболгавших мою землю. Но я выбираю правду. На лжи далеко не уедешь.

– Асия! – произношу я.

Тотальная тишина наполняет блок. Теперь назад дороги нет. Я должен рассказать правду этим людям. Они – моя семья. Стали семьёй, и должны поверить мне. По– другому никак.