Текст книги "Последний из Асов (СИ)"

Автор книги: Кирилл Цойге-Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 47

– «Бойцы, на середину ринга!» – командует ведущий.

Я и Разрушитель подходим друг к другу. Он зол, слишком зол и из-за этого неспокоен. Он смотрит на меня, не отрываясь, будто уже до боя выслеживает каждое моё движение, даже то, как я на него гляжу. Его покрасневшие голубые глаза будто не закрывались этой ночью. Нервничал, видимо, думал о предстоящем бое. Ещё бы.

– «Бой!» – ушедший с ринга ведущий объявил начало противостояния.

– «Ааааа!» – озверевший Разрушитель накидывается на меня с ударом с правой руки.

(воспоминания)

– «Сынок, смотри– зверь окопался там» – Отец показывает на тёмную пещеру, недалеко от зарослей, в которых мы сидим.

– «Пап, Мама говорила, что этот Армах опасен» – говорю я.

– «Да, сынок, опасен. Тебе страшно?» – спрашивает Отец.

– «Нет, Папа, ты что? Я….я не боюсь» – говорю я.

– «Ха, Васудева, сколько раз я говорил– бояться не стыдно, иногда твой страх может быть оружием» – говорит Отец.

– Оружием?

– Да, оружием.

(конец воспоминаний)

Я резко отскакиваю от удара Разрушителя. Он смотрит на меня ещё более сосредоточенно, чем в начале. Он пытается нанести ещё такой же удар, но я опять отскакиваю.

– «Дерись! Или ты боишься? Ха-ха!» – говорит разъярённый Разрушитель.

Мой соперник наносит ещё удар, только слева.

–«Да, боюсь! И мне не стыдно признаться в этом!»– выкрикиваю я, резко присаживаясь, и нанося удар с правой руки в его «каменный» пресс, выскочив как бы сбоку за него и оказавшись у Разрушителя за спиной.

– «Трус!» – крикнул злой Разрушитель, испытав явный дискомфорт от моего удара.

– «Разрушитель! Разрушитель!» – кричит толпа.

– «Видишь! Хочешь, чтоб твоё имя скандировали? Дерись! Аааах!» – кричит Разрушитель и наносит удар с ноги с разворота.

Я присаживаюсь вниз и выбиваю с ноги крепко стоящую ногу Разрушителя, из-за чего он падает. Теперь он пытается схватить меня, вероятно думая, что затащит в партерную борьбу. Но нет, я вскакиваю.

– «Дерись! Дерись!» – кричит разъярённый, злой Разрушитель, всё пытаясь и пытаясь наносить удары.

Каждый удар этого чемпиона уходит впустую, и в каждый удар он вкладывает огромное количество сил. Ещё бы! Он хочет поскорее вырубить меня. Но не учитывает он одно: каждая безуспешная попытка побороться, каждая безуспешная попытка мне врезать– это плюс к усталости, к его усталости, не моей. Я спокоен, теперь спокоен, вначале боялся немного, но боялся вполне осмысленно, не хотел и вправду лежать в нокауте от Разрушителя, дав ему возможность «починить» свою подпорченную гордыню. Итак, я удачно использовал свой страх, как оружие в начале боя, теперь следующее оружие – спокойствие.

(воспоминания)

– «Сынок, мы сейчас войдём в эту пещеру, и ты будь внимателен, а перед этим успокойся, успокойся, как я тебя всегда учил, думай об Асийском океане» – говорит Отец, стоя перед входом в пещеру, где скорее всего находится устрашающий мега-лев Армах.

– «Ах-ах, хорошо, Папа» – сказал я, при этом явно слишком громко посмеявшись.

– «Тихо, сын» – делает замечание Отец.

– «Прости, Папа» – отвечаю я.

Мы заходим в эту тёмную пещеру, уже при входе мне не по себе. Здесь пахнет смертью, не то, чтобы неприятный запах, хотя и это тоже, но плохая энегрия– её запах.

– «Васудева, я ощущаю твои чувства. Асийский океан. Асийский океан» – успокаивает меня Отец.

– «Да, Папа, Асийский океан» – пытаюсь я успокаиваться.

Мы проходим дальше. В пещере очень темно. Отец включает неоновые фонари. Голубой свет освещает все вокруг. Пройдя ещё немного, я наткнулся на что-то. Посветив фонарём вниз, я увидел груду костей. Мои руки задрожали от страха. Папа не успокаивает меня. Он будто сам в шоке. Но тут же его лицо принимает спокойный вид.

– «Спокойно, сынок, мы ведь ожидали это увидеть. Это кости мега-львов. Величайшее преступление среди них. Мега-лев убивает мега-львов» – говорит Отец.

– «Аааа, он здесь?» – спрашиваю я.

– «Кто?» – в ответ спрашивает Отец.

– «Ну, Аармах» – отвечаю я, слегка заикаясь.

– «Ну, нет, наверное» – отвечает Отец, поведя лучом от фонарика по стенам пещеры и потолку.

– «Ээээхуд!» – грозно на всю пещеру звучит голос на мега-львином языке.

– «Армах, гун бутэл аман» – отвечает мой Отец на голос и светит в его сторону фонарём.

Издали видна огромная фигура льва с чёрной гривой и красным телом. Медленно, не торопясь, он приближается к нам, негромко рыча. У меня трясутся ноги и руки, я в ужасе.

– «Давай не будем пугать моего сына. Я знаю– ты можешь говорить по-человечески, по-асийски» – говорит Отец.

– «Что ты здесь забыл, человек?» – спрашивает Армах.

– «Тебя, Армах» – отвечает Отец.

– «Меня? Ха! Архх. В итоге ты можешь забыть самого себя и своего отпрыска» – с угрозой в голосе отвечает мега-лев.

– «Я пришёл не сражаться, Армах» – говорит Отец.

– «Сражаться? Ты, я и этот молюск? Аха-ха! Разве что среди людей появились самоубийцы, как ты» – говорит Армах.

Мега-лев ходит из стороны в сторону, не отводя от нас взгляда, наполненного кровью, гордыней и ненавистью.

– «Самоубийцей можешь стать только ты, мега-лев» – говорит мой Отец.

– «Это почему же?» – спрашивает Армах.

– «Потому что только таков финал выбранного тобою пути. Разве нет?» – говорит Отец.

После сказанного моим Отцом, глаза Армаха неожиданно наполнились грустью, или даже печалью, но всего на какой-то миг, а затем снова злобно засверкали.

– «Зря ты пришёл сюда, человек!» – кричит Армах.

– «Не зря, ты можешь всё исправить» – говорит Папа.

– «Ничего уже не исправишь!» – выкрикнул лев, не переставая метаться из стороны в сторону, как будто в поисках какого-нибудь спасительного выхода.

– «Мы в Асии, Армах, мы – не демонический мир, а наоборот. Здесь умеют прощать, но и умеют не сеять хаос» – говорит Отец.

Армах ходит и ходит из стороны в сторону– будто сильно озадачен.

– «Ты должен перестать сеять хаос и должен вернуться к своим» – продолжает говорить Отец.

– «И что дальше? Попросить прощения у них?» – спрашивает Армах.

– «Ну, наверное, как минимум, ты убивал и съедал их родных, и своих заодно, значит» – отвечает Папа.

– «Как минимум? Тогда ты, как минимум, пожертвуешь своей семьёй, человечек» – говорит Армах.

Свирепый мега-лев прыгает на нас молниеносно. Я не успеваю среагировать. Всё, что я успеваю увидеть во время его прыжка -это сверкающие кровавые глаза и клыки, будто созданные для того, чтобы причинять боль. Мне страшно, жутко страшно, долгое время сохранял спокойствие, как учил Отец, но сейчас я боюсь. Папе….менее страшно, чем мне, он хотя бы сражается.

– «Ну давай Армах, давай!» – кричит мой Отец, отбиваясь свето-мечом.

– «Ааааарх!Аааа!» – ярости Армаха нет предела.

Лев ловкий и быстрый, как ветер. У меня реально начинает складываться впечатление, что он тот, с кем мой Отец ещё не сражался. Мне больно это видеть, мне страшно, я не могу пошевелиться, я в ужасе от того, что Отец может проиграть, тот, кого я считаю своим примером и защитником.

– «Ааааргх! Слабеешь, человечек! Устаёшь! Твоё бессмертие тебе не поможет! Никому из вас не поможет! Ааарх!» – лев набрасывается на Отца и Папа не успевает среагировать.

Неужели конец? Нет, этого быть не может.

– «Папа! Папа!» – кричу я Отцу.

Отец лежит в крови, его шея подрана, рана начинает регенирировать, но лев сразу наносит по ней удар когтями.

– «Ааа!» – Отец кричит от боли.

– «Бессмертные тоже умирают» – говорит Армах уже тихим, но обезумевшим голосом.

– «Не трогай его» – кричу я, неожиданно осмелев.

– «Решил стать героем? Храбрым? Аргх, аха! Думаешь тебе это поможет?» – спрашивает Армах.

Лев отходит от лежащего Отца и приближается ко мне уверенной походкой, как к лёгкой жертве. Меня охватывает неуправляемый ужас.

– «Сын! Настало время спокойствия! Новое оружие! Успокойся, Васудева!» – кричит мне лежащий Отец.

– «Твой старик безумнее меня. Ах-ах! Что он несёт? Успокоиться? Успокойся, малыш, успокойся» – говорит Армах, глядя на меня голодными глазами.

– «Давай, сынок, ты сможешь» – говорит Отец.

Мега-лев прыгает на меня, но в этот момент я осознаю всю глупость страха, то, что нет смысла бояться, зачем творить плохое будущее? Я в силах сотворить победу, не одержать, а сотворить. Я обретаю спокойствие в круговороте событий, вокруг ужас, а я спокоен. У меня получается, Папа, получается. Я резко отпрыгиваю, даже быстрее, чем совершает прыжок Армах. Он не успевает сообразить, по инерции поворачивается, а я ему выкалываю свето-мечом глаз.

– «Аааааргх аааарррх!» – лев рычит от боли.

Он ищет меня через боль. Яростно рычит и стучит по земле лапами. В это время у Отца до конца заживает рана, он резко вскакивает и наносит нокаутирующий удар по Армаху. Лев падает в отруб.

– «Папа!» – я радостно обнимаю Отца.

– «Всё хорошо, сынок! Всё нормально!Давай я ему введу дозу снотворного, и мы пойдём отсюда» – говорит Отец, слегка запыхавшись.

(конец воспоминаний)

– «Конец первого раунда! Невероятно! Никто ещё не выдерживал столько времени против Разрушителя!» – объявляет ведущий.

Я иду в свой угол, сажусь на стул. Я не вспотел, как Разрушитель. А он уже дышит. Ко мне на ринг подбегает, так называемый, тренер Жак.

– «Так, слушай, Сто пятый, в принципе, невозможное ты уже сделал, молодец, может это….ляжешь? Ну как бы это….» – говорит Жак.

– «Что?! А больше ты ничего не хочешь?» – возмущаюсь я в ответ.

– «Да, Жак, ты ничего себе лишнего не позволяешь? Его соперник уже воздухом питается. Верь в чудеса в этом бизнесе» – говорит подошедшая к нам Энн.

– «А, Энн? Здравствуй. Я пекусь о здоровье своего спортсмена» – отвечает Жак.

– «Твоего спортсмена? Насколько я знаю, он тренировался сам» – говорит Энн.

– «Всё– то ты знаешь» – говорю я Энн, слегка улыбнувшись.

– «Второй раунд!» – объявляет ведущий.

Я встаю со своего места и иду на середину ринга. Попутно смотрю в сторону своих ребят. Видно, что они за меня переживают, но и злятся за то, что выступаю не под нашим общим «флагом». Разрушитель в этот момент замечает, что я даже не на него смотрю, а в другую сторону и это после раунда с ним? Да, как я посмел?! Ха-ха. Но не надо его недооценивать.

– «Никто не выживал больше раунда, Сто пятый! Значит пора баиньки!» – говорит Разрушитель, злобно улыбнувшись.

– «К бою!» – объявляет ведущий.

Разрушитель теперь присматривается ко мне, не летит с ударами сразу. Он так ходит в боевой стойке несколько секунд, но тут решает нанести удар с правой руки. Банально– думаю я, и снова приседаю, чтобы поработать по его корпусу, а он резко хватает меня и переводит дело в борьбу.

– «Ууууу!» – гудит недовольная публика, не особо уважающая эту возню на земле.

– «Вот видишь! Они не довольны тобой! Что будешь делать, Разрыхрытель?» – говорю я, слегка задыхаясь в силовых объятиях своего визави.

– «Как ты меня назвал, волосатик?» – спрашивает Разрушитель, прибавив к заламыванию моей шеи ещё и удары в корпус.

Уже трудно дышать, надо как -то вырываться. Я отталкиваюсь ногами от ринга и оказываюсь сверху Разрушителя в контролирующей позиции, бью сверху, но чую– контролировать ногами его трудно. Он наносит мощный удар с позиции лёжа, да такой, что я отлетаю. Блин! Он силён! Сильнее, чем другие, явно.

В этом раунде он умнее. Давно, видимо, не применял весь свой арсенал навыков, а тут приходится. Он уже по мне и попадает, теперь инициатива у него. И вот уже конец второго раунда. Я иду, сажусь на стул. Жак подбегает и снова предлагает лечь ради моего же блага. Энн уже не возникает на это. А я просто ничего не отвечаю. Встаю и иду снова на войну, дерусь, проливаю кровь и проигрываю по ходу боя. Что не так? Вот уже и этот раунд кончается и следующий, публика мной восхищается, ведь я держусь против Разрушителя. Но я не горжусь собой, я держусь, а должен держаться он или лежать. Моя цель не продержаться, а победить. И вот уже последний пятнадцатый раунд.

– «Сто пятый! Разрушитель!» – скандирует разделённая, благодаря нашему бою, публика.

Мы подходим друг к другу на середину ринга. Разрушитель весь потный, уставший смотрит на меня, будто спрашивая– мол, когда ж я лягу в отруб?

– «К бою!» – объявляет ведущий.

Разрушитель наносит уже не акцентированные удары, которые легко заранее предвидеть, но мне от этого не легче, я устал больше чем он, потому что проигрываю, и это очевидно. Проигрываю, проигрываю и от этого страшно. Разрушитель наносит удар с ноги мне в голову и я падаю. Публика замирает. Ведущий за рингом начинает счёт.

– «Раз, два, три, четыре» – считает ведущий.

Я поднимаю голову, смотрю на публику, на Энн, на своих друзей, они все гордятся мной, хоть я и почти проиграл, но не их взгляда я ищу, и тут я вижу– стоит Отец. Отец? Откуда он тут?

– «Сын! Страх, как оружие, закончился! Используй спокойствие! Ты сможешь!» – говорит Отец.

И вот я поднимаюсь до конца счёта. Разрушитель уже поднимает руки, как победитель.

– «Разрыхрытель! Или как там тебя?! Скажи мне одно! Это всё что ты можешь?» – спрашиваю я.

Глаза Разрушителя наполняются невероятным испугом и одновременно яростью на самого себя, видимо за то, что не всё сделал, что нужно для победы.

– «Аааа!» – Разрушитель, крича, летит на меня с кулаками прямо, как в начале боя.

Я очень бодро уворачиваюсь от всех ударов своего соперника, и в итоге при очередной его попытке вмазать мне с правой руки, я отвожу его удар, оказываюсь со спины и бью его в голову, он зашатался, поворачивается ко мне передом, и я наношу справа, с руки, удар ему в лицо, и он падает.

– «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Бой окончен! Сто пятый победил! Он совершил невероятное!» – кричит ведущий.

Глава 48

Все зрители в зале– в полнейшем изумлении. Все скандируют лишь моё тюремное имя, разумеется, про Разрушителя уже и забыли, он лежит на ринге и не встаёт, хотя с ним всё в порядке, просто не хочет вставать, не хочет быть пораженческой частью всего происходящего, он привык находиться со стороны победы, но сегодня всё по-другому, сегодня победитель-я, зэк, который впервые принял участие в турнире Лотара Сторма и выиграл. Ведущий выходит на ринг. Одевает золотой пояс на мою талию, такой тяжёлый, хорошо, что тут не корону на голову одевают, а то по моей башке и так «Разрушительных» ударов нанесли в прямом смысле этого слова. Выбегают мои парни на ринг: Двухсотый, Сорок пятый, все ребята.

– «Слушай, ну после такого боя ты просто обязан выйти на свободу!» – громко говорит мне, улыбаясь, Двухсотый.

– «Не только я один, аха!» – отвечаю я ему.

Ребята поднимают меня вверх, усадив на свои плечи. Я поднимаю руки, я улыбаюсь, улыбаюсь всем, улыбаюсь этой публике, улыбаюсь не только тем, кто ко мне был добр, но и Сторму, Флору, даже самой тюрьме я улыбаюсь, улыбаюсь тому моменту, тому месту, когда я обрёл долгожданную свободу. Я вижу среди публики Энн. Она улыбается мне, улыбается нежно, искренне, по-настоящему, не так по-деловому, по-стервозному, как всегда было, а с добротой….как же она прекрасна, она снова мне нравится.

– «А теперь минуту внимания, дамы и господа! Турнир Лотара Сторма закончен! А значит, необходимо передать слово тому человеку, благодаря которому этот турнир радует зрителей уже очень долгое время! Встречайте! Лотар Сторм!» – объявляет ведущий.

На ринг выходит Сторм, довольный бизнесмен, понимающий, что на этом турнире он заработал и ещё заработает самую крупную сумму в своей жизни, да что там сумму? Огромную славу. Больше, чем обычно.

– «Дамы и господа! Уважаемые зрители! Уважаемые бойцы, воины, учавствовавшие в этом чуде из чудес без всякого сомнения. Даже те из вас, кто не дошёл до конца, до финишной прямой, под которой я подразумеваю чемпионский бой между Сто пятым и Разрушителем, всё равно прикоснулись к величию, так как были участниками, и даже зрители, которые смотрели, делали ставки, также стали свидетелями исторического события! Этот турнир не забудут никогда! Я вас уверяю! А если и забудут, то мы пошлём к ним наших бойцов, и, в первую очередь, нового чемпиона, чтобы освежить память, аха-ха! Шучу, конечно! Шучу, потому что невозможно забыть момент смены эпох! Момент, когда меняется абсолютно всё! Дамы и господа! Абсолютно всё только что поменялось на ваших глазах!» – толкает речь Сторм.

Публика апплодирует этому говоруну, ну и оратор.

– «Знаешь, если б я обладал таким же ораторским искусством, быть может я и так безо всякого турнира вышел бы раньше срока!» – говорит мне Двухсотый.

– «Это как?» – спрашиваю я.

– «Как? Как? Да по-разному! Например, наплёл бы Флору чего-нибудь, да и вышел» – отвечает Двухсотый.

– «И что бы ты такого наплёл, чтобы он тебя вдруг отпустил?» – спрашиваю я.

– «В том– то и дело, что не знаю, ибо я не обладаю ораторским искусством, опять же, эхх» – отвечает Двухсотый.

– «А теперь хочу поблагодарить хозяина данного, так сказать, начальника Флора! Поапплодируем ему! Без него это легендарное событие точно не состоялось бы!» – продолжает говорить Сторм.

Весь зал апплодирует.

– «А сейчас хотелось бы попросить нашего чемпиона и всех бойцов нашего турнира, пройти в спортзал. Это касается только меня, начальника Флора и наших бойцов! Извините, разговор будет сугубо конфиденциальным!» – заканчивает свою речь Сторм.

– «Ого! Что он задумал? Неужели всех освободят? Тогда уж точно это лелендарный турнир» – говорит Двухсотый.

Я смотрю на Двухсотого с саркастичным выражением лица после его слов. Он понимает– почему.

– «Ну это, я имею ввиду….ну, твой бой, без сомнения, легендарен, братан, просто ну…» – говорит запинаясь Двухсотый.

Я продолжаю смотреть на своего лучшего друга, еле сдерживая смех, но это явно у меня больше не выходит.

– «Ах-ах! Хорош трепаться! Пошли уже!» – говорю я через смех.

Глава 49

– «Блин, уже не терпится, гы-гы, видимо, что то хорошее нам скажут» – говорит с лицом счастливого ребёнка Сорок Пятый.

– «Погоди, дружок, не хвали пальму, пока не поймёшь что это не мираж» – говорит Двухсотый.

– «Не будь пессимистом» – говорю я.

– «Какая пальма? Нам подарят по пальме? А мороженое?» – говорит Сорок Пятый.

– «Это выражение такое, но тебе– да, может мороженого и хватит, а я предпочту прохладную компанью на берегу океана подальше от этой дыры» – говорит непримиримый Двухсотый.

Мой друг, мой брат, как я теперь могу назвать его, Двухсотый явно не будет согласен услышать сейчас от Флора или Сторма, что– то кроме фразы: «Вы все свободны». Сейчас он непримирим. Он скептик по натуре, но при этом больший бунтарь, чем я, в разы. Мы подходим к спортзалу, нас ведут охранники– их меньше, чем нас, но в руках те самые волшебные пультитки, способные расщепить нас на мелкие частицы. Эх, если бы не эти пульты, мы все были бы уже свободны. Какая -то жалкая пикалка является препятствием между нами и свободой. Вот мы уже внутри. На тренировочном ринге стоят Флор и Сторм в окружении громил из охраны. Флор чего– то нервничает, аж вспотел бедняга. Чего так– то? Жарко? Сомневаюсь, что дело в этом. Сторм спокоен в отличие от нашего начальника. Возле ринга стоит Энн– стоит счастливая, улыбается, блин, какая же хорошая. Но ладно, надо слушать, что они там скажут. Обстановка такая, будто будет очередной бой, если честно. Не знаю почему, но предчувствие не очень.

– «Итак, бойцы, вы хорошо провели лагерь, и теперь….пора приступить к реальному делу» – начинает говорить Сторм.

– «Реальному делу? А все эти дни мы чем занимались? Отдыхали тихонько?» – спрашивает возмущённым голосом Двухсотый.

– «Ну ты же в лазарете отдыхал» – ляпает очередную глупость Сорок Пятый.

Около пяти секунд мы смотрим на Сорок Пятого осуждающим взглядом. При низком уровне интеллекта он таки понимая, что сказал полную хрень, опускает глаза вниз.

– «Вообщем, ребята, реальное дело это то, что угрожает нашему дому» – продолжает говорить Сторм.

– «Какому ещё дому?» – говорю я шёпотом, будто сам себе.

– «Поступила информация, что зорговцы идут!» – громко объявляет Сторм.

– «Зорговцы идут? Ну они и так тут. Разрушитель, наверное, в лазарете отдыхает» – говорит Двухсотый.

Все собравшиеся зэки смеются во весь рот после шутки Двухсотого.

– «Зорговцы идут! Это значит– что вот– вот начнётся война нас с ними!» – говорит ещё громче Сторм.

В воздухе полнейшая тишина, весёлые лица зэков сменились на грустные физиономии, и не только зэков, у Энн не то, чтобы грустное лицо, но неприятно удивлённое, она будто сама не была в курсе всего этого. Флор, ха-ха, гадкий Флор, поэтому он такой нервный.

– «Погоди, а почему ты об этом говоришь? Флор! Это твоя территория. Подобная речь должна принадлежать тебе, а не Сторму! Разве нет?» – спрашиваю я.

– «Эмм, Сто Пятый, во-первых, успокойся, все успокойтесь, п-просто Сторм присутствовал при этом сообщении мне о грядущем нападении и, это самое, согласился помочь, в-выступить, так сказать, чтобы вы не подумали, что это моя выдумка» – говорит, заикаясь, Флор.

– «Парни, ваш начальник надеется на вас, помогите ему, помогите своему дому, который может пострадать» – говорит Сторм.

– «Предательство» – говорю я шёпотом.